Текст книги "Не жизнь, а сказка"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– А мне шлем испортил и чуть голову не снёс! – Юлий снял искорёженный шлем и показал всем огромный шишак на лбу, размером с лампочку тревожного оповещения, и такой же красный.

– У него восемь ног, не меньше! – послышался снизу глухой голос. Все посмотрели на Людвига, наполовину втоптанного в матушку сыру землю. – Авторитетно заявляю! Уж как он по мне топтался!

Серега и Грыст молчали. Наконец кто-то из бойцов обратил внимание на пополнение из отряда Черномора.

– О, черноморцы! Что ж вы к шапочному разбору пришли? Здесь Кощей побывал!

– Мы-то хоть пришли, а вы вообще статуй изображали!

Слово за слово, и посыпались насмешки, плавно переходящие в оскорбления. Как-то само собой получилось, что новоприбывшие и те, кто должен был участвовать в сече, встали друг напротив друга. Безо всяких командиров построились в две ровные шеренги. Осталось только команду к атаке дать…

– Подождите, подождите! Ну, вот, теперь я готов! – неугомонный Язычник вновь ожил. – Итак, продолжаем репортаж с Ратного поля, организованный…

Кем был организован репортаж, так и осталось тайной для Серёги, потому что раздался крик в два голоса, напрочь заглушивший комментатора:

– Отставить!

Святогор и Черномор приближались с такими физиономиями… лучше, не буду вам рассказывать про ассоциации с занятым туалетом! Видимо, черноморцы прекрасно знали, чем грозит им подобное выражение лица командира, потому что вмиг рассосались по полю – как и не было никого. Святогор подошёл к бойцам несостоявшейся сечи и укоризненно покачал головой.

– Мало вам Кощей поддал!

– А чего они, дядька, отморозками да голубыми статуями обзываются? – Иван в слове "статуями" сделал ударение на букву "я". – Язычник сразу же рифму придумал.

Черномор ухмыльнулся, но Святогор, не глядя, заехал ему локтем в бок.

– Вы бы вместо всеобщей драки лучше подумали, куда Кощей делся.

– А и, правда, где костяшка?

Воины переглядывались и пожимали плечами. Последнее, что каждый помнил – это голубой туман, а потом темнота. Серёга и Грыст по-прежнему молчали, как двоечники в кабинете директора.

– А ты здесь как оказался? – спросил Святогор у Черномора.

– Через портал, понятно! Открылись красные врата – тревога номер один! Мы туда. А там демонов пылающих – тьма! То есть, наоборот, геенна огненная! И кто-то зовёт меня так жалобно "церномор". Я вперёд пошёл, а ребят оставил с демонюками разбираться. И вот сюда попал. А эти двое мне уже сказали, что врата, оказывается, Кощей открыл. Похоже, он ждал демонов, что мы покрошили, а появился я.

– Какие двое?

– Стажёр молодой, да мелкий такой, на обезьяну похожий…

– Сам скелета! – не выдержал Грыст. – Драка борода швырк-швырк капут бахатыр!

– Чего? – изумился Черномор. – Язычник, переводи!

Похоже, комментатор помнил угрозу воина по искоренению ему языка, потому что перевёл без стихов:

– Говорит, ты сам мелкий! На смертный бой зовёт, всю бороду грозится вырвать.

– Ишь ты! – удивился Черномор, поглаживая длинную бороду. – Откуда ты такой боевитый?

– Погоди! – Святогор недоумённо посмотрел на вышеобозначенных личностей. – И ты, Сергей, тоже не поддался волшбе Кощея?

– Выходит, не поддался, – пожал плечами парень. – Я к нему никак подобраться поближе не мог, пристроился за Грыстом, думаю, он сильный, пробьётся… Тут что-то холодное мимо меня пронеслось, и все замерли.

– То есть, абориген тебя от магии хладной защитил. А ты, почему не замёрз? – спросил Святогор у Грыста.

Тщедушный абориген тяжко вздохнул и, потупив взгляд, пробормотал:

– Мэджик резистанс сто двадцать.

Богатыри удивлённо переглядывались, явно не понимая.

– Язычник! – позвал Черномор.

– Сопротивление к магии у него хорошее, – пояснил тот и гордо добавил: – Почти, как у меня. У меня сто тридцать! Вот, как сейчас, помню…

– Щас я проверю твоё сопротивление моему мечу! – рявкнул Черномор.

– Сдается мне, темнишь ты, братец! – пристально глядя на аборигена, сказал Святогор. – Ну-ка, рассказывай, как есть!

Грыст опять тяжко вздохнул, напомнив Сереге бегемота из зоопарка, и забормотал что-то. Миг – и перед изумлёнными воинами предстал огромный, толстый, зеленокожий тролль. Ростом он превосходил даже Конана, да и шириной плеч, пожалуй, тоже. На макушке у него красовался небольшой клок волос, в остальном же череп тролля блистал девственной зеленью. Маленькие глаза, здоровенный, увесистый нос, губы – как у негра после драки, то есть, огромные. Из одежды на нём были только кожаные штаны. В общем и целом – далеко не красавец! Послышалось дружное богатырское "о-о-о", а кое-где раздался звон вынимаемых из ножен мечей.

– Подождите! – Черномор нахмурился. – И зачем сюда нечисть зеленая заявилась?

– Сам скелета! – тихо огрызнулся тролль.

– Да чего с ним разговаривать! – послышался чей-то крик. – Башку ему с плеч!

Послышались одобрительные возгласы. Серега недоумённо посмотрел на воинов – кажется, они всерьёз намеревались устроить кровавую баню Грысту. Но он же…

– Ты куда? – Святогор попытался поймать парня, но тот увернулся, подошёл к троллю и встал рядом.

– Вы что, ополоумели? – заорал он.

Заинтересованные богатыри примолкли.

– Кого вы собрались бить? Товарища своего? Который вас от смерти спас? Пока вы отдыхали в анабиозе, Грыст с Кощеем сражался насмерть. Я свидетель! И Язычник подтвердит!

Собравшиеся не поняли, где они отдыхали.

– Да, он же людоед! – вновь раздался чей-то голос.

– Не знаю, людоед он или нет, а только с таким товарищем я бы не побоялся встать плечом к плечу в битве! – парень исчерпал свой невеликий запас красноречия и закончил: – Короче, первый, кто попытается напасть на Грыста, получит по башке вот этой самой волшебной киянкой!

Серега не понял, что он сказал такого весёлого, но послышались смешки, постепенно переходящие в открытый смех. Широко улыбался Святогор, смеялся Черномор, неприкрыто ржали в голос богатыри.

– Вы мне не верите? – Серега почувствовал, как в нём вскипает злость. Грыст положил свою огромную ладонь ему на плечо.

– Спасибо, друг, за поддержку! Но я сам разберусь, а то достанется тебе ни за что.

– Я не уйду! – упрямо помотал головой парень. – Иван, не подходи! Я ж не посмотрю, что ты брат Вари!

К ним направлялся Иван-дурак с сосредоточенным видом.

– Да, убери ты свою колотушку! Значит так, – Иван обернулся к воинам, – чувствую, Сергей правду говорит! Так что, если чего… в общем, я с ними!

Конан пожал плечами, спрыгнул с коня и тоже присоединился к небольшой группе. Постепенно, по одному, по два, присутствующие перетекли сюда же, в итоге получилось, что все воины сгрудились вокруг Грыста и Серёги.

– Молодцы! – Святогор протолкался к ним и внимательно посмотрел на тролля. – А теперь рассказывайте, что было после синего тумана. Давай ты, Грыст. Я же слышал, что ты и не на тарабарском умеешь разговаривать.

– Да, рассказывать особо нечего. Вы все замерзли, а мы с… – тут он посмотрел на Серегу и продолжил, – с другом напали на Кощея. Он ловкий, чуть меня не прикончил. Если бы не Сергей, мне конец бы наступил. Он волшебной киянкой Кощею по руке ударил, тот своё оружие выронил, и вопить принялся, как ошпаренный. Тогда Сергей ещё ему добавил, а я ногой приложил. Да не совсем удачно, захромал. Тут Кощей врата создал, а из них Черномор появился. Собственно, всё. Кощей сбежал.

– Да, боян из тебя никакой! – Святогор почесал нос и улыбнулся. – Так ты тоже думаешь, что киянка волшебная?

– Конечно! – без тени сомнения воскликнул тролль. – Слышали бы вы, как верещал Кощей!

Вновь послышались смешки, впрочем, быстро замолкшие, потому что Грыст нахмурился.

– Верить нет? Драка?

Вопрос из уст двухметрового тролля прозвучал гораздо убедительнее, чем в то время, когда он изображал аборигена.

– Киянка эта, – Святогор усмехнулся, – самая обычная. Ею кирасы выправляют, шлемы. И ничего в ней волшебного нет.

– Так вы её не у Гефеста взяли? – обиженно спросил Серега.

– Почему же, у него! Он киянкой и работает.

– Но тогда…

– Видишь ли, здесь, на Ратном поле тех, кто впервые выходит на сечу, вооружают такими колотушками. Чтобы остальные видели – перед ними новичок. Здесь ведь испытание воли и души, а не мышц и силы. Нет, сила нужна, но… не для новичков. Если бы их в первом же бою прибивали, то на Ратном поле сражаться некому стало бы.

Серега покраснел. А он-то думал, что всё по-настоящему! Перья распушил… а сам птенец несмышленый!

– А Кощей как же?

– Кощей сюда попал неизвестно как и непонятно почему. На его появление никто не рассчитывал. Вон Черномор расследованием и займётся – это его прямая обязанность.

– Но, – Грыст, внимательно слушавший рассказ, не утерпел и вмешался в разговор, – почему тогда Кощей орал, когда Сергей его лупил колотушкой?

– А он орал? – спросил Черномор.

– Как резаный! – подтвердил тролль.

– Может, ты, в самом деле, стажеру дал какую-нибудь особенную киянку? – спросил воевода у Святогора.

– Да, самую обычную… Сергей, дай-ка мне инструмент!

Серега отдал колотушку. Все принялись рассматривать киянку.

– А это что? – ткнул пальцем Конан.

Воины склонились к колотушке, раздалось звучное "БАМ", когда некоторые столкнулись шлемами. Но на такую мелочь никто внимания не обратил, потому что все пристально разглядывали две небольших желтоватых штучки, крепко впившиеся в дерево молотка.

– Не помню, было это или нет, когда я инструмент брал, – нахмурился Святогор. – Может, амулеты заговорённые? Пойти, спросить, что ли у Гефеста?

– Да это же кощеевы клыки! – заржал вдруг Грыст. – Сергей ему киянкой по зубам съездил в самом начале! Вот Кощей и выл – наверное, не нравилось, когда собственным зубом били!

Богатыри поражённо молчали. Черномор кашлянул:

– Теперь понятно, почему он "всывал к Церномору".

– А что, симпатично! Пожалуй, братец, тогда и я к тебе буду так взывать! – ухмыльнулся Святогор.

Возмущённый Черномор хотел что-то возразить, но его опередил Н Губу, которому очень не понравилось его сравнение с "голубыми отморозками":

– А отряд твой отныне будет церноморским!

Раздался дружный смех. Черномор только рукой махнул – начни оправдываться, и кличка насмерть приклеится. А так, поскалятся час-другой, да забудут…

Святогор, согнав улыбку, сказал:

– Вот так, совершенно случайно, у нас появилось оружие против Бессмертного! – старик с трудом выдернул один кощеевский зуб из киянки и протянул Черномору. – Черныш, держи. Ты, как главный блюститель порядка, должен иметь его при себе! А второй зуб мы оставим на колотушке. Если Кощей ещё раз сюда заявится – так этой киянкой по лбу и получит! Язычник!

– Весь внимание!

– Возьми киянку и храни её! В случае необходимости, если Бессмертный вдруг возымеет наглость появиться здесь ещё раз – отдашь старшему на поле! Да, чтоб сразу отдавал, без стихов и прибауток, понял?

С этими словами Святогор бросил киянку на измятую траву, и деревянный молоток просто испарился. Будто ничего и не падало! Серега даже глаза протёр, себе не поверив.

– Понял, понял, как не понять! – игривым тоном сказал Язычник. – Понесу киянку, я в свою землянку…

Послышалось коллективное богатырское… ну, от которого эхо разносит "мать-мать-мать". Язычник умолк. Святогор снова взял слово:

– По праву самого старшего из присутствующих… – тут он посмотрел на Черномора, словно ожидая возражений, но тот промолчал, – я решил, что в сече победителями являются стажёр Сергей и тролль Грыст, как единственные выстоявшие в битве с Кощеем, а, кроме того, не позволившие злодею погубить всех на Ратном поле! Два коротких, один с раскатом!

И все присутствующие, включая подтянувшихся зрителей, завопили "Ура" Ура! Ура-а-а!"

Удивление на лице у Серёги можно было сравнить только с глуповатой улыбкой тролля, не верящего своим большим ушам.

– Молодец, брат! В первом бою стать победителем сечи – никогда такого не было! – Иван-дурак от души хлопнул Серегу по плечу. – Ты куда?

Иван поднял парня и отряхнул его. Серега поморщился – рука онемела от Ваниного поздравления. А если бы Иван всерьёз приложился? Железный Людвиг тоже решил осчастливить победителя, с размаху хлопнув Грыста по спине.

– Поздравляю…

– Спасибо!

От ответного хлопка Людвиг зарылся забралом в землю.

– Ой, прости!

– Не, всё нормально! – послышался снизу глухой голос. – Я привык!

Воины подходили, поздравляли, шутили… И не было обиды, что первыми стали новички, впервые вышедшие на поле. Не было злости. Никто уже не порывался приготовить из тролля отбивную – его приняли в свои ряды.

– Вот не верила, что ты, в самом деле, богатырём окажешься! – улыбка на Варином лице говорила обратное.

– Да, какой из меня богатырь! – Серега засмущался.

– Пока что никакой! – подтвердил Святогор. – Тебя тот же Грыст в бараний рог свернёт. Да ещё и подудит!

– А в какое место подудит? – живо поинтересовалась девушка.

– А ну, малявка, брысь, когда богатыри разговаривают! – Иван-дурак легонько поддал сестре. Та, остановившись только шагов через десять, показала брату язык. – Ну, а теперь, празднуем!

Послышались одобрительные выкрики, и воины, быстро подобрав оружие и доспехи, направились к шатрам. Серега потянул за рукав Святогора.

– Святогор Иванович, это надолго?

– Не, – махнул рукой старик, – до утра, не дольше. Ну, бывает, что и до следующего утра…

– Родители волноваться будут! – Сереге, конечно, не хотелось показаться маменькиным сынком, особенно, когда он стал победителем сечи, но и не думать о родителях он тоже не мог.

– А, вон ты о чём! – понимающе кивнул Святогор. – Не переживай, вернёмся в тот же вечер, когда сюда ушли.

– Как это?

– Не смогу объяснить тебе по-правильному, это ты лучше к Мерлину иди. Или вон, к Черномору – он тоже маг хоть куда! Знаю только, что время, проведённое на Ратном поле, в счёт жизни не идёт!

– Как это?

– Да, что ты "закакал"? Раз говорю, значит, так оно и есть! Сколько ты здесь ни пробудь – вернёшься почти в тот же час! Там, дома, время для тебя не идёт! Здесь обретаешь опыт, но возраст не меняется.

– То есть, если я тут поселюсь, то буду жить вечно? – уловил самую суть парень.

– Теоретически да. Практически – до тех пор, пока тебя отсюда не вышибут. А тебя непременно вышибут.

– Куда? То есть, откуда?

– С первого места! Сейчас ты и тролль – первые. Значит, имеете право принять участие в следующей сече. Остальные, кто не сильно ранен, должны разъехаться по домам. Раненые подлечатся и тоже отправятся.

– А победители…

– А победители могут продолжать повышать своё воинское мастерство в следующих поединках. Если и другой раз становятся первыми – на третью сечу выходят. И так далее. Но долго никто первым не остается – очень уж тяжко днём биться, а потом до утра праздновать, а потом снова биться… Насколько помню, только Геракл продержался пять сеч подряд.

– Ух, ты! Геракл! – искренне восхитился Серега. – А кто его… ну, это… с первого места? Неужели нашёлся богатырь, который самого Геракла победил? Он же величайший герой!

Святогор смущённо кашлянул.

– Ну, уж ты сказал… просто богатырь, чего там…

– Неужели вы?

– Я.

– О-о-о! А вас… ну, тоже…

– Илья Муромец.

– А его?

– Черномор.

– А Черномора кто?

– Роланд Неистовый! Слушай! – не выдержал пытки любопытством Святогор. – Если тебе так интересно, иди к Язычнику. У него всё записано: кто, кого, когда. Целая турнирная таблица за несколько сотен лет!

– А Язычник – он кто?

Старик оглянулся по сторонам – как назло, все чем-то заняты – не на кого спихнуть дотошного парня. Вздохнул и ответил:

– Полевой он местный.

– Кто?

– Полевой. Знаешь, домовые бывают? Ну вот, а Язычник – полевой. Здесь на Ратном поле живёт. За травой следит, поединки объявляет. Таблицу опять же ведёт, только её никто в глаза не видел.

– Святогор Иванович, а…

– А мы пришли уже! – торопливо сказал старик и нырнул в шатёр. Сереге ничего не оставалось, как последовать за ним.

В самом большом шатре был накрыт длинный стол. Чего только на нём не было! Не было на нём кильки в томате и шаурмы – остальные мыслимые и немыслимые деликатесы присутствовали. Глаза у Сереги разбежались при виде жареных поросят, цельных осетров, разносолов всяких мастей и даже заморских яств, названия которых он не знал. В воздухе витал аромат жареного мяса, специй и вина.

Только узрев перед собой гору еды, Серега понял, насколько он проголодался – физические упражнения с киянкой развивают аппетит неимоверно! Но, прежде чем сесть за стол, он доложил старику:

– Святогор Иванович, у меня денег немного.

Тот непонимающе уставился на парня.

– Ну, платить, наверное, надо будет за ужин…

– Не надо! Здесь всё вскладчину собрано. Считается хорошим тоном приносить с собой на сечу еду и выпивку, причем, обязательно и то, и другое. Раньше везли, так сказать, на собственное усмотрение. Ну, сам понимаешь, по завершении сечи на столе стояли бочонки с пивом, брагой, мехи с вином! И ни куска еды! Потом ввели правило, чтоб и закуску везли.

– А мы, почему ничего не взяли? Посчитают за жмотов!

– Новичкам можно – они же ещё ничего не знают.

Грыст, стоявший рядом, заволновался, но, услышав, что никто его в жадности не обвинит, облегчённо вздохнул и начал искать место, куда сесть. Святогор указал на почетные места во главе стола.

– Победители сидят там!

Богатыри со смехом и гамом рассаживались за столы. Лавка под тяжестью тролля жалобно скрипнула. Серега примостился рядом с Грыстом.

– А где черноморцы? – поинтересовался парень у Святогора.

Тот окинул взглядом шатёр и узрел Черномора у входа.

– Непорядок. Черныш, ты почему своих людей не зовёшь?

– Мы сюда незваными прибыли, так что пойдём восвояси. Я попрощаться зашёл, когда ещё свидимся…

– Друзья! – громовым басом сказал Святогор, обратившись к собравшимся. – Нас не уважают – не хотят выпить с нами чарку-другую!

Тотчас поднялась буря воплей. Если раньше богатыри даже не замечали отсутствия черноморцев в шатре, то теперь затащить их сюда стало делом чести. Вскоре за столами стало ощутимо теснее. Святогор поднялся, поднял кубок с вином.

– Первый тост, по традиции, в память о славных воинах, которых с нами уже нет!

Присутствующие поднялись и в полном молчании осушили чаши, кубки, плошки, кружки и прочую посуду – кому куда налили зелено вино.

– Второй тост, по традиции, в честь победителей сечи! – не сделав даже малейшего перерыва, провозгласил Святогор.

На сей раз раздались приветственные крики, и воины дружно стукнулись посудой.

– Третий тост, по традиции, за участников, доблестно сражавшихся!

Крики стали ещё громче.

– Четвертый тост…

Серега, державший в руке здоровенный оловянный кубок с приятно-пахнущим вином, почувствовал, что если осушит его за четвертый тост, то содержание пятого не узнает. В голове у него уже шумело. Парень огляделся: воины, как ни в чём ни бывало, глотали хмельное литрами. Во всяком случае, Грыст так и делал. Серега уважительно посмотрел, как тролль опрокинул в себя немаленький кувшин пенного пива и только головой покачал – ему до Грыста далеко.

– Не желает ли великий победитель сечи откушать? А то ведь можно и в осетра физиономией упасть!

Рядом стояла улыбающаяся Варя с большим блюдом в руках. Серега вскочил.

– Садись, Варь!

Девушка покачала головой.

– Зрителям нельзя с богатырями сидеть за одним столом! – и лукаво улыбнувшись, добавила: – А гулять можно.

– Я мигом!

Но вылезти из-за стола ему не дали. Святогор Иванович дернул парня за рукав, и Сереге волей-неволей пришлось плюхнуться на место.

– Успеешь погулять! Сначала товарищей ратных надо уважить!

Товарищей уважал Серега ещё долго. Чтобы не опьянеть окончательно, он налёг на еду, а обманчиво-ласковое вино оставил в покое. Помогла ему в этом Варя – она лично подливала ему в кубок из отдельного кувшина. С квасом.

– Други, давайте чокнемся! – к Сереге и Грысту подошёл Иван с трехлитровым деревянным черпаком. – За нашу победу и смерть Кощею!

– Смерть Кощею! – рявкнули присутствующие, будто только и ждали команды.

Ополовинив черпак, Ваня поставил его на бочонок с вином.

– А вы знаете, чем костяшка нас бить пытался?

– Что-то вроде короткого трезубца у него было, – наморщился Грыст, пытаясь вспомнить.

– Что с тобой? – испугался Иван.

– А? Нет, ничего, вспоминаю просто.

– А-а, я тоже, когда думаю, говорят, сильно искажаюсь.

Варя, стоявшая неподалёку, прыснула в кулачок, но услышали все. Серега, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, отвернулся в сторону, чтобы Иван не обиделся. Ваня, не замечая усмешек, продолжал речь:

– Так вот, никакой это был не трезубец. Знаете что? Вовек не догадаетесь! Ща принесу!

Немного вихляющей походкой (наверное, устал после сечи) Иван-дурак удалился из шатра и вскоре вернулся, держа в руке чучело мини-Горыныча.

– Во, глядите, с чем на нас Кощей воевать пришёл!

Воины внимательно (каждый в меру степени опьянения) рассматривали чучело, удивлённо цокали языками и передавали его дальше. Когда чучело добралось до Святогора, он покачал головой.

– Гляди, Черныш, маленький змей Горыныч. Помнишь, как мы таких же, только больших, лупили? А как они огнём плевались!

– Само собой! А ты помнишь, как один такой тебе зад поджарил? – ударился в воспоминания Черномор.

– Не, не помню, – как-то быстро ответил Святогор. – Ваня, поставь чучело куда-нибудь, потом отдадим Язычнику. На память. Других-то змеев уж и не осталось.

Иван не глядя сунул чучело куда-то за себя. Как позже выяснилось, в свой же черпак с вином.

– А вы тот самый Черномор? – полюбопытствовал Серега, обращаясь к длиннобородому воеводе.

– Ага, – кивнул он, – а какой "тот самый"?

– Ну, Пушкин ещё писал про вас и ваш отряд: "Все они, как на подбор, с ними дядька Черномор". Больше, извиняюсь, не помню.

– Пушкин, Пушкин, – пробормотал Черномор. – Кучерявый такой? Как же, был здесь! Он в какую-то ссылку ехал, да по пути сюда заглянул.

– Здесь? Пушкин? – удивился Серега. – Но я думал, что он поэт, а не воин!

– Ну и что? – в свою очередь удивился воевода. – Пушкин, да, не воин, но великой души человек!

– Согласен! Великий был человек!

– Умер?

– Погиб.

– Ну, вечная ему память. Вот Язычник расстроится-то…

– А он тоже Пушкина знал?

– Конечно! Он же полевого рифмам и научил. Ох, и у великих бывают ошибки. Великие. Теперь житья нет от стихов Язычника. По поводу и без повода…

– Да, заметно.

– А мне он нравится, – икнул Грыст. – Опять же, по-тарабарски разумеет!

– А ты сам где так непонятно научился разговаривать?

– Почему-то люди считают, что тролли только так и умеют говорить. И когда меня встречали, такую чушь начинали нести! Пиджин-лингво называется. Хочешь – не хочешь, научишься.

Тролль приложился к очередному кувшину. Он на окружающую еду не обращал внимания, зато пил, как лошадь. Серега незаметно ткнул его в бок.

– Слышь, Грыст, ты бы закусывал! Вот, осётр жареный!

– Я рыбу не люблю!

– Поросёнок…

– Не хочу! Он хрюкает!

– Что ты! Это твой сосед справа чавкает!

– Всё равно не хочу! – тролль капризно скривился. И без того не красавец, теперь он стал просто страшноватым.

– Огурцы маринованные, грибы… Самая лучшая закуска!

– Не люблю я траву! – поморщился Грыст. – Мне б чего-нибудь такого…

– Какого? – Серега стало любопытно, чего же возжелал тролль. – Слушай, Грыст, а, может, ты, и вправду, людоед?

– Конечно! Щас тобой закусывать начну! Интересно, чего это там Н Губу наворачивает?

Негритянский воин с аппетитом ел что-то из огромной плоской миски. Он несколько раз радушно предложил сидящим рядом угощение, но те отказывались, и в знак признательности прикладывали руки к горлу. Со стороны это походило на попытки сдержать рвотный позыв.

Тролль поднялся и заковылял к Н Губу. Тот, увидев приближающегося зелёного гиганта, схватился за кувшин.

– Выпьем?

– Что это у тебя такое интересное? – задал контрвопрос Грыст, ненавязчиво заглядывая в тарелку.

– Саранча в сахарном сиропе.

– Угу, – многозначительно сказал тролль, – говорят, хорошая закуска.

– Брат! – завопил Н Губу. – Ну, наконец-то, нашёлся настоящий ценитель!

Вскоре черный и зелёный братья наперегонки опустошали блюдо с национальным африканским угощением, запивая его изрядным количеством вина из греческих виноградников. Черный брат оказался менее выносливым – на третьем кувшине срубился под стол. Грыст пробормотал:

– Закусывать надо было!

И придвинул к себе поближе блюдо с саранчой.

По мере разгара вечеринки приглашённые зрительницы, они же официантки поневоле, исчезли от греха подальше. Серёга, воспользовавшись тем, что на него перестали обращать внимание, незаметно улизнул из застольного шатра. Заметив неподалеку от кузницы тонкую девичью фигурку, он зашагал к ней. И чем ближе подходил, тем больше робел. Никогда он за собой подобного не замечал, и оттого робел ещё сильнее. Приблизившись к Варе, он окончательно смутился и стоял столбом, не зная, как начать разговор. Девушка улыбалась и молча поглаживала косу.

– Я… вот… – чувствуя себя красноречивым, как великий немой, промямлил парень.

– Вижу! – весёлых бесенят в глазах Вари прибавилось. – Сбежал?

– Ага! Они там уже друг друга перестали узнавать, так что про меня забыли.

– Рановато. Ваня рассказывал, что такое состояние обычно ближе к полуночи наступает.

– В те разы Кощея не побивали. Варь, а здесь есть речка?

– Ваня говорил, есть. Зачем тебе? – удивилась девушка. – Никак купаться ночью собрался?

– Просто я всегда мечтал прогуляться при луне с красивой девушкой по берегу речки! – робость прошла, и Серега галантно подал Варе руку. – Покажешь?

– Пойдём.

Но едва они добрались до края Ратного поля, как послышался ехидный голосок:

– Пойдём к речке прогуляться, будем вдоволь целоваться!

Серега сорвал здоровую сосновую шишку и запустил ей в траву.

– Мимо! Богатырь, а попасть не можешь!

– Ну его! – Варя потянула Серегу, сорвавшего вторую шишку. – Ему скучно, вот и дразнится.

Пара удалилась в сторону речки. Среди травы возникла небольшая лохматая фигурка, почёсывающая голову.

– Робин Гуд выискался! – проворчал Язычник. – Надо же, с первой шишки в лоб попал!

А в шатре веселье продолжалось с особо-изощрённым размахом. Правда, только среди тех, у кого ещё функционировали хватательные рефлексы, чтобы держать чашу (кубок, черпак и прочее) и глотательные, чтобы суметь залить в себя ещё немного алкоголя. Что бы ни говорил Святогор, но выпивки богатыри привезли с собой куда больше, чем закуски. Уже исчезли со столов разносолы, от поросят остались дочиста обглоданные кости, прекратили своё существование цельно-жареные осетры. И кое-кто начинал поглядывать на весело-хрумкающего Грыста – может, в самом деле, не так уж плоха эта саранча? Одним из этих "кое-кто" был Людвиг Железный.

Он, сняв доспехи, оказался довольно тщедушным парнем с рыжими вихрами и веснушчатым лицом. В силу своей "негабаритности" рыцарь довольно быстро накачался до степени, когда земной поклон даётся без труда, а вот выпрямиться получается не всегда. Знающие люди в лице Конана сказали:

– Ноги на месте, а головы нет.

На что Людвиг пробормотал чуть ли не из-под стола:

– Рыссарю голова не нужна.

Наконец целиком приняв вертикальное положение, он узрел Грыста, с аппетитом поедающего что-то… что-то такое… похожее на жареные стручки фасоли.

– Зелёный брат, хочешь, я научу тебя владеть копьём? – спросил Людвиг, пристально глядя на большое блюдо.

Тролль подвинул к рыцарю тарелку.

– Угощайся, рыжий брат!

Наверное, саранча в сахарном сиропе обладает отрезвляющим действием, потому что после пятой пригоршни неизвестной пищи, отправленной в рот, Людвиг вдруг осознал, что стручки по своей природе не имеют длинных ножек. Да и вкусное хрустящее зерно, лежащее отдельной горкой, при ближайшем рассмотрении оказалось такими симпатичными беленькими жареными червячками. И даже с глазками…

– Что случилось?

Грыст только подивился. Надо же, только что рыцарь еле сидел на лавке – того и гляди упадёт, а, смотри-ка, сколько сил у него оказалось! Худосочный Людвиг на своем пути к выходу затоптал троих богатырских побратимов, в том числе и Конана. Тролль заглянул в тарелку – еда, как еда! И какая муха рыцаря укусила? А, кстати, вот муха дохлая! Должно быть, из-за неё Людвигу так поплохело…

– Ты чего там нашёл? – Иван-дурак наклонился, пытаясь разглядеть под столом, что там обнаружил Конан.

– Ты уверен, что Кощея отсюда изгнали? – синие глаза киммерийца сурово смотрели на Ивана из-под стола.

– Э-э, ну да! А что?

– Кто-то на него похожий меня с ног сбил! Простому смертному это никогда ещё не удавалось!

– Ну, уж, ты загнул! Никогда! Я бы попробовал, но ты и так на земле.

Друзья некоторое время (не такое уж и долгое, учитывая количество выпитого) поразмышляли над тем, можно ли сбить с ног человека, если он и без того лежит.

– И, всё-таки, это был Кощей! – упрямо сказал Конан. – Рыжим только стал! Похоже, он и сейчас неподалёку, слышишь, как рычит?

Сквозь тонкие стенки шатра с улицы доносились страшные звуки. Бедный Людвиг, как выяснилось, искренне не любил саранчу и жареных червячков. И как только он об этом вспоминал, звуки снаружи становились ещё страшнее.

– Где мой меч? Я ща костяшке башку отрублю! – выдвинул блестящую идею киммериец.

– Давай лучше чучело змеево возьмём! – внёс контрпредложение Иван. – Будем бить Кощея его же оружием!

Сказано – сделано. Чучело мини-Горыныча мирно торчало в углу, воткнутое в пустой черпак. Ваня схватил грозную кощееву палицу за хвост.

– Пойдём, – Конан потянул Ивана к выходу. – Кощей рычать перестал, вдруг сбежит!

– Подожди! – Ваня нахмурился. – Тут стояло моё вино!

Киммериец заглянул в угол.

– Вот же оно, целый бочонок!

– Нет, в черпаке было…

– Кощей выпил, точно говорю! – чтобы придать максимальной убедительности своим словам, Конан кивнул. Голова его опустилась, но не поднялась. Тотчас раздался богатырский всхрап – варвар заснул, как боевой конь – стоя.

Ваня не заметил потери соратника. Он с удивлением рассматривал чучело змея, ставшее почему-то мягким. Серега сказал бы резиновым, но Иван ничего не знал о технологиях получения из нефти резины, бензина и продуктов пропитания. В его земле не знали, что из черной, тягучей жидкости можно сделать печенье. Впрочем, справедливости ради, надо заметить, и о печенье тоже знали немногие.

Как бы то ни было, богатырь держал в руке уже не грозное кощейское оружие, от удара которого вдребезги разлетались щиты, а, скорее, нечто похожее на общипанную трехголовую курицу, цвета грязной морской волны – этакая курица-мутант, протухшая задолго до того, как попала на прилавок. Ваня недоумённо помотал чучелом – три головы бессильно болтались в разные стороны.

– Вот, поганец, и это оружие испортил!

Расстроенный Иван-дурак бросил мини-Горыныча. Интересны шутки судьбы: не потреби Ваня немереное количество хмельного, ему и в голову не пришло бы швырнуть чучело в бочонок с вином. И тогда оно навеки осталось бы в виде тушки курицы-мутанта…