Текст книги "Смертельная комбинация"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Как так? – спросил из-за спины переводчик, – Мы ведь договорились… Завтра нам надо быть в Москве. Алик молча пожал плечами.

Минут через двадцать мы были на комбинате. Я подождал, когда наши спутники выйдут из машины, достал сигарету и закурил. Алик беспокойно посмотрел на меня.

– Что теперь будем делать?

– В каком смысле? – он пожал плечами.

– Вчерашняя история – это что, дурацкий розыгрыш?

– Не думаю, – ответил он. – Какому бы дураку пришло в голову так разыгрывать?

– Тогда зачем ты придумал эту историю про командировку?

– Ну а что еще я мог сказать?

– Тело нашли?

– Нет, конечно. Но утром я, как всегда, заехал за ним…

Никого не было.

– Еще бы, – я усмехнулся. – Мог и не проверять.

Покойники не встают из могил только потому, что надо с утра на работу…

И тут вспомнил татуировку на руке у директора и у ночного «гостя». Неужели такое совпадение – одинаковые татуировки у разных людей?

– Веди себя так, словно ничего не случилось, – вдруг тихо произнес Алик.

– Но ведь случилось! Я не страдаю галлюцинациями… Хотя, в принципе, наплевать, какие дела тут творятся. Мне нужно-то всего восемь тонн мелованной бумаги. Не так много, чтобы ради этого влезать в историю с убийством.

Алик вздрогнул, когда я произнес последнее слово.

– Ты посиди пока в машине, – предложил он, – а я узнаю, какая обстановка, как нам с тобой вести себя.

Он вернулся не раньше, чем я выкурил уйму сигарет.

– Жаркий день, – сказал он, плюхаясь рядом на сиденье. -

Бумага есть. Такая, как тебе надо.

– Ну и отлично.

– Только она на третьем складе. Ну, на старом.

– Мне-то какая разница? Или что, она подпорченная?

– Нет, качество отличное. Вот только получить ее оттуда без директора невозможно.

– Но если его нет, кто-то ведь замещает?

– С этого склада может только он разрешить… Ведь, понимаешь, склада-то вроде как не существует…

– Не морочь мне голову, говори толком.

– Зона, где находится склад, закрыта. С тех пор как на соседнем предприятии, – он неопределенно махнул рукой, – авария произошла. Ну, военный завод, они там черт знает что производят. Пожар был, какая-то цистерна лопнула, и все это вылилось на нашу территорию. Тот участок забором огородили, даже сторожа поставили, чтоб, значит, никого не пускать. Но ведь склад-то целехонький стоит, и бумага в нем в полном порядке. Я сам проверял, знаю. Но распоряжение было зараженную землю вывезти, здание разобрать и все это вместе с бумагой закопать в могильнике. Землю, вроде, уже частично вывезли… Что же до всего остального… Чего добру пропадать? И складов, сам знаешь, не хватает. Но никто официально отпустить тебе оттуда бумагу не может… Потому что по документам ее давно уже уничтожили…

– Все понял, вас черный нал интересует. Думаю, я смог бы уговорить своего покупателя. Но не на всю сумму, конечно… Только сначала я хочу посмотреть на товар своими глазами. Какая-то подозрительная история с аварией. Упаковка может быть подпорчена, да и… А потом цену обсудим.

– Пока она на старом складе, посмотреть не удастся. Мы сами погрузим. А вывезем за ворота – смотри, сколько влезет.

– 0 цене можно будет говорить после того, как проверю качество.

– Это твои условия. Не знаю, согласятся ли на них… Ответ будет завтра утром.

– Чего ж столько времени терять?

– Я же тебе объяснил, – Алик поморщился. – Тут все директор решает. Надо точно убедиться, что его больше нет.

– Но мы же вчера видели его труп?

– Да, я видел. Но ведь не я принимаю решения.

– А кто?

– Директор.

– Заладил… Нет же его в живых…

– Ну, если в живых нет, то свято место пусто не бывает.

– Понятно.

– Жди с утра в гостинице. Я заеду, скажу ответ.

Машина уехала, а я стоял на месте некоторое время, обдумывая разговор. Нет, не стоит расслабляться. И если уж надо ждать еще почти сутки, стоит разыскать этот старый склад. Ведь всякую таинственность подпускают, именно когда собираются надуть.

Я обошел административное здание, потом спустился по крутой дорожке вниз. Сквозь просветы между деревьями внизу виднелась река. Возле свалки почерневших от гнили мотков бумаги дорога свернула влево. Прохожу между сколоченных на скорую руку сараев. Там тоже бумажные роли, только еще не подпорченные. Но, судя по ненадежным навесам, их постигнет та же участь.

Еще через несколько метров – низенькое здание из красного кирпича. Жестяная табличка над дверью сообщает, что этот памятник архитектуры не более чем «Строение N 8».

Ну и где же мне искать третий склад?

Впереди – асфальтированная площадка, на площадке выписывает виражи кар. Я помахал рукой женщине, которая им управляла. Она подъехала ближе и остановилась.

– Послали вот к третьему складу, – сказал я, улыбаясь. – Не подскажете, как пройти?

Она с изумлением посмотрела на меня, не говоря ни слова, и кар вдруг резко рванул с места.

Может, я что-то не то спросил?

– Зачем тебе старый склад? – услышал я голос за спиной.

Обернулся. Рядом стоял долговязый прыщавый парень в синем халате.

– Ну, а если без вопросов, покажешь? – спросил я.

– Пол-литра. – Он усмехнулся.

– За пол-литра я и сам найду.

– Не местный?

– Из Москвы.

– У меня сестра в Москве.

– Значит, земляки, – я кивнул.

– Ладно, покажу. Плевать я на всех хотел.

Я так и не понял, при чем тут все.

* * *

… Мы шли мимо зданий административного корпуса, старых закопченных строений, потом по потрескавшейся бетонной дорожке, вдоль которой росла крапива и среди ее зелени, как проплешины, лежали бетонные блоки с торчащей погнутой арматурой. Мы уже порядочно прошли.

Стало еще тише и как-то тревожнее. Территория, скажу я вам…

Я удивленно огляделся. Бетонная дорожка упиралась в высокий глухой забор, выкрашенный суриком.

– Пролезешь тут, – парень поднял с земли доску: между грунтом и нижним срезом забора была щель, сантиметров в тридцать.

– Часы есть? Долго не ходи. Дальше пруда вообще не надо. И так достаточно увидишь.

Я посмотрел ему в глаза – уж не разыгрывает ли? Но глаза у него были серьезные.

– Буду ждать поблизости, – он сделал неопределенный жест в сторону крапивы. – Тебе ничего не будет, а я и так на плохом счету.

Я не спускал с него глаз. Если разыгрывает, вернусь и дам ему по прыщавой морде.

– Сторожа не бойся, – сказал парень, – он старый, ему наплевать.

Я пожал плечами и полез в щель. За забором опять шла крапива, сквозь нее – узенькая тропинка, может, один-два раза по ней прошли. Через несколько шагов остановился несколько озадаченный. Крапива становилась все выше и выше, поднимаясь над головой, как молодые деревца. А листья, наверное, не меньше моего носового платка. Мне это не понравилось. Потом я услышал журчание… Между корней крапивы пробивался родник и тонкой лентой петлял по рыжей земле.

Крапива стала редеть и вдруг кончилась, дальше – сухая, словно спекшаяся, земля, а по ней бежит ручеек, но уже не прозрачный, как вначале, а бурый, пузырчатый, словно обожженный.

Впереди пруд, а за ним – красное кирпичное здание, приземистое, с пустыми глазницами заколоченных окон.

И пруд.

Нормальный с виду пруд, только запах неприятный, а вода очень черная. И какой-то мешок плавает… Я присмотрелся и расстроился – это была собака. Мешок разорвался, из него лапы торчат, голова страшная – шерсть повыцвела, редкая, а под ней просвечивает голубая кожа. Глаз нет, и клыки оскалены… Обратно бреду в каком-то отупении.

На брюхе проползаю в щель. Осоловело стою, пока меня не окликает парень в синем халате.

– Видел? – спрашивает он.

– Ты про собаку?

– Я про все.

– Но собака…

Он помолчал, потом говорит – два года назад кто-то собаку в пруд бросил. Пес, конечно, издох, но не гниет, и неизвестно теперь, сколько времени там плавать будет на зиму пруд не замерзает, а охотников лезть и доставать нет.

– Она еще воет по ночам, – закончил парень.

– С ума сошел?

– Может, конечно, кто-то другой воет. Сказка это, творчество народа.

– А что не сказка? – я полез за сигаретами.

– Там, – он махнул в сторону забора, – наш комбинат с закрытым предприятием граничит. У них авария была. Не знаю, что за авария, только территорию огородили.

– Почему ты сказал, чтобы я там не задерживался? – Долго, вроде, опасно. Раньше говорили. У тебя как, все обошлось?

– Да, – я потер вспухшее запястье.

– Это что, крапива? – он посмотрел на мою руку. – Обойдется. Кожа слезет, и обойдется. Только не говори никому, что это я тебя сюда водил.

– Не волнуйся.

В воздухе стоял комариный писк А может, просто в ушах звенело.

* * *

Я вернулся в гостиницу весь запыленный. Погода стояла сухая, и пыль висела в воздухе, как колючее облако. У дверей я встретил переводчика. Утром в машине мы, кажется, знакомились, на теперь я никак не мог вспомнить его имя.

– Поздно ты сегодня, – сказал переводчик.

– Да, – я кивнул, потом спросил:

– Кого-нибудь ждешь?

– Машину. Мы должны ехать.

– На ночь глядя?

– Пора. Поезд в одиннадцать.

– Что ж, тогда счастливого пути.

– Спасибо. Ты не знаешь, где дежурная? – он посмотрел на часы.

– Я только что приехал.

– Опять пропала куда-то. Надо ключ от номера сдать. Что мне, искать ее теперь?

По деревьям заплясали лучи фар, и серая машина выползла из сумрака липовой аллеи. Она развернулась и остановилась метрах в десяти от ступенек парадного входа.

– Вот, за нами приехали, – обрадовался переводчик, – Слушай, может я тебе ключи оставлю? Когда дежурная появится передашь. А то ведь больше некому – в доме ни души.

– Хорошо, – согласился я.

– Кстати, там пиво осталось, бери в холодильнике, если хочешь.

Когда они уехали, я открыл бутылку и стал пить прямо из горлышка. Выкурил сигарету. В доме было тихо-тихо, только об люстру бились ночные бабочки так, что хрусталь звенел тонко и жалобно. Дежурной все не было.

Наконец мне это надоело, я выбросил окурок в медную урну возле лестницы и стал подниматься к себе наверх. Лестница крутая, она словно ввинчивается в темноту второго этажа. Эти придурки погасили там свет…

На ощупь сделал шаг, другой, пока нога не наткнулась на что-то мягкое. Веселенькое дело! Это мягкое потерлось о штанину.

– Тебя мне только не хватает, – сказал я кошке и стал искать замочную скважину.

Ключ никак не поворачивался, и я уже думал, что ошибся дверью. Хотя нет, моя вторая от лестницы. Снова стал возиться с ключом, наконец случайно толкнул ручку… и дверь отворилась сама собой. Я вытащил ключ из замка, задумчиво погремел им в темноте. Сейчас трудно вспомнить, но, кажется, я запирал дверь перед уходом. Впрочем…

Положил ключ в карман, и в этот момент почувствовал, что в комнате есть еще кто-то.

Я стоял у открытой двери и не мог решиться. Потом быстро вошел в номер, протянул руку к выключателю и… замер. Я увидел силуэт на фоне окна. В комнате был еще один человек, кроме меня.

Медленно провожу рукой по стене, пока под ладонью не оказывается пластмассовая крышка.

Человек сидит неподвижно.

Свет!

– Не ожидал? – уже знакомая рыжая девица забралась в кресло с ногами.

– Скучно, наверное, сидеть в темноте? – я понемногу прихожу в себя. – Как ты сюда попала?

– Копылов прислал, он тебя вчера подвозил, помнишь? – она посмотрела на меня. – Я бывала здесь раньше, пусть это тебя не удивляет, и я знаю, как пройти незамеченной. А зовут меня Юлей.

С какой стати я должен удивляться, подумал я. Разве только тому, что с поздними визитами не приходят просто так.

– Я не нарушила твои планы?

– Нет, наоборот.

Она улыбнулась, пружинисто встала и прошлась по комнате.

– А где дежурная? – я достал сигарету и закурил.

– Домой решила съездить, – она взяла у меня из рук сигарету и затянулась. – У нее ребенок больной. Она часто так смывается с работы. Ты уж ее не закладывай.

– Мне казалось, когда я уходил, то закрывал дверь.

– Дежурная же меня знает, она показала, в каком номере ты обитаешь, она же и открыла дверь. Мы здесь все друг друга знаем.

– Вот оно что.

– Поверь, просто так я бы не пришла, – она вернула сигарету.

– Догадываюсь.

– Я тебя должна предупредить. Ты попал в паршивую историю.

С этим директором.

– Вряд ли. Вернее будет, я был случайным свидетелем паршивой истории.

– Ты всего не знаешь, – она задумчиво стала изучать лак на ногтях. – У директора в тот вечер была с собою куча баксов. Они пропали, – она подняла глаза.

– А я тут при чем?

– Ты же нашел труп? Кое-кто думает, что ты нашел и кейс, в котором лежали деньги.

– Ну и пусть думает.

– Значит, ты их все-таки нашел?

– Нет. Я не видел никакого кейса, никаких денег и сейчас уже сомневаюсь, что видел труп. Но кейса и денег не было с самого начала, это уж точно.

– Тогда я должна тебе кое-что объяснить. Эти деньги принадлежат другому человеку: директор брал их в долг. А вчера должен был вернуть.

– Кому вернуть? Копылову?

– Нет, человеку, который организовал все дело… Он не работает на комбинате, но у него связи. Он-то и хозяин фирмы, которая заработала эти бабки. Директор был исполнитель. Через него товар шел, возвращался деньгами. Я для того рассказываю, чтобы ты понял – все так серьезно, как ты только можешь себе представить.

– С какой стати я должен что-то представлять?

– Тебя разорвут на кусочки, если не вернешь деньги.

– Ну, если они такие крутые, – я улыбнулся, – чего же они тебя прислали?

– Они меня не присылали. Копылов просил зайти. Он уверен, что видел у тебя этот кейс, когда отвозил в ту ночь.

– У меня? Он просто спятил.

– Да нет, – она покачала головой. – Только пока никому про это не сказал. Если ты передашь деньги мне, он, может, никому и не скажет.

– Вот благодетель.

– Он не хочет связываться с кровью.

– Я очень испугался. Весь дрожу.

– Перестань валять дурака, – Юля поморщилась.

– Ты тоже, – я посмотрел на дверь.

– Хочешь меня выпроводить?

– Так ведь вроде все обсудили.

– И охота тебе торопиться, – она плюхнулась в кресло, сбросила туфли и поставила ноги на сиденье, обхватив колени руками. Крылья юбки закачались навесу. У рыжих кожа всегда бледная. Поэтому мне всегда больше нравились брюнетки. Впрочем, тут дело вкуса, не поймите меня превратно.

– Мне вообще больше нравятся брюнетки, – сказал я вслух.

– Как Ритка, что ли?

– Я имею в виду абстрактный образ.

– Знаю я этот абстрактный образ, – она ухмыльнулась. – Этот образ трахается со всеми, кому не лень. Кроме собственного мужика.

– Что же так?

– Так ведь Витька теперь по ночам работает. Смена у него такая на мусорке.

– Он в милиции работает, что ли? Мусор, легавый, мент?

– Когда я говорю с мусорки, значит с мусорки, а не с ментовки, понял?

– С трудом, – я поморщился.

– А ты попытайся, – она провела кончиком языка по верхней губе, – это не так трудно… Женщина ведь не сложнее мужчины, это я тебе как врач говорю. Вернее, как медсестра. Подойди поближе… – Юля поманила меня пальцем.

– Слушай, ты у меня сейчас находишься с деловым поручением?

– Вроде того.

– А я не люблю смешивать личное с общественным.

– Похоже, ты собираешься меня отшить, – она встряхнула головой. – Ну и зануда. Знал бы, от чего отказываешься.

– Догадываюсь. Хочешь пивка? На дорожку.

– Принеси. – Юля кивнула, улыбаясь.

Я встал, но возле двери она меня окликнула, и я обернулся, держась рукой за косяк.

– Хочу, чтобы ты знал. Мне поручили только предупредить насчет денег. Остальное… – она махнула рукой.

– Я оценил.

Когда я вернулся с двумя бутылками пива, в комнате уже никого не было.

* * *

Утром разбудил стук в дверь. Я проснулся и попытался вспомнить оборванный сон. Судя по смутным образам рыжая девица занимала там не последнее место. Но и не первое.

В дверь снова постучали. Я натянул джинсы и пошел открывать.

Алик. Не скажу, что я с большим удовольствием увидел его постную физиономию.

– Ты еще не готов? – спросил он с порога.

– А куда такая спешка? Что, директор объявился?

– Нет, – Алик покачал головой. – Одевайся, съездим, покатаемся… Подумаем вместе, как тебе помочь. Ведь пока не найдут директора, никто не станет за него решать… Ну, ты понял?

Дорога была такая же пыльная, как и вчера. Каждый раз, когда машину подбрасывало, Алик морщился.

– Ну, какие будут предложения? – спросил я, – говори.

– Вместе с директором пропали деньги…

– А, слышал.

– Откуда? – встрепенулся он.

– Рыжая девица вчера навестила.

– Какая девица? – не понял он.

– Юля.

– А, понятно. Копылов хочет оказаться умнее всех, – Алик покачал головой. – Но только нам с тобой от этого не легче. Кейс с деньгами на самом деле пропал. Я-то знаю, что ты не брал. Но если мы с тобой отыщем типа, который замочил директора, там же, думаю, мы найдем и бабки. Тогда я тебе гарантирую – получишь свою бумагу и по такой цене, что дешевле только даром.

– Насмотрелся ты рекламы, – я улыбнулся.

– Нет, серьезно. Деньги надо отыскать. А иначе начнут нас трясти. Ситуация горячая.

– Но ведь у директора ничего в руках не было, когда он выходил из машины, вспомни.

– Ничего я не помню.

– Может, Копылов и взял? – предположил я.

– Он из квартиры не выходил.

– Или этот толстый, главврач.

– Нет. Не могу тебе всего объяснить, но это точно не толстяк.

– Ну а Рита? Кстати, у нее муж, что, в милиции работает?

Алик засмеялся.

– С чего ты взял? – он посмотрел на меня.

– Рыжая сказала.

– Так и сказала? – Алик продолжал веселиться.

– Ну, мусором назвала, вроде как легавым. Она дама грубая.

– Вовсе нет. Не обижай девушку.

– То есть?

– Когда она сказала «мусор», именно это и имела в виду. Я лично его не знаю, но слышал, работает мусорщиком. Водителем мусоровоза.

– Вот это да… – я вздумал рассмеяться, но вдруг до меня дошло такое, от чего пот прошиб.

Я вспомнил и пустые ящики, и фургон, похожий на мусоровоз, и заикающегося шофера…

– А не его ли ты попросил взять тогда на буксир машину? – спросил я у Алика.

От неожиданности Алик вывернул руль, и мы чуть не врезались во встречный грузовик – Ты понимаешь, что это значит? – спросил я. – Ты понимаешь, что тот, кто убил, спрятал и тело. И только он мог взять деньги. Хотя, конечно, не только он, но вероятнее всего.

Целую вечность он молчал, потом тихо сказал:

– Понимаю. Это значит…

– Это значит, что труп находится сейчас на городской свалке.

Потрясенные, дальше мы ехали молча.

* * *

Алик встал в очередь на заправку, а я не стал ждать, сказал ему:

– До встречи.

И ушел. Я тогда еще не знал, где состоится наша встреча. А то попрощался бы по-иному.

Но сейчас мне надо было все обдумать и чтобы никто при этом не мешал. Мусорщик никак не вписывался в мои планы. Вовсе не потому, что мне нравилась его жена, а просто непонятно, зачем он это мог сделать?

«Я сказала мужу, в какую неприятную историю мы попали», – сообщила Рита после разговора с ним по телефону.

И труп исчез, пока она меня упрашивала не звонить в милицию. Что за этим стоит? Даже если мусорщик не убивал, а только спрятал труп – уже достаточно. Достаточно, чтобы вытащить за хвост истину. Это как сунуть палку в осиное гнездо, чтобы посмотреть, кто сидит внутри.

Я увидел, как из-за угла выезжает мусоровоз, и бросился к нему, замахав руками.

– Друг, ты спятил? – поинтересовался водитель, открывая дверцу.

– Подбрось до свалки, – попросил я, подтверждая его диагноз.

– Садись, – согласился он, решив, видимо, не усугублять мое состояние.

Но за дорогу не проронил ни слова, насвистывая какой-то мотив. Так фальшиво, что хотелось повеситься.

– Все, – он затормозил, – приехали. Вылезай. Посторонним на территорию нельзя.

Я достал бумажник и протянул деньги.

– Тогда пригнись пониже, а лучше сядь на пол, чтобы тебя не заметили, – посоветовал шофер.

Рассказать, как мы проникали на столь закрытый объект, не смогу. Так как ничего не видел, кроме собственных коленок.

– Все, приехали, – сказал, наконец, водитель. – Можешь сесть нормально.

Свалка чадила.

Тут и там из залежей всякого хлама поднимался то ли дым, то ли пар, а запах был прогорклый и удушливый. Наверное, что-то подобное творится в аду. По рассказам очевидцев, во всяком случае.

– Как отсюда потом выбраться? – спросил я. – Может, подождешь?

– Вообще-то в заборе дырки есть, – ответил водитель весело. – Видишь бульдозер? Сейчас… – водитель постучал по клаксону, тот пропищал так же фальшиво, как до этого насвистывал его хозяин.

Определенно они были достойной парой.

– Заметил бульдозерист, – удовлетворенно сказал водитель, – иди к нему, он поможет. Только не провались где-нибудь…

Бульдозерист заглушил мотор и поджидал меня, а я прыгал среди всякого мусора и старался не упасть.

– Что надо, дядя? – сказал он, когда я приблизился.

Мы были примерно одного возраста.

– А что предложишь, племянник? – спросил я.

– Есть медь листовая, резина, доски…

– Нет, не подходит.

– А я думал, ты материалами интересуешься. Тут чего только нет.

– Золотое дно?

– Вроде того. Так тебе чего?

– Понимаешь, – я достал сигареты и предложил ему, – с женой поссорился, а она мои вещи сложила в сумку и на помойку. Я спохватился, а мусор уже увезли. Вот подумал, может, тут…

– А как собираешься искать? Тут со всего города привозят…

– Мне сказали, в позапрошлую ночь контейнеры из нашего двора вывозил водитель, он заикается… У вас много заик?

– Да нет, обошлось, – он усмехнулся. – Только Виктор один.

Но я его что-то не видел. Ни сегодня, ни вчера.

– Что же делать?

– Вон, смотри, трубы лежат. Там сейчас бомжи собрались.

Если с ними договоришься, они всю свалку перевернут. Найдут – мне тоже причитается, – он подмигнул, – за совет.

– Договорились, – я помахал рукой и снова запрыгал в указанном направлении.

Возле труб лысый мужичонка неопределенного возраста в телогрейке и когда-то твидовых штанах кипятил на костре чай. Рядом сидели двое помоложе – один рыжий, с длинными спутанными волосами и редкой бороденкой, другой – одутловатый и заросший, похожий на Карла Маркса в пожилые годы. Я так понял, гардероб свой они пополняют тут же.

– Не желаете? – предложил мужичок в телогрейке и кивнул на чайник.

– Чай – не водка, много не выпьешь, – поделился я.

– Так мы сбегаем? – мужичок вопросительно посмотрел на меня.

Я достал деньги, которые взяли одутловатый разбойник.

– Бери кашинского разлива, – напутствовал его мужичонка, потом обернулся ко мне, – вы ведь суррогат не будете?

– Не буду, – я покачал головой.

– У вас дело какое? – спросил мужичонка. – Материал дефицитный требуется?

– Нет… – и я пересказал историю про сумку.

– Витек? – уточнил мужичонка. – Как же, знаем, где он выгружается. Мы что угодно найти можем… – и снова вопросительно посмотрел на меня. Даже рыжий очнулся от спячки и смотрел заинтересованно.

– За сумку ящик водки не пожалею, – сказал я.

Глаза собеседников вожделенно засветились.

– Там барахла-а… – продолжал я их распалять, – что ящик, два поставлю.

– Так мы найдем, – с готовностью подытожил мужичонка.

– Хорошо, я завтра днем зайду, в это же время, – сказал я и подумал – часов у них все равно нет.

Скоро вернулся гонец с водкой кашинского разлива, а вместе с ним еще двое. Я на бис повторил свое предложение. Думаю, скоро вся свалка узнала про бесценную сумку…

Через забор я не полез, а направился прямо к домику у въезда на свалку.

– Кто тут старший? – спросил я у женщины, которая стояла на обочине и считала машины. Женщина была коренастая, голова прямо вросла в плечи.

– Я, – ответила она робко.

– Там у вас бомжи в одном месте собрались, что-то ищут. Может, ценное что ищут? – предположил я и оглянулся на свалку.

В самом деле, чуть правее труб собралась горстка людей и два бульдозера. Наверное, весть о ценной сумке успела облететь свалку.

– Я проверю, – сказала женщина, – что там случилось.

Теперь можно не сомневаться, что труп, если он здесь есть, скоро найдут. Великое дело – материальная заинтересованность.

* * *

Вокзал. Вовсе не потому, что мне некуда больше податься. Наверное, линии жизни человеческой пересекаются на вокзалах. Кстати, и телефон под рукой.

В кабине жарко, душно так, что рубашка сразу прилипла к телу. Набрал номер и услышал мягкий женский голос. У Риты очень мягкий голос, словно у мурлыкающей пантеры.

Правда, не знаю, могут ли пантеры мурлыкать. У этой, во всяком случае, получалось неплохо.

– Ну что, – насмешливо спросила она, – решил все-таки позвонить?

Говорила она так, словно поставила на мне крест и я интересую ее не больше, чем прошлогодняя трава.

– Сначала ответь мне на несколько вопросов.

– Ладно, минут пятнадцать у меня есть. Кстати, нашел этот таинственный труп? Ну и напугал ты меня вчера.

– Труп? – переспросил я. – Думаю, его обнаружат в ближайшие часы. И знаешь, где? На свалке, городской свалке.

– Почему там? Причем тут свалка? – спросила она после паузы, чуть более продолжительной, чтобы быть естественной.

– Сдается мне, в то время, пока я находился в твоей квартире, во двор заезжал мусоровоз. Мы даже видели его потом, на улице. И заикающегося водителя тоже видели. Угадай, как можно убрать тело, если во двор заезжал фургон с вместительным бункером, а больше – никого. Унести на плечах? Насчет оживших покойников, – я вдруг осекся и вспомнил руку на подоконнике. Пот, струившийся по спине, из горячего превратился в ледяной. Но я пересилил себя:

– В оживших покойников я не верю, договоримся сразу.

Кстати, я ведь не спрашиваю, где работает твой муж, я это и без тебя знаю.

– Виктор… Нет, зачем бы он это сделал? Убить он не мог.

– А спрятать труп? Чтобы избавить кое-кого от неприятной истории.

– Кого? – она фыркнула.

– Прежде чем труп найдет милиция, – я продолжал, – а потом найдет и твоего мужа, прежде чем он начнет отвечать на вопросы в казенном доме, где каждый надеется что-то утаить и выкрутиться, пусть он со мной поговорит.

– Виктор сегодня будет поздно, он в ресторане встречается…

– Значит, мы увидим его там. Нельзя упустить время.

– Хорошо. Но он не замешан, ему незачем было… А вдруг он не придет в ресторан?

– Тогда просто посидим там вдвоем. Надеюсь, он не будет против.

– Я у него не спрашиваю, – отрезала Рита.

Вот так-то. Приятно иметь дело с самостоятельными женщинами. Во всех отношениях приятно.

Только я собирался найти убийцу и привести его к воротам тюрьмы, толкая перед собой, а вовсе не затащить ее в постель.

* * *

Она появилась из такси, стройная, в облегающем черном платье с глубоким вырезом. Увидела мое состояние, и глаза ее вспыхнули торжествующим звериным огнем. Это меня доконало окончательно.

– Смотри, уже очередь, – сказал я, – мы стоим в самом конце. Как тебе это нравится? Я сто лет не стоял в очередях.

Она пожала плечами, потом решительно подошла к стеклянной двери и поманила швейцара. Тот сидел возле пустующего гардероба и читал газету. Мельком взглянул на нас и сразу кивнул в сторону таблички – «Мест нет».

– Это самый приличный ресторан у нас в городе. Поэтому все хотят попасть, – Рита посмотрела на меня. – Что будем делать? У Виктора здесь работает приятель, официант. Но как его позвать?

Я нащупал в кармане деньги, незаметно достал, и, расправив, прижал ладонью к стеклянной двери. Так, что купюру можно было увидеть только изнутри. Очередь пока спокойно наблюдала за нашей попыткой прорваться. Видимо, не воспринимала всерьез.

Швейцар, отложил газету, встал, подошел, отодвинул засов и открыл дверь на ширину ладони.

– Только не отдави мне пальцы, – я протянул ему деньги, – а то будет совсем свинство.

– Позовите Юру, – сказала моя спутница, – он такой, с черными усами, официант.

– Сейчас, – хрипло ответил швейцар, снова запер дверь и шаркающей походкой пробарражировал за занавески, скрывающие вход в зал. Ждать пришлось долго. Очередь завибрировала и начала нас подозревать. Наконец он вернулся и прохрипел:

– Одно место, только женщину пущу. Я внимательно посмотрел на него и поинтересовался:

– А мне как, на улицу в миске пожрать вынесешь?

– Сказано, только женщину.

– Вы объясните, что нас двое, – заволновалась Рита. – Нас двое, понимаете? Скажите это Юре.

– Сказал, – швейцар неопределенно махнул рукой в сторону занавески. – А он сказал: могу посадить только женщину.

– Это какое-то недоразумение, – она посмотрела на меня, – что делать?

– Идите, – посоветовал я, – сами все объясните вашему знакомому. Все-таки надежнее, чем через этого Гермеса, – я кивнул на швейцара.

– Почему Гермеса? – не поняла она.

– Посланник богов. Быстрый, как молния. И столь же сообразительный.

– Ладно.

Она прошла, а я остался. Очередь готова была меня разорвать. Я пока упирался, но коллектив всегда сильнее. Особенно обиженный коллектив. Занавеска затрепетала, и кто-то позвал швейцара. Я не видел лица окликавшего. Но через минуту страж ворот приоткрыл дверь на ширину ладони, поманил меня. Очередь замерла, как удав в зарослях бамбука. Только хвост подрагивал от любопытства.

– Обойди вокруг здания, – тихо сказал швейцар, – во дворе служебная дверь, зеленая такая.

Врата закрылись, швейцар вернулся к своей газете, а люди в очереди ликовали – не прошел! Каждый из них чувствовал себя пограничником.

Когда я зашел во двор, то сразу увидел – возле зеленой двери стоит и нервно курит высокий парень с черными обвислыми усами. Увидев меня, он широко улыбнулся и помахал рукой. Улыбка была деланная – под усами прятались жесткие складки. А вот махал он приветливо.

– Ты с Ритой пришел, да? – спросил он.

– Точно.

– С ней не пропадешь, она баба знаменитая, – он похлопал меня по плечу и повел за собой…

Впереди – тусклый закуток, заставленный коробками и всяким хламом, и дверь.

– Дальше куда? – я озираюсь в недоумении.

– Прямо, – сказал официант, – там тебя ждут.

И он исчез. А я последовал его совету. Помещение за дверью было без окон и заставленное перевернутыми столами и цинковыми ведрами. Только одно место было расчищено – у стены напротив. Там в потрепанном кресле сидел мужчина. Он закинул ноги на поломанный столик перед собой, откинулся назад и внимательно рассматривал меня. Ясно, что он пытается показаться вялым и безмятежным, вот только глаза не безмятежные, этого не скроешь. Надо ли говорить, что я сразу узнал его. Хотя видел всего один раз, да и то в темноте.

– Виктор? – спросил я. – Ваша жена…

– П-пока что моя, – перебил он, заикаясь, – или ты с этим не совсем согласен, а, п-приятель?

– Я пришел не за тем…

– А мне нап-плевать, зачем ты п-пришел, – снова насмешливо перебил он. – И запомни, не ты п-пришел, а я разрешил тебе прийти. Если передумаю, то тебя выкинут отсюда п-пинком под твой тощий зад.

Я почувствовал перед глазами розовую пелену, словно тюлевые занавески… у меня всегда так, когда невмоготу и надо дать кому-нибудь по морде.

– Я не ссориться пришел, – усилием воли я раздвигал розовый туман перед глазами, – и мне вовсе нет дела до твоей жены.

– А чего т-тебе надо?

– Уже ищут, – сказал я. – На свалке труп…

Он ударом ноги отбросил столик и вскочил так молниеносно, что я только успел заметить, как в кулаке зажат маленький черный кастет. От кастета я увернулся, но, перехватывая руку, получил, левой в скулу. Вокруг все запрыгало, он попытался несколько раз врезать мне ногой, но мы переплелись слишком тесно для хорошего удара. Все же в какой-то момент я ослабил хватку, а он только этого и ждал, ударом локтя свалил меня с ног.