Текст книги "Циферщик (СИ)"

Автор книги: Андрей Пихтиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Рыков расплылся в непроизвольной, но очень довольной ухмылке:

– Вот видишь! Я сразу понял, что не ты виновник! Теперь всё встаёт на свои места! Однако, ТС твоё, придётся и отвечать тебе. Ты потом со своих пассажиров спросишь.

– Да-да, так что я могу сделать?

Рыков показушно почесал нос, повертел головой, стараясь не продешевить, и в конце концов, преодолев себя, шепнул, будто боясь, что кто-то его услышит:

– Пятнадцать.

Витя сразу полез за кошельком, пересчитал все купюры, не поверив, пересчитал ещё раз. Всё верно, шесть тысяч триста рублей. Паника обступала его разум со всех сторон. Приветливо выглядывающая карточка обещала ещё, ну максимум, семь тысяч. Всё равно не хватает… Виктор достал все деньги, включая мелочь и протянул старлею. Тот, как в дешёвых видео-анекдотах, сначала протестующе помахал ладонью, оглянулся по сторонам, прекрасно осознавая, что не застанет там притаившегося в снегопаде начальника смены, резко схватил хрустящие свеженькие купюры, пересчитал их в руках, и даже скорчил лицо в удивлении:

– Здесь и половины нет…

– Всё, что есть! Я до банкомата могу доехать, ещё снять.

Рыков плотоядно посмотрел на парня, в его голове теперь быстро вращались нужные шестерёнки. С одной стороны, даже сейчас ему дают приличные деньги. С другой, нарушение и впрямь серьёзное, да и очень быстро водитель согласился. С третьей, нельзя забывать и о пассажирах, которые уж конечно скинутся и помогут своему шофёру. Алчность в душе Рыкова всё-таки победила:

– А что, давайте на ваших пассажиров посмотрим? Да и автомобиль у вас подозрительный. Пройдёмте, гражданин, к вашему транспортному средству.

«Как? Как он заподозрил что-то? Я ведь не давал никаких поводов! Неужели он заметил порезанную штанину? Нет, вряд ли. Да если бы и заметил, что с того?» Вспоминая свой тяжёлый груз на заднем сиденье, размышлял Виктор, судорожно стараясь отыскать хоть какой-нибудь спасительный довод. Ничего лучше, он придумать не смог:

– Товарищ старший лейтенант, давайте я сам сбегаю? Они не пожадничают, все семнадцать найдём, а то и двадцать!

– Ну, сейчас и посмотрим. Выходи давай, вон твой пассажир уже к нам переваливается.

И вправду, сквозь снежную пелену по направлению к ним двигался Андрей, усердно шатаясь из стороны в сторону, будто на сильном ветру. В голове Рыкова «головоломка «Тойоты» благополучно складывалась, обещание Виктора Александровича о двадцати тысячах приятно грело душу, а вид приближающегося пьяного тела заглушал растущую тревогу.

А вот у Вити тревога нарастала всё больше. Он видел, что руки его друга спрятаны за спину, он видел, что эта кажущаяся неловкой и пьяной походка – лишь ширма, а глаза Андрея трезвы и сосредоточены. «Зачем он идёт сюда? Что с Катей? Почему он так странно смотрит?»

– Нет, не выходите! – прихватил Виктор за рукав полицейского, который уже открывал дверь машины. Рыков с удивлением и раздражением обернулся на него:

– Это что ещё за номер?! Ну-ка вышел из машины, быстро!

Андрей уже бесцеремонно опёрся руками на капот патрульной машины и с показным пьяным безразличием дожидался, пока находящиеся в ней люди выйдут наружу.

Виктору не оставалось ничего другого, как молча послушаться и с нехорошим предчувствием нехотя покинуть уют и безопасность салона.

– О, Витян! Ты чего сам ушёл, а ключей не оставил?! Мы с Катюхой там чуть не околели! – развязно проговорил Андрей навстречу вышедшим из машины людям.

«Мы с Катюхой… Ладно, значит, она ещё жива, а он вроде не собирается ни на кого нападать».

– Да кто вас знает?! Ты что за руль-то цеплялся, идиот?! Теперь я за вас расплачивайся! Ух и должен ты мне теперь! Ключи вам ещё оставь, чтобы вы вообще смылись, синьки е… проклятые?!

– Так, граждане, к машине проходим! Я сейчас.

Рыков зачем-то полез внутрь своей машины. Тем временем, Виктор резко сравнялся с Андреем, взял его под руку и повёл в сторону своей «тойоты».

– Деньги нужны. Шесть тысяч, минимум. Давай карманы облегчай. Ты что вообще выперся?

– Вы бы ещё дольше просидели. На самом деле, в машине прохладно. У меня только косарь, – Андрей быстро всунул бумажку в карман друга. Всё принимало совсем другой оборот, чем он планировал. Увеличивалось вероятность того, что гаишник может догадаться, что их третий пассажир далеко не в том состоянии, которое ему хотели придать. Андрей чувствовал нож в рукаве и твёрдо намеревался пустить его в ход, если ситуация начнёт выходить из-под контроля.

Виктор вёл своего друга под руку, стараясь не забывать, кто на самом деле идёт рядом с ним. В его голосе и поведении сохранялось разумное, адекватное состояние, в котором он и привык наблюдать Андрея. Но невозможно было забыть, что в рукаве у него был совсем не туз, а нож, который тот в любую секунду мог вынуть и пустить в ход. Нож, который тот так и не отдал Виктору.

– Мальчики, ну что так долго? Я домой хочу! – встретила парней вышедшая из машины Катя. Голос её был явно наигранным, но при этом создавал очень натуральное пьяное звучание.

Андрей быстро сел обратно на своё место. Виктор подошёл к девушке и чуть слышным шёпотом проговорил:

– Нормально всё? Слушай, Катя, деньги нужны, тысяч восемь, – та, без лишних разговоров, сразу достала из сумочки, которую держала в руках, кошелёк и вручила Виктору две купюры по пять тысяч. Тот лишь кивнул, взглядом пригласив девушку сесть на своё место, а сам прислонился к двери от водительского места и стал дожидаться Рыкова.

Старший лейтенант неторопливо, вразвалочку, вопреки бушующему снегопаду продвигался к автомобилю нарушителей. Виктор двинулся ему навстречу, протягивая деньги. Рыков тут же схватил их, неуловимым движением засунул в один из своих карманов, едва заметно кивнув.

– Багажник, будьте добры, к осмотру.

– Багажник? Может, мы поедем уже? Время позднее… – робко проговорил Витя, заметив, что старлей, копаясь в машине, прихватил с собой автомат, который сейчас ненавязчиво бился патрульному о бедро.

– Я бы отпустил, но сам понимаешь… Багажник к осмотру! И пассажиров попрошу выйти из автомобиля!

Пассажиры, как будто ожидая этого приказа, сразу высыпались на улицу.

– Командир, давай быстрее, пожалуйста! У нас и так товарищ уже заснул, не дождавшись.

Рыков увидел девушку, которая нетвёрдой походкой вышла из машины, потом, не особо всматриваясь, оценил содержимое багажника. «Да вроде всё нормально, но…»

– А что, вашему другу особое приглашение нужно? Пассажир, выйдите из машины, пожалуйста! – Рыков потянулся вперёд, протягивая руку, чтобы задеть и разбудить нерадивого пьянчугу, но тут же его резко оттолкнул второй пассажир с заднего сиденья. Рыков изумился такой дерзости и уставился на неприметного, с раскосыми пьяными глазами молодого человека, который теперь стоял между ним и «тойотой».

– Вот братана моего будить не надо! Он только заснул. А если проснётся, то проблем не оберёмся.

– Не будите его, дяденька полиционер! – с кажущейся игривостью, но при этом с металлическим оттенком в голосе, поддержала парня девчонка.

Рыков переводил потрясённый взгляд то на него, то на неё. Что-то в глубине души подсказывало ему, что нужно развернуться и уходить. Взгляд этого пьяного парня, преградившего ему путь, отдавал непонятной угрозой. Рыков приметил, как тот подозрительно прячет руки, как едва заметно, но неумолимо приближается к нему. Девушка в одночасье перестала казаться пьяной. В одно мгновение она приняла совсем иной вид, заставив смотреть на себя. Её непривычно выразительные, бесконечно глубокие глаза скинули завесу опьянения и глядели на него с надеждой. Что-то таинственное и непонятное исходило от неё, заставляя лишь беспрестанно вглядываться в её глаза. Она тоже приближалась к нему, одними губами шепча:

– Не надо.

Что-то едва заметное, лёгкое микродвижения парня, который был уже совсем рядом с ним, привлекло внимание лейтенанта. Это что-то заставило Рыкова инстинктивно потянуться к автомату…

– Товарищ старший лейтенант! Нам правда ехать надо. Всё ведь в порядке? – неожиданно раздался голос водителя.

Наваждение спало. Рыкова отчего-то передёрнуло, и теперь он снова видел перед собой только парочку чрезмерно выпивших молодых людей, которые вроде и не глядели даже в его сторону, больше наблюдая за тем, как снег падает у них перед носом. Всё равно, неприятный комок в горле не уменьшался. После непродолжительной борьбы с самим собой, Рыков всё-таки принял решение и выдохнул:

– Ладно, всё в порядке. Счастливого пути, больше не нарушайте!

И вот, вся троица села в машину, после чего она резко тронулась с места. Старший лейтенант Рыков повернулся и медленно побрёл обратно к своей машине.

«Вроде всё хорошо. Денег заработал. Не каких-то бичей-алкашей-наркоманов отпустил, придираться особо не к чему было. Ну, повеяло с салона водярой, так и что? Водитель ведь трезвый как стёклышко, здесь и тестов никаких не надо. По совести, я всё сделал правильно. Но что же я себя последней сволочью чувствую? Эта парочка у него на заднем сиденье – жуть. Да и третий. Почему он не вышел? Вообще ноль реакции… И храпа не слышно было… Ой, да плевать мне! Устал я! Спать хочу! Да и вообще, не по мне эта работа. Вон, Серёга звал же в охранку? Прямо завтра напишу заявление и уйду. Катись оно всё!»

25

В гробовой тишине они проехали пару кварталов. Виктор резко завернул в один из дворов, лихо и неряшливо припарковался, заглушил двигатель и закурил.

– Дашь сигарету? – попросил Андрей.

– И мне тоже, пожалуйста, – вторила ему Катя.

Теперь курили все трое. Катя даже сквозь сигаретный дым чувствовала неприятный запах, окутавший машину. Прошло ещё не так много времени, чтобы труп начал разлагаться, но приторно-мерзкий запах, будто на опережение, засел у неё в носу. Андрей отстранённо курил в окно, предаваясь собственным раздумьям.

– Ты бы убил его? Гаишника, если бы тот полез тормошить этого? – наблюдая за выпускаемым дымом от сигареты, спросил Виктор.

– Да, я с самого начала готов был это сделать, – тихо ответил ему Андрей. – Может, уже поедем и избавимся от лишнего груза?

– Куда? – хрипло поинтересовался Виктор.

Он не был поражён ответом друга. Мысли строились на том, что тот мог бы так же легко принять решение об убийстве Кати или его, Вити. «Не верю, что они замёрзли, и только поэтому Андрей пошёл к нам. Девчонка тоже вроде как поменялась. Сидит, курит, лыбится непонятно чему. А если она смогла его уболтать сказками о любви? Что, если они уже всё решили?» Виктор чуть заметно поёжился от этого предположения.

– Недалеко от города есть заброшенная стройка, – внезапно начала говорить Катя. – Она уже два года стоит, и там есть глубокий котлован. Можно сбросить туда.

– Там наверняка сторож, как минимум.

– Никого там нет! Стройка давно заброшена. Я от отца слышала, что гиблое то место. Там рабочие на ровном месте умирали. По ночам слышно было то ли вой, то ли крики. Да и днём говорили, что всякая чертовщина происходит. Заказчик даже не пожалел денег, нанял батюшку, чтобы освятил стройку. Тот всё сделал, а на следующий день умер. От сердечной недостаточности, как сказали. Всё это, как по мне, – бред и страшилки. Но репутация у места скверная. Никто без веского повода туда не заглядывает. На самом деле, тот, кто эту стройку затеял, – обанкротился. Поэтому всё свернули. Просто оставили в подвешенном состоянии. Никакой мистики. Ещё годы там ничего делать не будут. А если вдруг найдут труп, то его не опознают. Подумают, пьяный забрёл случайно, споткнулся впотьмах и свалился вниз.

– Ну да, и с десяток ножевых, пока катился, получил. Так себе вариант, но спасибо за участие, – ответил ей Андрей, выкинув окурок в окно. Посмотрел сначала на труп, потом на родственницу трупа.

– Да плевать всем будет! Кто знает, через сколько времени его найдут… – пыталась настоять на своём Екатерина.

– И ты так просто говоришь о захоронении своего брата? В котлован, мол, выбросите и всё, нормально? Да что с тобой не так?! – воскликнул Виктор.

– Благодаря тебе моего брата больше нет. Теперь это просто проблема, которую нам нужно решить. Я только предложила свой вариант.

– Ну да, а ты завтра анонимно позвонишь в полицию и укажешь, где находится труп, – до конца не веря в свои слова, спорил Виктор.

– Если я доживу до утра… – вздохнула Катя, отвернулась к окну и устало прикрыла глаза ладонью.

Виктору стало одновременно и жалко девушку, и нахлынуло чувство, что от неё исходила одна только фальш. Она постоянно врала и притворялась. «Ей нельзя доверять! И Андрею нельзя доверять. Только то, что решу я сам. Тогда, может быть, останутся шансы. Но где, как? Нужно избавиться таким образом, чтобы никто и никогда его не нашёл. А если и нашёл, то не смог даже понять, что это человеческие останки».

Потом мысли Виктора начали уходить не в ту степь. Приходили воспоминания из разных фильмов, как в подобных ситуациях вызывали специального человека, который делал всю грязную работу, избавлялся от всего дерьма, брал деньги и загадочно удалялся.

Виктора снова начало потрясывать. Ему не хотелось принимать никаких решений. Он хотел только убраться отсюда, сбежать от всего этого или – лучше всего – проснуться в холодном поту в своей кровати, где рядышком мирно посапывала Оля. Сходить в ванную, умыться, выпить воды и лечь спать дальше, как ни в чём не бывало.

Но, к сожалению, это был не сон. Мозг подкинул Вите идею, и он медленно, выбирая слова, на ходу доводя эту мысль до реального решения, начал говорить:

– В детстве я ездил в детский лагерь, недалеко от города. Там рядышком было озеро. Довольно глубокое само по себе. И в этом озере все знали про страшный омут, рядом с берегом. Конечно, не рядом с лагерем, но мы знали о нём. Там утопали часто. И пьяные, и трезвые, и дети, и взрослые. И даже водолазы ныряли, чуть ли не до самого дна этот омут обшаривали, но безрезультатно. Никого найти не могли. Точно знали, что там утопленник, ныряли, смотрели, искали – всё без толку. Этот омут и ограждали, и исследовать пытались, но так ничего и не выяснили. Люди будто бы в чёрную дыру проваливались. Не знаю, что там, на самом деле. Может, подводная пещера, или глубоководное, сильное течение, или ещё какая чертовщина.

Мы с пацанами ходили туда. На понт друг друга брали, чтобы у этого омута поплавать и занырнуть поглубже. Все боялись – кроме одного, самого отчаянного. Илья его звали. Он решился, доплыл туда. Мы с парнями на подстраховке. «Ну и чё? Ссыкуны! Нормально тут всё!» – он нам кричал. Ну тут некоторые давай дальше подначивать: «А ты занырни, да поглубже. Давай, давай!» Балбесы малолетние… Илюха раз под воду – и всё…

Сначала думали, что прикалывается, пугает нас, но время шло, а он всё никак не всплывал. Все сразу всполошились, за ним бросились. А я вот испугался. Честно говорю, – не полез туда. Даже наоборот к берегу начал подплывать понемногу. Уже думал: «Ну всё, зачморят, трусом станут обзывать». Смотрю, все ныряют, то один, то другой выныривают, кричат: «Помогите!». А я как будто окаменел. А что вы хотели? Первый раз в лагерь поехал, мне лет девять-десять всего было тогда. Я ещё быстрее к берегу припустил.

Короче, не нашли тогда ни Илюху, ни Лёху. Смену на неделю раньше закончили, все по домам разъехались. А до этого все пацаны, кто смог выплыть, кошмарами страдали, с лица спали, говорить об этом боялись. С тех пор мне было страшно в этот лагерь снова отправляться. «Только не к омуту, только не к омуту» – так я думал, когда в следующие годы кто-то звал в других, не лагерных местах покупаться.

– Не везёт тебя с лагерями, Витя, – с усмешкой, которая отразилась в зеркале заднего вида, и от которой Виктору захотелось немедленно развернуться и ударить друга в лицо, произнёс Андрей. Он понял, на что тот намекал, и волна презрения, злобы и раздражения захлестнула Витю. «Что ты несёшь? Зачем сейчас начинаешь об этом?» – Да, точно. Я помню, как ты об этом рассказывал. Правда о том, что к берегу сразу барахтаться начал, решил умолчать.

– Заткнись! – рявкнул Виктор. То сокровенное, чем он поделился со своим другом, потревоженное упоминанием и усиленное стрессом, начало всплывать беспорядочными образами в голове. Обидней всего, что он рассказал свою самую страшную, тайную и старательно укрывавшуюся в недрах памяти историю другу, – а теперь её знал сумасшедший маньяк-убийца с раздвоением личности, который сидел на заднем сиденье его машины и издевательски скалился. «Он что думает теперь, будто имеет власть надо мной, если знает об этом? Нет уж, мразь, не смей сейчас даже заикаться о той истории!» Витя потянулся к поясу, нащупал подбадривающую твёрдость рукоятки пистолета Кати, и желание незамедлительно воспользоваться им вспыхнуло в сознании. Только страх, что Андрей с ножом окажется быстрее, заставлял Витю сохранять контроль над собой.

– Да ладно тебе, успокойся. Я не в том смысле, просто… Место может быть и подходящее, но у трупов есть свойство всплывать. Даже изо всяких загадочных омутов. Да и как я понял, до этого омута нужно доплыть через ледяную воду. Лично я – не полезу. А рассчитывать на «авось», тоже как-то неправильно. Да и вообще, идея сомнительная, как по мне. Но, кажется, я придумал кое-что подходящее.

– Ну да, кому как не тебе знать, как избавляться от трупов?! Что, его тоже разденешь и цифру на нём нарисуешь? – сквозь зубы, стараясь говорить максимально едко, поинтересовался Виктор.

– Что ты имел в виду, говоря «я не в том смысле»? Ну, про «не везёт с лагерями»? – неожиданно втянулась в диалог Катя, обращаясь к Андрею.

– Да ты вообще заткнись! С тобой ещё вопрос не решён. Может, вместе с братом тебя отправить?! – проорал Виктор Кате. Потом обратился к Андрею. – Давай, рассказывай, что у тебя на уме? – Попутно он завёл машину и тронулся в неизвестном направлении.

– А что, я тебе уже надоела? Ну давай, остановись и сделай это! Андрей, дай ему нож, этому «Рэмбо» недоделанному! Как же я устала от вас! Давай, останавливай машину, ублюдок! Что, кишка тонка? Ох, ради Олечки убью всех! Ну, давай, действуй!

– Заткнись, сука! Ты и так на волоске висишь! Что, зубки прорезались, шлюха?!

– Кто шлюха, ты, гандон?! Давай выясним отношения, чего ты? Куда ты едешь, мразь? Ну, раз начал, иди до конца? Ой, я забыла, – у тебя же яиц не хватит. Думаешь, я тебя испугаюсь, долбанный алкаш?! Давно уже понятно, кто рулит ситуацией, и это явно не ты!

– Да ладно, сука! Давай проверим! – Виктор, повинуясь своему всепоглощающему гневу, утопил педаль газа вниз до упора, игнорируя все правила дорожного движения и непогоду, он мчался вперёд, прочь из города. Ему безумно хотелось на полном ходу влететь во что-нибудь, заставив тем самым её замолчать. «Всё понятно. Теперь всё ясно! Они сговорились! Эта шлюха провоцирует меня, чтобы я сделал глупость, и её хахаль меня прирезал. Ну уж нет! Помирать, так с музыкой! Да пошли они!»

– Куда гонишь, идиот?! Мы же разобьёмся! – визжала Катя, наблюдая, как стрелка спидометра поднималась всё выше. Беспомощно она поглядывала на Андрея, ожидая от своего нового, мощного союзника хоть каких-то действий. Тот продолжал сидеть с каменным лицом, не отражающим ни единой эмоции, и безучастно наблюдал за всем происходящим.

– Мама, я без рук! – крикнул Витя, убрав руки с руля, чтобы достать пистолет и направить его в сторону девушки, которая мгновенно замолчала. – Что, ублюдки, не ждали такого?! С меня хватит, пускай разобьёмся! Двумя выродками на свете станет меньше!

Потерявший управление автомобиль на безумной скорости летел по пустому шоссе за городскую черту. Правая рука Виктора, сжимающая рукоятку пистолета, заметно тряслась, целясь прямо в лицо Екатерине. Она понимала, что один лишний скачок машины может стоить ей жизни и в ту же секунду бросилась за труп Игоря, под защиту родного брата.

И этот толчок всё-таки состоялся. Рука Виктора дёрнулась, пальцы надавили на гораздо более податливый, чем ожидалось, спусковой крючок, отчего пуля с оглушающим грохотом вырвалась из дула пистолета, пробила заднее стекло (на том самом месте, где долю секунды назад находилась Катя) и вылетела прочь – навстречу ночи и непрекращающемуся снегопаду.

Андрей резким движением схватился за дуло пистолета и вырвал оружие из рук Виктора. От неожиданности и шока от прогремевшего, заложившего уши выстрела, Виктор даже не подумал сопротивляться и после своего обезоруживания ещё хватал ладонью воздух.

– Осторожней! – закричала Катя, выглянув из-за плеча Игоря.

«Тойоту» неуклонно вело к дорожному ограждению, и столкновение казалось неизбежным, но Витя опять, в самый последний миг, успел ухватиться за руль и резко дёрнуть в противоположную сторону. Передняя часть машины уцелела, но задний бампер вскользь шаркнулся об ограждение. Машину, летевшую на предельной скорости, занесло, закружило. Изо всех сил стараясь выровнять необузданно летевший по трассе кусок металла, Виктор выкручивал руль, хаотично перемещаясь между полосами движения, вдавливая педали, отчего машина вошла в длительный, практически неконтролируемый занос.

На заднем сиденье началась неразбериха. Коченевший труп безвольно переваливался то на одну, то на другую сторону. Катя издавала нечеловеческие звуки, включающие в себя диапазон от «ойканья» и выдохов, до бесцеремонного визгливого мата, от которого при других обстоятельствах «завяли бы уши» почти у всех вписывающихся хоть в какие-то мизерные рамки приличия людей. Андрей старался поставить пистолет на предохранитель, несмотря на постоянные толчки и подскоки машины.

Спустя некоторое время, показавшееся вечностью, автомобиль наконец выровнялся на дороге. Виктор сбавил скорость, переместился на крайнюю правую полосу и стал замедляться.

Виктора трясло. Чувство надвигающейся смерти накладывалось на безумную слепую ярость, которая и спровоцировала его на этот смертельно-опасный, импульсивный поступок. Съехав на обочину, покрытую темнотой, снегом и пустотой, он заглушил двигатель. Начал обыскивать карманы в поисках сигарет, но найти их было не так-то просто. «Похоже, выпали». Витя судорожно осматривал пол, в поисках заветной пачки. «Теперь пистолет у него. Пистолет и нож. Она была права: Андрей, Циферщик, убийца теперь полностью владеет положением. Почему я так просто отдал ему ствол? Что будет теперь?»

Катя наконец смогла отцепиться от куртки своего брата, в которую она с невероятной для девушки её комплекции силой до сих пор держалась. Андрей под шумок вынул обойму из пистолета, засунул её в карман и протянул оружие Виктору, хрипловатым, неуверенным голосом произнеся:

– Держи. Давай только аккуратнее в следующий раз. Хотя бы машину останови, я не знаю…

Витя молча забрал пистолет, сразу приметив, что он без обоймы. Положил его в бардачок. Под бардачком приветливо сверкнула и потерянная им пачка сигарет. Витя поднял её, достал три сигареты, зажал одну губами, а две другие протянул назад. В пачке оставалось всего ничего.

– Если опять будем тормозить, нужно заехать за сигаретами.

– Тормозить?! Ты хотел меня убить, ты выстрелил в меня! Я могла быть уже мертва! Мы все могли разбиться! Что ты делаешь, Витя? – резко, натужно высоким голосом заговорила Катя, с упрёком выбрасывая слово за словом.

Витя уже было открыл рот, чтобы ответить ей в той же манере, но его опередил Андрей:

– Заткнись, дура. Ещё одна такая вспышка и, клянусь, я лично тебя прирежу, – не повышая голоса, но твёрдо и чётко отчеканил каждое слово Андрей, повернувшись и глядя ей прямо в глаза.

Все её надежды, что Катя действительно смогла перевести на свою сторону главную для её жизни угрозу, вдруг начали иссыхать, уменьшаться до крошечных размеров, грозясь и вовсе исчезнуть. «Дура! Это было лишнее… Теперь Витя против меня, а этот психопат так и будет следовать за своим другом. Господи, какая же я дура! Почему он отдал ему пистолет? Почему ничего не сделал, когда была такая возможность… Мы могли уже уехать с ним далеко-далеко…» Катя не заметила, как Андрей вытащил обойму из пистолета. Катя ничего не видела в холодных глазах маньяка, помимо угрозы и смерти. Она тотчас отвернулась, стараясь не замечать, как Андрей продолжал призывно сверлить её взглядом. Бесцельно крутила в руках выданную ей сигарету, пока кто-то не протянул ей зажигалку. Катя подкурила, по рассеянности убрав зажигалку к себе в карман.

– Говори, что ты придумал, – устало сказал Витя, до сих пор стараясь не называть имени своего друга.

– Вы успокоились? Давайте без этих штучек, пожалуйста. Мне кажется, что я снова начинаю слышать… Не важно. Итак, довольно ваших мест с «чертовщиной». У нашей ТЭЦ есть каналы, которые переходят через шлюзы и очистительные сооружения и выходят в реку. Там постоянно находят жмуров. Я видел, там есть мост, прямо перед лопастями фильтров, а с другой стороны речка. Он постоянно малолюдный. Сейчас же, там вообще никого не должно быть. Туда с Лесопарка заезд, потом через промзону. Ворота могут быть закрыты, но навряд ли. Если что, пару сотен сторожу дадим, чтобы впустил. Но, я очень сомневаюсь, что там будет сторож, да и открыть те ворота ума особого не надо. Вода там не замерзает и лопасти работают стабильно. Даже если кто-то найдет прилипшие останки, вряд ли это будут серьёзно расследовать. Сами знаете, ловят маньяка, который не особо старается прятать трупы. С моста сбросим в сторону каналов и ноль забот. Там даже не мост – мостик. Бомжи могут тусоваться. Если что, разгоним. По другую сторону моста лес начинается. Ну, как такой вариант?

– Слишком много возможных свидетелей. Но, если нам повезёт, это может сработать… – обречённо проговорил Витя.

– Хмм, – невнятно промычала Катя, со страдальческими интонациями в своём мычании.

– Выходит, решено! Трогай тогда к Лесопарку, там уже определимся точнее, – махнул рукой в неопределённую сторону Андрей.

Витя повернул ключ зажигания. После характерных звуков двигатель вдруг не заработал.

– Что за чёрт! – ругнулся Витя, попробовал ещё раз. Безрезультатно. – Неужели сдохла? Да нет, не должна… Давай, старушка. – Он попробовал ещё раз и ещё. Когда, кажется, вот-вот японский двигатель наконец должен был завестись – машина глохла.

Катя, отстранённо смотревшая в окно, почувствовала спиной что-то страшное. Чей-то чужой взгляд сверлил её. Вариантов было немного. Андрей? Она повернула голову назад и тотчас ей захотелось не то что развернуться обратно – выбежать прочь из машины, бежать без оглядки, как можно дальше отсюда.

Андрей терял контроль над собой. В его глазах, буравящих её, в один момент появилось что-то бескрайне злобное, чуждое, опасное. Глаза пылали злобой, видимая часть глазного яблока налилась кровью. Зрачок расширился, и в этой бездонной тьме отражалась смерть.

– Она, значит? А что, мы возьмём, мы возьмём… Ты же сам её выбрал! Она сильная, ты – нет, – едва размыкая губы, невнятно шептал Андрей. Витя, занятый машиной, не слышал ничего. До Кати доносились лишь обрывки фраз: «Она»; «Возьмём»; «Нет». Сказать, что ей стало жутко – не сказать ничего. Пальцы искали дверную ручку и наконец обнаружили её в темноте, освещаемой только страхом и кроваво-красным сиянием, исходившим от глаз Андрея. «Это только воображение. Он просто больной. Он просто больной! Это должно скоро у него пройти» – повторяла про себя Катя, готовая в любой момент дёрнуть за ручку двери и броситься наутёк, ощущая под туфлями хруст выпавшего снега, в спасительную тишину, где темнота деревьев казалась убежищем.

– Витя… С ним что-то не так, – дрожащим, неровным, высоким голосом пискнула Катя. Тот же ничего не услышал, или не хотел слышать. Движение с противоположной стороны пассажирского сиденья заставило Катю отпрянуть к двери, ещё сильнее стиснув пальцы на спасительной дверной ручке. «Он достал нож! Что он сделает теперь?»

– Вить… Витя! – воскликнула в поисках последней защиты девушка.

– Что опять? Заткнись и дай мне подумать! – ворчливо отозвался с водительского места Виктор, по-прежнему напрасно дергавший ключ зажигания.

– Мне нужно отлить, – внезапно ровным, спокойным голосом сказал Андрей и, не ожидая ни от кого разрешения, тут же вышел из машины, громко захлопнув за собой дверцу. Виктор отвлёкся от своих самозабвенных попыток заставить машину завестись. Повернув голову, он наблюдал, как Андрей нетвёрдой походкой, с секундными остановками, направляется в сторону деревьев за обочиной.

– Чего это он? – тупо, даже открыв от удивления рот, изумился Витя.

Катя резко подалась вперёд, отчего труп её брата завалился на место, которое до этого занимал Андрей. Она стала ожесточённо шептать человеку, которого ещё совсем недавно покрывала оскорблениями:

– Витя, заводи быстрее, пожалуйста, поехали отсюда, поехали! С ним опять что-то не то! Он нас обоих убьёт – это же сумасшедший. Заводи и тронулись отсюда. На стройку, к омуту, к каналу, хоть сразу на кладбище – мне всё равно. Главное – поехали скорее! Андрей снова бредит и смотрит на меня так… Мне страшно! Витя, прости, что я тебе там наговорила, пожалуйста! Ведь мы нормальные, а он нет. Помнишь, что я тебе у себя дома обещала? Всё будет. И даже больше! Только трогайся, Витя, родненький!

Слова девушки, её животный страх, все эти мольбы – на удивление снова сработали. Виктор продолжал раз за разом прокручивать ключ в замке зажигания. И раз за разом машина не заводилась.

– Сиди здесь, надо движок глянуть, – буркнул он девушке и вышел из машины, вновь оставив Катю наедине с Игорем.

Она непрестанно оглядывалась: то в сторону, в которой исчез Андрей, то в противоположную, решаясь на отчаянный рывок. Примерно она представляла, в какой стороне находится город. До утра оставалось не так много времени, а там на общественном транспорте можно было куда-нибудь добраться. Только куда ей идти? Что она будет делать дальше? Жестокая пучина неопределённости подавляла все её стремления. «Может, он не вернётся? Убежит в лес, окончательно тронется и сдохнет под какой-нибудь ёлкой?»

Когда она в очередной раз повернулась в сторону обочины, где затерялся Циферщик, потрясение, как обухом топора, ударило девушку по голове. Сжимая нож в руке и скалясь, демонстрируя даже сквозь снегопад и ночную темноту ряд своих зубов, стоял Андрей, с первого взгляда на него отчётливо источающий совершеннейшее безумие и опасность. Страх усиливало то, что он не просто стоял, а медленно приближался к машине, и взгляд его, казалось, не отрывался от суетящейся в салоне автомобиля девушки.

– Готово! Если и сейчас не заведётся, значит, приехали, – обращаясь скорее к самому себе, сказал Витя, шумно садясь обратно в машину. В который раз попробовал завести двигатель. Сработало. Витя не смог сдержать улыбку гордости за свои навыки автомеханика. Скользнул глазами на зеркало заднего вида, в котором увидел белую как полотно Катю, смотревшую куда-то в противоположную ей сторону. Весь её вид только прибавлял жути, которой и так было достаточно вокруг.