Текст книги "Затмение (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Ага. Проще всего вообще тупо уничтожить их всех. Без разделения на одержимых и обезумевших. Только – это же сколько их рубить придется? Даже я устану! Да и топоров у нас не хватит. Сточим до деревяшек, пока все завершим. И это я оптимистично – ибо невменяшки в ответ тоже отмахиваться станут. – дурачится художник…

Да – одни вопросы…

…Едва успеваем пересечь серую и пыльную, асфальтовую ленту пустынной и разбитой сельской дороги – срабатывает локатор! Тревога!

Поспешно ныряем в узкую и длинную полосу ветрозащиты из молодого кленовника. Сойдет! Скрытность более-менее. Разве что – почти в упор наших коняшек здесь обнаружить получится. Такими вот посадками тут вся местность на лоскуты раскроена.

Вдоль некоторых из них и проселки протекают. Но около «нашей» нет. А вот с ближней к нам стороны следующей, находящейся метрах в пятистах – как раз такая дорога и наезжена. И по ней-то вражеский отряд как раз двигает.

Со вчерашнего дня то тут, то там – все чаще встречаются шныряющие волчьими стаями разьезды противника. Интересно…

Переждали, пока враги отдалятся на достаточное расстояние. Заодно уж и позавтракали. Жаль – всухомятку и без горячего. С этой зомберской движухой одно расстройство: ни чаю-кофе выпить, ни мяса пожарить, ни супчика похлебать. Гады бешеные! Ладно, переживем – чего ж нам, кабанам? Двинули дальше.

– Странная активность – не находишь? Что они здесь забыли? Неужели им в городе рабов не хватает, – принимается размышлять вслух шериф, когда мы продолжаем свой путь, – Хотя именно покоренные фермеры обеспечат «мэдов» провизией. А может они охраняют свой зиккурат? Может мы уже совсем близко к нему?

Серб, прекрасно владеющий английским и сейчас едущий рядом, отмалчивается, но все же реагирует, пожимая широкими, крепкими плечами. Поначалу наш южнославянский мачо – в силу историко-политических причин, не слишком дружелюбно отнесся к появлению на нашем горизонте недавних врагов его небольшой страны. Но после «битвы при поселке» – признал за ними право на существование в новых мирах и теперь дышал в сторону шерифа более спокойно.

Я поступаю аналогично «братушке» и примерно так же «шевелю суставами». Кто же знает что у Вотана в голове? Сам бы с удовольствием заглянул туда. Как недавно сказал её обладатель – в обоих смыслах: прямом и переносном.

Неизвестно как обстоят дела по сторонам от нашего маршрута, но по пути следования мы еще не встретили ни одного сохранившегося поселка или деревни. Только пустые и вырезанные… И лишь изредка: частично вырезанные – частично брошенные. «Фартовые». Успевшие хотя бы малым числом «везунчиков», сбежать от орды – голодной саранчой уничтожающей все живое на своем пути: людей, собак, коров и кошек.

Однозначно, где-то здесь, в редких в данной местности лесах – должны скрываться выжившие. Но нашей целью не является их поиск и потому мы можем лишь отвлеченно порассуждать о их дальнейшей участи.

Приходим к общему выводу, что везение их относительно и конечно. Ну ладно, лето перебедуют – а что зимой делать станут? Вымерзнут и с голоду помрут. По-крайней мере большинство.

Ближе к вечеру впереди появляется очередная деревня. Уже ожидаемо пустующая.

У околицы решаем спешиться. Пройтись пора – задницы с ногами размять, да спинам расслабуху дать. Сменить форму мышечной активности.

Деревушка – совсем невеличка. Глушь. Захолустье. «Медвежий угол». Ни оживленной автомобильной трассы, ни «железки» – поблизости не проходило. В подобных обычно – только старичье свой, невеликий на радости крестьянский век и доживало. И таких на просторах нашей губернии немало было, думаю. А уж в масштабах Рассеи и не сосчитать вовек…

«Наши» американцы, пронаблюдав с десяток подобных убогих поселений – уже не округляют глаз и не лезут с глупыми вопросами о былом состоянии сельского хозяйства в нашем отечестве. Пообвыклись. А то – прямо достали поначалу. И хотя я к этим делам никаким боком, но мне было стыдно. Не то, чтобы: «за державу обидно» – фули мне теперь та держава? Но неловко как-то перед людьми – за весь этот жалкий и убогий пейзаж, в котором жил мой, недалекий в массе своей, народ. Как вон тот дважды перетрансформированный мужик. Жил – местами гордый ложными и подмененными смыслами – несчастный в этом своем невежестве. Да еще и замордованный всеми былыми разнообразными властями, начиная еще от царя Гороха… Вернее будет сказать – выживал. Всю дорогу своей печальной истории…

Ухабистая немощеная дорога с лужами в бесчисленных ямах – сейчас относительно суха. Вдоль нее – темные от времени, ветров и дождей, рассохшиеся доски кривых заборов, местами проломленных. Серый, пыльный – ещё прошлогодний, невыкошенный бурьян. Сараюхи инвалидного вида. Деревянные, покосившиеся в разной степени, избенки. Просевшие рубероидные крыши. Кое-где выбиты окна. Совсем печально жили здешние обитатели. Ни одного кирпичного дома. Впрочем, откуда в подобном месте доходы? С картошки? Себя бы прокормить. И тишина. Ни кошки, ни курицы, ни собаки. Только густое и глухое жужжание мух.

Споткнувшись о начисто обглоданный коровий или конский мосел, за спиной злобно матерится Валерон. Вполголоса. Негромко. Почему-то в подобных местах не разговаривается в полный голос никогда.

Решаю заглянуть в один из домишек… Рядом со входом оборванная веревка для сушки белья – от кургузого забора к сеням, одним углом просевшим в землю. С опаской ставлю подошву на явно давно подгнившее крыльцо. Заходим.

Пыль и грязь. Проржавевшее ведро с погнутой ручкой валяется.

Топот тяжелых ботинок по дощатому полу. Поскрипывают половицы. Выворачивающий душу смрад. Аж глаза режет! Мертвяк в доме. И так уже все понятно. Зачем дальше сунулся? Сам не знаю… Я на секунду.

Перекрученная и затоптанная грязная половица. Жалкая скудная мебелишка. Треснувшая печь. Левая створка подвесного шкафчика раскрыта настежь. Вторая, сорванная – валяется на полу. Рассыпаные макароны и горох. Непочатая пачка соли на боку посреди усеянного мукой стола. Старая небогатая посуда не побита, как ни удивительно.

Жирные и блестящие большие мухи буквально облепили синюшные человеческие останки. Ну и черви, конечно. Белесые и мелкие.

Донельзя распухшее мертвое тело. Казалось – вот-вот, именно сейчас – ка-ак лопнет, забрызгивая все вокруг! Под телом мутная лужа.

Почему не сожрали? Да – не суть. Может лошадью или коровой голод уже утолили, может еще чем. Или командир группы из разумных поторапливал.

Или уже после кто-то из местных вернулся – да здесь и помер. Отчего? Да кто его теперь знает – может сердце не выдержало.

Следом за мной в дом сунулся кто-то еще. Заскрипел половицами. Оборачиваюсь. Эбигайл. Бледно-розовые губы подрагивают, как разрубленные дождевые червяки. Глубоко и часто задышав и этим только усугубив свое состояние – женщина выскакивает во двор. Ничего – проблюется. Надеюсь – кишки не выблюет. Иду следом. Я тоже не извращенец.

На какой предмет вообще вырезали деревеньку? Вопрос на который ответа не будет уже никогда…

И вообще, увиденное что-то очень уж придавило… даже самому странно. Хотя за последнее время еще и не такое повидать довелось.

Лошади, как пропеллерами гиперактивно машут хвостами, отгоняя мух. Неподалеку от калитки на дорожке замечаю некрупный собачий череп.

Все бурьяном в пояс вышиной зарастет вскоре. Уже к середине лета. Дичает планета. Города и окружающие их ближайшие пространства еще будут возделываться, а вдали от них воцарятся тишина и запустение.

Земель, могущих прокормить – много, но численность населения за зиму, скорее всего еще поубавится…

Всё – хватит постапа и хоррора на сегодня. Покопытили отсюда!

– Стой! Валя – вон в том домишке с зелеными воротами кто-то есть. Да не хватайся за топор – он из вменяемых. И поаккуратнее, не спугните человека.

Отстраненно отмечаю охотничий блеск, сверкнувший в глазах Рул…

Бойцы расходятся на две стороны. Через пять минут приводят обнаруженного «партизана».

Абсолютно седой парень, еще не достигший и тридцатника. Только брови и веки с темными ресницами странно и неприятно диссонируют со всем остальным обликом.

Острое, туго обтянутое смуглой кожей лицо. Сероватое от только что пережитого страха.

Глаза пусты. Но не от отсутствия мыслей, а скорее – эмоционально выгоревшие. Хотя – бояться он не разучился. А может это просто единственное оставшееся доступным ему ощущение? Худющий, как из Бухенвальда. Могу поспорить – если снять с него грязную и растянутую, выцветшую футболку болотного оттенка – по четко обрисованным ребрам и ключицам можно наглядно изучать анатомию.

Убедив мужчину в том, что мы не собираемся причинять ему зла, плотно накормив и слегка подпоив – разговорили парня. «Разморозили».

Рассказывает рвано – явно все еще находясь под впечатлением:

– Я здесь еще в детстве все вдоль и поперек исходил. Каждый куст знаю и потому охренел, когда эту штуковину увидел. Заинтересовался. Решил осмотреть. А тут они… Упыри! Спрятался, где успел. Сдуру на дерево влез – есть там старый-старый дуб. Здоровенный. И все видел, – блестнув глазами, он ознобисто передергивается и замолкает.

«Давай». – киваю Шептуну. Парень булькает фляжкой. Закуривает.

– Я, короче – на дереве. Почти на самый верх забрался со страху. А они вокруг…

Беснуются! Долго. Страшно. Сутки. Потом вторые. А мне – никак. Не уйти. Везде они. Куда ни глянь. Уходили, приходили – то одни, то другие. Но основная масса никуда не трогалась. Потом один приволок несколько голов. Потом следующий. Потом еще и еще – я их уже не считал. Высыпа́ли на постамент. Остальные что-то выли. Пи…дец как страшно! А потом начали мочить друг-дружку. Те – которые головы притащили. Типа – самого крутого выбирали. Остальные не мешали – только подвывали. Жуть, сука!

Потом один – всех кто против вышел – победил. Не осталось у него соперников. Остальные попадали головами в землю. Жопами кверху. Типа – признали его главным. Ну – я так понимал. Представляешь? Куда глаз не кинь – везде их спины на земле. Как меня самого в разуме оставило? – он протягивает руку с подрагивающими грязными пальцами за следующей сигаретой, – А этот, который главным стал – начал тем, кто перед ним распростерся – глотки вскрывать. По какой системе не понял – да кажись ее и не было там. просто шел между тел и резал. Пятерых пройдет – шестого раполосует. Потом через одного переступит, а второго кончит. Потом десяток минует и сразу двоих подряд приговорит. А они даже не сопротивлялись! Представляете! Как должное принимали! В общем – кончал он их чуть ли не полдня, наверное. До заката.

Ну, а как солнце зашло – у них другая тема началась. Они вокруг этого кристалла столпились и сами подходили по одному, на кого главный укажет. И он им уже прямо на постаменте горляки резал. А кровь в чашу или купель – шестерки сливали. Этот кристалл в оконцовке даже засветился изнутри. А может мне показалось. Я не в себе был. Главное они сами подходили – даже, как будто радостно! А остальные бурчали одобрительно. Гудели! Страшно! И камень гудел. А может, тоже показалось. А потом главный прямо в той купели с кровищей – как в ванной лег и отключился… Долго спал. Остальные все тоже рубанулись… Про «змеиные свадьбы» слышал? В интернете смотрели? А я как-то раз – даже в реале на болотах видел! Кубло, бля! Так вот – тут такое же, только в миллион раз жутче!

Он снова прикладывается к фляжке. От ломтя вяленного мяса, предложенного «на закусить» – парень не отказывается, но прибирает его в свой замызганный рюкзак, «на потом». Благодарит кивком.

– Я еще долго – наверное несколько часов, не решался попытаться уйти. Дрожал так, что казалось, аж дерево качалось. Но потом понял – сейчас или никогда! Выбирался очень долго – чуть не по воздуху шагал. Они везде! Но видать, уберег меня кто-то…

– Место, где эта хрень стоит – покажешь? – азартно раздувает ноздри Рул.

Впрочем как и все мы сейчас, наверное.

– Нет! Обьяснить – обьясню, тут недалеко – сами легко найдете, а большего не просите…

– Рассказывай!

Парень достает из чехла большой нож-свинокол и начинает его острием чертить на земле «карту» окрестностей.

– Охрана там большая? Засады или заставы на подступах есть?

– Откуда мне знать! Я теперь в том направлении даже дышать боюсь…

Глава двадцать четвертая. Земля. Май

Лежим в траве на обратной стороне невысокого холма на склоне у вершины – неподалеку от «места темной силы». Та штуковина – действительно похожа на большой кристалл. Высотой примерно по второй этаж. Темный. Непрозрачный и матовый. Какой-то зловещий, что ли. И «живой»!

Погода «шепчет». Солнечно и ярко. В безветренном и тихом, прозрачном воздухе разлито тепло, но оно еще не достигло полуденного жара. Даже роса еще кое-где не испарилась. Посверкивает алмазно-искристо и радостно. Эх, сейчас бы опрокинуться на спину и валяться, тупо и бездумно глазея в синь высокого ясного неба. Вдыхая хмельные ароматы подступающего лета и разнотравья – которыми сколько не наполняй ноздри и легкие – все равно впрок не надышишься… Зато перед смертью – возможно именно их и вспомнишь…

Чего это меня опять в такие размышлизмы потянуло? Тьфу. Накатило просто. Угу. Главное – вовремя!

Пестрая бабочка фестивально-оранжевого оттенка, безбоязненно садится на черный корпус бинокля, примявший траву. Концептуальненько картинка смотрится!

В лесу за спиной – короткими очередями долбит неуемный дятел. Хорошо хоть он, а не кукушка-пророчица вещает! А то я что-то слишком часто задумываться не о том стал. Пригрузился бы как пить дать.

Мы тут с самого рассвета загораем. Еще ночью вышли на место. Действительно – недалеко от той последней деревни с седым «партизаном» оказалось. Если бы еще немного проехались – я бы и сам локатором засек это чудо.

Наблюдаем за происходящим, стараясь не засветиться сами.

Кристалл располагается на каменном постаменте, утвердившемся на вершине небольшого холма, которых тут полно. У фронтальной стороны присобачено какое-то достаточно обьемное корыто. Наверное оно и есть – та «купель», как её седой обозначил.

Сам холм сейчас по кругу обложен кучами из костей и разлагающихся тел. Можно сказать прямо небольшими курганами. На кой? Те, кто просыпались после эволюции или трансформации – жрали тех, кто еще спит? Хз. А вообще – реально зиккурат какой-то!

Ну да – эпидемии-то нынче отменены, наряду с электричеством, порохом и прочим. Можно и такое нагородить. Вот ведь суки демиурговские! Хорошо, что ветра нет – а то пришлось бы дышать миазмами тухлого мяса.

Что же это такое? Все-таки алтарь и место темной силы? Да пох, как эту байду не обзови – она зло! Ясно одно – это место их всех притянуло и обьединило, создав из разрозненных особей орду.

Сейчас мутантов здесь не особенно много. Количество не поражает воображение.

Особей под сотню. Из них четверо – «разумных обратившихся». Этих и без локатора видно. Легко. Все равно, как волка от собаки отличить. Или человека от орангутана.

Нас – сорок три.

Один – примерно к двум с половиной получается, если в сухой теории.

Но у нас шестнадцать первоклассных лучников. И у каждого земного бойца – арбалет и нехилый набор прочего метательного оружия.

Плюс наши с Рул ментальные умения – гипотетически позволяют увеличить число бойцов на два, как минимум. В том смысле, что один «набаффленный» будет стоить двух, естественно… Порвем чертей, как тузик грелку.

По предварительной договоренности в случае столкновения – я кидаю «допинг» на наших, а она вкладывает свою энергию в бойцов противника. Может от индивида с красной репой ментальное воздействие подействует сильнее? Если вообще подействует…

– Может «языка» возьмем, командир? – в чате раздается голос Шептуна, – Вон того, бритого налысо крепыша, например. Он похоже здесь за самого главного. Или вон тот долговязый? Как думаешь?

– Думаю – на кой нам такие сложности, Валя? Только лишняя возня и канитель. Ну допустим – подберешься незаметно и дашь ты ему по башке. Ладно. Но ты же его в бессознательном состоянии пытать не станешь? А он, как придет в себя – так сразу своим в чате сигнал и подаст. Если они сами его раньше не хватятся… Еще предложения есть?

Шептун нисколько не смущается и над следующим предложением думает недолго:

– Тогда, может пощупаем сразу всех этих уродов за вымя? И «мавзолей» их железяками поковыряем? Может, кусочек-другой на сувениры и отколупнем, а?

Мне и самому жуть как этого хочется, но… А – была не была! Что мы теряем-то?

Принимаю решение.

– Кипишуем в любом случае. Если получится разрушить или хотя бы повредить этот зиккурат – хорошо! Но что-то сомневаюсь, в возможности подобного, в принципе. Не для того он этими суками-демиургами сюда поставлен. Если ничего не выйдет – просто понервируем охрану. И то – хлеб. Глядишь, сюда часть сил оттянется – меньше в других местах шлындать будет. А мы под шумок там народишком разживемся да ништяков намародерим без лишних проблем.

– Йес! Сделаем красиво!

– Ты головушку-то остуди, Валя. Не закружилась? Охолони. Чего резвишься раньше срока?

– Всё! Понял – принял. Натюрлих. Яволь – цу бефель. Медленно, медленно спускаемся с горы и имеем все стадо. Так нормально?

Придурок конечно! Но лучше его нет. Огромный свирепый воин, вооруженный громадным мясницким топором и абсолютным бесстрашием, дикой и страшной природной силой и неизмеримой безбашенностью в бою. Массивность почти не влияла на скорость и проворство Шептуна. Сила медведя вполне уживалась в его теле с ловкостью кота. И довеском ко всему – кулачищи в половину моей головы.

Зато в часы мира и покоя – это был образец гуманизма, добродушия и самоиронии. Всегда оставаясь честным, добрым и верным…

– Ладно – вперед!

…Все действительно оказалось несложно.

Подобрались поближе. Начали.

«Артподготовка». Успешная и на две трети выбившая стадо мутантов. Не то, чтобы все они были мертвы, но драться полноценно для них было проблематично. Особь с дыркой в плече или пробитой ляжкой – небоеспособна на полные сто процентов, уж точно.

Но безумных демонов это не останавливает и остатки их отряда с ревом устремляются на нас.

Залп из самострелов. Дротики. Метательные пластины.

Минус двадцать – как минимум.

Можно было вообще не вступать в непосредственный контакт с обратившимися, а отступая – держать дистанцию и выбивать их на расстоянии. Пока все не закончатся.

Но тут Рул сама ломанулась навстречу мчащимся безумцам.

У неё что – совсем забрало упало? Напрочь крышу снесло? Ни хрена из себя не представляя как боец – эта дура лезет в самую гущу схватки! Смерти ищет, что ли? Хотя может и обойдется – за неё «интуит» топит.

Громко матерясь, за черной королевой первым устремляется художник. Уже именно он увлекает за собой остальных. Да собственно – там уже не так и много работы. Мне вон даже отдельного, персонального соперника не хватает.

Приблизившись к месту схватки на несколько шагов – «лениво» разряжаю «шайтан-трубу» в широкую спину какого-то невменяшки. Надо же! Стоит, нна! Крепок! Подрезаю клинком под коленом его опорной ноги и опускаю щит на мясистый грязный затылок.

На лицо брызгает неприятно-красным. Что за…? Откуда..? А – ясно!

Как свинья из поговорки грязи найдет – так и Валя всегда умудрится на ровном месте заагрить на себя пару противников.

Вон он: как всегда – сатаной кружится в самом центре махача, окропляя кровавыми брызгами со своего стремительного топорюги все вокруг. Был бы индейцем – точно заслужил бы прозвище: «Красный дождь».

…Вскоре все заканчивается. Добиваем подранков и идем к заветному холму.

От кристалла, как от трансформаторной будки – идет гудение и явно исходят какие-то невидимые флюиды. Нехорошие. Сильные. Аж до потрескивающих корней волос на голове.

Пресловутые «эманации зла»?

– Что-то не слишком они старались свой фетиш защищать. – забрав у верного Сережика его топор и направляясь к кристаллу замечает Валера.

Невозмутимо, но аккуратно миновав кучки гниющих останков и добравшись до цели – Зимний недолго рассматривает кристалл почти в упор и решившись, широко размахнувшись, с силой бьет обухом по его темной матовой поверхности.

«Банг» – как будто железом о железо. Топор отскакивает. И… ничего.

– Засадил Никита свинке! – поднимаясь к приятелю, весело крякает Шептун.

– Ну, надо же! – удивляется Зимний и размахивается снова.

«Банг». «Банг». «Банг, банг, банг».

Кристалл все так же непоколебим и равнодушен. И надменно – совершенно игнорирует попытки нанести ему хоть какие-то повреждения. К Валере присоединяются Шептун и Мастиф. По мальчишески азартно – все трое колотят по телу «камня зла».

«Ну подвиньтесь. Ну чё вы?! Дайте я ему всеку»! – канючит Сережик из-за их могучих спин.

– Бесполезняк, – через какое-то время устало и разочарованно замечает Мастиф, смахивая со лба грязный, перемешанный с потеками недавней чужой крови, пот. – Так его не взять. Ему похрен вообще.

– Ни царапинки! – даже с каким-то уважением замечает Валентин, хрипло дыша. – Что это за материал такой? Камень? Сплав? Минерал?

– Тунгусский метеорит, мля, – злится Зимний. Он всегда свирепеет, когда не может сдвинуть то, что возникает у него на пути. – Тут как-то иначе надо, Егор. В лоб эту байду не прошибешь.

– А может попробуешь его «заменталить»?

– Ну не знаю. Сам уже прикидывал. Как бы ответки не прилетело, – я задумываюсь…

– Ты где? – в голову неожиданно врывается звенящий и возбужденный голос Мэрилин.

– На том самом «месте силы», о котором ты мне рассказывала. Мы нашли его.

– Я так и поняла. Они выезжают туда… Ты – как я только что слышала: там чего-то натворил?

– Только попытался. Ничего не добились. Разве что – охрану порубили.

– Зато ты теперь точно знаешь – где это находится. Уроды в спешке выехали небольшим отрядом – их всего около полусотни. Мой мутант остался за главного в городе. Они очень торопятся. Вотан и самые старшие офицеры. Только верховые. Потому их и мало. Можете попробовать там его прищучить. Я думаю, что если убрать с доски Вотана – может быть это что-то даст? Ждите его там. Засаду или как это называется сделайте. Из луков своих подстрелите или рубитесь… в общем сам решай – тебе виднее.

– Понял тебя, Марина. Спасибо!

– Убей его, Горан.

– Я постараюсь…

…Так – прямо здесь, мы его все же ждать не будем. Дорога со стороны города тут в общем-то – всего одна. Отдалимся от кристалла на пару-тройку кэмэ. Подберем подходящее место. Да и засядем поджидать дружка Мишаню.

Вон в том овражке, который ночью миновали – самое оно, скорее всего будет. Если в нем расположиться да замаскироваться – мимо нас сюда никто не пройдет. Есть шанс! Если, конечно – не учитывать фактор наличия у Мишани умений, распознавать цели без визуального контакта. Как и у меня.

…Стоп! Но ведь отсюда до города – расстояние гораздо больше дальности действия моего чата! Может быть – этот проклятый кристалл ретранслирует..?

Я уже не успеваю – ни внятно осознать происходящее, ни отдать команду о передислокации или отходе группы…

Звуковой сигнал на локаторе прямо взрывается. Верещит и надрывается, как тревожная сирена в фильмах про ядерную войну или тонущий корабль. Настолько пронзительного визга я даже не припоминаю. Замираю. Кто-то из моих что-то спрашивает. Отмахиваюсь. На экране внезапно появляются большие массы «обратившихся». Со всех направлений одновременно! Мы в эпицентре. В кольце. В западне?

Мишаня меня переиграл?

Его кунг-фу оказалось лучше моего кунг-фу? Он засек меня раньше? И как они в таком количестве оказались здесь уже сейчас? Заранее готовились? Все это – хитроумная ловушка?

Пронзительность сигнала нарастает! Закрывая собой экран – его края заполняет красное кольцо. Оно все толще и толще. Центральный кружок нейтрального оттенка в центре – неотвратимо сужается. Да они все здесь, что ли?

…Визуально враги еще не видны. Да и не слышны пока. Но видимо в моем поведении или лице что-то отражается, потому что окружающие замирают, уставившись в мою сторону.

Но пока молчат. Ждут, когда сам озвучу. И я молчу. Мне нечего им сказать. Разве что: «Приготовьтесь. Сейчас мы будем умирать». Мля, как же хорошо, что Амазонки с нами нет… И других девчонок… Кроме Эбби… Рул – не в счет. Американцев жалко – влипли не за свое. И стыдно снова перед ними – подставил я их. Про Тара и его нугари и говорить нечего… Перед всеми стыдно. Что с нашими в том мире будет? Тяжко им без нас придется. Могут и не вывезти. Здесь ведь сейчас лучшие бойцы племени полягут! Стремный из меня союзник и командир. Никакой! Убогий и недалекий! Был…

– Что? – наконец, осторожно спрашивает Зимний.

По глазам вижу, что чуйка этого старого, битого и повидавшего волчары – уже все прочувствовала.

– Всё? – Валера уже не столько спрашивает, сколько просто желает услышать внятное подтверждение своим догадкам.

– Всё! Они уже рядом. Везде. – я киваю. Мне больше нечего сказать товарищам…

Встречаюсь взглядом с шерифом. Похоже и тут перевод не нужен.

Рул бешено сверкает темными глазами. Похоже черная гарпия «закусила удила». Железная баба! Айрон мэйден!

И только в глазах молодого военного вождя нугари тлеет что-то похожее на надежду.

– Прости друг.

– Сколько их? Может, все-таки на прорыв? – уточняет Мастиф.

– Слишком много и слишком плотно. Может одному-другому и фартанет… но вряд ли. Только ослабим себя. Лучше в куче. Эффективнее выйдет.

– Ну это мы еще поглядим, – недобро щерится Валентин. – Пошли-ка, командир – встанем вон на тот пригорочек. Там и пободаемся. На нем – упираться сподручней будет. Давай – командуй!

Приблизившись, протягивает мне фляжку со своим абсентом. Еле слышно, так что улавливаю только я, бормочет:

– Приложись давай и встрепенись. Ты ни в чем не виноват. Здесь все взрослые – знали куда лезли. Или тебе по морде зарядить для тонуса? Чего скис-то, Егор? Мы пока еще не умерли!

Смотрим друг на друга в упор. Долго не выдерживаю – отвожу глаза и киваю.

…Загнав коней в круг, за спины – построились дерзкой стеной щитов и приготовились к своему самому последнему бою. Как где-то в дебрях забытых времен, наши далекие, позабытые по именам предки – стояли и ждали врага.

Так и стоим. Ждем. У меня по левую руку со щитом – перелесочек, по правую с мачете – холмистая равнина с притягивающим взгляд кристаллом. Если обьективно, то ждем не очень долго. Но время растягивается. Устав пожирать себя изнутри – тупо забиваю на это самоедство. На кой сейчас рефлексии? Чему быть – тому уже параллельно. Судьбу не обманешь…

Строй молчит. Вообще – никто ничего не говорит. Чего тут скажешь? Все прониклись. Каждый наедине с собой. В последний раз такая возможность жизнью подарена. Вот-вот уже умирать будем. Это ведь не люди. Не немцы из кино – тут руки в гору не подымешь и в плен не попросишься…

Наконец – первые густые цепи зомберов показываются не только на экране. За ними следующие ряды. И еще… Попытка прорыва была бы однозначно обречена. Демоны превосходят по численности наше жидкое колечко – как минимум в десятки раз. Овермногократно.

Застывший строй громко выдыхает и шевелится. Готовимся умирать!

Что-то сказав своей очень бледной дочери, О’Конелл часто барабанит пальцами по ложу своего навороченного арбалета.

По взгляду брошенному Рул, понимаю, что второй раз она на костер не пойдет. Здесь ляжет.

Невменяемые адепты кристалла не спешат. Не доходя сотни шагов – останавливаются по громко выкрикиваемым, резким командам, своих разумных командиров.

Отрицательно машу гривой в ответ на незаданный вождем нугари вопрос.

Не будем начинать первыми. Они ждут и мы подождем. Хотя, если честно: я хз – какого тут можно дожидаться?

Чего эти-то тормозят? Ждут своего верховного повелителя, поди? Мишаня желает насладится своим триумфом по полной? Вон – кто-то выезжает из-за спин… Женщина?

Не веря глазам – кидаю взгляд на сканер. Точно!

– Привет! Пока Вотан не подьехал – хотела еще раз на тебя взглянуть. Поговорить. Попрощаться.

– Зачем ты с ними? Ведь ты же нормальная?

– Просто я люблю и всегда любила только своего зверюгу! А он меня. А на остальных мне – глубоко и всерьез! Так уж вышло, что он стал одержимым. Но на меня его кровожадность не распространилась. Любовь – страшная сила, Горан! Как и красота! – взмыв ввысь длинными пушистыми ресницами, она звонко и заливисто смеется. – До чего же вы, козлы – все ведомые. Увидел смазливую мордашку и стройные ноги и все! Поплыл головушкой. Критическое мышление напрочь пропало. Ведь так?

Киваю. Скорее не ей, а сам себе. Соглашаюсь.

– А зеленая репа и уровень?

– В том отрывке моего рассказа – почти все правда. Я тоже умею быть откровенной и искренней, – она коротко хохотнула, влажно блеснув идеальными зубами.

– А ты и впрямь актриса! Зачем там в сквере помогла мне уйти?

– А что бы я сделала? Совершенно случайно ведь на тебя наткнулась. Закричала бы? Навела на тебя бойцов? И в чем тогда там – была бы моя заслуга? В том, что первой заметила? Мелко. А мелкие услуги и оплачиваются соответственно. Да и к тому же – в таком сценарии присутствовал риск лично для меня. Вдруг бы ты дотянулся. А сейчас не кинешься – за тобой твои люди. Будешь ждать главного – до последнего. Ты же хитрожопый. И все равно надеешься – вдруг что-нибудь, да обломится. И не самое малозначительное: мне нужно было сделать это более красиво и эффектно, чем просто с визгом закричать – «вот он». Так – как сейчас, например! Здесь – ты сам и наверняка, вся твоя элита. Хотя, честно говоря – я была почти уверена, что вас всех еще на площади у фонтана возьмут. Но ты накреативил. Прими мои бурные овации. К тому же после того выступления – твоя ценность стала гораздо выше. Соответственно и награда будет весомее. По иному прайсу.

– Прямо Мата Хари. Волчехерская… Актриса! – повторяю я, – Ты ведь такая же трёхнутая! Со своей индивидуальной спецификой, но такая же.

– Возможно! Мне все равно. Умей проигрывать, Горан. Все мы рано или поздно ошибаемся в людях! – её красивые глаза смеются, а в голосе резвится задорный смех, она снова хлопает ресницами и кокетливо складывает «сердечком» свои сочные яркие губы.

Прямо точно – «Мэрилин». Только: «пум-пум-пиду – пу», не хватает.

Смотрю на неё почти беззлобно… Сам дурак! Повелся на смазливый лик ангельский. Как пацан-спермотоксикозник… Она права. Красота усыпляет мудрость и критическое восприятие. Это факт. Не зря говорится: самая красивая змея, как правило и самая ядовитая!

… «Я солдат – недоношенный ребенок войны

Я солдат – мама залечи мои раны

Я солдат – солдат забытой богом страны

Я герой – скажите мне какого романа…»

Ооо! О-о-о-о-о-о, у-е!

Я солдат: мне обидно когда остается один патрон

Только я или он…»*

Знакомый голос с хрипотцой из-за кустов – горланит сипло и немелодично, но с большим чувством.