Текст книги "АНТИЛОВУШКА"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

Варанов без дела и цели болтался по городу.

В его голове прокручивалось множество самых различных вариантов добычи большой суммы денег у проституток, но ни один из них не имел никакого отношения к реальности. Неожиданно Игнатий поднял голову и обнаружил, что стоит возле подольской "стройки века" – так он про себя называл дом на углу проспектов Ленина и Революционного: зияющий пустыми глазницами окон, этот огромный заброшенный дом стоял в лесах уже не первый год. Окинув взглядом площадь Карла Маркса, Варанов почесал затылок и решительно направился к ломбарду. Конечно же, закладывать вещи он не собирался – нечего было. Просто он решил действовать наобум.

На небольшом отрезке Революционного проспекта, между ломбардом и культурно-развлекательным центром "Эдем", обычно дефилировали девочки по вызову. От простых горожанок непрофессионалу отличить их было невозможно. Девочки присаживались на лавочки, стоящие вокруг площади Карла Маркса, их не смущал даже возвышающийся неподалеку Троицкий собор. Другая точка была на площади Свердлова, возле гостиницы "Подмосковье". Но до нее было еще несколько кварталов.

У жриц любви Варанов пользовался привилегией постоянного клиента – ему даже иногда давали в долг, зная, что деньги обязательно вернутся. Именно на это сейчас и надеялся незадачливый Везунчик.

Игнатий знал среди проституток нескольких.

Они были разного возраста: кому восемнадцать лет, некоторым было и за тридцать. Молодых он особенно не любил: в постели они изображали фальшивую страсть, а толк в женщинах он понимал.

Такса за час любви была постоянной – тридцать долларов или евро. Хоть оральный секс стоил всего десять, он предпочитал тело. Поскольку он был надежным клиентом, ему верили и его даже уважали. Он знал, что девицы не поддаются на "экзотику" и всегда требуют использовать презерватив. Лесбиянки здесь встречались как исключение. Удобства подобного секса были в том, что проститутки работали без сутенеров Клиенты у дамочек были известные: в изредка подъезжавших иномарках, "девятках" сидели парни с бритыми затылками и широкими плечами.

Молодцы из машин предпочитали не выходить, и девушкам приходилось договариваться через приоткрытое окно.

Игнатий относился к девицам со свойственным ему равнодушием Жизнь была дорогая, и красивым девушкам хотелось не просто жить, а жить хорошо. Нельзя сказать, что Варанов бывал здесь очень часто, у него была цепкая память, и он почти всегда был трезвым.

Разные они были у него.

Одна любила смотреть телевизор, просила его всегда включать. Это смешило его, тем более что дамочка не выбирала, что смотреть: шоу так шоу, политическую программу так политическую.

– Почему ты смотришь на этих болтунов? – спрашивал Варанов, когда дамочка стеклянными глазами наблюдала выступления депутатов.

– Понимаешь, парень, – говорила она, – "большие" солидные дяди при галстуках и в дорогих костюмах торгуют своей душой и совестью... Они гонят из России-матушки нефть, металл, алмазы.

А я вот всего лишь своим телом торгую, мужикам за деньги даю! Наверху родиной торгуют, а я – всего лишь собой. Нас, 6...Й, много, нас не убудет, а родина-то – она одна...

В тот вечер он подошел к какой-то девице.

– Как звать тебя?

– Света...

– Сговорились за сотню долларов на ночь в долг.

Это была выгодная сделка, так как вдобавок они поехали к ней на "хату".

– Слушай, ты знаешь меня? – спросил по дороге Варанов.

– Да, ты играешь...

– Одолжи мне пару сотен, через неделю отдам...

– А у меня нет... – отказала девица.

– Отдам... Я ведь всегда был при деньгах.

– Я могу дать стольник, не больше. Будешь должен два стольника, лады?

***

Понаблюдав за исцарапанным Барановым и не раз встретившись с ним взглядом, Леонов послал за ним Игоря Гранчака, объяснив цель миссии самыми простыми выражениями, на которые был способен после выпитого. Затем дождался, когда посетители стали расходиться.

В казино под конец вечера наступал момент выбора женщин. Сергей тоже выбрал одну и пошел вроде бы за ней вниз, в туалетные комнаты.

Как каждый настоящий следователь, Леонов был очень мнителен, что в этот вечер его и погубило. Избранная им дама отвергла его.

"Неужели я для них с виду нехорош, – думал Леонов, – или денег вперед не предлагал?"

Майор вышел из казино, вдохнул свежего воздуха и направился было к ближайшему ресторану – единственному в городе, который работал и по понедельникам, когда увидел подбегающего Гранчака.

– Ну что? – спросил Леонов.

– Ничего, снял девицу и был таков... – отрапортовал Гранчак.

– Идем в ресторан, добавим, – предложил Леонов.

– А башка трещать не будет завтра?

– Потрещит и перестанет, – успокоил Игоря майор.

***

По дороге в ресторан Леонов попытался войти в роль убийцы. Если бы он убил девушку в казино, то ни в коем случае не пошел бы в ресторан: зачем светиться-то? А может, и наоборот. Пойти после казино, где все тебя видели, еще и в ресторан – как бы вовсе не из ухарства, а из психологического расчета: вот убил и не боюсь – к людям пришел.

В ресторане майор Леонов сдал пальто в гардероб, нашел свободный столик в зале и долго ждал официантку. На него не обращали внимания, и только одна из них бросила на ходу:

– Мы не обслуживаем.

– Я хочу выпить.

– Идите в буфет.

Майор Леонов прошел в буфет. В коридоре, из которого были входы в кухню и буфет, увидел, что дверь в конце коридора, выходящая на улицу, открыта.

Почему-то Леонову захотелось выйти, и он вышел. Направился к реке, но не дошел... Из разрытой канализации на него повеяло тошнотворным запахом. Из опыта майор знал, что так может пахнуть только разлагающийся человеческий труп...

***

Они приехали в крохотную квартирку, выпили чаю и занялись любовью. После приступа смертельной тоски, которая терзала Игнатия всякий раз, когда он уставал от покупных утех, ему захотелось слышать человеческий голос, и он попросил:

– Расскажи мне о себе.

– Мужчины всегда просят рассказать о себе...

– А делать-то че, Света?

– Что тут рассказывать? Я – москвичка. Родители продали московскую квартиру, деньги пропили и уехали жить в свою костромскую деревню.

А я жить в селе не захотела. Вернулась в город.

Как жить? Все чем-то торгуют...

– А у тебя нет ничего, да?

– Нет, кроме смазливой рожицы да вот этих ног... Короче, пошла на панель, квартирку начала снимать, как вот эту... Только тогда я дура была, сняла комнату у одной старой алкоголички, которая мужиков водила. Потом ко мне сестра приехала. Устроили настоящий бордель. Малая моя, как отвязанная, все на Канары мечтала поехать. Фигурка у нее что надо, так она днями и ночами на спине трудилась, а я уж обслуживала посетителей – колбасу на кухне резала, за водкой бегала.

Иногда и мне мужик перепадал.

– Знакомых встречала?

– Еще как! Особенно подружки мои, школьницы, досаждали. Понимаешь, какие они стервы: они могут пить водку, а могут и не пить; могут под мужика лечь, а могут и не лечь. А у меня выбора нет. Разумеется, что я могла к ним чувствовать, кроме ненависти? А тут одна из них, Катька, приходит с компанией знакомых взрослых мужиков, пьет со всеми, деньги на водку дает, похабщину говорит, а мужики ее щиплют – и ей охота побаловаться. И балуется, сначала с Васей, а потом с Сеней. Понравилось, нет – не мое дело. Радостная, что попробовала, и убежала. В школе рассказала подружкам, те – кто зенками моргает, кто – мелочи, говорят, и не в таких передрягах бывали, тьфу! – И вот проходит время, Вася с Сеней заваливаются на нашу блатхату – и давай им Катьку.

Нет, говорю, она малолетка, и где я вам ее возьму.

Они – бабки нафтол. Тогда Васька говорит: "Давай адрес". Ну я и дала. Он нашел квартиру, вызвал ее, привел ко мне, выпили они, а он ей прямо в лоб: "Давай побалуемся". – "Не хочу". – "А я все родителям расскажу!" – "А пошел ты..." Короче, начали эти Васька с Сенькой ее ловить и на пол валить. Квартира же на первом этаже, Катька прыгнула через окно и бегом по улице. Да одежду с нее успели, болваны, содрать. Сеня и говорит сестре: "Верни ее, одежду надо же отдать..." И сестра как дура побежала за Катькой, наговорила ей с короб, что, мол, извиниться хотят, как ты в таком виде домой придешь, оденься иди, умойся. Та уши развесила и вернулась. Тут Вася с Сеней на нее и навалились...

– И что, изнасиловали?

– Ну а то как еще? Что она, больно хорошая, пришла, водку выпила – и убежала!

– Милиция повязала?

– Да, Катька – в милицию, вся в соплях да в слезах, все рассказала: и про блатхату нашу, и про то, как в первый раз сама по пьянке согласилась, врать не стала, но мне от этого не легче было. Приехал "воронок", и посадили с обвинением: соучастие в изнасиловании. Как мне было ее жалко, затравленную, злобную...

– Да, конечно, – промычал Варанов, стискивая зубы, – она и жертва, и преступница. А тебя как пронесло?

– Да удрала я оттуда.

Утомленный рассказом ночной подруги, Варанов незаметно для себя задремал.

Ему не жалко было сотни долларов.

На следующий день Леонов обзвонил организации, которые вели ремонтные работы на теплотрассе. Оказалось, что теплотрассу починили, а трубы закопать забыли.

– Почему бросили, не закопали? – строго спросил Леонов.

– – Да так, не закопали.

– Непорядок.

– Ну это не ваше дело, товарищ майор.

– Я обращусь к мэру города... Нарекания со стороны жителей, старик вот в яму упал, едва ноги не сломал, жалобу настрочил, – напропалую врал Леонов.

– Горючки нет, рабочие зарплаты не получают...

– Не дело... Работайте. Я пошлю человека проверить.

– Ладно, до обеда закопаем. Пока земля не замерзла.

Леонов положил трубку и подумал, кому бы поручить проверку этой трубы и под каким предлогом.

"Орлович сходит", – решил он, перебрав в уме сотрудников милиции. Сержант Света Орлович выполняла любые, даже самые сложные, поручения.

Она была молода, в ее глазах Леонов выглядел героем, особенно после того, как обезвредил мину, угрожавшую городу. Авторитет, возрос еще больше после того, как он женился на Марине, которой Света приходилась родственницей.

– Сходи, Светик, проверь возле ресторана, который неподалеку от лодочной станции, как будут засыпать трубу.

– Есть, – как ни в чем не бывало согласилась Света Орлович.

– Только возьми хороший фонарик и посвети перед тем, как засыплют, в водосливные трубы возле реки, колодец канализационный проверь, поняла?

– Есть проверить!

Сержант Орлович нашла в канализационном колодце полуразложившийся труп девушки. Скорее всего погибшая была залетной пташкой, так как никто в городе не заявлял о пропаже дочери, сестры, подруги. Леонова больше всего насторожил тот факт, что труп обнаружили недалеко от здания казино.

Вечером того же дня майор вспомнил, что в конце сентября приезжал из Зеленограда сотрудник милиции, разыскивавший одну особу.

Сергей порылся в документах и нашел: Бондарева Аделаида Вениаминовна, 16 лет, проживавшая в Зеленограде, склонная к противоправным. действиям и аморальному образу жизни, поссорившись с родителями, ушла из дома и не вернулась.

"Вот блудливая овечка, нашла себе успокоение", – сокрушенно подумал Леонов.

Майор послал сообщение в Зеленоград о том, что обнаружен труп предположительно Аделаиды Бондаревой, и просил приехать родственников для опознания. Дело принимало совершенно иной оборот.

***

Под утро у Баранова подскочила температура. Голова трещала, словно сжатая в тисках, тело страшно ломило, и он понял, что где-то подцепил грипп.

Девица не отпустила его, не выгнала, а принялась лечить и заботливо ухаживать. Она побежала в аптеку, накупила панадола, фервекса и прочей растворимой гадости.

– Какой ужас! – сказала она, вернувшись и вытащив термометр из-под мышки у Баранова.

– Что? Высокая температура?

– Да нет, девку нашли мертвую...

– Я знаю...

– Откуда?

– Оттуда.

Светлана недоверчиво посмотрела на Баранова.

– Девушку нашли в трубе... – повторила она.

– Как в трубе?! – вскричал Варанов.

– А вот так, уже почти сгнила...

– Сгнила! – воскликнул Игнатий и вскочил с кровати. – Так она.., живая два дня назад была...

– О ком ты говоришь? Уж не об Огородниковой ли? – пробормотала Светлана. – Так Огородникову задушили в туалете недавно... Гомики, наверное. А ту давно убили...

***

Леонов позвонил полковнику Уточкину и сообщил, что предпримет решительные действия. Тот дал добро – и без того руководство города и население взбудоражено от слухов по фактам неожиданных, явно насильственных смертей. Необходимо было создать хотя бы видимость кипучей деятельности работников милиции, тем более что убийства предположительно были совершены на сексуальной почве. Уточкин даже настоял на том, чтобы по городскому радио сообщили об опасности поздних прогулок.

А майор Леонов сначала крутил управляющего, и тот сразу выдал подозреваемого – Игнатия Баранова. Орлович поехала по адресу, но Баранова на квартире не оказалось. Соседи сказали, что его нет только одну ночь, вчера днем его еще видели. Майор Леонов решил устроить засаду.

Варанов не появился дома ни вечером, ни на следующий день.

"Боится, нашкодил и боится, – подумал Леонов. – Кто бы мог предположить, что бывший сотрудник милиции, сапер, командир отряда станет от нечего делать душить и насиловать девок".

Фотографию Баранова, извлеченную из его личного дела в городском управлении милиции. размножили на ксероксе и раздали постовым.

Безрезультатно прошли сутки.

"Неужели ударился в бега?" – мрачно подумал Леонов.

Глава 17

Светлана оказалась очень сердобольной и заботливой, несмотря на то что жизнь не была к ней особенно добра. Женщина старательно ухаживала за больным Игнатием, поила его на ночь горячим молоком, ставила горчичники и уговаривала хоть что-нибудь съесть. Варанов провалялся в постели еще несколько дней. Сначала ему действительно было очень плохо, он даже бредил ночью, пугая этим свою сиделку. А потом пришел страх. Возле ресторана нашли еще один труп.

Скорее всего Варанов уже находится в розыске как подозреваемый в убийстве. Опасаясь показаться на улице, он не спешил выздоравливать.

Давя на жалость, он остался у Светланы еще на несколько дней. Игнат скучал и занимался с женщиной любовью только лишь затем, чтобы разнообразить уныло проходящие дни.

Однажды Варанов заметил, что Света начала слишком часто плакать, особенно после секса с ним.

– А ведь многие вот так и живут всю жизнь, – всхлипывала она. – Приходят с нормальной работы, готовят ужин, смотрят вместе телевизор... И считают, что это само собой разумеется!

– Да что с тобой сегодня?! – Я – проститутка! – жестко сказала Светлана. – И я не могу жить так, как живет домохозяйка. Я могу лишь мечтать о том, чтобы ждать с работы мужа и воспитывать детей!

– Но ведь сейчас ты со мной. И это – не проституция. Даже по закону.

– Да ну?

– Сама посмотри. Для того чтобы милиционер составил протокол, он должен доказать, что женщина вступила с мужчиной в половую связь за денежное вознаграждение. Сейчас у тебя совсем другой случай.

– Ага, – насторожилась женщина. – Значит, платить ты мне уже не собираешься?

– Да я не об этом! – возмутился Варанов. – Просто деньги для меня – не главное! Понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что чувствуешь ко мне что-то?..

– Да.

Светлана прижала голову Баранова к своей груди.

– Миленький мой...

Игнатий понял, что наступил самый удобный момент попросить денег на игру.

– Светочка, ты ведь знаешь, что я игрок...

– Да, милый. И ты просишь у меня денег?

Мы же договорились...

– Да, Света. Но не сто долларов мне нужно.

Понимаешь, чем больше у меня будет денег, тем легче выиграть...

Девушка достала книгу из секции и, утирая слезы, протянула несколько купюр.

– Это все, что я накопила...

***

Убийство Огородниковой перевернуло душу Баранова. Он решил, что должен выиграть крупную сумму, познакомиться с хорошей женщиной, найти работу, зажить простыми человеческими радостями.

Пока же у него была только Светлана, которой нужно было вернуть деньги. Кроме того, нужно было вернуть долг Генке.

В тот вечер Варанов просадил в казино две тысячи долларов. Ему страшно не везло, у него пропало желание жить, но он расстроился бы еще больше, если бы узнал, что за ним охотится милиция.

"Кругом задолжал, что делать? – вздохнул Варанов, выходя из-за стола. – Неужели я запутался? Может, надо жить честно, идти к Генке и признаться, что его деньги проиграл? И Свете признаться..."

Варанов вышел из казино и как побитая собака поплелся домой.

На улице перед домом его встретил Генка.

– Игнатий? Стой! У тебя в квартире менты!

– Как менты?

– – Вот так... Засаду устроили... Ты д-должен б-бежать... – паренек был взволнован настолько, что начал заикаться.

– Куда бежать? Денег нет...

– Я возьму деньги у мамы...

– Нет... А впрочем, давай тащи.

Через полчаса Генка принес деньги;

– Мама знает?

– Ее дома нет, она у соседей...

Варанов взял полторы тысячи и ничего лучшего не придумал, как пойти назад в казино. Там он снова просадил все до последнего рубля.

Едва Варанов вылез из-за игорного стола, как увидел Светлану. В ее глазах почему-то светилась надежда.

– Выиграл? – спросила она.

Варанов молчал.

Возле гардероба Светлана не выдержала и стала плакать навзрыд, потом и вовсе заорала:

– Сука! Скот! Я тебя малиной поила, а ты... ты проиграл мои деньги...

Варанов едва успел выскользнуть в дверь. Он знал, что девушка устроит разборку: в ближайшие дни на него наедут крутые ребятки и вытрясут из него душу. Светлана не пожалеет половины одолженных денег, которые обычно берут вышибалы долгов, чтобы спасти вторую половину.

Только каким образом "крутые" вытрясут из него деньги, когда у него в карманах пусто? Заставят продать квартиру?

Воздух был свеж, это всегда чувствуется при выходе из душного помещения. Баранову показалось, что даже примораживало.

Теперь ему действительно было некуда идти.

Вариант с новой девицей не пройдет – Светка, очевидно, всех уже предупредила, да и менты на улице загребут.

"Пойти в ресторан и напиться до бесчувствия? – возникла мысль. – Только кто заплатит? Снять бабу, не проститутку, старше возрастом? "

Хотя он понимал, что ему надо срочно покинуть Подольск, ноги сами понесли его в ресторан.

***

Варанов редко ходил сюда, и его приятно удивил особый уют и спокойствие этого злачного места. Посетителей, из тех, которые любят посидеть допоздна, и шумных компаний не было. За столиками шептались богатые "челночницы"; двигали мощными челюстями, взгромоздившись на стол с локтями, те из новых русских, которые, имея в карманах приличные суммы, забегают вечером плотно поесть, поскольку бывать в шумных и, – как правило, грязных кафе считают ниже своего достоинства.

Варанов заказал водки и мясной салат. Выпил, закусил и, почувствовав, что голод начинает отступать, впервые пожалел, что он игрок. За две тысячи долларов, которые он оставил в казино, можно было безбедно прожить несколько месяцев. Теперь же он, словно преступник-гастролер, должен обдумывать, как уйти от официанток не заплатив. Предстояло подцепить потаскушку постарше, прикинуться несчастным, намекнуть на то, что было бы неплохо, если дама заплатит. Варанов боялся признаться самому себе, до чего он опустился. Однако вместо того, чтобы заняться поисками "вдовушки", он попросил официантку принести бутылку водки, и, едва та перелила ее в графинчик, Варанов наполнил прозрачной жидкостью большой бокал и опустошил его. Буквально через десять минут все проблемы отступили, особенно страх и стыд.

Варанов оглянулся по сторонам в надежде увидеть какую-нибудь свободную девушку, и вдруг взгляд его замер. По залу по направлению к его столику неторопливо шла женщина с длинными, слегка вьющимися волосами. Дымчатое платье почти полностью скрывало ее длинные ноги, но выгодно подчеркивало великолепную фигуру. Нельзя было сказать, что она красива – у нее выпирала слишком тяжелая нижняя челюсть.

Женщина шла прямо на него, хотя, кажется, и не замечала Баранова, все время глядя по сторонам, словно кого-то разыскивая.

– Прошу прощения, у вас спички есть? – совсем неожиданно для себя спросил Варанов.

Женщина остановилась, улыбнулась и мягким голосом, который контрастировал с ее выпирающей челюстью, сказала:

– Я не курю.

В ее змеиных немигающих глазах светлился таинственный огонек.

– Вот как?! – вызывающе сказал Варанов.

– Да, так. А что?

– Просто хочу спросить: как такая красивая женщина избавилась от пагубной привычки?

"Может, комплимент задержит красавицу хоть на секунду возле меня, – мелькнула у Игнатия мысль. – Интересно, есть ли у нее деньги?"

– А что вы еще хотите у меня спросить?

– Ну, например... – Варанов загадочно улыбнулся. – Например, вы танцуете?

– А-а. Сейчас вы скажете, что я вам нравлюсь... А потом предложите уехать, правда? – равнодушно сказала женщина, но тем не менее не уходила.

– Нет, вы не в моем вкусе, – Варанов притворно покачал головой.

Женщина, не в силах скрыть удивления и некоторого раздражения, вызванного последними словами, качнула бедрами и сказала:

– Это как же?

В ее голосе почувствовались легкая игривость и даже нетерпение. Конечно, она привыкла покорять походя.

– Вы чересчур красивы, и за это надо платить. Мне же, например, нечем оплатить скромный ужин.

Женщина удивленно вскинула брови.

– Вы что? Профессиональный альфонс?

– Нет, я – профессиональный игрок...

– Вот как!

– Вот так...

– И что же?

– А ничего. Вы красивы, как греческая статуя, а у меня нечем заплатить за билет в музей, где находится эта статуя...

Тут Варанов заметил, что женщина в изрядном подпитии. Вдобавок к тяжелой челюсти женщина обладала развитой грудью; она у нее так и выпирала, казалось, за лифчиком у нее по баскетбольному мячу.

– Кстати, о музее, – сказала женщина. – Не хотите ли вы отправиться на экскурсию в один прекрасный музейчик? Муж дал деньги, чтобы его отреставрировали. Презентация завтра...

"Только мужа не хватало", – подумал Варанов.

– ..И знаете, у меня тоже ни копейки. За все платит муж. Но, кажется, он, как обычно, сбежал к своей куколке. Вы любите музеи?

Взгляд у женщины был заговорщицкий и несколько затуманенный. "Рисковать, что ли? Она хочет отомстить мужу, а попадет мне", – подумал Игнатий.

– Ну так что? – женщина заискивающе улыбнулась. – Давать вам приглашение на презентацию?

Варанов посмотрел ей прямо в глаза. Цвет глаз у нее был странный. Светло-зеленый с ржавчинкой, как молодое яблоко, подпеченное слишком ярким солнцем. А белки глаз были чистыми и ясными, как у ребенка. Она долго смотрела в глаза мужчине, потом неожиданно смутилась, пожала плечами и, не сказав больше ни слова и даже не взглянув на него, направилась прочь. Варанов остался на месте, вылил себе оставшуюся водку и выпил. Через полчаса он сидел как в тумане. "Кажется, я вел себя не совсем решительно, – подумал Игнатий, почувствовав, что настроение снова начинает портиться. – И черт меня дернул остановить ее. Как же удрать от этого наглого официанта, он так и стрижет глазами?"

И тут же у себя за спиной Варанов услышал приятный знакомый голос:

– Я тут подумала немного...

Варанов оглянулся. В глазах у женщины прыгали озорные искорки.

– ..Мы можем отправиться в музей прямо сейчас, – продолжила женщина.

– К сожалению, – холодно сказал Варанов, – меня поджидает официант.

– Какой? – деловито спросила незнакомка.

Варанов указал глазами на одного из ухмыляющихся парней в белых рубашках.

– А, это Гоша... Гошенька, запиши на мой счет, – женщина покрутила пальцем вокруг стола, за которым сидел Везунчик.