Текст книги "Разъярённый Шершень Жалит Смертельно (СИ)"

Автор книги: Андрей Лобанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Оленья Пастушка рассказала мне и то, о чём я уже знал, о ведьмах, со-блазнённых мужчинами и магами. О детях магов. Но выяснилось, что все Правители Лесной Твердыни как раз и родились от страсти мага и ведьмы.

Ещё нимфа предупредила, чтобы я не вздумал смотреть в глаза ведьме. Её взгляд парализует волю, подчиняет себе. Я отметил это особо. Конечно, можно укрыться за щитком шлема. Но и без него имелась защита. В моём сознании был установлен психощит, специальная защита от телепатии и прочих ментально-гипнотических штучек. И у ведьмы, конечно, ничего не получится, но ощущения от этого будут тошнотворными. Кстати, теперь стало понятным, почему рыцарей-обольстителей готовили особые ордена и столь долго и тщательно – рыцарю надо было хоть как-то устоять перед взглядом ведьмы.

Дня три мы спокойно шли по лесу и горам, перевалили через невысокий хребет и вступили в новую долину. На рассвете четвёртого дня, едва я проснулся, из зарослей выступили трое: грузный мужчина, стройный юноша и юная девушка. Мужчина и юноша были в одеждах из шкур, девушка была в облачении, очень похожем на облачение Оленьей Пастушки.

– Ты совершила ошибку, Оленья Пастушка, – укоризненно сказал мужчина. – Зачем ты ведёшь человека в Лесную Твердыню?

– Да, веду! – строптиво вздёрнула голову нимфа. – Веду, чтобы призвать к ответу Волчьего Поводыря! Он нанёс мне смертельное оскорбление!

Медвежий Пестун – кто, кроме него может быть таким грузным и спо-койным – только сочувственно вздохнул.

– Мы просим тебя всё же одуматься, Оленья Пастушка, – сказал он затем. – Этот человек опасен. Он несёт угрозу нашему миру.

– Это тебя ведьмы надоумили, Медвежий Пестун? – внезапно вмешался в разговор я.

Эффект моих слов был ошеломительным. Оба лесовика и нимфа под-прыгнули, словно их катапультой подбросило.

– Ты нас видишь и слышишь? – дружно возопили они.

– Естественно, – кивнул я. – Вы бы хоть облачком прикрылись, как Оле-нья Пастушка. А то выставились на всеобщее обозрение.

– Облаком?! – взвизгнула нимфа, пришедшая с Медвежьим Пестуном. – Да это же Тайный Покров! И им пользуются, только если надо скрыться даже от взгляда волшебнорождённых народов... – нимфа вдруг осеклась. – Ты тоже – волшебнорождённый?

– Да нет, вот в этом всё дело, – в который уже раз постучал я пальцем по шлему. – На моём шлеме установлены визиры и сенсоры, которые все ваши покровы развеивают.

– А что такое визиры и сенсоры? – спросила нимфа.

– Долго объяснять. Короче, это устройства такие...

Нимфа только заморгала глазами. Я вздохнул, объяснять что-либо ей, не имеющей представления об электромагнитных и прочих полях, информационных технологиях и многом другом, было бесполезно.

– Кстати, меня зовут Шершень, – сказал я, чтобы сменить тему разговора.

Лесовики и нимфа чуть помялись, но назвали свои имена. Кроме Мед-вежьего Пестуна это оказались Кошачий Патриарх и Заячья Певунья. Насчёт юноши я и так уже догадывался, уж больно кошачьей была пластика его дви-жений, а насчёт Заячьей Певуньи ни в жизнь не догадался бы. Ну, ничего кроличьего или заячьего в ней не было, даже длинных ушей и короткого хвостика.

– Ладно, я сейчас соберусь и пойду вперёд, а вы тут разбирайтесь между собой, – сказал я.

– Ты куда собрался, ты же дороги не знаешь! – воскликнула Оленья Пастушка.

Я – уже в сотый раз, наверное! – указал на свой шлем.

– Просто отойди в сторону, я скоро! – почти приказала нимфа.

Я пожал плечами, отошёл в сторону и уселся на землю. А лесовики и нимфы собрались в кружок и начали о чём-то горячо, но тихо спорить. Изредка кто-то из них забывался и повышал голос, но тут же спохватывался, оглядывался на меня и снижал тон. Потом Медвежий Пестун подошёл ко мне.

– Оленья Пастушка рассказала нам о тебе и о Волчьем Поводыре, – сказал он. – Мы решили тоже пойти с вами.

– Только всей вашей компании мне и не хватало, – фыркнул я. – Я на компанию Оленьей Пастушки едва согласился, а вы целой толпой идти собираетесь. Зачем всё это?

– Чтобы никто более не посмел принять образ нимфы! – отрезал лесовик.

– Ну, тогда ладно, – кивнул я, прекрасно понимаю, что всё равно мне от них не отвязаться.

И мы двинулись в путь всей нашей весёлой компанией. На «радостях» я сообщил, что следом идут четыре траппёра и два эльфа. Лесовики и нимфы восприняли эту новость вполне спокойно. И пояснили, что им хорошо известны многие траппёры, а эльфов они знают уже много веков. Я даже остановился. Веков? Лесовики и нимфы расхохотались.

– Мы же бессмертные, как и эльфы! – весело сказал Кошачий Патриарх.

Я потёр подбородок. Да, Оленья Пастушка – это, оказывается, старушка. Даже каламбур получился. Даже какой-то дискомфорт ощутил. Что-то вроде испуга, что за обликом юной девы вдруг окажется сморщенное и дряхлое существо. Но потом сказал сам себе, что нимфы – вечно юные создания и боятся нечего. А потом вдруг опешил и затряс головой, нет, с этим завязывать, ишь, губёшку раскатал на нимфу!

За два следующих дня мы ещё больше углубились в ведьминский запо-ведник. И, взобравшись на одну из вершин, я впервые использовал медальон, осторожно определив направление, в котором он указывал. А затем поинтересовался у лесовиков и нимф, в том ли направлении их Лесная Твердыня. Ответ был утвердительным. И я со спокойной душой двинулся дальше.

Хотя, нет, не совсем со спокойной. Честно говоря, я недоумевал. Ведьмы и чародеи, безусловно, знали о моём продвижении вглубь их вотчины. Но почему-то никаких колдовских фокусов против меня не применяли. Или они были настолько уверены в своём могуществе, что не боялись моего появления в их Лесной Твердыне, или же, наоборот, были не уверены в своих силах, чувствуя, что я человек иных миров, и не решались пока, что-либо предпринять.

Однако вскоре я убедился, что это не совсем так. На закате второго дня едва я ступил на небольшую поляну, в воздухе свистнула стрела, встретила на своём пути защитный экран и бессильно упала к моим ногам. Но это не смутило неведомых противников, и они едва видимыми расплывчатыми тенями устремились ко мне. Судя по всему, это были эльфы. А, судя по тому, что они напали без всякого стеснения и из засады, это были тёмные эльфы. И оказался прав. Хотя в этом мире облик тёмных эльфов отличался от хрестоматийного образа. Они были высокие, светловолосые, зеленоглазые, как и их светлые сородичи. И только встретившись взглядом с их глазами, становилось понятно, что они тёмные, столько холода, презрения, высокомерия и жестокости было в этих глазах.

Я не стал палить по ним из карабина, а выхватил Меч-клинок и встретил атаку его ударами. Мы закружились по поляне, обмениваясь стремительными ударами. Особым шиком у нас, «эльфов», да и у Звёздных Рейнджеров с десантниками, всегда было умение сражаться врукопашную, не заставляя работать защитные экраны. Вот и я, вместо того, чтобы спокойно стоять и, позёвывая, глядеть, как эльфы мучаются, пытаясь пробить мою защиту, решил размяться. К тому же, в уме приходилось держать, что местные маги и ведьмы могли своей магией мои защитные экраны и разрушить.

Удары длинных и узких эльфийских клинков сыпались градом, но мне пока что удавалось отбивать их. Причём я не только отбивался, но и переходил в контратаки. Но не убивал, а колющим ударом бил эльфам в правое плечо, чтобы они не могли больше сражаться. И минуты через три-четыре с полдюжины эльфов уже отковыляли в сторону, зажимая раны на правых плечах.

Видя такой оборот дела, эльфы резко подались назад. Некоторые из них сложили руки перед собой и начали речитативом что-то произносить. А затем в воздухе опять засвистели стрелы. И на этот раз защитные экраны моего снаряжения оказались не такими яркими и отчётливыми как обычно, но всё равно справились со своим делом, отразили удары стрел, хотя некоторые из них и останавливались в каких-то сантиметрах от моей груди. Эльфы, воодушевлённые успехом возвысили голоса, а я понял, что дело пахнет керосином (а что такое керосин, не подскажете?), и отбросил всякую деликатность. Меч-клинок влетел в ножны, а я рванул из набедренных карманов-кобур оба револьвера. И ударил по тёмным эльфам с двух рук. Правда, опят убивать никого не стал, просто тем эльфам, что речитативом творили заклинания, прострелил каждому бедро, а лучникам всадил по пуле в правые плечи. И эти аргументы сразу возымели действие. Гром выстрелов и визг пуль произвели неизгладимые впечатления на зачерствевшие во зле души тёмных эльфов. Они с паническими воплями заметались и бросились наутёк, даже не подхватив своих раненых. А я перевёл дух и огляделся по сторонам.

Лесовики и нимфы осторожно выступили из зарослей, судя по всему, они всё же опасались тёмных эльфов. Ещё более их, по-моему, поразил грохот выстрелов моих револьверов.

– Невероятно, Шершень, ты выстоял против тёмных эльфов? – с неопи-суемым удивлением произнёс Медвежий Пестун. – Никто из смертных не способен на такое, только их светлые собратья!

– Так я же и есть «эльф», – фыркнул я, наполняя барабаны револьверов новыми патронами. – Ладно, двигаем дальше.

Почти весь следующий день мы взбирались на горный кряж. Он был не очень высокий, но широкий. И с его гребня в лучах заходящего солнца увидели просторную долину с рекой и озером, окружённую такими же горными гребнями. Дальний конец долины терялся в туманных далях.

– Вот она, долина Лесной Твердыни, – сказала Оленья Пастушка. – Долина Благодатной Свежести.

Я присмотрелся и понял, что вдали виднеется не горная вершина, а город, уступами вздымающийся ввысь, а в его центральной части громоздятся один на другой шпили высоких башен. Ещё я увидел вокруг города неясный ореол. Я поднял с глаз щиток шлема и вместо города увидел просто скалистую гору. Траппёры были правы, увидеть город обычным человеческим глазом было невозможно, ведьмами и чародеями были наложены обережные заклятия, скрывавшие город от человеческого взора.

На ночлег мы устроились у небольшой пещеры, перед которой имелась небольшая площадка, окружённая горными соснами, такие же сосны росли вверх и вниз по склону. Кроме сосен по камням и обломкам скал стелились густые заросли какого-то кустарника, в этих зарослях и устроились мои спутники, двумя взмахами рук заставив ветви переплестись и образовать удобные ложа с навесами. Я же устроился в пещере, как всегда проверив для начала свой арсенал и положив карабин под руку. А потом спокойно заснул, отдав ментальный приказ боевой следящей системе разбудить меня в случае появления людей или животных.

Укол электроразряда из боевого браслета в моё запястье разбудил меня часа через два. Я открыл глаза, но не стал делать резких движений. В воздухе промелькнула чья-то тень. Пользуясь тем, что находился в пещере и в тени, я осторожно придвинулся к выходу из пещеры, прикрывшись «невидимкой». И тут же увидел таящуюся в ветвях сосны женщину, одетую в какие-то лохмотья.

Ну, вообще-то, ведьмам положены лохмотья. Ведьма в шелках и кринолинах, согласитесь, выглядит не натурально. Хотя иные лохмотья, если к ним присмотреться, это что твои наряды от кутюр. Вот и на этой ведьме, лохмотья выглядели таковыми только на первый взгляд. Когда же я присмотрелся, то увидел, что это удобная и практичная одежда. Вот только обтрёпанная юбка почему-то была косо оборвана настолько, что открывала всё правое бедро, чуть ли не до пояса. Последний писк сексуальности. Однако во всём остальном никакой сексуальностью и не пахло. Из-за левого плеча у ведьмы торчали лук и стрелы, из-за правого – рукоять меча, на поясе висел кинжал. В руке у ведьмы был жезл. Я внимательно следил за ведьмой, надеясь получить ответ, как она летает. Но время шло, ведьма сидела неподвижно. И тут на площадке появились траппёры и эльфы. Это было ещё более удивительным, что они решились идти в столь поздний час.

Ведьма отпрянула в гущу ветвей и взмахнула жезлом. Тут же рядом с ней в воздухе возник крылатый конь, ведьма прыгнула ему на спину без всякого седла, сидела верхом она тоже очень интересно – словно на коленях, опираясь голенями на основания крыльев коня. Она хлопнула по шее коня, и тот бесшумно взвился в небеса. Я проводил крылатого коня и его наездницу взглядом. Что ж, всё слышанное о ведьмах пока-то подтверждалось – ведьма действительно чертовки хороша собой. Но красота её какая-то ледяная, мертвящая. Интересно, только, все ведьмы – наездницы, или же используют более традиционные способы – помела? А косой разрез её платья, как оказалось, имел чисто практическое значение, чтобы было удобнее сидеть верхом на крылатом коне.

Эльфы же и траппёры ничего не подозревали и неторопливо устраива-лись на ночлег. Под такой охраной грех было не отдохнуть, и я спокойно уснул. А утром следующего дня траппёры и эльфы ничуть не удивились, увидев меня, выбирающегося из пещеры.

– Эльфы так и сказали, что ты в этой пещере заночуешь перед тем, как спускаться в долину Колдовского Града, – сообщил Войцех. – А то мы уж и не надеялись тебя догнать, ты по лесу как олень помчался.

– Так ведь с Оленьей Пастушкой шёл, – усмехнулся я. – Вы-то бывали на этом перевале?

– Они бывали, – кивнул на эльфов траппёр, – а я впервые в такую глухо-мань забрался. Да и невозможно ничего сказать, когда вечером это место, где утром был, с полусотни шагов не сможешь разглядеть.

– Ну, раз вы знаете, что мы вышли к Колдовскому Граду, то будьте готовы к сюрпризам. Кстати, сегодня ночью вас лицезрела одна дамочка в лохмотьях, которая потом на крылатом коне упорхнула.

– Это Людиэрра, – сказал Иржи, – только она смогла укротить и подчинить себя одного из крылатых коней. Остальные ведьмы летают на помелах.

Что ж, это уже кое-что проясняло, во всяком случае, транспорт у ведьм был традиционный.

– А эта Людиэрра, она опасная штучка? – уточнил я.

– Смертельно опасная, – сообщил Иржи. – У неё любимая игра – вскру-жить голову какому-нибудь рыцарю из ордена соблазнителей, а потом, когда тот голову потеряет, решит, что уже вырвал ведьму из её круга, осадить его, разрушить все его иллюзии. А затем хладнокровно рыцаря убивает. Не меньше двух дюжин рыцарей и прочих мужчин уже совсем, было, поверили, что Людиэрра сдалась, но жестоко просчитались.

– И сколько уже лет она такое творит?

– Эльфы утверждают, что видели её девочкой ещё триста пятьдесят лет назад.

– Понятно... пристрелю при случае.

Эльфы только усмехнулись, а траппёры с сомнением покачали головой.

– Думаете, что меня опутают её чары? – фыркнул я. – Ни черта у неё не получится. А теперь условимся: вы в мои разборки с этой компанией не вмешиваетесь. Я не хочу, чтобы вы потом с ведьмами и чародеями проблемы имели. Смотреть, смотрите, но не вмешивайтесь. Возражения есть?

Возражений у эльфов и траппёров не было. Мы вместе позавтракали, и я отправился в путь. Но сначала поднялся на нависавшую над площадкой скалу и окинул взором Долину Благодатной Свежести. И не удержался, чтобы восхищённо не присвистнуть. Долина была потрясающе красива. Окаймлявшие её горные хребты были покрыты густым пологом лесов. В самой долине леса перемежались с лугами. Широкая река, извиваясь, протекала через долину, окаймлённая зеленью заливных лугов своей поймы. В дальнем конце долины виднелось озеро, в которое и впадала река. За озером в туманной дымке также синели горные хребты.

Я достал оптико-электронный бинокль и навёл его на Колдовской Град. На внутреннем экране щитка шлема появилось его изображение. Город напоминал огромную скалу. Дома громоздились друг на друга, галереи и мосты переплетались причудливыми кружевами, улицы затейливо извивались среди домов и дворцов, в нескольких местах улицы сливались в просторные площади, размером с футбольное поле, а то и больше. Вершину скалы венчал удивительный замок, буквально весь состоящий из башен со шпилями. Но и среди этих шпилей виднелись прогалины внутренних площадок замка. Невозможно было определить, какой архитектурный стиль у города и замка, единственно, что можно было сказать с полной определённостью – замок и город был фантастически красив, аж дух захватывало.

– Ну, ребята, готовьтесь, Винни-Пух идёт в гости! – сказал я и начал спускаться со скалы в долину; я не оглядывался, но знал, что Оленья Пастушка, Медвежий Пестун, Кошачий Патриарх и Заячья Певунья следуют за мной.

Однако направился я не к Колдовскому Граду, а начал кружить по долине. И с нескольких точек проверил, куда показывает медальон. И всякий раз направление было одно, на Лесную Твердыню. Вне всякого сомнения, девчонки всё ещё находились там. Теперь надо было добраться до Портала Алтаря и дать условленный сигнал Светоносцам, чтобы они присылали свой спецназ.

И вот во время вот этих кружений, я почувствовал, насколько Правители Лесной Твердыни обеспокоены и встревожены моим появлением. Для начала зелёная и приветливая лужайка на глазах превратилась в бурую болотную жижу, и если бы не моя катушка, которой я зацепился за стоявшее в отдалении дерево, не миновать мне купания в этой грязи. Но едва я взлетел на дерево, как лужайка опять стала прежней. Зато начало заваливаться то дерево, на котором я оказался. Пришлось, как мартышке прыгать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Ну, да нас эти не удивишь.

Потом деревья попытались начать меня цеплять ветвями как руками, а кустарники – оплести мои руки и ноги. Тогда я достал мачете и начал просто прорубаться через заросли напрямую. Лес тут же успокоился. Но зато появились волки. Но набросились они не только на меня, но и на нимф с лесовиками. Видимо это было настолько необычно, что лесовики и нимфы сначала просто остолбенели. И если бы не я, неизвестно, чем бы всё кончилось. Зато я от души разрядил весь магазин карабина по волчарам. Нескольких волков я снял буквально в полёте, в прыжках на моих спутников. Но затем Медвежий Пестун и Кошачий Патриарх опомнились и с силой ударили о землю своими посохами. Тут же рядом с ними появились несколько огромных медведей и два тигра. С яростным рычанием они ринулись на волков. В одно мгновение образовался клубок немыслимой схватки.

Волки не желали отступать перед грозными соперниками. Они отлетали в стороны от ударов могучих лап, падали с распоротыми когтями тигров боками и животами, медвежьи челюсти крушили их хребты, но на месте убитого волка тут же появлялся новый. Ежу было понятно, что за этой безумной атакой стоит Волчий Поводырь. Но где он таится?

Следящие и поисковые системы шлема отчаянно сканировали окружающий лес. И сумели засечь расплывчатый силуэт лесовика, таившегося за Тайным Покровом. Я вскинул карабин, словно пытаясь взять на мушку какого-то волка, резко развернулся, прицельная марка на экране щитка шлема легла на расплывчатое облако, я трижды выстрелил. Трассеры всех трёх выстрелов упёрлись в это облако. Она дёрнулось в одну сторону, в другую и метнулось в самую гущу леса. Да, возможно я и попал, но слишком размытый и расплывчатый был силуэт, чтобы можно было хорошо прицелиться.

Истошный вой вырвался из глоток волков, и они бросились в лес следом за своим Поводырём. Тут же из окружающих зарослей со свистом взмыли на помелах несколько ведьм. Одна из них повернулась и на лету пустила в меня стрелу. Но на пути стрелы встал защитный экран-отражатель, и стрела бессильно упала на землю к моим ногам.

– Ну, ребята, не захотели в гости Винни-Пуха, ждите тогда появления разъярённого шершня, – сплюнул я и посмотрел на своих спутников. – Знаете, что, оставайтесь-ка вы здесь, ребята. А то ведь, не ровён час, эти ведьмы с чародеями и вам какую-нибудь пакость придумают.

Оленья Пастушка строптиво вскинула голову, но Медвежий Пестун по-ложил ей руку на плечо:

– Шершень прав, – сказал он. – Мы – лесовики, нимфы, дриады и наяды – древнее и мудрее ведьм, но их властолюбие и гордыня могут толкнуть их на самые коварные поступки, преступить древние соглашения. Предоставим этому смертному самому решить исход противостояния.

– А как же оскорбление, нанесённое Оленьей Пастушке Волчьим Пово-дырём? – спросила Заячья Певунья.

– Мы обойдёмся без Правителей, осудим и накажем Волчьего Поводыря на Круге Наставников, – последовал ответ.

Я сразу же согласился, а Оленья Пастушка огорчённо сникла и только тяжело вздохнула, а затем посмотрела на меня долгим взглядом. А я только рассеяно кивнул, мои мысли были уже далеко и заняты другим. Эх, если бы я задержал свой взгляд на её глазах...

После неудачи с болотом, падающими деревьями и нападением волков, правители Лесной Твердыни, как мне показалось, оставили меня в покое. Тем более что я двигался не к их городу, а обходя его. Но вскоре я понял, что Правители не отступились, а только изменили тактику: меня взяли в плотное кольцо ведьмы, старавшиеся отследить каждый мой шаг. Тогда я решил попробовать воспользоваться режимом «невидимка», когда особое защитное поле, устанавливаемое боевым снаряжением, делает меня невидимым для человеческого взгляда. Ведьмы вроде как тоже люди, а не эльфы и прочие волшебные народы. И я надеялся, что удастся обмануть ведьм.

Я нырнул в заросли и активировал «невидимку», а затем с тысячью предосторожностей двинулся дальше. Вскоре я убедился, что «невидимка» действительно невидима для ведьм, и собрался уже благополучно проскользнуть мимо них, но до меня донёсся обрывок разговора, и я замер, а затем активировал направленный микрофон, чтобы не пропустить, ни слова из оставшейся беседы.

Когда же ведьмы умолкли и разлетелись на своих мётлах или помелах, кому как нравится, сел на землю и крепко задумался. Итак, ведьмы поняли, что я иду в обход города и не собираюсь в него проникать, во-вторых, они, оказывается, знают, что поблизости есть точка, где можно проходить из одного мира в другой. В-третьих, они откуда-то знают, что моей целью является, выяснить местонахождение пленённых девчонок. В-четвёртых, они понимают, что вслед за мной появится спецназ Светоносцев, который надо встретить засадой. В-пятых, они готовы отправить девчонок в другой ведьминский заповедник. И получается, что всё летит к чертям собачьим. Девчонки окажутся за тридевять земель, а Светоносцы ни на шаг не приблизятся к их возвращению.

Я быстро отмотал назад в памяти свои действия. Да, пару раз я проболтался о целях своего пришествия, вот откуда мои намерения и стали известны Правителям Колдовского Града. А им не составило труда сопоставить прежнюю попытку Светоносцев отбить своих девчонок и моё появление, и сделать правильные выводы. Чёрт, это ж надо так проколоться! За такую болтовню от первого капитана Недери десять суток карцера точно светит, в этом и сомневаться не стоит. Ну, ладно, сам напортачил, сам и исправляй. Теперь придётся не ждать Светоносцев, а самому идти в Лесную Твердыню и выдёргивать девчонок. Все указания первого капитана Недери летели в тартарары, но иного выхода я не видел. Размышляя, я ещё не знал, какие последствия будет иметь моя не сдержанность на язык. А пока я встал и решительно направился к Колдовскому Граду.

И уже к следующему полудню я добрался до стен города. Вблизи он был ещё более впечатляющ. Я поднял с глаз щиток шлема и вместо города увидел огромную гору, покрытую густыми переплетающимися зарослями. Я опять опустил щиток и увидел город во всей его красе. Но у этой Лесной Твердыни была одна пренеприятнейшая особенность. Сколько я не пытался разглядеть, у города отсутствовала одна очень важная деталь, а именно, ворота в городской стене. Получалось, что Правители этого самого Колдовского Града предлагали мне заявиться к ним в гости через стену. Или же предстояло тащиться вокруг города, разыскивая вход для добропорядочных гостей. Эта перспектива не очень-то вдохновляла, потому, как все эти пешие прогулки по Долине Благодатной Свежести мне уже порядком поднадоели.

Но потом я вспомнил о своих гранатомётах. Если гранату установить на фугасное действие, то она вполне могла проделать в стене порядочную дыру. И я уже взялся за трубу гранатомёта, когда нервишки у Правителей не выдержали. Видимо, они решили, что не стоит экспериментировать с этой трубой, памятуя о том, как я крошил волков из карабина. Стена заколебалась, и в ней образовалась высокая и широкая арка. Из-под арки выступили двое – мужчина и женщина.

– Что тебя привело к Лесной твердыне, чужестранец? – спросил мужчина. – Этот город недоступен обычным людям.

– Ваши ведьмы пленили трёх барышень. Надо их вернуть, – ответил я.

– Разве ты не знаешь, что ведьмы никогда не возвращают своих учениц? – вкрадчиво спросила женщина, ведьма, вне всякого сомнения. – И почему ты скрываешь своё лицо? Разве рыцари скрывают свой облик?

Её намерения лежали на поверхности: ведьма желала взглянуть глаза в глаза. Я вздохнул и решил, что ощущения меня ждут неприятные, но через это надо пройти, иначе барышни не отстанут. Поэтому я поднял с глаз щиток шлема и взглянул на ведьму.

Чародей и ведьма не исчезли, они всё так же стояли передо мной, а позади них виднелся зев пещеры, там, где была арка в стене. Маг действительно оказался мужчиной лет шестидесяти на вид, он был облачён в мантию с просторными рукавами, подпоясанную широким поясом, на голове у него была небольшая феска с кисточкой, на ногах – мягкие сапоги, в которые были заправлены просторные шаровары, на груди у мага висел небольшой медальон.

Зато ведьма была одета предельно откровенно: туника едва прикрывала бёдра, узкий пояс перехватывал её в талии, на ногах были сандалии, их ремешки обвивали голень почти до колен. И всё. Длинные, иссиня-чёрные волосы свободно падали на спину, на голове их перехватывал тонкий обруч. На поясе ведьмы висел длинный кинжал. Сама ведьма была потрясающе красива, безупречно красива, но эта красота была какой-то ледяной, мёртвой. То ли дело Оленья Пастушка...

Всё это я успел охватить взглядом прежде, чем ведьма успел его перехватить и пустить в ход свои чары. И в моей голове словно артиллерийский снаряд взорвался. Но тут же вступил в дело психощит, поэтому сознания я не потерял, как и способности соображать и ориентироваться. Хотя в висках всё пылало, словно раскалённым железом прижгли.

Когда ведьма поняла, что её чары на меня не действуют, её челюсть натурально по коленям ударила. Потому как даже самый тренированный рыцарь сначала на четвереньки становится, и только потом из-под этих чар выползает по-пластунски.

– Откуда, из какого мира ты пришёл? – зло прошипела она.

– Из того же, что и три девчонки, которых вы умыкнули, – ответил я.

– Ты лжёшь! Люди того мира были бессильны против ведьминских чар!

– Да не хотите, не верьте, – пожал плечами я.

– Правители Лесной Твердыни хотят переговорить с тобой, – сказал мужчина. – Мы посланы проводить тебя через город во Дворец Правителей. Единственное условие – ты должен будешь оставить своё оружие в комнате, которая будет заперта особыми заклятиями.

– А добровольно дать себе горло перерезать не попросите? – ёрнически спросил я.

– Так стремиться в Лесную Твердыню и не желать в неё попасть? – вздёрнула бровь ведьма.

– Если я захочу, то попаду в вашу твердыню без всякого приглашения!

– Ты готов поставить под угрозу жизни тех трёх девиц? – зло оскалилась ведьма.

– Не суйте палку в осиное гнездо, или получите нос к носу разъярённого шершня, – ответил я.

– Или ты принимаешь условия Правителей, или тебе придётся столкнуться с могуществом всех обитателей Лесной Твердыни! – твёрдо заявил мужчина.

– Понятно, собираетесь жизнью девчонок меня шантажировать, – сказал я. – Чёрт с вами, пусть будет по-вашему.

– Как твоё имя, чужестранец? – спросил мужчина.

– Зовите меня Шершнем.

– Меня зовут Арнгорнд, ведьму – Беатрикс.

– Будем знакомы...

Беатрикс, не удостоив более меня взглядом, прошла в арку в стене, Арнгорнд жестом предложил мне следовать за ней. Я шагнул в арку, ожидая какого-нибудь подвоха, но ничего мне на голову не свалилось, и я сам никуда не провалился. И мы вступили на в город.

Улицы Лесной Твердыни были весьма многолюдны, если можно так выразиться. Во всяком случае, перед аркой толпилось великое множество людей и прочих существ. Причём я убедился, что вижу их и невооружённым взглядом. Кого здесь только не было! Эльфы, гномы, тролли всевозможных размеров и видов, гоблины, карлики, халфлинги, лесовики, нимфы, фавны, сатиры, кентавры, в бассейнах плескались водяные и русалки – и очень даже симпатичные русалочки там были! – на крышах и карнизах сидели гарпии, ещё какие-то крылатые существа. В общем, Толкиен отдыхал! Особо я пригляделся к троллям. Здесь их было несколько видов. Одни были почти как люди, только выше ростом на две головы и с густой растительностью на коже, черты лиц у них были близкими к человеческим, а в глазах светился острый ум. Другие были так же похожи сложением на людей, но лица, вернее морды, у них представляли собой удивительную смесь медвежьего, бульдожьего и львиного обликов.

Разглядев толпу, я бросил взгляд на вершину горы, где располагался дворец Правителей и вздохнул: топать было о-го-го! Но тут выяснилось, что топать, никуда не придётся. Толпа расступилась, и перед нами оказался необычный экипаж: что-то вроде кареты, но без колёс, на полозьях, и без впряжённых лошадей.

Чародей открыл дверцу, галантно помог Беатрикс забраться в экипаж, и жестом предложил мне тоже занять место внутри. Я уселся на сидение, Арнгорнд забрался на козлы, и экипаж, оторвавшись от земли, начал медленно взмывать вверх.

Беатрикс была совсем рядом. Сначала она опять в упор взглянула мне в глаза, от чего у меня опять в мозгах небольшой взрыв произошёл, но мой психощит выдержал и на этот раз. И тогда ведьма пустила в ход другое оружие. Она чуть изменила посадку, отчего её туника как бы случайно задралась вверх выше всякого предела, открыв безупречное бедро, а затем едва заметное движение плеча заставило тунику соскользнуть с него, открыв идеальной формы грудь с темнеющим соском. Моё мужское начало, естественно, попыталось взыграть, но я его осадил беспощадно, загнал в конуру и пикнуть не дал. Только хмыкнул и как можно более равнодушно уставился в окно. Ведьму всю перекосило, но она сдержалась, быстро привела себя в порядок и уже больше не пыталась соблазнить меня.

Экипаж по плавной спирали поднимался вверх. Вскоре мы опустились на большой площади перед парадными воротами Дворца Правителей. Арнгорнд спрыгнул с козел, открыл дверцу и помог выйти Беатрикс, я выбрался самостоятельно. Затем окинул взглядом Дворец Правителей и только присвистнул в восхищении. Вблизи этот дворец был ещё более восхитительным.

За опоясывающими его стенами среди благоухающих садов высились его здания и башни. Ни одной резкой, негармоничной или непропорциональной линии не мог зацепить взгляд. Орнаменты вились по его карнизам и балюстрадам, дополняемые изумительными барельефами. В нишах простенков между окнами стояли прекрасные изваяния, площадки лестниц и портики также украшались статуями. Ни одна стена не была гладкой. Их тоже украшали или орнаменты, или барельефы. Вьющиеся растения оплетали колонны, балюстрады и портики арок, образовывая тенистые покровы. Башни, увенчанные островерхими шпилями, образовывали изящную композицию вокруг главной башни, овальной в плане. По её верху тянулась галерея, на которую выходили большие сводчатые проёмы с небольшими простенками. Вернее, снизу было трудно разобрать, что это такое: узкие простенки или колоннада.