Текст книги "Пустенье"

Автор книги: Андрей Коробейщиков

 
Филатов вздохнул.
 

– Как ты думаешь, он еще жив?

– Не знаю. Но если Кайчи не привел его в Герпад, значит, он хотел найти какую-то альтернативу и убить его там. Помнишь, как он сам говорил, что для зедарка важно соблюсти все ритуальные нюансы. А это значит, что он нашел место, где поле Щита имеет наименьшую плотность и где наш мир соприкасается с миром подземелья. А таких мест здесь, в юго-западной Сибири может быть достаточно много.

Они замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. За окнами привычно шелестел сад, и им казалось, что все то, о чем они говорили сейчас, лишь очередное наваждение, страшный сон, который развеется в любой момент, и в комнату войдут улыбающийся Данилыч, Ковров, Санаев…

– Я заварю чай, – наконец тихо произнесла Анна и вышла из комнаты. На кухне послышались звуки передвигаемой посуды, и Филатову вдруг почему-то пришла в голову мысль, что Данилыч мог напоследок оставить им какой-нибудь сюрприз. Нечто вроде воды, отравленной этим жутким молниеносным ядом, которым пользовались зедарки на протяжении столетий. Но он уже устал бояться. События последних дней выбили в нем какой-то психологический предохранитель, который включал периодически на полную мощность инстинкт самосохранения. Сейчас внутри было пусто. Очень хотелось спать. Филатов чувствовал, что, если он будет моргать чуть медленней, дрема неизбежно улучит момент и навалится на него обволакивающим пологом, смыкая веки и погружая разум в столь желанный сон. Комната уже становилась зыбкой, и туманная дымка уже заполняла внутреннее пространство, когда в комнату вернулась Арамова. Она несла в руках тарелку с нарезанными овощами и дымящийся чайник.

– Виталий, тебе нужно поесть.

 
Филатов мотнул головой, отгоняя сон, и улыбнулся девушке.
 

– Засыпаю. Прямо утягивает на дно, в водоворот какой-то…

Анна улыбнулась ему, и вдруг брови ее взметнулись вверх, и она взволнованно вздохнула.

– Я… я, кажется, поняла! Виталий, я знаю… Знаю, где может скрываться Макс!

Филатов до боли надавил ногтем большого пальца на тыльную поверхность ладони, чтобы не потерять сознание и не отключиться. –Где?

– Тогда, помнишь, когда мы все очнулись в этом доме после похода на изнанку Барнаула? Я спросила Максима, что он видел, а он долго не мог вспомнить, а потом сказал, что видел Черную воду.

– Черную воду?

– Вот именно. Я его точно также переспросила, а он сказал, что видел Черную воду Озера Сновидений. Понимаешь, что это значит?

– Я ее тоже вижу… Аня, плесни мне кипятка, а то я сейчас вырублюсь совсем.

– Мне Сева показывал кое-какие бумаги, оставленные ему в свое время Максимом. На одной из них была надпись, сделанная им на полях: «Река, омывающая невидимый город, берет свое начало в непроглядной Тьме, почти в самом сердце священной земли, в Золотом Озере…» Черная вода Озера Сновидений… Макс брал Севу с собой туда прошлым летом, после того, как Сева организовал «Темный Ветер». Он мне рассказывал… Там такое место… Точно! Точно! – Анна всплеснула руками, – Макс, скорее всего, поехал туда. И Данилыч… по всей видимости, тоже…

 
Она замолчала, взволнованно перемещаясь по комнате.
 

– Виталий, все сложилось в картинку. Макс там, я чувствую. –Да где?

– Золотое озеро – Алтын-Кель.

– Это где-то в Горном Алтае?

 
Она удивленно посмотрела на него.
 

– Да ты что? Это же Телецкое озеро. Они там. Оба. Нужно что-то

 
делать. Виталий…
Филатов глотнул чая и, печально усмехнувшись, кивнул головой на
окровавленную повязку на плече.
 

– Ань, что делать-то? Я, видишь, не боец уже. Совсем размагнитился. Может, сообщим в компетентные органы?

 
Арамова села на диван, рядом с Филатовым.
 

– Виталий, да ты что? Кто нас будет слушать? Да и что мы скажем? Расскажем им про Герпад, Ситов. зедарков? Данилыч уехал совсем недавно. Нужно опередить его. Нужно ехать.

– Куда ехать-то? Ты знаешь, где точно скрывается Макс? Насколько я знаю, Телецкое озеро имеет протяженность что-то около семидесяти километров. Где ты собираешься его искать?

 
Анна растерянно пожала плечами.
 
 
***
Горный Алтай. Телецкое озеро
Волны заплескались на прибрежных камнях – это совсем рядом с берегом прошла, урча мотором, небольшая лодка, проследовавшая в направлении деревни Иогач. Анна проводила ее взглядом и, поежившись от вечерней прохлады, встала с небольшой скамейки, вкопанной в землю неподалеку от воды. Она приехала на Телецкое озеро уже несколько дней назад, но до сих пор совершенно не представляла себе, где искать Коврова. Филатов был прав, ее затея изначально была совершенно утопической, и она поняла это, когда только приехала в Артыбаш – одну из деревень, расположенных у самой оконечности озера. На Телецком был самый разгар сезона и множество туристов, наводнивших окрестные турбазы, создавали идеальный маскирующий фон, в котором одному человеку можно было раствориться без труда. То, что Максим был где-то здесь, Анна чувствовала. Она не зря считалась одним из самых сильных дуэнергов в «Темном Ветре» и была фактически единственным квалифицированным специалистом по виртуальному психомоделированию, что позволяло ей оперировать более тонкими ощущениями, нежели окружающие се люди. Максим был здесь, но она постоянно теряла его тонкий, едва уловимый, след в пространстве. Все-таки он был тайшином и умел скрывать свое присутствие. Данилыча ей обнаружить не удалось. Возможно, он потерял Коврова и его появления на озере можно было не опасаться, а может, он был еще более искусен в умении оставаться невидимым, нежели даже тайшины, мастера перевоплощений. В любом случае время играло против нее, и Анна не оставляла надежды на то, что Максим каким-либо образом обнаружит себя сам. Большую часть своего времени она проводила в районе туристической базы «Алтын-Кель», где и остановилась в одном из летних корпусов, расположенных на берегу озера. Здесь располагалась большая пристань, через которую ежедневно проходило очень мною народа. Она наблюдала за туристами, и ей все казалось, что сейчас в толпе мелькнет знакомое лицо Коврова. Но ее ожидания были тщетны. Время шло, а Максим так и не появлялся. Возможно, что он нашел пристанище где-нибудь в Иогаче или в самом Артыбаше, избегая общества приезжих. Хотя наиболее вероятным было то, что он жил у какого-нибудь лесника, или на какой-нибудь изолированной от людей маленькой базе, или даже в палатке где-нибудь на противоположном берегу озера, покрытом густой растительностью прителецкой тайги.
Анна вздохнула и, встав со скамьи, пошла вдоль кромки воды по направлению к базе. Сумерки здесь сгущались необычайно стремительно, и уже через десять-пятнадцать минут станет совсем темно. На озеро выплыл из-за таежных склонов туманный дракон, стелящийся вдоль самой воды, словно глотая ее, утоляя жажду солнечного дня. Анна полюбовалась еще немного на это зрелище и вышла на мощеную набережную, которую освещали старинные фонарные столбы, придававшие местности какой-то нереальный, сказочный колорит. Возле аллеи хвойных деревьев, выстроившихся вдоль тропинки живой изгородью, дорогу ей перегородил темный силуэт человека, вставшего таким образом, чтобы рассеянный свет от фонарей падал ему со спины и чтобы не было видно лица.
Анна вздрогнула и остановилась, обернувшись. Вокруг не было ни души. Поздние вечера туристы обычно проводили в районе единственного ночного бара с забавным названием «Медвежонок», и сейчас ей слышались только далекие голоса нескольких человек, задержавшихся в районе пирса.
 

– Что ты здесь делаешь?

Максим! Она узнала его голос и, облегченно вздохнув и не веря еще до конца в случившееся, шагнула вперед. Но силуэт отпрянул назад, и Анна почувствовала его настороженность.

– Макс! Я тебя наконец-то нашла!

– Зачем? Откуда ты узнала, что я здесь? Вы же уехали, все вместе…

В тишине аллеи раздался легкий, чуть слышный звук, похожий на звяканье двух металлических предметов, соприкасающихся друг с другом. Ковров усмехнулся из темноты.

– Это Итум, метательные шары. На коротких расстояниях расшибают голову не хуже пули, выпущенной из пистолета.

– Макс… – растерянно прошептала Арамова, – ты что… Ты думаешь, что я?… Ты что, на меня думаешь? Меня же Филатов послал предупредить тебя.

– Предупредить о чем?

– О зедарке. Ты же не знаешь ничего… Я… – она присела на корточки и расплакалась, чувствуя обиду и бессилие, радуясь невероятной встрече и огорчаясь вполне закономерной в данной ситуации подозрительности. На улице было уже совсем темно, и она даже не увидела, как Ковров оказался около нее, присаживаясь напротив и перебирая в ладони свои страшные шары, вглядываясь в се мокрое от слез лицо.

Они сидели на кровати в ее домике и беседовали вполголоса, хотя оснований для шепота особых не было: домик стоял отдельно от других однотипных деревянных «треугольничков», выстроившихся в длинный ряд вдоль той самой аллеи, на которой Арамова встретила Максима.

Их разговор длился уже несколько часов, за время которых Анна поведала Коврову о всех злоключениях, произошедших с ней и ее спутниками в Барнауле. Девушка отметила, что Максим еще больше похудел и был по-прежнему напряжен, не выпуская из руки металлические шары, которые он перебирал в ладони на манер китайских шариков со звоном.

– Аня, мне не верится что Данилыч – зедарк. Понимаешь, я не хочу сказать, что ты вводишь меня в заблуждение, но скорее всего ты просто ошибаешься. Я знаю его практически с детства. Поверь мне, если бы он был Кайчи, мастера Тай-Шин знали бы об этом, какими бы дьявольскими уловками он не пользовался.

 
Арамова решительно кивнула головой.
 

– Хорошо. Как же ты тогда прокомментируешь его поведение? Он оставил нас в своем доме, когда Витале срочно нужна была помощь. Он убежал, скрылся. Причем он был очень удивлен, увидев нас на пороге своего дома. Мы его спугнули, и он…

– Подожди. Он неслучайно сказал вам, чтобы вы уезжали. Пойми, мы перешли на военное положение. И в этом свете его действия очень легко можно объяснить. А тут появляетесь вы, ты и Филатов, перемазанный в кровище, и говорите, что взорвали Герпад, уничтожили зедарка и его дочь, а Сева погиб… Я, например, тоже очень удивился, увидев тебя здесь.

 
Анна грустно усмехнулась:
 

– Ты же следил за мной, да? Ковров кивнул.

– Я тебя сразу почувствовал. Вчера я тебя нашел ну и понаблюдал со стороны, конечно. А вот сегодня решил прояснить причину твоего присутствия в этих краях. Между прочим, в отличие от тебя Данилыч не знал, где я могу быть. Он даже отказался от того, чтобы я назвал ему место своего предположительного нахождения.

– Я уверена, он и так все знает. С его способностями это не составит для него большого труда. А что касается меня, то ты сам мне сказал про Черную воду Озера Сновидений. После нашего похода на изнанку Барнаула, помнишь? Все остальное было нетрудно додумать. А вот поведение Данилыча меня настораживает. И, по-моему, самый актуальный вопрос сейчас: когда нам ждать появления этого пожилого оборотня? Ты сможешь его почувствовать так же, как меня?

Максим перебросил один шар в другую ладонь, зажав в кулаках, грозное метательное оружие.

– Почувствовать Данилыча – это совсем не то, что почувствовать тебя. Но здесь дело в другом: я по-прежнему не могу поверить в его причастность к культу Зеда, понимаешь?

 
Анна нервно сложила руки на груди.
 

– Макс, когда ты поверишь, боюсь, будет уже слишком поздно. Он появится, можешь не сомневаться. Что делать дальше – это уже исключительно твое личное дело. Мое дело – тебя предупредить. Да я и не смогу сделать для тебя что-либо большее. Поэтому завтра я уеду. Я и так слишком много натерпелась от этой непонятной войны. Мужа потеряла, постарела лет на десять. Во всяком случае, теперь мне не придется корить себя за то, что я что-то не смогла сделать для всего этого. Мы выжались на полную катушку. Севка рассчитался жизнью, Филатов здоровьем, я нервными клетками и издерганной психикой с устойчивым неврозом, от которого теперь, по всей видимости, придется избавляться всю оставшуюся жизнь. Максим примирительно кивнул ей.

– Не обижайся. Я благодарен вам за все, что вы сделали. Просто пойми и мое состояние. Когда я тебя увидел…

– Ты подумал, что дочка зедарка – это я? – Анна понимающе посмотрела на Коврова, – ты знаешь, я много думала о ней. Представляешь, каково маленькой девочке попасть в такую семейку? Мне, откровенно говоря, поначалу даже не верилось в ее существование. Но Сева сказал Виталию там, в подземелье, что видел ее. А еще он сказал, что у нее лицо было покрыто татуировкой. Кошмар, правда?

– А ты уверена, что эта девушка погибла, как и зедарк, да, впрочем, и Сева? Ведь фактического подтверждения их гибели нет. Они могли спрятаться где-нибудь в подземелье и покинуть его после того, как все успокоилось.

 
Анна пожала плечами:
 

– Не знаю. Возможно. Мне сложно судить, но Филатов был там. Он утверждал, что взрывом проломило все гнилые деревянные подпорки старых сооружений, а бетонные стены полопались от какого-то «остронаправленного взрыва». Ему самому еле удалось спастись. Проходы обваливались, по его рассказам, прямо у него за спиной. Вряд ли кому-то удалось выжить в этом аду.

Максим рассеянно посмотрел на окно, за которым чернильным пятном расплылась во все стороны непроницаемо черная ночь.

– Давай поговорим об этом завтра? Уже поздно. Нужно поспать. Я, если ты не против, устроюсь вот здесь, в углу, на стуле.

 
Девушка удивленно вскинула брови.
 

– Ты будешь спать на стуле? Максим улыбнулся:

– Я привык. Пусть тебя это не беспокоит.

 
Анна понимающе кивнула и иронично спросила:
 

– А-а, понимаю, ты боишься, что ночью я прикоснусь к тебе ядовитой рукой?

 
Максим шутливо показал ей блестящие шары на раскрытой ладони.
 
 
Огромный водопад с грохотом обрушивал вниз кристально чистую ледяную воду, и в мелких брызгах, повисших над окрестными валунами невидимым прохладным облаком, светилась неуловимыми цветами призрачная дугообразная радуга.
Корбу. Один из самых красивейших водопадов Телецкого озера. Туристы фотографировались на его фоне, опасаясь подходить близко к гудящему потоку, от которого исходил пронзительный холод ледниковой воды.
 

– Красиво, – Аня зажмурилась и, приложив руку ко лбу на манер защитного козырька, стала пристально вглядываться в бликующую на солнце водную лавину. – Макс, смотри, если вглядываться вглубь водопада, то можно рассмотреть черты лица. Ой! Он и вправду похож на деда, древнего горного деда с прозрачной бородой.

Она еще смотрела несколько мгновений на Корбу, а потом вдруг помрачнела и отвернулась, стараясь не смотреть на Коврова.

– Ань, что случилось?

– Черт бы его побрал! –Кого?

– Данилыча этого твоего. Даже водопад мне напоминает о нем. Этот старик сведет меня с ума. Мне, правда, нужно ехать. Я больше не могу! Уеду к тетке, во Владивосток, может быть, там смогу забыть про все это.

 
Ковров накрыл ее ладонь своей и понимающе кивнул:
 

– Хорошо. Завтра ты уедешь. Я думал, что несколько дней на озере пойдут тебе на пользу, но вижу, что здесь тебе действительно больше не стоит оставаться. Давай хоть сегодня не будем думать обо всем этом.

– Макс! Как мы можем не думать об этом!? Особенно ты! Он охотится за тобой. Ты же воин, ты не можешь так легкомысленно относиться к своему врагу.

 
Ковров усмехнулся.
 

– Именно потому, что я – воин, я не могу позволить себе забивать голову мыслями о врагах. Такие мысли подтачивают дух воина изнутри. Когда враг придет, только тогда я смогу позволить себе реагировать на его появление.

– Но ведь можно предвидеть его появление, предотвратить его.

– Анна, пойми: зедарк является частью мира, который меня окружает, отражением моей темной половины сознания. Думать о нем значит усиливать и без того его могущественный потенциал. Бегать от него или пытаться спрятаться значит пытаться бегать и прятаться от самого себя. И это не просто теория, это часть философии, которую я исповедую. Зедарк является частью меня…

Анна поежилась, словно водопад протянул к ней свои невидимые руки и обнял, отодвинув от Максима холодным током влажного воздуха.

– Как же ты… хочешь одолеть его?

– Его невозможно одолеть.

Арамова внимательно посмотрела на Коврова, но не увидела в его поведении и следа от обреченности человека, говорящего о неизбежности победы над собой своего врага. Максим уловил ее чувства и улыбнулся.

– Ты не поняла меня, я вовсе не хочу сидеть и ждать, пока зедарк придет и уничтожит меня физически. Цель воинов Тай-Шин – Свобода. А свободный человек не будет уподобляться узнику, приговоренному к смерти. Ты знаешь, однажды я прочитал интересную книгу одного американского психолога, в которой приводился очень любопытный ацтекский миф о Тецкатлипоке, ужасном и устрашающем божестве, бродящем по ночам в образе гиганта и несущем свою голову в руке. Люди, увидевшие его, умирали от ужаса, но среди них оказался человек, который схватил гиганта и пообещал удерживать его до рассвета. Божество стало просить смельчака отпустить его, потом стало ругаться, а когда солнце окрасило горизонт рассветными лучами, оно стало уговаривать героя обменять свою свободу в обмен на богатство и непобедимую силу. Победитель отпустил бога тьмы, но в качестве залога взял себе его сердце, которое завернул в ткань и отнес домой. Развернув дома свою ношу, человек не обнаружил там ничего, кроме белых перьев, шипа, пепла и старой тряпки.

 
Анна усмехнулась, внимательно слушая Максима:
 

– Эти боги тьмы всегда обманывают героев. Ковров кивнул головой:

– Да, эти вещи не имели непосредственной земной ценности, но для человека вдумчивого и дальновидного таинственные дары Тецкатлипока могли бы оказаться бесценными духовными подарками, значение которых трудно переоценить. Это ключи к жизни, но потаенная суть этого мифа не в содержании залога, оставленного ночным богом.

– А в чем же? Может, этот герой просто хотел показать своим соотечественникам и богам избыток своей силы? Или, может быть, он сделал это от отчаяния или страха?

– Он сделал это, потому что оценивал мир с позиций иной системы координат, нежели это делают обычные люди. Тецкатлипока – это темный дух, который является людям в виде их второй половины – Разрушителя. Но ацтеки знали, что подобные духи не были однозначными врагами, а являлись отождествлением Силы, которая аморфна, безлична, дуальна и может стать как Врагом, так и Союзником. Поэтому для того чтобы овладеть этой Силой, они бросали ей вызов и начинали свою смертельную Битву, прежде чем темное божество убивало их своих ужасающим видом.

– Макс, подожди, но ведь ты сам себе противоречишь. Только что ты говорил, что воины наносят упреждающие удары но своим противникам, а до этого ты утверждал, что не собираешься противостоять зедарку, который и является для тебя этим самым темным духом, твоим личным демоном?

Ковров вздохнул, словно ему приходилось объяснять то, что не укладывалось ни в какие речевые обороты, и, поморщившись, пробормотал:

– Это сложно понять логически, но можно пережить телесно.

– Пережить телесно своего демона? Дать ему волю управлять своим телом?

– Нет, пережить его проявления, обуздать его в своем теле и своем сознании, не попадая под его пугающие действия. Шаманы уделяют основное внимание не тому, что можно выразить словами, а тому, что переживается ими в телесных ощущениях, видениях, снах. Темный Воин, чародей, полудемон, приходящий во снах с заходом солнца, – именно такой облик чаще всего принимает Союзник, который хочет привлечь наше внимание. Между прочим, имя Тецкатлипока означает «дымящееся зеркало». Союзник всегда отражает лицо того, кто борется с ним.

– Что-то не очень на тебя был похож тот убийца-зедарк, который напал на нас в саду Данилыча. Да и сам Данилыч, или, скорее всего, именно Кайчи, не очень похож на тебя.

– Отражения могут надевать на себя тысячи масок. Они могут прийти в виде профессионального убийцы с красными глазами, в виде некроманта-зедарка, даже, если ты настаиваешь, в виде старого друга семьи. Но все они суть проявления Союзника, витающего где-то в пространстве и обитающего на Той Стороне Снов. «Дымящееся зеркало», каково? А ведь своего темного духа я назвал в свое время Зеркальщиком Может быть, я интуитивно чувствовал его происхождение, а может, он сам подсказал мне свое имя, объявляя его перед Битвой, как это делали средневековые рыцари?

– Ну, хорошо, в теории это все действительно можно представить как угодно. Что ты будешь делать, когда зедарк возникнет перед тобой во плоти? Разнесешь ему голову своими метательными шарами? Покажешь ему прожигающий ауру «взгляд Волка»? Попытаешься схватить и удерживать до утра?

 
Максим пожал плечами.
 

– Будет видно. Предрешать исход Битвы на самом деле неблагодарное занятие. Единственное, что я могу делать сейчас, – это постигать свое внутреннее пространство, откуда зедарк черпает силы для своей агрессии. Видишь ли, для меня все то, что я тебе сказал, не является просто теорией. Зедарк хочет убить именно меня, понимаешь, меня – Коврова Максима. Но если я перестану быть Ковровым Максимом, цель исчезнет прямо перед его лицом, растает в воздухе подобно призраку.

– Как это возможно? Ты поменяешь себе имя, внешность, сделаешь пластическую операцию?

– Это ничего не изменит. Изменив свою внешность, я останусь Ковровым Максимом, но лишь изменившим свою внешность. Зедарка сложно обмануть масками. Он пришел из моей личной истории. Поэтому чтобы избежать его удара, мне нужно избавиться от личной истории, которая задаст ему безошибочные ориентиры для преследования. Этим я и занимаюсь. Закрепощенный своим образом самого себя, воин является слишком явной мишенью для своего Противника. Камень тверд и непоколебим, но он неподвижен, и его все равно можно расколоть. Тогда как воин, уподобившийся воде, – Максим кивнул на струящуюся из-под водопада шумную речку, – не может быть уничтожен. Он текуч, мобилен, жизнерадостен и силен.

– Но и река имеет свое русло, – Анна задумчиво смотрела на буруны воды, обтекающей каменный валежник и с веселым журчанием бегущей дальше. – Тайшины ушли. Ты остался один. Сможешь ли ты сохранить текучесть, жизнерадостность и силу, когда встретишься с зедарком один на один?

– Вода использует русло, чтобы как можно скорее добраться до океана. Но если на ее пути встает преграда, она все равно улизнет из западни, поднявшись с утренним туманом высоко в небо, сливаясь с грозовыми облаками, господствующими в вышине, чтобы потом пролиться в океан ливнем.

– Максим, я замерзла, – Арамова улыбнулась и взяла Коврова за руку, –пойдем к озеру, на пристань, я видела там павильончики с горячим чаем. Там и поболтаем.

Они покинули смотровую площадку над водопадом, которую тут же заняли возбужденные туристы, снимающие на видеокамеру окрестный природный ландшафт.

Катер разрезал острым носом кристально чистую воду Телецкого озера, а по обе стороны медленно проплывали величественные горные холмы, покрытые разноцветными лентами тайги. Максим с Анной сидели на кормовой скамье и зачарованно смотрели на открывающиеся виды.

– Максим, а все-таки почему ты приехал именно сюда? И почему –«Озеро Сновидений»?

Ковров встал и подошел к бортику, подозвав Арамову к себе и показывая на воду, расходившуюся во все стороны от катера волнистой бликующей чернотой.

– Это уникальное место, о котором людям неизвестно фактически ничего. С ним связано множество легенд. Где ты еще видела такую чистую воду? Такую чистую и прозрачную, что она похожа на чернила.

– У этого озера зловещий цвет.

– Может быть, именно поэтому, от своего скрытого страха, люди ведут себя с этим сказочным местом подобным образом?

Максим кивнул на группу молодых людей, сгрудившихся на носу катера. Молодежь пила пиво, гыкая и улюлюкая, запуская пустые бутылки прямо в воду. Девушки смеялись, а молодые люди, поощренные их смехом, старались выпить пива как можно больше, разбавляя его водкой, пустая бутылка от которой скоро тоже оказалась в озере. От этого алкогольного марафона их и без того не одухотворенные лица прямо на глазах всех остальных участников круиза делались дегенеративными, а иногда даже откровенно страшными.

– Мутанты, – брезгливо пробормотала Аня и отвернулась в сторону, – а у этих мутантов тоже будет встреча со своей темной половиной?

 
Ковров кивнул:
 

– Она будет у всех нас, потому что все мы – существа дуальные.

– А Дух Озера как-то проявит себя в ответ на подобное поведение?

– Он проявляет себя постоянно. Мы сейчас находимся в его владениях, и он предоставляет нам уникальную возможность узнать о себе и о мире, окружающем нас, что-то новое.

– А какую возможность он дает этим гоблинам?

– Невозможно говорить об этом. Предоставим этот урок им самим. Я знаю только одно: мир вокруг нас – Зеркало. И если ты швыряешь в него бутылку, то должен быть готов к тому, что отражение тоже метнет в тебя что-либо. Это закон.

– А почему ты сказал, что они делают это от страха? По-моему, они просто дебилы.

Ковров поправил волосы на голове, развеваемые прохладным ветерком, и, сложив руки на груди, задумчиво сказал:

– Видишь ли, это озеро на самом деле может очень сильно встряхнуть человека, потому что в нем скрыты таинственные и могущественные силы.

– Где скрыты? Под водой?

– Да, под водой – в первую очередь.

– А правду говорят, что здесь, под водой, уже много сотен лет стоят на глубине трупы замерзших воинов, не потревоженных временем?

– Правда. Это озеро хранит множество величайших тайн планеты. Иногда его вода начинает светиться, и в черноте возникают разноцветные огни. Иногда над озером возникают призрачные видения, рождаемые в тумане. Иногда… А вот, смотри, интереснейшее место, – Максим показал рукой на заросший густым кустарником берег. – Это Каменный залив. Ты не бывала на нем?

 
Анна отрицательно покачала головой.
 

– Жаль, что у нас не будет возможности посетить это загадочное место. Про него, в частности, тоже ходит много легенд. Представляешь, овальный залив с такой странной водой, а вокруг завалы из валунов, как бы оплавленных с одной стороны и поросших мхом – с другой. Согласно одной из версий образования этого залива в этом месте возник тектонический раскол, заполнившийся впоследствии водой. Согласно второй версии источником возникновения залива послужил метеорит. Но есть и народный эпос, который рассказывает о противостоянии богатыря Сартакпая и чудовищного Дюльбегеня, который обитал в этих горах. Согласно этому эпосу они долго сражались друг с другом, пока Сартакпай не понял, в чем тайная сила Дюльбегеня. Дело в том, что у великана Дюльбегеня был волшебный камень, от которого он черпал невероятную силу. Сартакпай отобрал у него этот камень и швырнул его прочь, после чего быстро справился с чудовищем. А залив, кстати, образовался от ямы, оставленной вывороченным Кедром, который выдернул во время схватки богатырь Сартакпай. А Камень Дюльбегеня этот, согласно поверьям, до сих пор лежит на берегу этого озера. И тот, кто найдет его и прикоснется к нему, обретет невиданное могущество. Анна улыбнулась.

– Ты его нашел?

 
Максим кивнул и протянул руку, показывая на берег
 

– А что его искать? Вон он лежит, его даже отсюда видно.

Анна приложила ладонь ко лбу, разглядывая большую темную глыбу, лежащую в нескольких метрах от воды.

– М-да, интересно… Так ты не ответил, Макс, на мой вопрос. Почему ты приехал именно сюда?

 
Ковров закрыл глаза и подставил лицо ярким лучам обжигающего солнца.
 

– Ты знаешь, когда-то давным-давно я прочитал одну повесть. К сожалению, не помню ни ее автора, ни ее названия. Так вот, там описана очень любопытная история. Про оборотней ты, конечно, слышала, а в этой повести, наоборот, какой-то человек взял и укусил волка. Лунными ночами этот несчастный волк превращался в человека, и в эти моменты его почему-то неудержимо тянуло в Париж.

– В Париж? Почему именно в Париж? Максим пожал плечами.

– Не знаю. Но он очень мучился этим своим желанием. Вот такая вот история.

 
Анна внимательно посмотрела на Коврова.
 

– Бедненький волк. Но к чему ты рассказал мне эту историю, какая тут связь? Ты опять ушел от ответа вот таким бессовестным способом, да?

 
Ковров надел солнцезащитные очки и молча улыбнулся.
 
 
Волны медленно и монотонно раскачивали катамаран, и Максим откинулся на сиденьи, открываясь горячим лучам закатного солнца, зависшего над зелеными холмами, опоясывающими озеро со всех сторон. Анна осталась на пирсе, а он отправился поплавать на катамаране, чтобы наконец почувствовать себя по-настоящему расслабленным. Вокруг не было людей, только чернильно-черная вода, и можно было позволить себе даже вздремнуть, отпуская мысли свободно течь подобно облакам, проплывающим в вышине. Но внимание упорно скатывалось к внутреннему диалогу, возникающему вокруг одной и той же проблемы, захватившей полностью все аспекты сознания.
Тайшины, зедарки, Данилыч, Кайчи… Все перемешалось в какой-то сумбурный клубок событий, распутать который логическим путем действительно было невозможно. Максим чувствовал, что стоит перед каким-то рубежом, за которым его жизнь изменит свое привычное русло. И границы этого рубежа охраняет устрашающая фигура зедарка, поединок с которым должен определить: удастся ли миновать эту загадочную черту или результатом этой схватки будет смерть.
Данилыч. Максим посмотрел на пирс, где белела крохотная фигурка Анны в светлом летнем платье. Мог ли Данилыч действительно быть «Юр-мэнсуком»? Или это было страшным недоразумением, порожденным перепуганным восприятием Арамовой и Филатова?
Максим посмотрел на воду под двумя понтонами катамарана, и разыгравшаяся фантазия нарисовала ему жуткую картинку: из черной глубины поднимается призрачно белое лицо ведуна, и он выныривает на поверхность, цепляясь за поручни раскачивающегося на слабых волнах плавсредства. Мгновение, и старик хватает его за руку, отталкиваясь от катамарана и опять погружаясь в ледяную бездну, утягивая с собой Коврова. А катамаран остается плавать на поверхности, пока его не прибьет волнами к берегу или его не обнаружат удивленные отсутствием пассажира спасатели с дебаркадера.
Максим мотнул головой. Наваждение пропало. Бликующая поверхность озера была безжизненна и спокойна, и только мелкая рябь, поднятая прохладной вечерней «низовкой» – коварным ветром, дующим с далекого залива, несильно раскачивала катамаран из стороны в сторону. Солнце спряталось за рваную темную тучу, приплывшую с севера, и на черной глади воды, как в зеркале, отражались причудливые силуэты затемненных облаков. Максим отрешенно наблюдал за их трансформациями, словно это был «театр теней», пока из хаотических клякс, подсвеченных солнечными лучами, не стали формироваться вполне определенные персонажи. Вот прямо рядом с левым понтоном возникла угрожающая фигура с четырьмя руками и отчетливыми рожками на большой голове! Ковров усмехнулся, но в свете его последней фантазии с выныривающим из глубины ведуном эта иллюстрация на водной поверхности вызвала в нем волну холодного ужаса, заструившегося по спине. Фигурка черта была столь реальна, что не оставалось никаких сомнений: мир вокруг о чем-то предупреждал его, подавал знак, пренебречь которым было попросту невозможно, когда он был показан с такой очевидностью. Ковров сжал зубы и стал продолжать наблюдение за движущимся на экране озера чертиком. А четырехрукий силуэт раздувался, улыбаясь провалом огромного рта на рогатой голове. Казалось, что он, эта бесплотная тень, символизирующая, без сомнения, Зурду, а может, даже более конкретную его ипостась – зедарка, схватит катамаран и раскачает его не хуже, чем это сделал бы большой катер, проплыви он в опасной близости от лодки. Максим осмотрелся. До ближайшего берега было метров сто. В холодной воде Телецкого озера это расстояние было равносильно смерти. Мелькнула бредовая мысль: а вдруг эта тень на воде – порождение темного дара зедарка, создающего в привычном материальном мире свой аналог пространственно-временного континуума, в котором тени могут выступать в роли неуловимых убийц?
Но ощущения измененного восприятия Ковров не испытывал, значит, тень на воде была не более чем зловещий символ. А черт на обратной поверхности волн танцевал какой-то завораживающий ритуальный танец, изгиляясь и гримасничая, помахивая четырьмя длинными руками и закрывая собой солнечный свет. Максим уже хотел было метнуть в жуткое отражение один из своих метательных шаров, но в этот самый момент из-под катамарана выплыла еще одна тень. Ковров с изумлением увидел, что эта фигура была похожа на силуэт большой черной собаки, зависшей в воде между ним и ухмыляющимся чертом. Это было невероятно, но это также невозможно было списать на игру воображения. Вот они, анимационные картинки, на расстоянии двух метров от единственного зрителя исполняющие какую-то потустороннюю, завораживающую мистерию. Светотени на экране озера Сновидений…
Максим замер, наблюдая, как черт заметно уменьшился в размерах и стал менее динамичен, будто появление силуэта собаки поубавило в нем былой негативный энтузиазм. Все это могло обозначать только одно: Сила Тай-Шин по-прежнему охраняла одного из своих воинов. Но это означало также и другое: черный Каркамас и темный чертик не зря появились перед ним в этот вечер. Максим прищурился и обвел взглядом берег озера. Это означало также еще и то, что Битва начнется очень скоро и зедарк уже прибыл.
 
 
Ночь была жаркой и душной. У Анны поднялась температура, и Максим сидел около ее кровати, положив свою ладонь ей на лоб. Тогда жар спадал, но стоило ему убрать руку, девушку снова начинало трясти. Скорее всего ее продуло во время экспедиции по озеру: коварные ветры «верховка» и «низовка», господствующие в этих местах, были непредсказуемы и вполне возможно, именно они послужили причиной столь стремительного недомогания. Кроме того, организм девушки был ослаблен нервными переживаниями, выпавшими на ее долю в эти несколько последних безумных дней.
 

– Максим, – Аня облизала пересохшие от внутреннего жара губы и провела пальцами руки по его ладони, – от тебя такая энергия идет… Словно круги или волны. Сразу становится легче.