Текст книги "Шоу двойников (=Мистер бронежилет)"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Андрей Костин
ШОУ ДВОЙНИКОВ (=МИСТЕР БРОНЕЖИЛЕТ)

Часть I

НИКОЛАЙ ПО ПРОЗВИЩУ СЛОГАН

– Вы наверняка пришли, куда надо! – правую руку Николай протянул посетителю, а левой, как бы невзначай, передвинул газету, чтобы закрыть надпись, которую незадолго до этого усердно вырезал перочинным ножиком на столешнице:

«ЕСЛИ В ЖИЗНИ ВСЕ НАПЕРЕКОСЯК, ВЫПЕЙ ЛУЧШЕ ХОЛОДНОГО ПИВКА»

Гость мимолетно оглядел стены с потертыми, кое-где порванными до цемента обоями, потолок с протекшим пятном, похожим на карту Острова Сокровищ, и сел в продавленное кресло.

– Я скоро переезжаю в новый офис, – доверительно сообщил Николай, от которого не ускользнуло брезгливое выражение лица потенциального клиента. – Но пока там ремонт. Чем могу помочь?

– Вы занимаетесь розыском людей? – голос у мужчины был тоже какой-то брезгливый.

– Да, это входит в перечень услуг, – вяло подтвердил Николай. – Но… В основном занимаюсь охраной. Вот если вам надо посторожить склад или дачу, тогда – пожалуйста.

– Неужели вы не заинтересованы получить работу? Хорошо оплачиваемую работу, – уточнил посетитель.

– Обычный перечень услуг – это одно, а на чем специализируешься – другое, – авторитетно пояснил сыщик.

– И готовы отказаться от весьма значительного гонорара?..

– От значительного – не готов, – признался Николай. – Но все же было бы лучше, если у вас оказался особняк, который трижды обворовывали… – искренне пожелал он.

– И все-таки, – посетитель щелкнул замками портфеля из ослиной кожи и достал моментальную фотографию, сделанную «Полароидом» – Я получил от своего клиента четкие указания нанять именно вас на эту работу.

– А кого хотя бы предстоит искать? – поинтересовался Николай.

– Вот, – и он положил фотографию перед Николаем.

В центре групповой фотографии был изображен мужчина, обнимающий за плечи женщину. Женщина казалась очень знакомой. И еще на снимке было много людей с очень знакомыми лицами.

– Так это же… – осторожно начал Николай. – Сборище каких-то знаменитостей!

– Меня интересует только мужчина, – отрывисто пояснил клиент. – Тот, что в центре.

– Значит, так, – Николай постучал пальцем по фотографии, а потом поднял глаза на посетителя. – Тот, что в центре, обнимает за плечи известную американскую актрису, весьма симпатичную, когда голову не бреет… Кроме того, я вижу на фото Арнольда Шварценеггера, Джуди Фостер, Памеллу Андерсон, а также президентов США, России и союза кинематографистов. Не считая Гитлера и Ленина на заднем плане: вон, челочка одного, и лысинка другого. А вот в центре – то ли Траволта, то ли Мао Цзе Дун. А, может, регент из Буркина Фасо, потому что ни на кого из выше перечисленных он не похож…

Клиент некоторое время переваривал услышанное. Потом, сделав над собой некоторое усилие, кивнул головой:

– Именно. Многие лица на фотографии очень похожи на известных людей.

Подчеркиваю, очень похожи, но таковыми не являются.

– Серьезно? – искренне удивился Николай, а потом углубился в изучение фотографии. – Ну конечно! – он вдруг резко хлопнул ладонью по столешнице, отчего посетитель прямо подпрыгнул. – Гитлер уже умер, я читал, и поэтому никак не может обнимать за плечи Эйнштейна. Они и при жизни не очень-то обнимались. Уж я-то знаю, можете не сомневаться.

У клиента задергалось веко на правом глазу.

Николай достал из ящика стола лупу, и, валяя дурака, вставил ее себе в глаз на манер монокля, строго посмотрел на клиента. Тот покраснел от негодования.

Потом он выронил лупу на пол, и исчез под столом. Некоторое время под столом раздавалось покряхтывание и бормотание:

– Из-за лупы гардероб не пошьешь.

У клиента задергалось другое веко.

– Вот она, вот! – воскликнул наконец Николай, наглядно демонстрируя найденное оптическое приспособление, снова устроился на продавленном кресле и принялся изучать фотографию.

– Знаю такие фотоаппараты. Щелк – и готово. Тут даже дата проставлена. Она, эта дата, автоматически проставляется, – глубокомысленно заключил он. – Два месяца назад «щелкнули». Где-то в салоне самолета фотографировались, можете мне на слово поверить.

– Эти люди никогда не фотографировалась вместе в салоне самолета два месяца назад, – сообщил клиент, и зачем-то добавил, – И уж тем более в компании незнакомого, никому неизвестного человека, который в центре.

– Вдруг, это чей-то бой-френд? – нерешительно предположил Николай. – Пупсик, крыпсик, партайгеноссе, комрад, товарищ?

– Никакой это не бой-френд! – не выдержав, закричал потенциальный клиент. – Это – тот самый человек, которого предстоит найти. Его найти надо, того самого, что обнимает за плечи известную кинодиву.

– Можно, конечно, позвонить в Америку и уточнить, – развязанно предложил Николай, – с кем это она фотографировалась? Правда, муж у нее может оказаться – сами понимаете… – Николай возвел очи долу. – Крепкий Орешек – тот еще фрукт.

– Идиот! – тут посетителя прямо-таки прорвало, – неужели ты не видишь, что это – двойники! Самые обыкновенный двойники знаменитых людей! Она всего-навсего похожи!

– Чего же вы меня нанимаете, если сами все знаете? – обиделся Николай.

– Мне нужен этот тип, – клиент попытался взять себя в руки. – А он, как раз, ни на кого не похож.

– Как знать, как знать, – возразил Николай, – каждый на кого-нибудь похож.

Людей-то на свете – сколько? А лиц – раз, два, и обчелся. У меня, например, любовь однажды была – ну, просто Чаплин, одно лицо…

Встретив изумленный взгляд посетителя, пояснил:

– Нет, не тот, который с усами, а его дочка, Джеральдин. В молодости. В смысле, не дочка в молодости, а любовь в молодости, но не с дочкой, – и Николай сокрушенно покачал головой, понимая, что окончательно запутался, – Не с его дочкой, а с дочкой совершенно постороннего человека.

Посетитель про себя сосчитал до десяти. Потом еще раз, но уже до двадцати.

Наконец, произнес:

– Так вы беретесь за эту работу?

– Найти человека по фотографии?

– Да. По одной только фотографии. – Очень трудное задание, – вздохнул Николай. – Вот если бы известны были фамилия и адрес, а еще лучше – телефон, тогда…

– Десять тысяч, – сказал клиент.

– Чего?

– Тысяча сейчас, девять – по выполнению, – пояснил он.

– Чего? – повторил Николай.

Посетитель медленно полез за бумажником в нагрудный карман, достал из бумажника десять купюр по сто долларов и положил их на стол рядом с фотографией.

Николай посмотрел на фотографию, а потом – на деньги. Снова на фото, обратно на доллары.

– Извольте составить договорчик, – ехидно предложил он.

– Обойдемся без формальностей, – посетитель поднялся и направился к двери.

– Эй! – фамильярно окликнул его Николай.

Посетитель остановился на полпути к выходу.

– А почему вы выбрали среди всех – меня? Есть масса солидных сыскных агентств.

Некоторыми даже руководят женщины. А выбирать среди прочих женщину всегда естественно…

– Такова воля клиента, – посетитель попытался преодолеть расстояние до двери как можно быстрее. – Я всего лишь посредник…

– Хотите совет? – крикнул ему вслед Николай. – Полезный и абсолютно бесплатный!

Как икра на презентации.

Тот обернулся с видом, словно ему только что плюнули сзади на брючину.

– Уточните у вашего заказчика, раз вы на самом деле – посредник… Так вот, почему он выбрал именно меня?

Лицо посетителя стало похоже на знак вопроса.

– Самого захудалого частного сыщика в Москве, – пояснил Николай. – Знаете, как я получил лицензию? Работал вместе с бригадой хохлов на строительстве особняка.

Хозяин предложил мне остаться на зиму в новом доме и сторожить, чтобы бомжи не засрали. Сам он только весной собирался туда переехать. Ну а чтобы у меня под рукой было помповое ружье, в два счета достал все необходимые документы. Хозяина еще год назад грохнули конкуренты, особняк стоит пустой, пока наследники объявятся… ну а я решил дать объявление в газету… Грех не воспользоваться лицензией, пока она действительна.

– Выбор, конечно, неудачный, – согласился собеседник.

– Вы хотя бы представляете, что собираются сделать с человеком, которого мне предстоит найти?

– Нет, нет, – посетитель замотал головой, словно ему предложили что-то неприличное. – После того, как вы установите его местонахождение, моя миссия заканчивается. Ваша, кстати, тоже. Так что можете не волноваться.

– Волноваться всегда надо, – вздохнул Николай. – Если кто-то совершает необъяснимые для тебя поступки, значит, он не хочет тебе их объяснять. Именно тебе.

* * *

Альберт Коган считал себя лучшим посредником в Москве. Иногда сам, разомлев после выпитого, он говорил жене:

– Я – лучший. Акула бизнеса. Таких поискать. Мне можно довериться, как своей мамочке. Моей, а не твоей, – уточнял он.

– Ты – алкоголик, – возражала жена. – Таких поискать. У тебя как у акулы – только печень. Что же касается мамочки…

И уходила мыть посуду.

Но сегодня Альберт пил водку молча и не хвастался. Мало того, что, соблазнившись гонораром, он взялся за дело, переговорив с клиентом всего лишь по телефону.

Но к тому же…

Он… Он! На которого работали (в свое время) лучшие специалисты Москвы, вынужден был вести дела с каким-то идиотом…

Хорошо еще, Коган приуменьшил сумму, которую таинственный заказчик предназначал сыщику.

– Сэкономил – все равно, что заработал, – похвалил себя Альберт, но от этого не полегчало.

АРАБЕСКИ

Пить воду имеет смысл только после того, как солнце зависнет над линией горизонта. Через полчаса жара спадет, и тогда каждый глоток уже не просочится сквозь поры и не выступит на одежде темным жирным пятном.

Двое мужчин под палящим зноем не соблюдали это правило. Темной жидкости в бутылке оставалось совсем на донышке, и им приходилось до такой степени разбавлять бурбон водой в своих стаканах, что напиток становился почти прозрачным, серого цвета, как глаза одного из собеседников.

От солнца темнеет кожа, зато волосы обесцвечиваются. Поэтому оба европейца выглядели как родные братья – загорелые, русоволосые, в комбинезонах неопределенного цвета, которые, казалось, вобрали в себя экваториальный пот.

Один потянулся к прямоугольной бутылке, но только дотронулся до нее кончиками пальцев, как будто ласкал женское тело. Другой закурил сигару, предварительно откусив кончик белыми, крепкими, как у хищника, зубами. Сизый росчерк дыма неподвижно повис в густом воздухе.

Сигары здесь не стоили ничего.

– Через полгода мы сможем убраться отсюда с полными карманами баксов, – заметил первый.

– Если останемся живы, – уточнил собеседник.

Разговаривали они на русском языке, «акая» и проглатывая концы слов, как это делают москвичи.

– Мы с тобой три года вот так, – первый сцепил указательные пальцы обеих рук. – Мы чудом не подорвались на противопехотной мине, нас могли продырявить из всех видов стрелкового оружия, а то и просто всадить копье, сделанное из старой автомобильной рессоры. Но если мы до сих пор живы, это что-нибудь да значит? – и он суеверно поплевал через плечо.

Где-то издалека слышался назойливый звук, как жужжание пчелы над фруктами в полдень.

– Кажется, летит? – прислушиваясь, сказал второй.

– Верно. Пора. – Ты никогда не задумывался, чем нам приходится заниматься? – спросил вдруг второй.

– Мы сопровождаем груз. Занятие легкое, но опасное.

– Иными словами, помогаем другим набивать карманы?

– Какая разница? Хотя я был бы непрочь перевозить мешки с гуманитарным рисом вместо того, чтобы…

– Разница?! Рисковать, чтобы какие-нибудь чернозадые бездельники жрали халявный рис с маслом?

– Ага, сидит перед телевизором благополучный работяга и думает – какого хрена мы всем помогаем, да чтоб они передохли, чище станет. А сидит хозяин фабрики, на которой работает этот благополучный, и думает – надо бы уволить часть работников, только хлеб зря едят, а на сэкономленные деньги построю-ка новый бассейн. И вот, идет он купаться в новый бассеин, а там уже плавает микроб. И думает микроб – на хрена мне эта толстая тварь в бассейне? Только место занимает. А в этот момент, находясь неподалеку, молекула хлора вообще ничего не думает, ей, молекуле, просто не нравятся микробы. Ну, не нравятся, и все тут, что поделаешь, – он развел руками.

– Все, теперь уже точно пора, – перебил его собеседник, глядя на зависший в метре от земли вертолет. – А ты подумай на досуге, сколько стоит мешок риса, а сколько, – он поднял с земли увесистый тюк и взвалил на плечо, – сколько заработает Полковник вот на этой посылочке, когда она прибудет в конечный пункт…

Лопасти гнали пыль, и от пыли першило в горле.

– Сразу перехожу к конечному пункту, – заторопился другой.

– Желания всех исполнились. Чернозадые бездельники умерли с голода. И старики, и взрослые, и даже дети, которые еще не знали, что они бездельники. А уж какого цвета у них зад – тем более. Благополучного человека уволили с работы, он запил и скончался, замерзнув на улице, на том самом месте, где просил милостыню.

Хозяин фабрики долго мучился, прежде чем откинул копыта от случайно подцепленной в бассейне инфекции. Счастливая концовка, все умерли, и микроб тоже сдох, нанюхавшись хлора. И только молекула хлора осталась целой и невредимой… А вот мне не хочется быть молекулой, хотя ничего не имею против дезинфицирующего средства.

– SAVOIR VIVRE.

– Чего?

– Уменье жить. Житейская мудрость. Кому какое дело, что из меня мог бы вдруг получиться великий режиссер, а из тебя… Или наоборот… Мы не востребованы цивилизацией, ей, цивилизации, не нужны художники, а вполне устраивает чизбургер на рекламном плакате. Поэтому – живи и радуйся, и делай, чего тебе велят.

– По-русски это называется – играть по правилам? – уточнил собеседник.

– Во-во…

Они обменялись рукопожатиями, почему-то стараясь не глядеть в глаза друг другу.

Потом один из них повернулся спиной и зашагал прочь, к расчищенному и выровненному участку земли, служащему аэродромом.

– Следующий раз прихвати какого-нибудь приличного пойла – крикнул вслед тот, что оставался. – Следующий раз, когда мы встретимся. И крепких сигарет.

Но другой уже ничего не слышал из-за шума заходящего на посадку вертолета.

Через сорок девять минут полета пилот вертолета был смертельно ранен одиночным выстрелом из автомата «калашникова», который произвела пятнадцатилетняя девочка с красивым именем, которое можно было бы перевести как «Телка С Высокими Бедрами». «Телка» никого не собиралась убивать, ей просто стало любопытно бабахнуть в белый свет. Она обожала громкие звуки, и всегда заливисто смеялась, когда кто-нибудь громко пукал.

Всего один выстрел…

Пуля прошила пилота от ягодицы до ключицы, попутно продырявив кишечник и разорвав селезенку и легкое. Других жизненно важных органов она не задела.

Всего один выстрел, сделанный неумелой рукой.

Пилот умер за мгновение до того, как ему удалось посадить вертолет. Высокобедрую Телку побил сожитель за то, что она попусту истратила патрон.

Судьба груза и единственного пассажира «борта» с гуманитарной помощью осталась неизвестной.

* * *

– Полковник? – гонец сидел на корточках. Он был грязен и нищ, и даже армейская куртка на нем была в рваных дырах, откуда следовало, что он снял ее с трупа убитого им солдата. – Полковник? Colonel? – повторил он, надеясь привлечь к себе внимание.

– Говори, – разрешил тот, кого назвали Полковником и взял тонкими, почти женскими пальцами абрикос сорта «шеллак» с серебряного подноса.

– Вертолет не прилетел, – был ответ.

Полковник сдавил у кулаке бледно-желтый фрукт так, что мякоть выступила между пальцев.

– Нашли только место аварии, – сообщил гонец.

– А груз? – резко спросил хозяин.

Гонец ничего не ответил.

Полковник махнул рукой, отпуская гонца, сообщившего ему неприятную новость. Он уже подсчитал, сколько человек умрут из-за того, что «борт» не прибыл в пункт назначения. И одним из первых в списке станет он.

Про гонца он даже не подумал. Расходный материал.

Зато человек в оборванной камуфляжной форма все понял сам. Поэтому, пройдя с полкилометра по пыльной улице, по бокам которой в канавах бежали мутные потоки воды, он достал из под тряпья пистолет, блеснувший на мгновение вороненой сталью, и выстрелил себе в живот.

Крича от боли, гонец откатился в канаву и там умер, где-то через полчаса.

* * *

Дождь шел каждую ночь. Высокие стропила намокли до такой степени, что казались мягкими, как банная губка. Просачиваясь сквозь кровлю, капли дождя срывались вниз и разбивались о каменный пол, словно компания невидимых шалунов громко цокала языками.

Посреди комнаты на коленях стоял мужчина. Седые волосы были зачесаны назад, отчего лицо его казалось хищным. Смуглая, словно обожженная кожа противоречила серым, почти прозрачным глазам, холодным, как льдинки на лужах в период ранних заморозков.

– Все правильно, – сказал он вслух, – Хороший игрок не тот, кто всегда выигрывает. Хороший игрок тот, кто не боится играть всякий раз.

От собственного голоса, так странно прозвучавшего в пустом здании, ему вдруг стало легче.

Человек, которого все знавшие звали Полковником, и даже забыли, как его зовут на самом деле, давно уже стоял на коленях, не замечая, как вода на полу добралась до брюк цвета хаки. Потом вдруг привычным движением Полковник достал из подплечной кобуры серебристого металла пистолет браунинг «Пара орденс», передернул его и небрежно сунул ствол в рот, как будто это была хорошая и очень толстая сигара… В последний момент, перед тем, как нажать на спусковой крючок, левой ладонью он сам себе прикрыл глаза, как будто боялся ослепнуть от вспышки.

Пуля пробила кровлю и потоки дождя устремились сквозь появившееся отверстие.

Лужа на полу была сначала темной от крови, но по мере того как разбавлялась водой, становилась почти прозрачной, серого цвета, такого же, как и открытые глаза лежавшего навзничь мужчины.

ТРИКОЛОР

1) белый

– Все, – человек в прекрасно пошитом, ослепительно белом смокинге, левый рукав которого был немного запачкан салатом из канадских омаров (какая неосторожность!), уложил в объемистый чемодан последнюю пачку американских долларов. – Переправишь это в Цюрих, нашим новым партнерам. Надеюсь, ты не подведешь меня, сынок?

Тот, кого назвали «Сынок», только криво усмехнулся.

– Обычное дело, – подбодрил его человек в белом смокинге.

– Конечно, – подтвердил Сынок. – За это мне и платят.

– Что ж, хорошему специалисту и заплатить не жалко, – удовлетворенно заметил господин в белом парадном костюме. – Ты ведь работал когда-то на Полковника, а уж он-то умел подбирать людей.

– С тех пор прошло много лет, и я много на кого работал. Хороший был мужик, – вздохнул Сынок. – Последний раз, когда я был у него, он угощал меня молоком, смешанным с кровью…

Человек в белом почувствовал непреодолимый позыв в глубине желудка.

– Мне понравилось, – быстро закончил Сынок.

– Старая гвардия, – вздохнул хозяин смокинга. – Когда-то и я смотрел на таких снизу вверх. Жестокий – да. Но по понятиям… Времена меняются. Он говорил – дело. Я говорю – бизнес. Народ устал от чернухи. Пришло время белых рук и чистых воротничков… Или наоборот…И Полковник, если бы дожил, согласился бы со мной.

– Но это его не спасло, верно?

– Вожакам не прощают ошибок, – несколько нравоучительно сказал человек в белом смокинге. – Если ты хотя бы раз подставился, вернее, тебя подставили – вся стая накинется, чтобы сожрать. В детстве я любил кино про мальца, которого волки воспитали, – он мечтательно улыбнулся – «Акела промахнулся, Акела промахнулся…» Если вожак обложался, больше он не вожак. Вожак – это как неизлечимая болезнь, как иммунодефицит… Нельзя быть бывшим вожаком, можно – только мертвым вожаком.

– Несчастный случай, – пожал плечами Сынок. – Полковник не был виноват, что вертолет навернулся. Уж я-то знаю…

– Не это, не это тебя должно волновать, – смокинг похлопал его по плечу как раз тем рукавом, который был испачкан. – Цюрих, вот твоя цель. Теперь ты в моей команде. А это кое-что значит?

– В том смысле, что играю по вашим правилам? – уточнил собеседник.

– Во-во…

– Документы, таможня, виза… – Сынок отвел глаза, как будто увидел что-то неприличное.

– Я договорюсь, все сделают. И визу тоже…

Сынок кивнул, повернулся и вышел, неся огромный тяжелый чемодан с необыкновенным изяществом. А человек в белом смокинге прошел в другую комнату роскошной квартиры во весь этаж, и, машинально прислушавшись к доносившимся из гостиной, которую он называл «залой», звону тарелок и бокалов, а также громким тостам, достал из кармана мобильник, а также подключил устройство, защищающее от подслушивания Информация сначала записывалась, кодировалась, а уж потом передавалась нерегулярными порциями, так что между репликами абонентов возникали иногда продолжительные паузы.

2) синий

Еле слышный шум работающего кондиционера убаюкивал. В воздухе чувствовался сладковатый запах от дыма брошеной в пепельницу сигареты.

Человек в нарочито синем деловом костюме некоторое время наблюдал, как струится и исчезает дым, потом потянулся к телефонному аппарату и нажал кнопку громкой связи:

– Таня, два кофе. Тебе с лимоном? – спросил он собеседника в пиджаке с золотыми пуговицами и целомудрено белых брюках, сидевшего напротив, через стол. Тот успел сменить белый смокинг на клубный пиджак.

– И без сахара, – кивнул любитель белого цвета.

– Как ты можешь пить такую гадость?

Секретарша принесла кофе, и они подождали, пока за ней закроется дверь.

– Нам с тобой предстоит кое-что обсудить, – осторожно заметил человек в белых штанах. – У тебя товар, у меня – покупатель…

– Можешь говорить свободно – разговор не записывается.

– Трудно поверить тебе, Мартын, – человек в белых брюках, которого по паспорту звали Б. А. Грушницким, брезгливо шмыгнул носом.

– Борис Андреевич, – Мартын развел руками. – Зачем? Мы ведь знаем друг друга.

– Дорого стоит твоя девка, – хмуро заметил Борис Андреевич. – Наверняка, ни одна баба в мире не стоит столько.

– Стоит не девка, а видеозапись, – Мартын поиграл желваками, явно недовольный таким поворотом переговоров. – Когда ты покупаешь старинную картину, ты же не девку покупаешь, которая там нарисована, а работу мастера.

– То же мне картина… – хмыкнул Борис Андреевич. – То же мне мастер…

– Я не спорю, в киоске у «Трех вокзалов» можно порнуху покруче купить за полтинник, а потом корешам за пивом показывать. Но ведь тебя интересует не действие, а участники? Ты – человек политический, у тебя свой расклад, поэтому ты покупаешь у меня эту пленку и делаешь с ней все, что захочется, – подвел он итог. – А если – пас, догадайся, кому следующему я ее предложу? Покупатель найдется, и ты знаешь сам – кто.

– По рукам, – решился собеседник. – Деньги утром – вечером стулья? – он улыбнулся. – Согласие при полном непротивлении сторон.

– Нет, нет, – Мартын замахал руками. – Что я с твоими «бабками» тут делать буду?

Платить налоги на учебники и «скорую помощь»? Ха, ха… Видел я ваши дачи на «Рублевке».

– Ладно, – кивнул Б. А. Г. – Где?

– В Цюрихе. Я тут собираюсь финансировать культурную программу международной конференции, вот там мы с тобой и обменяемся товаром. К тому же ты знаешь, – он иронично посмотрел на собеседника, – в Швейцарии можно давать и брать взятки, главное, чтобы они были оформлены банковской проводкой. Но зато – законно.

Налоги, конечно, все равно придется платить… Но ведь эти налоги и в самом деле пойдут на учебники и «скорую помощь».

– Хитрая ты крыса, – вдруг шумно выдохнул через ноздри Борис Андреевич.

Мартыну явно не понравилось сравнение с крысой: – … канал телевидения заплатит мне столько же, чтобы показать видеозапись в вечернее время, – сообщил он злорадно. Не говоря уже про главного фигуранта.

Это прозвучало как угроза.

– Договорились, в Цюрихе, – быстро согласился человек в белых штанах. – Деньги повезет мой человек, с ним и обменяешься.

– Если проблемы с визой, могу оформить как члена нашего культдесанта, – хмыкнул Мартын. – Мне швейцарцы дают зеленый свет, они любят, когда у них проводят конференции.

– С культурной программой, – уточнил Б. А. Г. – Конференции с культурной программой.

– Ну не на снежные же вершины там любоваться?

– Опять – «показ мод»?

– Почему бы и нет?

– Придумал бы что-нибудь новенькое.

– Может, и придумаю новенькое, – поджал губы Мартын.

– А мне подходит, – вдруг решительно рубанул воздух ладонью человек в белом. – Оформляй моего курьера в свою «делегацию». И отвечать за него будешь ты. Если с ним что-нибудь случится, или с чемоданом, который он повезет – спрос с тебя…

– Пусть подвезет документы…

– Вот, держи, – небрежным жестом Борис Андреевич, который любил, если близко знавшие его люди называют Хозяином, достал из кармана пиджака конверт и бросил на стол перед Мартыном, – Здесь – комплект.

– Прямо на несколько ходов вперед видишь, правду о тебе говорят, – льстиво заметил Мартын, доставая из конверта загранпаспорт и, развернув его, вдруг изумленно уставился на фотографию.

– Че, привидение увидел? – грубовато спросил собеседник.

– Нет, просто похож… Похож на одного мужика, которого я знал когда-то. Но это давно было… и далеко отсюда, – он небрежно махнул рукой. – Так что совпадение исключается.

– И учти, – преодолев некоторые внутренние сомнения, сообщил мужик в белых брюках. – Береги его пуще глаза. Пуще обоих глаз, – уточнил.

– И все-таки, – вдруг засомневался Мартын, – не рискованно ли переправлять все деньги с одним человеком? Я-то не подведу, а вдруг он захочет тебя «кинуть»?

– Моему человеку и в голову не придет меня «кинуть» – Строгое дело – политика, – заметил Мартын. – Хитрое и дорогое. Без верных людей тут – никак.

– «Сынок» отличный специалист, он, считай, мне вроде как по наследству достался, – продолжал Хозяин. – К тому же он знает, в случае чего я его хоть на необитаемом острове найду.

– Все знают твою хватку, – согласился Мартын. – Как у бультерьера.

Сравнение явно польстило собеседнику в белых брюках.

– А как же, – несколько хвастливо сказал он, – Вот, «Сынок»… Он мне как сын родной, он меня, помнишь этот наезд на Мясницкой, так вот именно он меня на своем хребте вытащил из-под пуль… Э, да тебе не понять. Мать рожала, меньше со мной мучилась, чем он в тот раз. Так вот, если Сынок захочет меня «кинуть», я его должен буду ликвидировать. Потому что если я не сделаю этого, тысячи говнюков вроде тебя, попытаются это повторить…

– У меня и в мыслях такого не было, – по-актерски поставленным голосом заметил Мартын.

Но сравнение с говнюком ему явно не понравилось.

– По рукам, – Борис Андреевич поймал пальцами в чашке кружок лимона и сожрал его вместе с кожурой. – Оформишь документы на моего парня как на участника вашего шоу. Швейцарцы любят, когда к ним целыми коллективами приезжают, и панически подозревают одиночек. И подумай насчет шоу, – собеседник шутливо погрозил ему пальцем, запачканным в кофе. – Пора уходить от застывших форм.

– Деньги можно будет перевезти в коробке из-под реквизита, – предложил Мартын.

– Ага, из-под ксерокса. Проходили. Насчет денег, мой человек сам все продумает.

– Для визы еще потребуются фотографии «три на четыре»… задумчиво сообщил Мартын, перебирая документы, которые он достал из конверта.

– Будут тебе фотографии, – Борис Андреевич поднялся и оправил слегка помявшиеся брюки, – Ты бы все-таки какую-нибудь экзотику да придумал! С этими твоими шоу.

Стишок какой патриотический прочтут, или акробатический этюд… Молодым наплевать, а остальным понравится.

– Будет им экзотика, – Мартын проводил посетителя до двери, вернулся к столу и нажал кнопку селектора. – Кто там у нас на очереди? – поинтересовался он у секретарши. – Скажи, что я уехал в министерство культуры. Ну, не в министерство и не культуры. В прачечную. Чего им надо? Шоу двойников? Каких еще там двойников? Знаменитых людей? Ха… А, ведь, экзотика…

Пусть заходит, только предупреди – пятнадцать минут, и ни секундой… Но… впрочем… так… ничего… Еще кофе, только мне сахару побольше.

3) красный

Субъект в красном халате, красных тапочках с загнутыми носами, сидел на диване с обтянутыми красной кожей подушками. В ногах у него сидел молодой человек с обмотанным вокруг бедер красным махровым полотенцем.

У молодого человека не было четырех передних зубов, и поэтому он при разговоре слегка пришепетывал.

И тут зазвонил телефон.

Только что перед этим джентльмен в красном читал вслух своему единственному слушателю отрывок из газетной статьи:

– «Когда в постели встретятся двое любителей красного цвета, то, что они станут вытворять, заставит покраснеть даже производителей порнухи. Такие люди – самые сексуальные, пылкие и изобретательные, стремящиеся перепробовать в своей жизни все…», – и снял трубку с телефонного аппарата.

Телефонный аппарат был тоже красного цвета.

– Ой, милый вы мой, – запричитал он, услышав, кто звонит.

– А я все гадаю: позвонит – не позвонит…

– Конечно, конечно, – продолжил он, – Вас интересует проект? Наш с вами проект? – уточнил и нервно отпихнул ногой юношу, который чуть приоткрыл щербатый рот, собираясь что-то сказать. – Конечно, я могу подобрать всех необходимых двойников. Придется, поискать, повозиться… А финансирование? Ой, мамочка, это же прелесть, что так получилось… Нет, это я не вас «мамочкой» назвал. Конечно, разговариваю без свидетелей, Кэ Тэ. Коммерческая тайна, то есть, – он искоса взглянул на партнера, обиженно поджавшего губы. – Понимаю, за этакий заказ стоит побороться… Пробные съемки будут в Швейцарских Альпах?! – он аж задохнулся. – Ну просто замечательно, это Дэ Пэ.

Нет, не дорожное происшествие, а деловой подход. Договорились, завтра в девять… – и он повесил трубку, мечтательно глядя в пространство.

– Иногда ты становишься невыносимо грубым, – обиженно заметил компаньон.

– Этот Жэ Бе – жирный боров – решил раскошелиться на целый фильм, – вместо оправдания сообщил джентльмен в красном одеянии. – Очень жирный кусок дерьма предлагает мне этот боров, – с плохо скрываемым злорадством констатировал он.

– Какой боров? – несколько ревниво поинтересовался собеседник.

– А, – он пренебрежительно махнула рукой. – Имел с ним пару раз общий бизнес.

Культпросвет, в смысле, культурная программа для форумов, конференций. В Давосе, Париже, Вене…

Для политиков, бизнесменов…

– Не знал, что ты интересуешься политикой.

– Мы там в рамках культурной программы организовывали различные шоу. Сам знаешь, для чего это делается, – он многозначительно улыбнулся. – Очень, скажу тебе, представительный тип. Может быть даже, бывший генерал, но уж никак не меньше полковника. – добавил он с улыбкой.

– Зачем ты имеешь дело с такими опасными людьми? – спросил озабочено собеседник.

– Деньги, бабки, баксы, пенензы, – человек в красном потер пальцами, словно между ними была зажата новенькая хрустящая купюра. – Тебе ведь не на что пожаловаться, бэби?