Текст книги "Чешуя (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Убежище коряжника Полоз нашёл первым.

– Сюда!

Руслан прибежал и настороженно оглядел шипастую ледяную корку.

– Что теперь?

– Бьём лёд и ныряем. На туше монстра знаки уничтожения надо вырезать. Умеешь?

– Конечно.

– Вот и славно. Глаза береги.

Полоз прыгнул на середину лужи и ударил ножом. Секунда – и ледяная корка взорвалась, раскидывая шипы. Как речной дракон. Воспоминания нахлынули – и Полоз оскалился, принимая их.

Прыгнул в воду.

Коряжник протянул пару щупалец. Одним схватил Полоза, но тот расслабился, и монстр переключился на Руслана. Его никто не предупредил о том, что надо расслабляться, так что парень отмахнулся от монстра ножом, попытался освободиться.

Потом наглотался воды, запаниковал, и монстр полностью переключился на Руслана.

Всё по плану. Полоз выждал, убедился, что коряжник сосредоточился на Руслане, и подплыл к светящейся мрачно-зелёным туше. Вырезал три знака. К счастью, коряжник тупой, так что дёргающийся человек привлекал его больше, чем тот, кто что-то выцарапывал на его боку. А потом связка знаков сработала, ослепительно вспыхнув, и тварь издохла.

Чтобы выломать лапу мёртвого монстра, пришлось потрудиться, зато каков трофей!

Полоз всплыл рядом с задыхающимся Русланом.

– Давай на землю.

Кобрин приятель долго откашливался, выдавая проглоченную воду. Когда чуток оклемался, прохрипел:

– Кобра…

– Ужик их наверняка уже вытащил. Пошли.

Он протянул Руслану руку. Пусть думает, что Полоз ему доверяет.

Руслан принял помощь поднимаясь, но, несмотря на рану в бедре, пошёл сам.

– Ты молодец, – кивнул Полоз. – За помощь с коряжником пять очков. Руслан покачал головой и выдохнул: – Кобре отдай. Полоз хмыкнул, но спорить не стал.

Потом долго сушились у костра. Полоз раздавал баллы, а Кобра и Руслан обнимались, глупо улыбаясь.

«Разлом»

Кобрин приятель приезжал ещё несколько раз. Обзавёлся светящейся бело-голубой печатью на левом глазу. Выглядела она очень круто, и Полозу было крайне интересно, как Русланов учитель её создал. Жаль, деталей сам парень не знал.

С каждым его визитом раздражение Полоза нарастало. Он следил за Коброй и замечал небольшие пока ещё изменения, каждое из которых грозило жутким будущим: Кобра стала мягче и спокойнее, радовалась глупым стикерам с сердечками, чаще улыбалась и даже результаты сессии, кажется, интересовали её меньше, чем Руслан.

Полоз видел, как она превращается в обычную влюблённую девчонку. Ещё немного – и она захочет надеть платье, отрастить волосы и выйти замуж за своего Руслана. Станет не Коброй, а Дашей или даже Дашуткой. От таких мыслей Полозу становилось мерзко и хотелось пришибить негодяя, который вольно или невольно, но «оцивиливает» Кобру.

Тем более, что тот нравился Ужику. Да и Аспид к нему привык. Нет, они не понимают, что этот Руслан им не ровня. Он чужак. Один из тех домашних мальчиков, которых никто из Змей и не заметил бы. Просто этот – видящий. Просто этот нравится Кобре. И до добра её такая привязанность не доведёт. Он сделает её слабой – уже сделал!

Пора показать Змеям, что этот тип собой представляет.

Через пару недель Полоз получил сообщение о «грибнице», притаившейся на территории Кирпички. Прекрасный повод проверить, как себя поведёт этот парень и чего он стоит. Насколько Полоз знал, «грибница» порождает страх. А это верный способ узнать человека.

Руслан приехал с новыми историями о тварях – везёт ему на монстров, что есть то есть. Уселся в обнимку с Коброй и явно не хотел никуда ехать. Ну уж нет.

Аспид и Ужик поспорили, стоит ли ехать на байках, но сошлись на цивильном общественном транспорте. Ужик прав: не стоит оставлять свой мотоцикл там, где его украдут на раз-два.

Собирались абы как. Никто не сообразил спросить, как выглядит центр «грибницы». Ужик, положим, знал – видел в том же дневнике, что и Полоз. Аспид ещё до самостоятельных вопросов не дорос. А вот Кобра и Руслан настолько поглощены друг другом, что думать о чём-то другом, видимо, неспособны. Ладно, парень хоть сообразил поинтересоваться, как убить «грибницу».

И про рации не вспомнил ни один. Может, хотя бы по пути сообразят? Если нет, то Руслан отвлекает их даже сильнее, чем полагал Полоз.

Никто не вспомнил. Ужик и Аспид дурачились. Кобра держала своего ненаглядного за руку и, кажется, вообще не думала о том, что им предстоит.

У Кирпички Полоз проинструктировал подопечных, и они вошли в полумрак старого завода.

«Грибница», хитрая тварь, обманула их. Пол с шумом и грохотом разрезала удивительно реалистичная трещина, и Змеи разделились: испуганный Аспид метнулся в сторону, Кобра за ним, следом Ужик. А Полоз и Руслан остались по другую сторону трещины.

Обидно. С Аспида надо будет не меньше пятнадцати баллов снять: бросил своих – куда это годится? Но ничего страшного: «грибница» никогда нарочно не убивала незваных гостей. Разве что сам видящий поранится, убегая от навеянных ею ужасов. В общем, неприятно – не более.

Сотовой связи нет. Раций у остальных нет. Мда.

Зато сейчас и узнаем, как себя поведёт Кобрин мальчик.

Руслан огляделся, подошёл к стене, постучал по ней. Ответа, конечно, не было. Вытащил телефон и, видимо, попытался дозвониться до Кобры.

– Мы под землёй, а вышка далеко, – сказал Полоз. – Я уже пытался с нашими связаться. Ладно, ищем центр «грибницы» и уничтожаем. Тогда и вся эта иллюзия пропадёт.

Прямоугольник дверного проёма виднелся только в одном месте, и Полоз пошёл туда. Руслан поспешил следом.

Подвал завода оказался лабиринтом. Конечно, это иллюзия, но выглядела она впечатляюще: покрытые склизким налётом шершавые стены, слабое свечение из-под потолка, тёмные тени по углам. Как будто «грибницу» вдохновляли ужастики средней руки.

Отовсюду слышались еле уловимые шорохи и скрипы, царапанье и почти невесомые звуки шагов. Шумы мешали сосредоточиться и здорово действовали на нервы.

Внезапно вдали послышались громкие голоса.

– Слышишь? – спросил Полоз.

– Ага, – Руслан закрутил головой, пытаясь понять, где именно говорят.

Направо. Снова направо. Вперёд. Чёртова «грибница»! Я найду тебя. Хотелось бежать, но Полоз сдерживался.

Налево. Теперь попробуем назад. Нет, голоса смолкают. Обратно. Вот тут! За углом! Направо.

Тупик.

Полоз не верил глазам: как тут может быть тупик? Он же чётко слышал, что голоса доносятся отсюда.

Раздражение всё нарастало и нарастало.

– Может, в другом коридоре поищем? – предложил Руслан.

Как же он бесит! Его голос, его манеры, его внешний вид. Всё бесит!

– Нет, там голоса хуже слышны!

– Наверное, это тоже иллюзия.

– И что тогда? Предлагаешь наугад ходить по лабиринту?

Руслан задумался и выдал очередную «блестящую» идею:

– Можно вернуться. Если «грибница» пытается отпугнуть нас от своего центра, то не будет мешать тем, кто уходит.

– Предлагаешь сдаться этой твари? Это вряд ли!

– Почему «сдаться»? Мы же не сражаемся с ней.

– Мы бросили вызов, когда сюда пришли. И я сдаваться не намерен. А ты?

Полоз шагнул вплотную к Руслану.

Тот ответил:

– Я хочу знать, что с Коброй всё в порядке. Я в эти игры не играю.

Игры это для него, значит. Не играет он, значит. Ну что ж, нам с тобой точно не по пути, мальчик.

Надо избавляться от этого Руслана. Никакой пользы от него Змеям вообще и Кобре в частности нет, а навредить их единству он может.

Полоз принял решение – и сразу стало проще и легче жить. Он усмехнулся и отошёл обратно к стене.

Левее, в паре метров от Полоза, из стены вдруг выступил человек без лица.

Какая жуткая тварь. Уничтожить! Ярость, копившаяся внутри, выплеснулась вспышкой гнева. Полоз скользнул к силуэту и ударил его ножом в грудь. Нож лязгнул о стену – и запястье пронзила боль. Тварь исчезла.

Полоз выругался, растирая запястье.

– Ты ранен?

– Нет. Это морок. Нож испортил. У меня другой есть, конечно, но вот же дрянь!

Полоз приказал себе успокоиться. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Интересно, а новый глаз Кобриного мальчика тут может быть полезен?

– Так, а теперь посмотри вокруг левым глазом, – велел Полоз.

Руслан прикрыл правый глаз и медленно огляделся. Открыл оба, уставившись на стену слева от себя. Снова прикрыл правый.

– Вроде тут проход есть.

Он осторожно подошёл к стене и протянул руку. Рука прошла сквозь бетон, и Руслан шагнул в шершавую поверхность.

Морок развеялся, и стало видно соседнее помещение. Полозу оно очень не понравилось.

– Ты идёшь?

– Иду.

Полоз вошёл в тесную комнату с тремя выходами. В правом мелькнул небольшой юркий силуэт. То ли новый морок, то ли другая тварь: «грибница» гоняет только людей, так что какой-нибудь монстр вполне может тут прижиться.

Вдали кто-то закричал.

Руслан вскинулся и явно вознамерился бежать на крик.

– Остынь. Это не Кобра.

– А если она?

Она не стала бы кричать. Что бы там ни случилось.

Полоз усмехнулся:

– Кобру мы бы не услышали.

Из проёма выскочило жуткое создание. Мелкое, по пояс Полозу, чёрное. Будто сгусток тьмы в форме ребёнка без рук и лица. Впервые за многие годы Полоз почувствовал, как немеют губы, а по спине бегут мурашки. Это страх.

Полоз оскалился. Со страхом можно бороться только яростью. Уничтожить тварь!

Существо пробежало пару шагов и рассеялось. Но не исчезло: кружило где-то рядом, мерзко хихикая. Надо поймать его! Надо непременно убить эту тварь!

Из стены проросла половина существа. Из того места, где должно быть лицо, высунулся длинный раздвоенный язык. Таких тварей не бывает, это что-то кошмарное из забытых снов…

Полоз не дал себе времени испугаться. Кинулся к монстру. Врезался в стену. Упал. Пружинисто вскочил и развернулся к Руслану.

– Видел⁈

Руслан смотрел на него с отчётливым испугом.

Полоз заставил себя усмехнуться:

– Не бойся. Я же не псих – нужен ты мне. Мне бы тварь поймать!

Всё внутри Полоза кричало: убей его! Соблазн был так велик. Избавиться от этого сопляка прямо здесь. Раз и навсегда. Чтобы никто не покушался на единство Змей. Чтобы Кобра осталась Коброй. Чтобы всё осталось так, как есть.

Но нельзя. Это глупо. Неосмотрительно. Остынь, Полоз.

Руслан зажмурил правый глаз и сказал:

– Вон там что-то светится. Пошли посмотрим?

– Давай! Центр «грибницы» должен светиться.

Мысли путались. Надо найти центр «грибницы». Надо поймать тварь. Надо что-то сделать с разноглазым парнем, который шёл рядом.

Полоз стискивал нож и держался изо всех сил. Только бы не сорваться. Нельзя. Сейчас нельзя.

Длинный-длинный коридор полнился стуком, шорохами и шепотками. Тварь то и дело прорастала сквозь стены и дразнила Полоза неуловимо знакомым обгоревшим лицом и дырой в горле. Поймать эту погань стало вопросом принципа, но, увы, тварь уворачивалась. Он дважды почти поймал её, но мерзкая дрянь растворялась, и Полоз только отбил себе плечо, кидаясь на стены.

Наконец коридор закончился комнатушкой, набитой толстыми корнями, шевелящимися отростками и ломаными ветками, поросшими зачатками грибов. Всё это пробивалось сквозь бетон и останки коммуникаций, тревожно мерцало и разбрасывало споры. Гадость!

Полоз выхватил мешочек со смесью соли и пороха и начал посыпать ею «грибницу». Руслана пришлось поторапливать: он то ли залюбовался на эту тварь, то ли – вот дурак! – пожалел её.

Едва смесь попадала на тело «грибницы», свечение начинало медленно, но неотвратимо угасать. Так ей и надо. Никто не может похвастаться тем, что безнаказанно пытался запугать Полоза.

Комната быстро приобрела совершенно обычный вид. Странно, и когда это они успели выбраться из подвала? Судя по окнам, заколоченным щелястыми досками, они оказались на первом этаже. Видящие вышли в коридор. Так, сейчас нужно пойти назад. Потом направо – там и будет выход.

В помещении у входа им встретились остальные Змеи. Все живы и почти здоровы.

Кобра тут же прильнула к своему Руслану. А Аспид заявил, что они нашли «грибницу» и сожгли, так что Полоз должен наградить их баллами.

Чёртова «грибница» их надула! Надо вернуться и уничтожить её!

Но Ужик неохотно пожаловался на боль в руке, а Аспид, хоть и молчал, хромал так, что не заметить было нельзя.

– Ладно. Едем обратно. Всем минус пять баллов.

– За что? – возопил Аспид.

Полоз подождал, надеясь, что хоть кто-то догадается. Но нет.

– Почему рация только у меня⁈

Аспид пробовал возмутиться, но Ужик перебил:

– Согласен. Виноваты. Можешь и больше снять.

Полоз махнул рукой.

От недавнего азарта остались лишь головная боль и глухое раздражение. И ещё кое-что – желание избавиться от Руслана, переросшее в чёткую цель.

«Поражение»

В городе Кобра связалась со знакомым – и Змей без лишних вопросов и очередей приняли в травмпункте. Переломов ни у кого не было, так что Змеи и Руслан поехали к Полозу.

Разговоры не клеились, еда не радовала. Кажется, команда была по-настоящему расстроена промашкой с «грибницей». Полоз тоже был недоволен и раздражён, но по другому поводу. Он то и дело бросал на Руслана нетерпеливые взгляды. Только дай мне повод. Только дай!

Кобрин мальчишка вдруг спросил:

– Ваш центр «грибницы» тоже был из светящихся корней и искрящейся пыли?

Аспид ответил:

– Не, у нас жуткая комната была! С глазами! Фу, гадость! Не люблю глазастых монстров! Ну, у которых глаз много и повсюду. Но Ужик и Кобра круто с этой гадостью разобрались – всё спалили!

Аспид радостно ухмыльнулся, но тут же сник.

Руслан отчётливо поёжился, и Кобра усмехнулась:

– Тоже глазастых не любишь?

– Да не сказал бы… Я только одного такого и видел. Мелкий, жуткий, бесформенный, как желе. В шкатулке сидел… – парень запнулся и неохотно закончил. – С большой иголкой. Шкатулка, не монстр. Неприятная история…

– А где ты видел такого паразита? – заинтересовался Полоз. – Это же «слепая смерть». Если её слизь в глаза попадёт – ослепнешь на несколько дней. И существ не будешь видеть неделю-другую. Это редкая гадость. Где нашёл?

Змеи отставили кружки и отложили еду, с любопытством глядя на Руслана.

Тот выдавил:

– В Рябиновке…

– А там кто? Ну, чья эта тварь? – встрял Аспид. – Раз в шкатулке, значит, чья-то!

Руслан опустил глаза и долго буравил взглядом надкушенный бутерброд. Ему явно было не по себе.

– Там одна бабка живёт. Жуткая такая. Она хотела лишить меня дара…

Змеи хором загомонили.

– Разве так бывает? Чтобы дара лишить? – удивился Аспид.

– Гадина, – зарычала Кобра. – Не люблю злобных бабок!

– Как ушёл-то? – поинтересовался Ужик.

Ну-ка, ну-ка, в этой истории, кажется, есть что-то интересное. Полоз насторожился, но не подал вида.

Внешне спокойно велел:

– Рассказывай.

Руслан мялся, жался, краснел, но – деваться некуда – начал рассказывать:

– Мы как-то поссорились с родителями. Они тогда ещё не в курсе были… ну, всего этого. И решили, что меня надо спасать. Время психологов уже прошло – в детстве водили.

Он криво усмехнулся, но никто не улыбнулся в ответ. Нет ничего смешного в том, что стремящиеся к нормальности родители тащат ребёнка к мозгоправам, надеясь, что «волшебные таблеточки» сделают их чадо обычным.

Руслан продолжил:

– Ну вот, повезли меня к бабке в Рябиновку. Они хотели как лучше, честно! Папа думал, что если я перестану видеть всякое, это всякое тоже перестанет меня видеть…

Он еле заметно вздрогнул, но не замолчал.

– Та бабка и сказала, что может меня… м-м-м, ослепить. Зашить «третий глаз» или что-то в этом духе. А в шкатулке у неё как раз и сидел такой многоглазый монстр.

Кобра с сочувствием посмотрела на своего парня и сжала его руку своей.

Полоз спросил:

– А где в этой Рябиновке такая бабка живёт?

– Я точно не помню. Улица посреди деревни, а дом ближе к краю. Высокое крыльцо. Дерево большое у дома. Я по сторонам не смотрел. На той улице ещё заброшенный сарай стоял или что-то похожее.

– И как ты спасся? – заинтриговано поинтересовался Аспид.

– Ничего героического, – усмехнулся Руслан. – Убежал. В том самом сарае и спрятался. Потом меня приятель Бьёрна вытащил. Ладно, хватит об этом. Что было, то было.

– Нет, – холодно сказал Полоз. – Не хватит. Какая-то бабка чуть не лишила тебя способностей, а ты говоришь «что было, то было» – и всё⁈

– Ну да. Не лишила же.

– Она хотела это сделать. И могла. У вас такое в порядке вещей, что ли? Вот так взять и лишить взрослого видящего дара⁈ Ужик, Кобра, Аспид, вы тоже думаете, что это пустяки?

Пусть видят, какой он. Пусть поймут, что этот Руслан – жалкий. Слабый. Ничтожный.

Ужик спросил:

– Ты в спецотдел жаловался?

Наивный он парень, этот Ужик.

– Мерзкая бабка! – возмутился Аспид.

Кобра молча кивнула. У неё к бабкам особое отношение.

Смотри, Руслан: она пойдёт за мной! У нас одна дорога, и тебе на ней нет места. Змеи – мои.

– Это произвол. Нас твари жрут и люди не любят, а тут ещё и другие видящие будут гадить. Нет, так дело не пойдёт.

Полоз встал. Змеи смотрели на него, внимая каждому слову.

– Едем в Рябиновку! Разъясним этой бабке, что нельзя задевать наших!

– Стой! Подожди! – вид у Руслана был растерянный и глупый.

– Что «стой»? Она задела нашего. Мы этого не терпим.

– Но Бьёрн сказал, что у неё есть разрешение спецотдела…

– Да плевать на спецотдел! – повысил голос Полоз. – Они же вообще свою работу не делают! Ты же видишь сам, что вокруг творится! И потом: ты долго собираешься Бьёрновым умом жить?

Кобрин мальчишка окончательно растерялся. Полоз смотрел на него и видел только беспомощную жертву. Добить. Уничтожить.

– Или ты думаешь, что лишиться способностей – ерунда? Если бы Кобру или меня вот так ослепили, ты бы тоже сказал: «Что было, то было»⁈

Полоз, не давая парню вставить ни слова, спросил у вскочивших с мест Змей:

– Кто ещё думает, что можно вот так?

Змеи не думали, что так можно.

– Едем в Рябиновку! – подытожил Полоз. – Покажем всем, как надо своих держаться!

Руслан наконец встал из-за стола и бестолково залепетал:

– Нет, так нельзя! Кому покажем? Бабке⁈ Она же человек! Она старая женщина!

Воздух полнился напряжением. Полоз видел, как оно давит на Руслана, не даёт сосредоточиться, собраться с мыслями. Его самого напряжение, разлитое в воздухе, скорее питало. Потому что он сильный, а Кобрин мальчишка – слабак и трус.

– И что? Если человек – значит, сразу хороший? – Полоз искривил губы в злой усмешке. – Ты дурак, Руслан, или только притворяешься? Едем!

Он повернулся и пошёл к выходу. За ним тенью скользнул Ужик. Руслан увязался следом, повторяя:

– Так нельзя! Нет! Она ничего плохого вам не сделала! И мне не сделала! Так нельзя! Стойте!

Полоз слышал, что Кобра и Аспид идут следом за Русланом.

Тот продолжал бессмысленные возражения:

– У нас полно других врагов, настоящих! Тварей всяких!

– Люди хуже тварей бывают, – прогудел Ужик, вспоминая и своих одноклассников, и гопников в подъезде Кобры.

– Или с ними заодно, – Аспид, конечно, подумал про отца.

Куртки. Берцы. Рюкзаки. Биты.

– Вы что, избить её хотите? – ужаснулся Руслан.

– Да нет, – усмехнулся Полоз. – Проучить хотим. Тепличку побьём. Заборчик. Потому что нельзя оставлять безнаказанными тех, кто причинил тебе вред. Или собирался причинить.

Он посмотрел Руслану в глаза и добавил:

– Впрочем, хочешь оставаться бесхребетным и за спиной учителя прятаться – дело твоё. А мы – другие.

Во дворе Полоз и Ужик вывели мотоциклы из гаража. Кобра и Аспид вышли чуть позже.

– Кобра, едешь?

Она оглянулась, посмотрела на своего Руслана и сказала:

– Я останусь.

Полоз ушам не поверил, но факт оставался фактом: проклятый мальчишка всё-таки сумел их разделить!

– А я поеду! – встрял Аспид. – Я твой байк возьму! И биту!

– Байк не дам, – покачала головой Кобра. – Биту бери.

Аспид живо захромал в дом за битой.

– Со мной поедешь, – сказал ему Полоз, когда тот вернулся.

Аспид обрадовался, уселся на байк за спиной Полоза.

– Береги себя, – уронила Кобра.

– Уверена, что остаёшься?

– Да. Прости.

Она смотрела на Полоза, и в её глазах он видел сожаление. Она хотела ехать, но не могла бросить тут своего мальчика. Плохо. Это плохо. Нельзя ставить отношения выше команды. Ты же всегда и сама так думала, Кобра!

– Как хочешь, – дёрнул плечом Полоз. – Решай сама, что тебе действительно надо.

Выезжая со двора, он крикнул:

– Ворота закройте и идите в дом. А то простудитесь, неженки!

Дорога стелилась под колёса. Ревел ветер. Вон она, свобода! Свобода выбирать, кем быть и что делать!

Они летели с Ужиком наперегонки до соседнего города, потом на север, к Рябиновке. Никаких ограничений и запретов! Ты сам знаешь, что делать. Сам знаешь, кто прав, а кто нет. Ты свободен!

Рябиновка встретила их глухим собачьим лаем из-за заборов. Они пронеслись сначала по одной улице, потом по соседней, и там-то Полоз почуял логово бабки, о которой говорил Руслан.

С виду дом как дом, разве что забор глухой и очень высокий. В приоткрытую дверь в воротах виднеется высокое крыльцо и дерево у порога.

А чутьё Полоза говорило: это нужный дом. Здесь живёт бабка, способная лишать видящих дара!

Мотоциклы они бросили у соседнего забора: справятся быстро – никто не успеет покуситься на их байки.

Предвкушение билось птицей в груди и делало биту в руках обманчиво лёгкой, а походку текучей. Полоз первым скользнул на бабкину территорию.

Справа от дома картофельное поле. По краю раскинулись узорные листья и вьющиеся плети, а между ними зрела на грядке огромная тыква. Ближе к забору, напротив дома, сарай и банька. С них и начнём.

Полоз пронзительно свистнул, призывая хозяйку дома.

– Эй, бабушка-старушка! К тебе гости! Бита гулко стукнула о стену бани: это Аспид не сдержал рвущееся наружу предвкушение.

Из-под крыльца в приоткрытое окно с белой занавеской порскнул здоровенный чёрный кот. Секунду спустя дверь в дом приоткрылась, и оттуда донеслось бормотание:

– Что же тебя, Васенька, напугало? Кто это к нам пожаловал?

Из дома шаркающей походкой вышла старушка. Оглядела Змей неприятно цепким взглядом и спросила:

– С чем пришли, мальчики?

– Ты видящих дара лишаешь? – нарочито грубо спросил Полоз.

– Бывает, бывает, – мелко засмеялась она.

– Зря ты это, бабулька…

С крыши вдруг спикировала стая прозрачных ворон – только что там никого не было, и вот!

– В стороны! Защита! – рявкнул Полоз.

Таких тварей он не видел, но чутьё вопило, что это опасно.

– Уничтожение, Ужик! Аспид, защита!

Сам Полоз увернулся от тройки птиц и начертил изгнание второго уровня. Вороны не поддались. А вот уничтожение Ужика в клочья разметало одну из тварей.

– Общее уничтожение! Раз, два, три!

Он отшатнулся от одной из птиц, пропустил мимо другую и уже почти завершил знак, как вдруг Аспид закричал. Страшно, без слов.

Полоз закончил знак и только тогда повернулся.

Невозможная тварь вывернула плети-щупальца из-под земли и схватила Аспида.

Тварь походила на пугало, сплетённое из гибких лоз. Вместо головы у монстра была та огромная тыква с грядки. Но таких существ просто не бывает.

– Давай, Джек! – завопила бабка. – Давай!

И засмеялась. Её дребезжащие смешки, заглушая вопли Аспида, становились всё громче и громче, впивались в уши и порождали дикую головную боль.

«Джек» крепче обвил Аспида, поднял его над землёй. Выпустил несколько новых щупалец рядом с другими вторженцами и чуть не поймал Ужика.

Аспид замолчал и обмяк. Кажется, тварь так придушила его, что он потерял сознание.

Полоз запретил себе отвлекаться на головную боль и уворачивался от зелёных щупалец, не останавливаясь ни на секунду. Чёрт с ним с этим «Джеком»: надо поймать старуху!

– Не доросли ещё со мной тягаться! – захохотала бабка, и земля взорвалась десятками, сотнями щупалец.

Через пару минут и Полоз, и Ужик были опутаны отростками «Джека».

– Неси их на поле! – велела бабка. – Нечего мне двор марать.

«Джек» развёл им руки, пережал пальцы щупальцами и так сдавил локти и запястья, что Полоз старался не дышать слишком глубоко, чтобы суставы не треснули от малейшего напряжения.

Казалось, сила уходит из тела. То ли перетекает в монстра, то ли развеивается над картофельными кустами…

– И что мне с вами делать, касатики? – бабка добрела до края поля, над которым висели Змеи. – Вот велю я Джеку снять с вас штаны да развесить вас на заборе вверх тормашками.

Она засмеялась. Но её яркие цепкие глаза оставались холодными.

– Что, Васенька, напугали тебя хулиганы?

Бабка наклонилась и погладила слишком большого кота со слишком широкой пастью.

Кот вскинул лобастую морду и тряхнул головой.

– Что? А, слышу-слышу, едут. Что ж, повезло вам, мальчики… повезло… Джек, палки ихние поломай и спать!

Где-то внизу, у земли, послышался треск и хруст. Потом огромная тыква, видная Полозу самым краем глаза, медленно опустилась. Жуткое тело монстра распалось на отдельные лозы, но Змеи так и остались висеть в воздухе.

Время текло медленно-медленно. Мучительно растянутое тело сначала болело, потом онемело, а затем и вовсе будто перестало существовать. Сколько времени прошло?

В открытую в воротах дверь зашли какие-то люди. Слышались шаги, разговоры, дребезжащий бабкин голосок.

Потом послышался знакомый встревоженный голос.

– Я сказала: пропустите!

Кобра? Что она тут делает? Удивление вышло слабым, но хоть какое-то чувство.

Снова возня. Шаги. Разговоры. Отзвуки сирен. Опять шаги.

Когда их наконец опустили на землю, у Полоза уже не было сил говорить. Хотелось одного – закрыть глаза и заснуть. Спать и спать часы напролёт.

Их быстро осмотрели и погрузили на носилки. Где-то на границе восприятия маячила Кобра и вроде бы её разноглазый мальчишка.

У машины скорой помощи кто-то сказал:

– Внимательнее надо друзей выбирать, парень.

Полоз заставил себя приподнять голову. Так и есть: Руслан.

– Он нам не друг.

Немного сил на злость, оказывается, осталось.

Дверь закрыли, и машина понеслась прочь из Рябиновки.

«Перевёрнутый мир»

Унижение – именно это чувство наполняло Полоза к полудню следующего дня.

Мало того, что их уделала старуха с тыквой, так ещё и в больницу притащился спецотделовец из их города и долго отчитывал Полоза и Ужика, как мальчишек.

А всё этот чёртов Руслан!

К моменту выписки Полоза трясло от ярости и унижения.

…Была ещё одна причина паршивого настроения и желания съездить кому-нибудь в рожу, но о ней Полоз старался даже не думать. Ночью ему снились кошмары. Тяжёлая чёрная жуть заполняла палату, наваливалась на грудь и не давала дышать. Парализующий страх, беспомощная неподвижность, ощущение близкой смерти. Полоз трижды просыпался, хватал ртом душный больничный воздух – и каждый раз с отчаянием понимал, что чёрная жуть снова здесь и снова заполняет палату.

Только на четвёртый раз он проснулся по-настоящему. И долго лежал в темноте, глядя в потолок.

Ужик спал тут же, за ширмой, но близость товарища не успокаивала. Наоборот, напрягала. Ведь нельзя, чтобы Ужик увидел его бледным и задыхающимся от страха.

Спецотделовец явился в девять и с порога начал нудеть о том, как им повезло, что бабка из Рябиновки не стала писать заявление, о том, что в их возрасте пора бы и поумнеть, об ответственности и бла-бла-бла.

Аспид лежал отдельно: ему сильнее досталось от того тыквенного урода, так что младшего из Змей лечили. Хорошо, что хотя бы он и Кобра не слышали, как их лидера отчитывают как сопливого пацана.

Надо отомстить бабке. Надо больше тренировать Змей. Надо вернуть себе самоуважение.

В холле больницы их с Ужиком ждала встрёпанная Кобра, на руку которой опирался бледный Аспид.

Змеи молча вышли из больницы. Расселись в беседке возле больничной стоянки.

В ответ на вопросительный взгляд Полоза Кобра отчиталась о том, что здоровью Аспида сейчас ничего не грозит, что мотоциклы какой-то доброхот доставил до Полозова двора и что Руслана она бросила.

Вести были радостные, а вот Кобрино выражение лица – нет. Полоз давно не видел её настолько мрачной. Пожалуй даже – никогда.

– Что ж, всё понятно. Что касается инцидента в Рябиновке – всем минус двадцать баллов…

– Давай не теперь, Полоз, – устало и слегка раздражённо перебила Кобра.

Если бы она его ударила, Полоз не был бы так потрясён.

Кобра потёрла глаза и сказала:

– Я не спала со вчера. Давай всю математику потом. И Антон устал.

Ужик прогудел:

– Пашка, так что делать теперь будем?

Он смотрел на них и не узнавал. Не потому, что все не выспались и были изрядно помяты. А потому, что это не Змеи. Это люди.

Почему-то в груди стало тесно и больно.

На секунду Полоз живо представил этих подавленных, сдавшихся людей десять лет спустя. Участковый терапевт Дарья Борисовна, усталая женщина с тусклыми глазами, равнодушная и к пациентам, и к нелюбимому, почти случайному мужу. Мебельщик Эдуард, добродушный и вежливый, но пустой, выгоревший изнутри – ни целей, ни радостей, ни побед. Спивающийся безработный Антоха, в пьяном угаре бормочущий о существах вокруг. Тени от Змей. Призраки прошлых себя, живых и настоящих.

И только он, Полоз, никогда не станет обычным человеком. Лучше сдохнуть, чем превратиться в Павла Александровича, устроиться менеджером по продажам и взят кредит на ремонт.

– Эй, Полоз… – нерешительно окликнул Ужик.

Видимо, он задумался слишком надолго.

Полоз встряхнулся и сказал:

– Так, сейчас расходимся на три дня. Отсыпаемся, отъедаемся отдыхаем. Потом начнём тренироваться интенсивнее. Надо взять реванш! Правда, готовиться придётся долго.

Ужик кивнул:

– Может, зимой эта тварь из тыквы спит? Она ж, вроде, растительная…

– Возможно. Встречаемся у меня в пятницу.

Дом Полоза за сутки выстыл и показался хозяину странно неуютным, почти незнакомым. Приведя хозяйство в подобие порядка, он попытался занять себя перечитыванием Леоновых дневников, но не сумел сосредоточиться. То и дело лезли мысли о том, что Леон, какой бы сволочью он ни был, не стал обычным человеком. И все его приятели были видящими, не способными представить себя в офисе, за прилавком или в тесном кабинетике.

Полоз прекратил бесполезное занятие. Взялся точить ножи и порезался, чего с ним не случалось лет с одиннадцати.

Тогда он бросил все дела и открыл в телефоне глупую игрушку. Складывал и складывал разноцветные камушки – убивал время.

Через три часа Полоз наконец вынырнул из телефона, согрел чайник и сказал сам себе: «Надо искать мощного монстра. Мы победим его – и всё станет, как прежде. Должно стать!»

Он перекусил и принялся обзванивать знакомых: не встречал ли кто в окрестностях города или в пригороде опасных, редких тварей?

Увы, ответы не радовали. В городе и вокруг него нынче толпились мелкие скучные создания.

За разговорами пролетел остаток дня.

А ночью Полозу опять снились кошмары. Жаль, их нельзя изгнать знаками или убить.

С утра он встал разбитый и измотанный. Поиски монстров и на этот раз не дали результата. Полоз выругался и расшиб об стенку первую попавшуюся кружку. Кружка оказалась Ужиковой, и Полозу стало неловко. Тоже мне, истеричка!

Он сел за стол и задумался. Решение пришло быстро. Оно было красивым и логичным – удивительно, как сразу не догадался! Если монстра нет, его можно вызвать. Ведь у Леона в дневниках уйма вариантов.