Текст книги "Пустошь"

Автор книги: Андрей Тепляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Да, я знаю! Я все понимаю. Но я не хочу… Майкл был моим другом и вашим другом тоже! Нам надо попытаться помочь ему.

– За ним должны пойти военные.

– Нет! Мы не можем его подставить!

– Нас не выпустят. Дороги закрыты.

– Я поговорю с Пламером. Он разрешит.

Гораций с сомнением покачал головой.

– Образованный солдат – хуже любой напасти. Никогда не знаешь, чего от него ждать.

– Он меня поймет, я уверена! Но мне нужна ваша помощь.

– Когда пропал Майкл?

– Двенадцать часов назад.

– У нас почти нет топлива.

– На базе есть. Мы можем заправиться там.

Гораций осторожно откинулся на спинку скрипучего стула.

– Я вижу, ты твердо решила.

– Да! Твердо!

Гораций поднял жестянку и старательно загасил сигарету.

– Пойдемте в дом, ребята. Я свяжусь с братом. Он у Рози. Нам надо вместе это обмозговать.

Пока Гораций говорил с братом, Линда мерила шагами их маленькую гостиную. Несмотря на то, что почти не спала ночью и валилась с ног от напряжения, она не могла сидеть. Ожидание было невыносимым, казалось, что с каждой минутой вероятность найти Майкла становится все меньше.

Через пять минут Гораций вернулся.

– Брат будет здесь через четверть часа, – он посмотрел на мечущуюся по комнате Линду. – Я так понимаю, что вы еще не завтракали?

– Вы поможете нам? – спросила Линда.

– Думаю, да. Люди должны помогать друг другу. Особенно в таких местах, как это. Сдается мне, что и Хомер скажет то же самое.

– Спасибо!

– А ты, Чарли, что скажешь? Что-то ты все молчишь.

Чарли поднял голову. Он так устал, что с трудом мог соображать.

– Я? Я считаю, что мы должны попытаться. Честно говоря, я не смогу спать спокойно, зная, что мы даже не попробовали найти их.

– Да… В любом случае, спокойно поспать тебе удастся не скоро. Нехорошие игры вы затеяли, ребята. С этими пассажирами. Надеюсь, больше вам не захочется этого делать.

Чарли покачал головой.

– Лично мне, нет.

Линда виновато промолчала.

Гораций включил чайник.

– Пустошь меняется, – сказал он, глядя в окно на синюю полоску неба. – Она становится другой. Совсем не такой, как год назад. Там что-то происходит. Думаю, нам всем пора с ней завязывать, пока мы еще живы.

– Что ты имеешь в виду?

Гораций пожал плечами.

– Она меняется, – повторил он. – Сдается мне, скоро все эти хитрости Майкла перестанут действовать. Я так думаю.

Он насыпал в чашки растворимый кофе и залил кипятком.

– Вот, подкрепитесь пока.

– Гор, думаешь, Майкл знал, что там что-то не так?

– Не уверен. Он слишком… как эти с базы. Образованный. Наука хороша, но она слепит. Тут нужны не глаза или мозги – тут душой нужно видеть.

– И вы никогда не говорили с ним об этом?

– Почему не говорили? Был разговор. Мне кажется, он тоже что-то понимал, но, как это сказать, не верил самому себе. Я не лезу в чужие дела. Если он решил, что может ездить, это его дело.

Линда отпила кофе. Приятное тепло разлилось по телу и глаза тут же налились тяжестью. Она решительно мотнула головой, стряхивая сон. Не время спать!

Хомер оказался настроен более решительно, чем его брат. Неприятности Майкла, как он это назвал, должны расхлебывать те, кому положено, то есть военные. Гораций извинился и отвел его в сторонку.

– Не кипятись, брательник. Сдается мне, нам нужно поехать.

– Ты в своем уме, Гор, или перед девчонкой выпендриваешься?

– Ты меня послушай. Вся эта затея – ерунда. Все равно никого не найдем.

Он глянул в сторону Линды.

– Но им это важно. Давай, Хомер – прокатимся туда-сюда. И совесть будет спокойна. Мы столько раз это делали. Пожалей ребят.

Хомер задумчиво теребил воротник, обдумывая слова брата. «А ведь он прав. Что мы теряем? Просто обычная поездка. Все равно мы никого не найдем. Дело не великое».

Поспорив для порядка еще немного, они вернулись в гостиную.

– Хорошо, – ответил Хомер на немой вопрос Линды. – Если ты договоришься с властями, мы поедем.

Линда вскочила и обняла его.

– Спасибо! Вы настоящие люди! Мы поможем ему!

– Да, – проворчал Хомер. – Поможем. Это точно.

Линда ушла к рации, чтобы поговорить с Пламером. В гостиной было слышно, как она просит выпустить грузовик. Потом пауза. И снова ее голос. Она что-то быстро и возбужденно говорила. Снова тишина, и снова.

– Может быть, они и не согласятся, – предположил Хомер.

– Согласятся, – возразил Чарли. – Не самим же им ехать.

Гораций усмехнулся.

– Да уж. Даже они соображают, что туда лучше не соваться.

Он помолчал.

– Слушай, а у них с Линдой, случайно, не того? Ну, я имею в виду…

Чарли покачал головой.

– Нет. Они друзья. А Линда не бросает друзей.

– Так я и думал.

Линда отсутствовала довольно долго, и даже Чарли уже начал сомневаться, что ей удастся убедить Пламера. Когда она снова появилась в комнате, лицо ее горело от возбуждения.

– Он разрешил! – сказала она. – Сначала он хотел ехать сам. Но когда я передала ему слова Гора, он согласился. Сказал, что мы можем ехать на свой страх и риск. За нами помощь не пойдет. И еще сказал, что всерьез подумывает о том, чтобы запретить любые поездки гражданских через пустошь.

Хомер нахмурился и посмотрел на брата.

– Какие такие слова? – спросил он.

Гораций лишь пожал плечами.

– Гор говорил, что пустошь изменилась. Что она уже не такая, какой была раньше. Сказал, что там что-то есть. Все это я выложила Пламеру. Мне показалось, что он и сам что-то такое чувствует. И еще он был очень расстроен. Он уже знал, что произошло. И он все слышал.

Хомер хлопнул себя по коленям и встал.

– Ну, что же. Надо готовиться. Они заправят «Малыша»?

– Да.

– Хорошо.

Остальные тоже встали.

– Мы отправимся, как только возьмем топливо, – сказал Гораций. – Выйдем на связь сразу, как только пересечем линию.

– Я еду с вами! – заявила Линда.

Чарли решительно мотнул головой.

– Нет!

– С нами?

– Да!

– Это не самая лучшая мысль, девочка, – сказал Хомер.

– Я поеду!

– Линда, ты не можешь так поступить! Подумай об отце! Что я ему скажу?

Она решительно посмотрела на брата.

– Если он не спросит, ничего не говори. А если спросит, скажи как есть. Я не могу сидеть и ждать. Я с ума сойду!

– Но ведь это опасно!

– Я прекрасно знаю! Я лучше вас всех это знаю!

– Линда, дорога будет длинная, – сказал Хомер. – У нас всего одно спальное место в машине и оно…

– Не важно. Я на кресле посплю, если надо!

– Ты ненормальная! – сказал Чарли.

– Да! Меня не было там, когда исчез Бенни. Но сейчас я буду. Пусть это безрассудство, но так я смогу жить дальше.

– Глупая.

Чарли обнял сестру, и Линда снова заплакала.

– Будь проклято это место! – она стукнула его в грудь кулаком и отстранилась, вытирая слезы.

– Я поеду с вами! – повторила она, повернувшись к Хомеру.

Тот вопросительно посмотрел на брата. Гораций почесал затылок, обдумывая ее слова.

– Почему бы нет, – сказал он, наконец. – Я не собираюсь пропадать там. Повезет, так все вернемся целыми и невредимыми.

– Хорошо, – сказал Хомер. – Встречаемся на Линии примерно через час. Линда, ты и сама все знаешь.

– Знаю.

Она повернулась к брату.

– Ты поведешь нас, Чарли. Не военные – ты!

Он тяжело вздохнул.

– Ладно, глупыш. Удачи тебе.

– Значит, через час, – повторил Хомер.

– Я успею.

Линда быстро собрала свой нехитрый багаж, и уже через сорок минут они с Чарли припарковались на обочине у белой линии, нарисованной Майклом. Линда не могла сидеть в машине. Она вышла и стала ходить взад-вперед перед солдатами. Те с любопытством смотрели на нее и молчали. Исчезновение Майкла, как потеря магического талисмана, заставило всех, кто был так или иначе связан с райдерами, почувствовать себя не в своей тарелке. Было заметно, что солдаты тяготятся близостью пустоши и стараются держаться подальше от Линии.

Краучеры задерживались. Прошло уже полтора часа, хотя Линде, каждые пять минут смотревшей на часы, показалось, что гораздо больше. Она уже начала волноваться, не случилось ли с ними что-нибудь, когда на вершине небольшого холма, на склоне которого Майкл нарисовал свою черту, показался огромный красный грузовик «Форд». Сердце Линды забилось в каком-то глупом предвкушении, и она одернула себя. «Чему ты радуешься, дурочка? Тоже мне – нашла себе приключение!». Грузовик производил впечатление – громадный, как корабль, и несокрушимый, как крепость. С такой машиной ничего не может случиться. Он медленно подкатил к Линии и остановился. Гораций открыл дверь. Линда повернулась к Чарли.

– Не волнуйся, со мной все будет в порядке, – сказала она и поцеловала его. – Береги папу.

Прежде, чем он успел что-то ответить, она быстро взобралась в кабину. Впереди зарычал двигатель – солдаты убирали с дороги джип. Остановившись на обочине, они махнули рукой, разрешая грузовику двигаться. Мотор «Форда» взревел, и фура плавно двинулась с места.

– Ты вернешься! – закричал Чарли. – Ты вернешься!

Линда кивнула, прижавшись лбом к стеклу.

Грузовик пересек Линию и, набирая скорость, ринулся вниз с холма.

Еще несколько минут Чарли стоял и смотрел, как машина растворяется в горячем воздухе, пока она полностью не исчезла в виду. На душе у него было скверно. Одна мысль упорно лезла в голову, и, как он не старался прогнать ее, она возвращалась вновь и вновь.

«Ты больше никогда не увидишь ее. Никогда!»

ГЛАВА 16

Майкл стоял посередине заправки, удивленно и испуганно глядя на пустые улицы пуэбло. Анны нигде не было. Еще пять минут назад он слышал ее крик, и вот она исчезла, как будто растворилась в зыбком вечернем воздухе. Но этого не может быть! Она никогда бы не ушла отсюда по своей воле! Но тогда…

Что-то трепыхалось на ветру справа от него. Майкл обернулся и увидел открытку. Легкий ветер с равнины прибил ее к одной из колонок. При каждом новом порыве открытка взмывала вверх и снова падала на пыльный асфальт заправки, как птица с перебитым крылом. Майкл медленно подошел к ней и поднял. На фотографии было то самое кафе, где они с Анной нашли воду. Кажется, это случилось миллион лет назад. Открытка вызывала мрачные ассоциации. Майкл сунул ее в задний карман джинсов и еще раз окинул беспокойным взглядом окружающее молчание.

– Анна! Анна, ты слышишь меня?

Никто не ответил. Майкл почувствовал, как сердце забилось. Быстро и тяжко, как испорченный метроном. Анна не ушла. С ней случилось что-то плохое! Вот черт! Она была совсем рядом. Он слышал ее голос, слышал крик. Если кто-то или что-то похитило ее, оно находилось всего в нескольких ярдах от магазина. И, окажись на улице не Анна, а Майкл, возможно, именно его пришлось бы…

Нет! Нет, нет, нет! Этот город пуст, стерилен, как хирургический инструмент. Только звуки и тени – вот и все.

Майкл еще раз пристально осмотрел заправку. Потрескавшийся асфальт покрывал тонкий слой песка; в порывах ветра он двигался, превращаясь в тонких змеек, постоянно меняющих очертания. Если здесь и были какие-то следы, ветер полностью стер их.

– Анна!

Маленький торнадо из мелкой пыли взметнулся над асфальтом и, качнувшись, словно пьяный, пронесся прямо перед его носом. Майкл закашлялся. На зубах неприятно заскрипел песок. Прикрыв ладонью нос и рот и нагнув голову, Майкл вернулся обратно в магазин.

Надо найти какое-нибудь оружие!

Майкл не верил, что Анна ушла по своей воле. Ее похитили. И тот, кто это сделал, вряд ли настроен на мирную беседу. В машине был нож. Но, к сожалению, очень удобный в качестве инструмента, он был совершенно бесполезен в качестве оружия. Майкл в замешательстве осмотрелся, толком не понимая, что он хочет увидеть. На полках было полно всякой всячины из тех, что покупают заезжие туристы по пути к Рио-Гранде: бусы, поделки из камней, пучки каких-то трав и прочая ерунда. Майкл шел вдоль полок, как лунатик, наталкиваясь на стеллажи, а в голове у него бушевал настоящий ураган из обрывков мыслей об Анне, о машине, у которой заканчивается топливо, о шансах выбраться – хаотическая мешанина, среди которой невозможно было ни за что ухватиться. И лишь одна мысль уверенной красной линией проходила через весь царящий в голове бедлам – он теряет время.

Растерянный взгляд Майкла остановился на одной из полок, и глаза его заблестели. Там, на полосе зеленой материи, закрытые стеклом, лежали шесть ножей с резными деревянными и каменными ручками. Один из них, с широким и длинным, не меньше двадцати дюймов, лезвием, показался ему подходящим. Ни на минуту не задумываясь, Майкл ударил по стеклу кулаком. Оно раскололось на несколько крупных осколков и, доставая нож, Майкл сильно поранил руку, но не обратил на это никакого внимания. Он поднес нож к глазам, осматривая лезвие, и кивнул. Такое оружие при известной доле решительности может быть вполне смертоносным. Решительность у Майкла была.

Он снова вышел на улицу.

День клонился к закату. Солнце спустилось почти к самому горизонту, окрасив землю в зловещий красный цвет. Казалось, будто вся равнина наполнилась кровью.

Майкл снова выкрикнул имя Анны и прислушался. Ему ответило только тихое завывание ветра. Он был один в этой враждебной, глухой пустоте. Перехватив нож в правую руку, Майкл направился к ближайшему зданию. Если потребуется, он обыщет каждый дом в этом пуэбло. Она должна быть где-то здесь. Он найдет ее!

Анна с трудом разлепила глаза. В непроглядной темноте она едва могла различить окружающие предметы. Она сидела, привалившись спиной к стене, в каком-то маленьком помещении без окон с низким потолком. Напротив нее узкая лестница из трех ступеней упиралась в темный прямоугольник двери.

«Вроде бы, здесь холодно».

Точно Анна определить не могла. Она плохо чувствовала собственное тело. Рядом с ней никого не было. Ни один звук не нарушал идеальную тишину этого пустого склепа.

Она попыталась сесть ровнее, но не смогла: ни руки, ни ноги не слушались. Даже просто пошевелить пальцами не получалось. Анна попыталась крикнуть, но голосовые связки не повиновались. Тело стало чужим, словно футляр, в который положили сознание. Просто моргать – и то было трудно, веки отяжелели, как будто кто-то заменил кожу железом.

Анна не чувствовала никакой боли. Она почти ничего не чувствовала, кроме страха, буйно расцветавшего в сознании и пронизывающего каждую клетку ее тела.

«Что со мной происходит? Где я?», – в панике подумала она.

Анна попыталась вспомнить, как оказалась здесь, но последнее воспоминание, которое пришло ей в голову, было о том маленьком магазинчике, куда они зашли с Майклом, чтобы разыскать шланг для бензина. Дальше была пустота – глухой темный провал.

«Я не могу двигаться! Я беспомощна! Господи, что со мной случилось?».

Ее слух уловил слабый еле различимый шорох. Он доносился со стороны двери и был похож… «Мама! Мамочка!». Еще немного – и сердце просто лопнет от страха, как воздушный шарик.

Тук, тук – ш-ш-ш-ш.

Звук был очень тихим, но одно можно было утверждать с уверенностью – он приближался. Очень медленно, как в кошмарном сне, приближался. «Это сон! Я, наверное, заснула и поэтому не могу двигаться! Майкл, Майкл – разбуди меня! Скорее, пока я не умерла от страха!»

Тук, тук – ш-ш-ш-ш.

Анна сидела, уставившись на дверь, желая и боясь закрыть глаза, и ждала. Что-то приближалось. Что-то стояло за самой дверью.

Зайдя в дом, Майкл оказался в просторной комнате с небольшим столом посередине и несколькими стульями, беспорядочно расставленными вокруг. Судя по металлической раковине и холодильнику в углу, это была кухня. В противоположном конце комнаты он заметил две закрытые двери и медленно двинулся к ним, напряженно прислушиваясь. Оказавшись рядом с одним из стульев, он положил руку на спинку, собираясь убрать его с дороги. Никто не знает, что может ожидать за этими дверями. Если придется убегать, лучше заранее расчистить себе дорогу. Он попытался приподнять стул, но тот словно прирос к полу и не собирался сдвигаться с места. Озадаченный, Майкл остановился. Быстро оглядевшись по сторонам, он опустился на колени, гадая, кому могла прийти в голову мысль прикручивать стул к полу. Он оглядел ножки, но не обнаружил ни винтов, ни гвоздей. Может быть, клей? Но, черт возьми, зачем?

Майкл встал и подошел к другому стулу – то же самое. Все стулья, стол и холодильник были словно частью деревянного пола. Ни сдвинуть, ни пошевелить их не удавалось. Даже горшок с цветком на подоконнике не желал перемещаться ни на дюйм. Что за чертовщина?

Он подошел к одной из дверей и осторожно приоткрыл ее. За ней оказалась маленькая спальня, всего несколько ярдов от стены до стены. Обстановка состояла из железной кровати и стула у изголовья. Поверх одеяла лежала книга в мягкой обложке. Майкл осторожно подергал кровать, но, как и мебель на кухне, она не сдвинулась с места. Он поднял книгу – «Библия» и еще какие-то слова на испанском. Он перевернул страницу и оторопел.

Структура книги была соблюдена правильно. Майкл распознал отдельные стихи, предваряемые цифрами; кое-где на полях темнели неразборчивые рукописные пометки. Тонкие цепочки слов складывались в привычный глазу узор, но вот только слова эти состояли из одних и тех же букв.

«Аааааа ааааа Аааааа…», – первая строка на первой странице.

Черт! Черт! Что за бред!

Он торопливо пролистал книгу, но везде было одно и тоже. Иногда, вместо буквы «А» появлялись «S» или «Y». Ни одного нормального слова. Присмотревшись, Майкл понял, что и рукописные пометки были такими же. Словно какая-то сатанинская секта решила извратиться над ненавистной книгой. Он с отвращением отбросил ее обратно на кровать, как будто держал в руках скорпиона.

– Черт!

Майкл в сердцах ударил ногой по стулу рядом с кроватью. Тот отлетел и ударился о стену. Ножка, на которую пришелся удар, треснула.

– Что здесь творится такое? – медленно и тихо произнес Майкл.

Ему никто не ответил.

Звук шагов, если это, конечно, были шаги, замер у самой двери. Анна внутренне сжалась, пытаясь, как черепаха в панцирь, забраться вглубь непослушного тела. Там что-то есть. Она не понимала, что происходит, не знала чего ждать и чего бояться.

Дверь, тихо скрипнув, приоткрылась, впустив в подвал приглушенный свет. В дверном проеме стояла темная фигура.

Беззвучный крик наполнил сознание Анны. В густом мраке, она не могла разглядеть пришельца, но это было даже хорошо – в том, что стояло перед ней, не было ничего человеческого.

Майкл вышел на улицу и закрыл за собой дверь. Он чувствовал, что сходит с ума. Все в этом пуэбло было не так, и будь он проклят, если понимает хоть что-то. Он беспокоился за Анну, боялся, чертовски боялся за нее, за себя, и совершенно не понимал, что происходит. Тошнотворный конгломерат из неуверенности, страха и изумления, грозил в любой момент взорваться чистой паникой, которая заставит его забиться в угол и оставаться там, выставив перед собой нож, боясь пошевелиться, боясь крикнуть, боясь даже дышать; сидеть и сидеть так пока не потеряет сознания. И тогда все кончится. Надежда, не надежда – все кончится. И не надо будет ничего предпринимать.

Он тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли, и посмотрел на дома, выстроившиеся вдоль шоссе, как шеренга мертвецов с пустыми глазницами окон и раззявленными ртами дверей. В любом из них могла быть Анна. Или чудовище из фильмов ужасов, или быстрая, незаметная смерть.

Решительно, стараясь ни о чем не думать, Майкл пошел к следующему дому. Пусть это сведет его с ума, но надо осмотреть каждый. Один за другим. Все дома в этом проклятом городишке.

Если бы Анна могла кричать, возможно, ей было бы легче. Но она не могла и глотала ужас, не имя возможности выплеснуть его из себя, исторгнуть, как яд. Темная фигура, стоящая в дверях, была чем-то настолько чужим, настолько инородным, что весь жизненный опыт оказался бессилен провести аналогию между ней и чем-нибудь когда-либо виденным.

Единственное, что она могла бы сказать с уверенностью – существо было высоким: его голова почти касалась дверного косяка. Ничего больше рассмотреть не удалось. Хотя света, проникающего в подвал через дверной проем было вполне достаточно, глаза отказывались видеть. «Может быть, оно не хочет», – вяло подумала Анна.

Несколько секунд существо стояло в дверном проеме, медленно покачиваясь взад-вперед, а потом начало спускаться – тук-тук – ш-ш-ш-ш!

Потом еще на одну ступеньку вниз.

Тук, тук – ш-ш-ш-ш!

Оно спускалось неспеша, очевидно, зная, в каком состоянии находится Анна, и уверенное, что жертва ничего не предпримет.

Это было правдой. Анна все еще не могла пошевелиться и просто сидела у стены, раскинув ноги, и с ужасом смотрела на приближающуюся к ней адскую тварь.

Подойдя к ней почти вплотную, чудовище остановилось.

«Если оно дотронется до меня, я умру», – испуганно подумала Анна. – «Просто выключусь, как лампочка! Господи, почему я не могу его видеть?».

И в этот момент она ощутила, как ее голова стала наполняться, словно тварь заталкивала в нее что-то размеренными и сильными толчками. Перед глазами замелькали странные образы. Анна не могла уловить их суть, только ощущение: странное чувство холода, темноты и замкнутого пространства; чувство страха и боли; и ярости. Глаза закрылись. Теперь даже это было не в ее власти. Неожиданно поток, входящий в ее сознание, оборвался, сменившись обратным движением. Инородные образы исчезли, а вместо них появились другие, совсем иные: зеленые поля Вермонта, лица знакомых людей, запахи – яблочный пирог и клубника, синее небо, подернутое редкими облаками. Воспоминания свободно изливались из нее, словно высасываемые мощным насосом. Не было ни боли, ни страха. Анну охватила апатия. Она уже не боялась и не надеялась; все чувства исчезли, померкли. Она стала резервуаром, из которого черпали воду. Особую воду. Колодцем. Но ей было все равно. Ни боли, ни радости – Анна исчезала, переставала воспринимать саму себя, захваченная и растворенная в мощном потоке.

К тому времени, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, Майкл успел осмотреть около десятка домов. В некоторых, как и в первом, стулья и столы оказались намертво вросшими в пол, в других – свободно двигались. В одном доме на столе стояла ваза с цветами, наполовину заполненная водой. Когда Майкл перевернул ее, вода не вылилась, словно в вазе была не жидкость, а стекло. Даже когда он положил ее на стол, по кромке воды лишь пробежала слабая рябь, а сама она, нарушая все законы физики, оставалась перпендикулярной полу.

Все эти странности притупили его восприятие – постепенно он начал привыкать к ним. Его наполнило ощущение нереальности происходящего. Вот он ходит по темному городу, один, среди пустых домов, ходит и зовет, как беспокойное приведение в готическом романе. И только ветер, летающий над пустыней, охотно отвечает ему.

Взошла луна. Ее свет, довольно яркий на улице, казалось, совсем не проникал в дома, и там царила полная темнота, так что Майкл вынужден был передвигаться на ощупь. Пару раз он оступался и чуть не вывихнул себе ногу, споткнувшись о перевернутый стул.

Как бы решительно он ни был настроен, выбора не оставалось – придется ждать утра. В темноте шансы обнаружить Анну стремились к нулю. Если, конечно, вообще были, и Анна все еще находилась в этом городе, а не где-нибудь на Плутоне.

Мелко дрожа от страха, Майкл подошел к машине. Прислушался и услышал, как бьется сердце, часто и громко, словно желая разломать тесную клетку из ребер, в которую его заключили. Он открыл дверь, залез в кабину и быстро запер ее. Он будет ждать утра и утром снова начнет поиск.

Майкл положил нож на приборную панель перед собой и закурил. В сгущающейся темноте, огонек его сигареты был единственным светом, кроме холодного белого сияния луны.

Сколько продолжалось это безумие, Анна не знала. Когда она вновь обрела способность ощущать и открыла глаза, рядом никого не было. Тело все так же отказывалось слушаться. Вместе с сознанием вернулся и страх. Она была уверена – что бы не значили эти образы – из нее высасывали жизнь, каплю за каплей, и все меньше оставалось ей самой. И все меньше становилось сил.

Что это за существо? Вампир?

Анна ощущала кислый запах мочи. Ей захотелось заплакать, но слез не было. Не было сил. Страшная усталость придавила, словно бетонная плита. Она пару раз моргнула, медленно и тяжело поднимая веки. «Мне никогда не выбраться отсюда», – подумала она. – «Все».

Веки ее дрогнули и не открылись.