Текст книги "Псы господни (Солдаты удачи - 8)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Кому-то помешали. Дело обычное, – рассудительно отозвался Али Амир.

– Хуже другое: "Набат" недавно сдал милиции четырех человек из спицынской группы. Те в ответ закидали их офис гранатами. Потом уже и сами погибли.

– Что ты решил?

– Не исключено, что они все-таки работают на ФСБ или МВД. Контакты, во всяком случае, у них имелись.

– Хорошо, Гузар, я доволен. Позвоню еще, если вертолет задержится.

Пастуху очень не понравилось, что разговор перешел на чужой язык. Самое время было расставить все точки.

– Послушай, Амир, я хотел бы подстраховаться.

– Как именно?

– Дело в том, что на этом этапе изменилось соотношение сил. Я очень не хочу, чтобы в мою машину, к примеру, запустили с вертолета "Стрелой".

– И что ты прелагаешь?

– Я хотел бы, чтобы на время посадки ты находился среди моих людей. Это прибавит мне уверенности в том, что мы играем по правилам. И Дуд-чик тоже пусть будет рядом.

Реакция была неожиданной.

– Возех, – окликнул Амир. – Возьми мое оружие. – И Амир кинул ему свой пистолет. – Я побуду до посадки с Пастухом, чтобы они не волновались. Опасности нет, но на случай какой-нибудь неожиданности от военных рассредоточьтесь. Возех, осмотришь вертолет – не прячется ли в нем группа захвата.

И Амир спокойно отошел к машине, где находились люди Пастухова.

– Можешь обыскать меня, оружия больше нет.

Пастухов, не раздумывая, воспользовался этим предложением и обнаружил в специальной кобуре на ноге небольшой браунинг.

– Недоверие всегда конструктивно, – рассмеялся Амир этой находке. Мне нравится твой стиль работы.

Пастухов положил браунинг в карман и спросил:

– Что мы делаем с машинами?

– Джип поедет с нами, а эти две отгонят назад ребята Возеха.

– Ты не боишься ослабить свою группу? – удивился Пастухов.

– Большая группа только помешает в Москве, а защиты не обеспечит никакой. Бойцы были нужны в горах и в степи. Так что со мной полетит только Возех. В остальном – надежда на тебя.

– Хорошо. Это, по крайней мере, разумно.

Пастухов по примеру Амира рассредоточил своих бойцов, и они принялись ожидать борт.

Вскоре послышался тяжелый басовитый гул, и в небе среди звезд понеслись к земле бортовые огни грузового вертолета. Это оказался старина Ми-8. Покачиваясь, он утвердился посреди огненного ромба на земле; раскрыл бортовой люк...

Возех, одолевая ветер, поднятый винтами, скрылся внутри машины и вскоре подал знак: "Полный порядок". Пастухов отрядил двух человек для помощи в погрузке, а сам спокойно вместе с Амиром пронаблюдал, как переносятся в грузопассажирский салон мешки и сумки.

Ребята отвязывали найтовы и освобождали грузовой поддон. Они отнесли его в сторону, затем загнали на него джип и закрепили.

Кто-то из прилетевших направился в сторону машин Пастухова. Это был офицер в летней полевой форме.

– А, вот где отцы-командиры от работы прячутся, – весело сказал он, подавая руку. – Зарплату нашу часом не забыли?

Амир достал приготовленные деньги и без слов отдал офицеру.

– Самолет готов? – спросил он.

– Ей-богу, не знаю, – весело сказал офицер. – Мое дело – доставить вас на аэродром и передать с рук на руки в целости и сохранности Игорю Владиславовичу. А он займется всем остальным.

– Полковник Потебня? – уточнил Амир.

– Он самый. – Офицер закончил считать деньги во второй раз и спрятал их в карман. – Там на полосе какой-то "Руслан" стоит. Наверное, ваш. Так что к обеду на месте будете.

– Откуда знаете, что к обеду? – поинтересовался Пастухов.

– А дальше "Русланчик" не улетит, – засмеялся офицер. – Что вы здесь сидите? Давайте на борт.

– Мы загрузимся последними, – сообщил Пастухов.

– Ага. Ну ваше дело. Разумная предосторожность, так сказать... Это хорошо. Нам главное – лишь бы тихо все было... Ну спасибо, – как-то не к месту завершил он, наверное имея в виду "зарплату". – Пойду прослежу, чтобы не забывали центровать...

Когда военный удалился, подал тихий голос Дуд-чик, все еще сидевший на заднем сиденье "девятки":

– Зато в космической науке мы впереди планеты всей... – проговорил он речитативом. Пастухов обернулся:

– Имеете в виду разложение личного состава на космодроме, Алексей Петрович?

– Да, – ответил тот безразличным голосом. – И себя тоже имею.

– Это в вас совесть, – поставил диагноз Пастухов. – Рецидив.

Посадка была завершена с соблюдением всех предосторожностей: Возех скрылся внутри, сопровождаемый Мухой, Боцман контролировал трап, поднялись Дудчик, Артист с Доком, подали знак Пастухову, тот пошел, пропуская вперед себя Амира. Однако все это было излишне: никаких неожиданностей не происходило. Все "воины джихада" из команды Возеха мирно скрылись в темноте. Тут же загорелись фары, и стало видно, как они удаляются от места посадки.

Как только все расселись по жестким скамейкам вдоль бортов, Пастухов вынул из кармана конфискованный браунинг и протянул назад Амиру.

– Получи свою "запаску".

– Нет-нет, – отказался Амир. – Ты ее нашел, ты и владей. Пригодится. На Востоке от подарков не отказываются, если не хотят оскорбить.

– Пригодится застрелиться, – шутливо пробормотал Пастух, разглядывая миниатюрное оружие. – Что ж, спасибо, Амир.

Чтобы занять руки, он тут же расстелил на коленях тряпочку, найденную в салоне, разобрал и почистил незнакомое оружие, не обращая внимания на шум и вибрацию.

* * *

Так и не представившийся офицер-вертолетчик действительно доставил их на аэродром и "передал с рук на руки в целости и сохранности" Игорю Владиславовичу. Полковник Потебня был настроен строго по-деловому: точно так же потребовав расчет вперед и пересчитав деньги, проинструктировал заказчиков:

– Грузимся сейчас же, пока не рассвело. Вылет ближе к обеду. Разместитесь как-нибудь на борту и поспите, вы ведь за дорогу должны были устать. С борта не высовываться, по летному полю никому не шляться. Лишние глаза только во вред.

– Что-то не так? – спросил Пастухов.

– Нет, все в порядке, – строго заявил Потебня. – На поле днем работают разные ученые... и другие. В самолет они не полезут, но на полосе все видят.

– Понятно.

– Хорошо, что понятно, – со знакомой армейской интонацией, эхом отдавшейся в ушах капитана Пастухова, заметил он. – В Москве вас встретит майор Стрельчинский и поможет покинуть режимный объект. Вы старший группы? – спросил он.

– Заказчик господин Али Амир, – указал Пастухов.

– Очень приятно, – протянул руку полковник. – Можете не беспокоиться, операция отработана. Вас очень рекомендовали.

– Мне тоже о вас хорошо отзывались, господин полковник, по-восточному польстил Амир.

– Надеюсь, мы сработаемся, – по-уставному выразил надежду полковник. – Какие-нибудь вопросы есть?

– Хорошо было бы покормить моих людей чем-нибудь горячим.

– Через полтора часа завтрак. Вам принесут термос с пищей. Это все? Тогда счастливого пути.

...По грузовому трапу джип, заполненный товаром, загнали в широкое брюхо "Руслана" и закрепили на растяжках. Самолет летел в Москву практически порожним, поэтому и приютиться здесь было не на чем. Расселись на откидных узких скамейках, прислонившись к прохладным стенам.

– В кабину пилотов бы забраться, там кресла – лучше не надо, размечтался Муха.

– И стюардессу тебе на колени, – поддержал его Артист. – Сначала кофе, потом – остальные услуги населению.

– Нет, – твердо сказал Муха. – И кофе, и женщины очень мешают спать. А я хочу мягкое кресло, чтоб вытянуть ноги и...

– А виллу на Канарах не хочешь? – снова подковырнул Артист, пришедший в хорошее настроение.

– В бизнесмене все должно быть прекрасно, – уверенно заявил Муха, и шестисотый "мерс", и вилла на Канарах, и...

– И контрольный выстрел в голову, – не давал ему покоя Артист.

– Дурень ты, Артист.

– И ты добрый дурень, Муха, – улыбнулся наконец Боцман, давно не слышавший, чтобы хлопцы дурачились. Это был добрый признак бодрости духа и надежды на скорый конец операции.

– Вон ваши стюардессы, – обратил их внимание Пастухов.

По грузовому трапу тяжело поднимались два солдатика в грязных робах. Они тащили два военных термоса и плотно набитый чем-то пакет. Опустив все это рядом с пассажирами, они козырнули, и старший доложил, обращаясь к Дудчику – единственному среди пассажиров человеку в военной форме:

– Завтрак, товарищ майор. Разрешите идти? Дудчик, будто проснувшись, открыл глаза и мутно посмотрел на солдат:

– Идите, защитники.

Горячая еда была очень кстати, потому что за время гонок по бездорожью все они питались от случая к случаю и только консервами. Поэтому сразу закипела бодрая работа ложками, которых оказалось ровно столько, чтобы хватило на всех. Это показывало класс выучки полковника Потебни: не забыл, отдавая приказание, точно назвать количество едоков.

– Послушай меня, Пастух, – сказал Амир, доедая гречневую кашу с бараниной. – Обрати внимание на Дудчика. Мне не нравится, как он себя ведет. От него могут быть хлопоты.

– Он просто объелся гашиша, – высказал мнение Пастухов.

– Нет, он перестал видеть свое будущее. Прикажи людям, которые будут дежурить, чтобы смотрели за ним внимательно. В таком состоянии человек делает странные поступки – во вред себе и всем.

– Дать ему еще гашиша и связать, – предложил Возех сквозь набитый рот.

– Не надо, будут трудности в Москве, – отверг эту идею Амир. – Он не сможет идти и говорить.

– Не надо, ничего не надо, – повторил Дудчик, как во сне.

Майора не покидало чувство, что жизнь его закончилась еще там, в Душанбе, когда он позабыл уничтожить листок в нагрудном кармане, а потом не смог избавиться от него в машине, а потом оказался в комнате, наполненной врагами. Это было такое же чувство, которое возникло тогда, на перевале, когда Возех убивал его друзей. Казалось, он должен был бы исчезнуть с лица земли, когда его прекратили пытать, а он все еще жил, существовал. Под воздействием гашиша, делавшим тело бесплотным, ему казалось, что он давно умер и парит где-то в вышине. Но, открыв глаза, он понимал, что еще жив и снова видит все те же ненавистные лица...

Амир был прав, у него действительно появилось зыбкое и неопределенное желание сделать что-нибудь – пусть бессмысленное, но изменившее бы это существование среди врагов. Он тягуче размышлял: что?

Попытаться сдаться властям? Это было невыполнимо.

Обратиться к Пастуху и объяснить ему, почему он оказался так нужен и опасен Амиру? Но что, если это приведет к новым допросам и пыткам?

Может, попробовать умереть? Но разве смерть спасет его дочь и брата от уготованной им участи? Кроме того, самоубийство потребует от него проявления активности, мужества, а ничего этого сейчас у него катастрофически не было...

Понадеяться на то, что действительно эта мутная волна вынесет их с братом за границу, даст им желанный покой? Но это – явно детские мечты, поддерживаемые только какой-то магической, завораживающей силой тугих денежных пачек за пазухой, которые могут в любую минуту без труда отобрать назад. Надо, пока не отобрали, просто раскидать их на какой-нибудь улице в Москве и смотреть, как люди ловят эти блекло-зеленые бумажки с чужим лицом.

А пока принять еще один комочек из коробочки и забыться хоть на минуту сном и отсутствием всяких желаний.

Он раздавил языком на небе новый маслянистый катышек с терпким вкусом.

– Совсем "обмерз", – сказал Возех, толкнув Дудчика ногой. – Ничего он не сделает.

Глава восьмая. Тараканьи бега

Полковник Мирзоев читал два донесения, присланных из Душанбе.

Первое пришло еще трое суток назад. Оно не слишком насторожило старого полковника – скорее, порадовало, потому что его племяннику выпал случай попасть на заметку. Контакты заштатного майора с неким англичанином не были чем-то из ряда вон выходящим. Однако звучало громко: завербован английской разведкой. Одному срок, другому депортация, а мальчику – очередное звание, премия.

К сожалению, дела у душанбинского "предателя", судя по всему, шли не блестяще – вряд ли он вообще был нужен МИ-6. Поэтому полковник Мирзоев принял рутинные меры: зарегистрировал донесение, завел персональное дело, послал запрос и по личности Дудчика, и по личности Нейла Янга. Следовало подождать хоть каких-нибудь результатов.

Племяннику он послал требование немедленно прислать расшифровку разговора двух фигурантов дела и копию кассеты с записью.

Но вот через три дня пришло второе донесение. Полковник взглянул на дату отправления и вскипел от бешенства. Он громовым голосом потребовал ответственного из технического отдела:

– Почему важнейшее донесение запоздало на трое суток? Вы что, на почте ямщиком служите? – отчитывал он девицу в погонах.

Недолгое разбирательство позволило выяснить, что Мирзо Кудимов напрасно так радовался новым средствам связи. Душанбинский сервер, ведающий рассылкой почты, был не самым дорогим и надежным: перегрузившись заказами в условиях возросших нагрузок, связанных с проникновением людей в Интернет, он просто "завис". Программа рассылки сбоила, и местные умельцы больше суток чинили и отлаживали свое "железо". Затем еще сутки в сети царил затор из-за скопившихся опаздывающих заказов. Словом, случился обычный казус, свойственный маломощным серверам, работающим на плохих телефонных линиях с низкой скоростью передачи информации. Все это очень подробно и нудно объяснил начальник технического отдела, вставший горой за подчиненную. Затем он предложил подать официальный запрос из отдела в отдел, чтобы получить официальное объяснение запоздания документа.

Все это только отнимало время и уже совершенно не интересовало полковника Мирзоева. Мальчик явно наткнулся на что-то важное, и надо было предупредить его, чтобы быстро сматывал удочки. Это было ясно, как дважды два. Засветились сверхсекретные штабные документы, а в таких делах любая из сторон будет производить масштабные зачистки. И Кудимов попадет под удар одним из первых.

Полковник тянул и тянул время, не докладывая по команде о донесении. А на часах было уже одиннадцать.

– Ну что? – раздраженно спросил он по селектору у секретарши.

– Домашний не отвечает, на рабочем говорят, что его нет.

Надо идти к начальству на доклад, иначе он уже начинал рисковать сам. Полковник курировал регион Узбекистана и Таджикистана во вновь созданной службе по борьбе с наркобизнесом. Об утечке совершенно секретных документов, касающихся военного ведомства, ему было положено немедленно доложить непосредственному начальству и позабыть об этом. Он же пытался дозвониться к родственнику и вывести его из-под удара. Мальчику следовало немедленно уйти и залечь на дно где-нибудь у родственников в горах, куда не дотянется ничья рука – ни ФСБ, ни ГРУ, ни даже местных хозяев жизни в Душанбе.

– Руслан Толипбергенович, вас к генералу, – послышалось в селекторе.

Черт побери, придется идти.

– Продолжайте звонить, – приказал он секретарше, выходя из своего кабинета. – Я у Петра Григорьевича на докладе.

Секретарь пожала ему вслед плечами: "панасоник" уже два часа трудился на автодозвоне.

– Важные новости, – хмуро доложил Мирзоев.

– Подожди минутку, Руслан Толипбергенович. – Генерал демонстрировал озабоченность и сочувствие. – Мне очень жаль.

Перед полковником легла сводка из посольства в Душанбе, которую генерал решил показать ему лично. Бросились в глаза строчки: "...в ночь на ... августа расстреляны на конспиративной квартире два лидера т.н. "демократической оппозиции": Кодир Савдо, второй заместитель начальника МВД, и Довлат Худайбердыев, замминистра социального обеспечения, а также молодой оперативный сотрудник МВД М.Кудимов"...

Стало понятно, почему безрезультатны звонки секретарши: звонить следовало уже на тот свет.

– Я полагаю, что убийство моего племянника связано вот с этими документами. Он успел передать свое последнее донесение три дня назад. Донесение запоздало по вине таджикских связистов, что могут подтвердить в техническом отделе.

На стол генерала легла бумага с короткой запиской Мирзо Кудимова и пачкой документов Главного штаба РВСН. Генерал начал быстро меняться в лице, на котором появилось выражение хищности и озабоченности. Полковник понимал чувства своего начальника: после такого стратегического прокола у военных полетят головы и звезды с погон. Зато ФСБ сможет показать себя с лучшей стороны. Генерал потянулся к селектору и сказал:

– Дайте мне оперативный отдел, и пригласите Зотова и Веремейко. – Тут он вспомнил, что еще не отпустил полковника. – Идите домой, Руслан Толипбергенович, у вас ведь горе. Только не отлучайтесь далеко, будьте на связи. Вы можете понадобиться, сами понимаете...

Мирзоев вышел.

Генералу потребовалось меньше часа, чтобы установить связь между Дудчиком А.П. из 206-й дивизии в Таджикистане и Дудчиком В.П. из Ракетных войск стратегического назначения. Дело намечалось масштабное, перспективное, с внеочередными званиями...

Генерал отдал приказание срочно наладить прослушивание и наружное наблюдение за этим предателем-энтузиастом из РВСН. Машина ФСБ начала набирать обороты.

* * *

Во время перелета, когда ребята устроились подремать на тюках с овечьей шерстью, которые, к счастью, в последний момент закинули в чрево "Руслана" летчики, Амир обратился к Пастухову с разговором.

– Скажи, Пастух, а ты имеешь какое-то отношение к "Набату"?

Тот небрежно ответил:

– Это фирма моих ребят – Боцмана и Мухи. Их официальная "крыша".

– Они действительно сдали каких-то спицынских людей в полицию?

– Правильно сделали. Какие-то дорожные бандиты под ноги сунулись. Пусть знают свое место.

– Вы сотрудничаете с властями? Пастухов приподнял голову:

– А, вот ты о чем. "Набат" – официальная "крыша", частное агентство обязано хоть иногда демонстрировать свою лояльность перед законом... И так далее. Ты ведь тоже свои сведения у Гузара получил через МВД или еще какое ведомство. Это не значит, что ты с ними сотрудничаешь.

– Я так и понял, что эта мелочь ничего не значит, – миролюбиво поддержал Али Амир. – Они действительно забросали "Набат" гранатами?

– Это было еще до того, как мы их угостили своими. Эта группа больше не опасна, она не существует. Лучше скажи: вас все еще интересует закупка оружия?

Али Амир оживился:

– Это наша главная цель. Торговля "дурью" – только средство для победы в священной войне. – В голосе Али Амира вдруг появились не свойственные ему фанатические нотки.

– И средство ослабить противника, его молодежь?

Али Амир засмеялся:

– Да ведь ты этим сам и занимаешься. Кроме того, наш враг не Россия, а Америка. Ты это знаешь. У тебя есть возможность купить оружие?

– Но не С-300 и не ядерные боеголовки, – насмешливо сказал Пастух.

– Мы подробно поговорим об этом после завершения первой части операции. Кстати... – Улыбаясь, он повторил недавние слова самого Пастухова: – Послушай, Пастух, я хотел бы подстраховаться в Москве. На этом этапе снова изменилось соотношение сил. И я не хочу оказаться в беспомощном положении.

– И что ты предлагаешь? Амир снова ответил с улыбкой:

– На время высадки в Москве и продажи нашего товара я бы хотел, чтобы ты находился среди моих людей. Это прибавит мне уверенности в том, что мы оба играем по правилам. Дудчик тоже должен быть рядом.

Что ж, возразить было нечего.

– Оружие сдавать тебе не потребуется, пусть пистолеты будут у тебя. Но хочу, чтобы мой товар, ты и Дудчик находились в моей машине. Мне будет спокойней, если я буду знать, что в случае нечестной игры я смогу застрелить тебя. Это справедливое требование?

Пастуху пришлось согласиться:

– Хорошо, Амир. Это требование будет выполнено.

– Твои люди будут следовать за нами, но пусть не заглядывают в джип и не садятся в него. Пастухов помолчал, возразил недовольно:

– Но в этом случае мои ребята оказываются с пустыми руками.

– Они что – тебе не доверяют?

– У них должна быть личная страховка на любой случай. Например, на случай моей внезапной смерти. Ты сам говорил о разумной предосторожности, которая всегда конструктивна.

Али Амир рассмеялся:

– Мы хорошо научились цитировать друг друга. Я согласен, пусть одна сумка с товаром будет у них. Это двести тысяч.

– Хорошо. Наш план действий остается в силе?

План был подробно обсужден еще в доме Гузара.

– Да. Мы едем к твоему главному покупателю, и он сразу забирает из моей части столько, сколько сможет. Ты сразу же получаешь из этой суммы свой процент. Потом ты отвозишь меня и Возеха на квартиру, которая будет моим штабом и складом. Один из нас – я или Возех – постоянно находится в ней, второй занимается реализацией товара вместе с тобой. Ты выделяешь людей для наружной защиты в этом месте. Дудчик находится там же. Я ничего не упустил?

– Ничего не упустил, все правильно, – подтвердил Пастух.

– Я хочу убедиться своими глазами, как быстро и надежно ты сможешь реализовывать товар. Мне нужен гарантированный сбыт, тем более что денег на полную предоплату у тебя пока нет. Еще мы договаривались, что ты покажешь мне лабораторию и фасовочный цех.

– Мы обо всем договорились. Все будет предъявлено. Однако ты помнишь, что в химическую лабораторию ты едешь один и с завязанными глазами.

– У нас обоих хорошая память, – удовлетворенно ответил Амир.

Пастух закинул главную удочку, на которую надеялся очень мало:

– Я должен вызвать к аэродрому свою машину. Иначе на чем уедут мои ребята?

Амир с подозрением взглянул на него:

– Извини, но разумная предосторожность говорит мне, что никто не должен знать место и время твоего прибытия. По крайней мере, на первый раз.

В другой раз будешь договариваться об этом с Возехом. Я не собираюсь больше возить мешки. Машину найдем у военных.

Пастух с неохотой согласился с этим доводом.

"Крупный оптовый покупатель", к которому он первым делом повезет Амира, будет конечно же сам полковник Голубков. Он не предупрежден о дне прибытия, ничего не знает о штурме дома Гузара, но этот вариант действий – с фальшивым оптовиком, фальшивой лабораторией и складом – был подробно оговорен ими во время разработки операции. С того момента, как Голубков "купит" партию наркотиков, операцию можно считать практически законченной, хотя бы потому, что все управление его перейдет в руки Константина Дмитриевича. Пусть он сам с генералом Нифонтовым решает, брать ли немедленно этого террориста и наркодельца, продолжать ли игру с целью поймать байконурских летчиков с поличным, пытаться ли вычислить торговцев оружием и что делать с Дудчиком. Во всяком случае, как только в дело вступит Голубков, он – Пастухов – превратится в простого артиста, действующего по указке опытного в планировании операций режиссера.

А пока – абсолютная бдительность.

* * *

Они приземлились ранним августовским вечером на военном аэродроме под Климовском, – наконец-то Амир раскрыл Пастухову эту тайну. Когда мощный тягач отбуксировал транспортный самолет в ангар, на борту, как и ожидалось, появился офицер, представившийся:

– Майор Стрельчинский, к вашим услугам.

– Как будем выгружаться, майор?

– По возможности быстро, – озабоченно, но вежливо ответил тот. – Чем быстрее мы с вами расстанемся, тем лучше.

– Нам необходима еще одна машина, майор. Нас слишком много.

Майор Стрельчинский справедливо заметил, что каждый сам заказывает себе экипаж, если не хочет идти пешком. Но о том, чтобы груз оставался в корабле, пока не приедет автомобиль из Москвы, не может быть и речи.

– Неужели в части не найдется ни одного водителя, который хотел бы заработать легкие деньги, отвезя четырех человек в Москву? – настаивали Пастухов и Амир.

Стрельчинский усмехнулся.

– Моя задача – доставить вас от самолета за пределы части. Но не более того. Не знаю, – слукавил он, – что у вас за груз, но кататься с ним по дороге в Москву ни я, ни кто другой у нас не согласится...

Ситуация складывалась тупиковая.

– Да что, собственно, за проблема-то? – вдруг встрепенулся майор. У нас тут, как раз за выездом с аэродрома, находится автобусная станция, так там постоянно таксисты толкутся. А уж они-то за деньги любой груз повезут.

А он, майор Стрельчинский, сам готов на своей "ауди" подкинуть их к стоянке такси. За символическую плату в сотню долларов. Такой риск он себе, пожалуй, позволить может.

Приходилось соглашаться.

Майор подогнал автомобиль, в который уселась вся группа Пастухова. Следом из самолета съехал "чероки", в котором на переднем сиденье разместился майор Дудчик, а позади – Пастух и Амир.

Машины двинулись через территорию аэродрома к выезду, сохраняя дистанцию в сотню метров. Проходная без помех отворила шлагбаум. Все шло как по писаному. Метров через триста, проехать которые стоило у майора Стрельчинского сто "баксов", находилась автобусная станция. Возле остановки действительно стояла очередь свободных такси. Пастухов хорошо видел, как возле первого из них, немедленно согласившегося отправиться в Москву, укладывали в багажник вещи его ребята.

До станции оставалось всего ничего, когда возле такси вдруг началась свалка. Между машинами заметались, падая, фигуры: кто-то напал на группу Пастухова.

Перегнувшись через сидящего впереди Дудчика, чтобы разглядеть происходящее, Пастухов крикнул Возеху:

– Жми туда!

Навстречу промелькнула, возвращаясь в часть, "ауди", из которой им помахал на прощание майор Стрельчинский: он, видимо, и не подозревал, что происходит на стоянке за его спиной.

От остановки, где разгоралась драка, врассыпную разъезжались такси.

Внезапно слева сзади пошел на обгон их джипа какой-то темный "шевроле", из окна его высунулось тупое рыло автомата. По левому боку джипа хлестнули пули. Возех, мгновенно реагируя, затормозил, юзом уходя из-под выстрелов на обочину.

Нападавшие среагировали мгновенно – так же быстро остановились посреди шоссе немного впереди, продолжая вести огонь из окна. Из второй дверцы выскочил человек с пистолетом и, непрерывно стреляя на бегу, направился к джипу. Кто-то начал стрельбу из автомата, скрываясь за машиной.

Седоки джипа, укрываясь от пуль, подались вниз. Возех и Амир, сидевшие слева, непосредственно под выстрелами, откинулись пониже назад, выхватили оружие и ответили им сквозь боковые стекла. Один из нападавших свалился на асфальт.

Пастухову, тоже выхватившему пистолет, было неудобно стрелять через голову Возеха. Он открыл за спиной дверцу и мигом вывалился из машины, намереваясь занять позицию за капотом или вести огонь из-за колес. Пригнувшись к земле, он метнулся вперед, изготавливаясь к стрельбе, и в этот момент в спину ему тяжело ударил выстрел, вслед за ним – другой.

Он понял: это стрелял Амир, моментально отвлекшийся от нападения.

Пока Пастухов падал, теряя оружие, Амир уже захлопнул дверцу машины, и "чероки", пронзительно взвизгнув шинами, рванул вперед.

Как в тумане Пастух видел, что нападавшие, словно по команде, тоже быстренько заняли свои места в машине, и "шевроле", развернувшись, ушел в обратную сторону.

На опустевшей станции возле одинокого такси с открытым багажником стояли четыре бойца группы Пастухова, попирая ногами поверженных врагов.

* * *

Пастухов приподнялся на руках и встряхнул головой, что отдалось резкой болью в правом боку и спине. Два выстрела из крупнокалиберного пистолета в упор, вообще-то, вполне могли пробить бронежилет насквозь и убить его самого. Однако относительно легкий синтетический "броник", купленный за шестьсот долларов, оправдал репутацию фирмы еще раз, потому что владелец был жив. Вот только ребра его, скорее всего, сломаны.

Джип и нападавшие исчезли. Пастухов поднялся, нашел пистолет и, хромая, направился к станции. Там было уже совершенно тихо. Навстречу бежали ребята.

– Что с тобой? – крикнул на бегу Муха.

– Жив. Что произошло?

– Напали во время посадки, без применения оружия.

– Пошли посмотрим. Почему не пробуете догнать джип? – сообразил он.

– Попробовали, – мрачно ответил Муха. – Эта тачка вообще не на ходу. А остальные рванули когти, как только началась заваруха.

Пастухов начал понимать, что вся эта петрушка была блестяще срежиссирована. Осталось ответить на вопросы: "Как?", "Кем?" и "Зачем?".

Док пытался привести в чувство хотя бы одного из поверженных на землю. Это было не просто – били-то сами, на совесть.

– Артист, унеси сумку с товаром в сторону, спрячь. А то приедет милиция, а мы сидим тут, как... наркобароны задрипанные.

Пастух достал телефон и покрутил его в руке: самое время звонить Голубкову.

– Ну что, Док, дышит кто-нибудь?

– Да, один сейчас заговорит. Действительно, один из мужчин застонал и пришел в себя. Док дал ему несколько пощечин:

– Ну давай, давай, очухивайся. Кто такой?

– На фига же так бить? – простонал пострадавший, который, видимо, не ожидал попасть в руки профессиональных рукопашников.

Пастух достал пистолет и засунул его в рот парню, раздирая губы:

– Так тебе ничего говорить не мешает? Тот замычал.

– Говори как только можешь: быстро и четко. У тебя есть шанс еще пожить. Кто вас нанял, когда и зачем?

– Какие-то чурки нерусские... заплатили по пятьдесят "баксов" на рыло, – раскололся парень. – Привезли сюда, сказали ждать. Потом показали клиентов.

– Вы что, бандюки?

– Не, спортсмены...

Муха вовсю голосовал на шоссе, держа для убедительности вместо вытянутого большого пальца долларовую купюру.

Пастух отошел от парня, которого продолжил допрашивать Док. Основное было ясно, – можно было звонить в управление. Сергей набрал номер дежурного, назвал ему код и тут же был соединен с полковником Голубковым:

– Рад тебя слышать, Сергей. Все живы?

– Да. Мы возле аэродрома в Климовске, на автостанции. Только что на нас было совершено нападение. Торговец Али Амир с товаром скрылся: движется по Варшавскому шоссе в сторону Москвы на джипе "чероки". – Пастух назвал номер. – За рулем боевик Возех, оба очень опасны. В машине заложник майор Дудчик, в форме. По левому борту выбиты стекла, на дверцах и крышке багажника – следы обстрела.

Пастухов услышал, как полковник Голубков отдает необходимые распоряжения, чтобы к перехвату джипа была немедленно подключена дорожная милиция.

– Они вас что – разоблачили?

– Не знаю, не уверен. Но как бы то ни было, ими проведена спланированная акция. Милиция еще не явилась. У нас на руках партия товара на двести тысяч, мы срочно уходим. – Он кинул взгляд на номера машины, которую наконец притормозил Муха. – Микроавтобус "тойота" желтого цвета, номер...

– Хорошо, встречаю вас по шоссе, будь на связи. – Голубков дал отбой.

Как только машина тронулась, Пастух спросил у ребят, рассевшихся на сумках среди какого-то мелкого ларечного товара:

– Какие у кого соображения?

Отозвался Док:

– Умелая операция. Как думаете, автор – сам Амир?

– Судя по результату, он. Больше некому.

– Но – как они успели подготовить и реализовать такой сложный план?

Пастухов анализировал происшедшее. Получалось, что они проиграли почти в чистую. А результат... Они захватили у мафии партию наркотиков на двести тысяч долларов, которая управлению напрочь не нужна, с трудом ее сохранили, рискуют погореть при первом же милицейском досмотре и, главное, потеряли из виду фигурантов расследования...