Текст книги "Не жизнь, а сказка"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Серега вздохнул. Вокруг привычная глазу современного городского жителя обстановка. И тут ему пришла в голову страшная мысль: а вдруг над ним подшутили? Может, старик владеет каким-нибудь гипнозом? И не было никакого Ратного поля, не было богатырей, застолья? Не было Вари?

В этот момент Серега нащупал в кармане костяной свисток, что подарил ему тролль, и на душе сразу стало легче. Нет, он не выжил из ума и не подвергся гипнозу. Значит, и Варя ему не привиделась! Повеселев, Серега почти бегом отправился к Мишке. Ему не терпелось рассказать другу о своих невероятных приключениях. Добравшись до Мишкиного дома, он открыл калитку и пошёл через двор. Дворняга Фантик, служивший в роли сторожевого пса, зашёлся лаем, потом вдруг резко замолк, принюхиваясь, и до дверей только сопровождал взглядом парня. Серега подивился странному поведению собаки – Фантика обычно не заткнуть, даже когда он знает вошедшего.

Мишка открыл дверь. Физиономия его не выглядела готовой служить лицом здорового образа жизни: на левой щеке четыре царапины, правый глаз припух, а под ним уже обозначился темно-фиолетовый синяк. И левая рука белела новенькой гипсовой повязкой.

– Про царапины я помню, а фингал откуда? – удивлённо спросил Серега. – А с рукой как угораздило? Напали что ли?

– Да, ерунда! – махнул здоровой рукой Мишка. – Заходи, расскажу. А ты чего, в пионеры записался?

– Почему?

Мишка ткнул пальцем в красный Варин платок, который до сих пор был повязан у Сереги на шее. Серёга молча снял алый лоскут и спрятал во внутренний карман. Кто-то скажет: подальше от чужих глаз, а на самом деле – поближе к сердцу. Уже сидя на кухне и ожидая, когда вскипит чайник, он узнал, что случилось с его другом.

– Я из фирмы этой вышел и на остановку подался, – рассказывал Мишка, разливая заварку по чашкам. – Честно говоря, я толком даже не понял, как всё произошло. Подошёл автобус, народ начал в него залезать, ну, и я, конечно, тоже. Стою на нижней ступеньке, думаю, не заберусь – некуда уже. И вдруг сзади какой-то огромный мужик попытался с разгона в автобус заскочить.

– А откуда ты узнал, кто там был, ты же спиной к остановке стоял? – тоном следователя спросил Серега.

– Это мне потом сказали. Не перебивай! Хотя, в общем-то, рассказывать больше и нечего. Мужик этот меня придавил к дверце, а руку я убрать не успел. В травмпункте сказали, что трещина в кости. Гипс, вот, наложили.

– Понятно, – пробормотал Серега, – а синяк откуда?

Мишка вдруг покраснел.

– Ты понимаешь, передо мной на ступеньку выше девушка стояла… Кстати, похожая на ту симпатичную секретаршу. Наверное, ей показалось, что я к ней пристаю…

– Я почему-то не удивлён, – хмыкнул Серега.

– Да, ты что! – возмутился Михаил. – Меня к ней тот амбал прижал! А она, не глядя, ка-ак двинет локтём! Ну, и мне прямо в глаз. Короче, никуда я не уехал, так и остался на остановке с фингалом и сломанной рукой. Одно утешение – до осени теперь в военкомат меня не затребуют! Так что, зря я в эту контору ходил! Кстати, а с тобой о чём беседовали? Что-нибудь пообещали?

В Серегиной голове цветным калейдоскопом закружились обрывки: бесплатная отмазка, договор с кровью, слова Святогора, что Мишкин контракт выполнен. И "шкаф" Сильвестр, выполняющий специальные задания.

– Слушай! – свистящим шепотом сказал Серега. – Я догадался!

– Это до тебя только дошло, что тебе там сказали? – ядовито осведомился Мишка и усмехнулся: – Наверное, теперь жалеешь, что от договора с ними отказался?

– Ты дурень, понял? Ты хоть понимаешь, во что вляпался?

– И во что? – неуверенно спросил Мишка. Улыбка сползла с его лица. – Ты о чём?

– Подумай немного, даже если это для тебя болезненно! Тебе обещали, что военкомат до осени не потревожит? Обещали! Что-нибудь в договоре было о способе, которым тебя собираются отмазать?

Мишка прищурил, и без того заплывший глаз.

– Вроде, нет.

– Вроде, – передразнил друга Серёга. – Вот тебе и обеспечили законный способ освобождения от службы! Сломали руку!

– Фу! – облегчённо выдохнул Мишка. – Я уж было напугался…

– Ты что, ничего так и не понял? Помнишь, что сказал очкарик? Временное освобождение от армии становится постоянным!

– Чего? – Мишка явно тупил.

– Того! Тебе обеспечат пожизненное освобождение от службы в армии. К примеру, инвалидом сделают!

– Хе-хе, – нервно хихикнул Мишка, – шутник ты! Не посмеют! Да и зачем?

– Затем, что ты договор кровью подписал!

Мишкина физиономия стала бледно-зеленого цвета. До него, наконец, дошло. Серега продолжал:

– Мне… их директор сказал, что все, кто к ним обратился, пошли служить. Мол, совесть в них проснулась. Теперь я понимаю, отчего она проснулась!

Мишка тоскливо посмотрел на загипсованную руку.

– И что мне теперь делать?

Серега усмехнулся:

– Говорил тебе, странно там! Не слушал… Я думаю, у тебя только один выход: как рука заживёт, дуй в военкомат! А лучше – прямо завтра!

– Что, со сломанной рукой?

– Ага. А то ведь, если ногу сломают, добираться станет труднее.

Довод был убедительным. Мишка обречённо спросил:

– А ты как? До чего договорился?

Сереге вдруг расхотелось рассказывать другу о своих приключениях. Всё одно не поверит.

– А я тоже в военкомат иду. Только без посторонней помощи. Ладно, Мишань, пока! Домой пойду, предки, наверное, уже волнуются.

Мишка с удивлённым выражением лица остался размышлять о своей горемычной судьбе, а Серега отправился домой.

За ужином он обратился к отцу:

– Батя, ты не мог бы завтра позвонить дяде Пете и попросить его об одной вещи?

Дядя Петя – это друг детства Серёгиного отца и по совместительству – военный комиссар. Он Серегу знал, как облупленного, и даже как-то предложил помочь с отсрочкой от армии. На что отец капитально обиделся и месяц с ним не разговаривал, а Серегу чуть ли не выпорол. "Каждый мужчина должен пройти службу в армии! Иначе он – не мужчина!" После того случая Серега уже не рисковал обращаться с просьбами "отмазать" его от службы ни к отцу, ни к его другу, а пытался самостоятельно отыскать способ.

– Зачем? – отец помрачнел. – Опять? Мы же с тобой уже говорили…

– Ты бы сначала дослушал, – спокойно и внушительно сказал Серега. – Я хочу, чтобы ты попросил его помочь мне попасть в десант. Или, ещё лучше, в спецназ!

Отец в изумлении выронил ложку, удивлённые мама и младшая сестра Сереги – Людка, ахнули! Даже кошка перестала умываться и внимательно посмотрела на виновника переполоха.

– Не иначе, медведь в лесу сдох, если ты в армию собрался! – нахально заявила Людка. Она подошла к брату, положила ему ладонь на лоб, с сосредоточенным видом нахмурила брови и объявила: – Температуры нет. Значит, помешательство! Надо "скорую" вызывать!

– Брысь, болтушка! – усмехнулся Серега. – Ну, как, пап, попросишь?

Получив в ответ утвердительный кивок, он, как ни в чём ни бывало, принялся за ужин. Отец с матерью молча переглянулись. И лишь когда дети ушли из-за стола, родители грустно улыбнулись друг другу.

– Как будто он повзрослел за один день! Позвонишь Петру?

– Конечно! Только не позвоню, а сам схожу.

А Людка, тем временем, пристала к Сереге, чтобы он рассказал ей про древний Рим. Она уже скоро заканчивала пятый класс и изучала историю древнего мира. Но ведь самой читать не так интересно, как слушать брата. А Серега, хотя и был закоренелым троечником, историю любил и по этому предмету всегда получал четверки и пятерки. Поэтому младшая сестра частенько просила его что-нибудь рассказать: и, вроде как, уроки учишь, а в то же время, ничего не делаешь. Но сегодня, к удивлению Люды, Серёга отказался рассказывать про древний Рим.

– Ну, его! Давай, лучше, я тебе расскажу про одно удивительное место! Будешь слушать? – получив в ответ энергичный кивок головой, он продолжил: – Место это называется Ратное поле…

*****

Капитан и лягушка

– Иван, имей совесть!

– Анатолий Семёнович, ну, не могу!

– Капитан Прошин!

– Товарищ полковник!

– Ладно. Три дня!

– Да, вы что! Мне надо минимум две недели!

– Иван, имей совесть!

– Анатолий Семёнович, ну, не могу…

Программист назвал бы этот разговор бесконечным циклом с отсутствием контроля. Поясняю для простых смертных, не приобщённых к высокому искусству разбираться в закорючках СИ и Паскаля, на работе не вынужденных чинить всё, что в названии имеет слово "электрический" и не говорящих в обычной жизни так, что их никто не понимает… О чём это я? Простите, автор всё ж таки программист! Так вот, бесконечный цикл – это когда нет условия, при котором цикл заканчивается. Вот и в разговоре, если так можно назвать набор повторяющихся фраз полковника Нечаева и капитана Прошина, явно отсутствовало условие останова.

Завершался, наверное, пятый круг, когда полковника "расклинило".

– Ладно, чёрт с тобой, четыре дня!

– Анатолий Семёнович, хотя бы десять дней, а?

– Иван, имей совесть!

– Анатолий Семёнович, ну, не могу…

Они готовы были впасть в новый виток бесконечного и бессодержательного разговора, но в этот момент зазвонил телефон внутренней связи.

– Товарищ полковник! Блин! Новое ограбление!

– Капитан Лукашкин, с каких это пор вы себе позволяете выражаться при докладе начальству?!! – стальным голосом произнёс Нечаев. В другой раз Лукашкину точно не поздоровилось бы, но не сейчас.

– Товарищ полковник, новое ограбление, на этот раз обчистили дом предпринимателя Блина! – внёс Лукашкин поправки в донесение.

– Блин! – громко произнёс Нечаев. Наверное, получше запоминал фамилию потерпевшего для дальнейших оперативных разработок. Потом он принялся бегать по кабинету и ещё несколько раз повторил эту фамилию. – Вот, видишь, что делается? Что ни день, то новое ограбление! Ребята с ног сбились, гастролёра ищут, работают по шестнадцать часов в сутки… а тебе четыре дня отпуска подавай!

– Десять, – вполголоса сказал Прошин.

– Пять, – полковник тяжело уселся в кресло и спросил: – Вань, да что с тобой? Ты уже отгулял отпуск за два прошлых года и за этот. И ещё просишь! Дел полно!

Иван Прошин молчал, вперив пристальный взгляд в кривой паркет производства сталинских времен, словно пытаясь угадать секрет его долгожительства. Ну, что он мог сказать полковнику Нечаеву? Нет, разумеется, можно было бы для разнообразия сказать правду. Тогда Анатолий Семёнович вызовет дурбригаду прямо сюда, в здание управления. И любой человек, находящийся в здравом рассудке, поступит так же.

– Мне нужно десять дней! – упрямо повторил он.

Полковник Нечаев тяжко вздохнул и подписал заявление.

– Это – последний раз! Ещё придёшь с такой просьбой… лучше не приходи!

Прошин, уже за дверью кабинета, пробормотал:

– В следующий раз, похоже, я приду с заявлением на увольнение.

Чтобы понять, как капитан Прошин докатился до такой жизни, нужно вернуться назад во времени примерно на полгода. А именно: к одному из осенних дней, когда полковник Нечаев чуть ли не силой отправил его на карнавал в Кощеевку. Уважаемый читатель помнит ту историю, поэтому не буду описывать всё с начала, в надежде увеличить объём романа. Достаточно будет лишь упомянуть, что по завершении нечестивого корпоративчика, за Иваном увязалась здоровенная, метр в высоту, волшебная жаба. А узнал об этом капитан уже дома. Ну, на самом деле, около помойки, но это роли не играет. Итак, давайте вернемся к этому моменту.

Тогда Иван впервые в жизни потерял сознание. А пришёл в чувство оттого, что кто-то хлопал его здоровущим резиновым ластом по лицу. "Откуда в Ольховске аквалангисты?" – подумал он, ещё не открыв глаз. Зато когда открыл – тут же поспешил зажмуриться. Над ним участливо склонилась гигантская лягушка (уж каким образом бесшеяя жаба умудрилась склониться – неизвестно, но выглядело это именно так) и передней лапой усердно хлопала капитана по щекам.

– Изыди! – Иван приоткрыл один глаз и, сам себе изумившись, шустро перекрестил жабу.

То ли оттого, что Иван был атеистом, то ли крестил не в ту сторону, но только сей могущественный жест, в каждом фильме про вампиров вгоняющий в дрожь любую нечисть, на жабу не произвёл никакого впечатления. Она лишь перестала шлёпать жертву по щекам и удовлетворённо проговорила:

– Ну, наконец-то! Хлипкий ты какой-то! Однако, не беда! Я тебя, мой болезный, быстро откормлю!

Иван быстро сел и даже умудрился отодвинуться от жабы на несколько шагов, не отрывая пятой точки от земли.

– Чего тебе от меня надо? – хрипло спросил он.

Жаба озадаченно посмотрела одним глазом на капитана.

– Я ж тебе уже сказала. Забыл? Ладно, повторю: коли пальцем ткнул – жениться на мне должен! Поэтому и пришла за тобой. Так что, вот она я – бери!

Иван почувствовал, что сейчас потеряет сознание во второй раз в жизни. Бред не заканчивался, маразм крепчал, абсурд властвовал, сюрреализм пёр изо всех щелей… Прошин с трудом собрался с мыслями. Сумасшедшая волшебная жаба почему-то решила, что он должен на ней жениться! Мало ли кого он в жизни пальцем тыкал?!

– Э-э-э, сударыня, – промямлил Иван, не зная, как обратиться к гигантскому земноводному, – вынужден вас огорчить. Я не имею ни малейшего желания жениться.

– Вообще?

– В ближайшее время – точно! Ни на вас, ни ком другом! – уже твердым голосом сказал Иван. В конце концов, разве его могут заставить…

Додумать эту гордую мысль он не успел – жаба невозмутимо квакнула:

– Не беда. Я подожду.

Прошин поперхнулся.

– Ждать долго придётся! – счёл своим долгом сообщить он.

– Да, сколько угодно! Я никуда не тороплюсь! – всё так же невозмутимо ответила жаба.

– Вот и замечательно! – Иван поднялся и отряхнул с брюк дорожную пыль. В принципе, ничего страшного не произошло. Нужно лишь только спровадить сказочную суперлягушку подальше отсюда. – Тогда я пошёл, а вам – до свиданья!

– Так и я с тобой! – решительно квакнула жаба и запрыгала по дороге вслед за капитаном.

– Стоять! – в отчаянии завопил Иван. – Со мной нельзя! Сказала, будешь ждать? Вот и жди! Где-нибудь!

– Когда рядом – ждать удобнее!

– Нет!

– Да!

У Ивана мелькнула мысль попросту убежать от назойливой жабы. В конце концов, он – один из лучших бегунов в управлении, даже несколько грамот имеет, а жаба неуклюжая… Нет, не годится. Ведь она сумела его найти, найдёт и второй раз. Нужно избавляться от неё сразу и окончательно!

Однако задумать это было легче, чем выполнить. Жаба ни в какую не хотела уходить, а в итоге вообще расплакалась.

– Куда ж ты меня гонишь? – сквозь всхлипывания донеслось до Ивана. – К Кощею злобному? Он же меня на цепь сажал, в сыром погребе держал и мухами кормил! Ты, добрый молодец, этого мне желаешь?

Капитану стало неловко. Действительно, куда ей идти? Кощей – личность пренеприятнейшая, в этом Прошин был совершенно солидарен с жабой. Тут его осенило.

– Слушай… кстати, а как тебя звать?

– Не помню! – с готовностью ответила жаба. – Называй, как хочешь! Для начала можешь просто милой звать.

– Мила? Ладно, неважно! Ты же была на карнавале, значит, видела, как Кощея Смерть забрала. Так что, смело можешь отправляться куда хочешь – скелет тебе больше не помешает! Он мертв!

– Как бы не так! Сегодня Кощей мертв ничуть не больше, чем вчера! – возразила жаба. – Иначе я бы снова красной девицей стала. Поэтому, лучше я с тобой останусь!

Оборонительная стратегия Ивана рушилась на глазах. Он предпринял последнюю попытку:

– Нельзя, понимаешь? Я уже женат! Что я жене скажу?

Жаба на минуту задумалась, потом сказала:

– Скажешь, что теперь на мне женат! Ну, ладно, я сама с ней поговорю. Пойдём!

Капитан обречённо вздохнул и поплёлся домой. Главный ужас заключался в том, что никакой жены у Ивана не было. Подружки, конечно, когда-то имелись, но почему-то быстро исчезали из его жизни. Прошин торопливо перебрал их в уме (количество не переваливало за три) и отказался от мысли пригласить кого-нибудь из них на роль временной жены – две умрут от испуга, увидев громадное говорящее земноводное, а третья, пожалуй, действительно начнёт претендовать на замужество. Получается – из огня, да в полымя…

Всю дорогу от мусорки до дома Ивана терзала мысль, что сейчас ему встретится кто-нибудь из соседей, но, к счастью, этого не произошло. Они добрались до избушки, и Иван поспешил впустить во двор здоровущую жабу. Она протиснулась в калитку и целеустремлённо прошлёпала до дверей дома. Соседская собака неуверенно тявкнула, потом заскулила и примолкла.

Иван включил свет, и жаба зажурилась. Потом, открыв один глаз, осведомилась:

– Волшебство? Ты не просто богатырь, а ещё и чародей? Надо же, как мне повезло!

Иван промолчал, а она отправилась на обследование территории. Инспекция двухкомнатной избушки завершилась быстро.

– Ну, положим, жены никакой у тебя нет! – заявила жаба тоном Баталова из "Москва слезам не верит".

– Она в отъезде, – буркнул Иван. – Слушай, может, ты всё-таки домой пойдёшь?

– Я не помню, где мой бывший дом. Я вообще ничего не помню из прошлой жизни, – ответила жаба и радостно добавила: – Зато теперь я знаю, где мой нынешний дом!

Прошин застонал и указал ей на коврик у входной двери.

– Ну, если собралась тут жить – вот твоё спальное место!

Не тут-то было! Ивану от лягушки пришлось выслушать:

а) длинный перечень тягот и лишений, которым подвергал её Кощей;

б) ещё более длинный список лягушачьих пожеланий и удобств, необходимых ей для полноценного существования;

в) сравнение некоего богатыря-капитана Прошина с Кощеем и идентичность их поведенческих злоумышлений против свободолюбивой лягушачьей натуры;

г) а также, что кроме двух вышеозначенных особей мужского пола, все остальные мужики ничуть от них не отличаются, а только и думают, как бы в постель к ней, жабе, залезть!

На пункте "г" Иван не выдержал!

– Это Я к ТЕБЕ лезу?! Ну, знаешь…

От негодования он даже не нашёлся, что ещё сказать. Жаба, убедившись, что сказанное ею дошло до сознания хозяина дома, с достоинством плюхнулась на его кровать. Ивану пришлось довольствоваться стареньким диванчиком с торчащими из матраца пружинами.

С тех пор жизнь Прошина кардинально изменилась. Жаба оказалась настырным существом, имеющим на всё собственное и непререкаемое мнение. Ту неделю отпуска, что Иван выпросил у Нечаева, ему пришлось провести в хозяйственных заботах. Гигантская лягушка была, как выяснилось, существом чрезвычайно-чистоплотным, поэтому её указания по наведению порядка Ивану приходилось выслушивать с утра до вечера. Причём, не просто выслушивать, но и воплощать в жизнь. Однажды он не выдержал:

– Слушай, Мила, ты волшебная или нет?

– Конечно волшебная, что за вопрос!

– Тогда почему ты сама, как в сказках, по ночам не убираешься, хлеб не печёшь и покрывала не вышиваешь? – заорал Иван, нервная система которого за несколько дней знакомства с лягушкой изрядно пошатнулась.

– А ты сам пробовал такими ластами иглу взять? – веско спросила жаба, поднимая лапу.

Иван нашёл контрдовод:

– В сказках лягушки превращаются в девушек! Вот превращайся и шей!

– Неужели ты думаешь, что если бы я могла стать человеком, то ходила бы в этой ужасной личине?

Он так не думал – никакая девушка, ни за какие коврижки не согласится добровольно жить в образе лягушки.

– Между прочим, ты мне можешь помочь.

– Чем?

– Поцелуешь – вернешь мне человеческий вид! Я вообще не понимаю, почему ты этого до сих пор не сделал! Аль я не мила тебе?

Иван закашлялся, скрывая смущение. Попробуй, скажи, что лягушки ему не нравятся! Однако в словах Милы был смысл – стоило рискнуть. Во всяком случае, после того, как она станет человеком, можно будет смело выпроводить её туда, откуда явилась.

Он зажмурился, на ощупь нашёл лягушачью морду и быстро чмокнул её.

– А говорил, что чародей! – послышался унылый голос Милы.

Иван открыл глаза – она по-прежнему сидела в образе лягушки.

– Неправильно ты целуешь! Надо с чувством, с затягом…

От "с затягом" Иван наотрез отказался. А потому пришлось ему продолжать выполнять ценные указания захватчицы по приведению в порядок внутреннего убранства жилища.

К счастью, дом у него был небольшой: две комнаты, кухня и прихожая. Избушка и земельный участок в восемь соток достались ему в наследство от бабушки, покинувшей сей суетный мир пять лет назад. Дом был старый, но не гнил и не разваливался, в отличие от соседей-ровестников – в своё время дед Ивана не поскупился и привёз откуда-то бревна лиственницы. И за это Прошин не раз поминал добрым словом предка – в противном случае жабе непременно понадобилось бы устроить полный ремонт дома.

За неделю отпуска он устал больше, чем за три года безотпускной службы. И был более, чем счастлив, выйти на работу. До того момента, когда, собственно, это было необходимо сделать – до полвосьмого утра понедельника.

– А ты куда? – удивлённо спросил Иван у жабы, целеустремлённо прыгавшей вслед за ним по дорожке.

– Как куда? – не менее удивлённо переспросила она. – С тобой, конечно! Куда ты – туда и я!

– Глупости! – Иван нетерпеливо посмотрел на часы. – Я на работу иду!

– Барщину отрабатывать? – уточнила понятливая жаба. – Я тебе помогу. Буду стихи читать, чтоб тебе лучше работалось.

У Ивана волосы встали дыбом, когда он представил собственное появление в здании управления в сопровождении громадной жабы, декламирующей стихи.

– Слушай, Мила, нельзя тебе, понимаешь? Сиди дома, вечером я вернусь…

Услышав, что до вечера ей придётся сидеть в одиночестве, жаба окончательно укрепилась в желании пойти с Иваном. Никакие уговоры не помогли – жабья туша упорно тащилась вслед за капитаном. В полном отчаянии Прошин позвонил Нечаеву и попросил отгул, сказавшись больным.

Полдня переговоров с жабой не дали результатов – она и слушать не хотела, чтобы торчать в избушке взаперти. Логические доводы на неё не действовали, эмоциональные всплески и перлы устного народного творчества она пропускала мимо ушей. Она лишь молча сидела круглой тумбочкой у дверей, как подозревал Иван, чтобы не пропустить момент, если ему вздумается незаметно улизнуть.

Отчаявшись убедить настырное создание, Иван переоделся и отправился в магазин. Жаба, поняв, что раз суженый снял серый богатырский костюм с погонами, значит, на работу не пойдёт, не стала протестовать против краткого похода за продуктами. Тем более что они, продукты, уже готовы были повторить судьбу динозавров – то есть, исчезнуть окончательно.

Когда Иван забирал с прилавка пятикилограммовый мешок макарон, в голову ему пришёл дьявольски-хитрый план. Во всяком случае, так ему показалось в тот момент. Для претворения задумки в жизнь Иван приобрёл два трехлитровых баллона с пивом (марку не уточняю – здесь могла бы быть ваша реклама) и две бутылки водки. Дотащить все закупки за один раз он не смог, пришлось повторить поход, заодно, удвоив запасы спиртного. Продавщица, знавшая Прошина как человека практически-непьющего, откровенно удивилась, а в ответ на её недоумённый взгляд, Иван кратко пояснил: "Гости из тайги приехали".

Придя домой, Иван принялся высчитывать количество алкоголя, требуемое для обездвиживания жабы. Наверное, он неправильно решил эту задачу, потому что по расчётам выходило, что надо было покупать полную пивную бочку.

– Не, не может быть, она же меньше пивной бочки! – забывшись, вслух сказал Иван.

– Кто? – незамедлительно спросила жаба.

– Ты, кто же ещё! – не подумав, ответил Прошин.

Надо ли говорить, что после этих опрометчивых слов, ему пришлось выслушать много чего эмоционального, но малопознавательного? В качестве примирительного жеста Иван принялся стряпать. Мила, увидев "рожки-макарошки" с тушенкой, наотрез отказалась употреблять белых червяков, а попробовать согласилась только после того, как он наложил себе и съел целую тарелку.

– В целом, терпимо, – резюмировала она полчаса спустя, опустошив здоровенную кастрюлю.

Иван поглядел на мешок макарон и прикинул, на сколько его хватит. От силы на неделю. Аппетит у Милы был под стать её размерам, то есть, не маленький.

Он вздохнул и приступил к выполнению "дьявольски-хитрого" плана. Раз уж расчёты не удались, настало время выяснить эмпирическим путём сопротивляемость жабы алкоголю. Иван открыл одну из бутылей пива, наполнил кружку, отхлебнул пенку и делано причмокнул:

– Вкуснотища! Тебе налить?

На какое-то страшное мгновенье ему показалось, что сейчас жаба скажет, мол, она пожизненная трезвенница, но Мила согласилась. Кружки ей было явно мало, поэтому в ход пошла кастрюлька. Посуда опустела неприлично быстро, после чего жаба попросила добавки. Иван внутренне возликовал. Воспользовавшись тем, что суперлягушка отвернулась, он быстро вылил в кастрюльку ещё и бутылку водки – "ёрш" получился, что надо! Мила подозрительно принюхалась, но вновь опустошила трехлитровый "бокал".

Иван с неподдельным интересом смотрел на неё, ожидая увидеть признаки надвигающегося опьянения. Признаки отсутствовали напрочь! Во всяком случае, визуальные. Опять же, откуда Ивану знать, как ведут себя пьяные жабы? Наконец, минут десять спустя, первый признак проявился.

– Ой, да не вечер, да не ве-эчер! – немузыкально запела жаба. – Мне-э малым мало спалось!

За окном завыл соседский пёс.

– Тише ты! – зашипел Иван. – Соседи подумают, что я тебя убиваю!

– А ты их в гости зови! Мне-э малым мало спало-ось!

Пение с приквакиванием продолжалось весь день. Соседский пёс к вечеру охрип. В отличие от жабы, которой "малым мало спалось", Ивану заснуть не удавалось долго, потому что Мила прекратила истязать его слух только около двенадцати ночи. Кроме концерта, убойные дозы "ёрша" на жабу не оказали никакого другого воздействия. Прошин ворочался и изобретал новые планы по обездвиживанию жабы.

На следующий день Иван, вновь отпросившись у Нечаева, поплёлся в аптеку. У симпатичной продавщицы он попросил много успокоительного и ещё больше снотворного.

– Сейчас запрещено без рецепта отпускать такие лекарства, – сказала девушка. – У вас он есть?

– Какой рецепт, я за всю жизнь и на больничном-то никогда не был, – раздосадовано сказал Иван. – Что же мне делать?

– Вас бессонница мучает? – сочувственным тоном спросила продавщица.

– Да, можно её и так назвать, – буркнул он. – Успокоительное нужно мне, а снотворное… Девушка, вы не знаете, чем жабу усыпить можно?

Он бы ещё спросил её, сколько дней в эскимосском календаре!

– Может, попробовать алкоголем? – предположила она. – Набрать в пипетку…

– Исключено! – замотал головой Иван. – Не помогает категорически!

Продавщица ошеломлённо покачала головой и начала искать успокоительное посильнее из того ассортимента, который был доступен без рецепта.

– Может, вам травку позаваривать? – роясь в ящиках, спросила она. – Пустырник, к примеру.

Из аптеки Иван вышел нагруженный ворохом лекарственных пачек, разного калибра действия. Из таблеток можно было сложить нехилую пирамидку, а из травы – собрать целый стог. Прошин искренне надеялся, что этой горы медикаментов хватит на то, чтобы усыпить жабу. Хотя бы на день! Главное – не перестараться, ведь так можно животину и совсем отравить. Хотя волшебная лягушка была существом незваным, надоедливым и взбалмошным, но не до такой же степени, чтобы умертвлять её!

Вечером Иван приготовил коктейль из таблеток, настоя нескольких трав и пива и сунул лягушке. Та уставилась одним глазом в двухлитровый графин, а другим – на капитана.

– Зачем?

– Для улучшения пищеварения, – мрачно буркнул Иван. – Пей, а то не женюсь на тебе!

Шантаж подействовал. Жаба беспрекословно осушила графин и… рухнула там, где стояла. Иван злорадно потёр руки – теперь-то она никуда не денется.

Утром он, подобно Самсону, раздирающему пасть льву, открыл спящей жабе рот и влил туда ещё один графин адского коктейля, после чего благополучно сбежал на работу. Но каждую минуту с содроганием ожидал, что вот-вот откроется дверь, ввалится необъятная жабья туша и спросит "Где тут мой суженый?"

Так прошло дней десять. Жаба спала сном спящей царевны – то есть, беспробудно, разве что храпела изрядно, Прошин относительно-благополучно ходил на службу. И даже перестал вздрагивать каждый раз, когда открывалась входная дверь. Он периодически забегал в аптеку, где скупал весь запас разрешённых успокоительных средств. Аптекарша Лена – Иван уже познакомился с ней – удивлялась, но исправно приберегала для странного клиента лекарства.

А потом Иван засомневался – всё ли в порядке с лягушкой. Всё-таки, десять дней без еды! Он долго колебался, но всё же решил прекратить спаивать жабу, надеясь найти способ вразумить её лягушачье высочество.

Прошёл день, другой, а жаба по-прежнему изображала из себя кочку с лапками – даже глаз не открывала. Прошин забеспокоился не на шутку – вдруг он её невзначай отравил? Может, лягушачьему организму нельзя вводить человеческие лекарства? Знакомых ветеринаров у него не было, поэтому за советом он отправился опять же в аптеку.

– Лена, скажите, может ли лягушка впасть в кому от тех лекарств, которые я у вас покупал?

Девушка, выслушав вопрос, впала в лёгкий ступор. В каждый визит бравый капитан задавал всё более странные вопросы. Лена решила: либо он пытается за ней ухаживать, либо у него не все дома. Но даже милиционеры так с девушками не заигрывают! Какая жалость, молодой, а уже того… С подобными неуравновешенными типами советуют обходиться как можно вежливее.

– Не думаю, – с максимально-серьёзным видом ответила Лена. – Вы же знаете, что сначала на лягушках или на мышках проводят опыты, а потом уже лекарства дают людям. Если лекарство поступило в продажу, значит, он безопасно и для людей, и для лягушек.

Видимо, такой ответ удовлетворил странного капитана, потому что он удалился, и даже без покупок. Правда, уже через день он снова появился в аптеке, и вновь с тем же вопросом. Девушка, глядя в лихорадочно-блестевшие глаза Прошина, на всякий случай проверила, открыт ли путь к отступлению, если вдруг покупатель начнёт буйствовать.

– Понимаете, она спит и даже не шевелится! А я ей уже несколько дней не давал коктейля!

"Псих!" – вынесла окончательный диагноз Лена, но рассудительным тоном поддержала разговор:

– Зря вы переживаете! Ваша лягушка просто уснула на зиму, вот и всё. У вас какая температура в аквариуме? Вам бы в зоомагазин надо сходить – они там подскажут, как правильно лягушек содержать.

Прошин радостно рассмеялся и хлопнул себя по голове. Лена попятилась – ну, вот, пожалуйста, приступ буйства начался!

– Ох, я и дурак! Правильно! Конечно! Снег же выпал, и дома прохладно стало! Спасибо вам, Лена! Дайте я вас расцелую…

– Не надо! – девушка мысленно выругала хозяина аптеки, сэкономившего на тревожной кнопке.

– Жаль, – улыбающийся до ушей Иван не замечал явного испуга Лены. – Скажите, а что вы делаете сегодня вечером?

– Работаю! В другом месте! – выпалила девушка. – И меня муж встречает! А он чемпион России по боксу!

– Извините! – до Ивана дошла нелепость ситуации, и он поспешил домой.