Текст книги "АНТИЛОВУШКА"

Автор книги: Андрей Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14

После выезда в казино и опроса свидетелей на месте майор Леонов просидел в своем кабинете до поздней ночи. Нужно было привести в порядок бумаги, подшить протоколы допроса, а кроме того, майор решил послать запрос по Московской области на предмет обнаружения похожих убийств. В том, что такая мера хоть что-нибудь даст, он очень сильно сомневался, но делать нужно было хоть что-нибудь.

А около девяти вечера позвонил начальник ГУВД полковник Уточкин. Леонов с точностью до каждого слова мог предсказать, что будет говорить ему полковник. Так и случилось: начальство интересовалось, что на данный момент сделано для того, чтобы найти убийцу. Леонов так же дежурно отчитался. А вот продолжение разговора оказалось для майора полнейшим сюрпризом.

– Сергей, а не хочешь ли ты вспомнить молодость и съездить в Таджикистан? А то тут у нас областное управление людей просит. А конкретно – тебя.

– Нет.

– Почему? Ты же в "Святогоре" служил.

В самый раз кости размять. Да и дело плевое – приконвоировать какого-то наркодельца в Москву. Командировочные неплохие. Зарплату ведь не скоро выдадут...

Еще раз отказавшись, Леонов со злостью положил трубку. Он хотел было поехать домой, поскольку рабочий день давно окончился, но был вынужден после разговора с полковником остаться в своем кабинете и заняться изучением материалов дела. Ведь Уточкин мог запросто в приказном порядке послать его в чертову Азию, но если майор начнет раскручивать убийство, то поедет кто-нибудь другой.

Леонов вспомнил, что во время предварительного дознания его не покидало чувство, будто его обманывают и вместо существенных вещдоков подсовывают дохлую пичугу.

Леонов внимательно прочитал все находящиеся в папке материалы и вздохнул. Общей картины преступления не вырисовывалось. Опрошенные сотрудники избегали называть имена. Хитрые и осторожные бестии, довольные куском хлеба, который им давало казино. Да и понятно, вахтера и уборщицу не пощадят, если они сболтнут лишнее.

Все же вырисовывалось одно: последними казино покидали управляющий и его друзья, уходили еще какие-то молодые женщины, но имена их не назывались. Именно среди этих лиц мог находиться если не убийца, то тот, кто непосредственно видел убийцу или подозревает в этом кого-либо. Глупо, конечно, подозревать в убийстве какую-нибудь женщину, которая душит в женском туалете такую же развращенную девицу за пару сотен долларов. Но и деньги-то не тронули! Интересно, что покажет вскрытие и экспертиза?

Майор запаролил файл, выключил компьютер, захлопнул папку с бумагами, спрятал ее в сейф и вышел на улицу.

Был унылый вечер, на улицах города царила осенняя слякоть. Леонов влез в остывшую машину, долго прогревал ее и тихо поехал по улицам города.

В рекламных буклетах Подольск называли "одним из самых перспективных городов Подмосковья". Но для тех, кто жил всю жизнь в этом городе, эти перспективы были более чем туманны.

Многие и вовсе работали в столице, лишь там видя для себя перспективы. Благодаря последней жилищной кампании город оброс новыми многоэтажками, выросшими как грибы посреди старых районов, и новыми развлекательными заведениями. Из обыкновенного городка советской эпохи Подольск постепенно превращался в такой же городок эпохи постсоветской с одинаковыми коробками девятиэтажек, перемежающимися тихо отмирающими "хрущобами".

Конечно, не все районы страдали таким унылым однообразием. Например, неподалеку от лесопарка Дубки, на самой окраине города, примостился красивый жилой комплекс "Фетищево". Стоящие здесь шикарные дома и виллы были красивы и уютны, жильцам предлагалось пешком пройти от коттеджа до целого комплекса развлечений, вплоть до парашютного клуба "Кузнечики" или конезавода. Да вот только простым подольчанам такое жилье вряд ли пришлось бы по карману...

Именно сюда и заехал Леонов. Майора успокаивала близость леса. Но рядом мерцали десятками электрических огней миниатюрные замки, строгие коттеджи, шикарные виллы, обитателей которых Леонов не любил. Как правило, люди, имевшие средства на строительство подобных сооружений, балансировали на грани закона.

Вообще после всего того, что Сергей пережил за последние годы, он превратился в мизантропа.

Перестал верить в человечество. Сколько друзей, сколько подруг утеряно! Сергей остался в Подольске, чтобы удалиться от прошлого, но оно настигало его мучительными воспоминаниями. Может, это было из-за того, что он пошел работать в милицию? Куда же он мог еще пойти? В тир, что ли?

Иной раз майору жалко было смотреть на прохожих, снующих по улицам, прущих на красный свет светофоров. Старший следователь считал: то, что человек не останавливается на красный свет, – преступление. Такого ничто не остановит.

И где-то среди таких прохожих бродит убийца, Может, это маньяк, выискивающий очередную жертву.

"Да, надо чаще замечать опавшую листву на тротуаре, чаще вспоминать, что на дворе – прекрасная осень... Мне, "менту", просто необходимо это знать, иначе легкое отупение в конце рабочего дня может перерасти в ступор. Служба не признает суббот, воскресений или других праздников, и ты всегда должен работать, даже в собственный день рождения, особенно если кто-то решил совершить преступление именно в этот день. Ты знаешь, что твою работу крайне трудно планировать в рамках одного дня, поэтому ты научился приспосабливаться к своему рабочему времени и короткому сну. Но ты никогда не сумеешь приспособиться к изнурительному состоянию – следствию большого количества преступлений и малого времени для того, чтобы их распутать. Иногда для молодой жены и собственного ребенка ты становишься настоящей обузой, но это только потому, что ты устал. Что за жизнь! Работа, работа и ничего для души!"

Мысли унесли майора очень далеко...

***

В сочетании с изнурением скука доводит до такого состояния, что уже просто не замечаешь: пятница ли сегодня, лето или осень. Отвращение свойственно только человеческому существу. Правда, в принадлежности к этой породе некоторых работников милиции порой сомневаешься...

Ты можешь проглотить ложь, потому что тебе в той или иной форме приходится пользоваться ею каждый день, чтобы обеспечить функционирование хорошо смазанной человеческой машины и не засорять ее чрезмерно всякой правдивой чепухой.

Ты можешь понять мотивы воровства, потому что, когда был ребенком; сам слямзил карандаш у соседа по парте и присвоил забытый кем-то в саду игрушечный самолетик.

Ты даже можешь иногда понять убийцу, потому что в твоем собственном сердце есть потайной, темный уголок, где всегда живет ненависть, достаточная для того, чтобы убить.

Пожалуй, ты примешь спокойно даже случайно найденный труп – ведь смерть только часть жизни... Труп на трупе – вот что ведет сначала к отвращению, а потом к обычному отупению. Если ты уже не в состоянии отличить один труп от другого, одну кровоточащую голову от другой, как же ты собираешься найти разницу между апрелем и ноябрем?

Черт побери! Зачем же этой сволочи понадобилось так извращаться с птицей?

Леонов отчаянно поскреб затылок. Ему было тридцать семь лет. У него была добрая жена Марина и дочурка Дашка, тяжелая работа и, как ему казалось, никакого просвета впереди. "Может, и вправду Съездить в Таджикистан проветриться?" – подумал он.

***

Когда он подъехал к своему дому, то еще с улицы увидел, что в окнах его квартиры нет света.

"К подругам с Даренкой пошла!" – предположил майор, замкнул дверцы автомобиля и подошел к подъезду. На обшивке лифта красовалась кривая надпись маркером: "Здесь живет ментобраз".

"Нет сомнения, что какой-то прыщеватый юнец адресовал это мне, – подумал Леонов. – Просто так, из удали. Или в отместку за то, что в соседстве с работником милиции надо постоянно вести себя прилично".

Оглянувшись, Леонов наслюнявил палец и стал стирать надпись. "Да, это написано обо мне. В доме, кроме него, нет ни одного сотрудника милиции". Черный маркер, видно, был качественным – зловредные буквы не хотели стираться.

Жены действительно не оказалось дома, а на столе лежала записка:

"Сережа, я уехала к маме. О ребенке не беспокойся. Все будет в порядке. Марина".

Леонов пожал плечами. Он не знал, что и подумать. То ли Марина устала оттого, что он с головой ушел в работу, то ли она просто решила навестить мать, которая после свадьбы дочери расхворалась. Жена была в послеродовом отпуске, мечтала вернуться на службу в саперный отряд, но Сергей отговаривал ее – не для женщин эта работа. Марина злилась и на несколько дней умолкала...

Майор сварил себе кофе и налил в него изрядную дозу "Арарата". Выпил, согрелся, и в голове стало яснее.

Из подозреваемых по делу об убийстве в казино он обязательно вычислит кого-нибудь. Не признаются – заставит. "Черт побери! – разозлился Леонов. – А подозреваемых-то и нет!"

Вспомнились слова полковника Уточкина на одной из летучек: "Нет доказательств?! Не знаешь, как это делается?" Сергей позвонил знакомому, державшему частный магазин охотничьего оружия.

– Игорь, пойдем в казино.

– Да я там сроду не был. Тебе что, взятку большую дали, промотать хочешь?

– Давай сходим, посмотрим хоть, что это такое.

– Может, сделаем проще. Наберем водки и выпьем... Моя банку огурцов открыла, такие махонькие...

– Нет, мне не выпить хочется. Надо расслабиться, забыться от этого кошмара жизни. Да и кое к чему присмотреться.

***

Вскоре они пожали друг другу руки у двери казино и попытались войти внутрь. Дверь оказалась запертой, хотя здание было освещено. Леонов забарабанил в дверь, и швейцар узнал следователя. У старика от удивления отвисла челюсть, и он отпер дверь.

"Почему он удивился, увидев меня? Да, ведь это не просто игорное заведение, не просто бар, а нечто большее, типа клуба местных подпольных миллионеров, воровской элиты, гомосексуалистов... Черт ее разберет, публику такую, поэтому со стариком надо наладить связь", – подумал Сергей.

В баре он выпил с товарищем, перекинулся с ничего не подозревающим барменом парой нейтральных фраз. Бармен явно хотел поговорить с известным следователем, прославившимся после нашумевшего дела с обезвреженными бомбами, но майор не верил ни одному его слову. Друга сразу развезло, и он начал раздражать Леонова.

"Игорь мешает мне работать. А моя работа – вынюхивать и высматривать", – думал майор, потягивая из длинного стакана какую-то бурду под экзотическим названием.

Утолив жажду, Леонов с товарищем подошли к играющим. Тут же голоса игроков стали тише и жесты сдержаннее, словно все уже знали, что он – из милиции.

"Бармен, сука, заложил", – подумал майор.

Но вот появился азарт, игра начала диктовать свое, и все забыли, что сзади стоит следователь.

Мозг майора, словно механическая катушка, наматывал мысли: "Убийцей может быть и этот могучий толстяк с пальцами унизанными перстнями...

Или этот длинный хлыст с глазами красными и затуманенными, как у наркомана..."

Молоденькие девки, явно из начинающих проституток, которые еще не знают, что трахаться можно за очень большие деньги и не каждый день, не обращали на майора и его товарища никакого внимания.

"И это тоже кое-что значит, – подумал Леонов, – а именно то, что здесь есть постоянные клиенты, и девки знают, у кого есть деньги, а кто голый..."

На майора посмотрела хорошенькая девушка, совсем еще девчушка, курносая. Если ей вплести ленты в косы, она походила бы на девятиклассницу. Но уголки рта девушки презрительно изогнулись.

"Срань малая, ей нет и восемнадцати, а уже понимает, что у меня в одном кармане – блоха на аркане, а в другом – вошь на цепи, – вздохнул про себя Леонов. – А ну вас всех к черту. Зачем мне все запоминать? – возникла мысль. – Хрен с ним, с этим наблюдением... Взять бы да оторваться. Хоть раз в жизни. Нет, денег мало, да и стыдно..."

Захотелось выпить еще.

Через два часа разогретый спиртным Леонов держал на коленях юную проститутку, и в голову ему лезли противоречивые мысли: "Ну и жизнь, прошло всего часов восемнадцать, как в этом здании нашли труп, а они как ни в чем не бывало играют! Ведь эта сучка-проститутка, которая сидит у меня на коленях, знает, что вчера вечером убили ее "коллегу", и не боится, что я могу вывести ее куда-нибудь на пожарную лестницу, придушить и засунуть в рот какую-нибудь очередную пичугу.

Кстати, черный дрозд тоже что-то означает, ведь и казино называется "Черный дрозд"..."

– Куда мы пойдем? – приторно-ласково спросила девушка, которую он успел угостить коктейлем и которая поняла, что он вроде бы "клюет".

– А что, тебе здесь не нравится?

– Да здесь бабу задушили прошлой ночью.

А в рот дрозда засунули...

– Дрозда? – неожиданно спросил Леонов. – Птичку певчую... Слушай, у тебя родственники есть?

– Зачем тебе?

– Вот если такое случится с тобой, тебя кто-нибудь будет искать? – Леонов запнулся, потому что понял, что безнадежно все испортил. Действительно, девушка вдруг сослалась на то, что ей надо выйти, и больше ее Сергей не видел. Все – птичка упорхнула.

Впрочем, это было ему на руку. Леонов спустился в туалетную комнату, вымыл руки и лицо. Холодная вода освежила его, и майор смог подвести итог похода в казино инкогнито – да, он кое-что увидел и даже дохнул отравленной атмосферой этого мира, в котором возможно все что угодно. Теперь подозревать можно всех без исключения, и баб в том числе, – задушат за двадцать центов.

Тем не менее в голове по-прежнему был полный сумбур. Не так-то просто в этом преступлении все увязано, а ниточки пока не обнаруживалось.

Леонов стал подниматься по лестнице и в фойе неожиданно увидел молодого человека, на щеке которого просматривались следы от ногтей, замазанные крем-пудрой.

– Варанов? – поднял брови Леонов. – Ты почему здесь?

Глава 15

Еще в детстве Игнатий Варанов любил приключения. Он не только запоем читал книжки про Конана-варвара и смотрел фильмы про мушкетеров и гардемаринов. Если выдавался случай, Игнат с удовольствием и сам шел на риск, недолго раздумывая. Так же недолго он думал перед тем, как начать отстаивать только ему известную правду перед кем угодно – будь то родители, преподаватели или начальство.

С первой работы Варанов уволился через три месяца. Позже он заявлял, что не может работать в гадюшнике, где все только и стремятся выехать на чужом энтузиазме. Работа в засекреченном институте задержала его на более долгий срок – пять лет. Ровно столько терпело начальство любовь Баранова к вольному посещению. Потом был саперный отряд.

Работу свою в саперном отряде Варанов любил. Она как раз давала ему необходимую дозу адреналина. Но и тут дело не сложилось – Игнатия подвела любовь к риску, из-за него погибли люди. Поиски денег и адреналина привели Баранова к игральным автоматам. Эти не слишком умные машинки он научился щелкать, еще работая в институте, периодически выручая вечно безденежных коллег.

По-настоящему развернуться можно было только в Москве. Организуя "тур выходного дня", Варанов каждую неделю отправлялся в столицу на заработки. Соваться в казино высшей категории или в серьезные заведения смысла не было – его бы туда и на порог не пустили. Приходилось обчищать подвальные забегаловки. Скоро на него обратили внимание. Тут Варанов пришел к одной простой истине – даже очень серьезные парни могут оказаться милыми людьми, если не очень жадничать.

Потом казино открыли и в Подольске. Заведение стали посещать люди, которым нравилось щекотать себе нервы. Игнатий заметил, что разница между, скажем, иностранцами и русскими только в том, что наши из славянского максимализма готовы проиграть последние штаны. Заметил также, что бизнесмены сильно не проигрываются. Если человек зарабатывает свои две тысячи долларов, то страдает, когда их проигрывает. А те, которые снимают сливки, – проиграют две тысячи, а на другой день кому-нибудь поставят утюг на живот, возьмут четыре тысячи и снова играют.

Баранову вспомнился один клиент, который вот уже два года каждый день проигрывал по тысяче-полторы. Кричал, ревел, а потом тихо смывался.

Назавтра приходил "отбиваться" и опять проигрывал.

Промучившись в кошмарах первую ночь после убийства, Варанов на следующий день решил начать новую жизнь.

"Черт побери, все никак не выходит из головы Генка, – думал игрок. – Почему он покраснел?

Для чего ему нужны деньги? Где мне раздобыть хоть стольник?"

Игнатий вымыл и сдал все бутылки, которые накопились у него за несколько месяцев. Получилась сумма достаточная для того, чтобы зарядить игральный автомат на десять минут игры. Этого достаточно, чтобы утроить сумму. На жизнь в ближайшее время хватит.

"Только бы не забрали в ментовку из-за Огородниковой, – постоянно вертелась в голове мысль. – Не мог же, в самом деле, я ее убить. Даже по пьянке..."

Для начала Варанов пошел в небольшой кинотеатр, в котором располагались игральные автоматы. Зарядил автомат всего на шестьдесят рублей. Да и денег больше не было. Через полчаса игры он позвал парня, который обслуживал клиентов, и велел снять показания.

– Уходишь? – недовольно спросил парень.

Всякий раз, когда Варанов нуждался в деньгах, он приходил сюда и без труда выигрывал.

Поэтому его здесь не любили.

Имея на руках сто восемьдесят рублей, Варанов снова попил пива и завернул в детское кафе, которое переоборудовали под игральный зал.

Здесь он вначале быстро и крупно проигрался, но один знакомый одолжил ему десять долларов, что дало ему возможность не только отыграться, но и довести сумму выигрыша до трехсот шестидесяти. Но это были мелочи.

Варанов вернулся в кинотеатр, но сразу играть не стал. Он обратил внимание, что возле одного из автоматов толпятся парни.

– Что, жрет? – спросил он у одного рядом стоящего.

– Со вчерашнего вечера, – тоскливо сказал парень, – я всадил в него двести баксов.

– Сейчас я его накормлю...

Варанов дожидался около часа, пока ни у кого из присутствующих не стало денег – каждый вкладывал в аппарат свои деньги в надежде сорвать куш; все знали, что автомат, накопив достаточную сумму выигрыша, начнет "сбрасывать", то есть давать возможность выиграть...

Он зарядил автомат на все триста шестьдесят. Во время игры он больше надеялся на интуицию. Он даже мог предаваться воспоминаниям.

После того как его "ушли" из милиции и он очутился на улице, друзья привели его в игральный зал и показали одного заезжего игрока, настоящего профи... Владельцы отключали автоматы, когда тот переходил из одной игровой точки в другую. Теперь Игнатий сам стал таким. Но его не радовала свита из восхищающихся им мальчишек.

Здесь, в Подольске, все знакомые и полузнакомые называли его Везунчиком.

Почему он выигрывал?

Игнатий этого и сам толком не знал. Может, потому, что у него не было причуд, подобно той, которая была у одного клиента, который, играя в рулетку, все время ставил сто двадцать три доллара на один номер и все время проигрывал. Спускал все деньги и уходил ни с чем.

Правда, Везунчик рулетку не любил. Однажды он был свидетелем, как более десяти раз подряд выигрывало "красное", а когда он поставил на "черное" крупную сумму, то тут же проиграл.

Остальные деньги тогда поставил на тридцать номеров из тридцати шести и снова проиграл. Больше денег у него тогда не осталось. Он понимал, что в рулетке есть какая-то своя тактика, надо помнить очередность номеров, следить за клиентурой... Варанов также понимал, что на автоматах ему везет больше. Рулетка для него была страшнее атомной войны.

***

Уборщица казино Елизавета Ивановна Петрунина в десятый раз рассказывала своей соседке Викентьевне об убитой. Викентьевна охала и ахала, пила валерьянку и сочувствовала подруге, которая перенесла такое тяжкое испытание – обнаружила труп.

Из сумбурных рассказов Викентьевна никак не могла понять одного – что за молодой человек объявился рано утром в казино и почему преступник засунул в рот убитой ни в чем не повинную птицу. Подруга несколько раз расспрашивала Елизавету Ивановну об этом утреннем визитере, но та начинала рассказывать сначала и опять запутывалась.

– Так говоришь, Степаныч пошел по газеты...

– Да... Он всегда ходит. Покупает "Правду", "Виадук", "Московский...

– Хорошо, а ты что делала в это время?

– Известное дело, – удивилась такой непонятливости подруги уборщица, – иду под лестницу...

– А дверь что, не заперта?

– Как не заперта? Она всегда заперта. Степаныч ее запирает всегда.

– Нет, Лизавета, – вздохнула Викентьевна. – У тебя ключи от казино этой есть?

– Нет ключей, зачем мне ключи от казино?

– Значит, дверь тебе отпер Степаныч?

– Да.

– И пошел по газеты?

– Да.

– А дверь запер?

Уборщица Петрунина тупо уставилась на подругу.

– Вестимо дело – запер.

– За собой, да?

– Да.

– А как же вошел в казино молодой человек, о котором ты мне рассказываешь?

– Какая ты непонятливая. С милицией, милка.

– Как же с милицией, когда ты говорила, что милиция приехала около восьми часов, а ты первому, кому рассказала об убитой, так этому молодому человеку, который, как ты говорила, уже стоял в фойе казино?!

– Да, был, стоял...

– Да как же он мог войти в казино, если дверь-то была заперта?

Елизавета Ивановна ошарашенно посмотрела на подругу.

Викентьевна отпила чай из блюдечка и сказала:

– Значит, дверь была отперта.

– Может, и отперта.

– А значит, в это время убийца мог скрыться...

– Да-да...

На лице у Петруниной изобразилось недоумение. Викентьевна знала, что ее мучил вопрос – была ли отперта дверь? Ведь она прекрасно помнила, что сама взяла у Степаныча ключи и отпирала парадную дверь, когда решила позвонить Викентьевне. Теть Лиза решила во что бы то ни стало сообщить об этом важном открытии Василию Петровичу.

***

Тем временем Игнатий выиграл в "заевшемся" автомате, раздал часть денег, чтобы не "возбухали" те, кто всадил деньги в этот автомат, и неожиданно принял решение идти в казино. Варанов утвердился во мнении, что не он убил Огородникову. Не мог он этого сделать, потому что не мог и все. Почему же тогда он должен отказываться от верного выигрыша? Предчувствие никогда не обманывало.

К его удивлению, дверь казино была заперта;

"Траур объявили, что ли?" – подумал Варанов.

Потоптавшись у здания казино минуты три, он начал стучать в дверь и стучал до тех пор, пока не появился вахтер.

– Отдайте шапку и перчатки! – кричал Варанов.

Вахтер пригляделся к скандальному клиенту, узнал в нем постоянного посетителя и молча впустил его. Игра в зале шла вовсю, причем ставки были очень большие.

Через несколько минут Варанов уже сидел за рулеткой, потирая красные с холода руки.

Еще через полчаса весь потный встал из-за стола. Предчувствие на этот раз обмануло его.

За эти полчаса он просадил все, что у него было.

Уборщица Лизавета прибежала в казино, нашла управляющего в его маленьком кабинете и как на духу рассказала ему свои подозрения насчет молодого человека, неизвестным образом попавшего утром в помещение казино.

– Это точно, что дверь была заперта?

– Клянусь! – Лизавета казалась сильно взволнованной.

– Хорошо, Лиза, можешь идти, – задумчиво произнес Василий Петрович. – Только одно прошу – никому пока ни слова. Хорошо?

– Никому! – прошептала уборщица.

– И еще вот что... – управляющий несколько замялся... – скоро мы пересматриваем служебные оклады; возможно, станем больше платить.

Так вот.., знайте.

– Хорошо, хорошо, – закивала Елизавета Ивановна, держась за ручку двери.

***

Когда Варанов встал из-за стола, неожиданно ему на плечо легла чья-то рука. Игрок испуганно оглянулся – это был Василий Петрович, управляющий казино.

– Добрый вечер, – вкрадчивым голосом произнес управляющий. – Кажется, у тебя небольшие затруднения.

Варанов кивнул. Ему была противна эта нахальная рожа.

Кажется, он позавчера пил вместе с ним на брудершафт. Это, как известно, предполагает поцелуй.

Игнатий покосился на руку управляющего, и Василий Петрович убрал ее.

– Молодой человек, у меня к вам небольшое дельце.

– В чем дело?

– Пройдемте в кабинет... – предложил Василий Петрович.

Варанов не желал идти.

– Я ухожу...

– А шапочку-то, молодой человек, вы позавчерась забыли... Да и девочками иногда интересуетесь... А девочек, известное дело, убивают иногда...

"На что гад намекает?" – подумал Варанов и поплелся за управляющим по лестнице.

– Коньяк будешь?

– Нет...

– Смотри у меня, я знаю, что ты ночевал в казино. Не ты ли убил?! По крайней мере, пока помолчу... Бери свои вещи и уматывай на все четыре стороны. Большую радость доставит мне провести тебя до входной двери нашего заведения...

Варанов с трудом проглотил сухой комок в горле и вышел. В фойе он неожиданно нос к носу столкнулся с.., майором Леоновым.

– Ты почему здесь? – удивился тот.

У Игнатия засаднили две царапины от ногтей.

– А где мне быть? – второпях спросил бывший командир саперного отряда и пошел к выходу. Леонов несколько раз оглянулся на него и прошел в игорный зал. От Леонова здорово несло водкой и еще какой-то гадостью, что подавали наверху, в баре.

На лестнице показался управляющий. Он подошел к Баранову и, как истинный гомик, прошептал на ухо:

– Чего шарахаешься от людей? Это же наш местный пинкертон – майор Леонов.

– Да я знаю его, – стараясь скрыть испуг, пробормотал Варанов. – Работали вместе...

– Знаю, как ты с ним работал, – издевательски прошептал Василий Петрович.

Варанов выскочил из здания казино как ошпаренный.

***

Идти было некуда. Домой – нельзя, ведь надо отдавать долг Генке: деньги, пусть и маленькие, были взяты у несовершеннолетнего. Баранову была дорога собственная репутация.

"Как жить дальше? – думал Варанов. – Неужели во всем виновата игра? Вот уж действительно доигрался..."

"Не унывай, не падай духом, – подсказывал игроку внутренний голос. – Иди на главную улицу города, к старым уличным девчонкам. В этом городе шлюх значительно больше, чем полагается по штату для такого захолустья. И ты можешь одолжить у них, поскольку при случае всегда платил как надо и тебе поверят на слово".

Он без оглядки пошел на Матросскую улицу и не видел, что за ним неотрывно бредет человек, в котором можно было узнать владельца охотничьего магазина Игоря Гранчака.