Текст книги "Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги"

Автор книги: Андрей Еременко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Между прочим, высадку десанта на южном берегу Керченского полуострова нужно было производить только в районе Феодосии. Другого района, подходящего для этой цели, не было, так как высадка десанта на необорудованный берег, помимо опасности нападения военно-морских сил противника, сопряжена с большими трудностями и потерей времени.

На северный берег десант мог быть высажен в двух местах: в районе Мама Русская и в районе Ак-Монайских позиций.

Переброска десантов на южный берег могла быть возложена на Черноморский флот, который мог бы одним рейсом перебросить боевые части двух дивизий, а вторым – их тылы.

Переброску десанта на северный берег Керченского полуострова предполагалось возложить на Азовскую флотилию. Подсчеты показали, что наличие кораблей, катеров, буксиров и барж позволяло Азовской флотилии это сделать тремя эшелонами. Первым эшелоном поднимались основные силы первой дивизии (3500 человек, 62 орудия, 160 лошадей и 212 т груза). Вторым эшелоном переправлялись главным образом тылы первой дивизии (16 автомашин, 60 лошадей, 4 орудия и около 500 человек). Остальные плавсредства второго эшелона занимались войсками и техникой второй дивизии, для доставки которой потребуется еще один, третий эшелон.

Обе дивизии смогли бы с собой взять только часть автотранспорта, так как иначе потребовалось бы слишком длительное отвлечение основных плавсредств Керченской переправы от работы в проливе.

Расстояние от пункта погрузки – Кордона до пункта высадки в районе Мама Русская было 40 км, а до района Ак-Монайских позиций 167 км.

Этот заманчивый план использования десантов в наступательной операции пришлось отвергнуть по следующим причинам. Азовская флотилия имела плавсредства преимущественно речного типа с очень плохими мореходными качествами. Непременным условием их использования является устойчивая тихая погода. Так как операция должна была продлиться несколько дней, то начинать ее можно только при благоприятном прогнозе погоды на 5-10 дней, чего в данном районе Азовского моря в весеннее время года ожидать было трудно. Район высадки был открыт для северных и северо-восточных ветров, которые вызывают там сильный накат волны, почти исключающий возможность подхода к берегу и высадки даже при сравнительно небольшой силе ветра. Переход в тумане столь большого числа мелких судов среди минных полей сопряжен с неоправданным риском подрыва на минах и расстройства походного порядка. Длительный переход морем в светлое время суток потребовал бы большого расхода истребительной авиации для прикрытия десанта с воздуха. Операция с десантами, требующая длительного времени, обычно сопряжена с риском, так как, например, даже при благоприятной переброске войск десант, высаженный в районе Ак-Монай, в течение трех суток не сможет получать подкрепление средств усиления и поэтому может оказаться в тяжелом положении в борьбе с резервами противника. Плюс к этому плавсредства Керченской переправы были бы оторваны на длительный период от работы в проливе по обеспечению войск армии.

Высадка десанта в районе Феодосии также была сопряжена с большим риском для кораблей и людей.

Противник в Черном море имел превосходство в силах и средствах. Длительный переход кораблей Черноморского флота с людьми не исключал возможности нападения на него подводных лодок врага и требовал сильного воздушного прикрытия.

Движение кораблей в район высадки десанта не исключало опасности подрыва их на минах, так как воды южного берега Керченского полуострова и Крыма были сильно минированы противником.

Анализ опыта высадки десантов в Феодосии и Керчи в 1941 и 1942 гг. подсказывал, что успех операции требовал наличия сильного, быстроходного военно-морского флота, надежного воздушного прикрытия и внезапности действий. Всего этого мы не имели. Поэтому, чтобы не распылять свои силы и не подвергать войска неоправданным потерям, мы отказались от идеи использования морских десантов в Керченской операции. Мы решили сосредоточить все силы на плацдарме, подчинив их действиям всю авиацию и Азовскую флотилию.

Планирование операции и подготовку к ней штаб армии осуществил под руководством опытного штабного работника генерала Павла Михайловича Котова-Легонькова [78] в течение месяца. Этого времени было достаточно, чтобы детально разработать план, а также подготовить штабы и войска к прорыву сильно укрепленной обороны немцев.

Крымская операция готовилась в течение сравнительно длительного времени.

В шеститомной «Истории Великой Отечественной войны» отмечается, что всеми видами разведки тщательно изучалась оборона противника и группировка его войск. Наряду с наземным наблюдением и поисками разведывательных групп проводилось фотографирование вражеских позиций с воздуха. Серьезное значение придавалось боевой подготовке частей и подразделений, совершенствованию их умения в быстром темпе прорывать сильно укрепленную вражескую оборону.

В период подготовки к наступлению в войсках проводилась большая партийно-политическая работа. Командование и политуправление 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии особое внимание уделяли пропаганде славных традиций Красной Армии, связанных с борьбой за Крым. Начало этим традициям было положено историческим наступлением Красной Армии, разгромившей в 1920 г. на Крымском полуострове врангелевские войска. Героическая оборона Севастополя в 1941–1942 гг., развившая эти традиции, все годы войны вдохновляла советских воинов на подвиги в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации использовали различные формы партийно-политической работы, чтобы познакомить солдат и офицеров с героическим прорывом в Крым войск Южного фронта под командованием М.В. Фрунзе. Весьма эффективное воздействие на воинов оказали, в частности, рассказы участников этих легендарных боев о форсировании Сиваша и взятии штурмом Перекопа.

Это придало партийно-политической работе целеустремленный характер, помогло тесно увязать ее с боевыми задачами, стоявшими перед войсками.

Политорганы и парторганизации учитывали особенность предстоящих боев – прорыв сильно укрепленных позиций врага. В соответствии с принятыми для штурма боевыми порядками расставлялись коммунисты и комсомольцы. Особое внимание при этом обращалось на первые цепи атакующих частей и штурмовые группы, дерзость и стремительность которых в наступлении должны были обеспечить успех прорыва.

Партийно-политической работой в армии руководили испытанные политработники: генерал-майор Владимир Антонович Баюков [79] и генерал-майор Петр Михайлович Соломко [80] , а также начальник Политического управления армии генерал-майор Сергей Степанович Емельянов, его заместитель полковник Марк Михайлович Гак, начальники политических отделов корпусов (16-го – полковник Порфирий Александрович Штахановский; 11-го гвардейского – полковник Павел Леонтьевич Базилевский; 3-го горнострелкового – полковник Федор Васильевич Монастырский; 20-го стрелкового – полковник Андрей Иванович Рыжов).

Хочется особо подчеркнуть большой и многосторонний опыт В.А. Баюкова. При создании самостоятельных органов тыла Красной Армии он как способный политработник был назначен комиссаром Управления тыла Красной Армии и таким образом сочетал знания специфики службы снабжения войск с ценными качествами партийно-политического работника.

К началу операции войска Отдельной Приморской армии в составе 11-го гвардейского, 3-го горнострелкового, 16-го стрелкового корпусов, 255-й бригады морской пехоты и 83-й морской стрелковой бригады своими основными силами, кроме 20-го стрелкового корпуса, оборонялись на Керченском полуострове.

11-й гвардейский стрелковый корпус находился на правом фланге армии. Здесь же действовала и 83-я бригада морской пехоты. В центре располагался 3-й горнострелковый корпус.

На левом фланге армии, непосредственно у восточной окраины Керчи, оборонялись 16-й стрелковый корпус и 255-я бригада морской пехоты. Корпус получил более узкую полосу наступления в связи с тем, что ему предстояло овладеть г. Керчь, превращенным противником в укрепленный узел сопротивления.

Резерв командующего армией составляли 227-я стрелковая дивизия и два танковых полка (257 и 85-й), а также и 20-й стрелковый корпус, находившийся на Таманском полуострове. Корпусам были поставлены следующие задачи: 11-й гвардейский (32, 2-я гвардейская и 414-я стрелковая дивизии), сосредоточивая свои основные усилия в направлении Грязевая Пучина, Малый Бабчик, станция Салын, в первый день наступления прорвать тактическую зону обороны противника в районе Булганака и выйти на рубеж маяк Салын, станция Салын.

Основные усилия 3-го горнострелкового корпуса (128, 242-я горнострелковые и 89-я стрелковая дивизии) были направлены на разгром противника в районе Булганака и выход к исходу дня боя на линию Чистополье – Кош-Кую.

16-му стрелковому корпусу (318, 339 и 383-я стрелковые дивизии и 255-я бригада морской пехоты) предстояло во взаимодействии с 3-м горнострелковым корпусом овладеть сильным узлом обороны противника Катерлез, г. Керчь и высотами западнее и юго-западнее этого города.

Планирование высоких темпов наступления Отдельной Приморской армии обусловливалось замыслом армейской операции – выйти раньше на Ак-Монайские позиции, чем успеет отойти на них противник. Достижение таких темпов обеспечивалось тем, что в каждом корпусе были созданы подвижные группы (по одной дивизии в корпусе были посажены на машины и усилены танками, артиллерией и другими средствами). Было создано четыре подвижные группы – три корпусные и одна армейская.

Армейская подвижная группа была организована в составе 227-й стрелковой дивизии, истребительно-противотанкового полка, зенитного полка, танкового полка, роты саперов и автобатальона армейского автополка. Командовал группой командир 227-й стрелковой дивизии полковник Г.Н. Преображенский.

Главный удар армия наносила в двух направлениях двумя стрелковыми дивизиями южнее Булганака на фронте 4,5 км, одной дивизией и одним стрелковым полком севернее Булганака на фронте 3 км.

План операции предусматривал четыре этапа, из них один подготовительный.

Ближайшая задача корпусов состояла в том, чтобы прорвать главную полосу обороны противника на глубину 6 км и овладеть рубежом Тархан, Катерлез, Керчь. Последующая задача – главными силами выйти на рубеж: Мосырь, Карама, Берегово, Андреевка, на глубину до 10 км и завершить разгром противника, обороняющего главную полосу.

Подвижные группы корпусов должны были вводиться в прорыв после овладения главной полосой обороны, стремительно преследовать противника, к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Заморск, Ново-Николаевка, Марфовка, т. е. на глубину 40–45 км (все пункты западнее Турецкого вала). На следующий день стрелковые корпуса своими подвижными группами должны были овладеть Ак-Монайскими позициями.

Подготовительный этап охватывал: демонстративные действия с целью создания видимости наступления в ложных направлениях (проведения ряда частных ударов), непрерывное огневое воздействие всех видов оружия, в том числе бомбардировочной авиации с целью систематического нанесения урона живой силе и технике противника, проведение перегруппировки войск армии в соответствие с решением и выход частей и соединений, предназначенных для нанесения ударов, в исходное положение, непрерывная разведка всех видов с целью уточнения системы обороны и группировки противника и, наконец, усиленная боевая подготовка войск.

Первый этап – прорыв обороны противника на всю тактическую глубину. Второй этап – ввод в бой вторых эшелонов корпусов – подвижных групп с целью развития успеха и захвата Турецкого вала. Третий этап – развитие наступления армии, стремительное преследование противника, захват Ак-Монайских позиций (глубина до 84–85 км).

В операции Отдельной Приморской армии на первые два дня были запланированы высокие темпы наступления – 40–45 км в сутки. Построение боевых порядков и их глубина определялись характером местности и состоянием обороны противника. Глубоко эшелонированная оборона противника с большим насыщением автоматического оружия и развитой сетью фортификационных и инженерных сооружений требовала глубоко эшелонированного построения боевых порядков пехоты, чтобы можно было из глубины наращивать удар, не уменьшая темпа наступления, прорвать оборону противника на всю тактическую глубину, выйти подвижными группами на оперативный простор и превратить тактический успех в оперативный.

Глубокое эшелонирование боевых порядков создавалось за счет сильных вторых эшелонов и выделения резервов. Корпуса наносили главный удар на фронте 3–4 км.

Оперативное построение армии и боевых порядков корпусов носило своеобразный характер. Армия была построена в один эшелон, при этом одна дивизия была в резерве, а одна, которая была посажена на автомашины и усилена танковым полком, истребительно-противотанковым артиллерийским полком, зенитным полком и саперным батальоном, составляла подвижную группу армии.

Боевые порядки корпусов строились следующим образом. На направлении главного удара корпуса имели: в первом эшелоне две стрелковые дивизии и во втором – одну. Кроме этого, каждый корпус выделял еще одну стрелковую дивизию, которая и составляла подвижную группу, были организованы также корпусные артиллерийские группы и подвижные противотанковые резервы. Стрелковые дивизии строили боевые порядки в два эшелона.

Такое построение боевых порядков давало возможность прорвать оборону противника на всю ее тактическую глубину и наращивать силу удара в период всего наступления.

При планировании артиллерийской подготовки атаки и сопровождения пехоты мы исходили из расчета наличия артиллерии. Артиллерия Отдельной Приморской армии состояла из 2 артиллерийских бригад, 20 отдельных артиллерийских полков, 5 отдельных дивизионов, в том числе 3 РГК, 1 минометной бригады, 2 горных минометных полков, 1 гвардейской минометной бригады, 4 гвардейских минометных полков и 3 отдельных гвардейских минометных дивизионов.

Материальное обеспечение Отдельной Приморской армии, как указывалось, происходило в трудных условиях. Грузы переправлялись главным образом кораблями Азовской военной флотилии и Черноморского флота. В дни особенно сильных штормов, когда корабли невозможно было использовать, переброска грузов осуществлялась транспортной авиацией. Всего нашей авиацией было доставлено более 6 тыс. т боеприпасов и продовольствия.

К началу операции на плацдарм Отдельной Приморской армии было завезено 3 боекомплекта боеприпасов, 2 заправки горючего и 15 сутодач продовольствия, что обеспечивало армию всем необходимым для успешного ведения наступления.

За это же время армия получила 213 орудий разного калибра, 184 миномета, 480 пулеметов, 3800 автоматов и 5800 магазинов к ним, 100 автотягачей, много буссолей, стереотруб, компасов и биноклей.

Операция была запланирована в соответствии с общей задачей, поставленной перед Отдельной Приморской армией Ставкой Верховного Главнокомандования.

Средняя плотность сил и средств (без учета вторых эшелонов) была: 6 батальонов, 150 орудий и минометов, 25–30 танков (средних и легких) на 1 км фронта, что было вполне достаточным как для прорыва обороны противника, так и для развития наступления в глубину.

1 апреля в войска Отдельной Приморской армии возвратился представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов, с которым мы детально рассмотрели план Керченской операции, 4 апреля этот документ был направлен в Генеральный штаб на утверждение.

В этот же день я приказал командирам корпусов организовать и провести на своих боевых участках силовую разведку противника с участием от каждого корпуса одной стрелковой роты, усиленной одним взводом танков.

Перед разведчиками ставилась задача уточнить расположение огневых позиций и характер укреплений противника перед фронтом армии, на отдельных участках улучшить свои исходные позиции и обязательно захватить контрольных пленных.

Подразделения, назначенные для силовой разведки, нужно было вывести на исходное положение для разведки в ночь с 4 на 5 апреля.

День 5 апреля был предоставлен разведчикам на изучение объектов разведки и местности в направлении действий.

В 18 час. 30 мин. по моему сигналу были произведены по всему фронту артиллерийско-минометный огневой налет и удары авиации, с началом которых пехота, поддержанная танками, стремительно атаковала вражеские позиции на избранных участках и повсеместно захватила выгодные опорные пункты и некоторое время удерживала их.

С началом контратак противника мы не стали ввязываться в затяжные бои, отвели роты разведки полностью. Удалось захватить около сотни пленных.

Для отражения контратак противника мы создали артиллерийские группы, которые подготовили огонь по вероятным направлениям, они хорошо прикрывали отход рот.

Боевыми действиями наших рот, наблюдением и через пленных было установлено, что противник продолжает сохранять на переднем крае прежнюю огневую плотность пехотного оружия, основная масса которого расположена во второй траншее. Была подтверждена прежняя система огня и то, что оборона была значительно насыщена минометными средствами, причем многие из них были крупного калибра. Осуществив указанные разведывательные действия более или менее крупного масштаба, корпуса продолжали разведку мелкими отрядами.

Противник, конечно, понимал, что эта наша назойливость не случайна, и начал искать ее причины, активизировав ответные действия своей разведки. Успеха он не достиг, наша бдительность была на высоте, тем не менее он, конечно, смог получить кое-какие данные. В боевых условиях невозможно полностью изолироваться от противника и закрыть все каналы для получения врагом информации о наших войсках, тем не менее следует делать максимум возможного в этом отношении.

После того как все было подготовлено, был отдан приказ о наступлении, в котором конкретизировались положения плана разгрома войск противника. Готовность к наступлению устанавливалась к исходу 9 апреля 1944 г.

В подготовительный период была проведена большая политическая работа в войсках. Широко пропагандировался боевой опыт подразделений, частей и отдельных солдат и офицеров. Была использована дивизионная, корпусная и армейская печать, боевые листки, беседы бывалых воинов с молодыми бойцами и другие формы и методы.

Азовская военная флотилия (командующий контр-адмирал С.Г. Горшков) должна была огнем корабельной артиллерии воспретить отход противника по северному берегу Керченского полуострова и одновременно обеспечить подвоз материальных средств на плацдарм. Черноморский флот, в командование которым с 28 марта вступил адмирал Ф.С. Октябрьский [81] , всестороннего взаимодействия с Отдельной Приморской армией не мог иметь, так как подойти к южным берегам Крыма было невозможно из-за сплошного минирования вод. Поэтому директивами от 9 и 10 апреля 1944 г. ему были поставлены задачи по нанесению ударов по водным коммуникациям противника, связывающим порты Крыма с Румынией и Одессой.

Зато военно-воздушные силы флота, которыми командовал генерал-лейтенант авиации Василий Васильевич Ермаченков [82] , совместно с летчиками К.А. Вершинина оказали наступающим войскам армии самую непосредственную поддержку.

Глава шестая. СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ УДАР

8 апреля войска 4-го Украинского фронта начали штурм Перекопа. В этот день я докладывал Верховному Главнокомандующему о том, что армия находится в полной боевой готовности для нанесения удара по обороне противника на Керченском полуострове.

Боевой дух армии был высок. Среди офицерского состава глубоко укоренилась вера в успех штурма вражеских укреплений на Керченском полуострове. Это было результатом подготовительной работы, проведенной в войсках. Мы провели около девяноста батальонных и полковых учений и занятий главным образом по штурму и прорыву обороны противника на всю его тактическую и оперативную глубину. Для этой цели в тылу была построена оборонительная полоса, аналогичная той, которую предстояло преодолеть. Для того чтобы создать наиболее высокий темп наступления, мы посадили на машины почти четыре дивизии, усилив их танками и артиллерией. Другими словами, создали подвижные группы в каждом корпусе и одну армейскую.

Наступательная операция войск Отдельной Приморской армии началась в ночь с 10 на 11 апреля. Накануне штурма Военный Совет армии обратился к солдатам, сержантам и офицерам соединений и частей с воззванием:

«Товарищи красноармейцы, сержанты и офицеры!

Вот уже три года идет Великая Отечественная война. Жестокая борьба с врагами нашей Родины оторвала нас от мирного труда на наших фабриках, заводах, колхозах и совхозах. Горе и несчастье принесли на нашу землю немецкие захватчики. Немецкие изверги жгли и разрушали наши города и села, грабили наше личное и общенародное добро. На Украине, в Белоруссии, Прибалтике, Молдавии и в Крыму они убили и зверски замучили сотни тысяч советских людей. Под тяжелым немецким сапогом стонала наша родная, потом и кровью политая Советская земля.

Радостную и зажиточную жизнь мы построили на нашей земле. Но пришел немец и растоптал все это. Он хотел надеть на нас ярмо рабства, жить за нашим трудом. Ему снились молочные реки и кисельные берега.

Не сбылись мечты фашистов. Их планы провалились с позором. Как один человек от мала до велика поднялся советский народ на борьбу за свою свободу и независимость и остановил фашистских захватчиков.

Вот уже полтора года Красная Армия ведет почти непрерывное наступление, громит немецко-фашистские дивизии без пощады и передышки.

За это время освобождена громадная территория, тысячи населенных пунктов и сотни тысяч советских людей.

Освобождена почти вся Украина, заканчивается освобождение Советской Молдавии.

Красная Армия вышла на юго-западную государственную границу с Чехословакией и Румынией протяженностью по фронту почти в 500 километров.

Каждый день приносит все более и более радостные вести с фронта. Повсюду Красная Армия сметает врага на своем пути, где Красная Армия – там победа. Настал и на нашей улице праздник.

Войска Отдельной Приморской Армии имели длительную передышку. После того как мы форсировали пролив, прочно завладели плацдармом на Керченском полуострове и захватили часть Керчи, мы имели время для подготовки к решительному удару по врагу.

Сейчас наступил и наш черед. Верховный Главнокомандующий приказал войскам нашей армии перейти в наступление, разгромить врага и навсегда покончить с немецко-фашистскими захватчиками в Крыму.

Товарищи!

Настал долгожданный час расплаты с врагом за все его злодеяния, за горе и муки, какие он причинил нашему народу, нашей земле, за гибель наших родных, за смерть боевых товарищей. Сегодня мы идем в последний и решающий бой, чтобы полностью очистить Крым от фашистской нечисти. Стремительным и беспощадным, непрерывным и нарастающим будет наш удар.

Враг сам не уйдет. Без боя и сопротивления он не освободит ни одного вершка Крымской земли. Он знает, что пришла ему гибель, и будет отчаянно сопротивляться. Дни гитлеровцев в Крыму сочтены. Победа за нами.

Освободители Кубани!

Родина ждет от нас победных и славных боевых дел. Отцы и матери, потерявшие сыновей, жены, оплакивающие мужей, сестры, потерявшие братьев, ждут нашей мести и подвигов. Конец войны недалек. Никто за нас не освободит нашу землю, никто за нас не разобьет врага. От нас зависит разгром врага, ускорение победы и приближение конца войны.

Не посрамим нашей земли и своей боевой славы!

Крым был и будет советским!

Вперед на врага!Смерть немецко-фашистским оккупантам!»

10 апреля, в день, предшествовавший наступлению, войска Отдельной Приморской армии готовились к наступлению, вели усиленное наблюдение за противником и на отдельных участках разведку боем.

Днем шел интенсивный огневой бой. С целью демонстрации наступления перед всем фронтом была поставлена дымовая завеса, на которую враг ответил усилением огня по нашему переднему краю. Наши разведчики засекли 33 артиллерийских и 25 минометных батарей, выпустивших до 10 тыс. снарядов и мин, установили, что противник начал отвод тылов в западном направлении, отметили многочисленные взрывы и пожары в районах совхоза «Туркмень», Багерово, Андреевка, Скасиев Фонтан, ст. Керчь 2-я, Катерлез, МТФ и др.

Все эти признаки указывали на то, что в ночь на 11 апреля не исключена возможность отвода противником живой силы с первой линии при оставлении на этом рубеже сильных арьергардов.

Чтобы этого не произошло, я приказал командирам корпусов в 22 часа 10 апреля произвести на участке каждого корпуса ночную атаку переднего края обороны противника силами не менее батальона пехоты при поддержке мощного артиллерийского огня. В случае успешной атаки батальонов немедленно развить их успех, подготовить подвижные отряды, которые ввести немедленно, как только обозначится прорыв.

Командующему 4-й воздушной армией генерал-полковнику Вершинину была поставлена задача в течение ночи организовать усиленную разведку как ближайшей тактической глубины, так и тылов противника до Ак-Монайских позиций, обратив особое внимание на узлы дорог, идущих на запад. Начальнику инженерных войск дано задание подготовить 15-й отдельный гвардейский батальон минеров для выброски его в тыл противника на Крымский полуостров с задачей совместными действиями с партизанскими отрядами, устройством мощных заграждений закрыть коммуникации противника в восточной части Крыма.

Выбор момента перехода в наступление имел решающее значение при разгроме керченской группировки войск. Мы заметили еще с утра 10 апреля, что противник ведет себя необычно, усилили в связи с этим наблюдение и разведку и приняли следующее решение: в случае обнаружения признаков подготовки к отходу нанести стремительный удар именно в тот момент, когда враг начнет сниматься основными силами с огневых позиций и оборонительных рубежей, когда солдаты противника получат приказ на отход и их бегство окажется, так сказать, санкционированным командованием.

К вечеру 10 апреля противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь по нашим позициям дымовыми снарядами, чего раньше не было. Он стремился задымить наши позиции и лишить нас наблюдения. Больше того, из 22 прожекторов, имевшихся у противника, в ночь на 11-е действовало только два.

Все это подтверждало наше предположение о намечающемся отходе врага. Необходимо как можно скорее и решительнее действовать. Я выехал на командный пункт. Здесь мне доложили данные разведки.

Солдат 8-й роты 213-го пехотного полка 73-й пехотной дивизии, захваченный в плен в районе изгиба железнодорожной линии севернее Керчи, показал, что, находясь в районе штаба полка с 17 часов до 18 часов 10-го, он слышал разговоры офицеров об отходе с Керченского полуострова, о наличии приказа о готовности к отходу.

Приказ этот был неожиданным не только для солдат, но и для офицеров, в частности для командира 2-го батальона 213-го пехотного полка капитана Бонарта. Отход намечалось начать во второй половине ночи.

Перебежчик – обер-ефрейтор 289-го пехотного полка 98-й пехотной дивизии – перешел на нашу сторону в районе высоты 164,5 и показал: «Примерно в 16 часов поступил приказ собрать всему личному составу свои вещи и быть наготове. В 18 часов стало известно, что весь 1-й батальон 289-го пехотного полка получил задачу оставить ночью занимаемые рубежи, оторваться от противника и следовать пешим порядком до Салык».

Этих сведений было вполне достаточно, чтобы принять решение о начале наступления.

В 21 час. 30 мин. вечера мы начали артиллерийскую и авиационную подготовку. В громовом ударе орудий, обрушивших свой огонь на доты и дзоты, на блиндажи и траншеи, в грозном гуле советских самолетов, бороздящих ночное небо, слышалась решимость войск выполнить приказ Родины.

Из-за ограниченной видимости и перемены обстановки план артиллерийской подготовки был изменен. Но ее продолжительность не была сокращена. В 22 часа войска армии сильными передовыми отрядами при поддержке артиллерии и авиации перешли в наступление. Развивая успех передовых отрядов, главные силы корпусов к 2 часам 11 апреля перешли в общее наступление.

Решительный удар войск Отдельной Приморской армии ночью и затем стремительное развитие наступления утром и днем было полной неожиданностью для врага.

Враг понял, что его маневр на отход разгадан, и, боясь того, чтобы не быть смятым, местами оказывал сопротивление. Личный состав немецко-румынских войск в Крыму в большинстве своем не мог не чувствовать надвигавшуюся катастрофу. Тем не менее многие солдаты и офицеры, особенно немецкие, обманутые геббельсовской пропагандой, проявляли бессмысленное упорство. Гораздо больше благоразумия проявляли румыны, все более понимавшие, что они обмануты своими союзниками – гитлеровцами и продажным профашистским правительством.

Вооруженные горячей любовью к Родине и гневной ненавистью к врагу, высоким боевым мастерством, советские воины неудержимо шли вперед.

Еще солнце не взошло, как войска армии при мощной поддержке авиации и артиллерии стремительным ударом преодолели три траншеи противника. В ходе упорных боев части 3-го горнострелкового корпуса под командованием генерал-майора Александра Александровича Лучинского [83] заняли сильный опорный пункт противника Булганак и стали развивать наступление к Турецкому валу. В районе Керчи передовые батальоны 16-го стрелкового корпуса, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор Константин Иванович Провалов [84] , и бригада морской пехоты ворвались в первую траншею и завязали упорные бои за город. Когда наши войска окружили в северо-восточной части города группу вражеских солдат и офицеров численностью более 2 тыс. человек, гитлеровцы, стремясь прорвать кольцо окружения, предпринимали одну контратаку за другой. Потерпев неудачу, они пытались спастись морем. Несколько вражеских быстроходных барж подошли было уже к берегу, но попали под огонь береговой и полевой артиллерии и авиации. Две баржи затонули. Остальные суда, отказавшись от попытки спасти окруженных, поспешили скрыться. Большую роль в боях за Керчь сыграли специально выделенные части и подразделения, которые выходили на фланги и в тылы противника. Борьба за Керчь осложнялась тем, что гора Митридат долго оставалась в руках вражеских войск. Когда наша пехота при поддержке танков штурмом овладела горой, это значительно облегчило занятие Керчи.