Текст книги "Сборник "Войти в бездну""

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 102 страниц) [доступный отрывок для чтения: 37 страниц]

– Я, конечно, не специалист, – ответила Маша, – но, по-моему, броневик очень… добротный.

– Добротный! – фыркнул лейтенант. – Скажете тоже! Это настоящая сказка!

Транспортер, мягко прошелестев шасси из прессованного термостойкого пластика по бетонному полю аэродрома, обогнул обшарпанный корабль джихадовцев, вышел на выложенную белыми плитами дорогу, ведущую к центральным воротам Айрон-Рока, и прямо перед ними повернул налево, в обход комплекса строений.

Маша, глядя в иллюминатор, видела простершуюся вокруг желтовато-коричневую равнину с вырастающими из нее обветренными пиками, пылевые вихри, поднимаемые ветерком, и далекое белое пятно – окрестности солевого озера, с темнеющей над его берегом станцией опреснения воды. Поступает ли сейчас вода в корпус Айрон-Рока, в котором собрались осаждаемые Иными люди? Умные твари могли догадаться разрушить водопровод…

– Лейтенант, тормози! – Ратников вдруг подался вперед и, прищурившись, уставился на серую стену колонии. – Стой!

Машу при торможении чуть бросило вперед.

– Что случилось?

– Семенов, пока не стрелять, – сообщил лейтенант в микрофон коммуникатора и получил подтверждение от рядового. – Мария Дмитриевна, гляньте! Нас почтили вниманием!

Зверь, замеченный Ратниковым, свешивался с крыши одного из окружавших главные здания базы одноэтажных заводских цехов. Непередаваемая наглость – Иной сидел прямо на виду, являясь отличной мишенью. Как только машина остановилась, существо деловито спустилось по отвесной стене на прокаленную местным солнцем почву и пружинисто подошло к заинтересовавшему его объекту.

Маша отшатнулась, когда слюнявая и зубастая морда черного хищника уткнулась в стекло и уже хотела было потребовать у Казакова опустить на иллюминаторы щитки. Иному достаточно «плюнуть» кислотой, и стекло не выдержит. Правда, он вряд ли проберется в узкое прямоугольное окно вездехода

Обследовав передние иллюминаторы и не найдя ничего интересного, Иной прошелся вдоль левого борта, затем стало слышно, как он вскочил на крышу машины, видимо, решив узнать во всех подробностях, как выглядит пулемет на вращающейся башне.

– Сергей, – Маша потеребила лейтенанта за рукав, – это животное не с базы S-801. Оно выведено здесь.

– Откуда знаете? – прищурился Казаков.

– Вспомните, полковник Кеннет говорил, будто на всех Иных, воспроизведенных в лаборатории на Сцилле, был закреплен усилитель сигнала ретранслятора? Мы же сами такой видели… А когда это чучело промелькнуло в окне, я заметила, что на его черепе нет никаких посторонних включений. Этот – по-настоящему дикий.

– Ну раз так… – с театрально-огорченным видом развел руками лейтенант и наклонился к микрофону внутренней связи: – Семенов, ты здесь? Убери этого урода с крыши.

Иного буквально сдуло с корпуса вездехода очередью тяжеленных, с два пальца толщиной, снарядов пулемета. От животного практически ничего не осталось – череп сейчас валялся справа от машины, разорванное туловище слева, правая верхняя конечность вообще улетела в сторону метров на десять. Капельки кислоты, случайно попавшие на броневик, не сумели преодолеть первоклассную броню, оставив на ней только выемки глубиной не больше полусантиметра.

– Одним меньше, – констатировал Казаков. – Кстати, мы до сих пор не знаем, сколько всего взрослых Иных орудуют в Айрон-Роке. Надеюсь, шотландец – как его? Мак-Эван? – которого мы должны забрать, даст более точную информацию.

– Двадцать – двадцать пять особей, – подал голос из салона Гильгоф. – Не больше. Потом объясню, откуда взялась эта цифра. Так мы едем или будем причитать над трупом подстреленного вами, Сергей, Иного-тинейджера?

– В следующий раз будет соблюдать правила дорожного движения, – невозмутимо ответил лейтенант и подал вверх рычаг, активирующий реакторы двигательной установки вездехода.

Черный, похожий на безногого таракана броневик с неизменной золотистой дикторской связкой и орлом римских цезарей (у Маши этот символ вызывал некоторое недоумение и сразу напрашивались ассоциации с какими-нибудь неофашистами… Но в таком случае должны быть прочие обязательные атрибуты – топорик и молнии) лихо пробежал по бездорожью и песчаным кочкам, окружавшим комплекс зданий Айрон-Рока, безошибочно вырулил к серебристому кубическому строению, на крыше которого громоздился лес разнообразных антенн, миновал его и наконец, подняв облако желтоватой пыли, остановился у крутого отрога «столовой» горы.

В данный момент индикатор движения реагировал только на один сигнал, и в то же время начал попискивать установленный в кабине приемник, распознававший передатчики личных данных живых людей – эту миниатюрную капсулу вшивают под кожу всякому человеку, работающему в Дальнем космосе. Единственно, картину портили редкие вспышки на детекторе, обозначавшие еще один живой организм, но Казаков решил, что это обычная интерференция, обусловленная сильным ультрафиолетовым излучением приближающегося к горизонту пурпурно-багрового АХ Микроскопа.

– Давайте выйдем наружу, – предложил лейтенант, оглянувшись на Машу и Гильгофа. – Не бойтесь, если вдруг появятся Иные, мы сумеем засечь постороннее движение задолго до того, как они успеют приблизиться. Сразу укроемся в броневике, а Семенов откроет огонь.

Жара навалилась на людей, подобно огромному зверю. Если в машине было относительно прохладно благодаря кондиционерам, то снаружи… Градусов тридцать пять, не меньше. Солнце жжет немилосердно. Горячий ветер. У забирающейся в рот пыли неприятный кислый привкус.

– Как здесь люди могут работать? – недовольно сказал Гильгоф, прикрывая ладонью глаза от красного ока приближающейся к горизонту звезды.

– На Сцилле, – справедливо заметила Маша, уже почувствовавшая, как на шее и на лице начинают высыпать крупные бисерины пота, – вы, Веня, жаловались, что вам холодно. Ого, глядите, вот он!

В сотне метров от транспортера по камням прыгал человек, одетый в песочный комбинезон и зеленоватую камуфляжную кепку. Он размахивал руками и кричал что-то неразличимое.

– Что такое? – насторожился Казаков, прищуривая глаза и пытаясь рассмотреть визитера. – Чего он орет?

– От радости, наверное, – презрительно фыркнул Гильгоф и вдруг насторожился: – Один момент…

Дугал Мак-Эван, бывший научный сотрудник американской лаборатории S-801, бежал вперед, к людям, и кричал:

– Не стреляйте! Не вздумайте стрелять! Мать вашу, не стреляйте!

Казаков поднес к глазам бинокль, пошарил по округе и увидел, что вслед за человеком, в полусотне метров позади, перемещается постоянно скрывающийся за огромными камнями черный силуэт. Врал детектор, никакая это не интерференция. Иной отлично научился прятаться и обманывать умный прибор. Но почему тогда человек требует от своих спасителей не открывать огонь?

– Маша, доктор Гильгоф, быстро в машину, – непререкаемым тоном скомандовал лейтенант. – Что-то странное здесь происходит…

Ветер донес до Казакова крик субъекта в бежево-коричневом комбинезоне:

– Не стреля-айте-е!

* * *

Странный гость сидел за столом в кают-компании и, если называть вещи своими именами, обжирался. Свои чревоугоднические порывы он мотивировал тем, что надоело сидеть на таблетках, консервантах и питательных смесях, а про себя думал: «Дают – бери!»

Вокруг мистера Мак-Эвана разместились члены экипажа «Цезаря», молча наблюдая за новоприбывшим. Гильгоф шепотом подбивал Машу заключить пари. Предметом спора должно было быть количество съеденного гостем. Ельцова только морщилась, шикая на доктора.

– Независимая корпорация, значит? – Дугал утер подбородок, по которому стекала струйка соуса, и в который уже раз обвел взглядом помещение столовой. – Хорошо живете, с удобствами. Мистер, положите мне еще мяса… Так вот, я умираю от любопытства – вы кто такие?

– По-моему, – проворчал лейтенант, – ты скоро умрешь от острого растяжения желудка, вызванного его перенаполнением.

– У вас, сэр, – не преминул заметить Дугал, – восточно-европейский акцент. Надписи на корабле – русские. Вон тот джентльмен с коричневыми волосами (он кивнул на Бишопа) говорит по-английски очень чисто, хотя скорее с американским произношением. У тех господ – немецкий акцент. Если вы пираты, так сразу и скажите. Только что-то я не слышал о пиратах последние пять лет…

– В определенной степени, – задумчиво начал андроид, опережая Казакова, уже настроившегося ответить гостю какой-нибудь грубостью, – мы можем именоваться пиратами. Только не профессиональными, а… начинающими. Кстати, на английском я говорю ничуть не хуже русского и еще десятка самых распространенных языков Земли. Я – синтетический человек, биоробот. Если интересно – серия «Бишоп», производство «WY».

– Ого! Да ты стоишь не меньше трех миллионов долларов! – невежливо заметил Мак-Эван. – Странные вы люди, господа… Любопытный корабль, собственный андроид (Бишоп недовольно поморщился – его немножко задевало, когда люди относились к нему, как к вещи), завидное вооружение… Хорошо нынче живут пираты, пусть даже и начинающие. Мужики, вам случайно классный электронщик не нужен?

– Не нужен, – изобразив на лице зверское выражение, сказал лейтенант. – Мистер, кончайте жрать и ответьте на десяток вопросов или…

– Вздернете на рее? – икнул Дугал. – Знаю, читал книжки про пиратов. Хорошо, хорошо, сэр, не беспокойтесь. Я расскажу, что знаю. Но, по-моему, вы знаете куда больше меня.

– Вопрос первый, – жестко начал Казаков, понимая, что на этого болтуна следует нагнать страху, иначе он так и не проникнется серьезностью положения. Видимо, мистер Мак-Эван, очутившись в безопасном и крепком корабле, окончательно уверовал в свое спасение, и в то, что люди с «Цезаря» не сделают ему ничего плохого. – Первый и главный: почему ты велел нам не убивать того Иного?

…Полчаса назад, подбежав к транспортеру, стоявшему у подножия скального образования, обливающийся потом и красный от солнечных ожогов Дугал первым делом нырнул в машину, а затем едва не набросился на стоящего у задних дверей транспортера Казакова, поднявшего винтовку для выстрела, – Иной благоразумно спрятался за камнем, но изредка высовывался, и в него можно было бы попасть.

– Я же вам кричал. – Дугал вцепился в оружие лейтенанта. – Не надо убивать этого зверя!

– Почему?

– Не надо, и все! Он никого не тронет, если вы не будете палить в него. Мистер Пиквик мне жизнь спас!

– Какой мистер Пиквик? – окончательно запутался Казаков.

– Вон тот Иной. Поехали отсюда, пока другие не набежали!

Иной по имени «Мистер Пиквик» выглянул из-за валуна, наклонил голову и опять скрылся, не желая подставлять себя под пули.

– Ладно, потом все объяснишь. – Казаков забрался в машину и задраил кормовые люки. – Семенов, видишь зверя над нами? Метров сорок в сторону от вышки?

– Так точно, – донеслось сверху, с места стрелка.

– Не трогай его пока. Ясно?

Транспортер тихо заурчал двигателями, развернулся и пополз обратно, к базе, а затем в сторону посадочной площадки. Иной, руководствуясь непонятными для людей соображениями, пополз следом, стараясь, однако, скрываться либо за камнями, либо за углами окружавших основной комплекс Айрон-Рока заводских корпусов.

– Дугал Мак-Эван, очень рад познакомиться, мисс. – Человек в желтоватом комбинезоне наконец заметил Машу и доктора Гильгофа. – Просто удивительно, как вовремя вы появились.

Разговор не успел разгореться, хотя ученый, старательно блюдя так понравившуюся ему версию о пиратском происхождении «Цезаря», представился мистером Беньямином Гильгофом из Тель-Авива, исследователем на вольных хлебах, и сразу начал расспрашивать Дугала. Не успел тот ответить на первые вопросы, как машина подрулила к кораблю, из кабины выбрался лейтенант и сказал по-английски:

– Эй, приятель, твоя зверюга идет за нами.

– Что? – изумился Мак-Эван. – Где?

– Сидит на краю летного поля. Слушай, я его пристрелю! Если он проберется на наш корабль…

– Я тебя сам пристрелю! – неожиданно взорвался Дугал. – Поднимайтесь на борт, он никого не тронет! Сидит – и пускай себе сидит.

И действительно, Иной выждал, пока опустится платформа, и, забрав машину, снова закроется. Потом он осторожно пересек открытое забетонированное пространство аэродрома, зацепился за одну из посадочных опор «Цезаря» и скрылся в ее гнезде. В тени Иному было полегче, нежели на открытом солнце.

Дугала напоили, накормили, позволили вдоволь повосхищаться «Цезарем», а затем устроили допрос с пристрастием. Казаков пригрозил, что если мистер Мак-Эван вздумает врать – ему не поздоровится. Его попросту выставят на улицу, и пусть он там разбирается с Иными как хочет. Самостоятельно.

Сбивчивый, немного путаный рассказ Дугала поведал о многих интересных вещах. Вкратце он объяснил, что раньше работал по контракту на «WY». Нет, вы не знаете, где эта база. Планета Сцилла в районе звезды Гамма Феникса. Жуткая дыра. Что, вы там были? Ничего себе… Затем был захвачен террористами «Джихада» и больше месяца «по принуждению» должен был участвовать в их акциях. Да, гвоздем программы были Иные. Откуда террористы знали о базе S-801? Понятия не имею. Наверное, продал какой-нибудь американец, посвященный в это дело. Да, я летал на LV-17, где джихадовцами было опробовано новое оружие. Отказаться? Вы что, с ума сошли? Они бы меня просто пристрелили! «Киото»? Слышал такое название. Именно на этом корабле нас эвакуировали со Сциллы, а потом перевели на «Шейх-уль-Аллах». И животных всех оставили на старом корабле. «Киото», как я слышал от господина Ясура (это их начальник), отправился обратно на Сциллу, забрать оставшиеся ретрансляторы, забытые в спешке, и заодно уничтожить все следы пребывания там людей из «Нового джихада».

– Откуда вы все знаете? – недоумевал Дугал. – Программа «Кедр» считалась абсолютно секретной. Вот и доверяй штатовским спецслужбам! Джихадовцы знают, вы знаете… Вы что, представляете какую-нибудь русскую корпорацию? Конкуренты «WY», да?

– Как много вопросов… – прервал Дугала Казаков. – Учти, твоя настоящая задача – не задавать вопросы, а отвечать на мои. Или отправишься дальше прятаться в пещерах.

– Хорошо, сэр, – пожал плечами англичанин. – Что вас еще интересует?

– Расскажи, что случилось с Иными? Сколько животных сейчас в Айрон-Роке?

– Всего двадцать штук. Двадцать первый – Мистер Пиквик. Сами сказали, что он прячется у гнезде посадочной опоры вашего корабля. Из двадцати особей четыре вывезены со Сциллы вместе с Пиквиком, еще шесть… э-э… родились на LV-17, где проводилась первая акция, остальные появились на свет здесь. Господин Ясур приказал подбросить споры в колонию.

– Материнский организм?

– Нет, сэр. Самку убили на Сцилле. Террористы добрались только до холодильников, где мы хранили споры с зародышами и забрали их с собой.

– Когда Иные вышли из-под контроля?

– Вы и об этом знаете? Я не представляю, что случилось с животными. В самом начале операции в Айрон-Роке они слушались, как обычно. Все ретрансляторы действовали. Только когда на свет появились твари, выведенные уже здесь, – было заражено десять колонистов – я отметил у животных психическую нестабильность. Вчера вечером они напали на людей господина Ясура, уже захватившего колонию в свои руки. Ясур со злости приказал расстрелять двоих биологов, отвечавших за ретрансляцию сигнала, и эвакуировал всех людей – и своих, и заложников – в главное здание. Иные не позволяли нам выйти в сторону летного поля, а после заката начали массированную атаку. Обычно эти животные не убивают просто так, ради интереса. Они либо стаскивают жертв в гнездо, либо используют в качестве пищи. Прошедшей ночью Иные именно истребляли нас – планомерно, методично, со своей невероятной хитростью. Вояки из людей господина Ясура смогли ранить только двух-трех животных, но ни одного не убили. Зато Иные…

– Сколько жертв?

– Не меньше шестидесяти человек за одну ночь. До рассвета они не дали нам ни минуты покоя. Потом ушли. Когда взошло солнце, господин Ясур попытался с оставшимися боевиками прорваться к кораблю, но ничего не вышло. Иные нас не пропустили. Еще ночь, ну, может быть, две – и они уничтожат всех.

– Сколько боеспособных людей осталось у этого твоего Ясура?

– Вчера вечером, когда все были живы – двадцать пять. Утром выяснилось, что осталось двенадцать. Точнее, уже одиннадцать. Когда я сбежал из Айрон-Рока, один Иной… Словом, он убил моего сопровождающего.

Гильгоф подозрительно нахмурился, слушая, и спросил:

– А почему он вас не убил?

– Это был Мистер Пиквик, сэр. Он меня узнал и не стал трогать. Я с этим зверем очень долго работал на Сцилле. Пиквик самый спокойный из всей стаи. И умный. Он тоже участвовал в атаке на главный корпус, я его видел, но… Он не станет делать ничего плохого именно мне. Он слышит приказы ретранслятора, однако, в отличие от всех остальных Иных, исполняет команды. Если только прибор в моих руках. Зверь мне доверяет. Почему – не знаю. Наверное, оттого, что я всегда хорошо к нему относился.

Снова задал вопрос Казаков:

– Мы можем связаться с командиром джихадовцев, как его?..

– Господин Ясур, – напомнил Дугал. – Очень приличный, образованный человек, хотя и фанатик. Наверное, не сможете. Террористы были настолько уверены в том, что акция пройдет без сучка и задоринки, что не взяли с корабля ни одной системы дальней связи. Только переносные рации с минимальным комплектом батарей. Вы не сумеете их достать направленным лучом или радио любого диапазона – у джихадовцев свой особый код, который никто не знает. Перехватить их сигнал невозможно, и точно так же невозможно вступить с ними в контакт, не зная кодировки. А когда Иные – вот умные твари! – обесточили центральные здания, повредив кабель электростанции, полностью отказали передающее устройство Планка и все прочие системы дальней и ближней связи.

– А ты? – Казаков слегка пнул носком ботинка сумку Дугала, стоящую под столом. – Ты же смог разговаривать с нами!

– Портативный ноутбук, при нем – складная антенна, способная посылать направленный луч на расстояние до трехсот миль, и установленная программа экстренной связи. Разработка корпорации Майкрософт. Глючит иногда, но Гейтсы всегда этим были грешны. Выпустят программу с недоделками, потом изволь докупать к ней недостающие аксессуары… Я эти штуки постоянно с собой таскаю, вещь полезная. Только антенну спер у господина Ясура. Он, наверное, очень злится… Это была единственная.

– И тем самым ты, придурок, лишил нас возможности поговорить с колонией и освободить людей, – со злостью в голосе рявкнул лейтенант, хлопнув себя ладонью по колену. – Нам кровь из носу нужна связь с Ясуром! До заката два часа. Если мы не выведем заложников до наступления темноты… Сколько прошлой ночью погибло? Шестьдесят человек? Воображаю, какую резню устроят сбрендившие Иные сегодня! Ты хоть понимаешь, что они мстят людям? Если раньше они относились к нам только как к существам, пригодным в пищу и для выращивания эмбрионов, то теперь… Мы для них враги. Врагов Иные будут уничтожать.

– Почему? – округлил глаза Дугал. – А Мистер Пиквик? Он вполне нормален, если можно так сказать про Иного.

– Стой, стой! – вскричал Гильгоф, вскочив со своего кресла так, будто сидел на еже – Пиквик – я правильно запомнил кличку это твари? Он тебя слушается? Конкретно тебя – дружка-приятеля? Есть!

– У вас, Вениамин Борисович, – вздохнула Маша, – очередной гениальный план?

– Именно! Укрепить на звере портативную систему связи и послать его в Айрон-Рок. Его не обязательно пристрелят. Если Иной проявит сообразительность, в чем я уверен, он доставит прибор на место, а сам потихоньку смоется, если уж мистеру Мак-Эвану так хочется сохранить его жизнь.

«Ну это он зря надеется… – мельком подумал лейтенант. – Когда эвакуируем людей. Иными придется заняться вплотную. И перебить всех до одного!»

– Это мысль, – рассудительно сказал Бишоп. – Или, например, можно послать человека под охраной Иного. То есть не совсем человека. Животные не видят во мне врага. Я для Иных только механизм. Понимаете? По крайней мере, я сумею растолковать этому господину Ясуру наш план.

– Ратников, быстро на склад. – Казаков принял решение мгновенно, не раздумывая. – Возьми два аппарата, работающих в коротковолновом диапазоне, и тащи в ангар транспортера. Мистер Мак-Эван, отправляйтесь туда же. Вообще-то это наш единственный шанс. Бишоп самостоятельно не сможет пробраться через заваренные ворота или переплетения вентиляционных шахт, а Иной наверняка отлично ориентируется. Проводник – лучше не придумаешь. А если вдруг наши сумасшедшие зверюги распознают в Бишопе угрозу, сумеет защитить.

– Влип я с вами, джентльмены, – вздохнул Дугал. – Знаете, я, пожалуй, тоже пойду. Один раз выбрался из Айрон-Рока, выйду и второй раз.

– Можете остаться, – бросил Казаков. – В вашем участии нет никакой надобности.

– Ясур мне поверит, а вот вашему роботу… Это еще подумать надо. Придется, конечно, изобрести правдоподобную версию смерти Малика…

– Сомневаюсь, – критически заметил Гильгоф, – что террористы вам поверят. Вы пропадаете неизвестно куда, и одновременно исчезает один из их людей. Потом вы объявляетесь в компании андроида и Иного, заявляя, что появились неизвестные пираты, готовые безво… ну почти безвозмездно провести спасательную акцию. Да вам пулю в затылок пустят!

– Верно, – огорчился Дугал, уже настроившийся на героический поступок. – Тогда пускай идет один только синтетик. Но лучше бы, конечно, вдвоем.

– Может, я пойду? – робко заикнулась Маша, хотя понимала, что суется в безнадежное дело. Преодолеть выставленные Иными «караулы», договориться с чокнутым предводителем террористов и вернуться обратно целой и невредимой?

– Вы с ума сошли! – едва только не хором произнесли Казаков, Эккарт и доктор Гильгоф.

Лейтенант продолжил за всех остальных:

– Послушайте, Маша, да аллахакбаровцы не станут вас слушать только потому, что вы женщина! Никуда вы не пойдете!

– Ничего подобного. – В груди у Ельцовой заиграл азарт. – Именно потому, что я женщина, будет больше доверия, чем, например, вам, Сергей. Вспомните, как на Ахероне…

– Не надо про Ахерон! – схватился за голову Казаков. – Маша, вы что, феминистка? Выступаете за полное равноправие женщин? Вы хоть понимаете, что шансов вернуться оттуда живой у вас ноль целых, хрен десятых? Что если Иной, про которого говорил мистер Мак-Эван, такой же полоумный, как и остальные, а сейчас просто прикидывается филантропом? Да он вас сожрет и не поперхнется…

– Меня будет охранять Бишоп, – сказала Ельцова. – Кроме того, мы возьмем с собой самое лучшее оружие. И я не феминистка, а ксенолог. Если честно, всю жизнь мечтала о Нобелевской премии. Понимаете, какие возможности открываются? Вживую исследовать не просто Иных как вид, а Иных во взаимодействии с человеком в экстремальной ситуации!

– Ненавижу ученых, – мрачно сказал лейтенант. – Вам приключений на Ахероне показалось мало? Ну и катитесь. Между прочим, вы подчиняетесь не мне, а господину Гильгофу, как старшему над научной группой. Его и спрашивайте.

Маша вопросительно посмотрела на доктора Гильгофа:

– Веня, вы меня правда отпустите?

– Идите, идите, – мелко закивал ученый. – Вас отправят домой в цинковом гробу, а я присвою результаты ваших исследований и сам заграбастаю Нобеля. Обещаю каждый месяц приносить цветы на могилу.

– Ну раз Вениамин Борисович согласен, – бесстрастно сказала Ельцова, – я пошла переодеваться. Сергей, приготовьте мне винтовку М-41-А. Я с ней научилась обращаться на Ахероне.

Она с самым независимым видом вышла из кают-компании, оставив позади изумленных мужчин, и отправилась в свою комнату – необходимо было сменить чистый светло-синий костюм, найденный в шкафчике занятой ею каюты «Цезаря», на что-нибудь более подходящее к полевым условиям.

«Я полная дура, – мелькнуло в голове. – Страшновато, особенно если учитывать рассказ Дугала. Но, черт возьми, там почти сотня живых людей!..»