Текст книги "Псы господни (Солдаты удачи - 8)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Под винт бежали офицеры и солдаты, соскучившиеся по новым лицам. Командир заставы по-военному представился съемочной группе ОРТ, а с давно знакомым Алексеем просто обнялся, и потом они долго хлопали друг друга по плечам, предвкушая хороший ужин.

Угощали их мясом горного тура, специально подстреленного по приказу командования к приезду гостей. У Янга – завзятого охотника – загорелись глаза.

– Господин Янг хочет подстрелить козочку, – объяснил Алексей.

– А почему нет, – пожал плечами командир. – Немного везения – и подстрелит.

– Тогда мы, может быть, пробежимся по горам, пока будут идти съемки? – предложил Алексей.

– Да я и сам бы с вами с удовольствием пошел, но надо интервью давать. Старшего прапорщика Васина отпущу с вами. Коля, пойдешь еще раз за козликом или хочешь в звезды телеэкрана? – спросил он у худенького прапорщика. – Он у нас главный добытчик. Только поэтому и не голодаем особо, – пояснил капитан.

– Есть дичь? – с интересом переспрашивал Нейл.

– Как не быть.

– А не опасно? – спросил режиссер. – Ведь совсем недавно было нападение на заставу.

– Поэтому и безопасно. Мы вызвали Ми-24, которые прочесали все вокруг. Боевики ушли после обстрела куда подальше. Так что можно идти спокойно. Но бдительности не терять, – добавил он.

Снабженные карабинами, один из которых был с оптическим прицелом, охотники ходко пробирались тропой.

Прапорщик оказался довольно разговорчивым:

– Сейчас козы высоко пасутся. Лето все-таки. Мы выйдем на юго-западный склон, наверняка встретим стадо, а то и два. Какие там бои весной происходили, только стук стоял. Видели рога в столовой? Я завалил в прошлом году. Знатный был самец, есть противно было – до того вонял.

Прапорщик Васин приложился к биноклю:

– Вот что, гости дорогие. Ступайте вы вон в ту ложбину с кустами и сидите. Сидеть с час придется. Я пройду выше по склону и пугну на вас стадо. А вы уж не зевайте – и получите полное удовольствие.

Это как нельзя лучше устраивало Алексея, у которого за пазухой лежали заветные документы.

– Вот и прекрасно. А горные куропатки тут есть? Они сейчас упитанные, вкусные.

– Есть, как не быть. Этого добра здесь немерено. Тут, я вам скажу, ирбис ходил. Вот его бы завалить. – Прапорщик почмокал губами. – Такую шкуру домой бы привезли, просто заглядение.

– What is it "irbis"? – спросил Нейл, не разобравший главное слово в речи проводника.

– Это снежный барс на местном языке. Красивая кошка и довольно опасная. Поглядывайте, Нейл, она может крутиться вокруг туров.

Минут через пятнадцать они достигли ложбинки и укрылись в кустах, положив приготовленные карабины перед собой.

– Показывайте ваши бумаги, – сказал Янг.

Алексей достал из кармана рубашки сложенные вчетверо листочки. Нейл Янг углубился в их изучение.

– Я понимаю, речь идет о стратегических ракетах. Я весьма удивлен. Откуда у вас могут оказаться такие, материалы?

– Товаром земля полнится. Я только посредник. Мое дело свести покупателя и продавца.

– Я понимаю, что такое посредник. Но мне непонятна дикая мысль торговать этими сведениями здесь.

– Отчего же?

Господин Янг на этот раз испытывал трудности не только с русским, но и с родным языком, пытаясь объяснить Алексею всю несуразность его затеи:

– Трудно найти более неподходящее место.

– А вам не кажется, что попытки выйти на контакт с западным разведслужбами именно в этих диких местах более безопасны именно в силу своей неожиданности?

– Не знаю, – пожал плечами Нейл. – А чего, собственно, вы ожидаете от меня?

– Я уже говорил вам, что хочу одного – чтобы вы передали эти бумаги в надлежащие руки, специалистам. Пусть их проверят на достоверность. Лицо, которое предложило эти сведения, говорит, что именно эти сведения поддаются относительно несложной проверке.

– Возможно, я не специалист. Допустим на минуту, что сведения внушают доверие. Что дальше?

– Дальше продавец надеется получить задаток в знак серьезности намерений покупателя. После чего я сведу потенциального покупателя с владельцем полного пакета сведений. Они проведут переговоры по стоимости всего пакета.

Янг внимательно осмотрел склон, но прапорщик еще не мог успеть обойти стадо.

– Каким же должен быть задаток?

– Двести тысяч.

– Двести тысяч чего? – уточнил Нейл.

– Долларов, естественно.

– Ого! Вы всерьез полагаете, что эти листики стоят такой суммы?

– Не знаю, потому что я, как и вы, не специалист. Возможно, и стоят, а возможно, и нет. Но именно столько стоит возможность войти в контакт с владельцем секретов.

– То есть это ваша доля как посредника?

– Нет, хотя часть этих денег осядет в моем кармане, не скрою.

– Очень сомневаюсь, что она у вас осядет, – прямо заявил Янг. Более реальная цифра – две, три, от силы пять тысяч. Но кто же станет платить такие значительные суммы за обещания?

– По-видимому, тот, кто разбирается в вопросе.

– Какова же стоимость основного пакета?

– Три миллиона.

– God! Вам нужно работать на фондовой бирже – вы с такой легкостью оперируете суммами, представляющими значительное состояние для простого англичанина. Вы в своем уме?

– Это цена, назначенная владельцем пакета, он считает, что на самом деле его стоимость в десятки и сотни раз больше.

– Что же в этом пакете?

Алексей начал неторопливо перечислять, как научил его старший брат.

– Перестаньте, Алексей, – поморщился англичанин. – Я уверен, что у вас в кармане лежит листок с полным перечнем, иначе мы имеем дело с явным мошенничеством. Вы ведь не специалист, как вы сами недавно признали?

– Совершенно верно.

– Следовательно, хозяин сведений должен был оставить вам полную спецификацию своего информационного товара.

– Мы предполагали, что до нас черед дойдет несколько позже, когда вы убедитесь в подлинности полученных документов.

– Но откуда следует, что если вот эти листики содержат полезные и достоверные сведения, то и остальная информация будет истинной?

Алексей стал в тупик.

– Ну... по крайней мере, такая вероятность появится.

– И вы думаете, что за эту вероятность вам заплатят сначала двести тысяч, а потом три миллиона долларов? Знаете, вы мне напоминаете человека, который показывает то ли настоящий, то ли фальшивый золотой пиастр, предлагает его проверить на зуб, а затем пытается уверить вас, что он продаст вам подлинную карту Острова сокровищ.

Алексей полез в карман, когда Нейл вдруг схватил карабин и дважды с неподдельным азартом выстрелил. Подняв глаза, Дудчик увидел, как горный тур с завернутыми рогами, поднявшийся на дыбы после первого выстрела, медленно валится на бок. Стадо самок метнулось вверх по склону, как это всегда делают горные животные, а вожак забил в агонии ногами.

– Поздравляю, – сказал Алексей.

– Причем, – продолжил англичанин свою речь с того места, где прервал ее, – человек этот предлагает даже не оригинал карты, а собственный с нее рисунок, где он мог произвольно изменить любую деталь.

Алексей похлопал в ладоши:

– Браво, господин Янг, вы меня уничтожили | своими сарказмами и метафорами. Вот список, взгляните на него, но с собой я вам его дать не могу. Таковы инструкции, и я намерен строго им следовать.

Янг углубился в чтение.

– Впрочем, я думаю, что вы сами составите дома точно такой же список. Мнемонические упражнения в обязательном порядке входят в программу там, где вас готовили к вашей миссии.

– Вы меня за Джеймса Бонда принимаете? – усмехнулся атташе.

– Стреляете вы, по крайней мере, не хуже, – польстил Алексей охотнику.

– Благодарю за оценку. Вы хотите сказать, что весь этот объем вы готовы предоставить на продажу?..

– Позвольте назад бумажку. Именно это я пытаюсь битый час донести до вашего сознания. Теперь представьте на минутку, что весь этот материал стратегического значения действительно продается за три миллиона долларов. Ваша страна тратит миллиарды на то, чтобы получить с помощью спутников и агентуры малую часть этих сведений. А тут они все.

– Но вероятность того, что это не фальшивка и не дезинформация, меньше одного процента.

– Проверяйте.

– Есть один-единственный способ достоверной проверки – опубликовать эти сведения, и если Россия начнет менять всю систему управления ядерными силами, значит, мы купили оригинал. Но он, к сожалению, уже не даст преимуществ в военном отношении.

– К чему мы пришли?

– Как вы и требовали, я отправлю эти сведения в компетентные руки. К сожалению, вы не хотите назвать даже приблизительно источник вашей информации, и поэтому и так изначально небольшие шансы на осуществление сделки будут стремительно падать и дальше.

– Стоит назвать этого человека, и он попадет в очень опасное положение. Поэтому необходимое условие – выплата аванса. Эти деньги помогут ему обезопасить себя на период до завершения сделки.

– Как он надеется получить эти миллионы?

– Банковский счет в Швейцарии, Лихтенштейне или Гонконге и переправка за границу.

– В каком виде находятся все эти сведения?

– ZIP-дискета.

– Могу посоветовать одно, – завершил англичанин, глядя на появившегося наконец на склоне прапорщика, – будьте осторожны и наберитесь терпения.

Нейл срубил штык-ножом крепкую ветку куста, и они отправились связывать тяжелую тушу, из которой проводник уже выпускал кровь.

Оператор с удовольствием отснял сцену, как Алексей и Нейл Янг, сгибаясь, тащат в лагерь огромного тура с завитыми рогами.

* * *

На следующий день Довлат Худайбердыев включил в своем служебном кабинете телевизор, чтобы посмотреть программу "Время", пробегая тем временем деловые бумаги. Третьим сюжетом шел репортаж из Таджикистана, который не мог не привлечь его внимание.

Девушка-репортер с микрофоном рассказывала о том, что не прекращаются провокации на таджикско-афганской границе, обстрелы гарнизонов застав.

Камера шла вдоль стены казармы, демонстрируя следы автоматной очереди (оставленной для красочности самим капитаном после горячей просьбы телевизионщиков), на фоне этой стены командир заставы, волнуясь и пряча руки, рассказывал согражданам:

– Мы понимаем, что никто, кроме нас, границу здесь держать не будет. Московский погранотряд продолжает нести службу, а что делать? Двадцать восемь человек личного состава, три офицера, два прапорщика – и мы контролируем больше двадцати километров сложнейшей горной местности.

– Часто бывают обстрелы?

– Бывают... На этот раз, к счастью, не были использованы минометы. В прошлом году у нас погибли двое и были госпитализированы четверо, когда по заставе ударили минометом с афганской стороны.

– А как вас снабжают здесь? Деньги платят вовремя?

– Деньги здесь, в общем-то, тратить негде. Денежного довольствия мы не получали три месяца, но не это главное. Солдат угнетает изолированность от мира, плохая пища. Прилетает два раза в месяц вертолет, привозит вермишель, тушенку. Картошки не видели с зимы. Свежих овощей практически не бывает. Спасибо, прилетел англичанин с гуманитарной помощью: теперь выдадим солдатам хоть муль-тивитамины, чтобы не болели от авитаминоза.

Худайбердыев насторожился.

– К счастью, в этой дикой местности воинам-пограничникам, о которых совершенно забыла родина и командование, иногда удается помочь себе самим, – завершала девушка свой репортаж на оптимистической ноте. – Скудный казенный паек они разнообразят свежей дичью, выделяя на эти самозаготовки охотников.

Камера показала приближающихся охотников с тушей горного козла на палке. На весь экран улыбался господин Нейл Янг, за ним стоял утиравший со лба пот Алексей Дудчик.

Довлат хмыкнул. Вот тебе раз. Он набрал телефонный номер:

– Кодир?

– Слушаю тебя, дорогой.

– Можешь заглянуть ко мне?

– Сейчас? Да, иду.

Когда президент Таджикистана был вынужден пойти на включение в состав правительства представителей официальной оппозиции, главным достижением было создание совместных силовых структур. Кодир Савдо стал вторым заместителем начальника МВД, и это был один из немногих козырей, которые оставались в руках у демократов. К сожалению, коалиция исламистов и демократов, которые вместе и составляли официальную оппозицию, быстро распалась. Уступки президента пошли на пользу исламистам, они быстро набирали вес и силу. Однако теперь им было тактически выгодно оттеснить в сторону недавних союзников, отнять места в правительстве, которые достались демократической оппозиции, расшириться за счет нее и стать значимой единственной силой в Душанбе. Довлат Худайбердыев и Кодир Савдо – оба в ранге заместителей министров – оставались последней опорой в стремительно распадавшемся демократическом движении. Поэтому журналист и общественный деятель Худайбердыев немедленно обратился к соратнику по движению, который обладал реальными возможностями в силовой структуре.

Заместитель министра внутренних дел – высокий человек с молодым, но усталым лицом – появился в дверях минут через десять и с шумным вздохом откинулся на спинку кресла, закуривая сигарету, извлеченную из портсигара. Ноздри Довлата затрепетали, уловив легкий знакомый запах, но обращать внимание на подобные пустяки считалось в республике нетактичным.

– Хочешь?

– Нет, спасибо. – Довлат включил вытяжку, чтобы посетители завтра не принюхивались к воздуху, пряча при этом улыбку в усы.

– Какие проблемы?

– "Время" сейчас не видел?

– Видел, техотдел записал на пленку этих двоих. Охотятся ребята.

– Они договаривались об этой охоте на приеме у нашего министра.

– Что у них общего?

– Именно это я и хочу узнать. Нейл Янг – профессиональный шпион с длинным послужным списком. Он здесь отслеживает коридоры поступления наркотиков из "золотого треугольника". Не думаю, чтобы мальчишка пресс-секретарь вербовал его. Скорее, происходит обратное, и нам желательно знать, что именно.

– Я поставлю людей, но многого не обещаю. Сам понимаешь, надежных сотрудников не то что мало, их почти не осталось.

– Обрати внимание на это дело. Если Нейл Янг начнет получать оперативную информацию от русских военных, это повлияет на многое. А нам сейчас надо держаться за каждую соломинку.

– Хорошо, Довлат. – Малая доза анаши, подмешанная в табак, одновременно расслабила и взбодрила уставшего от бессонных ночей Кодира. Я прицеплю "хвост" к Дудчику, потому что Янга голыми руками не возьмешь, у моих людей не хватит квалификации вести этого волка. А Леша Дудчик на чем-нибудь да проколется.

– Спасибо.

Кодир поднялся и резко взмахнул несколько раз руками, прогоняя сонливость, затем улыбнулся и покинул кабинет.

* * *

Группу Пастухова встречал в грязном и душном аэропорту Душанбе маленький человек со ссохшимся загорелым лицом, в форме майора Российской армии.

Прошло три напряженных дня подготовки к операции. Память Пастухова и его людей насыщали огромными пластами информации, которая могла неожиданно пригодиться. В первую очередь это были персоналии таджикского политического и уголовного мира, местные условия, карта города. Были сразу же проверены списки офицеров, проходящих службу в 206-й дивизии, на предмет выявления знакомых хотя бы одного из членов группы Пастухова. И такой человек нашелся – это был бывший сослуживец самого Пастухова, майор Владимир Ситько. Ему была от имени Пастуха отправлена телеграмма, в которой сообщалось, что он собирается прилететь в Душанбе, просит встретить, просит прийти на переговорный пункт. Разговор состоялся, майор сослуживца помнил, будет рад увидеть, а дальше следовал немалый список заказов на простейшие вещи обихода, который Пастух по своей инициативе завершил обещанием привезти ящик неподдельного московского "Кристалла".

Бессонными ночами с глазу на глаз с полковником Голубковым командир группы повторял все детали первой и второй легенды, прогонял возможные варианты развития событий и ответные меры группы. Им были известны имена лидера исламистов Азима Гузара, боевика и наркокурьера Возеха, которые должны встретить в Душанбе эмиссара Бен Ладена, международного террориста, а теперь и наркодельца Али Амир Захира. Известны были их ближайшие цели... И на этом оперативная информация исчерпывалась. Предстояло самостоятельно найти подходы к этим людям и самостоятельно внедриться в их круг.

– Блеф, – оценил диспозицию Нифонтов. – Думаешь, пройдет?

– У ребят инструкция не зарываться, – пожал плечами Голубков. – Их задача в основном – разведка, сбор информации. Никаких силовых акций. На кону в этот раз не стоит судьба государства... как бывало, – неожиданно резко закончил он.

– Ну что ж, – согласился генерал Нифонтов. – Пусть поработают, раз сами ввязались в такое дело. Ничем особенным мы действительно не рискуем. Кроме их жизней, – так же неожиданно закончил он. – Пусть не строят из себя героев. Если не получится корректно выйти на Гузара и Амира, то незачем контактировать вообще. Наблюдение, прослушивание, сбор информации. Мы сможем прижать их позже, в Москве. Давай, Константин Дмитриевич, перейдем к более важным делам...

Голубков повторил про себя: "...раз сами ввязались в такое дело". А ведь действительно, Пастухов сознательно не зачистил свидетелей-таджиков. Почему? Предусмотрел заранее, как вывести группу из-под удара, из-под ответственности? Или это просто показалось ему лишним? Но в их работе ничего не бывает "просто", непрост и Пастухов. По крайней мере, Голубков тогда не стал ничего выспрашивать в упор. Понимал, что Сергей не ответит.

* * *

Владимир Ситько, беспрестанно морща в улыбке и без того измятое лицо, вел Пастухова и Дока к стоянке такси и живо рассказывал про местные правила жизни, цены, возможности. Он отвез и поселил их в забронированные номера гостиницы "Россия", в которой традиционно останавливались и русские военные, и различная европейская (восточноевропейская) публика, не обладавшая возможностью платить за номер по полторы сотни долларов в сутки. Богачи жили, как и при советской власти, в "Интуристе".

Остальные трое, покинув самолет, добирались до "России" самостоятельно. Группа изначально разбилась па три части: первую и главную составляли Пастух с Доком. Боцман и Муха, обеспечивавшие по специфике "Набата" техническую сторону слежки и прослушивания, также поселились вместе. Артист изображал из себя хищника-одиночку – то ли афериста, то ли художника – и заказал двухкомнатный люкс. Все три группы не должны были контактировать между собой на виду.

Боцман и Муха первым делом отправились на улицы Душанбе. Жизнь города сосредоточивалась на немногих центральных площадях, где почти постоянно шумели толпы людей, то ли занятых политикой, то ли постоянно живущих в среде, совмещавшей в себе черты митинга и восточного базара. На фоне удручающей бедности проносились дорогие блестящие машины партийных боссов, наркодельцов и религиозных лидеров. Обычная картина всякого восточного города.

Прогулявшись, они позвонили из автомата по телефону, голос в котором коротко сообщил им адрес и название туристической фирмы. Хозяин фирмы, не задавая вопросов, предоставил в их распоряжение живо бегающую "девятку" и предупредил об опасностях, подстерегающих иногороднего водителя в Душанбе. Впрочем, большинство из этих опасностей решалось при помощи нескольких российских рублей. На заднем сиденье ребята обнаружили чемоданчик с оружием.

Им было известно: Гузар живет в своем доме на краю города. Причем это было целое родовое гнездо: много семей, охранники.

– Поехали посмотрим, – предложил Боцман, вытирая пот со лба.

Муха крутил баранку, переключал передачи, проверяя машину на ход.

– Покатаемся, – согласился он. – Разворачивай карту, штурман.

* * *

Выяснив, что обед в номер заказать нельзя, гости последовали за майором Ситько в гостиничный ресторан. Подкормленный разменом двадцатидолларовой купюры, официант проявил должное старание, и вскоре компания опрокинула по первой, закусив водку, по рекомендации Владимира Ситько, ломтиком дыни.

При всей своей радужности давний знакомый Пастухова был все же несколько обескуражен неожиданным появлением гостей. Знакомы они были шапочно и много лет назад, еще до Чечни...

– Как вы меня все-таки нашли? – удивлялся вслух Ситько.

– Именно нашли, Володя, – объяснил Пастухов. – Мы собирались приехать в Душанбе, есть дело, но практически никого тут не знаем. Через знакомых в штабе армии проверили списки личного состава вашей дивизии, и я вспомнил тебя.

– И молодец, – налил по второй Ситько, – а то мы здесь одичали совсем. Подали закуски.

– Чем вы теперь занимаетесь? Спецназ? Я слышал о тебе в Чечне, сказал Ситько, поднимая рюмку. – Майор или повыше?

– Рядовой, – жестко ответил Пастух. – И Док, и вся моя группа была разжалована и уволена из армии. Именно там, в Чечне. – И залпом выпил, за ним – Док.

– Сволочи, – как тост за погибель врагов, произнес майор, ни о чем больше не расспрашивая.

Пастух стал подробно излагать первую легенду, согласно которой они прибыли разведать авторынок Душанбе.

Тем временем ресторан наполнялся людьми, в том числе и российскими офицерами, находившимися в Душанбе в командировке. Они подходили, здоровались с майором... и оставались за столом.

На третьей-четвертой бутылке разговор наладился. По поведению официанта офицеры убедились, что их бывшие собратья по оружию в отличие от них процветают, и это произвело соответствующее впечатление и даже настроило на гусарский лад. Именно это и было необходимо на первом этапе врастания в ситуацию.

Володя Ситько выразил сомнение в прибыльности автобизнеса в этом городе:

– Бензин – постоянная проблема. Сам посмотри, сколько на улицах машин. Это тебе не Москва.

– А если поставлять дорогие престижные колеса?..

– Гм... На этот товар всегда есть спрос, – согласился майор Ситько. – Всегда кто-то живет хорошо, и его не беспокоят цены на бензин и запчасти.

Удобство простой легенды о поставке престижных иномарок заключалось в том, что это должно было позволить накоротке сойтись с нужным кругом состоятельных людей.

– Вторая проблема – доставка. Сюда дорога трудная, особенно с дорогой машиной.

Пастухов усмехнулся:

– Думаешь, отнимут?

Ситько вспомнил, кем был Пастухов по военной специальности.

– Понимаю, – сказал он и перевел разговор на другую тему.

Ни Пастух, ни Док не пытались педалировать общение, они выклевывали крупицы общей информации, чтобы сориентироваться на здешней жаркой местности. Для этого в первый день следовало закинуть широкую сеть и выбрать в ней рыбу покрупнее.

Через несколько часов в ресторане появились на минуту Муха и Боцман, сочувственно глянули на товарищей, изображавших участие в офицерской попойке, и тут же скрылись. Артист сидел за дальним столиком, непринужденно беседуя с двумя неизвестно откуда взявшимися девушками.

К вечеру, когда часть офицеров была уложена спать, а часть отвлеклась на женщин, общение было перенесено в номер к гостям и приобрело совсем непринужденный характер. Некто, уже голый по пояс, убеждал Дока, что познакомит его со "всем Душанбе", потому что на вещевом складе можно познакомиться с любым деловым человеком. Он забыл, что два-три часа назад, жалуясь на нищенское снабжение, утверждал обратное.

– Я знаю, кто вам нужен, – с энтузиазмом продолжал он, заставив Дока обратить на свои слова внимание. – Леша Дудчик всех знает, у него служба такая. Леша, что ты молчишь? – обратился он к хмурому майору, сидевшему напротив. – Помог бы людям разобраться, к кому обратиться в этом городе.

– А кто вам нужен? – впервые за вечер поинтересовался Алексей Дудчик, который как-то незаметно присоединился к компании, но участия в бурных разговорах не принимал.

В его жизни дни шли за днями, но никаких ответных шагов от Нейла Янга не следовало. Служба МИ-6 проявляла железную выдержку, или скупость, или осторожность, или скудоумие, или бюрократическую косность – Алексей терялся в догадках и все больше нервничал. Одинокая жизнь с постоянной тревогой способствовала желанию отключиться к вечеру, чтобы не мучили навязчивые сны. Он не мог понять, что им было сделано неправильно.

– Володя, – повернулся он к Ситько, поднимая глаза от рюмки. – Кто интересует гостей?

– Им нужны серьезные люди, которые имеют возможность покупать дорогие вещи, – ответил Ситько. – А ты единственный из нас, кто владеет таджикским языком и знает весь круг. Вот и познакомь людей!.. Мне-то все равно скоро в часть.

– Загляните, когда я протрезвею, – не очень радушно пригласил Дудчик. – Я ведь тут рядом, на втором этаже.

* * *

За полночь группа собралась на совет. Проверка комнаты при помощи электронного сканера выявила примитивное устройство в телефонном аппарате, которое попросту вывели из строя, раскусив, как орех, и оставили стоять на месте. Кто-то наверняка охотился за небольшими секретами постояльцев, оправдывая должностной оклад в нищей стране или имея личный интерес. Пастухов и Док морщились: от таблеток, снимающих алкогольное опьянение, осталась тяжелая муть в голове и желудке. Однако дело было сделано – они обрели некоторый социальный статус в местном обществе.

– Что на вилле у Азима Гузара? – спросил Пастух.

– Какая там вилла, это крепость. Днем там делать нечего, любой чужой человек заметен сразу. Сейчас поедем снова, попробуем установить внешние микрофоны с автоматикой, заделаем под стену. Собак он вроде во дворе не держит, где мужская сторона дома и комнаты Гузара, мы вроде бы разобрались.

– Не нашумите, лучше понаблюдайте лишнюю ночь, – посоветовал, все еще морщась, Пастух. – Как у тебя, Артист?

Артист осуществлял внешнее наблюдение и "контрразведку", находясь поодаль и присматриваясь.

– Пристального интереса вы не вызвали. Покрутились уголовники, шлюхи – ясное дело, может быть, кто-то из местных спецслужб приглядывал. Но особо активного наблюдения никто не вел. Видно, от офицерских пьянок никто ничего серьезного здесь не ждет.

– Как и везде, – добавил Муха.

– Почему же, – возразил Док. – Один контакт мне показался довольно любопытным для нас. Этот офицер по связям с общественностью, который владеет языком, может оказаться весьма полезным. Другое дело, что он наверняка завербован армейской разведкой. Еще начнут крутиться под ногами, если он сдуру срочный отчет настрочит...

– Не настрочит, – заметил Муха, – если расчетный день поставить в самом конце. А когда получит в последний день свою копейку – пусть строчит хоть из пулемета.

– Артист, понаблюдай ночью за нашими комнатами. Да, в номер к этому Алексею Дудчику надо что-нибудь поставить. Займись этим, Док, когда пойдешь к нему завтра утром.

* * *

...Утром Док набрал номер Алексея Дудчика и долго ждал, когда он подойдет к телефону. К себе майор, однако, не пригласил, хотя и вполне помнил вчерашних знакомых. Он предложил встретиться через полчаса в баре, чем разрушил план по установке в его комнате "жучка".

Явился он минут через сорок, заказал кофе, сок, неизбежные утренние пятьдесят граммов.

– Вы действительно хотите получить от меня какую-то конкретную помощь? – спросил Алексей Дудчик не церемонясь.

– Если вы в состоянии ее оказать, то мы готовы ее оплатить, подтвердил Док. – Нам нужны некоторые коммерческие, а может быть, и политические связи в этом городе. Как мы поняли из вчерашнего разговора, вы обладаете и необходимым кругом знакомств, и знанием языка, без которого мы чувствуем себя скованно.

– Кого вы представляете? – Дудчик опрокинул рюмку и скривился.

– Себя.

– Тогда вам здесь нечего делать. Вас двоих ограбят и убьют, и станет двумя офицерами меньше. Потеря, наверное, и небольшая, но я не собираюсь этому содействовать. Не то воспитание.

– Вы пессимистически настроены с утра.

– Да. А к вечеру – мрачно. Кто вас интересует конкретно?

– К примеру, окружение Гузара: коммерсанты, уважаемые люди родов. Вы ведь знакомы с этими людьми? Нас интересует деловая информация о них и непосредственный контакт. – Док намеренно играл в открытую, его вполне бы устроило, если бы слухи дошли по назначению, чтобы эти люди заинтересовались их группой и как-то себя проявили.

– Наркотики?

– Ничего подобного незнакомому человеку я не говорил, – открестился Док. – С тем же успехом я мог подать объявление в газету. Скажем проще: нас интересует автомобильный рынок.

– Здесь нет автомобильного рынка. Здесь есть только наркотики и политическая борьба.

Дудчик сразу понял, что мог бы свести этих московских людей с кем-то из местных. И вычислили они его быстро и правильно, но именно это и настораживало: сейчас ему совершенно не хотелось рисковать из-за нескольких сотен долларов, когда перед глазами стояла огромная цифра и – главное надежда вырваться отсюда, стать свободным.

Но Нейл Янг упорно уходил от всякого контакта.

– А с Возехом вы не согласились бы нас познакомить? – еще раз выстрелил навскидку Пастух.

По тому, как дрогнули и зашевелились пальцы у офицера, Пастухов понял, что он нашел в душе Дудчика живой отзвук. Именно на моторику кистей обращает внимание следователь, она говорит больше, чем мимика.

– Скажу вам честно, – заявил Дудчик своему неизвестному собеседнику, – мне не нравится обстановка в Таджикистане, и я не хотел бы сейчас впутываться ни во что. Ни с какой стороны.

– И ни за какие деньги, – продолжил Док с полувопросительной интонацией.

Майор небрежно хмыкнул, но пальцы продолжали его выдавать.

– "Какие", – он иронически выделил слово "какие", – деньги мне никто не предлагает. Док сообщил свои выводы Пастухову:

– За Дудчиком надо бы присмотреть. Он сторонится нас по какой-то своей причине. Может быть, опасается провокации или занят важным делом и не хочет попусту привлекать к себе внимание. По-моему, он вполне ориентируется в круге наших интересов, наверняка знает и Возеха, и окружение Гузара, но не хочет идти навстречу.

* * *

В молитвенной комнате четыре человека в европейских костюмах совершали благодарственную молитву за то, что Аллах берег гостя в пути, за то, что позволил встретиться братьям по вере и продолжить общее дело.

Наконец Али Амир Захир поднялся с колен и свернул коврик. За ним встали Возех и два других человека, один из которых был лидер исламистской оппозиции Азим Гузар, а второй – его правая партийная рука, которой он руководил Министерством социального обеспечения, – Урсун.

– Передаю привет вам от вашего брата и друга Бен Ладена, – сказал Захир.

Он довольно свободно говорил по-таджикски, как и на многих других языках в странах, где ему приходилось работать. Впрочем, его родной фарси очень близок к таджикскому.

– Благодарю тебя, Али Амир, – ответил Гузар. – Пусть Аллах пошлет ему здоровье. Прошу к столу.

Все четверо уселись в соседней комнате на низкий диван. Женщины принялись подавать еду.

– Ты прибыл издалека и с новым именем, – сказал Гузар.

– Так было угодно Аллаху. На войне приходится делать многое, а Бен Ладен объявил священную войну газават неверным.

– Мы слышали об этом и поддерживаем эту войну всем сердцем.