Текст книги "Сестренки"

Автор книги: Анджей Пилипик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

В «Подвале под золотой пипой» дороговато, но вполне даже и симпатично. Сейчас, в обеденное время, клиентов весьма даже и немного В небольшом зальчике их всего двое. Если бы Станислава каким-то чудом заглянула в это помещение, она ужасно бы удивилась. За пивными кружками оговаривают свои дела два сообщника. Один из них – это ее древний знакомый, Димитрий, ученик алхимика Сендзивоя. Второй же – это Секлюцкий, преподаватель биологии из их школы.

– У меня имеется ее адрес, – сказал биолог, вынимая из бумажника сложенный вчетверо листок. – Был в заявлении о приеме на работу.

– А вот интересно, адрес настоящий? – вздохнул второй мужчина. – Она ведь могла и хорошенечко замаскироваться. Ты уверен, что это именно она?

Он вынул из кармана фотографию, сделанную около 1880 года, и задумчиво крутит ее в пальцах.

– Абсолютно. Ты мне разъяснишь?

Колебание. Что сказать дружку? Правду, полуправду, соврать?

– Она живет очень долго и не стареет, – наконец-то отозвался он. – Мой прадед и дед пытались накрыть ее.

– Но ведь такое невозможно…

– Естественно, – усмехнулся Димитрий, подсовывая приятелю фото. Тот видел его неоднократно. И действительно, похожесть практически исключает ошибку.

– И что делаем дальше?

– Ну что же, раз нам известно, где она проживает, нужно будет ее убить.

– Вот так просто: убить? – обеспокоился его собеседник.

– Ладно, не убить. Ликвидировать. Вампиров ликвидируют. Сможешь потом сделать вскрытие. Возможно, обнаружишь чего-нибудь любопытное. Только не говори, будто бы тебя что-то останавливает. Твой блестящий план по получению миллиона долларов требует гораздо больше жертв…

– Совсем даже и не обязательно, – тут же встрепенулся биолог. – Заразность не столь уже и велика, тем более, что сейчас болезнь можно и лечить. Я рассчитываю на то, что число смертей не превысит десяти процентов.

– А это правда, что Всемирная Организация Здоровья платит по пятнадцать тысяч долларов за каждый доказанный случай черной оспы? – удивлялся Димитрий.

– Да. Но с 1974 года ни одного не было отмечено. Болезнь вымерла в принципе. А точнее, была уничтожена человеком. Вплоть до нынешнего момента. У меня в препараторской имеется восьмилитровая баночка, а в ней – культуры бактерий, изолированные из старых вакцин [81]81
  Оспа натуральная – острое инфекционное заболевание средней контагиозности, вызываемое вирусом из семейства поксвирусов. Антропоноз. Относится к карантинным инфекциям. Прививки от оспы, проводившиеся на протяжении почти двухсот лет, показали себя малоэффективными и крайне опасными. В 1980 г. ВОЗ объявила натуральную оспу ликвидированной, чего удалось достичь за счет слаженных санитарно-эпидемических мероприятий (ранняя изоляция заболевших и наблюдение за контактировавшими) в мировом масштабе, особенно в африканских и азиатских странах. Прививочная пропаганда, тем не менее, приписывает исчезновение оспы исключительно массовой вакцинации, основоположником который считается Эдвард Дженнер. (http://www.homeoint.ru/glossary/n001.htm). Как связаны со всем этим бактерии? Задаем риторический вопрос автору? – Прим. перевод.
  А здесь представлено мнение известного детского врача Е. О. Комаровского: Вирус натуральной оспы может размножаться только в организме человека и больше нигде. После того, как в течение многих лет не было зарегистрировано ни одного случая заболевания, ученые сделали, в общем то правильный и вполне обоснованный вывод о том, что естественного источника вируса не осталось и прививки были прекращены. Тем не менее, в считанных лабораториях культуры вируса сохранились, вероятность того, что эти культуры могут быть использованы для создания бактериологического оружия – однозначно присутствует. Вероятность применения – есть, но весьма проблематичная, с моей личной точки зрения. (http://www.komarovskiy.net/faq/privivka-ot-naturalnoj-ospy.html)


[Закрыть]. Теперь они потихонечку размножаются на питательном растворе… Придется, правда, несколько недель подождать.

– Что, целых восемь литров? Только не гляди с таким укором, это же ты у нас специалист по микробиологии.

– Да нет, и нескольких капель хватит, но проблема в том, что бактерии в вакцине были химическим путем кастрированы. Размножаются крайне медленно. Каждое последующее поколение проходит естественный отбор. Самые слабые – гибнут, самые сильные – развиваются быстрее всего. После нескольких десятков циклов полностью восстанавливают давнюю живость. Вот тогда можно будет и позабавиться.

– Черная оспа…

– Можно сказать, что я сражаюсь за то, чтобы вернуть биологическую разнородность, – слегка усмехнулся учитель. – Я спасаю от окончательного уничтожения целый вид живых существ.

– Понятно… а в качестве награды получишь миллион баксов. Жаль, что не Нобелевскую премию.

– Если эта Станислава и вправду является вампиром, если она действительно живет более ста лет, то исследования ее организма даст нам знания, стоящие и нобелевки…

– Выбей себе это из головы. Твой план с оспой и так достаточно рискованный…

Стилеты взглядов над столом. Заговорщики знакомы уже добрых несколько лет. Иногда ссорятся, но, чаще всего, соглашаются на полуслове. Оба очень четко определяют свои жизненные цели. Они жаждут той власти, которую способна дать самая могущественная из всех, по их мнению, существующих на земле сил: большие бабки!

* * *

Грузинский ресторанчик оказался ужасно симпатичным местечком, но Станислава недовольна. Она считает, что лаваш следует жарить на масле, выжатом из орехов [82]82
  Пан Анджей, и кто Вам рассказал таких глупостей? Лаваш не жарят (даже на ореховом масле!), а пекут: либо в специальной печке «тонэ», либо даже в духовке. Какую-нибудь бы книжечку по кулинарии прочитали. Или в Нэт залезли; к примеру, на http://www.przepisy.pl/przepisy/region/kuchnia-gruzinska. Хотя, если там «хачапури» считают грузинской запеканкой… – Прим. перевод.


[Закрыть], ну а то, что в меню нет ни одного сорта грузинского вина [83]83
  Это все равно, что в польском ресторане не иметь бигуса или журека; в украинском – борща и вареников; в русском – пирогов и ухи – Прим. перевод.


[Закрыть], требует незамедлительного отмщения! Катаржина с княжной с трудом сдерживают смешок. Но на самом деле, Станислава в чем-то права… Моника много лет провела в Грузии, так что тайны тамошней кухни ей не чужды…

Они уже пообедали и теперь, за десертом, могут и поболтать.

– Если штука с камерами не удастся, придется искать Сендзивоя по-другому, – начинает Катаржина.

– А почему бы ей и не пройти? – беспокойно глянула на нее «кузина».

– Я не говорю, что так случится, но, на всякий случай, нужно предохраниться. Подобного рода охоту ведут по нескольким направлениям… Мне нужно кое-что, что наша бихевиоральная [84]84
  Понятие «бихевиоральный» от англ. behavior – поведение. Бихевиоральный поведенческий подход к управлению или к обследованию персонала. Например, в бихевиоральном интервью вопросы касаются не чувств или субъективных взглядов работника (кандидата), а исключительно событий реальной трудовой биографии – поступков.


[Закрыть]группа называет «психологическим портретом»…

Княжна Моника сидит рядом и внимательно слушает.

– Мужчина в возрасте около сорока пяти лет, но выглядящий несколько моложе, – говорит Станислава. – Любил ходить в коричневом плаще с белым плоеным воротником под самый подбородок… Понятное дело, уже давно он этим костюмом не пользуется.

– Он любил хорошо одеваться, или не обращал на это внимания? – спрашивает Катаржина.

– Всегда ходил в чистом. В те времена такое было довольно-таки необычным. Но мало кто обращал на это внимание… Сам же он в какой-то степени поспешал за модой, а точнее, навязывал окружению свой стиль.

Катаржина отмечает на листочке одежду и ставит небольшой вопросительный знак.

– Его любимые напитки? – спрашивает она.

– О, Господи… Пиво любил. Но в те времена все пили пиво: от маленьких детей до болезненных стариков.

Бывшая сотрудница Бюро Безопасности переводит изумленный взгляд на княжну. Та подтверждает, кивая.

– Напиток как напиток, – пожимает Моника плечами. – Правда, совершенно не был похож на ваш. Пиво было более густым и чуточку более сладким. И еще, оно было практически некрепким. Впрочем, на Балканах оно никогда особенной популярностью не пользовалось. Мы предпочитали вино.

– Пиво другое, – записывает Катаржина. – У меня появилась идея. А вино пил?

– Иногда. – Кузина напрягает память. – Как правило, венгерское [85]85
  По-польски: «węgrzyn» (венгржин). Хотя переводить следует как «венгерское», понятие относится исключительно к токайским сладким винам. В польских хрониках не раз говорилось, что неоднократно за бочонок хорошего и редкого токайского (вероятнее всего, «асу», то есть, очень сладкого) платили соответствие в золоте. Сегодня 0,5 литровая бутылка довольно редкого, 6-путонного (или путнового) «aszu» стоит в «Le Silpo» 1700 гривен. Ясно, что хорошего вина и тогда производили не очень много, но и у шляхты золота тоже было не сильно… А у подмастерья Сендзивоя? Так что, скорее всего, подделывали «венгржин» точно так же, как и сейчас в Закарпатье… – Прим. перевод.


[Закрыть]…

– Значит, токайское, – размышляет Катаржина вслух. – Оно и тогда было дорогим?

– А как же.

Катаржина старательно пишет.

– Любимые развлечения?

Взгляд кузины переполнен мягким укором.

– А развлечения, дорогая моя, у нас были чуточку иными, чем у вас. Мы читали Библию и набожные книжки, вышивали, играли в карты или в кости, играли на музыкальных инструментах, иногда глядели на представления фокусников и шутов или на казни преступников. Но сразу же тебе скажу, что из всего этого Сендзивою более всего по сердцу было чтение книг. Над ними он проводил каждую свободную минутку. Книг у не го было около пары десятков, то есть, на те времена, довольно-таки приличное собрание.

– Угу… – бурчит себе под нос Моника. – Эпоха упадка.

– Эй, малая, не выступай, – тут же вскипела Станислава. – Двадцать книг было неплохой библиотекой…

– В Мирах у меня было почти что шестьсот папирусных свитков, – с вызовом глядит на нее вампирица. – Немного классики, но еще религиозные трактаты, поэзия… Мы жили на совершенно ином уровне.

– Быть может, это потому, что ты была княжной? – замечает Катаржина.

– Может и так, – это уже признание в ошибке.

– Книги, – дописывает самая младшая из троих женщина. – Этого мало…

– А что ты хочешь сделать? – Станислава чуть ли не сразу забывает о ссоре, долго сердиться она не умеет.

– Вообще-то, все достаточно просто. Выделить любимые развлечения и экзотические потребительские продукты, к которым наш объект привязан. Осуществить взлом в базы данных банков, действующих в системе кредитных карточек «Виза». Поискать людей, которые бы осуществляли закупки в соответствии с определенным нами алгоритмом, учитывая конкретные группы продуктов. Затем, после выявления номеров карточек, свистнуть данные из центральных архивов клиентов и посмотреть на фотки…

Моника Степанкович и Станислава Крушевская родились очень и очень давно. Их жизненный опыт определяет способ взгляда на действительность. Десяток последних лет существования Интернета для них всего лишь едва уловимая историческая деталь. Тем более, что обе жили в странах, где такого рода технические решения еще не принялись. Станислава с беспокойством глядит на младшую «кузину». Только теперь до нее дошло, какую власть сконцентрирована в руках ее родственницы… какое могущество…

Княжна тоже молчит, и она тоже напугана. Предчувствие говорит ей, что через десять, возможно – двадцать лет ей придется вступить в сражение с компьютерными системами. Ошеломляющие возможности, о которых рассказывает за чашкой чаю учительница, это всего лишь начало… Один раз Монике уже пришлось бежать. Тогда она покинула Константинополь, оставила дом, заполненную книгами комнатку и на целые века превратилась в дикую девицу с гор. А теперь… теперь даже не будет телесного врага, которому можно было бы распороть брюхо булатом. Теперь опасность будет скрываться где-то там, в паутине стекловолоконных магистралей, соединяющих сервера и банки данных.

– А почему ты подозреваешь, что он пользуется карточкой? – спрашивает Станислава.

У нее самой их две. Одну выставил банк на Джерси, вторую – Национальный Банк Туваля. В том случае, если кому-то захочется сражаться с содержанием сбережений в одном налоговом раю, Станислава быстро переведет из в другой…

– В нынешние времена, это наилучший метод распоряжения наличностью, понятное дело, если она у тебя имеется. А месяц назад у него было около тридцати тысяч злотых за проданный брусок золота, – терпеливо поясняет бывшая сотрудница Бюро. – Потому я предположила, что он пользуется кредиткой… Вот только, если нам не удастся точно вычислить, что он с ее помощью покупает, тогда это пустышка.

– Я слышала, что в Варшаве имеется магазин, специализирующийся на болгарских винах. Понятно, они могут предложить и что-то редкое. Быть может, там же существует такой же, только с токайскими винами. Если Сендзивой захочет полакомиться вином какого-то редкого года… Наверное, это проверить стоит?

– Не исключено, что ты и права… Только я еще кое-чего придумала. Раз он любит традиционное пиво, такое, какого сегодня уже никто не производит, может быть стоит сварить бочку и поставить ловушку? Вот только, блин, как найти рецепт четырехсотлетней давности?!

Станислава заинтересованно глядит на кузину.

– Сварить я могу и у нас дома…

– А ты умеешь? – глаза Каси [86]86
  Кася (Kasia) – уменьшительное от имени «Катаржина» – Прим. перевод.


[Закрыть]от изумления делаются совсем круглыми.

– Тоже мне, бином Ньютона! Через три недели будет готово. Проблема в том, как потом его продать… Что, встанем на рынке с транспарантом?

– Один из ресторанов в Старом Городе принадлежит Бюро, – понижает голос Катаржина. – Разнообразим предложение подаваемых там напитков.

– Так ведь ты в Бюро уже не работаешь.

– Зато до сих пор имею несколько полезных связей… Так что нужно наварить пива…

Боснийская княжна этой польской поговорки не знает [87]87
  Вы уже догадались, что русское соответствие: «Наварить каши»… – Прим. перевод.


[Закрыть]. Предложение преподавательницы она принимает совершенно естественно.

* * *

– Как ее ликвидировать? – спрашивает биолог.

Он нервно сглатывает слюну. Димитрий глядит на него, прищурив глаза.

– Прежде всего, мужик, успокойся, – ворчит он. – Если хочешь чего-нибудь достичь в жизни, ты обязан научиться убивать. Сам собрался прикончить сотню девиц, а теперь не можешь стукнуть в лоб какую-то бабу?

– В лоб…

– Ну, это я так, идею предложил. Можно ведь и по-другому. Лучше всего, если подстроить несчастный случай…

– Или запустить ей ядовитую змею?

Сообщник внимательно глядит на преподавателя, обдумывая идею.

– А какую?

– Понятно, что не гадюку. У той слишком слабый яд. Достаточно иметь крепкое сердце и часок отлежаться. Может, жарараку? Агрессивная скотина, где-то с полметра длины [88]88
  Обыкновенная жарарака – вид ямкоголовых змей рода ботропсов, длиной тела до 1,5 м. Окраска верха желтовато-бурая, по бокам тела тянется два ряда темных С-образных пятен. Иногда они сливаются вдоль спины, образуя крестообразный рисунок. Имеется еще рогатая и островная жарарака. У автора предлагают воспользоваться юной, полуметровой жараракой. – Википедия


[Закрыть]…

– А эффективность?

– Сто процентов [89]89
  Ну что же это такое? Снова Автору было лень заглянуть, например, в Википедию: «Жарарака представляет реальную угрозу для жизни человека. В Бразилии от 80 до 90 % всех змеиных укусов приходится на её долю. Как у всех ботропсов, яд жарараки вызывает сильные отеки и некроз тканей в области укуса. Без оказания медицинской помощи смертность составляет 10–12 %». Причем, под оказанием медицинской помощи понимается, например, отсасывание яда из ранки; прижигание и т. д., то есть то, что известно даже неграмотным людям, без необходимости применения сыворотки. – Прим. перевод.


[Закрыть]. Если противоядие вколоть в течение двадцати минут после укуса – тогда снижается до шестидесяти. Только откуда в этом городе за двадцать минут добыть сыворотку? Но вопрос: а яд действует на таких, как она?

– Да.

– Откуда знаешь?

– Поверь мне. Кое-какой опыт имеется… Думаю, что змею возьмешь из своего развода?

– Ясное дело.

– Тебя никто не вычислит?

– Змеи нигде не зарегистрированы, а купил я их из левой нычки…

– Ну и что. Торговца зацапают и тогда, чтобы смягчить приговор, он сыпнет и тебя… Об этом не подумал?

– Спокуха! Он понятия не имеет, кто я такой; разве что с виду узнает. Ладно, через пару дней все будет готово.

* * *

Ночь на среду прохладная. Княжна Моника Степанкович работает по ночам. В ванной ноут подключить негде. К счастью, советский народ эту проблему решил уже давным-давно. Девушка выкрутила одну лампочку и завернула купленного у русских «злодея». Кабеля едва хватило… Моника работает. Два специализированных словаря, изданные еще до Первой мировой войны, обнаружились в букинистическом магазине. Иногда приходится заглядывать и в них – как оказалось, некоторые слова она забыла. Другие звучат для нее совершенно чуждо. Греческий язык, которым она пользовалась, все же отличается от языка времен Перикла.

Пять часов работы. На часах три ночи. Двадцать страниц перевода, по пятнадцать злотых за страничку… Неплохая оплата за бессонную ночь. Но есть еще четыре часа, которые можно посвятить сну. Спит она всегда глубоко, силы восстанавливает быстро.

Директриса крадется словно старая гиена. Моника слышит ее шаги, когда та очутилась не дальше пары метров от двери. Оппа, засада! Свернуть барахло не удастся. Что же делать? Ладно, играем ва-банк.

Баба-яга резко распахивает дверь. А что она себе представляла? Все, что угодно, но только не это… Рабочими гипотезами были: тайное курение травки, выпивка, может, даже, занятия сексом с протащенным украдкой парнишкой? А тут она застает свою подопечную, которая, задумчиво изучая толстенную книгу, умело стучит по клавишам ноутбука. Моника делает вид, что из задумчивости ее вырвал скрип двери, поднимает глаза и, увидав начальницу, одаряет ее улыбкой, после чего спокойнехонько возвращается к работе. Играет она здорово, выглядит практически естественно.

Женщина же ужасно смущена. Вид погруженной в чтении ученицы поначалу ее успокоил. Ничего плохого не происходит, сербка чего-то там переписывает, сидя на краю ванной. Но в следующую же секунду в ее голове, как по мановению волшебной палочки, выстраиваются очередные пункты правил внутреннего распорядка. И из них следует, что девица нарушила, как минимум, половину…

– Что ты здесь делаешь? – из горла исходит хрип.

Черт, не прокатило…

– Учу древнегреческий язык, – ответ конкретный и четкий. – Очень интересно…

В ней не видно страха, как будто бы занималась самым естественным в мире делом.

– Среди ночи? – изумленно сопит директриса.

– Никак не могу заснуть…

Моника понимает, что сделала серьезную тактическую ошибку: начала объясняться… нехорошо.

– В правилах внутреннего распорядка сказано четко, что в десять вечера все должны быть в кроватях! – орет женщина. – А тебе, что, казалось, что тебя это не касается?! Вечно с тобой все не так, шатаешься неизвестно где… С завтрашнего дня у тебя шлагбаум!

– Что это значит? – удивляется княжна.

Слово «шлагбаум» ей известно, но до сих пор оно ассоциировалось только с железнодорожным переездом.

– Посидишь тут под ключом, моя дорогая, пока мы не выясним парочки фактов, – цедит слова начальница. – Сегодня вечером пришло письмо от дирекции школы… Ты, вроде бы, присутствовала там только в первый день, да и то – на двух уроках.

Мозг в течение пары секунд анализирует информацию… Да о чем эта баба бредит? Блин, понятно! Ее же записали в ту ужасную общеобразовательную бурсу, из которой она смылась. Наверное, стоило бы сообщить директрисе об изменении места обучения?…

– Марш в постель, а утром я с тобой разберусь, – рычит старшая женщина и исчезает в двери.

Так что же делать? Возможностей хватает… Ладно, вначале необходимо сохранить работу, а потом хорошенько умыться. Моника возвращается в спальню. Четыре остальные девушки погружены в глубоком сне. Княжна не любит скандалов. А тот, что предполагается завтра, будет по-настоящему солидным. К тому же, баба-яга и серьезно захочет подержать ее под ключом. Так, драка наверняка начнется сразу же после завтрака. Все хозяйство займет где-то с час, а то и больше, а ведь в восемь нужно быть в школе. Если она пропустит французский, будет неудобно перед Станиславой…

Ну так что? В дорогу. Моника собирается быстро и методично, не зажигая свет. А ей и не нужно. В темноте она видит словно кошка, хотя, к примеру, чтение без света тяжело для глаз. Вообще-то слишком много вещей у нее и нет. Три тома словаря, ноутбук, «уокмэн», несколько кассет. Временные документы, хотя особо они и не пригодятся, белье, сменный свитер. Деньги, тонкая пачка банкнот… Это в карман. Девушка беззвучно собирается и застилает постель. После себя лучше оставлять порядок.

Конечно, можно было бы написать прощальное письмо. Вот только: кому и зачем? Нет, нужно. Все-таки, должна быть культура; каким бы не было пребывание в гостях, за него следует поблагодарить. На вырванном из тетрадки листке Моника калякает несколько прощальных слов и кладет его на подушку. Утром найдут. Она глядит на часы. Четыре часа ночи. Так, ролики в рюкзак. Двери внизу закрыты, в окнах первого этажа решетки. Но здесь, на третьем этаже их нет… Так, сумку на руку… Моника открывает окно и выходит на влажный от росы карниз. До угла здания шагов десять без страховки. Ничего, бывало и хуже…

Громоотвод из стальной проволоки. Солидные крепления, запущенные в стену еще во время строительства. Моника умело опускается вниз. Теперь только двухметровая ограда из сетки на стальной раме, и она уже на тротуаре. Девушка храбро направляется в ночь. На третьем этаже, в спальне ее группы загорается свет. Директриса вновь решила ее проконтролировать и обнаружила бегство… Только, естественно, птичка уже давно улетела…

Супермаркет работает круглые сутки. Понятно, что это риск. Их баба-яга наверняка уже висит на телефоне, названивая в полицию. Патрульные машины в эту часть города заезжают часто. Но нужно.

В отделе с туристическим снаряжением Моника покупает пробковый коврик и спальник. Осматривает палатки. Дешевка страшная, зато недорого. Сезон закончился, продолжается хаотическая распродажа барахла. Сорок злотых – не слишком крупный расход. Рядом стоят еще велосипеды. Цена тоже акционная, но по карману бьет прилично. Черт, так у нее же имеются ролики. Кассирша настолько сонная, что ничему не удивляется. Даже девушке-подростку, среди ночи покупающей палатку.

Княжна пересекает заснувший город. Автомобилей пока не видно, так что она катит посреди улицы. Где-то скрежещет первый трамвай. Моника мчится на роликах. На луг, где выпасают лошадей, она добирается буквально за полчаса. Тропинка и полузатопленный мостик. Моника перебирается на другую сторону. Густая березовая роща. Там обнаруживается симпатичное местечко, где можно разбить палатку, закинуть вовнутрь коврик, разложить спальный мешок. Скоро пять утра. Моника выставляет будильник в телефоне на семь и засыпает. Два часа – это, считай, ничего, но если она не вздремнет, то в школе будет чувствовать себя словно зомби. А она не любит чувствовать себя зомби, потому что она – вампир.

В воздухе заметна белая мгла ее дыхания. Это означает, что температура упала ниже десяти градусов по Цельсию… К счастью, спальник толстый и теплый…

* * *

Станислава задумчиво водит взглядом по классу. Ученицы заняты делом. А вот княжна Моника Степанкович обучается по индивидуальному плану. Она уже знает все то, что ее одноклассницы только изучают. Так что нет смысля терять время. «Отверженные» Виктора Гюго в оригинале – это подходящий материал, чтобы подшлифовать знание французского языка. Станислава просматривает предыдущие работы Моники. Судя по некоторым видам ошибок, девчонка изучала французский в двадцатых годах где-то в Ливане или Палестине. Выходит, должна знать и арабский. Интересно, насколько ее диалект отличается от суданского?

Со вчерашнего дня что-то незначительно изменилось. Раньше она никогда не подключала ноут к розетке в классе, а теперь явно заряжает аккумулятор. Никогда до того преподавательница не замечала листьев и соломинок в волосах своей ученицы. Сегодня после уроков они собирались варить пиво, только Моника попросила ее извинить: не придет, много занятий. Впрочем, она никогда пивом не занималась. Вот если когда-нибудь пожелают хорошего винца…

* * *

На пятый день алхимик поднимается на собственный уже чердак. Сто квадратных метров – это много места. Здесь у него шесть окон, которые выходят на улицу и на внутренний двор. Проверил, есть ли вода в кране. Замечательно, уже подключили… Он выглянул в окно и широко улыбнулся. Дом чуточку выше окружающих его построек, так что он выступает над деревьями. Перед Сендзивоем вид на широкую, зеленую ленту – Плянты, а за ней красные крыши Старого города. Под ногами у алхимика выбранное со вкусом покрытие. И не из супермаркета. Протрется не раньше, чем через лет тридцать. Впрочем, сам он и не собирается жить здесь так долго.

Рабочие стоят рядом; за ними камин, пока что без огня.

– Договор выполнен. – Мастер, одновременно являющийся главой клана, выступил вперед. – Все сделано на день раньше. Платишь за шесть дней?

Сендзивой усмехнулся в ответ.

– Абхазия – страна бедная, опустошенная войной [90]90
  Абхазские строительные бригады – это нечто новенькое. Или молдаване подрабатывают только в России и в Украине? – Прим. перевод.


[Закрыть], – спокойно говорит он по-русски, разве что с чуточку архаичным акцентом. – У вас там семьи, которым вы должны высылать деньги. Плачу вдвойне…

Он извлекает из портфеля упаковку банкнот по сто злотых, садится на столе у подоконника и спокойно отсчитывает двести пятьдесят штук. Когда заканчивает, у него в руке остаются еще четыре. Непонимающе глядит на них, затем усмехается и добавляет на кучку.

Снова он выглядывает в окно, радуется виду. Когда оборачивается, его новая квартира совершенно пуста. Работники ушли. По лестнице, сопя, поднимается хозяин.

– Лишнего не заплатили? – заговаривает он. – Такая замена крыши, как мне говорили, тысяч на двести тянет…

– Иногда удается чего-нибудь и выторговать, – алхимик закидывает обрезки досок в камин, чтобы подложить огонь.

– Вы с этими чеченцами торговались?! – старичок свистит сквозь зубы. – Так пан круче, чем на вид…

Новый жилец задумчиво склоняет голову. До дедка доходит, что ляпнул глупость. Этот человек с самого начала выглядит настоящим мужчиной.

– А это деньги для вас, – алхимик вынимает из портфеля вторую упаковку. – За чердак. Пересчитайте, должно быть ровно тридцать тысяч…

Он добавляет в камин щепки. Вытаскивает из кармана старинное огниво, века XVI-ого. Через мгновение кусок газеты загорается. Сендзивой прикрывает дверки. Языки пламени отражаются на лице пересчитывающего банкноты домовладельца. В его глазах подмигивают искорки. Алхимик глядит на старика и замечает определенную похожесть с самим собой. Деньги, как таковые, того не интересуют. Это всего лишь средство для достижения цели…

* * *

Как сварить хорошее пиво? Да ничего сложного! Во-первых, нужен солод. Где-то мешок или половинка. Впрочем, сделать солод тоже не проблема. Нужно рассыпать зерно на ткани, оросить его водой, но быть осторожным и не перелить воды, а не то зерно сгниет. Через пару дней зерно выпустит белые, похожие на паутинку корешки. Все это время нужно поддерживать зерна слегка влажными. Еще через пару дней появятся ростки. Как только они достигнут длины в пару сантиметров, зерно нужно собрать и высушить. К этому времени содержащийся там крахмал превратится в простые сахара. А теперь все нужно пропустить через крупорушку, чтобы высохшее зерно размельчить…

Главной сложностью, которую Станислава не может преодолеть, это то, где в центре города найти крупорушку. Но проблему эту можно разрешить весьма легко. На Западе варка пива в домашних условиях сделалась очень даже популярным занятием. Там же можно найти специализированные лавки. В Польше этим делом занимается лишь горстка любителей, правда, неплохо организованных. Достаточно отыскать их в Интернете и заказать 20-кг мешок уже размолотого пильзенского солода. Если кто-то из торговцев проживает в нашем городе, можем взяться за дело сразу же, как только привезем мешок от продавца домой. К тому же такие люди предлагают еще и пивные дрожжи, солодовый экстракт, хмельной гранулят, бутылки, пробки, машинки для закупорки, даже этикетки. Устройство пивоварни в собственном доме – это расходы порядка нескольких сотен злотых. Но вложенные средства вернутся, потому что домашнее пиво, после вычета стоимости составных, наполовину дешевле самого дешевого из доступных на рынке сортов. Опять же, сваренное дома отличается несравнимо лучшим качеством…

Понятное дело, чтобы сделать по-настоящему хорошее пиво, нужен опыт. У Станиславы подобный опыт имеется. За работу она взялась сразу после уроков. Взамен за соответствующую доплату все ей доставили прямо под дверь…

Котел от полевой кухни накрывает все четыре горелки газовой плиты. Сорок литров воды, мешок солода. Температуру она оценивает на глаз; поначалу хватит и 35°С. Приставила к печке лесенку и мешает содержимое половником.

– Этот этап называют затиркой, – поясняет она кузине.

Та чуточку морщит носом. Запах варящегося солода весьма странный.

– Соседи подумают, что мы тут самогон гоним, – замечает Катаржина.

– Фигня. То, что мы делаем, абсолютно законно, – прелестно улыбается ее старшая «родственница».

Прошло последующие полчаса. Стася подкручивает горелки, снова тщательное вымешивание и очередной, третий скачок температуры. Под конец она доводит ячменную похлебку чуть ли не до кипения. При этом половником она вылавливает разваренные и вываренные зерна. Его собралось чуть ли не полное ведерко. Жидкость в котле делается желтой. В тот момент, когда Станислава выставляет ведро на балкон, Катаржина наливает себе где-то с полстакана жидкости. На запах она ни в чем не напоминает пиво, на вкус – тем более.

– Эй, а может подождешь, пока не созреет? Через две недели попробуем.

– А это что же?…

– Сусло.

Стася вновь регулирует горелки, чтобы довести смесь до кипения. Экстракт хмеля в гранулах пахнет очень резко; старшая кузина высыпает в котел около половины пакета и снова мешает.

– Ладно, теперь пускай с часик покипит, – бурчит она себе под нос. – Избыток воды испарится.

– Слишком трудоемкая штука… – замечает ее кузина. – Слушай, а как мы приготовим обед? – глядит она на занятую кухню как бы с легким упреком.

– А бутерброды на что? Или закажем пиццу по телефону.

В варке пива есть что-то от алхимии… Горячее сусло попадает в два ведра с крышками, ведра выносятся на балкон. Пускай остывает. Из супермаркета им привезли пластиковую бочку объемом в 100 литров. Похоже, не слишком она приспособлена для того, чтобы держать в ней пищевые продукты, но что поделать… Другой попросту нет… Теперь содержимое ведер необходимо залить в резервуар, дополнить артезианской водой из канистр, прибавить дрожжи и вытащить все хозяйство на балкон. В крышке имеется дырка, куда вставлен водяной затвор. Булькать будет дай боже!..

– Через две недели можем везти изделие в пивную, – с удовлетворением заявляет алхимичка.

* * *

Палатка разбита в березовой роще, подальше от людских глаз. Коврик, спальник – чего еще требовать от жизни? Совершенствования условий проживания… Княжна посетила строительный супермаркет; ладно, потратит оплату за ночную работу, но ведь и деньги она зарабатывает для того, чтобы их тратить… Заказать грузовое такси – как два пальца об асфальт. Перед супермаркетом вечно дежурит несколько. Закупки она перевезла к конечной остановке автобуса.

Моника припрятала приобретения в кустах и постепенно перетащила их в рощу. Большая часть покупок даже относительно легкая. Лошади следят за девушкой, когда она топает по тропинке, навьюченная досками. В последнее время они ее уже не боятся. Девушка улыбается животным. Теперь-то они ей уже ни для чего не нужны, жажду она успокоила. Но ей нравится прикосновение теплых ноздрей, когда лошадь ищет в ладони кусочек сахара. Нравится ей и теплый запах конюшни. Тропа раздваивается. Хорошо вытоптанная дорога идет налево, как правило, по ней ходят люди, выгуливающие своих собак. Едва заметное ответвление ведет вправо. Как раз в ее княжество.

Здесь уже никто не ходит. С трех сторон мелиорационные канавы и топи, с четвертой – высокая бетонная стена. За нею нечто, подписанное на плане города как «Телефония». Деревья высеялись, похоже, сами, со стороны луга ее лагерь будет практически невидим… Спать в палатке даже здорово, но идет осень… Нужно более солидное укрытие. Два десятка балок, ручная дрелью. Моника соединяет деревянные элементы, создавая скелет двухскатной крыши. Домик будет небольшим, два на четыре метра. А зачем ей больше?

Десять пачек напольных досок. Честная сосна, правда, паршивого сорта. Зато и цена не преувеличенная. На землю пенополистирол, чтобы не тянуло. А на него, ясное дело, пол из досок. Нужно заботиться об эстетике места, в котором проживаешь. Все оставшееся после прикручивания прибивается к крыше. На основу – десятисантиметровый слой пенопропилена и три слоя строительной пленки. Солидным ножом Моника вырезает прямоугольники дерна и покрывает ими крышу. С пары десятков метров домик будет просто невидимым. Доски образуют и переднюю стенку. Моника даже дверь купила. Монтажной пенкой она герметизирует все щели, чтобы не сифонило. Шесть часов тяжелой работы, но зато у нее имеется крыша над головой… Она не понимает бездомных, кочующих по вокзалам людей. Насколько же приятно жить в собственном домике?!

Матрас из пенки, на него толстое одеяло и спальник. И можно жить. На днях подкупит еще печку-буржуйку…

В том месте, где канава делает изгиб, рядом с рощей, растут высокие тростники. Но у самого берега имеется пятачок воды. Моника строит для себя небольшой деревянный помост. Цицерон написал когда-то, что чистота – это признак интеллекта. Классиков изучать иногда даже стоит. Строительство продолжалось ужасно долго, уроки на завтра приходится готовить при свечах. Моника пытается вспомнить цены тысячелетней давности. Что было дороже: масло для ламп или восковые свечи? Как правило, сама она пользовалась светильником… Ой, так много мелочей стерлось из памяти… Моника запускает ноутбук. Пальцы, после целого дня, в котором она орудовала молотком и пилой, немного побаливают, но поработать надо. Заказов столько, что клиентам приходится даже отказывать.

* * *

Идея с пивом – штука интересная, идея с миниатюрными камерами – еще лучше. Вот только Катаржине и этого не хватает. В Бюро она привыкла к тому, что расследования и поиски ведутся по нескольким направлениям. Кузина спит как убитая, а она сидит за компьютером. Алхимик, если устраивается надолго, наверняка будет пытаться получить польское гражданство, вполне возможно, недавно это устроил. Наверняка он избегает выплаты социального страхования. Во время недавней переписи населения оказалось, что количество поляков репродуктивного возраста, не фигурирующих в списках Учреждения [91]91
  Учреждение социального страхования = Zakład Ubezpieczeń Społecznych (ZUS) – Прим. перевод.


[Закрыть], составляет более полутора миллионов. Это понятно. Вот не любит народ, когда его грабят…