Текст книги "Сирли, Сийм и секреты"

Автор книги: Андрус Кивиряхк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

20

Это была низкорослая сухая женщина, а стёкла её очков были толстыми, как шкура носорога. Быстро пересчитав собравшихся в классе отцов, учительница начала раздавать им листы бумаги.

– Эй! Что это значит? – возмутился рыжебородый моряк. Отец глянул на протянутый ему лист – он был полон задачек.

– Что вы себе позволяете? – крикнул один отец с задней парты. – Вы что, детьми нас считаете? Мы отцы и мы не должны считать!

– Молчать! – гаркнула учительница, и все в растерянности затихли. – Это контрольная работа! Вы что, думаете, что вас сюда позвали просто так языком молоть? Немедленно начинайте складывать, а кто будет шпаргалить, того я поставлю в угол и дам задание на лето!

– Эхе-хе! – попытался улыбнуться моряк, сидевший рядом с папой. – Летом я в море!

– А это мы ещё посмотрим! – ответила учительница. – Если ты не сумеешь как следует выполнить контрольную работу, то и моря своего в глаза не увидишь!

И она замерла у доски, с суровым лицом и властно расставив ноги.

Отцы начали решать примеры, так как маленькая нагнала на них страху. Они разом почувствовали себя не большими и сильными отцами семейства, которые могут в школьном здании ничего не бояться и беззаботно валять дурака. Они снова стали теми школьниками, которые, потея от страха получить плохую оценку, писали контрольные работы. «Ну, угодили мы, как кур в ощип!» – подумали они в испуге и попытались прибавить к пятистам сорок шесть.

Отец в школе хорошо успевал по математике, и примеры на сложение не представляли для него особой сложности, но и он погрузился в глубокое раздумье, когда потребовалось сложить шестьдесят восемь и семьдесят три. Зато сосед-моряк нервничал и дрожал, будто его швыряло на волнах, и утирал со лба холодный пот.

– Я всю жизнь плохо считал, – пожаловался шёпотом он отцу. – Скажи, сколько будет семнадцать пятьдесят пять.

– Семьдесят два, – прошептал отец в ответ.

– А сто и сто?

– Двести.

– Отставить разговоры! – рявкнула учительница и вырвала из рук моряка бумагу. – Двойка! Ты списывал! Стань в угол!

Моряк начал подниматься, но потом смекнул, что ему, мужчине, не боящемуся штормов и бурь, не к лицу бояться какой-то математички. Он схватил свой листок и закричал:

– Ни в какой угол я не пойду! Сто штормов и якорь мне в глотку! Что вы о себе понимаете! Вы довели детей до того, что они и ложку супа проглотить не в состоянии, а теперь за нас взялись? Чёрта с два!

Рыжебородый морской волк своими словами придал храбрости и другим отцам. Они отодвинули наполовину решённые задания в сторону и тоже начали кричать. Но моряк кричал громче всех.

– И вообще верните мне мой калькулятор. Я привёз его моему Кусти из Мозамбика, и футляр его сделан из тигриной шкуры. Немедленно положите на стол!

– Калькуляторы я вам не верну! – завопила училка.

– Ваши дети тупицы, они не хотят складывать в уме, но я этого так не оставлю! Я их буду тренировать до тех пор, пока они со сна не научатся отвечать, сколько будет, если к тысяче пятисот шестидесяти семи прибавить девятьсот сорок пять. Для чего иначе человеку голова? Чтобы причёску носить?

– Я требую вернуть калькулятор! – повторил моряк и грохнул кулаком по столу.

– Не получите, – ответила учительница. – Я их все сожгла!

И она помахала перед носами растерянных отцов мешочком с пеплом, который затем вытряхнула из окна и плюнула вслед серым ошметкам.

– Мой футляр из тигровой шкуры, – растерянно пробормотал моряк и закрыл глаза рукой.

– А теперь все считать! – орала училка. – Хватит прохлаждаться! Раз-два!

Она подошла к двери и заперла её на замок.

– Никто не уйдёт домой, пока не решит контрольную, – провозгласила она.

Некоторые отцы в ужасе начали решать, а один лысенький плюгавенький мужичонка робко поднял руку.

– Прошу прошения, – произнёс он со слезами в голосе. – У моей супруги сегодня день рождения, и она ждёт меня; не могли бы вы отпустить меня пораньше?

– Нет! – заявила учительница. – А жене своей передайте, чтобы завтра все матери были в школе. У меня и они считать будут!

Моряк поднял голову и в его глазах загорелся зловещий огонёк.

– Ах ты, змея! – сказал он. – Ты и за наших жен собираешься приняться? Моя бедная Луиза… Нет, её ты не получишь! Мужики! К бою! Заряжай!

21

Всё произошло мгновенно. Моряк, словно рысь, выскочил из-за парты и ухватил учительницу своими длинными руками. Какой-то моложавый мужчина, сидевший в ряду у окна, сорвал штору. Отцу Сирли сунули в руки другой конец шторы, и вместе они запеленали, как мумию, отчаянно отбивавшуюся училку.

– Верёвку! – скомандовал моряк. – Эй, кто-нибудь, подайте верёвку!

Лысенький отец, торопившийся на день рождения супруги, сорвал с себя рубаху и разодрал её на полосы.

– Дай сюда, – приказал моряк и продемонстрировал, как старые морские волки умеют вязать морские узлы.

– А мы её не слишком… того? – заколебался один из отцов.

– Ничуть! – ответил рыжебородый. – Таков наш отцовский долг. Бедные крошки… Кто их защитит, если не родной отец!

Он завязал последний узел и с удовлетворением посмотрел на дрыгающийся на полу кокон.

– Куда мы её денем? – спросил папа.

– Отвезём на корабль, – ответил моряк. – Я закину её в Африку. Пусть там муштрует обезьян и подсчитывает их хвосты. Мартышкам это нипочём, если станет невмоготу, они удерут на дерево. Мы отплываем завтра утром.

Трое мужчин подняли училку на плечи и осторожно вынесли из школьного здания. На дворе было темно – вот как долго длилось собрание! Рулон с училкой загрузили в машину моряка, и трое добровольцев согласились помочь втащить груз на борт.

– Ну, мужики, всего вам хорошего, – сказал рыжебородый. – Мы своё дело сделали. Дети спасены!

Отцы крепко пожали друг другу руки, заговорщицки подмигнули и разошлись.

По дороге к дому отец почувствовал, что его колени всё ещё дрожат от пережитого потрясения. Настроение было приподнятым, хотелось выкинуть на пустой улице какое-нибудь коленце. Отец чувствовал себя точно так, как тогда, когда он, ещё совсем маленький мальчик, подмешивал столярный клей в суп злого учителя труда. Он сорвал с дерева ветку и шлёпал ею по стенам домов, а дойдя до одного частного домовладения, протянул руку через забор и сорвал два яблока с чужой яблони. Они были ещё зелёными и кислыми, отец пару раз куснул оба, а огрызками запустил в дорожный знак «Осторожно, дети!».

Задребезжало разбитое стекло. Отец удивлённо оглянулся вокруг – он-то к этому был непричастен. Низкорослый и лысенький отец, торопившийся на день рождения супруги, как видно, тоже испытал приступ лихости – иначе с чего бы это он бросил камень в уличный фонарь? И, испугавшись своего поступка, со всех ног бросился бежать, мелькая между домами.

– Как прошло? – спросила мама, когда отец вернулся домой. Сирли тоже высунула нос из своей комнаты и печально посмотрела на папу. Он ободряюще похлопал её по щеке.

– Все путём! – похвастался он. – Не бойся, девочка, больше эта ведьма тебя не тронет!

– Что ты ей сказал? – спросила Сирли.

Отец хитро улыбнулся, подмигнул и сказал:

– Обезьяны ей всё расскажут!

Он расхохотался и, потирая руки, ушёл в другую комнату. Весь вечер у него было озорное настроение, и когда мама ложилась спать и уже залезала под одеяло, отец с блеском в глазах наблюдал за ней и разразился торжествующим смехом, когда мать с визгом выскочила из-под одеяла.

Оказывается, папа подложил ей под одеяло свернутое жгутом мокрое бельё.

– это что за глупости? – спросила поражённая мама. Но отец не ответил, а откинулся на подушку и захихикал. Тогда мама тоже рассмеялась, схватила мокрое бельё и выжала его до последней капли отцу на затылок.

– Они совсем взбесились, – подумал Сийм, слушая смех, доносившийся из родительской спальни.

Сирли уже спала.

22

На другой день Сирли в школе ждал сюрприз. Когда начался урок математики, в класс вошла молодая застенчивая девушка и сказала:

– Здравствуйте! Я ваша новая учительница математики. Будем знакомы.

Поначалу дети оторопели, а затем подняли дикий вопль. А один мальчик от радости влепил соседке по парте поцелуй, за что та гневно огрела его учебником по голове.

Но эта мелочь не омрачила всеобщего счастья. Новая учительница была ласкова и мила, как котёнок, урок доставил всем удовольствие, и когда прозвенел звонок на перемену, она позволила детям выйти из класса, в отличие от прежней училки, которая придвигала к двери шкаф и продолжала давать задания. Детям показалось, будто снова начались каникулы, а несколько девочек побежали в соседний сад и, несмотря на злобный лай цепной собаки, сорвали там запоздалые цветы календулы, а потом подарили их новой учительнице.

Та покраснела и прошептала:

– Ну, зачем вы, ведь у пае только первый урок!

– Да, но вы лучшая на свете! – заявили сияющие ученицы и радостные вышли из класса.

Сирли вернулась в этот день из школы бодрая и в прекрасном настроении, она ничуть не устала и, бросив школьную сумку в угол, выскользнула в коридор и вызвала лифт.

Небо было серым и моросил дождь, когда Сирли с грохотом летела в страну облаков. Поначалу она никого не увидела и очень удивилась, потому что раньше облачные балерины всегда вылетали ей навстречу и радостно окружали ее. Теперь облака были пусты и проваливались под ногами, как болотный мох, да и Солнце куда-то запропастилось.

– Эээй! – позвала Сирли. – Э-э-эй! Где вы все?

– Кто это зовёт? – послышался откуда-то, словно из-под земли, тоненький голосок.

– Это я, Сирли! Я вернулась!

– Сирли! – вырвался крик из десятков ртов, и облачные балерины начали вылезать из облаков. Они были бледные, промокшие и заплаканные, но при виде Сирли их лица снова засияли. Облачные балерины крутились и вертелись вокруг Сирли, изредка нежно касались её и при этом щебетали без умолку и все разом. Сирли поняла, что облачные балерины хотят знать, где она так долго пропадала, но не могла ответить, поэтому она просто взяла своих подруг за руки и вертелась, и смеялась вместе с ними до тех пор, пока не стало так шумно, что Солнце высунуло нос из-за большого облака и проговорило своим низким голосом:

– Обманывают ли меня мои глаза, или это в самом деле Сирли, которая снова навестила нас. Я думала, что ты, милое дитя, совсем забыла нас!

– Ах, нет, я вовсе не забыла вас, просто у меня не было времени! – ответила Сирли и рассказала Солнцу и облачным балеринам о злой математичке, которая бесконечно заставляла их складывать, и о том, какой усталой и несчастной она каждый день возвращалась из школы. Солнце, слушая её рассказ, заплакало, а так как оно было жарким-прежарким, то слезы на его щеках мгновенно закипели и превращались в пар. Так что Луна вышла и сердито спросила, что это за безобразие и неужели Солнце на старости лет начало курить.

– Не груби, лучше посмотри, кто к нам пришёл в гости! – сказало Солнце. И Луна, увидев Сирли, тоже расплакалась, так что Сирли пришлось повторить свой рассказ, чтобы и Луна знала, что с ней произошло.

– А где сейчас эта учительница? – спросило Солнце.

– Не знаю, – ответила Сирли. – Папа должен знать. Он улаживал это дело.

– Вот и слава Богу, – воскликнула Луна. – Как хорошо, что ты вернулась. Без тебя здесь было так серо и скучно. Чем мы теперь займёмся?

– Можем поиграть в выборы мисс, – предложила Сирли. И все облачные балерины захлопали в ладоши и от радости запрыгали на облаках, так что в некоторых облаках проделались дыры, в которые облачные балерины посыпались. Но это не страшно, ведь у них были крылья.

– Я думаю, что Солнце и Луна могли бы войти в жюри, – сказала Сирли. – Вы согласны?

– С удовольствием, – откликнулись Солнце и Луна.

– Для того, чтобы стать мисс, мы слишком старые и толстые.

Они играли в выборы мисс несколько часов, и победительницей вышла Сирли, а на земле люди смотрели на небо, на котором после долгого перерыва вновь сияло Солнце, и говорили:

– Бабье лето наступило.

И радовались, так как дождь успел всем надоесть. Только господин Баранн был зол, как оса, потому что лифт опять не работал и приходилось взбираться наверх по лестнице.

23

Сийм и Сирли сидели на скамейке перед домом. Сийм предложил поиграть в людоедов.

– Ох, и жуткая, наверное, эта игра, – предположила Сирли. – Как в неё играют?

– Нужно собрать большую кучу костей и плясать вокруг них, – объяснил Сийм. – Я играл в эту игру один, но с тобой было бы интереснее. Ты могла бы быть той женщиной, которую людоед сожрёт.

– Где ты в городе соберёшь кости? – спросила Сирли.

– Ох, они повсюду валяются, – ответил Сийм. – Пошли, покажу.

Они два раза обошли вокруг дома и действительно почти на каждом шагу можно было найти какую-нибудь кость. Сирли была поражена.

– Как эти кости сюда попали? – удивилась она. – И чьи они?

– Не знаю, – ответил Сийм. – Может быть, они от скелета?

– Фу, ужас какой! – возмутилась Сирли. – И вовсе они не от скелета. Я думаю, что люди просто едят на балконе курятину или свинину, а кости кидают вниз во двор. Или собаки приносят их сюда. Но я не хочу играть этими костями, подумай только, кто их только не обглодал! Я их в руки не возьму!

Сийм был слегка разочарован, но, поразмыслив над словами Сирли, он согласился с сестрой. В самом деле противно брать в руки кости, обглоданные чужими людьми и собаками, иначе скоро станешь таким, как Моника, которая ищет золото в собачьих какашках.

– Мне тоже не хочется играть в людоедов, – сказал Сийм и попытался изобрести что-то взамен.

Но долго думать не пришлось, так как во двор вышла Моника. Завидев Сийма и Сирли, она остановилась и о чём-то задумалась. Затем её лицо просияло, она быстро подбежала к Сийму и Сирли и заявила:

– Хотите, расскажу вам про своего дедушку.

– Ну, расскажи, – позволил Сийм. А Сирли предупредила:

– Только не начинай сразу врать.

Моника улыбнулась свысока.

– Я никогда не вру. А мой дедушка… мой дедушка умеет лаять!

– Каждый может лаять, если захочет, – отозвался Сийм. – Я тоже могу лаять, и мяукать, и вообще…

– Ха, а мой дедушка не умеет говорить! Он только лает! – похвасталась Моника.

– Он что, псих? – осведомилась Сирли.

– Нет, просто он уже не помнит, как люди разговаривают, – объяснила Моника. – Раньше помнил, а теперь забыл.

– Я тебе не верю! – заявил Сийм. – Ты только и делаешь, что врёшь!

– Приходи послушать! – предложила Моника и важно уперлась руками в бёдра.

– Хорошо, послушаем! – согласился Сийм. – Где ты его держишь?

– Конечно, в комнате.

– Ладно, пойдём, – согласилась Сирли. Она была слегка удивлена, потому что обычно Моника ужасно злилась, когда её ловили на лжи и требовали предъявить доказательства. А сейчас Моника сияла, как настольная лампа. Она привела спутников в свой подъезд, и они вместе поднялись на третий этаж.

У двери, на которой был нарисован номер одиннадцать, Моника остановилась.

– Вот здесь я живу, – сказала она и нажала звонок.

Из квартиры тотчас донесся громкий лай.

– Дедушка, это я! – позвала Моника. – Не лай так громко, со мной тут мальчик и девочка, они испугаются!

– Ничего мы не испугаемся! – запротестовал Сийм, но дедушка всё лаял и лаял грубым голосом, как дог.

– У него плохое настроение, наверное, спина болит, – пояснила Моника. – Не будем входить, дедушка не хочет видеть гостей.

– До свидания, дедушка! – крикнула она. – Я вернусь во двор!

– Гав-гав! – пролаял дедушка.

– А откуда нам знать, что это дедушка? – спросила Сирли. – А вдруг это настоящая собака?

– Какая ты глупая, – обиделась Моника. – Ты слышала, как я с ним говорила! Да и тебе известно, что у меня нет собаки.

И в самом деле, ни Сийм, ни Сирли никогда не видели Монику с собакой, да и не такая вещь собака, чтобы её можно было скрыть. Молча они спустились на первый этаж, где висели почтовые ящики.

Сирли посмотрела на них и вдруг спросила:

– Моника, ты что, русская? Как твоя фамилия?

– Сама ты русская! – возмутилась Моника. – Я эстонка, и моя фамилия Каськ!

– А в квартире одиннадцать живут Варфоломеевы, – прочла Сирли надпись на почтовом ящике. – Ты привела нас к чужой двери! Сама ты живёшь не там, и это не был твой дедушка!

– Какие вы глупые! – взорвалась Моника, попавшаяся на лжи так неожиданно. Она показала Сирли язык и пустилась наутёк.

– Я сразу подумал, что это неправда, – облегченно вздохнул Сийм. Лающий дедушка его серьёзно взволновал. Он пытался представить себе, как мог бы выглядеть такой странный старичок, наверное, с седой бородой и с торчащими изо рта клыками, – и испугался. Может быть, именно такие страшилища оставляют после себя кости, которые валяются возле дома? Теперь он с облегчением понял, что лаял не человек-оборотень, а обыкновенный пёс.

– Собак я не боюсь, а лающие дедушки ужасно злые, – объяснил он сестре.

24

Выйдя во двор, Сийм и Сирли увидели, что господин Баранн, наконец, изловил дворника. Господин Баранн злобно возмущался тем, как грязно на лестнице, и тем, что часто ломается лифт, а дворник молчал и потихоньку выплёскивал воду из рукавов.

– Почему вы не отвечаете? – вопил господин Баранн. – Вы что, моих слов не понимаете? Какая нам польза от дворника, который не выполняет свои обязанности? Мне что, самому подметать прикажете? Это не моя профессия. Я писатель.

– Да я всё приберу, – пробормотал дворник. Он широко раскрывал рот, как выброшенная на берег рыба, и хотел было уйти, но господин Баранн держал его за рукав.

– Не пытайтесь сбежать, это невежливо! – скрипел он. – А кстати, почему вы такой мокрый? Нет, вы только поглядите, с ваших брюк капает!

Господин Баранн отпустил дворника и тщательно вытер свою руку.

– Жуть! – сказал он. – Что это такое?

– Морская вода, – покорно сказал дворник.

– Морская вода? – переспросил господин Баранн.

– Вы купаетесь в море в одежде? Сейчас, осенью?

Он покачал головой и, сердито ворча, удалился в дом.

– У дворника крыша едет, – рассуждал он. – Нужна бдительность, чтобы вовремя отправить придурка в больницу, прежде чем он начнёт кидаться на людей и бить окна.

Сийм и Сирли подошли к дворнику и поздоровались.

– Начнёшь убирать? – спросил Сийм. – Жаль, а мы как раз собрались к тебе в гости.

– Я? Убирать? – изумился дворник. – Ни за что! Напротив, мне необходимо как можно скорей в воду, иначе я пересохну. Идёмте со мной!

Он заторопился к дому. Сийм и Сирли за ним. Они вошли в кладовку и оказались в море, отталкивая рыб, которые пытались поцеловать дворника.

– Ах вы, мои крошки, – причитал дворник. – Ну вот я снова с вами. Только не толкайтесь. А я вам сахару принёс.

Он запустил руку в карман, достал оттуда пригоршню кускового сахара и предложил рыбам. Пока они ели, дворник поглаживал их и расправлял им плавники.

– Умницы вы мои, – похваливал он рыб.

– Пойдём снова к затонувшему кораблю? – спросил Сийм.

– Нет, лучше сделаем здесь круг и соберём ягод, – ответил дворник, доставая ведро.

– Какие ягоды растут под водой? – спросила Сирли.

– Рыбьи ягоды. То есть икра, – ответил дворник. Он наклонился и подобрал с земли маленькие красные зёрнышки, похожие на земляничку.

– А грибов тут нет? – спросил Сийм. Грибы он любил собирать больше, чем ягоды, так как грибы были крупнее, и корзина наполнялась быстрее.

– He r, грибов у нас не водится, – отвечал дворник. Присев на корточки, он сосредоточенно собирал икру. Сирли складывала икринки в ладонь, и когда ладонь наполнялась, она сгружала свою добычу в ведро дворника. Сийм тоже подобрал с земли красную икринку и сунул в рот. На вкус она оказалась довольно противной.

– Я эти ягоды собирать не стану, они такие невкусные, – решил он. – Я лучше просто так погуляю.

Он оставил дворника и Сирли собирать икру, а сам отошёл в сторону. Целая стая рыб, пёстрых как попугаи, проплыла мимо. Они обнюхали Сийма, а затем мимо мальчика проскользнула тёмная тень. Подводная лодка! Сийм увидел капитана, который через иллюминатор наблюдал морское дно, и, скорчив жуткую рожу и высунув язык, помахал капитану рукой.

Капитан заметил его, ужаснулся, будто встретился с призраком, и дал полный ход. Подводная лодка быстро удалилась.

Сийм довольный вернулся к своим.

– Я только что напугал капитана подводной лодки! – гордо сказал он.

Сирли захотела отругать Сийма, но дворник одобрительно кивнул.

– Я их часто пугаю, – сообщил он. – У меня есть белая простыня и маска в виде черепа, я надеваю их и появляюсь перед иллюминаторами как привидение. Как они там в подводной лодке вопят!

– Мы набрали полное ведро икры, – добавил он.

– Половину я отдаю вам. Можете на ужин мазать на булку.

Но дети не съели ни одной икринки, потому что эта пища пришлась им не по вкусу. Зато папа, который поздним вечером смотрел по телевизору волейбол, черпал икру ложками. Он полагал, что её купила мама, и решил на другой день подарить цветы своей заботливой и ласковой супруге.

Мама в свою очередь думала, что икру принёс в дом отец, и только Сийм и Сирли знали, откуда она взялась.