Текст книги "Принцесса и принц"

Автор книги: Анитта Нетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Анитта Нетт
Принцесса и принц

1

– Его сиятельство ждет вас, – оповестил слуга, раскрывая великолепную резную дверь.

Помещение, куда с робостью вступили молодые люди, было не так пышно обставлено, как большинство других залов и комнат громадного замка Арнемлинг, который соединял в себе чопорный дух старины с комфортом конца двадцатого века. Скорее можно было предположить, что они попали в кабинет ученого с мировым именем. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, а меблировка состояла всего лишь из нескольких кресел и массивного письменного стола.

Даже приглушенный свет не мог скрыть бледности и болезненного вида седого старика в кресле-каталке. Неужели он и есть тот самый князь фон Арнемлинг, гроза здешних мест, всех чад и домочадцев, встречи с которым страшилась юная Кристина?

– Ваше сиятельство, – с поклоном обратился к своему дяде принц Лотар фон Арнемлинг, строго придерживаясь церемониала. – Позвольте представить вам мою невесту Кристину де Ториак.

– Твою невесту? – удивился князь. – Твоей невестой она станет лишь после того, как я дам на это согласие.

Ища поддержки, Кристина вцепилась в руку жениха. Она не ожидала столь холодного приема. Ведь всего несколько минут назад княгиня сказала, что ее муж ничего не имеет против выбора племянника.

Лотар, энергичный молодой человек приятной наружности, осмелился возразить, сохраняя, однако, сдержанность и учтивость:

– Простите меня, ваше сиятельство. Если вы не согласитесь с моим выбором и моим решением, мне придется отказаться от прав, которые дает мне происхождение.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Молодые люди продолжали стоять перед главой рода.

– Итак, насколько я понимаю, ради любви ты готов от всего отказаться? – обратился фон Арнемлинг к племяннику.

– Да.

– Подойдите ко мне. – Слабая старческая рука потянулась им навстречу. – Благословляю вас и поздравляю. Видимо, прав был Теодор, – добавил он вполголоса.

– Дядя Теодор? – в недоумении переспросил Лотар. – Разве ты изменил свое давнее решение и принимаешь у себя брата? И даже обсуждаешь с ним важные вопросы?

– А почему бы и нет? Ведь он теперь мой единственный брат. Садитесь же, Кристина, и ты присядь, Лотар. И оставьте это «ваше сиятельство», зовите меня просто дядя Карл.

Кристина происходила из старинного, но обедневшего рода. До знакомства с Лотаром ей редко приходилось бывать в так называемом высшем свете, и теперь она наугад осваивалась в незнакомой среде. Временами она чувствовала себя неуверенно, как маленькая девочка.

– Кажется, я так и не успел поблагодарить вас? – обратился к гостье старый князь, то и дело потирая висок, как делают при сильной головной боли или когда ищут нужную мысль. – Мне сказали, что вы спасли мне жизнь. Но я хотел бы восстановить события. Вам это тоже должно быть интересно. Что тебе обо всем этом известно, мой мальчик?

– Вы сидели в кресле-каталке на террасе. Должно быть, по какой-то случайности тормоза отказали, и ваше кресло покатилось по крутой лестнице вниз, в сад. Кристина в это время как раз была у тети Катарины, в той комнате, что выходит в сад.

– И она бросилась мне на помощь? – подхватил старый князь. – Да, теперь, кажется, припоминаю. А больше там никого не было? Почему-то мне видится еще одна дама, молодая и весьма самонадеянная.

Кристина и Лотар быстро переглянулись.

– Впрочем, это не имеет значения, – махнул рукой князь, от которого не ускользнули взгляды молодых людей. – Достаточно того, что все кончилось благополучно. Я очень благодарен вам, Кристина. Правда, еще неизвестно, не придется ли мне пожалеть, что я задержался на этом свете на несколько месяцев.

– Как ты можешь так говорить, дядя Карл! – искренне ужаснулся Лотар, не заметив, что перешел на родственное обращение. – У тебя еще много сил, ты почти полностью оправился после апоплексического удара. Две-три недели, в худшем случае месяц, и ты снова станешь прежним!

– О, не трудись разубеждать меня. Главное, чтобы твоя жена стала тебе хорошей помощницей.

– Надеюсь на это. – Лотар с любовью взглянул на свою невесту. – Тетя Катарина… – Ему хотелось сказать что-нибудь хорошее о княгине, но на ум ничего не приходило, поскольку отношения со старой дамой даже в самые лучшие времена оставались натянутыми.

– Мы с княгиней прожили совсем другую жизнь. Когда мы поженились, долг значил для нас больше, чем любовь. Вот ты спросил про Теодора… Знаешь, я временами завидую ему.

– Из-за того, что у него есть дети?

– Не только из-за этого. Он женился на женщине, которая значила для него больше, чем дворянские традиции. И разве можно назвать его обездоленным только из-за того, что ради любви он отрекся от наследных прав, а вместе с ними и от тысячи обременительных обязанностей? Когда со мной случился удар, он первым оказался рядом со мной в больнице, как и полагается родному человеку. И все равно он изгой, Катарина даже не предложила ему комнату в замке. Теодор ютится в твоем кавалерском доме.

– Насколько я могу судить, ему там совсем не плохо, – возразил Лотар.

– Только это меня и утешает. – Старик взял руку племянника и слабо пожал. – Будь добр к нему, мальчик, когда станешь хозяином. – Он помедлил немного и добавил: – И еще прошу тебя никогда не забывать, что Катарина принесла мне в жертву свою жизнь.

– Об этом еще рано говорить, – ответил тронутый доверием молодой человек. – Надеюсь, времена, когда все здесь буду решать я, наступят еще не скоро.

– Не приведи Господь, чтобы это затянулось. Кристина, подойдите же ко мне. – Он указал на кресло рядом со своей каталкой. – Скажите, вы действительно любите Лотара так, что сможете вместе с ним пережить самые трудные времена?

– Я люблю его, – тихо и просто ответила Кристина и зарделась.

– Мы оба очень любим друг друга, – добавил Лотар, хотя еще час назад не осмелился бы произнести такое в присутствии дяди.

– Тогда обсудите детали предстоящего торжества с Катариной и нашим управляющим герром Лойтером. Передайте им: я настаиваю на том, чтобы обручение состоялось как можно скорее и было отпраздновано со всей возможной пышностью.

– Позвольте нам откланяться? – спросил Лотар, нарушая этикет, согласно которому только сам князь мог закончить аудиенцию.

– Да, разумеется. Благодарю за визит.

Оставшись один, Карл фон Арнемлинг прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла-каталки и какое-то время наслаждался покоем. Однако перед его мысленным взором все еще стояла юная Кристина с бледным от волнения лицом.

Кажется, совсем недавно я был таким же юным, как они, вздохнул князь, и оказался в этих местах потому, что врач посоветовал лечить легкие не на дорогом курорте, а тяжелым крестьянским трудом.

Карл и сейчас отчетливо помнил картину, которая открылась ему много лет назад у горного ручья. Юная Катарина в одиночестве сидит на берегу заводи в полинявшем купальном костюме и задумчиво смотрит на ступни ног, шевеля пальцами в холодной воде. Она не видела, что за ней наблюдают из чащи леса.

Карл с улыбкой смотрел, как девушка нырнула и поплыла, как попыталась поймать форель и резвилась в холодной воде, будто лесная нимфа, дитя природы, а потом вскарабкалась на берег по ступенькам, вырубленным в плотной почве. Когда она отряхнулась, словно собака, вымокшая под дождем, он не выдержал и засмеялся. Девушка оглянулась на его смех, но ничуть не испугалась, лишь удивилась: чужие редко забредали сюда.

– Привет! – сказала она, кутаясь в халат, который когда-то, по-видимому, был ярко-голубым.

– Привет! – ответил он, удивляясь бархатному звучанию своего низкого голоса.

– Издалека прибыли? – спросила Катарина, туго завязывая пояс вокруг тонкой талии. Затем она стянула с головы купальную шапочку и тряхнула кудрями, которые рассыпались по плечам огненными змеями.

– Да, издалека. Можно сказать, потерпел кораблекрушение и теперь ищу работу.

Катарина сунула ноги в поношенные сандалии и помрачнела.

– Работу? Плохи ваши дела.

– Почему? Вон на горе замок, вид у него королевский. Может быть, там нужны люди?

Только потом Карл узнал, что Катарина могла простить человеку что угодно, но не потерпела бы насмешек над родовым гнездом.

– Я как раз туда иду, – сказала она. – Возможно, удача вам и улыбнется. Если у вас не очень высокие запросы, некоторое время вы там продержитесь, но состояние вряд ли сколотите.

– Допускаю, что вам покажется это странным, но деньги в настоящий момент для меня не самое главное, – улыбнулся Карл.

Девушка взглянула на него своими зелеными русалочьими глазами, и обоим показалось, что они знают друг друга давным-давно.

Катарина оказалась владелицей замка Арнемлинг, от которого сохранилось только название, все остальное требовало реконструкции и вложения денег. Денег у Катарины не было, и больше всего она боялась того момента, когда придется продать замок. Катарина понимала, что спасти Арнемлинг может только чудо, и ждала этого чуда, ждала и боролась за свое владение. Вернувшись с поля, она хваталась за тяжелые ведра с кормом для свиней, который готовила Магда, единственная служанка, оставшаяся в замке после смерти матери Катарины.

– Это неправильно, – ворчала Магда. – Несправедливо, что вы сами батрачите, княжна.

– Ерунда! Справедливо или нет, но я не в состоянии нанять работника. Не оставаться же свиньям голодными.

Никакие лишения не могли стереть с лица Катарины улыбку: с улыбкой она выходила из свинарника, с улыбкой брала решето с зерном, с улыбкой подзывала кур.

– Боюсь, Магда, тебе придется отрезать несколько лишних ломтиков ветчины.

– По-моему, нам хватит.

– Нам-то да, но у нас гость. Он ищет работу и не требует высокой платы. Хоть какой-то мужчина будет в доме.

– И где же он? – загорелась любопытством Магда.

– Сейчас войдет. Отведи его в кабинет. Это единственное приличное место во всем замке. Я переоденусь и поднимусь к нему.

Служанка согласно кивнула. Да, мужчина в хозяйстве – дело стоящее, но сначала надо бы на него взглянуть. Открыв дверь, она увидела перед собой энергичного молодого человека, по всем признакам волевого и не лишенного всего того, что, на взгляд Магды, должно быть присуще настоящему мужчине.

– Входите, – благосклонно улыбнулась Магда. Ну, чуть бледноват, чуть худоват, но, если останется, с голоду не умрет, хоть обе обитательницы Арнемлинга бедны как церковные мыши.

Магда даже удивилась, почему ей так захотелось, чтобы странник прижился в Арнемлинге. Наверное, потому, что ей легче было бы умирать, зная, что хозяйка останется не одна.

Она проводила его в кабинет и усадила в кресло.

– Госпожа сейчас придет.

Карл улыбнулся, показав красивые ровные зубы, и закинул ногу на ногу. Бедны как церковные мыши, думал он, оставшись один и осматриваясь. Выцветшие обои завешены старым гобеленом, ковер на полу вытерт, местами даже трачен молью.

И тут в комнату вошла Катарина. Лучи заходящего солнца запутались в ее рыжих волосах, зеленые глаза стали еще ярче.

– Ну вот, теперь можно и поговорить, – с некоторым смущением улыбнулась она. – Надеюсь, вы успели обдумать все, что я сказала вам у ручья. Я бедна, как вы уже, наверное, успели заметить, и не могу предложить вам достойной платы за труд.

– Меня зовут Карл Неринг, – коротко представился он.

– Означает ли ваш ответ, что вы согласны работать за стол и кров? – Катарина склонила набок рыжую кудрявую головку.

– Именно это я и хотел сказать!

Здравый смысл подсказывал Катарине, что лучше всего выставить этого человека за ворота, – пусть идет своим путем. У него сильный характер, нашептывал ей внутренний голос, может быть, сильнее, чем у тебя, и очень скоро ты уже не сможешь распоряжаться в Арнемлинге!

Вслух же Катарина сказала:

– В таком случае должна вам признаться, что рабочие руки нам очень нужны.

Он в упор посмотрел на нее, Катарина не отвела взгляда. Так два противника скрещивают шпаги. С этой минуты и начался их поединок длиною в жизнь.

– Идемте, я покажу вам вашу комнату. Придется потрудиться, чтобы придать ей жилой вид. Потому что, честно говоря, мы продали всю мебель.

Карл не ожидал такой откровенности. По его представлению, княжне следовало бы принести честность в жертву гордости. А может, это и есть проявление гордости?

– Ничего. Сооружу какой-нибудь топчан. На первое время вполне сойдет, а потом что-нибудь придумаю, если вы не будете возражать.

– Не буду. Судя по вашим словам, вы намерены здесь прочно обосноваться. – Она протянула Карлу руку и взглянула на него с откровенной радостью.

– Ну что, нелегко тебе пришлось? – спросил Лотар, когда они с Кристиной вышли от князя. – Таким, как сегодня, дядю Карла я еще не видел. Мне кажется, болезнь и сегодняшний шок из-за происшествия с креслом-каталкой подкосили его.

– Вначале я даже подумала, что он не разрешит нам обручиться.

– Да, но, к счастью, все обошлось. Ты рада? Кристина все еще была немного подавлена.

Пышность и великолепие замка внушали ей трепет. Разве можно сравнить всю эту роскошь с той скромной обстановкой, в какой выросла дочь библиотекаря, пусть и носившего высокопарный, но ничего не значащий титул?

– Бедняжка, – сочувственно улыбнулся Лотар и обнял ее, – за последние дни тебе досталось! Мы очертя голову ринулись сюда, потому что дядя Карл тяжело заболел, а тебя здесь встретили как непрошеную гостью.

– Твой дядя Теодор говорил, что наследником замка может стать совсем другой.

– Ах, не будем про это! – отмахнулся Лотар. – Кажется, я тебе уже говорил, что тетя Катарина даже нашла мне другую невесту? Наверное, придется ей теперь выдавать эту донну Айседору – или как ее там? – за моего кузена Бернарда.

– Еще бы не говорил! Ведь, по мнению княгини, я девушка легкого поведения. – Кристина взглянула на него несчастными глазами. – Как ты думаешь, наша свадьба не может тебе как-нибудь навредить?

Он обнял ее и, прижав к себе, нежно погладил по плечам.

– У нас в семье обычаи, как при дворах абсолютных монархов. Правящий князь решает все и не терпит ни малейшего возражения. При этом он опирается на единственный закон – традиции рода. – Лотар полушутливо вздохнул.

– Боюсь, что буду то и дело наступать кому-нибудь на больную мозоль, – призналась Кристина.

– Не бойся. Вот переживем празднование помолвки – от этого нам не отвертеться – и распрощаемся с замком Арнемлинг. В Милане меня ждут неотложные дела. Может быть, ты попросишь свою крестную, чтобы она снова пригласила тебя в Милан? Мы бы устроили хорошие каникулы, подальше от всех этих великосветских церемоний.

– Так ведь тетя Амалия сейчас здесь, в Арнемлинге. Я не поверила своим глазам, столкнувшись с ней у княгини. Как ты думаешь, откуда они знают друг друга?

– Нетрудно догадаться: высший свет. Они все знакомы. Но долго она здесь не задержится. У тети Катарины вообще никто долго не задерживается.

Разговор прервал слуга.

– Ваше сиятельство, княгиня велела узнать, не угодно ли вам будет явиться в Розовый салон, чтобы выпить чаю вместе с ее сиятельством и маркизой де Ровуа?

– Передайте княгине, что я с благодарностью принимаю приглашение. – Когда слуга исчез, Лотар пробормотал: – Вот видишь, она уже знает, где мы. У нее всюду шпионы. Но что поделаешь? Придется подчиниться приказу. Радость моя, ты все еще боишься ее?

– Ничего, крестная меня поддержит, – храбро вскинула голову Кристина.

Кристина прекрасно понимала, что приглашение княгини на чай и дружескую беседу есть не что иное, как приказ. Единственное, что успокаивало девушку, – это присутствие за чайным столом ее крестной матери, маркизы Амалии де Ровуа.

Лотар же, напротив, был милостиво отпущен на свободу. Он тотчас направился к себе, в так называемый кавалерский дом – небольшой замок, обособленно стоящий посреди парка. В кавалерском доме Лотар чувствовал себя куда более уютно, чем в замке.

В холле Лотар встретил дядю Теодора, который, очевидно, давно поджидал его.

– Ну, что там сегодня стряслось? – спросил тот, будучи в замке своего брата редким и нежеланным гостем. – Я слышал, здесь была Ада, сестра Кристины, но только мелькнула и снова уехала. И еще говорят, Карл дал согласие на вашу помолвку?

– Гм, приблизительно так. – Лотар увлек дядю в гостиную, достал из бара бутылку дорогого французского коньяка и две пузатые рюмки. Наполнил и сам тут же сделал изрядный глоток.

– А где Кристина? – спросил Теодор.

– Распивает чаи с тетушкой и маркизой де Ровуа.

– Как, и она здесь? Та самая маркиза, у которой вы познакомились с Кристиной, ее крестная мать?

– Мы знали друг друга и раньше, но в Милане действительно познакомились поближе. Если ты помнишь, злосчастный снимок тоже был сделан в Милане.

– Прекрасный снимок, – улыбнулся Теодор и с удовольствием сделал глоток коньяка. – Очень хорошо его помню. Кристина прыгает в бассейн в кружевных трусиках и почти прозрачной блузке.

– Эта фотография вызвала у княгини такое негодование, что она хотела тут же вышвырнуть Кристину из своего дома. Мне остается только гадать, что ее смягчило. Наверное, маркиза, крестная мать Кристины, выдумала какую-нибудь романтическую историю. – Лотар подлил себе коньку и задумчиво добавил: – Хотя не нужно было ничего придумывать: Кристина и в самом деле прыгнула в воду, только чтобы достать со дна бассейна жемчуг своей сестры, – закончил Теодор. – Да, я знаю. Но для чего сюда заезжала Ада? Может быть, она тоже пыталась объяснить Катарине недоразумение с бассейном?

– Я думаю, как раз наоборот. Она-то и подсунула тетушке это «непристойное» фото. Не пойму только, зачем Аде понадобилось потом заходить к князю. Как бы то ни было, у них с дядей Карлом состоялся разговор на террасе – ну, ты знаешь ту террасу, с которой крутые ступени ведут в сад. И его кресло вдруг покатилось по этой лестнице вниз. Я уверен, что Ада умышленно пыталась убить дядю Карла.

– Но зачем?

– Полагаю, из мести. – Лотар неуверенно пожал плечами. – Она, видимо, совсем рехнулась. Был момент, когда Ада вообразила, что меня интересует она, а не Кристина.

– Однако смерть Карла не могла бы стать препятствием твоей женитьбе на Кристине, – деловито заметил Теодор.

– Как раз могла. Но, по чистой случайности, Кристина в тот момент оказалась у княгини в комнате, тоже выходящей в сад. Она успела выбежать и остановить коляску. У дяди Карла, видно, случился тяжелый шок. Он в мгновение ока превратился в старика и даже сделался сентиментальным. Кстати, он тебе завидует, ты знаешь об этом?

– Мне? Завидует? – Теодор взял бутылку, чтобы подлить себе коньяку, но передумал и поставил ее на место. – Мда, а вот я бы, глядя на Катарину, ему не позавидовал.

– Он собирается, не откладывая, устроить помпезные торжества по случаю нашей с Кристиной помолвки. Вернее, эти хлопоты придется взять на себя тете Катарине и герру Лойтеру.

– А вашим желанием Карл не поинтересовался?

– Ты можешь припомнить хоть один случай, когда его интересовали бы такие мелочи? На мой взгляд, он такой же холодный и расчетливый человек, как и тетя Катарина. Они стоят друг друга. Интересно, когда они поженились, чего в этом браке было больше: чувства или расчета?

– Трудно судить – чужая душа потемки. Но чувства были, хотя довольно сложные и запутанные. Когда они познакомились, она была единственной из рода Арнемлингов, наследница замка, пришедшего в упадок. У Карла же был титул графа и деньги. Он в те времена увлекался авиацией и мало интересовался светской жизнью. В Арнемлинг Карл попал случайно: какой-то врач убедил его, что начавшийся в легких процесс можно остановить, только занявшись тяжелой крестьянской работой на свежем воздухе. Он отправился, как в сказке, куда глаза глядят и нанялся к княжне поденщиком. И Катарина вроде влюбилась в него, но потом это чувство трансформировалось в более сложное – там было и соперничество, и зависть, и ненависть. Была и тайна: как Карлу удалось в обход всех традиций и уложений стать князем фон Арнемлинг, никто, кроме него и Катарины, не знает. Впрочем, тридцатые годы – не самые лучшие времена для Германии, и тайна Арнемлинга не единственная, оставшаяся покрытой мраком. Единственный ребенок Катарины и Карла умер еще в младенчестве, а после войны, когда Мартин, наш с Карлом брат, умер, они стали заботиться о тебе и даже сделали наследником. Вот поэтому ты теперь – принц фон Арнемлинг, а Катарина злится потому, что ты принц не по крови, а волею случая. Впрочем, простим ей. Зато мой брат и невестка достигли другого: положения, богатства.

– Вот дядя Карл теперь и завидует тебе.

– Не спеши осуждать их, Лотар. Ты даже не представляешь, какой подарок послала тебе судьба: девушка, которую ты любишь, и по происхождению оказалась под стать тебе.

– Я бы женился на Кристине, какого бы происхождения она ни была.

– Правда? – Теодор пытливо взглянул на племянника своими светлыми проницательными глазами.

Лотар не выдержал его взгляда и потупился.

Торжества по случаю помолвки наследного принца фон Арнемлинга прошли без ожидаемой пышности. Официальной причиной отступления от обычаев и традиций стала якобы тяжелая болезнь Карла фон Арнемлинга.

Никто не предполагал, что княгине Катарине по-прежнему не нравилась невеста Лотара. Кристина де Ториак, с одной стороны, казалась ей слишком простоватой, а с другой – недостаточно покорной. К тому же еще этот ужасный снимок из Милана!

Княгиня не могла не видеть, что Лотар и Кристина влюблены друг в друга. Разумеется, на людях они держались в рамках приличий. Но взгляды, которыми они обменивались, но интонации… Чтобы все отвечало строгим представлениям княгини о пристойности, Лотар в дни, оставшиеся до помолвки, жил в замке, Кристина же оставалась в кавалерском доме, общество невесте составили родители, приехавшие на помолвку.

Теодор снова уехал. Ему даже не вручили официального приглашения на торжества. Правда, Карл, хоть и не вникал во все детали предстоящего празднества, все же не забыл пригласить брата персонально.

Маркизу де Ровуа ждали в Милане неотложные дела, так что, к огромному огорчению Кристины, крестная не могла присутствовать на празднике.

– Какой приятный человек граф Неринг, – сказала виконтесса де Ториак дочери незадолго до помолвки. – Были бы они здесь все такие! А то князя я прямо-таки боюсь. А княгиня хоть и любезна со мной, но я вижу, в глубине души меня презирает.

– Мы для нее слишком просты, мама, – согласилась Кристина. – Я и сама часто замечаю это. Прошу тебя, старайся в ее присутствии не заводить разговоров о домашнем хозяйстве или о дороговизне. Она даже не поймет, о чем речь.

Как ни странно, но по мере приближения торжественного дня в Кристине нарастало чувство тревоги. Как невеста она была главным действующим лицом предстоящего спектакля, и ей зачастую уделялось больше внимания, чем хозяйке замка. Старая дама, отодвинутая на второй план, внешне ничем не выражала недовольства и принимала все как должное. Внутри же у княгини все кипело, и с каждым днем крепла ее неприязнь к Кристине.

– Не понимаю, почему Ада не может приехать на твою помолвку, – недоумевала виконтесса де Ториак. – Пусть даже она не вполне здорова и ей хорошо в имении друзей в Англии. Но ведь в конце концов, она единственная твоя родственница, если не считать нас с отцом.

– Мама, она была влюблена в Лотара. Я даже не верю в ее недомогание. Это всего лишь предлог. На самом деле Ада просто не хочет пожелать нам счастья.

Кристина втайне радовалась, что Ада не приедет. Ей казалось недопустимым, чтобы сестра пользовалась гостеприимством человека, которого чуть не лишила жизни, пусть даже по неосторожности.

Вопрос нарядов был для матери и дочери де Ториак почти неразрешимой проблемой. Обе прекрасно понимали, что обязаны появиться на торжестве по случаю помолвки в самых элегантных платьях – их будут не только придирчиво разглядывать, но и фотографировать для газет. Но семья де Ториак была весьма стеснена в средствах, а отец Кристины категорически отказался принять финансовую помощь от будущего зятя.

– Спасибо, у меня есть кое-какие сбережения, – довольно холодно ответил потомок гордых де Ториаков.

Но обе женщины знали, что на эти сбережения много не купишь. Кончилось тем, что мать приобрела себе темно-синее платье из джерси, на которое ушло больше денег, чем она тратила на свой гардероб за год. Очень кстати пришлась накидка из серебристой норки, присланная Адой из Англии в качестве «заблаговременного подарка ко дню рождения». Вечернее платье Кристины, сшитое в одном из итальянских домов моды, тоже было подарено.

«Мне так хочется, чтобы все тобой любовались, – написала маркиза де Ровуа крестнице. – Поскольку я знаю, как тебе приходится экономить, прими этот наряд и рубиновое ожерелье в качестве подарка ко дню твоей помолвки».

– Кристина, ты не только самая умная, самая добрая и самая милая девушка из всех, кого я встречал, – восхищенно сказал Лотар в день торжества, – ты еще и самая красивая.

– Лишь бы тебе нравилась, – прильнула к нему Кристина, сияя от счастья. В один миг все проблемы и трудности отступили на задний план и утратили всякое значение. Главное, что они с Лотаром любят друг друга.

Они ехали через парк к замку в карете, запряженной шестеркой лошадей. Перед главными воротами их встретили фанфарами музыканты, одетые в униформу.

Красивую пару обступили любопытные и репортеры, официально приглашенные гости ждали в замке. Молодых завалили цветами, которых было так много, что двое слуг едва справлялись, унося их в зал.

Какая-то маленькая девочка обратилась к молодым со стихами, но сбилась и горько заплакала:

– Я забыла! Ты накажешь меня, тетенька?

Не заботясь о том, что может испачкать бесценное платье, Кристина наклонилась и взяла девочку на руки. Фотография этого трогательного эпизода впоследствии обошла все газеты.

Но в одной, «Вестнике Арнемлинга», рядом с репортажем с помолвки поместили другой снимок: Кристина в кружевных трусиках и мокрой блузке, облепившей тело, в окружении нескольких мужчин, одетых в вечерние костюмы.