Текст книги "Чародеи (сборник)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 120 страниц)

13

Кабинет Вомфада размещался на втором этаже старого дворца. Несколько помещений по соседству занимали его приближенные. При Джейбрине Вомфад появлялся здесь на несколько часов, столько же времени он проводил в военном министерстве – если только не выезжал с инспекцией в какой–нибудь отдаленный регион. Теперь про поездки пришлось забыть. Он практически поселился в старом дворце, и едва ли не каждую вторую ночь проводил здесь же. Идэль не ошиблась, посчитав, что лучше не терять время на блуждания по коридорам министерства, а сразу прийти сюда.

Не без труда ей удалось пробиться через заслон из трех секретарей и двух заместителей министра, уверявших Идэль, что будет гораздо лучше, если она запишется на прием или оставит записку, которую военному министру, конечно же, обязательно передадут в самое ближайшее время. Все эти благоразумные предложения Идэль проигнорировала. Дождавшись, когда кабинет покинет очередной посетитель, она зашла туда сама.

Военный министр занимал просторную угловую комнату. Сидел за письменным столом в удобном кожаном кресле. Стены за его спиной были совершенно прозрачными, казалось, их и вовсе нет. Открывался великолепный вид на парк. Слева высилась громада нового дворца.

Идэль знала, что эти стены – прозрачны только изнутри; если смотреть снаружи, то на уровне кабинета Вомфада будет сплошная гранитная стена.

До ее слуха донесся сбивчивый голос: «…Ничего не хотела слушать» – и она увидела, как перед Вомфадом гаснет фантомное зеркало.

– А, Идэль… – произнес военный министр, чуть наклонив голову. – Добрый день.

Она прошла по бархатной дорожке и без приглашения села в кресло.

– Здравствуй. Надо поговорить.

Вомфад сделал короткую паузу, прежде чем ответить. Обычно он был весьма галантным кавалером. Но чувствовалось, что поведение Идэль ему не нравится. Он сам организовывал свое пространство, сам определял время и способ общения. Бесцеремонное вторжение Идэль он явно не оценил.

– Это срочно?

– Да, – сказала принцесса. – Срочно.

– Я слушаю. Но желательно в двух словах и сразу по делу. У меня назначена важная встреча.

– Боюсь, в двух словах не получится.

– В таком случае, встретимся позже. – Голос военного министра был сух. – Или завтра.

– Нет, – холодно сказала принцесса. – В таком случае тебе придется отложить свою встречу.

Вомфад насмешливо поднял бровь. С его точки зрения, требовательность Идэль выглядела презабавно. Не смотря на всю свою галантность, он мог вышвырнуть ее отсюда без малейших колебаний. Никто не смеет навязывать ему свои правила.

– Не думаю.

– Речь о Причащенных, – тихо произнесла Идэль.

Улыбка пропала. Вомфад перестал казаться расслабленным и ленивым. Секунду или две он пристально смотрел на нее, а затем сделал левой рукой какой–то сложный жест. Идэль почувствовала, как меняется энергетика комнаты. «Информационная изоляция? – мысленно предположила она. – Информационное поле будет деформироваться все время, пока мы беседуем. Ни по ходу разговора, ни после нельзя будет узнать, что тут происходило…»

– Откуда тебе про них известно? – негромко спросил Вомфад.

– Объяснения потребуют времени. Отложи встречу.

– Ну хорошо…

Он нарисовал в воздухе прямоугольник. Возникло зеркало–фантом. С кем говорил Вомфад, Идэль не видела, но, очевидно, это был один из секретарей.

– Самилер уже прибыл?

– Еще нет, господин министр, но должен быть с минуты на минуту…

– Когда появится, извинитесь за меня и скажите, что возникли непредвиденные обстоятельства. Я не смогу его сейчас принять…

– Господин министр, вы уверены, что…

– Выполняйте.

Призрачное зеркало погасло.

– Бедные Аминор, – усмехнулась принцесса. – Опять решат, что их обидели.

– Твои шутки неуместны, – последовал резкий ответ. Сцепив кончики пальцев, Вомфад откинулся назад. – Итак.

Идэль открыла сумочку и выложила на стол йтаодеар. Замкнула контур, вызывая изображение и звук.

Полностью запись они не смотрели. Через несколько минут Вомфад наклонился и включил ускоренный режим воспроизведения. Послушал самую концовку. Идэль дезактивировала камень.

– Естественный вопрос, – сказал Вомфад. – Откуда у тебя это?

– Вопросы и ответы – это игра для двоих.

– Это не игра, Идэль, – голос Вомфада прозвучал очень проникновенно.

– Я знаю, – она кивнула. – Но, может быть, ты думаешь, что я выложу тебе все, что знаю, а в ответ соглашусь проглотить очередное заявление типа «я очень занят, давай поговорим после»? Не выйдет.

– Ты уверена, что тебе нужна эта информация?

– Нужна или нет, но она у меня уже есть . По крайней мере, отчасти. Я хочу понять, что происходит. Что вы сделали для того, чтобы устранить угрозу. Сколько сейчас таких на свободе. Их имена. Я не хочу случайно встретиться за ужином с одной из этих тварей.

– Не думаю, что тебе что–то угрожает, – возразил Вомфад. – Извини, но ты мало что значишь в существующем раскладе. И если ты не будешь лезть туда, куда не нужно, тебя вряд ли тронут. У них очень мало Частиц.

– Не будем спорить, – остановила его Идэль. – Ты рассказываешь, и я рассказываю. Иначе у нас ничего не получится.

Вомфад устало вздохнул.

– Ну хорошо… Так откуда у тебя запись?

– Сейчас моя очередь спрашивать.

– Повторяю, это не игра. Я готов ответить на твои вопросы. Но только после того, как ты расскажешь мне все.

Идэль с сомнением посмотрела на военного министра. Впрочем, если бы он хотел обмануть ее, то мог бы сделать это в любом случае. Она слишком мало знала, чтобы понять, что он недоговаривает и где искажает информацию. Поэтому приходилось просто верить.

– У Севегала было обустроено жилище глубоко под землей. Попасть туда можно только через бинарный портал. Там я и нашла запись.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросил Вомфад, прикрывая глаза.

Она рассказала. О сейгах и вскрытом сейфе. Умолчала лишь о немузыкальной коллекции йтаодеаров. Записями, которые там имелись, делиться с Вомфадом она не считала нужным.

Там было еще очень много интересной информации.

Вомфад слушал и задумчиво кивал в такт ее словам. Удивленным он не казался. По окончании рассказа задал несколько вопросов. Идэль ответила. Потом наступила ее очередь.

– Что еще известно об этих существах?

– Основное ты знаешь. Мы так и не нашли способа, позволяющего обнаруживать Частицы или самих Причащенных. Севегал занимался этой работой, но успеха он так и не достиг.

– Откуда они вообще взялись? Кто они такие?

– Ты же смотрела запись. Такие же люди, как ты или я. Только вот Частица их совершенно меняет. Она вгрызается в человека настолько близко к его кайи, что, похоже, просто не существует заклятий, способных ее выцепить. Возможно даже, она пожирает и само «я».

– Это невозможно.

– Я раньше тоже так думал. Теперь я ни в чем не уверен. Факт в том, что Частица меняет тех, кто ее принял, и мы не знаем, как. Да это и не удивительно, учитывая, чьи это Частицы.

– Чьи? – спросила Идэль.

– Древнего. Слышала о таких существах?

– Нет.

– Я думал, ты читала хеллаэнские мифы. О богах и ванах, о начале дней…

– Меня больше интересует наша, кильбренийская религия, – холодно ответила Идэль. – А не те ереси и сказки, которые сочиняют в метрополии.

Вомфад рассмеялся.

– Какой пафос! Потрясающе… Может быть, ты еще и ёррианской жрицей собираешься стать?

– Не исключено.

– Послушай, – все еще смеясь, продолжил он. – Я тоже чту Ёрри, но ты должна понимать, что наша богиня… ну, конечно, она очень полезна для нас… как и мы для нее… но она всего лишь одна из младших.

– Она особенная.

– Она появилась в мире не так давно.

– Проявилась не так давно, – возразила Идэль, сделав ударение на первом слове.

– Ладно. – Вомфад поднял руки. – Не хватало нам с тобой еще затеять спор о религии. Пусть каждый сходит с ума как хочет. Факт в том, что есть куда более старые и могущественные силы, чем наше национальное чудо, которое ты так ценишь. Говорят, в Хеллаэне до сих пор живут существа, которые видели первый рассвет…

– Это не новость. Первый рассвет в Хеллаэне наступил после присоединения Нимриана. Примерно сто тысяч лет тому назад. Для бога или Обладающего Силой – не так уж много.

– Нет–нет, при чем тут хеллаэнские рассветы? Я говорю о самом первом рассвете во вселенной. Тогда и самих Темных Земель еще не было. Но сейчас там живут те, кто помнит эту зарю.

– И что?

– А то, что еще до рождения вселенной были существа, сам способ бытия которых непредставим для нас. Впоследствии все они исчезли. Большинство – когда появился мир. Другие – позже. Но те, кто видел юность мира, рассказали нам о них. Один из родов этих существ в хеллаэнских преданиях именуется «Древними». Мы столкнулись как раз с такой тварью. Вернее, не с ней самой. С тем, что от нее осталось. Частицы – это кусочки ее тела, капли ее крови, пролитой давным–давно на периферии нашего потока.

– Это домыслы? Или есть какие–то факты, подтверждающие… так сказать, «масштабность» того, что ты тут излагаешь?

– Второе, – не обращая внимания на иронию, прозвучавшую в словах принцессы, сказал Вомфад. – Видишь ли, нам удалось, пусть и не сразу, выяснить из какого мира Причащенные приносили кусочки земли, в которых содержались Частицы. После того как схватили Вайдера, мы не медлили. Были пойманы трое. Еще четверо погибли при попытке захватить их. Надо сказать, сопротивлялись они отчаянно.

– Почему они не ушли в свой мир, когда поняли, что раскрыты?

– Мы действовали очень быстро. Нападение произошло практически синхронно.

– Кому–то удалось сбежать?

– Как минимум, двоим. Их имена Вайдер не знал. Потребовалось определенное время, чтобы внедрить в пленников вторые души и подвергнуть допросу и их тоже. Но, хотя мы и упустили нескольких Причащенных, нам стало известно, где находится их база. Один из тех, кого мы схватили, служил курьером, доставлявшим новые Частицы.

– Полагаю, был нанесен ответный удар?

Вомфад мрачно кивнул.

– Выходит, я зря тебя побеспокоила. – Идэль покачала головой. – Эта страница нашей истории давным–давно закрыта и угроза устранена.

Военный министр не отвечал.

– Не так ли? – Принцесса испытующе посмотрела на него.

– Не так, – неохотно ответил Вомфад. – Атака была проведена восемь лет назад. Сразу после того, как мы узнали, откуда они. Мы еще не понимали, с чем столкнулись. Хотели сразу выжечь это гнездо, пока они не инициировали новых…

– И?

– Атакой руководил один из самых талантливых волшебников, когда–либо рождавшихся в нашей семье – твой дядя Атвальт. Еще там был мой первый заместитель, Луар.

– Брат Майдлара… Благая Ёрри… – Идэль вспомнила даты их смертей. Якобы в результате «несчастных случаев».

– Было еще около десятка высокорожденных из младших семей. – На лице Вомфада заиграли желваки. – И полсотни обычных колдунов. Вижу, ты уже сама все поняла.

– Кто–нибудь выжил?

Вомфад покачал головой.

– Нет.

– И что было дальше?

– Дальше мы попытались понять, с чем столкнулись. Стало ясно, что в этом месте они особенно сильны. Эта странная сила, которую мы не чувствуем и не понимаем, незримо присутствует там и оберегает своих адептов. Мы занялись расследованием и интенсивным допросом пленных. К сожалению, через несколько недель все они умерли. Мы слишком искалечили их энергетические поля своими операциями. А возможно, две кайи не могут сосуществовать, будучи сплетенными столь тесно. Возможно, есть еще какие–то причины, нам неизвестные. Факт в том, что все они погибли. Но, по крайней мере, стало ясно, почему из всех миров нашего потока их привлек именно Кильбрен. Помнишь историю Аллайги?

– Кто из нас ее не помнит. – Идэль слабо улыбнулась.

– Но я начну не с Аллайги, а с еще более раннего эпизода. Примерно полторы тысячи лет тому назад в Хеллаэне родилась колдунья Сирайни кен Беркил…

– Знаменитая семья.

– Да, у них там много талантливых магов. Сирайни была великолепным астрологом. И заклинательницей демонов. Не считая всего остального, конечно. Но в этих двух областях она была асом. Правда, к зрелому возрасту ее любовь к демонологии поостыла, на первый план вышли более безобидные увлечения. В некоторых областях ее работы до сих пор пользуются популярностью, хотя вон уже сколько времени прошло…

– Я не понимаю, какое отношение…

– Сейчас поймешь. Сирайни состояла членом астрологического общества одного из хеллаэнских городов, и некоторые ее дневники общество сохранило. Впоследствии они были опубликованы и выложены в ИИП. Только благодаря этому обстоятельству мы и сумели хоть в чем–то разобраться.

– Она тоже знала о Причащенных?

– Нет, – ответил Вомфад. – Она их создала.

– Что?..

– Сирайни была очень хорошим магом. Я полагаю, колдуньей того же уровня, что и основатель нашей семьи, Гельмор кен Саутит.

– Гельмор вплотную подошел к Силе…

– Вот–вот, как и Сирайни. Но Гельмор в первую очередь был магом–стихиалистом. У него было много личной силы, он действовал спонтанно и непредсказуемо. Сирайни, наоборот, была абсолютно расчетлива. В последние годы и даже десятилетия – перед тем как покинуть Хеллаэн – она занималась вычислением легендарных мест, которые многое значили в прошлом. Это все отражено в ее дневниках. Вероятнее всего, изначально она пыталась отыскать утраченные Ключи Мощи. Пять великих артефактов, посредством которых некогда весь поток миров был преобразован в спиральный колодец, ведущий в Ад. Лорды Хеллаэна, жившие в те времена, мечтали разрушить преграды между Царствами. Перестроить все мироздание по своей воле. Конечно, у них ничего не вышло. Они столкнулись с такими силами, которых не могли себе и вообразить. Сотрудничество с Владыками Преисподней обернулось страшнейшей войной, продолжавшейся три тысячи лет. За это время поток миров опустел. Почти на две трети он был обращен в ничто. Но им все–таки удалось вновь использовать Ключи Мощи и вернуть систему в исходное состояние.

– Я читала об этом, – негромко сказала Идэль.

– Увлеклась древней историей? – полюбопытствовал Вомфад.

Она хотела ответить «не я», но удержалась. Если она так ответит, последуют новые вопросы, а ей не хотелось рассказывать о том, что вообще–то на изучение хеллаэнской истории «подсел» ее любовник в последние месяцы перед тем, как они покинули Академию. Наиболее впечатляющие фрагменты из старинных хроник он зачитывал ей вслух.

Трансформация потока миров в колодец, низводивший в Ад, произошла давно, примерно за пятьдесят тысяч лет до того, как Хеллаэн притянул к себе Дикие Пустоши и Нимриан. Собственно, одна из причин Присоединения заключалась в необходимости наполнить поток новой энергией и материей, дабы компенсировать недостаток – ту самую тысячу миров, что испарилась в ходе Великой Войны.

Идэль никогда не доверяла таким числам. Тысяча миров? Почему не миллион? С ее точки зрения, обитатели Темных Земель слишком любили приврать. Взять хотя бы тот факт, что благую Ёрри они там считали какой–то малозначимой провинциальной богинькой , с крошечным – относительно некоторых Обладающих – потенциалом силы. Это просто смешно! То, что Ёрри не демонстрирует своего могущества на каждом шагу, еще не означает, что у нее этого могущества нет. Просто человек должен быть достоин того, чтобы Ёрри оказала ему помощь. А хеллаэнцы этого не понимают. Меряют все одной меркой. Можно допустить, что в ходе Великой Войны был разрушен один мир. Ну два. Ну, может быть, пострадало еще несколько. А чванливые Лорды все перемножили на десять. А историки, записывавшие их рассказы, добавили еще один нолик. Вот и получилась в итоге полная чепуха. Ни один здравомыслящий человек в такое не поверит.

Поэтому Ёрри от них и ушла. Правда, даже ее уход из Нимриана они интерпретировали по–своему. Якобы она не покинула этих безумных магов, опьяненных жаждой власти, а просто сбежала после того, как ее культ в Нимриане был разгромлен, а на нее саму нимриано–хеллаэнская аристократия устроила настоящую охоту.

«Слепцы… – с грустью подумала Идэль. – Впрочем, неверующим ничего не докажешь…»

– Кажется, ты блуждаешь в своих мыслях, – негромко сказал Вомфад.

– Ах да. – Она очнулась. – Прости.

– Во время Великой Войны, предположительно – как раз вследствие попытки слить в одно два разных Царства, здесь появился один из Древних. Возможно, это просто совпадение. Возможно, он был заперт где–то и был освобожден в ходе разборок между Повелителями Стихий. Но наиболее вероятным все–таки считается предположение, что именно деформация Царств создала такие условия, при которых он смог проникнуть в наш мир. В общем, он доставил немало проблем, но в конце концов, нашелся один деятель, который его прикончил. Об этом ты тоже читала?

– Нет. – Идэль помотала головой.

– Древнего убил Гасхааль, Повелитель Ворон. Тоже очень мрачная персона. Впрочем, иногда даже и от таких ублюдочных Лордов бывает толк. Когда требуется уничтожить кого–то, кто еще хуже. Теперь мы оставим эту доисторическую эпоху в покое и опять вернемся к Сирайни кен Беркил. Хотя сателлитные миры перемешались, и еще большую путаницу внесло присоединение Диких Пустошей и Нимриана с ворохом их собственных сателлитов – тем не менее, Сирайни удалось вычислить место, где давным–давно погиб Древний. Мир НN–2983А, на самой периферии нашего потока. Она решила, что самый простой способ приобрести Силу – отправиться на это место и изучить остатки Древнего. Ведь хоть что–то да должно было от него сохраниться. Она создала огромный, хорошо укрепленный замок и приступила к исследованиям. Тут в моей истории белое пятно, которое так и не удалось заполнить. – Вомфад с сожалением развел руками, как бы извиняясь. – Неизвестно, как Сирайни удалось изготовить первого Причащенного. Возможно, ее сил и способностей хватило на то, чтобы обнаружить Частицу. Но тогда она еще более сильный маг, чем мы думаем. Возможно, виновата какая–нибудь случайность. Например, если у них кончились продукты, Сирайни могла преобразовать часть тамошней материи – скажем, обычной земли – в пищу, а потом ту часть пищи, где содержалась Частица, съел один из ее людей. Можно еще что–нибудь предположить. В общем, факт в том, что такое существо появилось. Оно плохо соображало и поэтому просто тупо пошло искать новые Частицы. А Сирайни контролировала процесс. Она забирала Частицы у своего «первенца» и давала их разным существам – обычным людям, магам, демонам, животным. Она пыталась изучить и обуздать эту силу. Очевидно, она полагала, что если ей удастся это сделать, она станет чрезвычайно могущественной особой. Не просто богиней или Обладающей, а чем–то совершенно уникальным.

– Откуда тебе все это известно? – спросила Идэль.

Вомфад улыбнулся.

– Думаешь, я один из них?

– Кто тебя знает… Нет, я просто не понимаю, откуда тебе известно, что происходило внутри замка этих Причащенных. Да еще и несколько столетий назад. Ты так уверенно говоришь о мотивах. – В голосе Идэль прозвучало сомнение.

– В мотивах я уверен, потому что немного разбираюсь в людской психологии. Все остальное – допрос пленных, работа с источниками, изучение информационных полей.

– Ну хорошо. Значит, к нам их послала Сирайни? И она же уничтожила дядю Атвальта и всех остальных?

– Не торопись. Сирайни исследовала это место несколько десятилетий. Но ей мало чего удалось достичь. Она могла наблюдать, какое действие оказывают Частицы, но так и не сумела разобраться с тем, что они такое. Как устроены. Как работают. Сирайни не могла выйти за рамки тех законов, что образуют наш мир. И в том–то и дело, что Частица устроена совершенно иначе. Ее как бы не существует для нас. Ее нельзя обнаружить «извне». По крайней мере, я не представляю, как это возможно. Однако, колдунья была настойчива и упорна. Для своих экспериментов ей периодически требовались новые подопытные кролики. Как ты понимаешь, «кролики» требовались самые разные, а платить за них сийты на рынках рабов Сирайни не считала нужным. Зачем платить, если можно просто взять? Бедняцкие районы в нимриано–хеллаэнских городах – открытое поле для охоты на «кроликов». В общем, в конце концов так вышло, что очередной ее жертвой стала Аллайга. Дочь Селазара в метрополии только–только успела поселиться, сбежав туда от нового приора. Вероятно, Сирайни привлекла та сила, которой она обладала, наша семейная сила. Аллайга ведь по–прежнему имела доступ к Рунному Кругу, Юлианар на расстоянии мог лишь ослабить, но не перекрыть полностью ее связь с Источником. Сирайни не составило труда справиться с ней, после чего тайная жена Юлианара…

– Это не доказано, – обронила Идэль. Юлианар был ее предком, но не Вомфада.

– …Тайная жена Юлианара, дочь приора и бывшая глава дома Аминор была переправлена в замок на периферии, где и получила Частицу. Вместе с ней Сирайни забрала и ее маленького сына…

– Так значит, у них был ребенок… – прошептала Идэль.

– Да, законный наследник по любой линии. Но кого волнует закон? Я продолжаю. С Аллайгой эксперимент удался. Даже слишком. Она стала первой Причащенной, сохранившей здравый рассудок. Источник уберег какую–то ее часть, не дал ей полностью переродиться. Первое, что она сделала – прикончила Сирайни.

– Как она смогла? Удар в спину?

– Неизвестно. Но я думаю, это был открытый бой. Я уже говорил, что в том месте эти твари особенно сильны. Обычная магия против них бесполезна – они способны поглощать стихии. Все разваливается, начинает работать неправильно. Я думаю, Сирайни очень удивилась, обнаружив вдруг, что совершенно беззащитна.

Вомфад замолчал.

– А дальше?

– Дальше Аллайга стала там жить. Неизвестно, чем она там занималась первые двести–триста лет. Видимо, пыталась как–то возродить Древнего или сделать его присутствие в этом мире более явным… я не знаю. Вырос и получил Частицу ее сын. Вот эта парочка там и правит. До сих пор.

– Но он ведь не проходил Круг, не так ли? Он был совсем крохой, когда Аллайга сбежала из нашего мира.

– Он прошел позже. – Вомфад пожал плечами.

– Но как? Кто ему позволил? Почему об этом ничего не известно?

– Об инициации Кариглема нам успел рассказать один из пленников. Далее мы начали копать и обнаружили массу интересных фактов. Кариглем был здесь в период гражданских войн между ветвями Йорина и Гарабинда. Он выступил на стороне Гарабинда как представитель какой–то далекой младшей ветви, чье родство с нами восходит чуть ли не ко временам Чандайна и Бирайне.

– Ого.

– В общем, наплел что–то, лишь бы его допустили к инициации. Круг он прошел, значит так и есть – наш родственник. Он потихоньку продвигался среди сторонников Гарабинда к вершине, пока твой прадедушка Джейбрин внезапно не оборвал множество блестящих карьер, устроив свою знаменитую резню.

– Ты преувеличиваешь заслуги моего прадедушки, – ровно сказала Идэль, глядя Вомфаду в глаза. – И преуменьшаешь свои. Ту резню вы устраивали вместе.

Вомфад мимолетно улыбнулся.

– Ну что ты. Я всегда был просто человеком, который выполняет приказы. И никогда на большее не претендовал.

– Ну уж конечно… А что было дальше? Почему Кариглем сбежал, понятно. Но почему он не попытался вернуться?

– А нашествие Причащенных восемь лет назад – чем не попытка? Действовали здесь те, кого удалось обратить, но отдавали приказы – Кариглем и Аллайга.

– Неясно, почему они столько времени ждали.

– Это и мне непонятно. Видимо, были заняты.

Идэль долго молчала, обдумывая услышанное.

– Они что, хотят «причастить» всех наших? – В ее голосе прозвучало недоумение. – А зачем? Что это им даст?

– Не знаю, возможно, в связи с увеличением количества адептов изменится и качественный уровень проявления Древнего в нашем мире. Те, кого мы поймали, либо не могли объяснить, зачем все это им нужно, либо сами не знали. Но выбирали они для инициации высокорожденных не просто так. Они явно хотели захватить тут власть. Политическую, я имею в виду.

– Что автоматически означает контроль над Источником.

– Верно. Очень возможно, что в этом все дело. Но с рядовыми исполнителями Кариглем и Аллайга своими планами не делились.

Идэль опустила глаза.

– А что было потом? После того как убили Атвальта и остальных…

– Мы не хотели сеять панику, поэтому о случившемся молчали, а исчезновения высокорожденных были преподнесены обществу как несчастные случаи. Думаю, в это мало кто поверил, но, как обычно, списали все на «тиранию» Джейбрина.

– Д–а–а… дедушка создал себе просто замечательный имидж, – с грустью вздохнула Идэль.

– Именно.

– Но хоть что–нибудь вы предприняли? Не только же информацию вы собирали все эти годы?

Вомфад некоторое время молчал.

– Понимаешь, Идэль, – начал он, осторожно подбирая слова, – существовали… эээ… разные мнения насчет того, что нам следует делать. Севегал считал, что это вообще не наша проблема. Возрождение Древнего – это проблема всего потока миров. А может быть, и всего Сущего. Поэтому он предлагал обратиться в метрополию. Пусть они думают, как с этим бороться. Джейбрин был против…

– Я его понимаю.

– Джейбрин полагал, что с этой угрозой мы должны справиться самостоятельно. Мы же независимая планета, не так ли? Обращение за помощью может создать неприятный прецедент. Особенно в данный период истории, когда большинство вторичных миров потока и так уже находится под прямым или косвенным контролем хеллаэнских торговых компаний.

– Совершенно верно. «Помощь» может потом обойтись нам слишком дорого. Одной Катастрофы нам вполне хватило. Во второй раз чуда может и не произойти.

«Катастрофой» в Кильбрене именовали ряд весьма неприятных событий и последовавший за ними период времени, продолжавшийся около тысячи лет или чуть больше, когда Рунный Круг был расколот и сама планета едва не погибла. А началось все как раз с того, что одна из партий, претендующих на трон, привлекла к себе на помощь хеллаэнцев. «Гости» очень быстро захватили место хозяев, вчерашние союзники превратились в тиранов. В конце концов их изгнали, хотя и дорогой ценой. Перед уходом семья кен Церульт прокляла Кильбрен и повредила Круг. Все стихии планеты посходили с ума, существующие законы перестали быть стабильными. В следующее тысячелетие практически весь животный и растительный мир был уничтожен, города опустели, население планеты сократилось в сотни раз. «Чудо», о котором упоминала Идэль, заключалось в том, что один из Обладающих Силой исцелил Кильбрен, восстановив Рунный Круг в том виде, в котором он когда–то был. И даже ничего не потребовал за свою работу – что совсем удивительно.

По такому случаю в Кильбрене даже образовалось своеобразное религиозно–философское учение, согласно которому Церекхайм, Хозяин Садов Памяти, объявлялся истинным творцом мира, всеблагим божеством, скромно воплотившимся в образе далеко не самого могущественного из хеллаэнских Лордов. Учение было довольно запутанным, местами парадоксальным и находило себе сторонников в основном среди работников умственного труда. Когда–то оно было даже популярным, но конкуренции с более молодыми культами не выдержало и в конце концов отступило в тень. Насколько известно, сам Церекхайм достижения и неудачи «своей» религии полностью игнорировал. «Господа, вы занимаетесь ерундой», – вот и все, что он сказал в ответ на попытку пригласить его в Кильбрен на ПМЖ. С тех пор емкая формулировка «мы занимаемся ерундой» стала первым и главным догматом церекхаймизма. Краткость формы сочеталась здесь с бездной смысла, и кильбренийские философы и богословы написали не одну сотню томов, долженствующих приоткрыть ту глубину истины, которая в ней содержалась. Церекхаймисты были уверены, что если медитировать над этой фразой не менее двух часов в день, а еще лучше —повторять ее непрестанно – то в итоге удастся постигнуть, что есть подлинная Реальность и понять смысл существования вселенной. Все ключи к тайнам мироздания, всякая прошлая, настоящая и будущая метафизика, высшая Цель бытия и Путь к этой Цели – все это содержалось в короткой и точной формулировке сверхъестественного Откровения.

Со временем философия церекхаймизма разрослась, внутри единого потока мысли стали появляться различные движения, акцентировавшие внимание на тех или иных оттенках смысла, что открывались Идущим по Пути в первом догмате. Вспыхивали нешуточные идейные споры, случались поединки красноречия между признанными Мастерами ерундистики, доходило даже до рукопашной. Как узнать, кто прав, кто виноват? Было собрано новое посольство из представителей всех школ и течений и направлено во владения Творца, который по–прежнему жил в Хеллаэне под непритязательной личиной одного из Лордов. Когда Церекхайм узнал, для чего прибыла делегация, он произнес только одну фразу, и адресовал ее не прибывшим, а своим слугам: «Выкиньте их на хрен отсюда».

Это стало вторым и последним догматом церекхаймизма, разъяснением и необходимым условием, позволяющим в полной мере реализовать в своей жизни истину первого догмата. Настоящий церекхаймист рано или поздно должен был выкинуть всё. Начиналось выкидывание с имущества – оно выносилось на улицу, затем продавался дом, и деньги тоже выкидывались, кормиться следовало подаянием (объедки, не доедая, выкидывать обязательно!), все свои навыки и таланты следовало выкинуть – то есть попросту забыть о них, далее следовало выкинуть все мысли и заполнить свой разум абсолютной концентрацией на истине первого догмата. Сторонники либеральных течений утверждали, что достаточно выкинуть лишь мысли и привязанности к вещам, в то время как имущество и навыки можно оставить – ведь, при отсутствии привязанностей, вещей у церекхаймиста, по сути, и так уже как бы нет. Радикалы, напротив, требовали буквального соблюдения догмата: выкидывать имущество и все остальное необходимо было не абы куда, а именно на хрен – в точности по слову Творца. При большом имуществе процедура становилась чрезвычайно болезненной, поэтому не без оснований утверждалось, что богатым достичь конечной Цели неизмеримо сложнее, чем беднякам. Существовало даже довольно влиятельное в свое время направление в учении, где утверждалось, что проще оскопиться сразу, чем проходить длительную и не очень приятную процедуру Нахренвсевыкидывания.

Несмотря на то, что официальных делегаций к Церекхайму отправлялось всего две, существовало огромное количество отдельных смельчаков, которые пытались добраться до Творца самостоятельно, дабы постигать Высшую Мудрости непосредственно у его ног. Вся эта эпопея закончилась тем, что Хозяин Садов Памяти наложил на свои земли заклятье, не позволявшее никому, рожденному в Кильбрене, вступить на них. Ортодоксальные церекхаймисты возликовали: они–таки раскрыли тайну Творца! Воистину, это Он! Потому Он и оградил Себя от общения с Верными, дабы они возрастали самостоятельно, ежечасно совершенствуясь в истинах, Им преподанных. Были сочинены многочисленные хвалебные гимны в честь благодетеля. Учение переживало свои золотые дни.