Текст книги "Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги"

Автор книги: Андрей Еременко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Штаб Отдельной Приморской армии дважды планировал проведение наступательных операций: первый раз с 4 по 10 декабря 1943 г. и второй – с 10 по 30 января 1944 г. Однако в обоих случаях задача не была выполнена.

Неудача первой операции, по-видимому, объяснялась тем, что срок для ее подготовки был весьма невелик, всего две недели. Дело в том, что лишь 15 ноября закончилась операция по овладению плацдармом на Керченском полуострове. Что касается неуспеха второй операции, то причины этого надлежало вскрыть.

Беседы с офицерами штаба, командирами частей и соединений, посещение подразделений первой линии, где можно было услышать мнение непосредственных исполнителей планов командования – рядовых, сержантов, офицеров, а также анализ документов по планированию операции, планированию артиллерийского огня и задач артиллерии, боевых донесений соединений помогли сделать выводы и вскрыть причины неуспеха второй операции.

Они сводились к следующему: оказалось, что не был достаточно хорошо разведан передний край противника и его огневая система. Наша артиллерия вела огонь в основном с закрытых позиций, на прямую наводку выводилась редко, в результате этого опорные пункты, дзоты, доты, огневые точки противника уничтожались лишь частично, система его обороны нарушалась неполностью, и гитлеровцы встречали атаки нашей пехоты организованным огнем.

Нужно сказать, что в армию прибыло большое пополнение из запаса. Подготовка воинов к действиям в конкретных, очень сложных и необычных условиях Керченского плацдарма требовала времени и сил также и для войск, участвовавших в освобождении Тамани и форсировании пролива.

Тактическое взаимодействие между соединениями армии и оперативное – между наземными войсками и Черноморским флотом в новой обстановке очень усложнилось, трудно было добиваться скрытности действий при подготовке операций на очень ограниченном территориально пространстве плацдарма, поэтому врагу удавалось парировать удары войск армии.

К этому следует добавить, что войска армии, находившиеся на Керченском плацдарме, испытывали перебои в снабжении.

Необходимо было как можно скорее устранить эти пробелы в подготовке войск к наступлению в специфических условиях Керченского плацдарма.

15 февраля 1944 г. командиры корпусов и дивизий были собраны в штабе армии для выяснения положения в войсках. Важно было также быстрее познакомиться с каждым из них, выяснить их настроения, узнать их мнения о выборе направления главного удара в предстоящем наступлении, проверить уровень их оперативной культуры.

На совещании мною был сделан доклад, в котором кратко освещалась общая обстановка на советско-германском фронте в целом и подробно ход боевых действий на юге, в частности в Крыму.

В докладе был изложен также план наших мероприятий по подготовке войск к наступлению с целью очистить Крым от немецко-фашистских захватчиков. Особо заострялось внимание командиров на имевших место ошибках в руководстве боевыми действиями войск в предыдущих наступательных операциях. Подчеркивалось, что успех наступления зависит от стремительности, мобильности войск и решительности удара.

В конкретных условиях Крыма по-особому следовало решить одно из главнейших условий достижения победы над врагом – взаимодействие стрелковых частей и соединений между собой, а также взаимодействие стрелковых частей и подразделений с артиллерией, танками и авиацией по цели, времени и месту, взаимное использование успеха соседа, взаимная помощь в бою, поскольку для маневра по фронту и из глубины почти не было условий, а огонь артиллерии и действия авиации должны были носить филигранно точный характер. Одновременно указывалось и на то, что в решении тактических задач успех в данных условиях будет иметь только тот, кто хорошо видит поле боя, кто, несмотря на все трудности, сумеет маневрировать силами, гибко управлять войсками, своевременно реагировать на малейшее изменение в ходе боевых действий.

Так, например, 16-й стрелковый корпус в операции с 4 по 10 декабря 1943 г. имел задачу 227 и 283-й стрелковыми дивизиями прорвать оборону противника на узком участке фронта и овладеть вначале поселком Булганак, затем железнодорожной станцией Керчь-2-я с последующим развитием успеха в направлении южной окраины Катерлез. В развернувшихся боях корпус не смог выполнить задачи. Это объяснялось отсутствием достаточного времени для подготовки удара, разведки обороны противника и системы его огня. В результате артиллерийская подготовка не достигла цели, и гитлеровцам удалось сохранить свою огневую систему. Последовавшая затем атака нашей пехоты натолкнулась на организованный огонь противника. Стрелковые части не смогли овладеть передним краем и откатились назад. При этом пополнение вводилось в бой прямо с ходу без достаточной подготовки. Так было, например, 7 декабря в 777-м стрелковом полку 227-й стрелковой дивизии. Управление и связь были налажены недостаточно хорошо, в результате командир полка, а тем более командир дивизии не могли действенно влиять на ход боевых действий и своевременно информировать штаб армии.

В период с 10 по 30 января 1944 г., когда войска армии вторично перешли в наступление, 16-й стрелковый корпус был усилен танковой бригадой и бригадой морской пехоты, тем не менее успеха не добился. Основной причиной этого было то, что недостатки прошлой операции не были учтены.

Подготовка к операции на участке корпуса была обнаружена противником, он разгадал направление главного удара и сумел его парировать.

В ходе самого наступления также были допущены ошибки, в частности, в связи с неточной информацией о развитии наступления артиллерийский огонь был преждевременно перенесен в глубину обороны, в силу чего атака пехоты натолкнулась на организованный огонь гитлеровцев.

Было указано и на ошибки, допущенные в других корпусах армии. Так, в частности, в 11-м гвардейском стрелковом корпусе неблагополучно обстояло дело с управлением артиллерийским огнем.

Подробно были рассмотрены недостатки в управлении дивизиями со стороны штабов корпусов. На фактах показано, к чему приводит недостаточное взаимодействие, отсутствие своевременной и точной информации снизу.

На совещании я потребовал повысить личную ответственность командиров всех степеней за организацию и ведение боя, за дисциплину, за своевременную и правильную информацию. Было приказано приступить к повседневной учебе, чтобы войска овладели тактикой наступательного боя в конкретных условиях против разветвленной, всесторонне подготовленной обороны врага. Вместе с тем указывалось на необходимость активизировать действия с целью заставить противника быть всегда в напряжении, изнурять его огнем и атаками мелких подразделений.

Это совещание должно было послужить школой для командиров корпусов и для генералов и офицеров армейского управления и штаба армии.

Штабом армии в связи с этим был разработан план демонстративных действий с целью изнурения противника [60] . По плану предусматривалось демонстративными действиями против отдельных участков обороны противника уничтожать его живую силу и технику, привлекать его внимание к определенным направлениям. Одновременно намечалось доразведать огневую систему обороны противника и на отдельных участках захватить контрольных пленных, а также демонстрировать артиллерийскую подготовку и подготовку атаки пехоты.

В плане конкретно указывалось, в какое время, какой именно корпус, с какими силами и средствами, на каком конкретно участке производит демонстративные действия.

18 февраля был проведен однодневный сбор начальников разведотделов штабов корпусов и соответствующих офицеров штабов дивизий. Занятия проводились по следующим вопросам:

1. Организация разведки в дивизии, исходя из характера противостоящего противника и условий местности.

2. Развединформация сверху вниз и снизу вверх в корпусе, дивизии и полку в условиях подготовки и прорыва обороны противника.

3. Указания командующего Отдельной Приморской армией по вопросу организации и ведения войсковой разведки в корпусе, дивизии, полку и задачи разведки на ближайшее время.

На этих сборах изучались приемы и методы разведки обороны противника, его огневой системы и группировки войск средствами войсковой разведки дивизии, полка. Конкретно были рассмотрены следующие вопросы: войсковое и артиллерийское наблюдение, подслушивание, ночной и дневной поиск для захвата пленных, вскрытие и уточнение огневой системы, установление расположения инженерных заграждений, организация засад в тылу у противника с целью захвата пленных и ценных документов, разведка боем с целью вскрытия огневой системы, характера обороны.

Остро был поставлен вопрос о том, что основной задачей информации является обеспечение командования всеми необходимыми данными о противнике и его возможностях. Для выполнения этой задачи следовало коренным образом улучшить сбор разведданных и их обработку, изучение данных всех видов разведки и сопоставление их по времени и фактам, добиться своевременного доведения разведданных до войск и командования, а также того, чтобы порядок информации зависел от характера и важности разведданных. Как раз на этих вопросах остановился я в своем выступлении.

В дальнейшем, по опыту Калининского фронта, были проведены 7-10-дневные сборы разведчиков.

На следующий день – 19 февраля – на совещание по вопросам артиллерии были собраны начальники штабов стрелковых корпусов, командующие артиллерией корпусов и дивизий и командиры армейских артиллерийских частей. Это совещание готовил и проводил по моему заданию командующий артиллерией армии генерал-майор артиллерии Александр Кузьмич Сокольский [61] . Мне пришлось также выступить и перед артиллерийскими начальниками.

Основной целью совещания был анализ складывавшейся обстановки и разработка системы мероприятий, с помощью которых можно было малой кровью добиться решающего успеха в предстоящих сражениях.

В моем выступлении основное внимание было уделено тому, как следует планировать артиллерийский огонь и действенно управлять им, а также вопросам организации артиллерийской разведки.

Известно, что правильно спланировать и организовать действия артиллерии, твердо управлять ею как в период артподготовки, так и в период артиллерийского сопровождения пехоты и танков можно лишь при наличии точных данных о противнике. Другим условием успеха артиллерии в обеспечении наступления, а значит, успеха и самого наступления является организация тесного и непрерывного взаимодействия ведущих наступление стрелковых частей с артиллерией.

Взаимодействие, в свою очередь, может быть достаточно надежным, лишь когда артиллерийский начальник хорошо знает не только задачи артиллерии, но и задачи тех пехотных частей и соединений, действия которых обеспечивает.

Немаловажную роль в вопросе взаимодействия играют многие конкретные моменты, в частности наличие артиллерийских наблюдателей в боевых порядках стрелковых войск во время наступления.

В заключение была поставлена задача – немедленно приступить к совершенствованию знаний офицеров по артиллерийскому делу, к проведению практических стрельб и занятий по управлению артиллерийским огнем.

Одновременно с проведением сборов и совещаний с офицерским и генеральским составом я знакомился с жизнью и боевой учебой войск, объезжая части и подразделения.

Так, 21 февраля мы с группой офицеров управления армии побывали в 128 и 32-й гвардейской стрелковых дивизиях. В частях дивизий были выявлены недостатки в обеспечении личного состава. Например, 80-му стрелковому полку 32-й гвардейской стрелковой дивизии (командир полка подполковник Д.И. Берсенев) пищу готовили в 5–7 км от подразделений, куда ее приносили в ведрах, бачках и редко в термосах, поэтому солдаты не всегда имели горячую пищу.

Траншеи были оборудованы недостаточно хорошо, убежищ не хватало, и они не всегда обеспечивали укрытие людей от авиационных бомб и артиллерийских снарядов.

При посещении 89-й Таманской стрелковой дивизии (командир дивизии генерал-майор Н.Г. Сафарян) выяснилось, что соединение сильно пострадало в боях. Личный состав дивизии был недостаточно обеспечен обувью и обмундированием. В связи с этим пришлось принять необходимые меры.

Подведя итоги посещения частей передней линии, мы издали приказ, в котором указывалось на пути устранения имевшихся недостатков.

Надо сказать, что командный состав названных дивизий и всех остальных соединений армии приложил максимум усилий для устранения недостатков и укрепления боеготовности и боеспособности войск.

В качестве примера хочется сказать о 32-й гвардейской стрелковой дивизии и ее командире генерал-майоре Николае Кузьмиче Закуренкове [62] . Она вскоре стала образцом дисциплинированности, верности воинскому долгу, а в последующих боях проявила себя как соединение, где героизм и самоотверженность стали нормой поведения каждого солдата и офицера. 32-я гвардейская дивизия и ее командир стали героями штурма и взятия наиболее высоких точек знаменитой Сапун-горы в Севастополе совместно с 77-й стрелковой дивизией 63-го стрелкового корпуса 51-й армии.

Сложным было решение вопросов инженерного обеспечения войск, траншейная сеть на оборонительных рубежах в корпусах по ряду объективных причин была недостаточно развита, некоторые траншеи, в частности, не были доведены до нормального профиля, другие занесены снегом или затоплены талыми водами, недоставало в них укрытий и ходов сообщения в тыл. Тяжело было при каменистом грунте добиваться сближения с противником с помощью саперных работ. Требовалось привести в удовлетворительное состояние все дороги и колонные пути.

С целью устранения этих недостатков было приказано привести в порядок необходимые траншеи старой отрывки, отрыть, где это требовалось, новые с ходами сообщения в тыл, с расчетом обеспечить исходные позиции и скрытое сообщение с тылом. Траншеи надлежало оборудовать лисьими норами, водоотводами и приспособлениями для быстрого выскакивания на бруствер. Наиболее труднопроходимые участки дорог, крутые подъемы, низкие, мокрые участки необходимо было укрепить каменной выстилкой, устроить водостоки, в траншеях, пересекающих дороги и колонные пути, сделать мостики и аппарели [63] , выставить указки и вехи для обозначения колонных путей. Приказывалось также установить наблюдение за районами, поражаемыми дистанционными авиабомбами, и организовать уборку бомб, в первую очередь на дорогах и в населенных пунктах, а затем в остальных районах, приняв все меры предосторожности [64] .

Инженерным войскам, руководимым начальником инженерной службы армии генерал-майором Николаем Михайловичем Пилипцом [65] , которые уже до этого проделали громадную работу, предстояло продолжать ее, ни в какой мере не снижая усилий.

26-я годовщина Красной Армии была отмечена войсками Отдельной Приморской армии в условиях напряженной боевой работы.

Дни с 24 по 26 февраля я провел в частях 414-й (командир генерал-майор В.С. Дзабахидзе), 242-й (командир генерал-майор В.Б. Лисинов) стрелковых дивизий и 83-й отдельной морской бригады (командир полковник П.А. Мурашов).

Погода в эти дни стояла отвратительная, штормовые ветры и снежные бураны перемежались с оттепелями.

К сожалению, пришлось установить, что в этих соединениях также не все обстояло благополучно, главным образом в отношении материального обеспечения войск. В ряде подразделений не соблюдались санитарные требования. Не всегда регулярно доставлялась вода, были трудности с ее кипячением или хлорированием.

Я обратил внимание начальника тыла армии генерал-майора Александра Михайловича Пламеневского и начальника санитарного отдела армии генерал-майора Николая Ивановича Завалишина на необходимость улучшения контроля в вопросах обеспечения войск и выполнения санитарных норм. Одновременно был издан приказ об устранении недочетов в питании, обеспечении водой и о проведении противоэпидемических мероприятий. Необходимо сказать, что оба генерала с большой энергией и настойчивостью реализовали приказ, проявив при этом много инициативы, умения и специальных знаний. Хочется помянуть здесь самыми добрыми словами Николая Ивановича Завалишина [66] .

После ухода в отставку в 1962 г. Н.И. Завалишин становится заместителем главного редактора «Большой медицинской энциклопедии». За заслуги перед Родиной Николай Иванович был награжден многими орденами и медалями.

При посещении войск выяснилось также, что не хватало штыков к винтовкам и магазинов к автоматам. Пришлось заняться и этим вопросом и затребовать недостающее количество в Главном артиллерийском управлении. В этом нам весьма оперативно помог начальник ГАУ – Николай Дмитриевич Яковлев.

Решение вопросов материального обеспечения в условиях Отдельной Приморской армии действительно наталкивалось на целый ряд трудностей. Каменистая твердая почва сильно усложняла инженерные работы, поэтому сооружение даже самых простых складских помещений было связано с большими затруднениями. Пресноводных водоемов не было, колодцев с питьевой водой не хватало, многие из них были разрушены или засорены. Приходилось доставлять воду на судах через Керченский пролив.

Еще более сложную задачу представляло приготовление горячей пищи и чая, так как тот участок Керченского полуострова, где находились войска армии, был лишен всякой растительности и там совершенно нельзя было найти топлива. Эти объективные трудности требовали особой гибкости и четкости в работе тылов.

Вопрос о топливе был необычным во фронтовой обстановке, он был связан со специфическими условиями, в которых находились войска армии. Как правило, топливо войсками действующей армии всегда изыскивалось на месте. Здесь же это стало очень сложной проблемой. Тем не менее подвоз топлива, конечно, не был непреодолимой проблемой, и вскоре он был налажен, хотя и с большими трудностями.

Воины Отдельной Приморской армии с начала войны проявили необычайную стойкость и самоотверженность при защите Одессы и Севастополя. В новом своем составе армия сделала большое дело: ее воины форсировали в тяжелых условиях Керченский пролив, захватили плацдарм, закрепились на нем, расширили его и нанесли врагу серьезные потери в тяжелых наступательных боях в период двух наступательных операций. Само их пребывание на плацдарме в ужасно тяжелых условиях было примером самоотверженности, высокой моральной стойкости и выдержки.

Необходимо было сделать все возможное, для того чтобы добиться хорошего материального обеспечения войск, находившихся на плацдарме, тем более что им предстояло осуществить важнейшую задачу по освобождению Южного берега Крыма.

Военным советом армии был проведен ряд мероприятий с целью наладить работу органов тыла, упорядочить материальное обеспечение войск: были проведены совещания работников тыла, сборы начальников продовольственной и вещевой службы, на которых внимание работников интендантства было сосредоточено на вопросах налаживания всех звеньев хозяйственного аппарата. Отдельные расхитители социалистической собственности были преданы суду военного трибунала, дела их рассматривались на открытых заседаниях.

Одновременно была развернута широкая разъяснительная работа среди личного состава, занимавшегося материальным обеспечением войск, о важности задач, стоящих перед ними.

Всего этого, однако, было недостаточно, так как снабжение войск затруднялось и чисто техническими причинами. Морских катеров и барж было очень мало. Плохо были оборудованы причалы на обоих берегах пролива. Пришлось форсировать строительство и восстановление причалов силами 13-й инженерной бригады. Следует иметь в виду, что Керченский пролив, ширина которого достигает 3,5 км, все время находился под огнем противника. У нас возникла дерзкая мысль – построить железнодорожный мост. В штабе армии были составлены соответствующие расчеты. Основываясь на них, я позвонил в Ставку. Наш проект был одобрен.

Главным инициатором и организатором этого строительства был инженер-полковник Довгаль. Правда, к началу наступления мост не был закончен, но спустя несколько дней он был открыт, что оказало решающее влияние на упорядочение снабжения армии в период наступления, когда от подвоза боеприпасов во многом зависел успех наших действий.

Мост действовал до весны 1945 г., когда он был разрушен небывало мощным напором льдов из Азовского моря.

Одновременно была проявлена ценная инициатива по постройке канатной дороги через пролив длиною до 4 км. Если учесть, что у инженерных частей не было совершенно никакого опыта в этом вопросе, а строительство шло при штормовой погоде и под непрерывным огнем врага, можно представить себе, сколько выдумки и сметки, настойчивости и подлинного героизма проявили наши саперы. Их героическими усилиями канатная дорога была построена в установленные сроки и работала бесперебойно, несмотря на многочисленные попытки врага с помощью артиллерии и авиации повредить ее.

У читателя, по-видимому, возникнет вопрос, как это могло случиться. Ведь известно, что канатная дорога – это постоянная линия на опорах, с постоянными береговыми участками, предназначенными для выгрузки, маневрировать тут нельзя не в пример переправам на так называемых плавсредствах. Казалось, разрушить канатную дорогу не составляло особого труда, тем более что ее «керченский конец» находился всего в 6–7 км от позиций противника. Враг действительно изо всех сил старался вывести из строя нашу дорогу. Если он это не сделал, то, конечно, не потому, что плохо стрелял, тем более что с его позиций на горе Митридат она хорошо простреливалась. Дело здесь состояло в том, что мы маскировали работу дороги дымами. Каждый день, с рассвета и до вечерних сумерек, район расположения канатной дороги и других переправ непрерывно задымлялся. Делалось это так: в зависимости от направления ветра расставлялись бочки с дымовой смесью и соответствующий район полностью задымлялся, так что враг вынужден был стрелять вслепую, наугад. В современных условиях подобная маскировка едва ли удалась бы, поскольку наблюдение и корректировка ведутся при помощи радиолокационных средств, но тогда с помощью дымов нам удалось обеспечить бесперебойную работу дороги.

В связи с упорядочением вопросов снабжения войск пришлось также пристально заняться и вопросами налаживания работы автотракторной службы, которая, как показал опыт войны, играла все более и более важную роль, как в подготовке, так и в самом осуществлении операций. К сожалению, не все командиры уделяли ей достаточное внимание. Заботу об автотранспорте мы связывали тогда также с тем, что в предстоящей наступательной операции мыслилось в каждом корпусе моторизовать одну дивизию и создать, кроме того, армейскую подвижную группу в составе одной дивизии, посаженной на автомашины и усиленной танковой бригадой.

В описываемый период автотранспортные подразделения занимались снабжением войск в пределах армейского тыла, а также заготовками и вне его границ, вывозя зерно, сено из глубинных районов к пристанционным складам. Особенно интересовал меня автотранспорт, находящийся в корпусах, дивизиях и полках, который проще было использовать для создания подвижных групп.

При проверке технической готовности автомашин оказалось, что коэффициент исправности равняется всего 70–80 %. Нужно было немедленно приступить к ремонту машин и укомплектованию подвижных строевых подразделений. Было приказано заняться этим лично командирам корпусов.

При этом они были посвящены в замысел создания корпусных и армейской подвижных групп. Было решено, что в каждом корпусе на машины будет посажена одна стрелковая дивизия, один истребительно-противотанковый полк, поддержанные одним-двумя танковыми батальонами. Эта идея встретила горячее одобрение всех командиров корпусов, безотлагательно приступивших к подбору и подготовке техники и личного состава для наших моторизованных войск.

Основная тяжесть снабжения войск армии лежала на Азовской военной флотилии, которая в неимоверно трудных условиях, при непрерывном огневом воздействии врага и штормовой погоде с честью выполняла свою задачу.

Воды Керченского пролива, бухты и северного побережья полуострова были минированы. В то же время флотилия не располагала достаточными тральными силами и средствами для обеспечения безопасности судоходства. Для противодействия нашим перевозкам немецко-фашистское командование использовало авиацию и артиллерию. Вражеская авиация почти непрерывно одиночными самолетами и группами бомбила причалы и плавсредства в районах Опасная, Жуковка, Чушка, Кордон, а также действовала на переходах между этими пунктами. Днем самолеты врага штурмовали время от времени наши плавсредства на переходах в Керченском проливе. Сухопутная артиллерия противника, так же как и бомбардировочная авиация, систематически, днем и ночью, наносили удары по рейдам и побережью Керченского полуострова. Большие трудности возникали из-за сложных гидрометеорологических условий: ледовой обстановки, частых штормов, туманов, холодов. Несмотря на все это, только за период с 1 января по 17 апреля 1944 г. (до расформирования флотилии) [67] она перевезла на Керченский полуостров свыше 73 тыс. бойцов и офицеров, 7188 лошадей, около 20 тыс. т боеприпасов, 777 орудий, 164 танка, 4872 автомашины, 2695 т топлива, 18331 т продовольствия и фуража, около 10 тыс. т разного груза, 508 повозок, 48 кухонь и другое имущество.

За это время с Керченского полуострова на Таманский было перевезено 20 290 человек, 2178 т разного груза, 20 автомашин, 42 орудия и много другого вооружения, требующего ремонта [68] .

Морскими перевозками на Керченский полуостров и их обеспечением в разное время было занято неодинаковое количество кораблей, судов и плавсредств флотилии. Так, например, в начале года для осуществления перевозок было выделено:

4 бронекатера, 3 сторожевых катера, 5 катеров-тральщиков, 5 буксиров, 9 несамоходных барж, 2 понтона, 18 тендеров, 17 десантных ботов, 6 мотоботов ПВО, 4 сейнера [69] .

Успешное решение задачи доставки войск и грузов на Керченский полуостров было обеспечено благодаря героизму и высокому воинскому мастерству личного состава, а также благодаря гибкому руководству со стороны командования флотилии и прежде всего адмирала Сергея Георгиевича Горшкова [70] , который в соответствии с решением Военных советов Отдельной Приморской армии и Черноморского флота непосредственно руководил перевозками через Керченский пролив. Ему подчинялось управление переправой во главе с начальником переправы капитаном 2-го ранга К.И. Деревянко. Начальником штаба переправы был капитан 2-го ранга К.С. Мельников, помощниками начальника переправы: по косе Чушка – капитан 3-го ранга Ф.В. Тетюркин, по пунктам разгрузки на Керченском полуострове (он же старший морской начальник Керченского полуострова), старший лейтенант Усатенко (КП Жуковка), по плавсредствам (начальник плавсредств) – капитан 3-го ранга Н.Л. Каневский (КП коса Чушка). Начальнику переправы непосредственно подчинялись: начальник тыла переправы майор Адаменко, начальник технического отделения по ремонту плавсредств инженер-майор Федореев, командир отряда бронекатеров капитан-лейтенант Лачевский, командир отряда мотоботов ПВО капитан-лейтенант Неволин, начальник ледоводорожной партии инженер-капитан 3-го ранга Смородов, начальник AСO лейтенант Поляков, начальник инженерного отделения инженер-капитан Гуревич. В состав плавсредств Керченской переправы входил ряд других подразделений.

Тральные работы, гидронавигационное оборудование и все виды обороны и обеспечения переправы возлагались на командира Керченской военно-морской базы капитана 1-го ранга В.И. Рутковского [71] .

Азовская военная флотилия в январе 1944 г. произвела высадку двух тактических десантов: один – на северное побережье Керченского полуострова (в районе мыса Тархан) и другой – в Керчь.

В состав десанта на северное побережье Керченского полуострова входили: 143-й Краснознаменный отдельный батальон морской пехоты, отдельная рота, парашютно-десантный батальон Черноморского флота, 166-й гвардейский стрелковый полк 55-й гвардейской стрелковой дивизии и армейская разведывательная рота (всего 3000 человек). Десант был разделен на две группы. 1-й (вспомогательной) группой, в состав которой входил парашютно-десантный батальон ЧФ (700 человек) командовал майор Алексеенко, 2-й (основной) группой – командир 166-го гвардейского полка гвардии подполковник Гловацкий.

Высадка десанта намечалась в ночное время после артиллерийской и авиационной подготовки в районе берега, занятого противником.

Задача десанта заключалась в том, чтобы ударом во фланг и тыл противника оказать содействие 11-му гвардейскому и 16-му стрелковому корпусам в наступлении и прорыве вражеской обороны в районе высоты 95,1 и Грязевой Пучины. Командиром высадки десанта был назначен начальник отдела боевой подготовки штаба Азовской военной флотилии капитан 2-го ранга Н.К. Кириллов. Это был волевой офицер, имевший значительный боевой опыт в ведении десантных действий. Командиром высадки 1-й десантной группы и заместителем командира высадки десанта был назначен капитан 3-го ранга Шальнов (он же начальник штаба высадки) [72] .

После тщательной и всесторонней подготовки десантные войска вечером 9 января были посажены на плавсредства флотилии в порту Кордон и в 23 час. 35 мин. вышли к району высадки.

Переход десанта совершался в условиях штормовой погоды, не позволявшей подойти к пунктам высадки в назначенное время. Поэтому вместо запланированной ночной высадки она происходила утром.

В момент высадки, начавшейся в 8 часов утра 10 января, десант подвергся ударам вражеской авиации, активность которой возрастала с наступлением рассвета.

Над районом высадки 2-й десантной группы (восточнее 1 км мыса Тархан) периодически появлялось до 15 самолетов Ме-109 и до 16 «юнкерсов», штурмовавших плавсредства и десант. С перенесением огня нашей артиллерией в глубину обороны противника по десанту открыли огонь вражеские артиллерийские батареи.

В момент высадки десанта от пулеметного огня Ме-109 на мостике сторожевого катера погиб командир высадки капитан 2-го ранга Кириллов и был смертельно ранен штурман высадки лейтенант Бувин. В командование высадкой вступил капитан 3-го ранга Шальнов, который затем также погиб от взрыва авиабомбы.

Преодолев ожесточенное сопротивление противника, десант высадился на берег (на главном направлении 1765 человек и на вспомогательном 374 [73] ) и при поддержке авиации и артиллерии начал наступление в заданном направлении. В тот же день десант прорвал вражескую оборону и соединился с войсками Отдельной Приморской армии.