Текст книги "Пустенье"

Автор книги: Андрей Коробейщиков

– Но если это случится? Он будет преследовать «Темный Ветер»?

– Вряд ли. Он – наемник, и у него есть четко поставленная задача. Его цель – мы. Вы лишь наживка, которую он использовал для решения своих промежуточных задач. Поэтому в случае успешного выполнения своей задачи он исчезнет.

– А вы?..

– Если бы у нас был Курмин, то наше поражение могло бы принести людям многие несчастья. Но теперь от нашего поражения не зависит ровным счетом ничего.

– Кроме ваших жизней, – пробурчал Филатов.

– Ровным счетом ничего! – значительно повторил Данилыч, – для нас это просто битва… А битва, как и жизнь, не зависит от побед или поражений. Мы – Воины, мы принимаем свою судьбу отрешенно, вверяя себя Силе, ведущей нас по жизни.

Все собравшиеся на веранде замолчали, каждый обдумывая ситуацию по-своему, каждый принимая для себя решение, которое будет диктовать их дальнейшие действия.

Оранжевый диск солнца завис над темно-голубой линией горизонта, будто не желая уходить за край Земли, пусть даже всего на несколько часов. Воздух был прозрачен и чист, и запахи от сада и луга, раскинувшегося зеленым ровным полем невдалеке, перемешались в нем, создавая сложный горьковатый аромат травы и цветов.

Филатов вдохнул в себя эту гамму запахов и облокотился на разогретый за день пыльный кузов «Мерседеса». Через несколько минут они должны будут уехать. А Максим и Данилыч останутся здесь, чтобы вести свою таинственную и непонятную, странную войну, которая началась еще много столетий назад и корни которой лежат далеко за гранью привычного миропонимания людей, даже не представляющих, насколько может быть многогранен мир, в котором они живут.

Остаться? Но Данилыч прав, он будет только обузой в этом потустороннем противостоянии, как бывает обузой женщина в уличной драке или растерянный и подавленный заложник во время ликвидации террористов. Да и на самом деле это не его битва. Дома, в Новосибирске, его ждут жена и трехлетний ребенок. Да и заморочек своих хватает. Он свою задачу выполнил: угрозы для вверенного ему «СИУСа» больше не существует. Филатов усмехнулся, да и шефу будет, наверное, приятно узнать, что Макс не имеет к этому ровным счетом никакого отношения. Вернее, имеет, но не в том качестве, в каком представлял его поначалу Воронцов.

«М-да, причудливо тасуется колода», – вспомнил Филатов выражение булгаковского персонажа и посмотрел на домик, еле видный в густых зарослях садовых кустов. Информационные мины, тайшины, зедарки, осознанные сновидения и параллельные пространства… Мог ли он предположить еще несколько дней назад, что обстоятельства подведут его вплотную к вещам, о которых раньше он читал разве что в фантастических романах. Оказывается, рядом с «нормальной», размеренной жизнью, наполненной привычными житейскими проблемами, могут разворачиваться такие события, поверить в которые просто невозможно, может быть, в силу их слишком явной непривычности, а может, в силу страха, который сковывает тело при одной лишь мысли о том, что все это действительно может оказаться реальностью.

Мимо пронесся, рыкая и поднимая столб дорожной пыли, мопед, несущий на себе молодого и деловитого деревенского пацана. Филатов посмотрел на часы и, отворив калитку, вошел в сад. Уже смеркалось, и нужно было выезжать, чтобы завести в Барнаул Всеволода и Анну, а потом сразу ехать в Новосибирск.

На веранде дома никого не было видно. Видимо, все находились во внутренней комнате, где стояли удобные плетеные кресла и мягкий старинный диван. Филатов шел по выложенной речными камешками дороге, по обе стороны от которой были разбиты шикарные клумбы, пестреющие розами всевозможных сортов. Он любовался этим дивным садом, в последний раз насыщая глаза удивительным творением искусного садовода. Было что-то невероятно торжественное и в то же время тоскливое в этом моменте: сумеречный сад на грани иного мира, который настало время покинуть.

Из дома навстречу ему вышел Данилыч, рубаха которого белела на фоне темной стены ярким пятном. Он замер на веранде, разглядывая Филатова, и было в его позе что-то непривычное, какая-то закрепощенность, не свойственная обычно расслабленному и веселому старику.

– Данилыч, зови команду, пора ехать… – Филатов внимательно смотрел на хозяина дома, пытаясь осознать причину его напряжения. А когда подошел поближе, понял. В глазах старика был если не испуг, то обостренная тревога.

– Поздно, Виталий. Вы опоздали. Он уже здесь… – тихо и страшно проговорил Данилыч, и в голосе его были сожаление и обреченность.

– Кто? – переспросил Филатов, уже чувствуя, как холодеет спина и по ногам разливается тяжесть избыточного адреналина.

– Зедарк… – выдохнул Данилыч и посмотрел широко раскрывшимися глазами за спину Филатову.

Время остановилось на мгновение. Повисли в прозрачном воздухе комары и шмели, остановили свой ход облака на небе, замерли листья на деревьях… Пространство вокруг завибрировало и навалилось на тело опять ощущением нереальности происходящего. Филатов медленно обернулся и увидел его, неприметной внешности обычного человека, шедшего к ним по каменной дорожке, где несколько минут назад шел он сам. Зедарк двигался вперед танцующей походкой уверенного в себе человека, но Филатов определил в доли секунды, что человек этот, вернее, человек лишь наполовину, был очень и очень опасен в рукопашной схватке. У него было очень сильное, мускулистое тело, истинная мощь которого была скрыта под одеждой свободного покроя. Но походка уже может многое сказать опытному и внимательному человеку. У зедарка была походка убийцы. И еще у него были очень холодные, пустые глаза.

Превозмогая внезапное оцепенение, Филатов медленно потянулся ватной рукой к пистолету, засунутому за пояс легких летних брюк и прикрытому сверху льняным пиджаком. И вот тут-то все и пришло в движение. Из домика вылетел всклокоченный Ковров, тоже почувствовавший чужака, и, перепрыгнув через ограждение веранды, приземлился на площадку перед домом, загородив зедарку путь. Колдун остановился и замер перед неожиданной преградой, словно оценивая свои ощущения и принимая для себя какое-то решение. Но потом он взорвался целой бурей движений, буквально размазав себя в пространстве. Ковров отлетел в сторону, отброшенный жестким и сильным ударом ноги. Филатов, не успев дотянуться до пистолета, тоже был стремительно атакован, оказавшись через мгновение в полулежачем положении на грядке с укропом. Зедарк двигался вперед, как разъяренный смерч, сметая все на своем пути.

И тут Ковров все понял. Не он нужен был зедарку. Убийца пришел сюда специально, чтобы расправиться с Данилычем, который спокойно стоял на веранде, отрешенно ожидая приближения колдуна. И время опять замерло, словно чья-то невидимая рука придержала маятник Часов, регулирующих ход времени в этом мире.

Зедарк замер перед стариком и теперь рассматривал его, словно желая удостовериться, что это именно тот человек, который был ему нужен. А может, он просто смаковал процесс убийства, так долго желанный на протяжении этих двух десятков лет. Их глаза встретились. В них было все: смерть и жизнь, убийство и месть, сон и явь, долгие годы безуспешных поисков друг друга, карма…

Ход часов был снова запущен, когда из-за спины старика, из дома, раздался испуганный крик Анны. Словно раскручивающаяся пружина, зедарк метнулся на веранду, протягивая к старику свои руки. Но Данилыч… исчез. Вот он только что стоял за деревянным ограждением, и теперь нет его, и зедарк пролетел по инерции дальше, врезаясь со всей силы в деревянный столб, поддерживающий крышу веранды. А Данилыч оказался в нескольких метрах от прежнего места, такой же спокойный, расслабленный, внимательно наблюдая за противником.

«Пустенье». Древнее искусство русского кулачного боя. Максим смотрел на все происходящее, пытаясь подняться, превозмогая острую боль в груди. Он знал, что старик владел вещами уникальными, но противостоять в одиночку зедарку было в его возрасте все равно тяжело.

Зедарк опомнился от удара, и в его взгляде промелькнуло удивление. Он развернулся и прыгнул с места на старика, стараясь не потерять атакующей инициативы и пытаясь опять достать его своей рукой. Но его движение опять провалилось в пустоту. Данилыч неуловимым движением переместился в пространстве, оказавшись у зедарка за спиной. Когда убийца понял, что всей его нечеловеческой быстроты не хватит, чтобы угнаться за ведуном, он сцепил вместе обе кисти рук и страшно завыл, прорезая пространство жутким оглушительным криком. Но это был не жест отчаяния охотника, упустившего добычу.

Максим понял, что делал зедарк, но по-прежнему ничего не мог сделать, вставая и опять заваливаясь в траву. Энергия звука, сфокусированная особым образом, обрушилась на всех, кто находился в саду. Давление на мозг и разбалансировка каких-то нервных узлов в теле на несколько секунд парализовали растерянных неожиданной атакой людей. Но Данилыч, похоже, был знаком с этой техникой. Он тоже издал низкий горловой звук, похожий на вой волка, и скованное чужой волей сознание прояснилось. Данилыч взмахнул рукой, и зедарк отлетел в сторону, врезавшись со всего размаха в поленницу. Со стороны это напоминало эпизод из «Звездных войн», когда джедаи движением руки откидывают прочь лишенных жесткой опоры андроидов. Но это все происходило на самом деле, а не в кино, и только Максим понял, что произошло. Вслед за «Пустеньем» Данилыч продемонстрировал убийце «Накат» – бесконтактное воздействие древнерусского боя, тайное искусство офеней, позволяющее нанести противнику удар, не прикасаясь к нему.

Оглушенный зедарк выбрался из-под обвалившихся на него поленьев и затравленно осмотрелся. Его взгляд остановился на Максиме.

– Не позволяй ему прикоснуться к тебе, – закричал Данилыч, – беги, беги…

Максим встал и увидел, что руки зедарка как-то странно блестят, будто он только что окунул их в клей или кисель. Яд. «Смертельное касание» Зеды. Убийца шагнул к нему, и тут в тишине сада гулко ударили выстрелы. Пришедший в себя Филатов наконец достал пистолет и теперь стрелял с колена в пригнувшегося от неожиданности зедарка. Опять истошно закричала Анна, испуганная резкими звуками выстрелов. Санаев замер на веранде, прикрыв ее собой и изумленно наблюдая за событиями, развернувшимися в течение одной минуты в саду.

Бах. Бах. Бах. Выстрелы гремели один за другим. Филатов стрелял с колена, а затем перешел в движение, именуемое в практической стрельбе «маятник». Его нелепые, на первый взгляд, шаги напоминали скачки обезьяны, которая «текла» вперед подобно ртути или воде. Бах. Бах. Бах.

Одна пуля вошла зедарку в плечо, и его развернуло вокруг своей оси инерционной силой раскаленного металла. Вторая тут же пробила ему живот, и зедарк согнулся пополам, встав на колено. Третья пуля срезала ему мочку уха, а четвертая вонзилась в поленницу, потому что зедарка на этом месте уже не оказалось. Еще две пули пронеслись за ним следом, настигая только его смазанные проекции и также вонзаясь в аккуратную кладку деревянных чурок. Последняя пуля, просвистевшая сразу после того, как клацкнул затвор «Макарова», сшибла несколько веток кустарника, за которым скрылся раненый колдун. Преследовать его никто не стал, потому что все находились в ступоре, даже Филатов, тяжело опустившийся на колено и дрожащими руками пытающийся перезарядить пустой пистолет.

Зедарк исчез. Несмотря на два серьезных пулевых ранения и невыполненную задачу. А это значило, что он лишь дал своим жертвам передышку. Решительная битва по-прежнему была еще впереди.

Чох вывалился из зарослей малинника и тут же на глазах нескольких изумленных прохожих побежал в березовую рощу, растущую неподалеку. Его изрядно шатало, а из бережно зажатых руками ран упругими толчками выплескивалась в такт его шагам горячая алая кровь.

«Это же надо. Так проколоться…» Он бежал, стараясь не завалиться в траву, а в голове его билась одна и та же мысль: «Я убью их всех!»

Пусть не сейчас, чуть позже, но всех! Всех! Нужно только немного подлатать себя. Это ему наказание за его самоуверенность. Но кто мог знать, что старик окажется так силен? Как он двигался! А как ударил его об поленницу, без всякого прикосновения, невидимой энергетической волной! Чох даже испытал чувство зависти перед подобными возможностями. Их нужно будет учесть в следующий раз. Но тогда он придет подготовленный, и у всей этой компании не будет ни единого шанса избежать своей горькой участи.

Чох споткнулся и упал на колени, уткнувшись лбом в пыльную траву и издав мучительный стон. Ничего. Это тело очень скоро станет ему ненужным. Это всего лишь носитель его могущественного сознания и энергии, которой уже давно стало тесно в ограничивающих рамках этого, как показали недавние события, уязвимого организма.

Он встал и, шатаясь, пошел дальше. Там, за деревьями, его ждет автомобиль. Нужно скорее возвращаться в Барнаул. Там он приведет себя в порядок за несколько дней.

Окровавленная ладонь соскользнула с дверной ручки, но Чоху все-таки удалось справиться с замком, и он тяжело ввалился в салон «девятки», откидываясь на спинку сиденья и закинув голову вверх, издав хриплый угрожающий смешок.

Эти кретины упустили его и этим подписали себе смертный приговор. Кровь сочилась через одежду, пропитывая велюровое сиденье под ним, но зедарка это не волновало. Он презирал это тело, и именно поэтому он мог им управлять. Через несколько минут сокращением внутренней мускулатуры он выведет наружу проклятые пули, еще через несколько минут погасит эту жуткую ноющую боль во всем теле, а уже через несколько часов раны затянутся, и начнется медленный, но стабильный процесс восстановления организма. Через пару недель, Чох это знал, он снова нанесет этим несчастным безумцам, осмелившимся бросить ему вызов, ответный визит. И вот тогда все встанет на свои места. Очередной узел кармы будет раскручен, очередной виток судьбы будет пройден. Зедарк закрыл глаза и приступил к извлечению пуль. На улице было уже почти темно.

– Вы его убили? – дрожащим голосом спросила Анна, выглядывая из-за спины Филатова и разглядывая кусты, где скрылся раненый злоумышленник.

– Вряд ли, – Данилыч наклонился и промокнул пальцами его кровь, оставшуюся алеть крохотными каплями на траве. – Он живуч, очень живуч. И эти пули только остановили его, но не убили.

– А ты – боевой дед, – хмыкнул Филатов, прищурившись и разглядывая старика, – где же это таким штукам обучают?

 
Данилыч вытер испачканную руку о траву и выпрямился:
 

– Этому невозможно научить. Это приходит само, вот отсюда, – он постучал сложенными пальцами по лбу, – и вот отсюда, – он стукнул кулаком по груди.

– Понятно, – пробормотал Филатов, уже ставший понемногу привыкать к чудесам, – ну тогда, может быть, стоит пойти и догнать этого ублюдка? Он не мог далеко уйти, у него проникающее ранение брюшной полости, с пулей в кишках много не побегаешь. Да и след за ним кровавый…

– След кровавый, это ты, Виталий, точно сказал, – Данилыч посмотрел, на безмолвно замерших рядом Коврова, Санаева и Арамову. – Только не стоит раненого тигра дразнить. Он ушел, и ладно. Пойдемте, братцы, в дом, а то вечер уже. Придется вам еще одну ночь у меня переночевать.

– А вдруг он вернется? – Анну всю трясло, словно у нее было предистеричное состояние.

– Нет, дочка, – уверенно сказал ей Данилыч, осторожно касаясь ее руки, – сегодня он не придет.

– А завтра? – мрачно пробормотал Санаев.

– А завтра, – Данилыч посмотрел на янтарный серп луны высоко в темно-синем небе, – завтра вас здесь уже не будет.

 
***
Подмосковье
Они собрались на ведомственной даче, принадлежавшей, по всей видимости, тому же РИАБ, но на этот раз вместо конференц-зала, оборудованного по последнему слову техники, местом встречи послужила небольшая беседка, увитая декоративным плющом, с видом на небольшую речку, разделяющую дачную землю от смешанного леса. Столик посередине беседки был заставлен фруктами и минеральной водой, а на поляне, расположенной в десяти метрах, дымились на мангале шашлыки и люля-кебаб.
Собравшиеся были одеты в соответствии с местом в легкие рубашки и легкие летние брюки.
 

– Игорь Борисович, вы знаете, меня очень заинтересовал ваш проект, и все последние дни я был под впечатлением вашего выступления, – Ратников щурился от яркого солнца, проникающего под крышу беседки, – оно, мне кажется, в чем-то совпадает с теорией Германа Юрьевича.

– Не в чем-то, а практически полностью, – Селиванов улыбнулся и, достав из чехла солнцезащитные очки, надел их, создавая контраст со своей выбритой головой. – Просто нам необходимо относиться к этой проблеме предельно честно и более вдумчиво. Вот смотрите, Игорь Борисович в числе первых шагов своей программы предлагает формирование Единой Европейской интегрированной информационной сети, созданной на основе информационных сетей России и Германии. И это целиком совпадает с моей теорией «американской инерционности». Союза России и Германии в США боялись во все времена! Так же, как и боялись они союза России с Азиатским миром. А это – следующий этап программы господина Славина. Американец Гомер Ли сказал: «Последний час англосаксонской политики пробьет тогда, когда немцы, русские и японцы объединятся». А в начале прошлого века один из американских политиков, Брукс Адаме называл Германию, Францию и Россию враждебной Системой, с которой Штатам придется бороться за место империи, или, в противном случае, он считал, что эта Система задушит американскую империю. А Хальфорд Маккиндер считал, что особенную силу может иметь союз Германии, России и Китая. Фактически ничего не изменилось и в наши дни. И союз стран Континентального блока, о котором так хорошо рассказал нам Игорь Борисович, а это, в частности: Россия, Германия, Китай, Индия и Иран, угрожает, как никогда, претензиям империи США на мировое господство.

– Совершенно с вами согласен, коллега, – Ратников встал и подошел к окну беседки, из которого открывался чудесный ландшафт дикой природы, – но, по моему глубокому убеждению, создание Евразийского Континентального блока маловероятно. Представьте себе консолидацию интересов, например, Индии и Китая. Это просто нереально! И уж тем более претензии на координацию подобных проектов невозможны без нового подхода России к своей миссии планетарного масштаба. Для осуществления такого грандиозного шага нам необходима новая геополитическая Доктрина и новая пассионарная элита, которая оказалась бы способна реализовать эту Доктрину на уровне российского суперэтноса.

– М-м, секундочку, Сергей Владимирович, – Мельников продолжал управлять беседой, пытаясь свести все ее нюансы к единой, понятной для всех точке зрения. – Пассионарная элита, суперэтнос – это что-то из Гумилева?

 
Ратников кивнул.
 

– Будущее связано с прошлым самыми тесными связями, и для того чтобы анализировать современную ситуацию на геополитической арене, необходимо досконально прояснить себе историческую составляющую проблемы. Партия политической элиты, способная мыслить и тем более действовать в рамках подобных категорий, нам, безусловно, необходима. Так же, как необходимо четко сформулировать новую систему идеологических ценностей, которая бы способствовала возрождению величия России. Но здесь необходимы знания более глубокого уровня.

– О каких знаниях вы говорите? – Селиванов приподнял очки и посмотрел на Ратникова своими пронзительными серыми глазами.

– О знаниях, которым много сотен или даже тысяч лет.

– Вы владеете подобной информацией? – Селиванов расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, потому что в беседке в отличие от апартаментов РИАБ не было кондиционеров, а солнце начинало обретать дневную силу.

– Я – лишь опосредованно. Но я намеревался представить вам человека, который смог бы более подробно изложить метаисторическую подоплеку той темы, которую мы все вместе затронули.

 
Ратников посмотрел на часы и кивнул Мельникову.
 

– Он должен подъехать через тридцать минут. Анатолий Михайлович, распорядитесь, чтобы его пропустили.

 
***
Белый Яр.
Он разлил по кружкам горячий чай и закрыл все ставни на окнах. От кружек валил густой пар, пахнущий мятой, валерианой и еще какой-то незнакомой травой. Все присутствующие поспешно разобрали кружки, вдыхая в себя этот успокаивающий аромат.
 

– Пейте, молодежь, пейте и не думайте ни о чем плохом. Все уже позади, – Данилыч сел на диван и подмигнул бледной и подавленной Анне. –Аннушка, успокойся, мы показали ему нашу силу. Он – не глупец и не самоубийца, чтобы соваться сюда снова. Завтра утром вы уедете, но, к сожалению, не в Барнаул. Теперь вам будет опасно там находиться. Придется уехать куда-нибудь на время, пока мы с Максимом не придумаем что-нибудь. Сева, вам есть, где пожить месяц-другой?

 
Санаев неопределенно пожал плечами:
 

– Придумаем что-нибудь.

– Что вы намерены делать дальше? – Филатов прихлебывал горячий чай, одной рукой держа кружку, а другую опустив на пистолет, лежащий рядом на диване. Память упорно рисовала ему картинки минувшего вечера, где зедарк, раненный двумя пулями, ускользал от прицельных выстрелов.

– Еще пока не знаю, – Данилыч краем глаза посмотрел на Максима, который не произнес за все это время, прошедшее с момента нападения, ни единого слова. – Но теперь его будет гораздо легче найти.

– Он вернется в Барнаул?

– Без сомнения.

– Почему вы так решили? Ему будет проще получить там квалифицированную медицинскую помощь?

 
Данилыч помотал головой:
 

– Ему не нужна квалифицированная медицинская помощь. Поймите, он не принадлежит этому миру. Соответственно он будет лечить свои раны, используя для этого законы и помощь из иных миров.

– Он может получить эту помощь в Барнауле?

– Это, пожалуй, единственное место сейчас, где он может получить эту помощь.

 
Филатов нахмурился.
 

– Данилыч, а он, вообще, один? Помнится, ты говорил, что в Барнаул когда-то приехала целая семья зедарков. Что тебе известно об остальных ее членах? И вообще, Данилыч, мне хотелось бы услышать, что связывает лично тебя и этого человека? Ведь он пришел сегодня за тобой. Не за Максом, а за тобой. А Макса он хотел убить, когда уже понял, что ничего у него сегодня путного не выгорает. Расскажи нам, мне кажется, мы имеем право знать это.

Старик встал и вышел в соседнюю комнату, затем вернулся, держа в руке курительную трубку и мешочек с табаком. Впервые за несколько дней он курил, и непонятно было, делает он это от нервного перенапряжения или по иной причине. Специальной зажигалкой он запалил сухой табак, и, затянувшись, выпустил огромный клуб голубовато-серого дымка, разошедшегося по комнате, оставляя за собой отчетливый залах вишни.

– Да, Виталик, ты молодец, внимательный. В Барнаул действительно приехал целый выводок этих жутких существ. Ты заблуждаешься, Виталий, называя его человеком. Поверь, в нем очень мало осталось человеческого. Так вот, как я уже вам рассказывал, семью возглавляла старая ведьма. Это была, а может, и до сих пор есть, женщина, если можно так выразиться, продавшая душу дьяволу в самом прямом смысле этого слова. Ее и готовили специально для этой цели – преследования тайшинов. Каким-то образом Ситаны забрали ее под землю и провели по всем кругам своего подземного ада, медленно, но неотвратимо меняя ее мировоззрение и навязывая ей философию, абсолютно не приемлемую для представителя человеческого рода. Последним, завершающим аспектом ее посвящения было совокупление с демоном.

– Инкубом? – Филатов удивленно вскинул брови. Данилыч усмехнулся:

– Можно сказать и так. Но этот демон тоже не был полностью существом преисподней. Это был наполовину человек. Гитанам было необходимо, чтобы в результате этого соития то, что осталось от людей в этих двух существах, смогло взаимодействовать.

– Она должна была забеременеть?

– Именно. Но не просто забеременеть. В результате этой связи должен быть родиться особенный зедарк, также ориентированный на личную неприязнь к тайшинам. И Гитаны подобрали в качестве будущего отца ребенка оборотня.

 
Данилыч замолчал, попыхивая трубкой и смакуя терпкий ароматный дым.
 

– Настоящего оборотня? Такие, что, тоже бывают? – Филатов поставил чашку на стол, переглядываясь с остальными.

– Виталий, ты что, можешь еще чему-то удивляться? – спросил Санаев. – После сегодняшней встречи с этим… я даже не знаю, как его назвать, меня вряд ли можно уже чем-нибудь удивить.

– В этом мире, Виталий, – Данилыч, прищурившись, посмотрел сквозь облако дыма на Филатова, – есть еще столько всего, о чем люди даже представления не имеют. А оборотни широко описаны в мифах и исторических документах, литературных произведениях и научных очерках. Что же вас удивляет? Тайшины знают, что тайна восприятия человека лежит в ARS –центре восприятия. Именно местоположение ARS и определяет, как и что воспринимает человек, в каком мире он находится, какой облик он имеет. Поэтому при условии, что вы можете манипулировать ARS, для вас становится вопросом предпочтения: как и что вы воспринимаете, в каком мире вы находитесь, какой облик вы имеете.

– То есть, Данилыч, ты хочешь сказать, что если ты умеешь манипулировать этим вашим ARS, то ты можешь стать кем угодно?

– Именно. Но таким уровнем осознания владеют лишь единицы. Хотя, например, тайшины владеют искусством взаимодействия ARS с ARS своих Куранов. Это значит, что тайшин может при желании поместить свое сознание в тело своего союзного животного или птицы.

 
Филатов нервно пожал плечами:
 

– Ты знаешь, если бы я не видел сегодня этого зедарка и вашей с ним дуэли, я бы выразил тебе откровенное недоверие. Но, даже несмотря на мои сегодняшние подвижки в этом плане, мне с огромным трудом верится, что человек может физически перевоплощаться в другое существо.

– Виталий, человек и не может. Потому что существо, овладевшее тайной ARS, перестает быть человеком или еще кем-либо. Оно становится осознанием этих позиций ARS, не более. А что касается оборотней, так в этом тоже нет ничего сверхъестественного. Дело в том, что ARS обладает у некоторых людей достаточно неплохой подвижностью, а, например, у шаманов он приобретает способность достигать иногда невероятной динамики. И некоторые колдуны активно пользуются этой способностью, смещая свой ARS в определенные области своего энергетического тела. Причем области, где человек получает возможность становиться зверем, достигаются обычно с наименьшей затратой усилий. Один из учителей Максима, старый кам по имени Шорхит, например, рассказал мне как-то про шаманов, которые могли физически трансформироваться в существо, почти полностью копирующее волка. Эти шаманы жили очень давно, и тайшины называли их «Юр-мэнсук» – «Оборотень, похожий на волка». Шорхит говорил, что они, скорее всего, уже не существуют в природе. Но однажды он обмолвился, что знает одного такого шамана. Он якобы живет в предгорьях Алтайских гор и ведет отшельнический образ жизни. Тайшины долго искали его жилище и наконец нашли: заброшенный дом, пристроенный к пещере, выдолбленной в основании горы. Но «Юр-мэнсук» исчез. Хотя мы предполагаем, что именно его нашли и использовали в своих целях Черные Гиты.

– А было в нем что-нибудь человеческое, например, у него было имя? –завороженно спросила Анна, на которую успокаивающий горячий чай произвел свое благотворное действие.

– Да, мы узнали и его имя, – Данилыч удовлетворенно посмотрел на девушку, которая расслабилась и теперь внимательно слушала его повествование, тогда как Санаев, сидевший рядом с ней, был по-прежнему очень напряжен и растерян. – Его звали Кайчи.

– Почему звали? Его уже нет в живых? – в широко раскрытых глазах Анны блуждали отсветы от небольшой лампочки – единственного источника света в комнате.

– Никто не видел Кайчи, и никто из нас не знает, что стало с ним впоследствии. Но мы были почти твердо уверены, что именно Кайчи послужил источником семени, давшего жизнь ребенку ведьмы-зедарки.

– Почему вы так думаете?

– Мы обнаружили следы уродского присутствия в его хижине. Мы почти отследили его путь в подземные глубины. Да и слишком ровно все укладывается в планы ургудов. Этим поступком Ситы добились сразу нескольких целей. Во-первых, они сделали это в ритуальных целях, внушив ведьме с ее жгучим стремлением к связи с нечистью мистическую подоплеку ее грядущей судьбы. Во-вторых, они как бы повторили легенду про Ашина, жизнь которому, согласно мифу, дала Волчица. Но и здесь Ситы исказили все в своих далеко идущих планах. Получалось, что они создают антигероя, этакого анти-Ашина, жизнь которому дает получеловек-полуволк. Этим актом они стремились исказить сам символ Тай-Шин и ИТУ-ТАЙ. И когда родился ребенок, в его жилах текла кровь «Юр-мэнсука», а воспитание свое он получил от матери, которая вырастила сю в атмосфере ненависти ко всему, что связано с кланом Тай-Шин. Позже она посвятила его в Зеду, сделав оружием своей черной воли. Сын шамана-оборотня и ведьмы-зедарки вырос, став для нас реальной угрозой, заменив на своем разрушительном поприще свою мать, которая превратилась в руку, направляющую карающий меч Ситов.

– Это… был он? – Анна прижалась к мужу, машинально скользнув взглядом по плотно закрытым ставням на окнах.

– Да, это был он, – Данилыч закашлялся и отложил трубку в сторону.

• То есть, если я правильно понял, вам известны только два зедарка: мать и ее сын? – Филатов тоже посмотрел на ставни, не убирая руки с пистолета. В нем были не серебряные, а обычные пули, но, как показала практика, они тоже неплохо останавливали нечисть.

– Нет, мы знаем, что у них были еще потомки. – Данилыч говорил с трудом, словно устал или именно эта тема почему-то давалась ему особенно тяжело. – Несмотря на предопределенное будущее, зедарк убежал из дома, обманув ожидания матери и решив начать самостоятельную жизнь. Он даже женился, правда, на женщине, страдающей наркоманией. Но он надеялся спасти ее, используя свои природные возможности: он не умел физически трансформироваться в волка, зато очень искусно умел создавать альтернативную реальность, куда он все чаще и чаще брал с собой свою супругу. У них родилась дочь, маленькая девочка, судьба которой, к сожалению, тоже была уже предрешена. Ведьма нашла своего сына, более того, во время очередного видения, в котором несчастная жена зедарка пыталась перебороть свою слабость, ведьма убила ее, обставив все так, что зедарк был полностью уверен, что в гибели его жены виноваты тайшйны. Зедарк вернулся в родительский дом, чтобы начать изучать под руководством мамочки искусство Зеды, необходимое ему для совершения самого главного дела всей его жизни – мести тайшинам. Именно поэтому он так ненавидит меня. Ведь именно я послужил причиной провала их планов в середине века, именно меня зедарк считает виновным в гибели его жены, хотя на самом деле я даже ни разу не видел ее. И если Максим для него просто выполнение своего долга, то я – элемент его личной мести.