Текст книги "Козырной стрелок"
Автор книги: Андрей Ильин
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
Глава 52
– Товарищ генерал! Операция завершена.
– Успешно? – как-то странно, как-то очень официально спросил генерал.
– Так точно! Завершена успешно.
– А ты знаешь, что Анисимов убит? Из снайперской винтовки. Мне только что сверху сообщили.
– Так точно, знаю. Конечно, «убит». Из снайперской винтовки. Я же докладываю, что операция прошла...
– Да не «убит», а убит! Наповал убит! В лоб убит!
– Как в лоб? Как убит?! – растерянно переспросил майор Проскурин.
– Так убит!
– Не может быть!
– Можешь поехать в морг и убедиться!
– Ничего не понимаю! Он же стрелял, холостыми патронами! Вернее, он вообще не стрелял!
– А что делал?
– Сказал «бах»!
– Что сказал?
– "Бах". Чтобы нам сигнал подать. Он не стрелял...
– Он, может, и не стрелял, но убить – убил!
– Как же так может быть? Как же он мог... если патроны холостые...
– А ты проверял?
– Я? Да. До операции.
– Все проверял?
– Все... То есть почти все. Конечно, может, какой-нибудь один... Боевой... Случайно. И тогда Иванов, когда стрелял... Хотя как бы он мог попасть? С такого расстояния? Если он в тире ни разу в мишень... Если только нечаянно...
– Случайно оказалась боевая пуля, случайно выстрелил и нечаянно попал? – резко спросил генерал.
– Ну да. Иначе как объяснить...
– Реалистично! Я не верю в случайности. Тем более в случайности со смертельным исходом. И особенно в такие, где, как в лототроне, должны совпасть сразу несколько маловероятных самих по себе событий. Боевой, среди холостых, патрон, попадание в лоб с расстояния, с которого стрелок промахивался в заднюю стену тира...
– А как же тогда объяснить...
– Возможно, очень просто. Если допустить, что нас подставили. Меня, тебя и Иванова. Что нас использовали в чужой игре. В качестве громоотводов. То есть сделали так, что стреляли не мы, но убили мы. И отвечать нам. По полной программе. Короче, нашими руками убрали кому-то очень мешающего Анисимова.
– Зачем нашими?
– Затем, что надеются, что, если в дело замешана Безопасность, им все сойдет с рук. Потому что свои своих вряд ли будут тащить на суд. Что свои своих выведут из-под удара. Вместе с несвоими. Или...
– Что или?
– Или все еще хуже. Гораздо хуже!
– Куда уж хуже?
– Хуже всегда есть куда! Даже когда некуда! Хуже, если нас подставили свои.
– Какие свои?
– Которые наши. Которые братья по оружию.
– Как так?! Они же...
– Очень просто! Допустим, кому-то мешаешь ты или я. Или весь отдел в целом. А то, что он мешает многим, ты знаешь лучше меня. Слишком много ног мы с тобой за все это время поотдавливали. И слишком много чего лишнего узнали. Чтобы убрать нас с пути, необходим какой-нибудь компромат.
– Или киллер.
– Киллер не подойдет. Одного киллера на весь отдел будет мало. А вот компромата – в самый раз. Умно состряпанный компромат равен по разрушительной силе тяжелой авиационной бомбе. Которая всех разом и в клочки! Так?
– Допустим, так.
– Тогда по качеству компромата. Пьянство, дебош и аморальное поведение в быту, которых раньше хватило бы с лихвой на взвод таких, как мы, сегодня для увольнения будет мало. Кто теперь не пьет и, выпив, не аморальничает. Даже и на работе. Воровство и взяточничество еще нужно доказать. Да и какие это преступления? Это теперь даже не проступок. А вот убийство... Причем не легко заминаемое рядового гражданина, а убийство видного политика! Которое не сокрыть. За которым неизбежно последуют разбирательство и быстрые оргвыводы. Между прочим, в отношении нас с тобой оргвы-воды. Убийство для них идеальный рычаг для сковыривания нас с места. Особенно потому, что гарантирует наше с тобой молчание. По имеющимся в нашем распоряжении фактам.
– Почему?
– Потому что должностной проступок, приведший к гибели опекаемого объекта, в любой момент можно превратить в должностное преступление. Или того хуже, в прямое убийство. Которое пахнет уже не отставкой, а десятью годами лагерей. Потому что нашу, к этому делу, непричастность доказать невозможно. Иванова посылали на крышу мы? Мы! Винтовку и патроны ему давали мы? Тоже мы! В кого стрелять указывали мы? Опять мы! Кругом – мы! Мы с тобой. Таким образом, они бьют наши многочисленные компроматы одним своим. Наповал бьют!
Ну что, похожи мои рассуждения на правду?
– Но это получается, что они с самого начала предполагали...
– С самого. С момента, когда я испрашивал разрешения на операцию. И получил его. Под свою персональную ответственность.
– И кто это может быть?
– Кто угодно. Потому что мой рапорт прошел не одни руки. И каждый мог использовать его в своих целях. Причем не только против нас. Но и нашего начальства. Которое тоже кому-то может мешать. А мы в этом случае лишь пешки, подставляя которые, рубят более серьезные фигуры. А кто рубит, нам не узнать никогда. Потому что когда пауки в банке, они все кусают всех. А кто кого конкретно, узнать трудно.
– Значит, или нас? Или с помощью нас кого-то из наших начальников?
– Но в любом случае отыгрываться будут на нас. В общем, вляпались мы с тобой, майор. По самую маковку вляпались! И если я прав, то с сегодняшнего дня наши морды будут возить по всем возможным столам. От ближнего до министерского. Конечно, при условии, что мы... Что мы не найдем какой-нибудь сильный встречный ход. Такой, чтобы был весомей убийства Анисимова. Найдем – будем живы! Не найдем – переоденемся в черные фуфайки с номерами на груди. Или заляжем на два метра в грунт. Потому что или мы, или кто-то, кто выше нас, очень серьезно задели чьи-то интересы.
Глава 53
– А вы, пожалуйста, не перебивайте! – строго сказал прокурор.
– Как не перебивать? Когда она такую ахинею несет! Как будто я против нее вместе с преступником? – возмутился Старков.
– Свидетели не могут ничего нести, свидетели могут давать показания. Ценные, – напомнил азбучную истину прокурор. – А вам, в вашем положении, я бы предложил не усугублять свою вину путем оскорблений и запугивания свидетелей.
– Я?! Запугиваю?!
– И оскорбляете!
– Продолжайте, пожалуйста, гражданка.
– Вот он так всегда со мной! – показала свидетельница пальцем на следователя. – Я его сколько раз предупреждала, что тот убийца охотится за мной, а он смеялся. И не предпринимал никаких мер для моего спасения.
– Да как же за вами, если он до вас на Агрономической. И после вас...
– Ну тогда я вообще ничего говорить не стану, – обиделась женщина, привыкшая в последнее время, что ее упрашивают рассказать то, о чем она знает. – Со мной даже телевидение так не разговаривало. Когда я давала интервью. Двум программам сразу!
– Вы что рассказали на телевидении? – снова встрял Старков.
– Я все рассказала! Про убийцу рассказала. Который преследует меня по всему городу с пистолетами. И еще про то, что он убивает заодно с милицией.
Ну вот! – показал взглядом на свидетельницу Старков. И многозначительно коснулся пальцем виска. Ну что еще надо?
– Вы, бабушка, какой передаче интервью давали? Случайно не «Здоровье»?
– Вот он опять!
– Не обращайте внимания. А вы помолчите, пожалуйста. Последний раз предупреждаю.
Следователь Старков демонстративно скрестил руки на груди и замолчал.
Ну бабуля! Ну подарок. Мало что последние несколько дней не сходила со страниц газет, живописуя в криминальных колонках похождения кровавого маньяка, она еще и на телевидение просочилась! Теперь понятно, почему ее заявление прокурору вызвало такую быструю и такую бурную реакцию.
– Расскажите, пожалуйста, все по порядку, – попросил прокурор.
– Значит, я живу на улице Северная. Возле самого гастронома. Который от моего дома буквально в нескольких шагах.
– По существу, пожалуйста.
– А я как? Я же про гастроном не просто так. Я потому, что как раз в него пошла. А потом вернулась. Аккурат, когда тот изверг, который в сговоре с этим, – кивнула женщина на Старкова, – пилил зубы моему соседу. Хорошему такому мужчине. Доброму, который мухи не обидит. А тот ему, значит, напильником все зубы. Я потом сама видела...
– И что произошло, когда вы возвращались из гастронома?
– Я его дружка встретила на лестнице.
– Да вы что, мамаша! Какой он мне друг! – взорвался Старков. – Я следователь! Он преступник! Я его ловил! Понимаете, ловил. Чтобы в тюрьму посадить.
– Знаю я, как вы ловили! Вы покрывали его! Покрывали!
– Тихо! Оба тихо! – призвал к порядку прокурор. – Продолжайте.
– Я его увидела и сразу почувствовала, что что-то не то. У меня так в сердце прямо екнуло. Вот так: ек, ек.
– Вот и я говорю – ек! – прокомментировал Старков.
– Пусть не мешает!
– Не мешайте.
– А потом я увидела, как он с парней штаны снял.
– Что снял? – удивленно переспросил прокурор.
– Штаны.
– Штаны?! Зачем снял? Штаны...
– Это прием такой, – подсказал Старков.
– Для каких целей? Прием?
– Для временного обездвиживания противника.
– А зачем штаны снимать?
– Чтобы они бежать мешали. Когда по ногам вниз сползут.
– А-а. Тогда понятно. А я подумал... И что потом было?
– Потом он стрелять стал. В тех ребят без штанов. Потом милиция приехала.
– И что?
– А то, что я его запомнила. И он меня запомнил! И решил вернуться. Чтобы убить. Потому что я одна его знала.
– А почему вы считаете, что решил вернуться?
– Потому что вернулся! С двумя пистолетами. И если бы не подоспели другие, он бы меня убил. Обязательно убил. Потому что шел ко мне...
– Какие другие?
– Уголовники, – сказал Старков. – Он их там чуть не половину положил.
– Зачем вас защищали уголовники? – удивленно спросил прокурор свидетельницу.
– Меня уголовники?
– Ну вы сказали, что к вам на помощь подоспели другие. Которые спасли от первого. «Другие» были уголовники. Значит, вас спасли уголовники. Получается, пожертвовав своими жизнями. Зачем они пожертвовали жизнями? Ради вас. У вас были какие-то совместные дела? Они вас знали?
– Кто?
– Уголовники?
– Какие уголовники? Не знаю я никаких уголовников!
– Но зачем бы они тогда защищали вас? Ценой cвоей жизни? – насторожился прокурор, предполагая выделить знакомство свидетельницы с уголовным миром в отдельное дело.
– Ну я же не знала, что они такие. Преступники! – всхлипнула женщина. – Я увидела того убийцу, который зубы пилил. Он направил на меня два пистолета и собирался меня убить.
– А почему не убил? Если направил.
– Вы тоже переживаете за него? Да? Что он меня тогда не убил? Потому что если бы убил, я бы всю вашу шайку на чистую воду не вывела. А так – вывела! Вот вы, получается, тоже с ними заодно. С тем, который убивает, и с этим, который его покрывает, – совершенно разнервничалась женщина.
– Почему вы так решили?
– Потому, что вот этот тоже так сказал. Сказал: «Жаль, бабушка, что он вас не прихлопнул!»
– Да не говорил я так!
– А как говорил?
– Я спросил – почему не убил, если собирался.
– А откуда он знает, что собирался? А? Я же говорю – он с ним заодно. Тот хотел убить. А этот знает, что хотел, и сожалеет, что не убил. И вы тоже. Да вы, похоже, все тут...
– Я прокурор! – сказал прокурор. – Я не могу быть с этими! – и кивнул на следователя.
– Вы же видите, она не в себе, – тихо сказал Старков. – Ей не прокурор нужен, а психиатр.
– А чего же тогда он второй раз приходил? Если я сумасшедшая? – закричала женщина.
– Не вижу связи, – хмыкнул Старков.
– Когда приходил? – спросил прокурор.
– После приходил. Через три дня. Я возле соседской двери стояла, когда он на лестницу вышел.
– С пистолетами?
– С двумя!
– А зачем вы стояли? Возле двери?
– Я подслушивала.
– Понятно. И он снова хотел вас убить?
– Хотел!
– А почему не... Я хотел сказать, что он потом сделал?
– Убежал.
– А если бы искал вас – не убежал! – вставил слово Старков.
– А если бы не меня, то не приходил! – парировала женщина.
– Это была последняя ваша встреча? – спросил прокуpop.
– Как же! Вот этот его сообщник сказал мне, чтобы я съехала из старой квартиры к родственникам.
– Зачем?
– Он сказал, для того, чтобы тот убийца меня не нашел. Но на самом деле не для этого!
– А для чего?
– Для того чтобы им удобней меня было убить. На новом месте.
– А чего же нас старое место не устроило? – еле сдерживаясь, спросил Старков.
– Потому что на старом у вас ничего не выходило! Ни разу! И еще потому, что вас там уже все знали, – резонно ответила женщина.
– Дурдом! – вздохнул Старков. – Вернее, дом для дур. И двух дураков.
– Между прочим, ее версия звучит довольно убедительно, – заметил прокурор. – Ведь он нашел ее в третий раз совсем по другому адресу.
– Это случайность.
– А то, что он в лифте меня ждал и потом по лестнице до самой квартиры гнался и чуть не догнал, тоже случайность? Почему бы он тогда бежал?
– Почему?
– Потому, что он за мной охотился! Все это время.
– Да он не за вами охотился.
– А за кем?
– За заместителем главы администрации.
– Нет за мной!
– А убил его! Интересно знать, почему?
– Потому что расстроился, когда не смог меня.
– То есть из-за того, что не убил вас, убил заместителя главы администрации?!
– Да! Потому что он убийца. И если решил кого-то убить, то должен был убить. Если не убил кого хотел. То есть меня. Не возвращаться же ему было ни с чем!
– У вас, бабуля, мания величия. И еще преследования.
– А зачем он тогда приходил ко мне три раза? Если мания. Скажите, зачем?
– Зачем? – подтвердил вопрос прокурор.
– Да это же...
– И почему вы не давали мне охраны, когда я просила? А послали к родственникам, к которым он потом пришел? К одной! Потому что охраны вы не дали!
– Почему?
– Да кто бы мне разрешил...
– И откуда, интересно знать, он узнал мой новый адрес?
– Откуда?
– Точно сказать не могу, но думаю, что...
– Я могу сказать точно! Потому что его дали ему вы! Вы! Когда спросили, куда я буду переезжать, и дали свой телефон!
– Я спросил?
– Но телефон давали?
– Давал.
– Значит, и адрес спросили!
– Женщина, да вы же меня по этому телефону на помощь вызвали. И я приехал вас спасать! – привел разящий аргумент в свою пользу Старков.
– Я тоже думала вначале, что спасать, – многозначительно сказала женщина. – А потом меня как осенило. Вот как будто током пронзило. Зачем, я подумала, он дал мне свой телефон и сразу приехал? Самый первый приехал!
– Ну зачем?
– Затем, чтобы сделать то, что напарник не смог. Убить! Вместо него. Вы все правильно придумали. Если один не сможет, другой – обязательно прихлопнет! Вы что думаете, я детективы не смотрю? Думаете, не знаю, как это делается! Вначале пристрелить, а потом спасать! Хорошо, что милиция вовремя подоспела! А то бы все! Посадите его, товарищ прокурор. Потому что иначе он меня убьет.
– Посадить не могу.
– Как не можете? Он же...
– Посадить не могу, так как оснований нет. Но расследование назначу. И буду настаивать на отстранении следователя Старкова от всех дел...
– Как так на отстранении? – поразился Старков.
– На отстранении! Потому что основания есть. Вот, например, заявления гражданки. Ее показания. И ваши показания... Так что можете даже не возражать. Потому что в этом деле много неясности. Но главное потому, что честь мундира – это самое главное. Это превыше всего! Буду настаивать на отстранении!
Старков посмотрел на женщину, на прокурора, нехорошо усмехнулся, встал и сказал:
– Ну и хрен с вами! Товарищ прокурор. Отстраняйте! Может, это даже к лучшему...
А может, и действительно к лучшему. Потому что достал его этот Иванов своими трупами. Которых пять на Агрономической, пять на Северной, три несколько лет назад из того же оружия, четырнадцать в поселке Федоровка, четыре на даче генерала ГРУ, неизвестно сколько при отстреле подручных Королькова и вот теперь еще один. Но уже заместителя главы администрации... Тут, конечно, лучше вовремя уйти. Раз он начал отстрел государственных чиновников. Пусть даже так уйти...
Ей-Богу, лучше!
На чем следователь Старков и вышел из кабинета прокурора, проклиная все на этом свете. И всех на этом свете. Прокурора. Вцепившуюся в него старушку. Преследующего ее Иванова. Свое хроническое невезение. Связанное с Ивановым. И еще... Но тоже из-за Иванова. Потому что всё из-за Иванова...
Глава 54
Министр внутренних дел сидел в приемной Высокого Начальника и нервно постукивал кончиками пальцев по папке «Для доклада». Потому что сидел уже больше часа. Что само по себе свидетельствовало о многом. Перед дверями выдерживают, когда хотят поставить на место. На этот раз на место ставили его, министра внутренних дел.
– Проходите!
Министр вошел в кабинет.
– Что у вас? – спросил Высокий Начальник. Даже не предложив сесть. Хотя обычно предлагал. И предлагал чай... Значит, все уже знает.
– Убит заместитель главы городской администрации Анисимов.
– Слышал! Кто убил?
– Следствие предполагает, что некто Иванов.
– Какой Иванов?
– Который убил нескольких человек на Агрономической, Северной, в поселке Федоровка... Я о нем докладывал раньше...
– Ах, Иванов... Насколько я помню, он убил не нескольких, а несколько десятков?
– Два. Всего два десятка.
– Как вы сказали? «Всего два»?! С каких это пор убийство двадцати российских граждан стало обозначаться словом «всего»?
– Простите, я не вполне верно выразился...
– Как он убил Анисимова?
– Выстрелом из снайперской винтовки с крыши девятиэтажного жилого дома, расположенного напротив главного входа.
– Кто заказчик убийства?
– Точно сказать не могу. Но в настоящий момент начинают прорабатываться несколько версий.
– Каких?
– Они только начинают прорабатываться. Ведь прошло всего несколько часов...
– Убийцу, конечно, не поймали?
– Нет.
– Но хоть ловили?
– Была проведена масштабная операция «Перехват», в которой были задействованы подразделения МВД, ГАИ, внутренних войск, ОМОНа, СОБРа общей численностью 23 тысячи бойцов.
– И все равно не поймали?
– Нет.
– Есть еще какие-нибудь подробности происшествия?
– Есть.
– Какие?
– На крыше дома, откуда велась стрельба, нами были обнаружены два трупа с огнестрельными ранениями в область головы и находящийся без сознания тяжелораненый.
– Почему... Кто их?
– По всей видимости, Иванов. Сразу после выстрела. Когда уходил с крыши.
– Почему вы сразу об этом не сообщили?
– Я посчитал эти сведения вторичными. То есть я хотел сказать вторичными по сравнению с убийством Анисимова.
– Где находятся убитые и раненый?
– Убитые в центральном морге. Раненый в военном госпитале.
– Что о них известно?
– Пока ничего.
– Плохо работаете! Министр опустил голову.
– Вы свободны.
Министр вышел.
Высокий Начальник несколько секунд сидел неподвижно а потом поднял трубку внутреннего телефона.
– Разыщите начальника службы охраны. Немедленно! Начальник службы правительственной охраны, отвечающий за охрану членов кабинета министров и приравненных к ним должностных лиц высшей номенклатуры, вошел мгновенно. Потому что уже десять минут сидел в приемной, пережидая доклад министра внутренних дел.
– Как это могло произойти?! – грозно спросил Высокий Начальник. – Ведь вы знали, что на Анисимова готовится покушение! Я вас предупреждал. И просил подстраховать своими возможностями. И все равно...
– Но вы утверждали, что это операция Государственной безопасности. Имитирующая покушение! Никто не мог предполагать, что...
– Вы должны были предполагать! Потому что именно вам было приказано обеспечить дополнительную страховку Анисимова! И поимку киллера на месте преступления. Вы поймали киллера на месте преступления?
– Никак нет!
– Почему?
– Я предпринял все необходимые меры по блокированию места преступления и обезвреживанию преступника. Но...
– Что но?
– Он убил нескольких моих людей и скрылся.
– Как так убил?
– У этого киллера оказалась очень высокая боевая выучка. Он расстрелял моих людей из винтовки с бедра.
– Откуда вы это знаете?
– Мне доложили обстоятельства дела выжившие.
– А что же они не задержали киллера?
– Они были вынуждены залечь.
– Испугались?
– Никак нет. У них было недостаточно сил для фронтальной атаки. Он бы просто расстрелял их.
– А вдруг бы промахнулся?
– Этот бы не промахнулся.
– Вы знаете, где находятся ваши люди?
– В общих чертах.
– Двое в центральном морге, один в военном госпитале. Немедленно заберите своих людей и начните собственное расследование обстоятельств дела, связанных с их гибелью. Я распоряжусь, чтобы МВД вам не мешало. Руководителем следственной группы я назначаю начальника своей личной охраны.
– Но он мой подчиненный. Он не может!..
– Вы, как выяснилось, тоже не можете! И потому я больше доверяю ему, чем вам, Все. Вопрос решен. Вы свободны... Начальника личной охраны ко мне! Немедленно! – распорядился Высокий Начальник.
– Можно?
– Проходи. Ты назначен руководителем следственной группы по расследованию факта гибели работников правительственной охраны. Понял?
– Понял.
– Рой это дело сам. Лично! Никого к нему не подпускай! Я распорядился, чтобы МВД и правительственная охрана тебе не мешали. И я думаю, пока не будут. А потом кто знает. Так что успевай. Что делать знаешь?
– Знаю. Изъять пули из тел убитых и раненого. И заменить на другие. Идентичные той, которой был убит Анисимов. Так, чтобы экспертиза подтвердила, что выстрелы в Анисимова и охранников были произведены из одного и того же оружия. Других доказательств стрельбы из разного оружия у них нет. И значит, все будут считать, что Анисимова убил Иванов. Таким образом, настоящий стрелок уйдет в тень.
– Уверен?
– Уверен. Все знают, что согласно утвержденной операции Госбезопасности стрелять будет Иванов. Свидетели видели Иванова на подходах к дому и в самом доме. Люди правительственной охраны, которые должны были страховать Анисимова и захватить после выстрела киллера, видели его на боевых позициях и видели, как он стрелял. И те, что выжили, подтвердят это на следствии.
– Но Госбезопасность может предъявить настоящую винтовку. Экспертиза которой покажет, что в Анисимова стреляли не из нее.
– То, что предъявит Госбезопасность, уже никого не будет волновать. Потому что винтовка будет предъявлена после! После выстрела! Винтовка, предъявленная в догонку прочим доказательствам вины Госбезопасности в покушении на Анисимова, не будет иметь никакой доказательной силы. Потому что винтовку они могли подменить с целью отвести от себя подозрения. И почти наверняка подменили. По крайней мере, так будут считать все, потому что кто станет выдавать орудие убийства, если можно подсунуть чистое! Опасна могла быть лишь винтовка, оставленная на месте преступления. А эта была унесена. Что является главной ошибкой Госбез – опасности! Единственная, но потенциально устранимая, наша промашка – расстрел охранников, который никто не мог предвидеть. Он оказался профессионалом высочайшего класса! Потому что расстрелять из снайперской винтовки, с бедра, трех человек...
– А ты что, не знал, что он профессионал?
– Знал. Но недооценивал его выучки.
– А может, это кто-нибудь еще? Кроме него.
– Нет. Выжившие охранники видели, как он стрелял. Но, впрочем, можно проверить пули. Если стрелял кто-то еще, кроме него, то пули будут разные. А если они одинаковые, то стрелял он.
– Значит, получается, что пули единственная зацепка?
– Да. Но как только я извлеку пули из тел и подменю на выпущенные из винтовки, из которой был убит Анисимов, эта зацепка аннулируется. Других доказательств причастности нас к покушению нет.
– А исполнитель?
– Исполнитель зачищен. И потому уже никому ничего не расскажет.
– Тогда немедленно займись пулями. Немедленно! Пока я блокировал доступ к телам всем, кроме вас. Начальник личной охраны быстро вышел. «Пули, только пули... – подумал про себя Высокий Начальник. – Одни только пули». Потому что по остальным позициям план сработал. Именно так, как должен был сработать. Госбезопасности через Иванова предложили убрать зама главы администрации. Госбезопасность вышла с предложением использовать покушение для разработки его организаторов. На что он дал свое согласие. Устное согласие. Которое к делу не пришьешь.
Безопасность использовала в качестве исполнителя киллера, который был замешан во множестве кровавых преступлений. Что само по себе характеризует Безопасность не с лучшей стороны. Потому что прослеживается ее прямая связь с уголовным миром. Из одного только этого факта можно раздуть скандал. А тут еще смерть Анисимова. Которую Безопасность не планировала. То есть вырисовывается убойная цепочка: Безопасность получила заказ от мафии на убийство видного политического деятеля, наняла известного, которого разыскивает МВД, киллера и с его помощью выполнила заказ. Что доказывает криминализацию организации, которая вместо того, чтобы бороться с преступностью, выполняет их заказы.
И значит, кадровый состав ФСБ надо менять. Причем начиная с самых верхов. Которые знали о готовящемся покушении и всячески потворствовали ему! То есть теперь появилась возможность отправить в отставку упрямого и несговорчивого министра Безопасности и его ближайших сподвижников. Чтобы подгрести под себя его ведомство.
Но все это при условии, что никто не узнает о втором и главном дне покушения. Для чего надо подменить пули и убрать исполнителей. Того, кто стрелял, и потому уже мертв. И тех, что его страховали. И которые еще живы.
И еще, как бы ни было жалко, надо убрать начальника личной охраны. Потому он тоже очень много знает. Даже больше, чем исполнители, знает. Ведь это именно он готовил и воплощал в жизнь всю эту комбинацию.
Которую придумал он, Высокий Начальник.
И если обрубить ниточку, тянущуюся от начальника охраны к нему, то никто никогда не сможет доказать, что инициатором покушения на Анисимова был не начальник охраны, а кто-то иной. Потому что с исполнителями работал только начальник охраны, и никого, кроме него, они не знали! И если Даже предположить невероятное, предположить, что какая-то информация о заговоре станет известна следствию, все можно свалить на уже к тому времени мертвого главного охранника. Который один, по неизвестным его начальству мотивам, организовал покушение на Анисимова.
В любом случае он, Высокий Начальник, останется в стороне.
Охранника придется убирать. Но не раньше, чем он подменит пули и закончит следствие. Не раньше!
Высокий Начальник пододвинул к себе «вертушку» и набрал номер.
– Ты все знаешь?
– Знаю.
– С тебя магарыч. Потому что тот покойник мешал тебе.
– А тебе мешали те, которых ты, используя его смерть, теперь легко свалишь.
– Но я мог выбрать кого-нибудь другого! А выбрал того, кого заказал ты. Потому что я знал, как он сильно мешал твоим делам. Теперь ты на его освободившееся место сможешь усадить своего человека. Который уже не будет тебе мешать. А будет помогать.
– Можешь быть спокоен, я не забуду твоей услуги. Но должен напомнить, что заказ для известной тебе организации организовал я. Для чего мне пришлось собирать очень авторитетное толковище. И давить на одного из присутствующих. Который имел выход на человека известной тебе организации. И мешающей тебе организации. Что, как ты понимаешь, было очень непросто. Потому что тот контингент, который собирается на толковища, очень непростой контингент и мне не подчиняется. И мне пришлось отдать им за услугу жирный кусок. Но все равно я сделал то, что ты просил.
– А я сделал того, кого ты просил.
– Хорошо, согласен. Мы квиты.
– Тогда до встречи?
– До встречи. Надеюсь, что не у прокурора.
– Можешь быть спокоен. Все концы этого дела будут надежно спрятаны.
– Я спокоен. Потому что тебе падать глубже, чем мне.
Ведь ты сидишь выше, чем я. А зачем тебе падать? Тебе взлетать надо.
– Ты прав. Падать мне не резон. Потому что я утащу с собой очень много людей. Или вознесу их вместе с собой к небу. Если смогу взлететь.
– Теперь сможешь. Потому что снимешь с ног мешавшие тебе кандалы.
– Один не сниму. Один только раскачаю. Вернее, уже раскачал.
– Мы поможем. Как помогали до того. Ты бросил камень. Мы разгоним волну.
– Это обещание?
– Это обязательство.
– Тогда спокоен. Счастливо.
– И тебе. Счастливо. Вернее сказать, счастливого полета!
