Текст книги ""Профессии: из первых уст""

Автор книги: Ангелина Крихели

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Но говорила она не только о своих детях и личных переживаниях, но и о людях, которых мало кто знает, но которые были важны для нее:

«Я встречалась с очень знаменитыми людьми, с людьми, о которых уже написано во многих учебниках литературы и искусства, с великими людьми. Но я встречалась с разными людьми. И с теми, кого сейчас уже не помнят, потому что их жизнь сложилась не так счастливо, звонко, они не были социально значимы, не имели наград каких-то, но они очень честно трудились. И я была тому свидетелем. И в этой книжке я рассказываю о таких людях. Например, о нашей уборщице Танечке. Она работала за кулисами, убирала за сценой. Там еще сзади большие-большие пространства, где свалено все, что не нужно на сегодня. Сейчас я уже не знаю, как в русской драме, но тогда у нас там даже блохи водились. Иногда бывает, выйдешь на сцену, а тебя что-то кусает. (смеется) Но это все нормально, это живое все… И, конечно, когда выходит кошка во время спектакля, и ты играешь чего-то такое серьезное, а тут выходит кошка, и зрители уже ничего не хотят – только кошку, то, конечно, это не очень правильно. Но с другой стороны, это все создает живую такую массу. Что мы все вместе. И вот Танечка там работала, она была невысокая, совершенно бесформенная, ходила в такой бесформенной одежде, какие-то такие серые кофты вытянутые. Ну, страшила… И носила она за собой какие-то серые сумки. Что она там носила? Никто не знает. И вот все время она в поле нашего зрения шастала. Чаще она сидела и смотрела, что происходит на сцене. Она знала каждого из нас как облупленного. У нее была такая круглая мордочка, такие глазки – очень небольшие, но такие, проникающие внутрь… И мы ее очень боялись. Потому что Танечка время от времени делала так (манит пальцем). И все, народные, перенародные, старые, молодые – тут же: „Да, Танечка, да!..“. Потому что, во-первых, не хотелось обидеть ее невниманием, а во-вторых, было очень интересно и важно, что же скажет наша Танечка. Ну, ко мне она благоволила. Она была свидетелем моей жизни, в которой был мамин паралич, где были трудные жизни моих братьев, где Кость Петрович (так она называет своего мужа) как только мы поженились заболел туберкулезом… И много-много было всякого… И Таня это все знала, в театре все всё знают. При этом она видела, что когда я выхожу на сцену, то стараюсь не халтурить. И вот я родила Катю, мальчику моему было уже десять. И я такая счастливая, ношусь как угорелая по театру… Там, за кулисами, нянчат мою Катю, пока я репетирую, играю спектакли. И тут вот Таня мне делает так (жестом подзывает к себе). „Да, Танечка!“. А она мне говорит (повторяя манеру разговора Тани): „Ада Николяевна, вот это шо я вам хотела сказать… Вот это вы такая бегаете, такая счастливая, такая радая. И шо вы думаете, вот это все такие радые за вас?“. Я говорю: „Танечка, а что?“. „Ада Николяевна, я вас очень прошу!.. Очень многие хотят, шоб вы засралися. Прошу вас, Ада Николяевна, шоб вы ж мне не засрались…“. Скажите, пожалуйста, как я могу уйти в те миры, не оставив хотя бы, что вот такие люди жили рядом со мной? И я знаю, что когда я не уходила домой после репетиций, потому что был какой-то очень маленький промежуток между репетициями, Таня из этих своих недр доставала мне в белоснежной салфеточке бутерброд. И я не брезговала, я его с большим восторгом и благодарностью лопала. И теперь я ей отплатила такой вот благодарностью, тем, что оставила ее для тех, кто когда-нибудь прочтет мою книжку…».

С теплом и трепетом вспоминала она и о других самых обыкновенных людях, которые появлялись в ее жизни, внося что-то светлое и доброе, заботясь о ней. Ада Николаевна читала монологи из кинолент и спектаклей, стихи, говорила об известных людях, актерах. А в промежутках зрителю демонстрировали отрывки из фильмов с ее участием. Актриса вспоминала смешные и грустные истории, говорила о съемках и делилась секретами профессиональной жизни. Ведь после тридцати актрисам довольно трудно получить роль, они становятся профессионально старыми. И многие прибегают к помощи косметологов, хирургов. Здесь она вспомнила и Людмилу Гурченко, к многочисленным пластическим операциям которой попросила отнестись с пониманием, как к желанию продлить возможный отрезок профессиональной востребованности. И тут же вспомнила слова одного знакомого хирурга: «Лицо можно и подтянуть. А маразм-то куда денешь?..».

Сейчас Ада Роговцева принимает участие в антрепризных проектах, играет возрастные роли в кино и снимается в телесериалах. О себе актриса говорит так:

«Вспоминать обо мне будут по-разному. Что я сама вспоминаю о себе, прожив 75 лет? Была, по словам родителей, толстым ребенком с ямочками на щеках. Улыбалась круглосуточно. Была ненадоедливой, уступчивой. 

В школе с тем, с кем дружила, любила, остальные не приставали. Никогда никто не обидел. А может быть, в силу характера не помню обид. И сейчас не держу зла на обидчиков. Забываю. Облегчает жизнь. Легко расставалась с игрушками, а потом и с потерянными или украденными даже дорогими вещами. Училась легко. А школа и сейчас снится в устрашающих снах. Экзамены помню пыткой, но умела собраться и отвечать даже на те вопросы, на которые, казалось, не знала ответа. 

До сих пор мороз по коже от воспоминаний, как мыла места общего пользования в нашей коммуналке. Я брезглива патологически, и превозмочь это отвращение стоило сил. Сейчас, когда в гостинице вижу тележку с моющими средствами, с резиновыми перчатками, думаю: «Вот бы эту роскошь в мое детство…». 

Была максималисткой. Рьяно отстаивала справедливость, добро, целомудрие. Но влюбилась в институте в педагога. Он ушел из семьи и оставил маленького ребенка. Это была любовь. Говорят, она всегда права. А чувство вины не оставляло меня всю жизнь. Не люблю разборок, ссор, скандалов и всю жизнь пытаюсь всех унять, умаслить, передурить – только бы было тихо. Сама взрываюсь редко, но, говорят, страшно – зверею. Знаю это в себе, боюсь таких проявлений. 

Прощения просить не стесняюсь, от других извинений не требую. Над ролями работаю трудно, но наверное, это дело трудное, тут уже не до характера. Люблю перекручивать слова, понятия, говорить от обратного, наоборот. Отсюда много прибауток про меня у тех, кто рядом. 

Старость принимаю трудно – злит фигура и лицо. Хочется, чтобы глаза видели как раньше и зубы кусали что хочется. Это нелепо, но мысли об этом постоянные. 

Любовь. В детстве любила всех, восхищалась всеми. Костю полюбила, как будто второй раз родилась. Пришло счастье рядом с бедой – Костин туберкулез. Сразу стала очень взрослой. Читая старые свои дневники, вижу, что всегда было мне тревожно. Странно, но не вспоминаю, что была бедна. Огорчалась, что нечего надеть, но как-то по касательной, не зацикливаясь. Есть люди, умеющие носить славу как фрак, как бальное платье. А есть феномены, которые носят ее как ватник или старую поношенную спецовку. Хейфиц называл меня артисткой не для праздников. 

Легко одалживала, но отдавала в срок. Легко и часто даю взаймы, легко и часто забываю, кто что должен. На земле люблю все: каждую травку, каждый листик, и росу, и изморозь, дождь и снег… Солнце – моя потребность. Ночей побаиваюсь, темноты не люблю, глубин не люблю морских, подземных. Только людские. Принимаю и отпускаю людей легко. По умершим тоскую мучительно. Захлебываюсь любовью к детям и внукам. Рожала легко, быстро, не создавая проблем ни себе, ни окружающим. Сын – февраль, дочка – март. С 11 февраля, со дня рождения моего сына, для меня начинается обостренное восприятие жизни. Костик – тюльпаны, Катя – гиацинты. Цветы люблю все на свете. Особенно маленькие кровиночки в траве, крохотные, их и не сорвешь. 

Велосипед. Мечта моего детства. Гоняла по улицам Киева, лихачила на чужом велосипеде, никогда своего не имела. Первые велосипеды мои трое внуков получили от меня, но это уже было осуществление их мечты. А может быть, все-таки моей. Очень люблю, чтобы чисто. В стерильности никогда не жила, но всегда мыла, чистила, мела. Не знаю, сколько у меня чего в доме: белья, посуды… Не потому, что много, а потому, что не люблю считать. Ни сколько было ролей в кино, в театре, на радио, ни сколько творческих встреч. Леплю вареники, пеку пироги – никогда не знаю, сколько получилось: на глаз, не считая…».

Так, без счета времени, пролетел творческий вечер Ады Роговцевой продолжительностью в два с половиной часа. И столько за это время ею было доверено зрителю!.. И сколько осталось несказанного…

(специально для rest-info.com, 2014 год)

 

ПЕРВЫЙ ТЕАТР В ЖИЗНИ МАЛЫША. ЗНАКОМСТВО

Волшебство театральной сказки для каждого из нас начинается в разном возрасте и при самых различных обстоятельствах. Но для большинства жителей Николаева представление о театре в принципе рождается именно в Николаевском государственном театре кукол, где 21 декабря состоялась премьера для самых маленьких – сказка по мотивам произведения Джанни Родари «Приключения Чиполлино» и новогодняя интермедия у елки «Волшебный будильник».

Когда критики и рецензенты рассуждают о театральной культуре и культуре зрительской, то как-то невольно забывают упомянуть о театре-фундаменте, где воспитывают зрителя, начиная с младых лет. В нашем городе – это театр кукол, где в небольшом уютном здании под чутким руководством директора Виктории Терещенко создается настоящее волшебство для детей. Первый театральный сезон был открыт еще в ноябре 1971 года спектаклем по пьесе С. Когана и С. Ефремова «Восставшие джунгли». В конце 70-х – начале 80-х годов полностью обновляется труппа театра талантливыми и профессиональными артистами-кукольниками, выпускниками специальных театральных вузов России и Украины. В 1994 году здание театра полуразрушилось. И именно в это непростое время возглавила театр новый директор – Виктория Терещенко. Театр кукол был реконструирован и отремонтирован. За время своего существования побывал с гастролями в Грузии, Абхазии, посетил Северный Кавказ, Урал, Пермь, Тагил, Москву, Ярославль, Ленинград и многие другие славные города и страны. 26 декабря 1996 года театр кукол начинает жизнь с чистого листа, в новом отремонтированном здании (http://nikpuppetteatr.org).

Сегодня театр ориентируется не только на детей, но и на взрослых, а постановки стали не только кукольными, но и актерскими. В случае с «Волшебным будильником» речь идет о куклах ростовых.

Джанни Родари, и это факт общеизвестный, сказочник скорее для взрослых, чем для детей. Его сказки – это крик о социальном наболевшем, притчи для размышлений, облаченные в понятные всем возрастам образы. В данном случае это овощи с особым ассоциативным характером, внешним видом и поведением. Сценарий написала Злата Серебрякова (Екатеринбург) в соавторстве с Константином Гросманом, который впоследствии и поставил спектакль на николаевской сцене. Тот, кто недавно прочел или помнит с детства саму сказку, прекрасно понимает, насколько актуальна она сейчас, в непростое для страны время. Сколько можно найти адвокатов Горошков, синьоров Помидоров и Лимончиков среди современных политиков. И как все мы печально похожи на семью Чиполлино, вне зависимости от уровня достатка... Но! – и это крайне важно – режиссер нашел в этой грустной сказке нечто более важное во все времена (а ведь они никогда легкими и стабильными не были, если вглядеться вглубь страниц истории нашей с вами Родины). Он нашел в этом дружбу, единство несмотря ни на что, человечность во взрослых и детях. И именно эти качества звучали лейтмотивом происходящего на сцене, где сочетались вокальные нотки, хореографические нюансы, актерская игра, элементы рассказа и, наконец, сами куклы, играющие здесь явно не первостепенную роль. К сожалению, в попытке создать радужный образ дружбы и изъять политическую канву из постановки режиссер и сценарист потеряли несколько важных нитей, отчего некоторые сцены стали казаться отдельными набросками, отняв яркую «изюминку» у взрослых и совсем маленьких зрителей. Между тем, это сполна компенсировалось искренностью и верой актеров в создаваемые образы.

Особенно восторженно и ярко восприняли юные зрители (от трех до десяти лет) сказку у елки, в которой с помощью ребят заводили огромные часы, чтобы разбудить Деда Мороза. Тут уж расстарались и Снегурочка, и Пингвин королевский, и сам волшебный Будильник, который все-таки прозвенел в срок.

Очень важно начинать знакомиться с театром как можно раньше, и знакомиться с театром искренним и честным в своих чувствах к зрителю. Благо, в Николаеве такой театр есть. Так что, приятного просмотра, дорогие мальчишки и девчонки, а также их родители!..

 (специально для rest-info.com, 2013 год)

ТЕАТР НАЧИНАЕТСЯ.., ИЛИ КАК СОЗДАЕТСЯ СПЕКТАКЛЬ

И снова распахивает для нас свои объятия театральное искусство: 2 октября спектаклем «Деревья умирают стоя» открылся 81-й театральный сезон Николаевского академического художественного русского драматического театра. Ни для кого не секрет, что театр – мир многогранный, красочный и… волшебный. Однако волшебство происходит не только на сцене, но и за кулисами, где спектакль рождается и делает свои первые шаги на пути к зрителю. Перед премьерой мы вместе с заведующей литературной частью, актрисой Мариной Васильевой посетим мир закулисья.

– Все знают, что театр начинается с вешалки. Согласны ли вы со Станиславским или есть альтернативный вариант?

– Для зрителя, безусловно, театр начинается с гардероба. Но если смотреть на театр с точки зрения продукта, который он выпускает, а это спектакль, то театр начинается с пьесы, ведь пьеса – это основа будущего спектакля, а значит, и театра в целом. В репертуаре каждого среднестатистического театра от 20 до 40 постановок, в зависимости от численности артистов в труппе. В драматических театрах труппы меньше. В театрах оперетты, музыкально-драматических театрах – больше. Чем больше труппа, тем больше возможностей, а значит – шире репертуар.

– Кто занимается подбором драматургического материала для постановок и как формируется репертуарная афиша театра?

– Формирует репертуарную афишу театра, прежде всего, художественный руководитель, а непосредственно поиском пьес для постановки занимается руководитель литературно-драматургической части совместно с режиссерами театра. И дело это не такое простое, как кажется на первый взгляд: мало найти хорошо написанную пьесу, острую по тематике, волнующую и ум, и сердце, с интригующим сюжетом. Важно, чтобы эта пьеса соответствовала общей эстетической направленности репертуара театра, легко расходилась на актерский состав, удовлетворяла запросы постановщиков. Ведь не секрет, что каждый режиссер работает в своем стиле, жанре. Наш художественный руководитель Николай Кравченко, например, тяготеет к глубоко философским пьесам («Лесная песня» Леси Украинки, «Дорогая Памела» Джона Патрика, «Дракон» Евгения Шварца) и к комедии, полной иронии, сарказма, парадокса («Это была не пятая, а девятая…» Альдо Николаи, «Свадебный марш» Валентина Азерникова, «Шесть блюд из одной курицы» Ганны Слуцки). Зная это, уже понимаешь, в каком направлении искать, что предлагать ему. И я, как заведующая литературно-драматургическим отделом, очень горжусь тем, что пьесу для недавнего юбилея ему подыскала именно я («Свадебный марш» Азерникова).

Над своей третьей постановкой в нашем театре трудится сейчас режиссер Василий Цимбал. Настоящая любовь, чистая, светлая, и разговор о высоких моральных идеалах – вот то, что непременно должно быть в его спектаклях, оттого его жанр – романтическая комедия, мелодрама, драма. Интересует его и сатира, но пока только в качестве проектов. То есть, я не говорю, что эти режиссеры не приемлют или не практикуют работу в других жанрах, нет. Просто вышеперечисленные жанры в их творчестве доминируют.

– Кто предложил для постановки пьесу «Деревья умирают стоя»?

– С этим материалом получилась довольно забавная история. Пьеса одна из моих любимых, и пару лет назад я предлагала ее для постановки в нашем театре. Николай Антонович согласился, что пьеса хороша, но в работу не взял. Тогда просто некому было ее ставить: не было режиссера, который бы ею серьезно заинтересовался. И вот в прошлом году наш новый коллега Василий Цимбал предложил для постановки те самые «Деревья…» Касона. Выясняется, что это одна из его любимейших пьес. Совпадение? Для моей творческой судьбы – просто чудо. И я безмерно благодарна и Василию Алексеевичу, и Николаю Антоновичу за данную мне возможность работать в спектакле по этой пьесе в качестве актрисы: я играю Марту-Изабеллу.

– А что же дальше, когда пьеса уже выбрана?

– Распределение ролей! В спектакле «Деревья умирают стоя» занято 17 человек. В главной роли – Светлана Слобожанинова и Сталина Лагошняк, обе – заслуженные артистки Украины. Также в ролях заслуженный артист Украины Анатолий Соколов, Руслан Коваль, заслуженная артистка России Виолетта Мамыкина, заслуженный артист Украины Андрей Жила, Алекс Межурецкий, Галина Губова и другие. Кстати, ровно 20 лет назад этот спектакль был в репертуаре нашего театра. Ставил его Александр Сугак. Сталина Васильевна также играла роль Бабушки. А вот Анатолий Евгеньевич играл главную мужскую роль – Маурисьо! Вот так!

– Вернемся к нашей экскурсии. Следующий этап – репетиционный?

– Первые репетиции у артистов – застольные. Так они называются. Нет, то, что вы подумали, происходит с теми же людьми, за тем же столом, но в день премьеры. (смеется) На застольных репетициях режиссер читает пьесу, выдает артистам роли (как правило, подписанные лично, с пожеланиями успеха). Идет сверка по ролям, артисты начинают «обживать» авторский текст, вговаривать, делать его «своим». Режиссер, предварительно раскрыв свой замысел реализации данного материала, идейно-тематическую суть постановки, помогает артистам анализировать и пьесу, и полученные роли, намечая характер персонажей, их взаимоотношения с окружающими, бесконечно отвечая на вопросы «Почему?». Почему персонаж поступил так, а не иначе? Почему так сказал? Или не сказал? И т.п. Следующий этап репетиций – в условной декорации, в том же репетиционном зале. Пока настоящую декорацию, разработанную художником и режиссером, изготавливают в столярном и художественном цехах, ее роль выполняют всевозможные столы и стулья. Три стула – диван! Пуфик – фонтан! Этот стул – шкаф, тот – роскошное кресло! Иногда сами путаемся, где что, стулья-то почти все с виду одинаковые. (Смеется)

– В чем заключается работа художника? И кто выступил в этом качестве в спектакле «Деревья умирают стоя»?

– Художник этого спектакля, как и многих других, – Надежда Темерова. И художественное оформление, и создание костюмов – ее задача. От эскизов и макетов – к готовой декорации, смонтированной на сцене, – так можно в двух словах сказать о ее творческом пути в рамках каждого нового спектакля. А уж сколько непринятых и непонятых вариантов, сколько напрасно исписанной бумаги, сколько нереализованных в процессе идей!.. Художник создает образное решение спектакля в декорации и костюмах. Безусловно, вместе с режиссером. Что же касается образов персонажей, актеры безучастными не остаются. Работают художники в художественном и бутафорском цехах.

– В бутафорском цеху, как я понимаю, изготавливают реквизит?

– Да, реквизит (различные предметы, которыми пользуется актер на сцене) изготавливают в бутафорском цеху. В последнее время наши художники-бутафоры преуспели в «выпечке» тортов: со свечами и кремовыми розами для сказки «День рождения кота Леопольда», медовик с орехами для «Деревьев…», для «Дикаря» – бисквитный… (смеется)

Пока изготавливают декорации, реквизит, а артисты заняты репетициями, под контролем художника начинает свою работу и пошивочный цех. Что они только ни шьют! Исторический костюм, современный, вечерний, повседневный, мужской, женский… Мастера широкого профиля!

– Стало быть, волшебство творится сразу на всех уровнях одновременно. А кто же отвечает за музыкальную часть спектакля?

– К спектаклю «Деревья умирают стоя» музыкальный ряд формировали заведующая музыкальной частью театра Ирина Азимова и режиссер Василий Цимбал. Монтаж происходил, как обычно, в студии звукозаписи. Ведет спектакль в качестве звукооператора Наталья Тарасова. Но уже не из студии звукозаписи, а из специальной рубки – помещения на третьем ярусе зрительного зала. Там же, рядом, находится и рубка осветительского цеха.

– Да, тема театрального света – тема особая. На каком этапе начинается работа со светом, в чьей компетенции световое решение спектакля?

– Когда репетиции из зала переносятся на сцену, задача художника по свету Светланы Лазоренко создать световую партитуру спектакля. Пишется компьютерная программа, настраивается световая аппаратура: расправляются и зафильтровываются фонари, двигаются башни (вертикальные фермы с расположенными на них осветительными приборами), для эффектов заряжается дым-машина, генератор мыльных пузырей… Осветители – настоящие чудотворцы. Создание атмосферы спектакля с помощью света (цвета!), тени, самых разнообразных спецэффектов, видеопроекции – их работа. Благодаря им сцена из обыкновенного помоста превращается в особенный мир, параллельный реальности… Вы когда-нибудь любовались звездным небом среди бела дня? Поверьте, глаз не оторвать! Сидишь, пьешь чай с лимоном, и – вот оно, небо, – рукой подать!.. (улыбается)

Впрочем, я отвлеклась. На финальном этапе репетиций артисты переходят на сцену. Это – святая святых театра, поэтому о ней говорить труднее всего. Когда перед выходом очень волнуюсь, касаюсь ее рукой. Кажется, помогает. Однажды перед премьерой спектакля «Дорогая Памела» я почти потеряла голос (будучи одна на роли), уж как ей молилась, этой сцене… Спектакль «Деревья умирают стоя» вышел уже на обновленную сцену. Отремонтировать ее нам помог Центр социальных программ РУСАЛа. Мы выиграли грант в этом году и буквально за месяц постелили новое сценическое покрытие. 

Как только на сцену переносятся репетиции – устанавливается декорация. Артисты пробуют репетировать в новых реалиях: приспосабливаются и к новому пространству, и к новому костюму, доставленному из пошивочного цеха, и к прическам, созданным театральными парикмахерами, и к сценическому свету. Когда все собрано воедино, проходит ряд генеральных репетиций, и готовый спектакль показывают художественному совету театра. Это своеобразный контроль качества. Если ничего не нужно дорабатывать – смело играем премьеру!

Следующий показ премьерного спектакля «Деревья умирают стоя» состоится уже после фестиваля «Homo Ludens» – 24 октября. Приглашаем всех почитателей театрального искусства. «Деревья умирают стоя» – тонкая, трогающая душу мелодрама, позволяющая окунуться в контрастный мир лирических переживаний и настоящих страстей. Мы не оставим вас равнодушными!

(специально для «Вестника Прибужья», 2014 год)

МЭТРУ НИКОЛАЕВСКОЙ СЦЕНЫ СТАЛИНЕ ЛАГОШНЯК – 75!

О ЖИЗНИ ВЕЛИКОЙ АКТРИСЫ...

Накануне юбилея мэтра театральной сцены, заслуженной артистки Украины Сталины Лагошняк, которой 23 ноября 2014 года исполняется 75 лет, нам удалось из уст самой актрисы узнать сказочную и немного грустную историю ее жизни. Сталину Васильевну в русском драматическом театре, где она творит и по сей день, многие называют второй мамой, прислушиваются к ее мудрым и профессиональным советам, чтут, уважают и по-настоящему любят. Впрочем, об этом и многом другом она сама рассказывает куда более живо и красочно. Так, что вся ее жизнь превращается в моноспектакль, трогающий до глубины души…

«Родилась я в семье военного, папа у меня был танкистом, мама у меня была медработником (старшая медсестра, фельдшер). Это было на Дальнем Востоке, там папа служил. А мама – работала. Медработник широкого профиля, короче. (улыбается) И донором была. Это было в 1939 году, в ноябре. Хабаровский край, Ленинский район, Биробиджан, село Бабстово. Папа в Ульяновске окончил училище, у него были проблемы с глазами, он пошел в больницу и встретил там маму, которая была на практике.

В 1943 году папа погиб под Житомиром. А во время войны мы с мамой жили в городе Ош, Узбекистан. Она там работала в госпитале, а я ходила в детский сад. Когда мама в выходные дежурила, брала меня с собой, – вспоминает Сталина Васильевна. – И там я устраивала раненым концерты. Пела им, стихи читала, танцевала, а они меня угощали кусочком сахара, подкармливали меня, когда никто не видел. А однажды я ушла. Мама с дежурства пришла, а меня нет. У соседки спросила, а она говорит: «Вот так вот, туда пошла…». Мама пошла меня искать, и нашла в церкви, батюшка меня причащал. И я потом рассказывала, какой дядя вкусный компот мне давал пить». (смеется)

Маленькая Сталина волею случая оказалась на сцене еще в раннем детстве и с тех пор никогда ее не покидала…

«А три года мне было… Приехал театр какой-то, я не помню, мне мама рассказывала. И у них там то ли девочку не привезли, то ли она заболела. А я ж гуляю красивая такая, с бантами.

– Девочка, а как тебя зовут?

– Сталина.

– А где мама?

– Спит дома, после дежурства.

Пришли, спросили ее, можно ли девочка у нас в спектакле сыграет. Мама разрешила...

А еще ярко, очень ярко помню, что у меня было две подружки, и они все время ссорились. Мы жили в разных сторонах, но неподалеку. А ссорились из-за того, кого я буду провожать, или кто меня будет провожать. Это было уже в четыре-пять лет. 

А еще был такой интересный момент, когда мы с мамой ехали через Москву и шли с вокзала на вокзал. Много было времени, гуляли по Москве, смотрели. А я шла и пела: «Дорогая моя Сталина, золотая моя Москва»… А люди шли, оглядывались и улыбались».

Такая разная и такая светлая Сталина Васильевна пережила немало и тяжелых, грустных мгновений…

«Мама у меня очень красиво одевалась, дорогие платья и даже часики золотые. И потом это так пригодилось… Она панбархатное платье выменяла мне на пшеничную лепешку, а себе на ржаную. Все военные дети говорили: „Кушать хочется“… Мама приходит с работы, а я спрашиваю: „Мама, ты мне сегодня что-то принесла?“. „Нет, сегодня не принесла, доченька…“. „Тогда давай скорее спать ложиться, чтобы есть не хотелось“. Это так все дети военные говорили…

А потом Ульяновск, школа, коньки, лыжи, с Ленинской горки. Зима настоящая. От макушки до пальцев ног мокрая. Песни, танцы, стихи, кружки…».

Тепло и с нежностью говорит Сталина Лагошняк о самом дорогом – своей семье:

«Мама вышла замуж, и у меня был такой отчим… Дай Бог, чтобы такие родные отцы были, как у меня был отчим. Мы с ним очень любили друг друга. И когда я приезжала, он очень радовался и говорил: „Наконец-то наш соловей приехал…“. Очень любил, когда я пела для него. И осталась у меня любимая сестренка в Днепропетровске».

О сознательной жизни Сталина Лагошняк рассказывает так:

«В школе работала год старшей пионервожатой. Дети меня любили. Потом поступила в театральное, в Днепропетровске. Одно время на гитаре даже играла в школе, пела украинские песни. Бабушка научила играть на гитаре. Показала мне пару аккордов, как перебирать струны. А потом окончила театральное. Тогда ездили по всем театральным учебным заведениям режиссеры, директора. Когда я поступала, актерского отделения не было, там через год чередовалось, видимо. Принимала участие в концертах от филармонии. Были дуэты, я пела с одним актером. Там два брата были, которые работали в украинском театре.

А моя педагог-режиссер ставила в русском театре спектакль про зайцев, детский, сказку. И она меня взяла в спектакль, я играла там зайца. И ездили на гастроли с этим спектаклем. А однажды приехал какой-то театр из России, у них певица простудилась, осталась без голоса. И кто-то (помощник режиссера или ассистент) пришел в училище попросить актрису. И моя педагог меня порекомендовала. Я под сценой, с оркестром пела (напевает). Запомнила этот романс на всю жизнь, очень люблю его, иногда даже по дороге на работу напеваю. Пока дойду, все романсы пропою.