Текст книги "Цена бессмертия"

Автор книги: Анн Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Его, в отличии от некроманта, больше интересовали следы, оставленные в восточной части залы – там, где он успел открыть портал, в который и выставил незадачливого мага. Откуда ж ему было знать, что Дарк так всполошится, узнав о «подвигах» своего ученика? Все по молодости ошибаются. Да и не только по молодости. Леон усмехнулся, вспомнив одну из любимых своих поговорок, из того мира: «Как бы ты мудр не был, а все равно умудришься!»

Итак, немного поворчав о малоразборчивом следе, Леон принялся раскладывать разноцветные камни, попутно чертя что-то в пыли.

– А если вот так…? Ага… Хм… – время от времени раздавались его реплики.

Дарк, уже успев потерять интерес к обстановке, напряженно застыл рядом с товарищем. Сейчас он даже жалел, что никогда не интересовался искусством чтения магических следов.

– Вот ведь! Однако…

Через некоторое время Леон поднялся, отряхнул от пыли колени и сообщил:

– Всё ясно. В Меллидан нам, дружище…

Непонятно почему, Дарк нахмурился.

– Что не так?

– Не особо приятное место, этот Меллидан. Есть слухи… Непроверенные, правда… В мире этом к ремеслу магическому отношение более чем нетерпимое. Инквизиция у них там, друг. Или что-то наподобие…

– Инквизиция? – брови крепыша-мага поползли вверх, – вот уж не думал. Вот тебе и безопасный мир… Но идти надо. Так что готовь весь свой темный арсенал, да вспоминай, как мечом машут. Позабыл небось уже?

– Как есть позабыл, – честно признался Дарк, – а ведь ты сам меня учил. Эх, давненько то было…

Темный маг погрузился в воспоминания, такие давние, но в то же время – близкие сердцу. А ведь когда-то он фехтовал на мечах лучше всех наставников! Но только с тех пор, как Леон пропал, Дарк ни разу не держал в руках оружия, кроме, разве что, культового кинжала.

Леон же, тем временем аккуратно вывел звезду, очертил круг, выверенным движением набросал руны.

– Сдюжит двоих то? – усомнился Дарк, глядя на редкое, сероватое свеченье магических фигур.

– Не изволь волноваться, – уверил Леон, первым ступая в портал. Некромант поспешил следом.

* * *

Два Перехода за один день – это слишком даже для бывалого мага. Да и увиденное по ту сторону портала не вселяло особого оптимизма – друзья появились на той самой поляне, где не так давно Валерии с Рэем удалось вырваться из окружения нежити. Здесь царил все тот же серый, угрюмый полумрак, лишь туман, кажется, стал еще гуще.

– Да тут, как я погляжу, не только инквизиция злобствует, – недовольно проворчал Леон, приглаживая бороду, – ты только посмотри на это безобразие!

Что говорить, Дарк был взволнован не меньше – размах бедствия наводил на мысли о самом страшном – кромешник… Об этом то он и высказался.

– Что за слово такое? – поморщился Леон, будто оно, слово это, казалось кислым на вкус, – не кромешник то, а беспредельщик, самый настоящий!.. Кто такой беспредельщик, спрашиваешь? – почтенный маг только теперь заметил, что опять сморозил лишнего из своего обогатившегося за годы отшельничества, лексикона, – К-хм. Да это тот, кто границ дозволенного не видит.

– Силен, гад, к тому же – добавил он, пошевелив сапогом жалкие останки, обильно усыпавшие поляну, больше похожую на поле боя, – вон скольких поднял. А ты, Дарк, ничего знакомого не чувствуешь? Кто их так упокоил-то ловко?

– Эх, старина, – покачал головой Дарк, – это – не упокоил. Это из боевых заклятье. Но, как ни странно, Рэй был здесь. Откуда он знает…?

– Он был тут не один, – подтвердил Леон, будто к чему-то прислушиваясь, – и заклятье плели двое. Редкий случай. Сильный маг достался Рэю в напарники…

– Хоть это радует, – слабо улыбнулся Дарк. – Пойдем-ка отсюда. Чувствую, с севера эта дрянь идёт. Боюсь, Рэйнорд туда и отправился. Отчаянный мальчишка, как бы не натворил чего сгоряча. Не ведает ведь, с кем связался.

– Молодо-зелено, – подтвердил Леон, улыбаясь в усы. Вспомнилась ему взбалмошная, отчаянная Валерия. – А помнишь, как мы с тобой на дракона ходили?…

Дарк улыбнулся. Такое не забывается…

Неспешно брели они по едва приметной тропинке; время от времени останавливались, стараясь не потерять магический след. Но след этот, как бы ни хотелось друзьям-магам, становился все бледней, неразборчивей, пока и вовсе не истаял, рассыпавшись невесомыми частичками силы по осклизлым, гниющим листьям, усыпавшим еле приметную тропинку. Значит, Рэйнорд и его загадочный спутник больше не использовали магию разрушения. Но зато до сих пор то тут то там виднелись порубленные мертвяки; некоторые из них еще силились подняться, сжимали свое незамысловатое оружие.

– Оставь ты, – махнул рукой Леон, видя, что друг хочет их окончательно упокоить. – Побереги лучше силы, кто ведает, что там, на севере?

Шли они еще долго, постепенно теряя счет времени. Пару раз останавливались перевести дух – обоих до сих пор не покидало чувство слабости. Путешествие из мира в мир отнимает много сил – магических и физических.

– Рэйнорд – сильный некромант, – задумчиво произнес Дарк, – почему же он не упокоил их всех? То заклинание, на поляне…

– … странная помесь некромантии и боевой магии, – закончил за него Леон, – сдается мне, у них не было времени, а может быть, хоть и не хочется об этом думать, – сил, чтобы покончить со всеми одним махом. Похоже, Рэй с союзником скрывались бегством. Впрочем, думаю, их мы найдем без особого труда. Тропинка-то вся мертвяками выложена, – в подтверждение своих слов, маг пошевелил сапогом посеченные, безжизненные останки.

Дарк, хоть и помрачнел заметно, но ничего не сказал. Тяжкие думы полнили его разум, царящая вокруг агония всего живого приводила в смятение, а побег Рэйнорда сотоварищи, кажущийся таким нелогичным, вызывал смутные опасения. Впервые за много-много лет темный маг понял: не настолько он и невозмутим, как хотелось казаться. Одно дело – степенно прохаживаться по богато изукрашенным коридорам Университета, ловя на себе восхищенные взгляды студентов, или предаваться созданию очередного виртуозного заклятья в тиши и полумраке родного заклинательного покоя, а совсем другое – оказаться внезапно в чужом, недружелюбном мире, когда с одной стороны – не знаешь с чем имеешь дело, а с другой – постоянно тревожишься за непоседу-Рэйнорда.

– Ты, дружище, не заморачивался бы по этому поводу, – будто прочел его мысли Леон, – молодежь не особо любит, когда мы, старики, в их дела вмешиваемся. Это одно. А другое – не так страшен черт, как его малюют!

– Кто? – Дарк удивленно поднял взор, только что задумчиво опущенный к земле.

Понабрался же товарищ выражений в этом немагическом мире!

– А, долгая история, – махнул рукой маг, – а если по-нашему: не так жуток некромант, как его воображают. Не в обиду будь сказано…

Дарк улыбнулся, покачал головой. Столько лет прошло, а Леон все подзуживает его, как в далекой юности. По привычке, наверное. А ведь когда-то он, ныне степенный, а иногда – просто не в меру серьезный, темный маг, бросался на товарища с кулаками. А может, и впрямь, пустое всё – этот ореол неприступности, загадочности, кокой-то отстраненности, в который он кутался столько лет, словно в глухую ткань плаща?

– Вот вытащим Рэйнорда отсюда, я с тобой еще поборюсь! – пообещал Дарк, усмехнувшись.

Вот так вот, слово за слово, маги и сами не заметили, сколько изгибов тропинки осталось позади. Тем временем наступили серые, промозглые сумерки, сгущалась пелена тумана. Он стелился дымом по земле, поднимался, скручиваясь в неподвижные фигуры, меж замшелых остовов деревьев. И силуэты эти напоминали гигантских призраков, стражей древних гробниц – бессмертных и безжалостных.

– Эк тут мерзопакостно! – поморщился Леон и, не мудрствуя лукаво, зажег магический огонь, да такой, что по яркости мог поспорить с десятком факелов.

Серая хмарь, колыхнувшись, попятилась, отступая вглубь леса; втянул щупальца призрачный зверь. На десяток шагов вокруг стало светло, как в ясный полдень.

– Смотри-ка, еще не разучился, – довольно потер руки Леон, – а то, поди, за три сотни лет и как мать нарекла, позабудешь…

Свет оказался таким живым и ярким, что Дарку даже стало казаться, будто стало немного теплее. Этот лес – тихий, мрачный и сырой, как могила…

– Тут как в склепе, – темный маг плотнее закутался в плащ, поднял высокий воротник.

– Пожалуй, – согласился Леон, – а послушал бы твои речи какой-нибудь невежественный деревенщина и подивился бы…

– А то, – кивнул Дарк, – мы, темные, у них всегда хуже живых мертвяков считаемся. Послушать такие россказни, я должен в некрополе жить, на ложе из костей почивать да непорочными девицами ужинать… погоди-ка… – Дарк, шедший чуть впереди, неожиданно остановился, вглядываясь куда-то в сторону, – что это еще такое?

Действительно, поодаль, где деревья росли чуть реже, и куда не достигал уже яркий магический свет, высилась странная груда. Стоило подойти ближе, как все стало ясно – перед товарищами высилось жуткое нагромождение беспорядочно наваленных, исковерканных тел. Нежить! Тут была отчаянная битва живых и мертвых. Дарк обошел место сражения кругом, равнодушно вдыхая жуткий смрад на глазах разлагающихся трупов. Казалось, тлен мстил вырвавшимся на время из его власти, телам, торопливо пожирая бренную плоть. Навал павшей нежити, высотой в целый рост, смыкался вокруг гигантского, в три обхвата, дуба. Это же глухое окружение, из такого невозможно вырваться! Значит… На мгновение Дарку стало страшно. Кого похоронила под собой эта омерзительная груда?

На плечо легла тяжелая рука Леона. Он вовремя остановил собравшегося уже разбрасывать груду мертвечины, Дарка. Некромант в волнении начисто позабыл, что он – маг, и готов был вручную оттаскивать трупы.

Леон совершил несколько быстрых пассов, от которых мертвая гора сначала просто содрогнулась, а затем заклинание и вовсе разметало трупы, как ветер – осенние листья. Леон поспешно направился к дереву – несомненно, сражавшихся нужно искать там. Он, старый маг и бывалый воин, боялся представить, что сделала с несчастными беснующаяся толпа нежити. Вот и могучий дуб. И что же? Взглядам товарищей открылось беспомощно прислонившееся к шершавому стволу, тело. Юноша сидел прямо на земле, крепко сжимая в обоих руках тонкие сабли. Жив ли, мертв – не разобрать: одежда изорвана, лицо и руки в запекшейся крови, голова безвольно повисла набок.

– Это не Рэй! – вырвалось одновременно у обоих. Друзья переглянулись.

– Я даже не уверен, жив ли парнишка, но надо попытаться помочь, – начал Леон.

– Это я беру на себя, – уверил его некромант, и, не теряя времени, склонился над безжизненным телом.

А что Леон? Он волновался не меньше товарища, но, к несчастью, помочь ничем не мог. Поэтому то ему не оставалось ничего другого, как остановиться чуть поодаль, чтобы не мешать. Когда чья-то душа висит на волоске, лучше доверить ее в руки магистра жизни и смерти. Он лишь удивленно покачивал головой, улавливая отрывки мощного заклятья. И, если физические раны Дарк врачевал энергией Тьмы, в изобилии разлитой повсюду, преобразуя силу разрушения в созидающую, то удержать ускользающий дух можно лишь поделившись своей жизненной силой.

Магическим зрением Леон видел эманации боли, колыхнувшиеся подле Дарка, подобно клубящемуся кровавому дыму, видел он и пламенеющие «стежки», налагаемые уверенной рукой некроманта на брешь, сквозь которую рвалась прочь из тела, жизнь. Смесь удивления и восторга колыхнулась в душе мага, впервые он видел настолько виртуозно исполненное заклятье, возвращающее дух почти с самой границы Сущего, за которой – лишь серое небытие. Леон знал, что боль это заклятье порождает просто невыносимую, но Дарк даже не поморщился – вот она, легендарная сила воли, крепче, чем сталь!

А время шло, и Леон уж стал подумывать о том, как бы помочь другу, но неожиданно все закончилось. Дарк медленно поднялся с колен, отер дрожащей рукой холодный пот со лба, и в изнеможении прислонился к шершавому стволу дерева. Леон поспешно протянул другу фляжку, которую всегда заботливо носил у пояса.

– Что это?! – Дарк, сделал большой глоток, и, кажется, только теперь испытал настоящий шок. По крайней мере глаза темного мага значительно округлились.

– Старая добрая перцовка, – Леон засмеялся, похлопав по спине закашлявшегося с непривычки, друга, – только в том мире такое готовят. Знатный рецептик – можно задорого гномам продать. Они охочи до «пламенных» напитков.

– То гномы, – откашлявшись, Дарк утер слезу, – а то я. Хотя и впрямь, полегчало. Смотри-ка, и руки уже не дрожат…

– А то ж! Сейчас малец очнется, и его угощу.

– Не убей юношу. Я столько старался, – чувство юмора начало возвращаться к Дарку вместе с силами. Приятное тепло разлилось по телу, отступила боль.

 ***

Парнишка пришел в себя лишь к рассвету. Открыв глаза и удивленно осмотревшись, он сразу же сел и принялся недоверчиво себя ощупывать. Руки-ноги на месте, голова цела, даже боли нет. Чудеса! А как же мертвяки? И… кто эти двое незнакомых мужей у костра, в сторонке?

– Очнулся! – донесся до него донельзя довольный бас, принадлежавший, как оказалось, крепкого телосложения воину в странной шляпе.

– Ну, с возвращением! – не менее дружелюбно прозвучало приветствие от направившегося в сторону Шангри высокого мага в черном.

Юноша поднялся на ноги и теперь с интересом рассматривал незнакомцев, несомненно спасших ему жизнь.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался темный маг, критически осмотрев парнишку с головы до ног.

Что сказать? Шангри чувствовал себя отлично, словно после доброго отдыха. Безумная битва с нежитью казалась теперь просто кошмарным сном.

– Спасибо, хорошо, – ответил он, не в силах оторвать восторженный взор от посоха стоявшего перед ним, мага.

Изящный, но прочный, кованый посох венчало навершие в виде черепа, высеченного из зеленоватого нефрита. В глазницах его таинственно поблескивали крупные изумруды. Вот это да! Но, прежде чем узнать, кто перед ним, надлежит самому назваться.

– Я – Шангри, – юноша немного подумал, – и я перед вами в огромном долгу. Не жить мне, коли бы вы вовремя не подоспели.

– Никаких долгов, – серьезно заявил маг, – любой на нашем месте поступил бы также. Теперь позволь представиться – я Дарк.

– Магистр кафедры Тьмы Высшего магического университета?! – Шангри едва не подпрыгнул от удивления. Наверное, он не поразился бы так, явись перед ним сам Единый в божественном великолепии.

– Да, – озадаченно кивнул Дарк. Неужто он так знаменит, что его узнают в столь отдаленных мирах?

– Мне Рэйнорд про вас столько рассказывал! – простодушно выпалил Шангри, чем мгновенно прояснил ситуацию.

– Рэйнорд? – оживился Дарк, – так вы были вместе?

– Да, – парнишка вздохнул, – мы шли втроем к Северу, но разминулись. Я вам сейчас все, все расскажу!

Шангри, конечно не знал, в какую ловушку попали его друзья. Потому лишь упомянул, что они скрылись в некрополе, а он за ними не поспел. Так что друзья, скорее всего, уже вышли к границе Вечных льдов.

– Ты говоришь – Валерия? – оживился сидевший до того в неподвижности у костра, воин. – А подробнее рассказать можешь?

Шангри, конечно, рассказал. С самого момента, как повстречал в лесу странную девушку в кожаной куртке с застежками, которые почему-то называются «молниями», и в «легионерских» сапогах. А девушка та оказалась очень сильным иномировым магом!

– И мечом она крутит, просто зависть берет! – закончил Шангри, вздохнув. – А вы что, ее знаете?

– Это моя ученица! – сдерживая рвущуюся наружу радость, выпалил воин-бородач.

– Так вы и есть тот самый Леонид? – недоверчиво покосился паренек. Слишком уж много совпадений для одного дня…

– Так точно, – кивнул тот, – Леонид. Он же, более известный как Леон Авернус.

– Вы?! – Шангри, было пообещавший себе ничему не удивляться, понял, что решение было поспешным. Когда такое творится…!

– Ладно, хватит разговоры разговаривать. Завтракай, Шангри, чем бог послал, да отправимся наших учеников ворачивать. Покуда не наломали дров… – Леон жестом пригласил к костру еще не отошедших от удивления Дарка и Шангри.

Внимая совету, последний приступил к трапезе; правда, из ступора так и не вышел. Каждый день что ли такое бывает? Поистине, неисповедимы пути великих магов.

Держись теперь кромешник, кто б ты ни был!

* * *

…утро было холодным. Седая изморозь покрыла за ночь землю и остовы деревьев, сделав их похожими на призраки, серебристо мерцающие в скупых лучах белесого, не согревающего солнца. Как не хотелось выходить из спасительного тепла защитного купола, но деваться некуда. И стоило полупрозрачному шатру истаять, как в тело тотчас вонзились мелкие иголочки морозного ветра. Взвилась поземка, хрустнула под ногами мертвая, заиндевевшая трава, ставшая за ночь хрупкой, будто хрусталь. Валерия и Рэйнорд снова тронулись в путь.

Рельеф вокруг менялся с поразительной быстротой – только что их окружал безжизненный, промерзший лес, и вот уже он остался позади, а перед взором открылась кажущаяся бесконечной снежная пустошь, вздыбившаяся кое-где неправдоподобно высокими, шпилеобразными пиками гор. И горы эти не имели ничего общего с виденным Лерой в родном мире – странное нагромождение острых, тонких вершин, похожих на хищное лезвие стилета. Легкий ветерок нес пронзительную свежесть и льдистый холод – дыхание Севера.

Рэйнорд на мгновение остановился, кутаясь в плащ – могло показаться, что он силится определить направление ветра, но нет – некромант прислушивался к колебаниям темных сил. Через некоторое время он тихо ругнулся.

– Я, конечно, понимаю, что любой хороший маг невосприимчив к таким мелочам как жара или холод, но какому безумцу пришло в голову обосноваться в такой глуши? Лед и снег, ничего живого!

– Знаешь, Рэй, – хмуро заметила Валерия, – мне кажется, что он нас ждет. Все время чувствую на себе чужой взор. Не хотелось бы в это верить, но готовыми нужно быть ко всему…

Дальнейший путь Рэй и Валерия провели молча. Звенящую тишину нарушал лишь стон ветра да хруст снега под ногами. Его было на удивление мало, но кристаллики льда казались острыми, как мелкие осколки стекла. Они сверкали и переливались на ярком горном солнце, слепя глаза. И, в то же время как Рэйнорд был погружен в невеселые думы, Валерия сохраняла удивительное спокойствие и даже несколько приподнятое расположение духа. Да, все мы в юности готовы поверить в собственное бессмертие, очень редко и нехотя вспоминая о смерти. Той самой, что всегда где-то рядом, на расстоянии вытянутой руки. Глупость, наивность? Нет. Ведь сила мысли, вера в победу – уже половина её, победы.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – начала Валерия, чтобы взбодрить возлюбленного, – что мы будем делать, если найдем этого кромешника, или – если он найдет нас? Думаешь, что наши силы не равны, нам поможет лишь чудо, – увидев, что Рэй согласно кивнул, она продолжила, – но это не так! Да, я слишком мало провела в мире, наполненном магией, но отчетливо чувствую, как всё живое противится этому вторжению. Мир отторгает его; но в то же время Меллидан не обладает одним, единым разумом, чтобы направить ответный удар. Я чувствую, с того самого момента, как вступила на эту землю, напряжение, будто перед грозой – все живое, каждая травинка, лист, птица или зверь полны протеста, молчаливого возмущения чужим, гибельным вторжением. Огромная, похожая на океан, лавина энергии ждет своего часа… Ждет того, кто направит удар.

Рэйнорд остановился, внимательно вгляделся в лицо Леры, ставшее за последние дни для него самым родным и милым лицом. Она говорит правду, она и впрямь чувствует всё то, что до сих пор было скрыто от него, простого некроманта.

– Я только что поняла, – на бледных щеках появился румянец, серые глаза заблестели, – хоть чувствовала давно. Все это время, повсюду я слышала безмолвный зов природы, мольбу о помощи. Но не понимала, отчего щемит в душе, замирает сердце. Боль этого мира я чувствую как свою, понимаешь?

Как бы Рэй хотел ее понять! Но как? То, что она говорит – это нечто из непостижимой для смертного, древней как Юниверсум, магии эльфов. Никто не знает, какова она, магия этих бессмертных, единых с природой, существ. И внезапно Валерия – человек! – говорит ему, что понимает ВЕСЬ МИР! Это просто невероятно… Но взглянув в ее глаза, Рэй невольно поверил – она говорит правду. Вся глубина вселенной, вечной, глубокой и всемогущей смотрела в его душу из глаз возлюбленной. И там, на самом дне таилась древняя, как Юниверсум, боль и печаль. И тут Рэйнорду стало действительно страшно.

– Валерия! – встряхнул он ее за хрупкие плечи, – откуда ты всё это знаешь?

– Понятия не имею, – честно ответила девушка, – иногда мне кажется, что я знала это всегда. Когда сплю, а, может, думаю, что сплю – я вижу тысячи прожитых жизней. Сотни разных миров. Вижу себя то королевой, то рабыней, иногда беспечной танцовщицей, иногда – жрицей мрачных, кровавых культов. В том мире со мной этого не случалось… Всё началось именно здесь. С каждым днем мне открываются все новые грани реальности! Иногда кажется, что где-то во мне хранится память тысяч поколений, и стоит мне только подобрать ключ к этой памяти, я получу ответ на любой вопрос!

– Но… но это еще невероятней, чем магия эльфов! Память крови… Говорят, ею обладают лишь черные драконы, да…

– Кто? – выдохнула девушка, глядя в глаза Рэю тяжелым, немигающим взглядом, словно от ответа его зависела ее жизнь.

– Омниды, дети богов. Но… во всех мирах их история считается не больше, чем легендой. Как их самих, так и богов никто из ныне живущих никогда не видел. В древних, многотысячелетней давности анналах Юниверсума говорится, что Творец породил богов, а те в свою очередь, кроме людей, эльфов и других рас, породили Омнидов, своих наместников на земле. Нет, они не были бессмертными, но век их был много дольше жизни самых прославленных магов. Да, они были мудры, могуществом лишь едва уступали самим богам. По преданию, не боги, а Омниды создали Светлый и Тёмный источники магии.

– Но где же они теперь? – не выдержала девушка. Валерия выглядела совершенно обескураженной.

– Сейчас, сейчас, я дойду до этого, – Рэйнорд поправил капюшон, сдуваемый ветром, переложил посох из руки в руку. – Так вот, Свет и Тьма должны были уравновешивать друг друга, как день и ночь, добро и зло, жизнь и смерть уравновешивают все в Юниверсуме. Закон Вселенской Гармонии… Омниды учили смертных (да и бессмертных) владеть магией, сами оставаясь в стороне, не относя себя ни к свету, ни к тьме. Как ты помнишь, именно они стояли на страже Гармонии. Так продолжалось много веков пока, неожиданно для всех, один из Омнидов не провозгласил себя Тёмным. Легенда доносит до нас его имя – Данариус. Вызов был брошен; раскол среди «детей богов» не заставил себя долго ждать. Свет обличал Тьму, Тьма застилала свет… И, если смертные слагали заклятья, и формулы, создавали артефакты, добывали магические кристаллы и многое, многое другое, чтобы достигнуть того или иного эффекта, то Омниды добивались всего лишь силой мысли. И, совсем скоро, враждующие стороны развязали войну. Страшную, магическую войну, охватившую сотни миров. Хаос охватил мироздание, ибо Омниды, впав в ярость к друг-другу не жалели сил, в ход шли энергии такой мощи, что Вселенская Гармония повисла на волоске, ведь там, где Хаос, нет места Гармонии. Вот тут то, по сказанию, и вмешался Творец. Чтобы хоть как-то восстановить, казалось, безвозвратно нарушенное равновесие, он стер обезумевших с лица Юниверсума. Не думаю, что он пощадил богов, столь неосмотрительно породивших такую страшную силу. Однако, это только моё собственное мнение. Да и вообще, – Рэй махнул рукой, – я понимаю Творца не как сущность, а лишь безликую, вселенскую Мощь, охраняющую хрупкий баланс Сущего. Итак, о чем я говорил? Да, кроме всего прочего, Омнидам приписывалась таинственная память крови – знания предков и вся сила рода переходит из поколения в поколение, умножаясь. Но… но откуда ЭТО у тебя?

– А в манускриптах ничего не говорится о связях этих Омнидов со смертными? Я имею в виду физических связях…, – добавила Валерия и, зардевшись, смущенно отвела взор.

– Нет, – Рэйнорд выглядел растерянным, – ни слова. Но древние рукописи дошли до нас не целиком, а в отрывках, да и при переводах, многочисленных переписываниях смысл мог сильно видоизмениться. Но, до сих пор, ни в одном из исследованных миров не было никого, хоть с малыми задатками твоих способностей.

– Мой мир не исследован, – задумчиво произнесла Валерия, – и в нем нет магии. Потому-то никто не знает подлинных границ своих возможностей. А что, – неожиданная мысль пригвоздила девушку к месту, – что, если именно в нашем мире остались потомки всемогущих Омнидов? В таком случае хорошо, что там нет магии.

– Жаль, что ты еще не умеешь использовать свою силу, – Рэйнорд, казалось, о чем-то задумался, – и великое благо, что у тебя чистое сердце…

– Но, – Валерия встрепенулась, – теперь, когда я кое-что понимаю, я могу обратиться к тому, кто просит о помощи. Точнее попытаться обратиться, – поправилась она, – к тому, кого можно назвать мировым духом, Хранителем всего живого.

– Но как?! – окончательно растерялся Рэй.

Но девушку уже охватила горячка, Валерия шла на поводу призрачных «воспоминаний», ведомая эхом чужих знаний. Она спешила – нежданная связь с подсознанием, яркое, как солнце, откровение, могло в любой момент покинуть ее, оставить совершенно беспомощной, простой девушкой-подростком, растерянной и озябшей на морозном ветру. Сейчас она неутомимо металась из стороны в сторону, выискивая что-то, разбрасывая снег. Рэйнорду оставалось лишь молча, удивленно наблюдать. Так вот почему ей интуитивно давались такие сложные заклятья! Вот почему противоположные стихии послушно текли сквозь ее тонкие, изящные пальчики. И ему, Рэю, не изменило чутье, когда он еще тогда, возвращаясь из полусмерти соприкоснулся с ней душами. Она, очаровательная, добрая, справедливая и прямолинейная девушка, ставшая ему дороже жизни – может повелевать настолько могучими силами, что от одной мысли об этом охватывает дрожь! Она и сама не знает своих подлинных возможностей – с одной стороны такая сильная, но в то же время женственная, ранимая и слабая. Просто по-человечески слабая, в хорошем смысле этого слова: она может плакать, устать, или даже простудиться. И, хотя Рэй старался не думать об этом – она может и умереть. В эти мгновения он поклялся себе защищать Леру, всегда, пока будет рядом, всю жизнь. От этих мыслей его отвлек звонкий голос девушки:

– Рэй, я нашла. Вот! – она указала на что-то, посреди очищенного ею от снега, пятачка стылой земли.

То был росток – тонкий и бледный, с прижатыми к прозрачному стебельку листочками. Но то – начало новой жизни, с уже зародившимися зернышком бутона. Будущий цветок – отважный, живущий вопреки всему – холоду и тощей почве, студеным ветрам и даже смертоносным, невидимым потокам Тьмы.

– И что ты будешь с ним делать? – засомневался Рэй.

– Поговорю, – просто сказа Лера, словно собиралась поговорить со старым знакомым, – я поговорю с Хранителем этого мира, попрошу с моей помощью нанести удар по источнику зла, где бы он ни находился. Мир знает, где на нем смертельная рана, а я стану лишь проводником, объединю разрозненные остатки сил всего живого…

Ну, что можно ответить? Она собирается сделать то, что на взгляд Рэя, не удалось бы и эльфийским старейшинам, соберись они хоть всем своим Советом.

– Ага, – она осторожно коснулась росточка, тихонько, будто желала разбудить, – мне нужен проводник Силы. Скорее, пока помню, что делать, – заволновалась девушка. – Рэй, твой посох подойдет…

На ее милом личике отразилась такая деловитая озабоченность, что больше всего Рэю сейчас хотелось схватить ее в объятия и расцеловать в смешно наморщенный носик. Как же поверить, что это, так похожее на игру занятие – начало быть может самого могучего заклятья из всех, что ему доводилось видеть? Но, что поделать, он, с некоторым волнением, передал ей посох.

Чуток поразмыслив, Валерия вонзила его напротив будущего подснежника, а сама, начертав на земле мечом несколько пересекающихся окружностей, встала на колени. Девушка закрыла глаза, осторожно водя ладонями над растением. Рэйнорд с любопытством наблюдал за ее действиями, но постепенно любопытство переросло в подлинный восторг – некромант увидел, как под ее тонкими пальцами хрупкий росток гордо распрямляется, наливается яркой зеленью, расправляет листья. А вскоре тщедушный зачаток бутона, налившись силой, раскрылся нежно голубым цветком, покачивающимся из стороны в сторону. А потом…

Всё дальнейшее показалось Рэю происходящим во сне – сначала он ощутил лишь легкую дрожь земли, но потом, когда к этому месту начала стекаться сила – и Света и Тьмы, вся та, что делает живое живым, началось нечто невообразимое. Странный свет окутал фигуру Валерии, поднимаясь куполом и ширясь во все стороны. Сгусток чистой энергии, эссенции тьмы и света, и оттого – пепельно-серый. Когда это поре силы, растекающееся по стылой земле, коснулось Рэйнорда, он понял, что мог бы сейчас одним ударом упокоить всю нежить, рыщущую по близлежащим лесам. Но он тут же отбросил эту мысль, замер, боясь жестом, дыханием нарушить могучее заклятье. Это было неповторимое чувство – бьющей через край силы, огромные волны ее накрывали с головой, пьянили, затягивая в омут, где лишь достигнув дна, познаешь суть всего мирозданья.

Но… что это? Полет оборвался слишком резко – яркое солнце, пронзительный холод. Мир несколько раз качнулся перед помутневшим взором, блеск снега слепил. Едва придя в себя, Рэй понял, что нечто пошло не так. Время, в какой-то момент стало густым, как кисель, и будто сквозь туман Рэй увидел, как медленно, подчеркнуто медленно поднимается Валерия с колен. Её взгляд… кипящий яд ненависти плещется в нем, с уголка губ стекает струйка крови, но Лера равнодушно стирает ее рукавом. Сон! Это просто кошмарный сон. Но нет, Лера смотрит на Рэя… Нет. Сквозь него, на что-то за его спиной.

Вздрогнув, некромант обернулся. В тот же миг наваждение пало, прояснился взгляд, головокружение прошло. Это… этого не может быть!

– Вот он, – голос Валерии был хриплым, чужим голосом.

За спиной Рэя стоял, потирая сухощавые ладошки, высокий старец в белых, сияющих на солнце одеждах. Некромант был готов столкнуться с кем угодно, но…

– Так не годится, – нахмурил кустистые брови седобородый маг, – все планы мне спутала несносная девчонка!

С нескрываемым ужасом Рэй увидел, какой яростью наполняются глаза Валерии, как злоба перекашивает милые черты. «Амок, – словно обухом ударило по голове. В следующее мгновение страшный рык, переходящий в вопль отчаяния и боли, прокатился по ледяным пустошам и, кажется, достиг даже пиков Вечного льда. Рэй едва успел увернуться с пути – Валерия вихрем неслась на незваного гостя, меч ее с протяжным свистом вспорол воздух, блеснул молнией, и… с оглушительным звоном столкнулся с непонятно откуда возникшим клинком в руке белобородого старца. Быстро… все происходит слишком быстро! Рэй не успевал отследить движения сражавшихся – лишь свист, звон стали и высекаемые искры. Взяв себя в руки, Рэйнорд поудобнее перехватил посох, сосредоточился. Выждать бы, когда враг повернется спиной. Да, подло, нечестиво. Но сейчас, видят боги, ему не до выбора средств! Эх, Лера, Лера, не знаешь ты, с кем связалась!