Текст книги "Матрос Специального Назначения"
Автор книги: Андрей Загорцев
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Шалин приперся с кучей кассет и выносным микрофоном. Тренировки закрутились с удвоенной силой. Шрайбикус ногами вытворял такое, что у нас рты открывались и челюсти отбивали ботинки. По совету специалиста, тренировки мы перенесли на место выступления – стадион. Пришлось тренироваться позже всех, потому что готовившиеся параллельно старшаки постоянно занимали площадку выступления. Однако с каждым раз у нас получалось все лучше и лучше. Наши тренировки никто не видел. Даже пришлось ограничить допуск одногруппников, дабы избежать утечки информации. Клубный диск-жокей музыку нам подобрал изумительную – легкая такая роковая композиция, по ритму и по скорости отлично ложившаяся на элементы выступления. Вечером накануне выступления прогнали все еще раз, отрепетировали выход на стадион и пошли готовить форму – комбинезоны. Каким-то образом Палыч исхитрился достать четыре абсолютно новых черных танковых комбеза. Ромбики с танками мы содрали, на их место пришили водолазные штаты, чуть где-то подушили, чуть прогладили. Форма должна быть удобной и не мешать выступлению. А с утра все закрутилось. Построения, торжественные речи, вручение ценных подарков, грамот и благодарственных писем матросам «сходящим на берег». В строю увольняющихся стоял Дитер с напарниками и безмятежно улыбался. Вот и всё – отслужил свое старшина Болев. Завтра сядет на самолёт и улетит к себе на Украину, погуляет немножко и восстановится в своем институте. Эх, а что же меня ждёт после службы? Абсолютно никаких планов, ничего не придумывается, да и «предстартовый мандраж» дает о себе знать.
Все роты дружным строем затопали к месту показательных выступлений. Мы побежали в казарму переодеваться.
Выступления начались, и тут нас ждало разочарование – кислое-кислое, как молодое дикое яблоко. Под музыку, выбранную нами для выступления, начали крутить свою показуху с разбиванием кирпичей и метанием подручных предметов старшаки. Вот чёрт! Музыка, ревущая из огромных клубных колонок, сейчас всем приестся и интерес к выступлению нашей группы будет уже не тот. Я с Зеленым начал проталкиваться сквозь толпу зрителей к помосту, на котором была установлена аппаратура.
Шрайбикус был до того занят, щелкая тумблерами звукопульта, что даже очки у него запотели. Увидев нас, он на мгновение оторвался от тумблеров и, опасливо покосившись на замполита и главного комсомольца, с упоением следивших за показухой, метнулся к краю сцены.
– Пацаны, ей-богу, я не причем! они мне перед самым выступлением кассету с записью сунули.
– Нам-то что теперь делать?! – заорали мы одновременно с Зелёным.
– Да хули вам, я щас через наушники слухал композицию, которую для налета вторая рота записала, там, бля, не поверите, та же музыкальная тема! это капец! одна композиция на всех – это провал нахрен!..
– Какой нахрен провал!! Нам что делать?! – начал заламывать руки и потихоньку истерить Зелёный. Я лихорадочно думал.
– Шалин! сможешь сейчас что-нибудь подходящее по ритму подобрать? что угодно, только не эту песню?..
– Время пресс, сейчас скумекаю… Есть одна композиция – ритм один в один, я даже вначале про нее подумал, но она какая-то несерьезная. Это… – его голос перекрыли восхищенные вопли и аплодисменты зрителей.
– Похууй!! – проорал я. – Ставь! Главное, чтобы ритм бил! Давай, карась, крути дискотеку!
Мы помчались с Зелёным на свое место. Охота все-таки действия группы в налете посмотреть. Показуха со стрельбой и взрывами у второй роты была шикарная. Но вот музыка уже начала всем поднадоедать. Выступающие поклонились и, дружно топая, убежали с площадки.
– Аааа теперь!! – заорал в микрофон Шалин. Странно, ведь до него выступления объявлял замполит. – Теперь, товарищи разведчики, выступления всегда первоооой группы первой роты, показавшей отличный результат на прошедших учениях. Перед вами выступаюююют!! Старшина второй статьи… Федосов… старший матрос…
Мы в колонну по одному прошли по коридору, образованному из зрителей, и, дружно чеканя строевой шаг, направились к площадке. Начали греметь первые аккорды музыки.
Что-то знакомое, еще со времен школьных дискотек, но звучит немного по-другому. Резкая тишина, потом снова несколько аккордов, прерывающихся металлическим визгом гитар. И тут до меня дошло. Это же проигрыш из «Братец Луи» Сергея Минаева, только переделанный. Твою ж мать! Выступать с показухой по рукопашке под эту несерьезную песенку для девчонок!! Сейчас проигрыш закончится и начнется. Всё! уже ничего назад не повернешь. А похрен! Будь, что будет! Я громко так, чтобы все мои коллеги услышали, просчитал как на тренировке:
– Раз– два, раз, два, триии и – начали!
Музыка тут же застучала непрерывно. Резкий поворот, общий фляг связки и дальше, дальше – как отрабатывали. Удивительно, но эта несерьезная песенка ложилась на выступление даже лучше, чем выбранная ранее композиция. В припевах мы крутили элемента брейка и акробатики, в куплетах – показывали связки. За реакцией зрителей наблюдать было некогда. Последние аккорды. Начались сальто с поддержкой с высокого прыжка, я последний. Разбег, прыжок – точно в ладони Федосова, подставленные лодочкой. Мощный толчок, переворот в воздухе, приземление, разворот на сто восемьдесят градусов и снова – всей группой фляг назад. Всё! Но почему музыка до сих пор гремит? Да нет, это не музыка, это орут восторженные зрители. В микрофон орёт Шалин, снова перечисляя фамилии выступавших. Прав был Шрайбикус, незатейливая песенка с «гражданки» сыграла на чувствах зрителей лучше, чем показуха с налетом и разбиванием горящих кирпичей.
На следующий день я, очумевший, пришивал к погонам вторую лычку. За отличную показуху приказом «кэпа» нам накинули по полоске. Нет, не зря старались! Теперь я не стармос, а нормальный второстатейный старшина. Где там Зеленый спрятал фляжку с остатками медовухи? Наверное, сегодня все-таки отметим…
***
Каплейт, мирно попыхивая так полюбившейся ему вишневой трубочкой, сидел рядышком с моим столом и давал ценные указания. Я расчерчивал ватман для написания заголовков, размачивал перья и открывал пузырьки с тушью.
– Что, Эндрю, печалишься? али плакаты да конспекты рисовать надоело?
– Никак нет, тащ каплейт, все нормально! Болев сегодня письмецо с Одессы прислал с берега – весело у него там, в институт свой едет восстанавливаться.
– Аа… толковый старшинка, очень толковый… а ты-то чего надумал после схода?
– Ничего, тащ каплейт. Вообще не думал.
– Ну, а зря. Вон Зеленов – тот обратно в спорт. Сейчас уже его во флотскую сборную на выступления задолбали дергать. Саша Федосов в институт морской торговли и транспорта поступает, да и у остальных планов громадьё.
– А я не думал. Не хочу я в институт. Я пока погуляю, ну дома там… ээ…
– Ага, по тебе видно – погуляешь, побухаешь и заскучаешь. А потом тебе станет невыносимо грустно и захочется куда-нибудь обратно…
– Куда?
– В армию, Эндрю, в армию! На флот, в разведку, на выход в сопки, в море, пить кофе с котелка, ночью не спать. Или на высадке парашютным способом попасть под оторвавшийся грузовой контейнер, как в крайний раз было…
Да, на прошлом выходе, когда я носился по снегу, собирая в бесконечную петлю стропы парашюта, после удачного приземления, буквально в метре от меня плюхнулся на фале грузовой контейнер Зеленого.
– Я не знаю, товарищ каплейт, наверно захочется.
– А иди-ка ты, дружок, в военное училище. По стопам, так сказать, батеньки своего и по стопам командира группы. Ведь мы с твоим отцом одно училище заканчивали. В разные годы, правда.
Вот это новость! А ведь действительно, Поповских заканчивал «сапоговское», а не «водолазное» в Питере.
– Ну что, подумаешь старшинка? – вывел меня из задумчивости каплейт.
– Пойду-пойду, товарищ каплейт, – брякнул я и, высунув от старательности язык, начал черкать пером по ватману.
***
Я перелистнул журнал и, дойдя до момента тренировок по рукопашке, когда спецназовцы отрабатывали спарринги на зэках, закашлялся, а потом уже во все горло расхохотался. Вот это ахинея! Хотя какое-то правдивое зерно есть, и я впервые читаю про такое, но всё же… Я представил Зелёного, дерущегося с каким-нибудь татуированным уркой, и меня снова скрутило от хохота. А если бы меня Поп заставил конспект на эту тему писать? вот можно было бы ахинею нести!..
– Кончай ржать, задолбал! – толкнул меня в бок Вова Степной. – Давай нахрен журнал на меня переписывай! Я, блин, за тобой в очереди на «Аквариум» стоял. Не читаешь ни хрена, тока ржешь как конь. Эдик Ворошилов вчера прочитал, так целый день, как полоумный, с табуретки падал…
– Вова, забей! написано хорошо, но такая, блин, херня.
– Что бы ты понимал! просидел себе на кислородозаправочной станции на берегу, носа не высовывал, а тут – про спецназ! элита военной разведки!!
– Ага, не высовывал, – отбрехался я.
Не хватало мне еще бесед с училищным особистом на эти скользкие темы. «Вас предупреждали», «Вас инструктировали» и прочее…
***
Твою ж мать! Чернокутский-то что в управлении кадров флота делает?! Мало того, что по распределению на Северный Кавказ к себе домой не попал. Мало того, что комбат перед самым распределением приказал всем расстегнуть кителя и узрел у меня тельняшку. Мало того, чтобы не попасть в морскую пехоту, я за ящик коньяка выбил себе распределение в распоряжение Командующего Флотом. Я целый вечер поил командира этой роты в кабаке! У меня в кармане отношение на командира взвода. У меня в подчинении только матросы-стрелки. Я через несколько месяцев могу стать порученцем какого-нибудь адмирала! И тут вот он – товарищ каперанг с ехидной ухмылочкой. Твою ж мать! Через час в моих руках предписание. Вам не знакомо ощущение дежавю?..
***
Матросик-баталёр в моей родной баталёрке выглядит испуганно. Он не знает, что делать. От штабной вахты уже дошли слухи, что «годок», попытавшийся навесить «шкертов на уши» летёхе в погонах с красными просветами, теперь хромает на отсушенную ногу и боится показывать нос из штаба. Несколько лет назад я не мог себе представить, что могу разговаривать в таком тоне с офицером. А штабной вахтенный теперь в прострации.
– Матрос, пока вызывают замкомгруппы, сделай чаю! – командую ему, удивляясь его недогадливости.
– Тащ лейтенант! А как? Чем? у меня ничего нет, – отбрехивается баталёр.
– Тебя ведь Саша зовут?
– Точно так, – кивает матросик.
– Не обманывай меня, Саша, – отвечаю ему и подхожу к шкафу, к отсеку с форменками. Отодвигаю одну из створок и поднимаю к верху нижнюю полку. Чуть ли не слеза умиления скатывается по щеке. Вот он кипятильник нормального промышленного производства, чай, сахар, печенье…
– Ну что, Саша, тебе еще что-нибудь сказать?
Матрос молча выбегает из баталёры. Через несколько минут я пью крепкий, хорошо заваренный чай. Тут без стука открывается дверь и появляется сильно раздобревший Марков. Как я выяснил в штабе, Марков стоит на штатной должности замкомгруппы, по приказу исполняет обязанности на вакантной должности командира группы, но все основное время проводит на продовольственных складах. Знакомая история.
– Кто тут, чево вызывает? – он с удивлением смотрит на меня. Не узнает асбсолютно. Я отсылаю из баталёры матроса – не надо ему знать того, что сейчас произойдёт.
– Марков, закройте дверь, не топчите комингс, – ехидно улыбаясь, прерываю я его, – дверь закройте с обратной стороны, постучитесь и спросите разрешения войти, как положено.
Мичманец хмыкает, выходит, стучится, просит разрешения войти. Теперь он вообще ничего не понимает.
– Марков, сегодня передаете дела и должность мне! Завтра – решу кому вы передадите группное имущество!
– Да как так, я штатный заместитель! я командиром группы тут!..
– Потише, товарищ мичман. Я понимаю, стоять на денежной сетке замкомгруппы намного выгоднее, но не переживайте. Считайте, ваш вопрос по переводу скоро решится. Это я вам гарантирую!..
– Слышь, летёха, да у меня выходов! – пытается повысить голос мичман.
– Слышь, М-А-Р-К-У-Ш-А! – называю громко и со вкусом его разведпунктовскую кличку, – после Поповских группа ни на одном выходе в полном составе не была! не надо меня здесь военно-морскими байками лечить! а еще раз голос свой повысишь, то….
– Что то? – окончательно теряется Марков.
– Ты якорь не включай! или забыл, как я лоу хреначу…
Марков с удивлением, а потом со страхом смотрит и вспоминает.
– Аааа!! – только и может сказать он.
– Шагом марш отсюда! и не дай бог, что из группного имущества снова утащишь!!
Марков, поджав губы, выходит из баталёры. Наверно хотел хлопнуть дверью, но побоялся.
– Мля, да откуда он взялся! сколько лет прошло!! Мля, вернулся, епть, неубиваемый, нах, Горец прямо! приперся на мою голову!! – слышны удаляющиеся вопли Маркова.
Ну, хоть одно полезное дело – придумал кличку, позывной мне дал. Надо теперь связистов через мичмана Маслова уломать. Ну что же, начнем потихоньку.
КОНЕЦ.