Текст книги "Младший брат дракона (СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Слова мага получили подтверждение буквально через полчаса. Дорога, по которой двигался отряд драконоборцев, упёрлась в разрушенный мост, некогда соединявший берега широкой реки. Из воды торчали каменные опоры, на которых виднелись обломки деревянного настила.

– Река Лоча – граница провинции Неонин, – негромко сказал Эрстан.

– Господин маг, – спросил его Иннарих, – мост разрушен, неужели мы будем переправляться вплавь?

– Ты что-то имеешь против купания? – мрачно пошутил Эрстан.

– Слишком холодно, – проворчал бывший контрабандист. – К тому же, я плавать не умею.

– Не беспокойся, мы переправимся на пароме. Вон он, ждёт нас.

Пока ждали подхода парома, Дилль поинтересовался у Эрстана.

– А кто мост разрушил? Надеюсь, не дракон?

– Нет, сюда дракон не добрался. Он вообще дальше Неонина не пошёл. Мост рухнул, когда через него переправлялись толпы беженцев. Говорят, много народа тогда утонуло.

– Никто плавать не умел?

– Нет, говорят, здесь упырей много. А после той катастрофы их, конечно, только прибавилось.

Дилль посмотрел на мутную воду Лочи и содрогнулся. Отчего-то ему показалось, что едва он ступит в воду, сотни утопленников схватят его своими бледными руками и немедленно утащат на дно. Он поделился опасением с Гунвальдом и Героном. Те удивлённо посмотрели на него.

– Против моего меча никакой упырь не устоит, – сказал каршарец. – Пусть только попробует напасть.

– Дилль, – сказал Герон, – здесь нет некромагов, значит, и утопленников поднять некому. Так что, зря переживаешь.

– У нас в Тригороде тоже некромагов отродясь не было, однако ожившие утопленники нет-нет, да и появлялись, – возразил Дилль.

– Молитва Единому решит эту проблему.

– Пока ты молиться будешь, окажешься на дне какого-нибудь омута, – послышался голос мага. – Знаешь, монах, твой Единый, конечно, сущность сильная, но в таких случаях помочь явно не сумеет.

– Нечисть бездушная трепещет только от одного имени нашего Бога, – напыщенно ответил Герон, однако, в дальнейший спор вступать не стал.

– Скажешь это упырям, когда они тебя на дно тащить будут, – посоветовал маг. – Так, первый десяток! Заводите лошадей на паром.

Дилль схватил за поводья своего коня и повёл его по дощатому настилу на паром. Пожилой конь упирался и явно не хотел покидать твёрдую и надёжную землю. Дёргая за уздечку и ругаясь, Дилль сумел-таки затащить конягу на паром. Привязав поводья к перилам из сучковатых брусьев, он уставился на глинистую воду, в которой шевелились бурые водоросли.

– Утопленников ищешь? – хихикнул Гунвальд. – О, смотри, вон один тянет к тебе свою лапу!

– Тьфу на тебя! – вздрогнул Дилль – там, куда указывал каршарец, в самом деле, водоросль очень походила на человеческую руку. – И без твоих шуточек на душе пакостно.

– Пить надо было меньше, – наставительно ответил варвар. – Или меня с собой позвать.

– Твой конь тоже упирался? – спросил Дилль.

– Ага, – беззаботно ответил Гунвальд. – Я ему по морде надавал, мигом послушным стал.

– Животные что-то чуют, – сказал Дилль. – Не нравится мне здесь.

– Да ладно! – махнул рукой Гунвальд. – Вон, смотри, паромщик тут всю жизнь живёт и ничего. Бодрый и здоровый.

В этот момент паромщик заорал что-то непонятное, бросил на доски просмоленную шапку-треуголку, схватил багор с крюком на конце и начал тыкать им в воду. Лошади испуганно заржали, пытаясь сорваться с привязи.

– Что за... – Дилль замер на полуслове.

Из воды высунулась серая рука, затем появился и сам утопленник. Мокрые волосы прилипшие к землисто-серому опухшему лицу, закрывали глаза, однако упырю зрение явно не требовалось. Он ловко вскарабкался на борт парома и, издав невнятное мычание, бросился в атаку. Охотник Йура, оказавшийся к нему ближе всех, заорал, отступил на шаг, споткнулся о моток верёвки и рухнул на доски. Паромщик огрел упыря багром и попытался столкнуть обратно в воду.

Герон, выкрикивая слова какой-то молитвы ткнул в ожившего мертвяка крестом, что, впрочем, не оказало на того никакого воздействия. Упырь громко зашипел, ринулся было к лежащему Йуре, но вновь получил по башке багром и остановился.

– Изыди, демоново отродье! – взревел монах. – Проклятье, где мой топор?!!

Топор Герона был закреплён на седле, а его лошадь забилась в самую гущу испуганных сородичей. Диллю было не в пример легче достать своё оружие – его конь, хотя и вращал глазами, храпел и пытался встать на дыбы, сорваться с привязи всё же не сумел. Дилль одним движением выдернул из крепления лёгкую пику, которой его снабдил десятник Эрек, и с хаканьем воткнул её в грудь мертвеца. Удар получился славный – пика пробила упыря насквозь. Однако, это произвело на нежить впечатление не большее, чем лицезрение креста – мертвец взмахнул заплесневелой рукой, и Дилль отлетел к перилам, едва не свалившись в воду.

– Пустите-ка вперёд тех, кто умеет драться по-настоящему, – послышался бас каршарца.

Одним прыжком Гунвальд преодолел разделявшие его и утопленника пять шагов и рубанул врага мечом. Мертвяк развалился на две части, а на настил парома высыпались вонючие полусгнившие внутренности. Для верности Гунвальд ещё несколько раз рубанул мечом, и куски мертвяка перестали шевелиться.

Паромщик коротко поблагодарил каршарца и принялся сталкивать багром вонючие останки за борт. Дилль подавил рвотный позыв и повернулся к каршарцу.

– Здорово у тебя это получилось. Вот только...

– Учись, "папаша"! – покровительственным тоном сказал Гунвальд Диллю. – Это тебе не твоей тростиночкой махать.

– Чему учиться-то? – вскипел Дилль. – В следующий раз хоть посмотри, куда бьёшь. Ты зачем мою пику разрубил?

Пика была разрублена на несколько частей вместе с мертвяком, и вместе с ним же была выметена с парома в воду.

– Нечего оставлять оружие врагу – о нём заботиться надо, – варвар невозмутимо сдвинул шлем на затылок. – В смысле, об оружии, а не о враге. Вон Герон, к примеру, свой топор сохранил.

– Кстати, Герон, – Дилль повернулся к монаху, – что-то я не заметил, что упырь так уж испугался твоего креста. Лучше бы ты мертвяка топором огрел.

– Да промашка вышла, и с крестом, и с топором, – Герон озадаченно почесал кончик носа. – Ну, с топором всё ясно – я с ним теперь даже за столом не расстанусь, а вот почему упырь креста не испугался?

– Просто он знал, что в одиночку монах бессилен и бесполезен, в отличие от мага, – послышался голос Эрстана.

– Что-то я не заметил, чтобы от тебя была какая-то польза в этой схватке, – съязвил Герон. – Если бы не Гунвальд, мертвяк выел бы Йуре мозги. А, может, и ещё кому-нибудь.

– Я пропустил момент появления нежити, – пожал плечами Эрстан. – А потом Гунвальд покрошил эту тварь так быстро, что я даже не успел заклинание приготовить.

– Короче говоря, одинокий маг – существо бессильное и бесполезное, – сыронизировал Герон.

– Сейчас одинокий маг, уже приготовивший заклинание, покажет одному монаху, что такое настоящая боевая магия, – вскипел Эрстан.

Он на полном серьёзе протянул руку в сторону монаха и начал что-то бормотать. Дилль поспешил встать между спорщиками.

– Эрстан... то есть, господин маг! Вы сможете продолжить ваши споры с досточтимым братом Героном вечером, а пока приберегите ваше заклинание – вдруг объявится ещё один утопленник. Кстати, они тут часто появляются?

– Почём мне знать, – буркнул маг, опуская руку. – Я за всё время, сколько тут был, только второго увидел. Спроси у паромщика. Эй, Микаэл, много в вашей реке упырей обитает?

– Много, досточтимый! – паромщик смыл из ведра остатки слизи с досок и пинком отправил в воду какую-то серую тряпку – видимо, кусок одежды утопленника. – Бывает, по паре штук на дню вылезают. А бывает, что и за неделю никого не встретишь. Сейчас зима, они по омутам больше сидят, а вот летом в воду лучше не соваться. Это всё хиваши виноваты, чтоб их засыпало песком!

Драконоборцы, стоявшие на берегу, заслышав про "пару штук в день", быстро отошли воды. Те, кто стоял на пароме, как-то незаметно для себя скучковались в середине судна – подальше от бортов. Паромщик, заметив это, усмехнулся.

– Да не бойтесь вы этих синюшных! Такого багром обратно в воду столкнёшь, и все дела. Почему-то они долго после этого снова на поверхность не вылезают.

Дилль скорчил недовольную физиономию. Он, к примеру, ничуть ожившего мертвяка не испугался, хотя и увидел его так близко впервые в жизни. Никакого страха, только чувство брезгливости и отвращения. Может, это заклинание магистра-"одуванчика" сделало Дилля таким бесстрашным? А что же тогда будет, когда он дракона увидит? Впадёт в боевое безумие?

Гунвальд словно прочитал мысли Дилля.

– Слушай, паромщик, мы, к твоему сведению, драконоборцы. И если уж не боимся схватиться с огнедышащим драконом, что нам какой-то ходячий мертвяк? Поэтому ещё раз вякнешь про трусость, сделаю с тобой то же, что и с мертвяком.

Паромщик явно хотел сказать что-то язвительное по поводу драконоборцев и схватки с огнедышащим чудищем, но вспомнил, как каршарец быстро разделал упыря, и промолчал. Впрочем, он был не совсем неправ – Дилль увидел, как Йура, выглядевший бледнее бледного, трясущимися руками достал из-за пазухи целую связку амулетов и оберегов и принялся их перебирать.

– Эй, дружище, ты как? – спросил у него Дилль, но охотник не обратил на вопрос ни малейшего внимания, продолжая перебирать нанизанные на кожаный шнурок когти и зубы.

– Похоже, сейчас он не ответит даже как его зовут, – заметил Герон. – Перепугался. Всё-таки не каждый день оживший мертвяк пытается тебе выесть мозг.

– Ладно, на берегу придёт в себя, – проворчал Дилль.

Однако, ни во время переправы, ни после выгрузки на берег Йура так и не пришёл в чувство. Когда первый переправившийся десяток драконоборцев расположился на пожелтевшей траве (и, на всякий случай, подальше от воды) охотник по-прежнему перебирал обереги и амулеты, что-то бормоча себе под нос.

Чтобы ждать остальных было веселее, Гунвальд развёл костёр, воспользовавшись замагиченным огнивом. Ещё в Тирогисе на занятиях Эрстан рассказывал про эту столь необходимую в походе штуку и, как оказалось, не соврал – огниво воспламенило сырые ветки так легко, словно это был высохший мох. Вскоре драконоборцы сидели у костра, делясь впечатлениями о коротком бое Гунвальда с упырем. Каршарец жмурился, как кот, нализавшийся сметаны, и грелся в лучах заслуженной славы.

– Упырь – это ерунда! – наконец даже Гунвальду надоели хвальбы в свой адрес. – Я послушаю, что вы скажете, когда я прикончу дракона.

– Опять каршарец за своё, – хмыкнул заросший до самых глаз бородой уроженец Теока. – Неужели ты всё ещё веришь, что мы выживем?

– Да, дракон – это тебе не жалкий упокойник. У него один коготь больше, чем твой меч, Гунвальд, – бывший контрабандист Иннарих даже руки развёл, чтобы показать размер когтей дракона.

– И пламя ядовитое он выдыхает, – вздохнул Дилль. – Слышали, что маг рассказывал? В драконьем огне горит даже то, что гореть не может.

К этому времени паром привёз вторую партию драконоборцев и отправился за третьей. В суете и толчее, которая возникла на берегу после высадки лошадей и десяти человек, никто не обратил внимания на Йуру. А охотник снял с кожаного ремешка зачарованный амулет, швырнул его в костёр, замер, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, облегчённо выдохнул и решительно направился к лошадям.

– Всё, с меня хватит! Я уезжаю домой, а вы можете гибнуть, – громко сказал он.

Все удивлённо посмотрели на охотника – куда он собрался? Ведь каждому понятно, что через пару десятков минут он приползёт обратно с мольбами не наказывать его слишком сурово. Дилль обернулся на Йуру как раз в тот момент, когда тот уже схватился за луку седла.

– Эй, дружище...

Закончить Дилль не успел – охотник вдруг пронзительно закричал, рухнул на землю и начал рвать на себе одежду.

– Что с ним?

– С ума от страха сошёл, не иначе.

– Да помогите же ему кто-нибудь!

– Вот сам и помогай, вдруг это заразно.

Драконоборцы растерянно переговаривались, не решаясь подойти к Йуре. Охотник скорчился на жухлой траве, разорвав на груди одежду, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит от напряжения, а губы посинели. Он пытался что-то сказать, но из горла вырывалось лишь хрипение.

– Герон, может, им демоны завладели? – предположил Дилль. – Давай, изгоняй – это же твоя прямая обязанность.

– Завладей им демоны, нам всем тут же конец настал бы, – ответил монах, мрачно глядя на затихшего охотника. – Тут что-то другое, но что именно, не понимаю. Ладно, прочту очистительную молитву. На всякий случай.

Когда третья партия отряда во главе с магом переправилась на левый берег Лочи, Йура уже был мёртв. Притихшие драконоборцы смотрели, как Герон бубнил молитву за упокой души усопшего. Эрстан узнав, что здесь произошло, обыскал тело охотника и коротко спросил:

– Где его амулет?

Дилль только сейчас понял: Йура попытался избавиться от зачарованного амулета, за что и поплатился собственной жизнью. Остальные, видимо, подумали о том же – отовсюду послышались перешёптывания драконоборцев.

– Я видел, как он что-то кинул в костёр, – сказал теокиец. – А потом собрался уехать, но его скрутило.

Эрстан разворошил костёр и обнаружил среди раскалённых углей амулет Йуры – зачарованная безделушка от жара потеряла каплевидную форму и лишилась камня.

– Всё ясно. Вот почему труп чёрный, как головёшка. Кто-нибудь ещё хочет попробовать освободиться? – осведомился Эрстан, обводя взглядом драконоборцев. – Нет? Я почему-то так и думал. А ведь я вас предупреждал... Закопайте его.

Пока несколько человек рыли могилу, Эрстан подошёл к Диллю и сказал:

– Вот подтверждение моих слов. Ты больше ничего путного не придумал? – получив в ответ отрицательное мотание головой, маг только вздохнул. – Жаль. Вино завтра я тебе обеспечу, но больше ничем помочь не смогу.

– Всё нормально, – Дилль пожал плечами. – Спасибо.

– За что?

– За человеческое отношение. Не ко мне – ко всем драконоборцам. Ты приказал похоронить охотника, а не бросить его на растерзание упырям.

– Ладно уж, – маг смутился. – Пойдём, прощаться с охотником.

Похороны прошли быстро, и вскоре отряд драконоборцев, численность которого сократилась ещё до прибытия в Неонин, покинул берег Лочи. В противоположность прошлым дням, когда многие драконоборцы выбивались из сил, пытаясь попасть в ритм, заданный магом, последний день пути оказался неспешным. Эрстан пустил своего коня тихой рысью, и ему даже приходилось сдерживать наиболее ретивых.

– Трувор, Блер! Куда помчались? Вернитесь в строй! А ты... как этого бродягу зовут, кто помнит? Нерд... как? Нердхильд? Язык сломать можно. Эй, Нердхильд, стой! Стой, говорю, не то хуже будет. Ну, держись...

Маг использовал свой амулет, и ускакавший далеко вперёд Нердхильд – в недавнем прошлом бродяга и воришка, схватился за спину. Поскольку конь ничего не ведал о внезапно заболевшей спине ездока и продолжал скакать, то Нердхильд вылетел из седла и, картинно раскинув руки, распластался на земле.

– В другой раз будешь слушаться приказов, – наставительно сказал маг, когда провинившийся со стонами взбирался в седло. – Так, внимание всем! Кто следующий покинет строй – побежит за отрядом на своих двоих.

Больше попыток вырваться не было. Дилль чувствовал в себе необычайный подъём – его неудержимо влекло куда-то вперёд. Туда, где за туманной дымкой горизонта сидел дракон. А потому Дилль периодически давал шпор своему скакуну, но вовремя вспоминал угрозу мага и дёргал поводья. Возрастной конь, не понимая, чего хочет всадник – двигаться вперёд или же остановиться, укоризненно мотал головой и протестующе ржал. Остальные драконоборцы, подобно Диллю, так же дёргали своих лошадей, отчего отряд в целом выглядел, как слегка нетрезвый.

– У-у, демонов магистр! – злобно прошипел Дилль, посылая проклятья магу-"одуванчику". – Вернусь – по одной все волосинки тебе выдерну!

Гунвальд, ехавший рядом с Диллем, мучил своего коня ещё сильнее. Каршарцу, видимо, очень не терпелось вступить в схватку с драконом – он то и дело привставал на стременах, а потом всей своей немаленькой массой падал в седло. Бедная коняга при этом вздрагивала всем телом.

– Дружище, уймись! – попытался успокоить он каршарца. – Ты своим задом коня прибьёшь, и будут тебя звать не Гунвальд – убийца дракона, а Гунвальд, убивающий задницей лошадей.

На сей раз шутка Дилля явно не удалась. Варвар повернулся к нему, и Дилль вдруг понял, что его друг сейчас ничего не соображает. Лицо каршарца походило на маску ярости, а в глазах плескалось безумие.

– Как ты сказал, недоносок? – прошипел Гунвальд. – Меня, величайшего воина северных земель, не будут звать убийцей драконов? Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю за эти слова?

С целью продемонстрировать свои намерения, Гунвальд выхватил из ножен меч. Оторопевший Дилль до последней секунды не верил, что каршарец собирается напасть на него, и только когда Гунвальд двинул коня в его сторону, занося меч для удара, понял – варвар не шутит. Защищаться Диллю было нечем: единственное оружие – пика, покоилась на дне Лочи вместе с останками утопленника. Но даже будь Дилль вооружён, вряд ли бы он сумел остановить атаку могучего варвара. А потому Дилль попросту свалился с коня, и меч варвара только расщепил луку его седла.

– Гунвальд, ты с ума сошёл? Демоны тебя побери, стой! – послышался вопль Герона, когда варвар с рёвом выдернул меч из искорёженного седла Диллева скакуна и бросился в новую атаку.

Каршарец на крик монаха отреагировал чисто по-варварски – просто проигнорировал. И наступил бы Диллю конец от меча каршарца, если бы не Эрстан. Маг успел применить заклинание амулета, и Гунвальд застыл в момент удара – он как раз накренился в седле, чтобы удобнее было достать мечом лежащего на земле Дилля. Заклинание, которое использовал маг, подействовало просто замечательно: каршарец превратился в неподвижную статую, после чего медленно и величественно рухнул на землю рядом с Диллем.

– Какая муха его укусила? – Герон наклонился над каршарцем. – Дилль, чем ты его оскорбил, что он на тебя с мечом бросился?

– Я только и сказал, что если он так будет продолжать, то убьёт свою лошадь, – ответил Дилль, пытаясь стряхнуть с одежды налипшую грязь. – А он словно взбесился и на меня кинулся. Спасибо Эрстану, не то я повторил бы судьбу речного упыря.

– Похоже, на него заклинание Гвинарда подействовало раньше времени, – маг, не слезая с лошади, смотрел на неподвижного Гунвальда. – Брат Герон, будь добр, угости нашего доблестного варвара.

С этими словами Эрстан отстегнул поясную фляжку и протянул её монаху. Герон недоумевающе посмотрел на фляжку, не понимая, с какой стати нужно поить каршарца, однако выполнил просьбу мага, влив половину содержимого посудины в горло каршарца. Гунвальд, в каком бы магическом ступоре не находился, полфляжки вина заглотил исправно.

– А теперь на всякий случай свяжи ему руки, – сказал Эрстан.

– Тебе надо, ты и вяжи, – непочтительно ответил монах. И ещё более непочтительно приложился к фляжке.

– Оставь в покое лекарство, вредитель! – зарычал маг, отбирая фляжку. – А вы чего стоите? Свяжите руки каршарцу, иначе он всех нас порубает вместо дракона.

Дилль раньше других бросился выполнять приказ – уж он-то пострадает в первую очередь, когда каршарец протрезвеет и его вновь потянет на подвиги. Вскоре руки могучего варвара были надёжно связаны, и Дилль принялся приводить Гунвальда в чувство.

– Гунвальд, очнись, пора ехать, – каждое слово Дилль сопровождал ударом по щеке варвара.

Каршарец что-то промычал, открыл глаза, посмотрел на низкие облака и только потом уставился на Дилля.

– Где это я? Перестань хлестать меня, не то... Эй, почему у меня руки связаны?

– Вроде бы очухался, – с удовлетворением сказал Эрстан и обменялся взглядами с Диллем.

Дилль в свою очередь многозначительно посмотрел на флягу с вином: мол, что я говорил? Действует.

– Слушай меня, Гунвальд, – маг ткнул в сторону каршарца указательным пальцем. – Поскольку на тебя заклинание Гвинарда действует слишком сильно, и недавно ты чуть не отправил к демонам Дилля, то до постоялого двора Эоноса будешь ехать со связанными руками.

– Я ж убьюсь! – возмутился варвар. – Как же держаться на лошади?

– Хорошие наездники всегда держат поводья перед собой, и верёвка этому не помешает.

– Но я-то не хороший наездник, – проворчал Гунвальд. Потом он нахмурился и повернулся к Диллю. – Подождите, что значит "чуть не отправил тебя к демонам"?

– То и значит, что не вмешайся господин маг, ты бы меня на кусочки порубил, – сердито сказал Дилль.

– Когда это? – округлил глаза каршарец. – Не помню такого.

– Мастер Эрстан сказал, что на тебя заклинание того гада-магистра слишком рано подействовало, – пояснил Дилль.

Злиться на варвара он уже перестал – Гунвальд ведь был не в себе из-за заклятья. Что ж, это ещё один пунктик в длинный счёт к магу-"одуванчику", чтоб ему пусто было! Дилль помог каршарцу взобраться на коня, маг скомандовал "вперёд", и драконоборцы двинулись к постоялому двору Эоноса, где они могли в последний раз отдохнуть перед тем, как отправиться на смертный бой с драконом.

*****

Толком отдохнуть не получилось. Когда отряд подъехал к постоялому двору Эоноса, глазам Дилля предстало жалкое зрелище: покосившийся дом, крытые жухлой соломой пристройки и высоченный забор, несколько пролётов которого лежали в грязи. Из труб не шёл дым, доказывающий, что внутри кто-то готовит еду, чтобы накормить и обогреть гостей. Двор, видневшийся сквозь прорехи в заборе, напоминал утреннюю городскую площадь после празднования дня рождения короля – такой же захламлённый и безлюдный. Драконоборцы остановили лошадей у распахнутых настежь ворот, и маг, озадаченно пожав плечами, спешился.

– Странно, куда все подевались? Рассёдлывайте коней, я сейчас вернусь, – сказал он и пошёл к дому.

– Я – человек нетребовательный, – буркнул Герон, – но даже мне кажется, что постоялый двор должен выглядеть как-то более приветливо.

– Может, внутри всё выглядит лучше, чем снаружи? – предположил Дилль.

Гунвальд, который ехал под их бдительным надзором, беспокойно поёрзал в седле, но промолчал. В этот момент входная дверь распахнулась, из дома вывалился всклокоченный мужчина средних лет и с воплем "наконец-то", бухнулся в ноги магу.

– Эонос, ты чего? – спросил Эрстан удивлённо и попятился. – Что случилось?

– Господин маг , тут эта... тама... – залопотал он, указывая рукой в сторону дома. – Ждут вас, значит. Два дня уже.

– Кто ждёт? Выжившие драконоборцы?

– Нет, они... эта... видеть желают мага.

– Да кто "они"? Эонос, говори толком, я ничего не понимаю! – рассердился Эрстан.

– Вы, ваше магство, сами увидите, если в дом войдёте.

– Эонос, я тебе сто раз говорил, чтобы ты ко мне не обращался "ваше магство"!

– Хорошо, ваше магство, больше не буду. Вы бы в дом зашли да решили всё, а то мои постояльцы разбежались...

Ничего не понимающий маг покачал головой и пошёл вслед за хозяином. Дилль, с интересом слушавший их разговор, слез с коня и повёл его под навес к коновязи.

– Дилль, мою клячу тоже забери, – послышался голос каршарца. – А лучше руки мне развяжи, я и сам с конем управлюсь.

– Тогда я твой меч реквизирую во избежание моих травм.

– Ты мой меч чего сделаешь? – не понял Гунвальд.

– Заберу. А то ты после очередного приступа мне башку снесёшь.

– Я что, припадочный что ли? – оскорбился каршарец. – Это всё магия, чтоб её!

– Так и я про то же. Ну как, меч в обмен на верёвку?

– Нет, пусть он лучше при мне будет. Всё равно ведь развяжете когда-нибудь.

– Я бы на твоём месте особо на это не рассчитывал. Эрстан сказал, что до самого Неонина ты так и останешься связанным, – Дилль не удержался от подначивания наивного варвара. – Мне особенно понравилось, когда он рассуждал, как ты в сортир со связанными руками ходить будешь.

– А чего тут рассуждать? – удивился Гунвальд. – Ты мне руки связал, значит, ты меня в сортир и поведёшь. Обслуживать будешь, раз не хочешь развязывать.

Дилль даже поперхнулся, представив сказанное варваром, а Герон, услышав это, технично испарился подальше – вдруг каршарец и его решит привлечь к обслуживанию своей персоны. Дилль начал готовить аргументированные возражения против гигиенических планов Гунвальда, когда на крыльцо постоялого двора вылетел – именно вылетел, а не вышел, маг.

– К бою! Здесь полный дом вампиров!

Вот чего у драконоборцев было не отнять, так это реакции. Не успел Эрстан прокричать о вампирах, как бо́льшая часть отряда ринулась прочь от постоялого двора – кто на лошади, а кто и на своих двоих. Бо́льшая часть от оставшейся меньшей части неуверенно топталась на месте, не решаясь ни удрать, ни вступить в бой с неведомо каким количеством монстров. И лишь несколько человек отозвались на призыв мага – Герон, моментально вооружившийся топором и крестом, Блер и Каюрт, ставшие спиной к спине, и Гунвальд, по-прежнему со связанными руками, но уже вооружённый мечом.

Дилль ринулся было удирать, но остановился – ну не мог он бросить Гунвальда и Герона на растерзание вампирам! Он побежал к своему коню за пикой, но с ругательствами повернул обратно – варвар её порубил на дрова ещё на берегу Лочи. Дилль вынул нож, заговорённый самим магистром как-его-там и встал за широкой спиной каршарца. Как выяснилось через несколько секунд, это было наименее безопасное место, которое только можно придумать.

– Здравствуйте, уважаемые! – послышался густой бас.

На пороге появился мужчина. Телосложением он походил на каршарца, а макушка его почти доставала до верхнего косяка дверного проёма. Одежда незнакомца была явно хорошего покроя и качества, на плечи мужчины был наброшен короткий плащ из бордовой парчи, придававший владельцу вид респектабельного вельможи, а на широкополой шляпе красовалась пряжка с крупным камнем – Дилль, конечно, не успел толком разглядеть, но ему показалось, что камушек – это бриллиант.

Хотя Дилль никогда раньше вампиров не видел, никем другим это существо быть не могло. Лицом монстр походил на человека, разве что глаза у него были огромные, раскосые и с вертикальными зрачками. Ну ещё верхние клыки слегка выглядывали, приминая нижнюю губу. Да, пожалуй, цвет лица был неестественно белым с лёгким салатовым оттенком. Впрочем, Дилль был уверен, что наверняка сейчас он сам от вампира цветом лица ничуть не отличался, разве что физиономия Дилля слегка позеленее от страха. В общем, встреть он такого мужика в сумерках на улицах города, и прошёл бы мимо, даже не поняв, что это вампир. Ну, это если предположить, что вампир даст спокойно пройти мимо, а не вцепится в горло.

Те драконоборцы, кто ещё не определился – удирать или нападать, при виде появившегося вампира сразу же приняли верное решение и испарились. Дилль с великим трудом подавил в себе желание убежать вслед за ними.

Вампир же, судя по всему, страха перед стоящими людьми вообще не испытывал. Он шагнул в сторону мага и, вытянув руку, повторил:

– Здравствуйте, уважаемые! Я хочу...

– Изыди, демонское отродье! – взвыл Герон и напал.

Топор монаха рассёк воздух в том месте, где только что стоял вампир – несмотря на внушительные размеры монстра, двигался тот необычайно быстро. Секунда, и он уже оказался сбоку от монаха. Сделав неуловимо быстрое движение рукой, вампир хлопнул Герона в плечо, и монах вместе со своим топором растянулся на земле.

– В атаку! – прокричал маг и выпустил во врага заклинание.

Дилль решил, что если Эрстан воспользовался боевой магией, то заклинание выбрал явно неудачное – оно оказалось слишком медленным. Какое-то сизое облако полетело в вампира, который небрежно сдвинулся в сторону. Облако достигло стены дома и взорвалось, разбросав в стороны крохотные искры и ошмётки штукатурки.

– Мастер фейерверков? – с усмешкой спросил вампир.

Пока маг готовил новое заклинание, каршарец решил вступить в бой. Гунвальд с рёвом взмахнул мечом – при этом замах был таким мощным, что он едва не раскроил голову Диллю, стоявшему за его спиной. Дилль, почувствовав, как лезвие варварского меча примяло его треугольную форменную шапку, возблагодарил всех известных и неизвестных богов за то, что они ограничили его рост нынешним – будь Дилль повыше хотя бы на ширину ладони, и его жизнь окончилась бы прямо сейчас. А варвар, чтоб ему пусто было, даже не заметил бы, что случайно прибил своего друга.

Каршарец, и впрямь, ни на что не обращал внимание – для него сейчас существовал только враг, которого нужно было порубить на кусочки. И Гунвальд с энтузиазмом, присущим северным варварам, принялся за дело. То, что его руки были по-прежнему связаны, ничуть не мешало каршарцу наносить рубящие удары по вампиру. Точнее, по тому месту, где тот только что находился.

На помощь каршарцу пришли Блер и Каюрт, и их мечи засверкали в лучах заходящего солнца. Герон с ругательствами присоединился к попыткам достать вампира, но его топор со зловещим свистом только рассекал воздух. Вампир двигался настолько быстро, что ни острия мечей, ни лезвие монашеского топора его не задевали. Более того, Диллю показалось, что вампир прямо-таки наслаждается неудачными попытками врагов. Трое драконоборцев и монах носились по двору, а между ними серой молнией мелькал силуэт вампира.

Каршарец, похоже, пришёл в настоящее бешенство, взревел совершенно дурным голосом и ускорился. Его меч превратился в сплошную сверкающую полосу, а Блер, Каюрт и Герон были вынуждены отступить, чтобы не попасть под каршарскую раздачу. Теперь, как успел разглядеть Дилль, надменная улыбка пропала с лица вампира. Он громко зашипел и выхватил из ножен меч с чёрным лезвием. Воздух тут же наполнился звоном металла.

Эрстан по видимому нашёл другое атакующее магическое средство, и, прошептав какие-то слова, выбросил в сторону вампира руку. Наверное, это было парализующее заклинание, сообразил Дилль, когда Герон, попавший под магический удар вместо вампира, вдруг застыл с поднятым топором. Постояв несколько секунд, монах рухнул на землю, так и не выпустив оружия.

Там, где мечи и топор не могли справиться с вампиром, ножику, пусть и заговорённому, делать было нечего. Дилль спрятал нож в ножны и осмотрелся. Около сарая лежала неплохая палка, которую можно попробовать использовать в роли боевого шеста, и Дилль немедленно вооружился более привычным оружием. Конечно, баланс у деревяшки был никудышный, но это лучше, чем ничего.

Шанс воспользоваться новоприобретённым оружием появился у Дилля, едва он сделал несколько шагов в сторону метавшихся по двору бойцов. На пороге дома появился новый вампир – на этот раз не такой здоровенный, как первый. Телосложением он, скорее, напоминал Дилля – такой же невысокий и худощавый, а потому Дилль счёл, что этот противник куда предпочтительнее, чем тот здоровяк, с которым не могут справиться трое драконоборцев, монах и маг.