Текст книги "Чернокнижник"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Но Малгелендорф этого уже не видел.

* * *

…Обратный путь был труднее всего. Поединок забрал все силы. Она потеряла слишком много крови. Из-за огромной дозы яда её сознание мутилось, а мышцы стали вялыми и непослушными.

И всё-таки Эльга продолжала бежать. Почему? Она не могла ответить на этот вопрос. Впрочем, она его себе и не задавала. Были вещи, происхождения которых она не понимала и не могла объяснить – к примеру, бесконечность неба над её головой. Или необходимость доставить Скайлаггу в определённое место.

Но дело – она смутно осознавала это – было не только в яде или большой потери крови. Она чувствовала себя полностью истощённой. Что-то в ней подходило к концу. С каждым новым шагом частичка жизни, казалось, покидала её. В каком-то смысле она была уже мертва, потому что не ощущала больше ни ярости, ни жажды убийства. Вскоре Эльгу начало знобить и она перешла с бега на шаг. Окружающий мир тонул во тьме. На каком-то уровне сознания она понимала (хотя и не могла выразить это знание словами), что у неё не хватает энергии для того, чтобы поддерживать мир в целостном состоянии.

Она прошла большую часть пути, прежде чем силы окончательно оставили её. Боли больше не было. Холода она тоже уже не ощущала. Это было похоже на сон. Сладкий сон, который нёс избавление от трудностей и тревог. Пошатываясь, она опустилась на землю. Свернулась в клубок. Мир таял. Гасли последние осколки света. Эльга замерла. Даже для того, чтобы вздохнуть, требовались слишком большие усилия. Она перестала дышать. Она засыпала… или умирала? Между смертью и сном не было никакой разницы, и мысль о смерти тревожила Эльгу не больше, чем мысль о сне. На самом деле её не тревожили никакие мысли. Процесс мышления требовал слишком большого количества сил.

…Она не знала, сколько времени находилась в небытии, прежде чем проснулась – возможно, проснулась внутри сна, приснившегося самке гьянгеншайна. Ощущения постепенно возвращались к ней, хотя сил по-прежнему не было. Целую вечность она вглядывалась в раскачивавшуюся перед ней землю. Кое-как ей удалось сфокусироваться. Она висела над землёй на расстоянии полутора метров. Потом она догадалась, что качается не земля, а она сама. Её куда-то несли.

Таким образом прошла ещё одна вечность. Эльга постепенно оживала. Она начала чувствовать свои руки и ноги и даже сделала несколько попыток пошевелиться. Она вдруг поняла, что озябла, а её кисти – белые, с голубыми линиями вен – холодны, как лёд. Человек, который нёс Эльгу на плече, поднимался все выше и выше.

Через какое-то время оп остановился. Эльга почувствовала, как её снимают с плеча и усаживают на землю. Бездушно-участливым взглядом врача Уилар заглянул ей в глаза, приподнял веки, потрогал лоб и виски, легко потрепал по щеке. Потом он куда-то ушёл. При ходьбе Уилар опирался на посох.

Когда он вернулся, она сделала попытку встать на ноги самостоятельно. Уилар дал ей флягу, но Эльге не хотелось пить. Она только смочила рот и губы. Сейчас она была не в состоянии проглотить даже глоток воды.

– Мы почти пришли, – сообщил чернокнижник.

– Что… это? – с трудом спросила Эльга, показав глазами на небо.

Уилар оглянулся. Несколько секунд, прищурившись, он следил за чёрными точками на краю небосклона.

– Слуги Климединга. Они всё-таки догнали нас. – В его голосе по-прежнему не было ни страха, ни излишней суетности. – Но это неважно. Мы уже покинули пределы контролируемой им территории… Ты можешь идти?

– Не знаю… – Она сделала ещё одну попытку подняться. На этот раз Эльге это удалось – видимо, вследствие того, что Уилар решил ей помочь. Держась обеими руками за его локоть, Эльга стала медленно переставлять ноги по горной дороге…

– Переход из одного потока существования в другой отнимает очень много энергии, – сказал Уилар. – А ты ещё не умеешь ни накапливать энергию, ни рационально использовать те силы, которые у тебя есть.

– А как надо?.. – При воспоминании об ощущениях, сопровождавших её во время пребывания в облике гьянгеншайна, Эльгу начинало мутить.

– Сейчас у нас нет времени для подробной беседы на эту тему.

Пока они поднимались наверх, Уилар несколько раз оглядывался. Оглянувшись в четвёртый раз, он вдруг толкнул Эльгу к скале, а сам упал на одно колено. Посох, на который он только что тяжело опирался, взметнулся в небо. Пикировавшее на Уилара создание – крылатое человекообразное существо с выраставшими из корпуса мохнатыми паучьими лапами засипело, ударилось об скалу, покатилось по тропке и в конце концов свалилось в пропасть, разбрызгивая по камням беловатые внутренности, густыми комками вытекавшие из рассечённого Скайлаггой брюшка. В следующую тварь, решившую попытать счастья, ещё загодя вонзилось нечто, напоминавшее молнию – только чёрного цвета. Тварь почернела, скукожилась и, немилосердно воняя, упала на тропу. Остальные немедленно взмыли вверх. На таком расстоянии приказам Хозяина можно было сопротивляться (по крайней мере, отчасти), а умирать не хотелось никому. Посмотрев на небо, Уилар многообещающе покачал посохом, подозвал Эльгу и пошёл дальше.

…За время пути им пришлось ещё несколько раз защищаться. Крылатые демоны Климединга, стоило беглецам начать движение, немедленно приближались. В любую секунду одна из этих тварей могла сложить крылья и упасть вниз. Но Уилар всегда успевал ударить первым. Тогда на минуту или даже две их оставляли в покое, а вниз по склонам горы скатывалось очередное тело – искалеченное или полусожженное.

Теперь тропинка закончилась. Под ногами была бездна, над ними – стая голодных до крови ангелов с длинными конечностями, напоминавшими мохнатые паучьи лапки. Уилар, подняв лицо к небу, обнимал Эльгу за плечи. Вот опять! Резкое движение руки, беззвучный гром Эльга закрыла глаза, чтобы не видеть, как падает вниз чьё-то изломанное, обожжённое тело, но она не могла избавиться от запаха палёного мяса.

«Ты нечего не добьёшься, – едва слышно произнёс голос в голове Уилара. – Ты только оттягиваешь неизбежное. Мы встретимся с тобой… рано или поздно»

Уилар ответил – впервые за все время пути.

«Так и будет, – согласился он. – Я обязательно вернусь, как только соберу облик. Я тоже хочу с тобой встретиться… очень хочу. Смотри не убеги от меня».

В ответ он услышал далёкий хохот Хозяина.

«Я буду ждать, человечек».

– И что теперь? – спросила Эльга, стараясь не смотреть на кружащихся над ними демонов и не слышать их пронзительных скрежещущих криков.

– Теперь? – переспросил Уилар. – Теперь мы возвращаемся в Кельрион. Самое время.

Его рука, до этой минуты покоившаяся на Эльгином плече, вдруг вцепилась ей в шею и столкнула вниз.

Её внутренности, казалось, завязались в тугой ком, а сердце было готово выпрыгнуть из горла. Она летела вниз, уже не слыша криков демонов – из всех звуков остался только свист ветра в ушах. Каменная плоть скалы, уступы и трещины, все сливалось в одно сплошное серое пятно, проносившееся перед её лицом слишком быстро, чтобы можно было на чём-то задержать взгляд. Кажется, она кричала, но не слышала собственного крика. Уилар, прыгнувший вниз вместе с ней, схватил Эльгу за плечи и развернул к себе лицом. Они несколько раз перевернулись в воздухе. Ветер терзал их одежду и грозил сорвать с головы волосы вместе с кожей. Мир сжался и будто бы мигнул несколько раз. В какой-то момент отвесная стена, рядом с которой они летели, перестала быть стеной. Направления снова поменялись. С неудержимой силой Эльгу повлекло куда-то. Как и во время превращения в гьянгеншайна, отвесная стена вдруг стала равниной… зелёной равниной с высокой густой травой.

Как только Эльга поняла это, они упали на землю и покатились по траве. Их скорость была слишком велика, но трава погасила удар, и хотя в момент столкновения зелёные стебли по казались Эльге твёрдыми, как железо, кувыркаясь в первые секунды по полю, как мячик, она каким-то чудом умудрилась ничего себе не сломать.

…Она лежала в пожухлой осенней траве и, не отрываясь, смотрела на голубое небо. Солнце слепило ей глаза, но она не отводила взгляда. Она неровно и тяжело дышала, сердце по-прежнему бешено колошматилось в груди, но все это не имело уже никакого значения.

Она уже не в аду.

Она на земле, в мире людей!

Хотя ей хотелось петь и плясать, она, лопоча что-то бессмысленное, протянула руки к солнцу и облакам и тихо заплакала.

Глава 7

На мир таинственный духов

Над этой бездной безымянной

Покров наброшен златотканый

Высокой волею богов.

День – сей блистательный покров,

День – земнородных оживленье,

Души болящей исцеленье,

Друг человеков и богов.

Но меркнет день, настала ночь,

Пришла – и с мира рокового

Ткань благодатного покрова

Сорвав, отбрасывает прочь,

И бездна там обнажена

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ней и нами,

Вот отчего нам ночь страшна.

Федор Тютчев, «День и ночь»

Уилар размотал повязку на бедре и недовольно скривил губы. Трое суток усиленного марша по Азагалхаду скорейшему исцелению, мягко говоря, не способствовали. Рана загноилась, кожа вокруг опухла и покраснела.

– Знаешь, как выглядит зверобой? – спросил он у девушки.

Эльга кивнула.

– Такое растение с жёлтыми цветочками и точечками на листьях… матушка Марго показывала.

– Найди его.

– Ещё можно дуб, – решила блеснуть своими познаниями Эльга. – Высушенную кору молодых ветвей тоже можно применять для того, чтобы снять воспаление…

– Если ты найдёшь в этом лесу хотя бы один дуб, я буду удивлён.

Оглядевшись, Эльга была вынуждена признать его правоту. Но уходить не спешила. Некоторое время она собиралась с духом, чтобы задать вопрос – переброшенный между ними в Азагалхаде мостик доверия был слишком хрупок и ненадёжен.

– А почему… – Уилар даже не взглянул на неё. Эльга сочла это благоприятным признаком и продолжила: – Почему вы сами себя не вылечите? Вы же колдун!..

– А почему ты не печёшь пироги? – по-прежнему не поворачивая головы, в тон ей ответил чернокнижник – Ты ведь умеешь готовить!

– У меня нет муки. – сказала Эльга.

– У меня тоже. – Он наконец оторвался от созерцания своей болячки. – Все, иди. Живо.

Возвращаясь на луг, в который превратились серые скалы Азагалхада, Эльга размышляла над словами своего спутника. Она знала, что из замка Мерхольга ан Сорвейта они унесли только сухари, сушёное мясо и мешочек гречневой крупы. Но это ли имел в виду Уилар, отвечая на её вопрос? Ей казалось, что в его словах заключено нечто большее, чем просто констатация факта отсутствия муки.

«Наверное, он мог бы исцелить себя, – думала Эльга. – Но он не может, потому что ему что-то нужно. Что-то, чего у него нет».

Некоторое время она бродила по лугу, но ни зверобоя, ни каких-либо других трав, о которых ей рассказывала матушка Марго, здесь не обнаружилось. Несмотря на то что уже начался ноябрь, осень ещё не спешила освобождать место наступающей зиме. Хотя матушка Марго любила повторять «в каждой былинке своё лекарство, а в иных и не одно», лишь о свойствах десятой или двадцатой части растении, увиденных на лугу, Эльга имела хоть какие-то представления. Она ведь меньше года прожила в доме ворожеи и только-только начала учиться, когда солдаты фогта увели их в тюрьму. Эльга горько вздохнула. При воспоминании о днях, проведённых в чистеньком домике под Эллиуном, как будто бы чья-то холодная рука сжала её сердце. Потом она вспомнила отчий дом в Греуле и настроение испортилось окончательно. «Все это больше не повторится, – подумала Эльга, пытаясь усилием воли прогнать невесёлые мысли. – Надо жить дальше…»

Она вдруг заметила, что добралась до противоположного края луга, где начинался мрачный ельник, от которого несло холодом и влагой. Она пошла вдоль леса, по прежнему глядя себе под ноги, чтобы случайно не упустить какую-нибудь полезную травку, когда какое-то иррациональное чувство заставило её оглянуться. Она увидела, как из ельника вышли двое. Они находились слишком далеко, и Эльга не могла видеть их лиц, но это, несомненно, были мужчины. Эльга насторожилась. Двое мужчин, одетых в какое-то рваньё, но с оружием и большими сумками за спиной. Скорее всего, бродяги. От бродяг, а уж тем более мужеского пола Эльга предпочитала держаться подальше. Вместе с тем показать бродягам свои страх или неуверенность, или даже толику интереса было самым надёжным способом привлечь их внимание. Эльга поспешно отвернулась и пошла дальше. Она ускорила шаг, под ноги смотрела уже не так внимательно и, хотя и пыталась ещё думать о лекарственных травах, мысленно едва ли не каждую минуту возвращалась к людям, вышедшим из леса за её спиной. Заметили ли они её? Что они делают здесь, вдали от дорог и городов? Куда собираются идти?

Через некоторое время (она и не заметила, что, продолжая идти, потихоньку сворачивает влево, по широкой дуге огибая пришельцев и постепенно приближаясь к роще, в глубине которой находилась их с Уиларом стоянка) Эльга не выдержала и обернулась. Двое мужчин находились на прежнем месте. Её они, несомненно, заметили и теперь смотрели в её сторону. Кажется, они что-то обсуждали.

Эльга пошла быстрее. Ощущение чужого взгляда неприятно давило на кожу, не давая связно думать. Эльга изо всех сил пыталась убедить себя, что назойливое внимание чужаков – плод её собственного воображения, но получалось не очень. Только войдя под сень леса, она наконец успокоилась. Когда деревья отгородили её от луга и людей, ощущение чужого внимания пропало.

Стоянку она нашла не сразу – слишком сильно взяла влево, обходя чужаков, – но в конце концов сориентировалась и наконец услышала потрескивание костра. Собрав хворост, колдун разжёг костёр и бездумно смотрел в огонь. Правое бедро было снова замотано тряпками, изрядно пропылившимися за время путешествия по Азагалхаду.

Уилар вопросительно посмотрел на девушку, вернувшуюся с пустыми руками.

– Ничего нет, – начала оправдываться Эльга. – Я весь луг обошла… С той стороны ельник, туда и идти бесполезно.

– Там может быть мох, – сказал Уилар. – Есть несколько видов мха, которые мне бы очень пригодились. Я опишу, как они выглядят, и ты…

Он замолчал на полуслове. Эльга поняла, что он смотрит не на неё, а на что-то за её спиной. Она повернулась…

– Как удачно… – негромко проговорил Уилар. Это были те двое.

«Они шли за мной», – подумала Эльга. Теперь они были гораздо ближе, и становилось очевидным, что её опасения не были напрасными. И в самом деле – бродяги. Возможно – изгои. Или беглые каторжане. Или обыкновенные наёмники. В глухом лесу или на большой дороге все возможные различия между этими группами людей быстро сходили на нет. Помимо нейтрального «бродяги», существовало ещё одно определение, более точно описывающее их образ жизни, – «бандиты».

Взглянув на их морды (на лбу того, который был постарше, красовалось полузатёртое клеймо каторжника), Эльга уверилась: и в самом деле – бандиты.

Как ни странно, она почти не испугалась. Оказавшись в одной клетке с тигром, перестаёшь бояться бродячих собак. Трёхдневное пребывание в Азагалхаде не прошло даром: мир демонов с его чередой кошмаров наделил её своеобразным подобием «иммунитета» (пусть даже на время) к обычным человеческим страхам. Теперь ей было не столько страшно, сколько невыносимо неприятно от того, что должно будет произойти. Она была слишком слаба – не только физически, но прежде всего духовно, чтобы противостоять двум бандитам, которые вальяжной походкой направлялись к их костерку. Будь Эльга одна, ей было бы проще отдать всё, что бы они ни потребовали, было бы проще стерпеть любые унижения, даже насилие, чем сопротивляться их требованиям. Она была слаба, знала это и никогда не пыталась быть сильной.

Но сейчас она была не одна. И чем, скорее всего, все это закончится, представляла себе достаточно ясно. Она не боялась этих людей… Но Смерть, чья узкая невидимая тень протянулась через поляну, как бы разделяя её надвое, страшила Эльгу куда больше. Подходившие люди не видели границы и, судя по всему, собирались беззаботно перешагнуть её…

– Здорово! – гыкнул тот, который был помоложе.

На Уилара он почти не смотрел, только на Эльгу. Внутри Эльги все сжалось в тугой холодный комок.

Уилар пошевелился и что-то пробормотал. Обернувшись, Эльга поразилась произошедшей в нём перемене. Чернокнижник сидел, прислонившись спиной К дереву: голова бессильно опущена вниз, глаза полузакрыты. Сила, которая пугала Эльгу своей непреклонностью и безжалостностью, куда-то исчезла. Несмотря на длительное время, проведённое рядом с Уиларом, Эльга не смогла бы точно описать его лицо: её ощущение от личности спутника складывалось из пронзительного взгляда его глаз и пластики тела – подчас слишком стремительной и хищной для человека. Теперь Эльга увидела его совершенно иными глазами. «Да ведь он же старик! Как я могла этого не замечать?» – ошеломлённо подумала она, увидев, как дрожат его руки.

Она слышала за спиной шаги бродяг и отчётливо понимала: на этот раз присутствие тигра не защитит её от волков…

– Скажи им, чтобы они не трогали нас, – едва слышно произнёс Уилар. – Скажи им «Пожалуйста»…

Эльга не могла поверить своим ушам. Услышанное настолько не соответствовало сложившемуся у неё представлению о жутком колдуне, которого боялись даже твари Азагалхада, что сначала она подумала было, что ослышалась.

– Говори… – прошептал Уилар.

Всё ещё ничего не понимая, Эльга обернулась и повторила:

– Пожалуйста, не трогайте нас!..

Молодой разбойник с огромным мечом на плече криво ухмыльнулся. Эльга подумала, что произнесённая ею фраза – пожалуй, самое идиотское приветствие, которым можно встретить выходящих из леса бандитов. И ещё… ещё она вдруг поняла, что эти люди только что пересекли черту, проведённую Смертью посреди поляны.

– Пожалуйста. У нас ничего нет, – пробормотал Уилар, не поднимая глаз. Эльга послушно повторила. От нервного напряжения её начала бить крупная дрожь. Подходившие люди, конечно, не могли этого не заметить. Мерзкой улыбки молодого бандита она не выдержала и отступила назад.

– Так уж и ничего? – продолжал скалиться молодой. – А может, проверим?

Тот, который был постарше, молча протянул руку к их сумкам… и в этот момент в представлении, устроенном специально для того, чтобы не гоняться за двумя людьми по всему лесу, Уилар поставил жирную точку. Эльге едва удалось сдержать врущийся из горла крик, когда конец Скайлагги, поблёскивая красным, вдруг вышел из спины каторжника на длину мизинца. Хрипя, каторжник стал заваливаться на бок; Уилар спокойно вытащил из тела Скайлаггу и встал на ноги.

Фламберг был уже не на плече молодого бандита, а в его руках. Уилар расплылся в широкой улыбке – и улыбка напугала молодца с двуручником так, как не смогла бы напугать и вся королевская армия. Каким-то подспудным чувством он ощутил, что роли внезапно поменялись: из хищника он сам превратился в жертву. Ощущение было настолько острым, что он даже не стал задумываться; он повернулся и бросился бежать… но не сумел сделать и шага. Запнулся о собственные ноги и упал. Попытался сразу же вскочить – и снова потерял равновесие. Он поднялся в третий раз, опираясь на фламберг, не доверяя больше своему телу. Уилар уже был рядом. Не пуская в ход Скайлаггу, он коротко ударил молодого разбойника в живот. Когда тот согнулся, судорожно пытаясь вдохнуть немного воздуха – рубанул ладонью по шее. Упёрся коленом в спину упавшему, выкрутил ему за спину руку.

– В моей сумке лежит верёвка. Принеси её, – приказал Уилар своим обычным голосом, не допускавшим даже и возможности какого бы то ни было протеста. Эльга повиновалась. Глядя, как её спутник с профессиональной сноровкой связывает руки бандита, она не смогла удержаться от вопроса:

– Что вы будете с ним делать?

– Тебе этого лучше не знать, – ответил Уилар. – Пойди, погуляй. О смысле жизни подумай. О Пресветлом Джордайсе… Или о ещё какой-нибудь чепухе. Скоро не возвращайся.

Спустя час Эльга застала Уилара у ручья: чернокнижник, обнажившись до пояса, шумно умывался. Повязки на бедре больше не было, и двигался он так, как будто был полностью здоров. Так и оказалось. В вертикальном разрезе в бриджах, когда Уилар наклонился к воде, показался шрам от давно зарубцевавшейся раны без каких бы то ни было признаков воспаления.

– Я отошла далеко, – тихо сказала Эльга. – Но я слышала крики. Зачем вы…

Она не договорила – поняла, что ответа всё равно не последует. Когда они вернулись на стоянку, тел там уже не было – очевидно, перед тем как идти мыться, Уилар оттащил их подальше в лес. В некоторых местах земля на поляне была пропитана кровью.

– Мне кажется, нам стоит поискать другое место для ночлега, – с удовольствием вдыхая полной грудью вечерний воздух, заметил Уилар. – Как ты считаешь?..

К середине следующего дня они выбрались на дорогу, а к ночи – подошли к воротам постоялого двора. Эльге казалось, что она измотана настолько, что даже не сможет есть, однако стоило только миске с горячей похлёбкой очутиться перед ней на столе, как она заработала ложкой с такой скоростью, как будто бы не ела неделю. Поев, Уилар подозвал хозяина заведения и расспросил его об окрестных землях; услышав, что всего в двух днях пути на север находится Кэтектон, он удовлетворённо кивнул и перевёл разговор на тему покупки лошадей. Хозяин с сожалением развёл руками: были лошади, были – но буквально третьего дня проезжавший мимо купец выкупил всех. Уилар кивнул, сворачивая разговор, и достал из сумки карту. Заглянув ему через плечо, Эльга не скоро отыскала упомянутый в разговоре город. Эллиун остался далеко на юге, немногим выше располагались Кормилицыны Горы и Айслангское Королевство. и наконец в окрестностях Ларвота она увидела маленькую точку с подписью «Кэтектон». Расстояние, которое они прошли пешком по Азагалхаду за три дня, соответствовало трём неделям пути на хороших лошадях и при благоприятной погоде. Ещё она заметила, что рядом с Кэтектоном нарисован пустой кружок; ещё один – где-то наверху, на севере; пять или шесть кружков перечёркнуты крестиками – один из них стоял напротив Эллиуна, второй – где-то в Ярне, третий – на одном из Вельдмарских островов, четвёртый…

Кто-то занял место напротив, положив на стол перед собой топор. Пахнуло потом и чесноком. Эльга подняла глаза и увидела здоровенного мужика. Мужик жрал ветчину, вытирал жирные пальцы о собственную же бороду и искоса поглядывал на других постояльцев.

– Приятель, – обратился он к Уилару, – девчонкой не поделишься?

Уилар секунду в упор смотрел на него, потом оглянулся назад и щёлкнул пальцами, привлекая внимание хозяина.

– У этого человека есть лошадь? – поинтересовался чернокнижник. Трактирщик испуганно поглядел на детину с топором и почёл за лучшее не отвечать.

– А тебе-то что за дело? – все ещё жуя, спросил детина.

– Я не люблю убивать просто так, – терпеливо объяснил Уилар. – А нам как раз нужна лошадь.

…лошадь оказалась под стать своему бывшему хозяину – угрюмым туповатым тяжеловозом. Уилар сидел в седле, Эльга – прямо перед ним, цепляясь за шею лошади. Тяжеловоз мерно трусил по тракту. Восходящее солнце слепило Эльге глаза.

– А если хозяин пожалуется? – спросила она вскоре после того, как они отъехали от гостиницы.

– Кому? – усмехнулся Уилар.

– Ну местному сеньору… или стражникам…

– А ему это нужно?

– Не знаю… – Эльга растерялась. – Нет… наверное… Ну а если всё-таки пожалуется?

– И что?

– Они… ну они станут нас преследовать. – Произнеся это, Эльга почему-то почувствовала себя полной дурой.

– А им это нужно? – резонно возразил Уилар.

По прибытии в Кэтекетон тяжеловоз был продан, а вместо него – куплены две лошади для Уилара и Эльги плюс одна заводная, которой предстояло нести поклажу. Эльга ожидала, что они уже на следующий день продолжат путь, но Уилар, кажется, не собирался торопиться. Он снял две комнаты в самой дорогой гостинице и ни в чём себе не отказывал; пил дорогие вина, ел изысканные блюда, развлекался с какими-то девицами, которых приводил к себе в номер поздним вечером… Об Эльге он, впрочем, не забыл: купил ей костюм для верховой езды и ещё несколько мелочей, которых ей очень не хватало в дороге: например, гребень. Но дни тянулись, Уилар по-прежнему приятно проводил время, и Эльга, по сути, оказалась предоставленной сама себе. Чтобы не заскучать, она часто гуляла по городу, смотрела на незнакомых людей и чужие дома… Впрочем, окружающее не казалось таким уж чужим: все это при надлежало людям. живым людям. которые умели плакать и улыбаться и к которым после посещения мира демонов Эльга испытывала почти родственные чувства.

Кэтектон кольцом окружал высокий холм, на вершине которого стоял замок здешнего феодала, лорда Аркрима Сольгота. Ещё ниже текла река, огибая город и холм. В целом Кэтектон выглядел довольно мирно: стражники попивали пиво и играли в кости на посту, дети играли в войну на крепостной стене (других мест, свободных от надоедливых взрослых, в городе было мало), приезжие шумно торговали на рынке, ремесленники трудились в своих мастерских, барон Аркрим и его приближённые занимались своими делами и на глаза народу не показывались – ну и слава Пресветлому… Небольшой переполох вызвало известие о том, что на невольничьем рынке, находившемся на другой стороне реки, в двух милях от Кэтектона, полтора десятка рабов взбунтовались, отняли у охраны оружие и сумели сбежать; впрочем, большую часть из них уже на следующий день поймали и, четвертовав, выставили вдоль дороги в непосредственной близости от рынка, в назидание другим рабам. Но ни на четвертованных, ни на повешенных у городских ворот сами горожане давно уже не обращали никакого внимания: зрелище было привычным, и хотя к вони, издаваемой разлагающимися трупами, привыкнуть было сложнее, старались не замечать и её. Как-то раз, наблюдая за казнью убийцы, Эльга заметила нескольких женщин, терпеливо ждавших рядом с помостом. Когда убийца – довольно молодой ещё человек, одетый в одну лишь длинную рубашку – забился в петле, его член вдруг встал торчком, смешно оттопырив засаленную ткань. Священник на помосте, полузакрыв глаза, вяло бормотал что-то из Книги Жизни, женщины ползали по земле под виселицей, собирая семя умирающего, а стражники зевали и время от времени делали вид, будто собираются разогнать женщин – без особого, впрочем, энтузиазма. Собрав всё, что было им нужно, женщины быстро удалились, что-то бурно друг с другом обсуждая. «Ведьмы», – подумала Эльга. Священник закрыл книгу и, сойдя с помоста, приложился к почти уже опустошённой солдатами бутылке дешёвого вина – скромной плате знахарок за то, чтобы солдаты не слишком настойчиво их отсюда гнали.

Вернувшись в гостиницу, она посидела на табуретке, потом у окна, потом на кровати, потом снова покачалась на табуретке и в конце концов поняла, что ей необходимо с кем-нибудь поговорить. Уилар Бергон был не самым лучшим собеседником, но других знакомых у Эльги в этом городе не было. Выглянув в коридор, Эльга заметила, что дверь в комнату чернокнижника чуть приоткрыта. Постучалась. Никто не ответил. Набравшись смелости, Эльга вошла внутрь.

Уилар был один. Он сидел в кресле у окна и читал книгу. Постель была разобрана и смята, на столе, среди бумаг, пергаментных свитков и свечных огарков, громоздился недоеденный ужин и початая бутылка вина.

Уилар читал. Эльга молча переминалась с ноги на ногу. Через минуту чернокнижник изволил наконец обратить на неё внимание.

– Что тебе?

– Я видела повешение… – Сбиваясь, Эльга стала рассказывать то, чему сегодня стала свидетельницей.

– Почему он… ну… это… – Она смутилась, не зная, как «это» назвать.

– Почему он кончил? – Уилар закрыл книгу и посмотрел в окно. – На виселице можно умереть от двух причин. Если ломаются шейные позвонки, смерть наступает очень быстро. Но если тебе не повезло, будешь умирать от удушения. Это несколько дольше. Предчувствуя смерть, организм бунтует, тело скручивают судороги, человек может мочиться и испражняться одновременно. Естественный ток крови перекрыт, умирая, мозг наполняется чередой ярких галлюцинаций. Вкупе с напряжением, овладевшим всем телом, и особенно если повешенный молодой, здоровый мужчина – все это подчас приводит к нагнетанию крови в член и семяизвержению – довольно болезненному, хочу заметить. Я читал одну книгу, посвящённую данному вопросу… – Уилар задумался и добавил: – Впрочем, магистр медицины Агналет ан Скун из Къянлатского Университета полагает, что семяизвержение вызывается не столько физиологическими причинами, сколько желанием самого умирающего тела заслониться, закрыться от ужаса надвигающейся смерти. И его точка зрения также заслуживает рассмотрения… Ты что, никогда не видела, как вешают людей?

Эльга покачала головой. Лекторский тон Уилара привёл её в состояние лёгкого ступора.

– В Греуле преступникам отрубают головы… – тихо сказала она.

– Ах да… – Уилар кивнул. – Ты ведь с побережья.

– Я видела однажды… Эд привёл меня посмотреть… – Эльга содрогнулась от одного воспоминания. – Когда человеку отрубили голову, он какое-то время ещё дёргался… головы нет, а тело ещё живёт… из шеи ударил фонтан крови, который испачкал людей в первом ряду… Но они не… не обратили на это внимания. Заревели, как звери. У Эда… и у других… блестели глаза. Им нравилось на это смотреть. Мне стало дурно. Это было… ужасно.

Эльга замолчала, а затем заговорила снова:

– И эти женщины… сегодня. Они вели себя так, как будто бы… как будто бы были на рынке. Болтали о чём-то, толкались, спорили… Я слышала как-то, что семя мёртвого человека ведьмы собирают, чтобы…

– Ведьмы? – презрительно скривившись, перебил её Уилар. – Ты думаешь. это были ведьмы?.. Эти суеверные дуры, понимающие в ведовстве ещё меньше, чем ты?

– Значит, это просто суеверие? – У Эльги отлегло от сердца. – Брат Бенедикт тоже говорил, что…

– Конечно. Глупость и суеверие. Для того чтобы манипуляции с семенем покойника имели хоть какой-то смысл, осуществлять их необходимо, как минимум, ночью, а не посреди бела дня.

Внутри Эльги что-то сжалось. Окружающий мир снова надвинулся на неё, демонстрируя свою полную непредсказуемость. Она боялась гаданий, боялась колдовства, для которого требуются столь жуткие ингредиенты… Уилар как будто бы успокоил её – но только для того, чтобы напугать ещё больше. «Почему ночью?..» – судорожно думала Эльга. Даже днём она бы никогда не осмелилась приблизиться к повешенному, чтобы искать это под виселицей – в то время как над твоей головой раскачиваются ноги покойного… Ночью же… При мысли о том, как это будет про исходить, Эльгу охватил такой ужас, что ей захотелось кричать. По её представлениям, подобное занятие, да ещё и ночью, должно было стать вернейшим способом оказаться в когтях дьявола – который, как всем известно, вылезает из преисподней на землю каждую ночь в промежутке между вечерней и заутреней.