Текст книги "Эвелирум. Парадигмы чародея. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Георгиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15.

Лодка чиркнула днищем по камням берега острова, Линдрас спрыгнул в воду. Он на секунду остановился, посмотрел на замок-цитадель. Он сейчас была прикрыт сверху серебристым, переливающимся в свете Галара, куполом. Блики слепили глаза, выступили слёзы, поэтому магистр не сразу увидел человека, стоящего на берегу озера.

– Ну, здравствуй, брат.

– Магард? Ты решил пойти по опасному пути, развязал войну с колдунами, – произнёс маг. – Ты хоть знаешь, чем всё это может закончиться?

– Ты меня всегда считал человеком недалёким, Линдрас, я это помню. Но поверь, сейчас я знаю, что делаю, – ответил Магард. – Мне, собственно говоря, колдуны не особо и нужны. Мне нужен......

– Тебе нужен я, – произнёс магистр. – Останови это светопреставление. Ты хотел о чём-то поговорить? Говори, я слушаю.

– Оставь в покое парня и убирайся в свой Элмор. – Магард подошёл вплотную к брату. – Провидцы редко ошибаются, братец. Все пять предсказателей Золотого города мне сообщили, что в случае войны мы оба погибнем, Эвелирум и Ювалирум будут разрушены до основания. И угадай кем?

– Таларом? – недоверчиво спросил Линдрас. – Я не чувствую в нём большой силы, Магард.

– Глупец! Ты знаешь, чей он сын?

– Нет, – честно ответил Линдрас.

– Он – сын того, кого скоро проклянут все люди и нелюди, его имя запретят называть вслух. Он проклятый, брат. И теперь подумай хорошенько, какие силы ты можешь пробудить в щенке, которого зовут Талар.

Магард смотрел на брата, наблюдая за его реакцией на слова.

«И пойдёт войной сын на отца, и разверзнутся небеса, на землю прольётся огненный дождь. Многие горы исчезнут, на их месте возникнут моря и озёра. Пойдёт с войной брат на брата», – прошептал Линдрас. Потом он посмотрел Магарду в глаза. – Да будет так, брат. Что предначертано судьбой, то обязательно сбудется. Это – моя паридигма, не знаю, какая по счёту. Если ты сейчас же не уберёшься с острова, то......

Магард сделал шаг назад, его изображение-иллюзия стала меркнуть, Линдрас услышал смех брата, его слова:

– Да будет так, говоришь? Нет, так не будет! Я буду вечно править миром людей, брат!

__________________

Линдрас поднялся по каменным ступеням наверх обрывистого берега, быстрым шагом направился в сторону цитадели. Обнесённая высокой, двадцатиметровой стеной из чёрного камня, она представляла из себя огромный замок, со множеством башен в форме пирамид, каждая – излучала серебристый свет. Накопленная пирамидами энергия Мироздания создавала защитный купол над замком.

Над цитаделью вращалась огромная, тёмно-синего цвета, воронка, из которой по щиту периодически ударяли разноцветные молнии. Купол проседал, во многих местах образовавылись гигантские проплешины, в которые устремлялись горгульи, грифоны, кружившие за пределами купола.

– Ты смотри, чего братец удумал, – произнёс Линдрас, доставая из-под одежды украшение в виде золотого орла. – Ну что же, пришло время проучить заносчивого болвана.

Магистр остановился, на несколько минут закрыл глаза. В воздухе возникло изображение орла, раскинувшего в сторону крылья. Спустя некоторое время, изображение ожило, орёл устремился в сторону цитадели.

Птица оставляла за собой в воздухе неподвижные копии-изображения, которые начинали самостоятельную жизнь. В небе уже кружило несколько десятков золотистых орлов, которые своим клёкотом оглашали окрестности цитадели.

– Удачной охоты, – произнёс Линдрас, пряча украшение под рубашку.

Наблюдая за схваткой в небе, магистр чуть не пропустил атаку горгулий. Они, поднявшись на большую высоту, начали пикировать, стремительно приближаясь к магу.

Линдрас начертил в воздухе рукой руну Огонь в виде изломанной линии, похожей на изображение молнии. Руна налилась насыщенным малиновым цветом.

Из неё, в сторону горгулий, ударила молния, которая разделилась на две, затем на четыре, на шестнадцать ярких красных линий. Страшные создания, открыв в пронзительном крике мерзкие пасти, с торчащими острыми длинными зубами, пытались увернуться от молний, подняться в небо. Они сгорали мгновенно, молнии искали новые и новые жертвы.

– Ну уж нет, я теперь вас, мои дорогие, не отпущу, – сказал магистр. Он держал ладони на уровне груди, плотно прижатыми друг к другу, потом развёл руки в сторону. Через несколько секунд между ладонями магистра находился шар ярко-зелёного цвета. Он с шипением поднялся высоко в небо, казалось, бесследно исчез.

Магистр сплетал сложный узор, соединяя между собой стихии Вода, Воздух, Огонь и Хаос. Получившееся плетение было похоже на разноцветный жгут, который начал искриться.

Сжимая жгут правой рукой, Линдрас сделал замах, направляя удар получившегося кнута в сторону круживших над головой стай грифонов и горгулий. Крик, раздавшийся в небе, оглушил Линдраса, он поморщился.

Конец разноцветной плети жил своей жизнью – стихия Хаос находила всё живое в небе, управляя остальными стихиями, которые уничтожали движущихся горгулий и грифонов.

– Так, мне очень интересно – где же мои кляксы? – произнёс Линдрас, отпуская разноцветный жгут из руки. – А, вот оно в чём дело? Ну-ну, Магард, представляю, как тебя сейчас начнёт всего корёжить!

Воронка тёмно-синего цвета начала раскрашиваться разноцветными пятнами. Преобладал зелёный цвет, но часто воронка окрашивалась в ярко-жёлтый, красный, оранжевый цвета.

На небе, вокруг грозовой воронки, стали появляться пятна ярко-зелёного цвета, которые были похожи на необычные кляксы. Они объединялись между собой, образовывая единый «холст» необычного цвета.

– Вот же незадача, – произнёс Линдрас. – По-моему, я влил в заклинание слишком много энергии. Нужно искать укрытие.

Магистр заметил в сорока шагах от себя несколько огромных чёрных камней, поспешил за ними укрыться.

Усилившийся ветер поднимал с земли в небо прошлогодние листья, ветки деревьев, выкорчёвывал ещё не укрепившиеся в земле чахлые деревца и кустарник.

Линдрас, выглянув из-за камней, посмотрел в сторону воронки. Молнии перестали хлестать по защитному куполу, «полотно» странного зелёного цвета «облепило» воронку со всех сторон, сжимая её всё сильнее и сильнее.

– Сейчас будет большой «бум», – пробормотал магистр. – Вот что значит отсутствие постоянных тренировок. Если Магард выживет, это будет большое чудо.

Откуда-то сверху раздался звук разрываемого на части плотного холста, затем – звук грома, земля задрожала. Линдрас закрыл лицо руками, но даже это его не спасло от ослепления. На месте воронки образовалась маленькая серебристая точка, которая вспыхнула ярким светом.

Когда зрение пришло в норму, магистр посмотрел по сторонам, присвистнул: на сколько хватало глаз, земля была лишена травы, кустарников, на месте многих деревьев – остались огромные ямы. В нескольких метрах от чёрных камней находились останки белоснежной лодки, на которой магистр прибыл на остров Нум.

От тумана, который властвовал на озере Ла-рея многие столетия, не осталось и следа. Вода, отступила от берега на приличное расстояние, собралась в одну гигантскую волну, которая медленно приближалась к берегу острова колдунов. Магистр, пробормотав проклятия в свой адрес, побежал в сторону замка, в котором опустили на цепях огромные, окованные железом, ворота.

______________________________________________

Восьмиугольная просторная комната, стены задрапированы материалом тёмно-синего, ближе к чёрному, цвета.

Плотные гардины на окнах не пропускают дневной свет, в комнате тихо, воздух спёртый и прогоркло-кислый. Восемь держателей для факелов, факела чадят едким серым дымом.

На острие каждого луча установлены свечи чёрного цвета, посередине пентаграммы, раскинув в стороны руки, лежит мужчина в свободном одеянии серого цвета, пропитанном кровью.

Из ушей, носа, глаз человека течёт кровь, лицо, от левого виска через губы и до подбородка, пересекла безобразная рваная рана, делавшая некогда привлекательное лицо Короля Магарда безобразным.

Король открыл глаза, прошептал:

– Линдрас...ненавижу....я отберу у тебя самое ценное, что у тебя осталось. Она, твоя любимая дочь, будет лизать мне ноги, моля о пощаде, братец.

Магард, перевернувшись на живот, пополз, извиваясь как змея, в сторону закрытой на засов двери. Король опрокинул горящую свечу, пламя перекинулось на одежду Магарда. Он закричал от боли и от бессилия.

Гвардейцы, стоявшие на охране самой загадочной комнаты в Королевском дворце, услышали звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, на пороге лежал объятый пламенем Король Магард.

___________________________________________________

– Вот даже и не знаю, что могло произойти на острове колдунов, если туман исчез. Ты слышишь, Таллия, даже птицы затихли и посмотри на волков. Драф, ты чего дрожишь?

Вальгара присела напротив волка, погладила его по голове. Ведьма, смотревшая Драфу в глаза, начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Вальгара вздрогнула, открыла глаза.

– Ужас... – прошептала ведьма. – Что же с миром будет, когда проснутся силы в потомке Ладара... нет, это нужно остановить пока не поздно.

– Ты о чём говоришь, Вальгара? – Таллия подошла к ведьме, погладила волка. – Какого Ладара, ты вообще – о чём?

– Нет-нет, это я так, мысли вслух, – ответила ведьма.

– Отец жив? – спросила Таллия.

– Да, еле-еле успел укрыться от гигантской волны в цитадели колдунов. Драф показал картинки, которые видел его сын, живущий на острове. Вот уж воистину велика магия чародеев. Такое устроить – только под силу сильному магу. Я надеюсь, что тот, кто эту кашу заварил, пострадает очень и очень сильно.

– Вальгара, зачем колдунам волки? – спросила Таллия.

– Они их называют Стражами, растят по своим законам. Синие волки были колдунами же и выведены, собственно говоря. Они видят грань между тонким миром, в котором плодится всякая нечисть, и миром, где живут разумные существа. Другое название таких волков – Проводники. Человек, наделённый особой магией, отличной от магии людей, сможет путешествовать между мирами, если его будет сопровождать Проводник, ну, или Страж.

– Среди твоих знакомых есть такой человек, Вальгара?

Ведьма поднялась на ноги, взяла в руки корзинку, промолчала.

– Пойдём домой, Таллия. Чарушницу нашли, через полчаса будет темно. Не отставай.

Девушка не успевала за ведьмой. Таллия присмотрелась – трава, на которую становились ноги ведьмы, не сминалась. Вальгара словно парила в воздухе.

– Я не успеваю за тобой, – произнесла девушка. – Потише иди, Вальгара.

– Да, ты права. Я задумалась.

Ведьма резко остановилась, повернулась лицом к Таллии.

– Ты как относишься к Талару? – Увидев на лице девушки румянец, она продолжила: – Ясно. Это плохо.

– Да что с тобой происходит, Вальгара? – Таллия взяла ведьму за руку. – На вопросы не отвечаешь, говоришь загадками. Причём тут Талар и...... погоди, не хочешь ли ты сказать, что он.........

– Считай, что уже сказала, – ответила ведьма. – Он сын того, кого принято называть проклятым. Он – сын некроманта и убийцы Ладара, чтобы земля под ним горела.

– Подожди, – Таллия задумалась. – Значит и некромант Ладар может путешествовать между мирами?

Вальгара внимательно посмотрела на Таллию.

– Ты умеешь хранить тайны, девочка?

– Никогда болтливостью не отличалась, – ответила Таллия. – Во всяком случае, отец мне доверяет все свои сокровенные мысли.

– Помимо того, что в Таларе течёт кровь некроманта, в нём присутствует...нет, даже не так. В нём бурлит родная мне кровь. Долгая история, девочка, все подробности я тебе как-нибудь потом расскажу. Если кратко, то Талар сын некроманта и такой, как я. Ведьмы, ты скорее всего слышала об этом, появились в этом мире, мире людей, относительно недавно. Брак между человеком и ведьмой, в принципе, не возможен. Дети рождаются или уродливыми, или наоборот, наделённые какими-то особыми способностями. С Таларом – второй вариант. Вот именно он и может стать Странником, причём, когда он войдёт в свою силу, он превратится....

Таллия побледнела.

– Да нет, успокойся, девочка. В монстра он не превратится, но по силе ему равных не будет ни в тонком мире, откуда ведьмы пришли, ни в этом мире, где родился некромант Ладар. Успокойся, я ничего с Таларом делать не буду. Пусть решает чародей, маг по праву рождения. То есть – твой отец. Хочу сразу предупредить – влюбишься в Талара, можешь превратить свою жизнь в Ад. Хотя, я больше чем уверена, со своим советом Вальгара опоздала.

Глава 16.

Шаг, остановка. Два шага, осмотреться. Ничего. Шаг, остановка, осмотреться. Едва заметное шевеление – замереть. Шаг вперёд. Никогда бы не подумал, что фальшион может быть таким тяжёлым. Но без него – никак, без него – смерть. Смерть на болоте, что может быть хуже? Шаг вперёд, что-то блестит в свете Альты. Замереть, сделать вдох и превратиться в каменное изваяние.

Снится один и тот же сон и я уже не понимаю, где эта тонкая черта между сном и явью. Я выполняю свою работу, она мне нравится, за неё неплохо платят. Работа, деньги – не смеши, это всего лишь сон, не более того. Сон? Но почему во сне я всегда чувствую боль? Это уже не сны, а издевательство какое-то.

А вот и Оно – безобразное и одновременно с этим – прекрасное. Не поймёшь – или это человек, или чудовище с шестью руками. Оно сидит возле костра и шевелит руками-щупальцами. Значит всё же – человек, животные и гады ползучие боятся огня, у них это в крови. В сапогах противно хлюпает болотная жижа, на них налипло много грязи, сапоги просто неподъёмные. Как и ноги. Они не мои, я их еле переставляю.

Шаг вперёд, Тёмный, проваливаюсь по пояс в мутную и вонючую воду, теперь в голове мысль не об охоте на чудовищ, в голове мысль – как бы выжить. Но почему ноги перестают слушаться? Я делаю над собой усилие и погружаюсь в жидкую грязь уже по грудь.

Теперь – не нужно притворяться каменным изваянием, я и есть изваяние. Полутруп, получеловек. Оно оторвало взгляд от созерцания огня, повернуло в мою сторону голову. Зрелище не для слабонервных – в глазах плещется сама тьма вековая, нет носа и рта. На их месте – провалы, из которых выползают с противным шипением болотные змеи. Маленькие, но злые. Если я буду стоять неподвижно, то.....

Фальшионом ощупываю, если оно вообще есть, это дно болота. Нужно же что-то делать, шевелиться. Иначе – смерть. Или затянет болото, или укусят змеи. Вторая смерть – в агонии, впрочем – первая не менее ужасная. Да, рядом, в метре, – твёрдая поверхность. Теперь остаётся только выдернуть из липкой грязи правую ногу, поставить её на более или менее твёрдое дно болота и всё, я на свободе.

Со стороны крошечного островка, на котором горит костёр и сидит Оно, слышится смех. Я вздрагиваю – смех далеко не из противных, довольно-таки приятный и мелодичный.

– Хотел меня убить, Странник. За все победы человек должен платить. Одни откупаются от смерти золотом, в твоём случае за желание покончить со мною – расплата будет смертью. Согласись, не самый худший вариант. Смерть на болоте, что может быть прекрасней? Как же ты, Странник, шёл на охоту с больными ногами, которые ты не чувствуешь? На что же ты рассчитывал? – оно говорит с придыханием, оно приготовилось смотреть прекрасную сцену, где главный герой, то есть я, умирает. – Ты спрсишь кто я? Отвечу – твоя болезнь.

Слушаю чудовище, но пробую поднять правую ногу, поставить её на твердую землю, чтобы потом перенести на неё тяжесть тела, выдернуть из жижи левую ногу. Я прикусил до крови губу, лезу из кожи вон, пот застилает глаза, пот холодный и липкий. Нет, ничего не получается, я погружаюсь в болото теперь уже по шею, откинув голову назад, делаю вдох. Змеи кружат вокруг меня, ждут, когда я сдамся.

Одна из серебристых змей-болотниц пытается проскользнуть в рот, я сжимаю зубы, рву на части змею. Но нужно дышать. Две змеи через нос попадают в меня, дышать нечем, я погружаюсь с головой в болото. Альта равнодушна, человеком больше, человеком меньше. Эх, Альта, Альта, а я тебя так любил......

______________________

– Брат Талар, опять что-то плохое приснилось? – Юм присел на край кровати. Он и кот Ладар, сидящий в ногах, встревоженно смотрят на меня.

– Можешь не спрашивать о снах, Юм, – еле перевожу дыхание, сердце выскакивает из груди. – Мне уже неделю снится один и тот же сон. В нём я обязательно умираю из-за своих ног, Юм. Сколько можно умирать? Ещё немного и сойду во сне с ума.....и ещё эти змеи и оно...... не знаю, что это за чудовище, на которое я охочусь. Жуткое создание...такое увидишь в жизни и заикой станешь.

– Две недели, брат Талар, – тихо говорит гном.

– Не пойму. Что – две недели, Юм? – я догадываюсь, о чём говорит друг, но пусть он всё скажет, пусть скажет гном.

– Ты две недели уже спишь, брат Талар. И днём и ночью спишь, ничего не ешь. Так нельзя. От тебя осталось половина Талара, которого я знал когда-то.

– А что ведьма говорит? Выздоравливаю? – спросил я Юма.

– Ничего не говорит, как и Таллия. Они тебя растирают мазью какой-то и поят отварами.

– Кстати, Юм, дай воды попить.

– Нельзя тебе воду пить, брат Талар. Вот попей отвара, – говорит гном, протягивая кружку с жидкостью кислой на вкус.

– А где магистр?

– Линдрас, Дум и Корри уехали в Элмор. В Эвелируме, после того, что произошло на острове, магистру делать нечего, – ответил гном, вздыхая.

– Ну и ты бы ехал, Юм! Оттуда с разведчиками в Эвелирум бы поехал.

– Не могу. Ты – друг, брат Талар, а друзей...

Но я уже не слышу гнома. Кровать привычно начинает раскачиваться, превращается в люльку для младенцев. Альта, которая заглядывает в окно, раскачивается, к горлу подступает тошнота и я хватаюсь руками за деревянное основание кровати и шепчу:

– Опять болото и опять смерть.

В голове слышу голос Вальгары:

«Болезнь, в данном случае, – не в теле парня, а в голове. Вы привыкли в большом мире рассуждать так: ах, головой ударился, ах, руки-ноги переломал. Всё, он всю жизнь будет мучаться, всю жизнь будет хромать и тому подобное. Нет, только человек сам себя поставит на ноги. Нужно через „не могу“ и через „мне больно, я этого никогда не сделаю“, землю от себя отталкивать, за воздух зубами хвататься, но ползти к своей цели. Иначе – какой же ты человек?»

И я отталкиваю от себя землю, но только – во сне.

_____________________________

Камень, нагретый за день Галаром, потрескивает. Он остывает, его тепло приятное. Ветерок довольно-таки прохладный. Стой, Талар! Какой ветер, какой камень? Где болото? Где Оно? И вообще – где я?

Откуда-то из-за спины раздались двенадцать коротких ударов колокола – двенадцать ночи. Время ведьм и всякой нечисти. Рука непроизвольно сжимает рукоять меча.

Но меч не мой – слишком длинная рукоять, обвитая каким-то шероховатым на ощупь материалом. Хорошо, рука не скользит, рукоять тёплая. На небе – две Альты. Или это не Альты? Нет, одна из них – имеет фиолетовый оттенок, другая – розовый. Красиво, конечно, но кто объяснит, куда я на этот раз попал?

Меч очень хорошо виден в свете двух ночных подружек. Он – длинный и обоюдоострый, дол – не широкий, клиновидный. Гарда прямая, она отливает серебром. Как и меч, впрочем. Серебро? Да, скорее всего, серебро. Я, опершись на руки, приподнял тело, посмотрел в ту сторону, откуда раздавался колокольный звон.

Город. Он расположился у подножья горы, смутный силуэт скопления каменных и деревянных строений я прекрасно вижу. Город тысячи огней, которые перемигиваются между собою.

Они живут своей скоротечной жизнью, обещают путнику тёплое жильё и вкусный ужин. Но до города нужно дойти – я прекрасно знаю и понимаю, что мои ноги – не мои ноги. Они, как и огни города, живут своей жизнью. Тёмный! Но на этот раз – хоть не болото. Что это за камень, на котором я лежу?

Боги всемогущие! Да это же надгробный камень! Я провожу по нему пальцами, нащупываю выбитые буквы, которые складываются в слова. Здесь покоится какой-то Гильом-проныра, погибший при осаде города ордами.

Ордами? Да, я знаю, кто это такие. Точнее – слышал от Криса, моего друга. Кто такой Крис? Не помню, но знаю точно – он мой друг и товарищ. Ладно, разобрались. Вместо болота я нахожусь на кладбище. Рядом, судя по огням, в километре – неизвестный город, который осаждали полчища зеленокожих великанов – ордов.

Одна мысль мне не даёт покоя – где Оно? То чудовище, которое живёт во мне и именует себя моей болезнью? Возможно, оно где-то спряталось за соседним камнем-надгробием. Но таких камней на кладбище – тысячи, десятки тысяч. Куда хватает глаз – везде белые камни.

Затаиться, дождаться утра, чтобы потом... а что потом? Ног нет. Ждать, пока какой-то родственник покойного Гильома-проныры придёт на кладбище, чтобы проведать отца-сына-мужа-брата? И вообще, что если кладбище заброшенное? Так можно провести весь остаток жизни в ожидании. Нет, так дело не пойдёт.

Над многими камнями с надписями возникает голубовато-серебристое сияние. Воздух дрожит, над кладбищем слышен вздох какого-то великана. Мёртвого, иначе каким он может быть на кладбище? Из воздуха, из голубовато-серебристого сияния возникают силуэты людей. Я замираю, забываю, что такое дышать. Страх? Он, родимый. Жутко? Ещё как!

– Ты чего уселся на мою могилу? – Я поворачиваю голову, вижу седовласого, с длинной бородой и усами, человека-призрака. Он одет в длинную, до пят, свободную рубаху, в руках призрака – меч. Такой же, как у меня в руке. – Ты что, оглох, парень?

– Гильом-проныра? – выдавливаю из себя, лихорадочно соображая, что мне делать.

– Да, так меня называли при жизни. Но только мои друзья. Ты – не друг, хоть и держишь в руке меч-стадбург. Погоди, меч с покрытием серебра. Ты Странник, или ты – Охотник?

– Я не знаю, кто это такие, – ответил я, ожидая реакции Гильома.

Но вместо каких-то слов, слышу лишь хриплый смех, от которого нехорошо на душе. Гильом перестал смеяться, сказал:

– А ну-ка, подвинься, не знаю как тебя зовут.

– Таларом меня зовут, – ответил я, подтягиваясь на руках, отодвигая тело.

– Э-э-э, вижу дела твои неважные, парень, – произносит призрак, присаживаясь на своё надгробие. – Расскажи свою историю, Странник.

К нам подходят такие же призраки-воины, в руках у них мечи, кинжалы, щиты. Они стоят молча, у всех – суровые лица. Лица разные, но всех призраков объединяет одно – у них нет глаз. Вместо глаз – провалы, в которых я вижу пустоту и ночь.

Я рассказал всё, что знал о себе, о своей жизни. Не забыл рассказать о болоте, на котором умирал не знаю сколько раз. Призраки, раскачиваясь из стороны в сторону, внимательно слушали мой рассказ ни разу не перебив.

– Да, Талар из Эвелирума, – протянул Гильом-проныра. – Досталось тебе в жизни. Но ты не раскисай, всё в твоих руках. Захочешь – встанешь на ноги, а нет – так и просидишь сиднем на одном месте. Нет, ты, я вижу, не такой человек. За своё счастье нужно бороться. Даже дикие звери это знают. Вот только один вопрос к тебе, Странник: что же это за зверь в вашем мире объявился? Кто придумал людей согнать в одно место? Этот человек очень умный – зачем держать в повиновении людей, которые будут находиться далеко друг от друга? Каким бы ты не был сильным правителем, что-то обязательно упустишь. А раз так – жди бунта. Того человека как звали, не помнишь, Талар из Эвелирума?

– Явлус Кровожадный, Кровавый. Его по-разному называют, – ответил я.

Призраки переглянулись между собой, зашумели.

– Значит и в вашем мире Явлус напакостил, – задумчиво произнёс Гильом. – У нас есть бог зла и всей скверны. Зовут его люди Явлусом. Из-за него была начата кровопролитная война, в которой мы погибли. Слышали, братья? Мы погибли, но прогнали Явлуса с наших земель и из нашего мира. Этот злодей перебрался в соседний.

Призраки опять зашумели. Гильом-проныра встал на ноги, к чему-то прислушался.

– Кого-то везут на кладбище. – Призрак посмотрел на меня. – Кого-то подхоранивать будут. Но сначала – заставят выкопать себе могилу, потом убьют. Я так думаю, Странник, тебе нужно в это вмешаться. Только не говори, что без ног это сделать нельзя. Верно братья?

– Верно, Гильом-проныра. Вон, Зон-здоровяк, у которого в каждой ноге по десятку стрел торчало, бился. Одной рукой опирался о землю, но бился, – произнёс призрак, стоявший неподалёку.

– Нам пора, Талар из Эвелирума, – сказал Гильом. – Ты – держись. И разрушьте свои города-тюрьмы. Да, ещё одно. Найдёшь могилу Явлуса – сожги останки, пепел развей по ветру. Эта пакость может воскреснуть и в каком-то из миров объявиться. Прощай, Странник.

Прошло несколько секунд, призраки исчезли. Где-то вдалеке был слышен скрип колёс повозки, тихое ржание лошади. Ещё через некоторое время, я увидел метрах в ста от меня – горящие факелы, разговор мужчин, женский плач.

Как мне Вальгара сказала – сожми зубы и отталкивай от себя землю. Я полз, хватаясь рукой за камни-надгробия, я извивался ужом. Руки саднили, меч мне казался просто неподъёмным. Спрятавшись за камень, я рассмотрел, что происходит: трое человек, среди которых была девушка, рыли могилу. Свою могилу, в этом не было сомнений. Пятеро мужчин стояли в стороне тихо посмеиваясь.

– Плохо, что мы не позабавились с девицей, – сказал один из них. – Вы побыстрее лопатами размахивайте. Особенно ты, гном и ты, лысый.

Я насторожился. По телу пробежала волна холода, в сердце кольнуло – Юм, Крис и Таллия молча копали могилу. Но как? Как такое вообще возможно?

– А кто нам помешает это сделать с девчонкой прямо здесь? – спросил второй мужчина. Услышав одобрительные голоса своих собратьев, он схватил Таллию за плечо, развернул к себе. – Какая хорошенькая!

Я понял, что эти пятеро и есть – Оно! Оно – зло и моя болезнь. Я воткнул меч в землю, схватился за рукоять двумя руками и встал на ноги. С лица ручьём лился пот, ноги противно дрожали, но, с мечом в руках, я сделал шаг к обидчикам моих друзей.

– Вот так и нужно жить, парень! – услышал я голос Гильома-проныры......