Текст книги "Козырной стрелок"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Ты хочешь наконец вернуть то, что забрал у меня?

– Хочу. В обмен на услугу.

– Какую?

– По твоему профилю.

– У меня широкий профиль.

– Надо сделать одного барина.

– Барина?

– Ну то есть начальника. Большого начальника.

– Я уже сделал один твой заказ. После чего ты стал прятаться.

– Я свел тебя с импортными.

– Импортные были за заказ. А есть еще долг.

– Ты получишь долг. Весь. Сразу, как только сделаешь барина.

– Я не верю тебе.

– Вот одна из тех вещиц, что находятся у меня, – сказал Папа. И вытащил дискету. – Я отдаю тебе ее. И отдам остальные, если ты сделаешь дело.

– Кто он?

– Я назову тебе его, когда ты согласишься.

– Надо брать, – посоветовал друг жениха, сняв на секунду наушники плейера с ушей.

– Все! Берем этот костюм, – громко, так что услышали во всех соседних секциях, сказал жених. – Берем не задумываясь!

– Я согласен, – согласился Иванов.

– Его фамилия Анисимов.

– Ну и что, что Анисимов?

– Он работает...

Майор Проскурин, сидящий в машине, припаркованной возле служебного входа в универмаг, ахнул. Заказ был на заместителя городского головы. Мало заметного среди прочих. Но гораздо более влиятельного, чем прочие.

– Неужели они? – сам себя спросил майор. И тут же набрал генерала.

– Он заказал Анисимова, – доложил майор.

– Анисимова? Который в администрации...

– Так точно!

– Тогда пусть соглашается. Обязательно соглашается! Надо узнать, кто стоит за заказом. Пусть лучше он. Чем они найдут кого-нибудь другого. Надо, чтобы он согласился!

– Уже.

– Что уже?

– Уже согласился.

Дело Иванова получило новое, совершенно неожиданное продолжение. А его хотели... В тире хотели... Тренировать...

Глава 50

– Ты понимаешь, что просишь? – выговаривал генералу Трофимову его непосредственный начальник.

– Я прошу разрешения на проведение оперативных мероприятий по разработке заказчиков покушения на гражданина Анисимова.

– Во-первых, господина Анисимова! Гос-по-дина! А во-вторых, ты меня не о разработке просишь. О подсудном деле просишь. Потому что если с господином Анисимовым что-нибудь случится, нас с тобой...

– Но если мы откажемся от оперативной проверки полученной информации, то тогда то, чего вы боитесь, случится обязательно. Потому что они найдут других исполнителей. И мы уже не сможем контролировать ситуацию. Нам представилась исключительная возможность упредить противоправные действия и выяснить, кто заинтересован в смерти гра... господина Анисимова.

– Зачем нам лезть в это дело? Достаточно будет информировать его охрану.

– Недостаточно. Вы сами знаете, что подобного уровня покушения предотвратить почти невозможно. Что в девятосто пяти случаях из ста, при заранее планируемом покушении, телохранители бессильны. А мы можем защитить его на сто процентов!

– Хорошо, допустим. Допустим, я согласился. И согласился выйти на свое начальство с твоими предложениями. Но только ты объясни, что конкретно ты предлагаешь?

– Я предлагаю инсценировать покушение. Причем так, чтобы на несколько дней все поверили в его успех. Тогда можно будет отследить заказчиков по изменению в их обычном поведении и реакциях на новую ситуацию. И еще по тем, кто будет убирать нашего исполнителя.

– Почему ты думаешь, что они его будут убирать?

– Потому что при покушениях такого уровня исполнителя обычно зачищают. Мы будем держать нашего исполнителя под контролем и, почти наверняка, сможем арестовать тех, кто будет его чистить. А через них тех, кто их нанимал.

– Я думаю, ты не сможешь вытащить всю цепочку.

– В любом случае, мы гарантированно защитим Анисимова.

– Кто будет играть роль исполнителя?

– Некто Иванов.

– Твой человек?

– Не совсем.

– Что значит не совсем?

– Это случайная фигура, впервые попавшая в поле нашего зрения в связи с делом на Агрономической и отслеживаемая по сегодняшний день.

– Новая твоя самодеятельность?

– Старая. За которую я уже имею два выговора. И благодаря которому мы смогли подобраться к Джону Пирксу.

– А теперь ты его хочешь привязать к покушению?

– Я бы не привязывал. Но Анисимова заказали именно ему.

– Почему ему? Кто он такой, что ему заказывают убийства столь высокопоставленных чиновников?

– Обратившиеся к нему люди считают его профессиональным киллером.

– Почему считают? На каком основании считают?

– Он проходит главным подозреваемым по делам на Агрономической, Северной и в поселке Федоровка.

– Погоди, погоди. По Федоровке ты докладывал, что пришлось помочь в освобождении какого-то агента. Этого?

– Этого.

– Но там же... Там же погибла масса народу! Уж не твои ли это орлы постарались? Если они, то...

– Никак нет. Следствие подозревает в совершении преступления Иванова.

– Иванова? Ой, смотри, генерал, доиграешься. Если я узнаю, что ты приложил к этому делу руки, – покрывать не стану. Выдам прокурору вместе с твоим Ивановым. И вообще, эта твоя самодеятельность вот где мне сидит. Вместо того, чтобы заниматься плановой работой, ты находишь на свою... и на голову тоже приключения. И на мою тоже. Связался, понимаешь, с каким-то уголовником...

– Но благодаря этому «уголовнику» мы узнали о готовящемся покушении и вышли на Пиркса.

– Перестань мне напоминать про Пиркса! Пиркс дело сделанное. В отличие от этого... С которым ни черта не ясно! А ну как твой Иванов пристрелит Анисимова? Что тогда?

– Не пристрелит. Он будет находиться под присмотром моих людей. И у него будут холостые патроны.

– А Анисимов? Как с ним быть?

– С ним мне надо будет встретиться.

– Да ты что! Ты знаешь, кто такой Анисимов? И кто ты!

– И тем не менее мне надо с ним встретиться. Лично.

– Зачем?

– Чтобы он мог вписаться в сценарий покушения.

– А если он откажется?

– Не откажется. Он же понимает, что имеет возможность выявить своих врагов. А это дорогого стоит.

– Ладно, будем считать, что ты меня уговорил. Под твою ответственность.

– Хорошо, под мою.

– Тогда я к начальству.

– Я прошу разрешения пойти вместе с вами, чтобы лично доложить свои соображения...

– Сиди. Эти кабинеты тебе не по чину... Начальник генерала Трофимова вышел, чтобы пойти к своему начальству.

– Разрешите доложить... Покушение на Анисимова... Я подумал, что можно упредить удар, если... Необходимо содействие Анисимова... Уверен. Почти на сто процентов... Виноват. На все сто процентов... Под мою отвественность?.. Так точно. Под мою ответственность!

Несмотря на стопроцентные заверения начальника генерала Трофимова, его начальник решил подстраховаться. Потому что Анисимов входил в высшую номенклатуру государства. За которую, если не дай Бог...

Начальник начальника генерала Трофимова обратился к главе Федеральной службы безопасности.

– Существует вероятность покушения... Есть определенные соображения... Нельзя исключить, что подобными методами мы добьемся того... Но я не могу принять решения самостоятельно, так как разрешение на проведение операции такого уровня выходит за рамки моей компетенции... На мою ответственность?.. Но данную операцию разработали работники Первого Главного... Впрочем, я готов принять на себя руководство, если вышестоящее командование...

Анисимов действительно входил в высшую номенклатуру страны. И принимать по нему решение своей властью не мог даже глава ФСБ. И поэтому он вышел на правительство.

– Наши источники предупреждают о готовящемся покушении на одного видного номенклатурного работника.

– Фамилия?

– Анисимов.

– Городской? Или областной?

– Городской.

– Вы поставили его в известность?

– Пока нет.

– Вы выяснили организаторов?

– Нет.

– Какие меры безопасности вы предприняли?

– Дело в том, что исполнить покушение предложили лицу, находящемуся в разработке и полностью подконтрольному нам. Мы предлагаем использовать эту возможность для выявления заказчиков убийства.

– Каким образом?

– Наш человек соглашается сделать работу и делает работу.

– Прихлопывает Анисимова?

– Нет. Совершает покушение. После чего по реакции окружения Анисимова и по следам чистильщиков, которые будут убирать нашего исполнителя мы сможем установить заказчиков.

– А я должен на все это дать согласие?

– И еще поговорить с Анисимовым.

– Вы думаете, он согласится?

– Если вы его вызовете в свой кабинет, то я уверен, что он согласится...

– Да никогда и ни за что! – возмутился Анисимов. – Я не встану под дуло винтовки, кто бы меня об этом ни просил!

– Но если вы не встанете сейчас под это дуло, вы встанете чуть позже под другое. Заряженное настоящими пулями.

– Почему вы так думаете?

– Потому что я это знаю! Против вас существует заговор. И нашему агенту предложили убить вас. На ваше счастье, нашему агенту, а не кому-нибудь другому. Если покушение не случится теперь, они перенесут его на более поздний срок. И тогда мы ничем уже не сможем вам помочь.

– Хорошо, что я должен делать?

– Вы должны упасть, когда услышите команду, и должны будете подорвать пиротехнический патрон с красителем, который будет спрятан у вас под одеждой.

– Какой пиропатрон?

– Который сымитирует попадание пули в тело.

– Это будет больно?

– Совсем чуть-чуть. Но зато эффект попадания будет очень достоверным. Сработавший пиропатрон прорвет одежду и зальет ее и асфальт кровью.

– Чьей кровью?

– Донорской кровью. Которая будет заключена в пластиковый мешок.

– А-а...

– Затем вам надо будет полежать неподвижно несколько минут и пожить на даче несколько дней. Пока мы выясняем тех, кто был заинтересован в вашей смерти. Ну что? Вы согласны?

– Хорошо. Я попробую. Если, конечно, вы гарантируете мне безопасность...

Ну ты смотри, и этот такой же. И этому надо, чтобы снайперы, группа слежения, группа захвата и пассивная страховка. Похоже, все они одинаковые, все – гражданские...

Глава 51

– Но вы же говорили! Вы обещали!..

– Да, говорил. Обещал. Но так сложились обстоятельства, что на этот раз без вас обойтись нельзя.

– Почему? Почему вы никогда не можете обойтись без меня? Почему чуть что, сразу я? Ну неужели нельзя справиться самим?

«А ведь действительно, в последнее время ни одно дело не обходится без Иванова, – мгновенно удивился про себя майор Проскурин. – Действительно, чуть что, приходится бежать за ним. Ну дела!..»

– Да, мы не можем обойтись без вас. Потому что вы стали очень важной фигурой в нашем с вами совместном деле. И обойтись без вас никак невозможно. Так что собирайтесь, Иван Иванович.

– Опять чемодан носить?

– Нет. Использовать.

– Стрелять?

– Стрелять!

– Кого?

– Мы вам покажем на месте.

– Хорошо.

Иван Иванович уже так привык к своей роли, что готов был убивать кого угодно и когда угодно. Лишь бы его оставили в покое.

Четыре дня Иванова тренировали на развалинах заброшенного военного городка, где были пяти – и девятиэтажные дома, перед которыми были вбиты сотни колышков с натянутыми между ними лентами, изображавшими улицы.

– Вот отсюда подъедет машина. Из этой дверцы выйдет охранник. Потом выйдет человек, в которого надо будет стрелять. Вот его фотография анфас. В профиль. В полный рост.

– А если я его все же не узнаю?

– Тогда стреляйте куда угодно. Или хоть даже не стреляйте; Потому что посторонних людей возле вас не будет.

– Зачем тогда мне туда идти? – задал вполне логичный вопрос Иван Иванович.

Откуда ему было знать, что идет он с единственной целью, привлечь к себе внимание заговорщиков, отслеживающих покушение. Потому что они наверняка пошлют своих людей наблюдать и контролировать развитие событий. И возможно, пошлют тех, кто должен будет проследить Иванова после выстрела, сопроводить его и убрать как единственного свидетеля. По крайней мере, на это очень надеялись генерал Трофимов и майор Проскурин, так как киллеров обычно чистят сразу после совершения преступления или в момент передачи денег.

– Нет, идти вам, Иван Иванович, все-таки придется. И винтовку вытащить, и лечь, и прицелиться тоже придется. Потому что не исключена возможность, что за вами будут наблюдать, и если вы не ляжете и не прицелитесь, то вас раскроют.

– Чего?

– Поймут, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– А-а, понятно.

– Тогда давайте снова. Вот отсюда подъезжает машина. Здесь останавливается. Отсюда выходят люди и идут вон туда.

Иван Иванович взбирался по лестнице на крышу девятиэтажки, раскладывал чемоданчик, собирал винтовку, ложился и накрывался легкой, под цвет толя маскнакидкой.

По намеченным лентами улицам подъезжала машина. Останавливалась там, где из брусков и картона был сколочен парадный вход какого-то здания. Из машины выходили несколько человек. Иван Иванович припадал к окуляру оптического прицела и говорил «бах»! На чем тренировка заканчивалась.

Иван Иванович спускался вниз, отдыхал полчаса и снова лез на крышу...

По истечении четвертых суток Ивана Ивановича посадили в машину и провезли по местам будущих боев.

– Машина придет вон оттуда. Вон тот подъезд. Та девятиэтажка, на крыше которой вы будете находиться.

– Один?

– На этот раз один.

– Совсем, совсем один?

– Совсем, совсем. Потому что за вами будут следить.

И любой появившийся возле вас посторонний человек может спугнуть их.

– Кто следить?

– Заказчики.

– Корольков?

– Люди, стоящие за Корольковым.

– Зачем им за мной следить?

– Затем, что вы можете схалтурить. Сбежать. Напиться водки. Привезти на крышу бабу. Или сгоряча пристрелить не того.

– Как не того? Если он сам себя...

– Но они-то этого не знают! Они-то думают, что вы будете стрелять по-настоящему.

– Ах, ну да! Как же я сразу... Но мне все равно страшно. Одному.

– Иван Иванович! То, что нас не будет возле вас, совершенно не значит, что мы вас бросим.

– Точно не бросите?

– Нет! Мы будем страховать вас издалека. Вон там и там залягут наши снайперы... Наблюдатели... Гранатометчики... Пулеметчики... Вертолетчики... Группа быстрого реагирования... Группа очень быстрого реагирования... Сверхбыстрого реагирования... – «Ну когда же все это кончится. Кончится этот... Иванов!»

* * *

– Подберезовик вызывает всех. Доложите готовность.

– Опенок вышел на исходные.

– Подосиновик на месте...

– Груздь готов...

– Волнушка...

До начала операции осталось двадцать секунд. Десять. Пять...

– Подберезовик вызывает Белого.

– Белый слушает.

– Выпускайте Сыроежку.

Сыроежку в лице Ивана Ивановича вытолкнули из машины на улицу.

– Чемоданчик, – сунули ему в руки чемоданчик. – Теперь идите.

Иван Иванович пошел.

– Подберезовик вызывает всех. Сбор грибов начался. Белому, Опенку, Рыжику отслеживать Сыроежку. Подосиновику и Лисичке отсматривать подходы. Как поняли меня?

– Понял вас.

– Понял...

Иван Иванович шел очень медленно, неуверенно и невнимательно, то и дело сталкиваясь со встречными прохожими.

– Сыроежка! – громко сказал в засунутый в ухо микронаушник Подберезовик.

– А-а?! – испуганно встрепенулся Иван Иванович. И замер.

– Вам плохо? – подбежали, спросили сразу несколько прохожих.

– Что?

– Вам плохо? Вы только что вскрикнули. И побледнели.

– Вам хорошо, – подсказал майор Проскурин.

– Мне хорошо.

– Спасибо.

– Спасибо. Прохожие разошлись.

– Сыроежка. Вам надо идти быстрее. Вы можете не успеть.

Иван Иванович прибавил шаг. Дошел до нужного дома. Вошел в подъезд. И вызвал лифт, чтобы подняться на последний этаж.

Раньше, когда он носил чемоданчик, он, добравшись до места, садился на подоконник или на ступени. Теперь ему надо было лезть на крышу.

Лучше было бы, как раньше...

Иван Иванович зашел в лифт и потянулся пальцем к кнопке девятого, этажа.

– Погодите! – закричала от входной двери пожилая женщина с нагруженными продуктами пакетами.

Иван Иванович подождал. И, отодвинувшись, пропустил ее внутрь. Нарушив тем инструкцию. Потому что он должен был подниматься пешком. А если ехать, то только один, чтобы не засвечивать свое лицо.

– Вам какой этаж?

– Девя... – ответила женщина. И осеклась: – ...тый.

– Что случилось, Сыроежка? – тревожно спросил Подберезовик, услышав голос женщины.

– У меня женщина вошла, – ответил Иван Иванович. – Что с ней делать?

Старушка вжалась в стену лифта, испуганно глядя на разговаривающего самого с собой мужчину. Который спрашивал, что с ней делать.

– Успокойте женщину.

– Успокойтесь, женщина, – сказал Иван Иванович. И протянул к ней руку.

– А-а-а! Зачем ты меня преследуешь?! Не приближайся ко мне. Не смей! Бандит! – скороговоркой заорала старушка, нажимая на все кнопки подряд.

– Немедленно выходите из лифта! – распорядился майор. Лифт остановился. Женщина выскочила и, теряя пакеты с продуктами, побежала вверх по лестнице.

Иван Иванович тоже вышел и тоже пошел вверх. К чердаку. Старушка, слыша сзади приближающиеся шаги, задрав к подбородку юбку, прыгала через две ступеньки. Она добежала до своей квартиры, открыла и тут же захлопнула дверь. Бросилась к телефону.

– Алё! Милиция! Он меня преследует!

– Кто? Кого преследует?

– Он. Убийца. Меня.

– Какой убийца?

– Который стреляет. Всех подряд.

– Зачем?

– Откуда я знаю, зачем?! Он нашел меня. Он убьет меня. Потому что я видела, когда он пилил зубы. И уже два раза приходил. Приезжайте скорее. Он сейчас будет ломать дверь.

– Проспитесь, бабушка, – раздраженно сказал диспетчер, – и больше не вздумайте сюда звонить. Если не хотите иметь неприятностей.

– Что там? – спросили диспетчера коллеги.

– Пьяный бред.

Ноль-два в помощи отказало! Что же делать? Что?.. Если он уже!..

Опасливо косясь на дверь, женщина перевернула сумку и трясущимися руками нашла и подняла смятую бумажку, на которой был написан номер и была написана фамилия.

– Мне следователя Старкова.

– Старков слушает.

– Вы давали мне телефон.

– Кому давал?

– Мне давали. На случай чего.

– На какой случай? Кому давал? Объясните нормально... За дверью на лестничной площадке послышались шаги. И еще какой-то звук. Очень напоминающий стук открываемой двери. Правда, не этой двери. Чердачной двери.

– А-а-а! Он убьет меня!

– Кого убьет?

– Меня. Федорову Зинаиду Петровну. А-а-а!

– Какую Петровну?

– Которая живет на Северной. Которой вы сказали, чтобы съехать к родственникам. Чтобы он не нашел. А он нашел! Хотя вы сказали...

– Кто нашел?

– Убийца! Который зубы пилил. А теперь меня по всему городу ищет.

– Так это... Вы... Так он... Назовите ваш адрес!..

– Строительный проспект, 12-46.

– Какой этаж?

– Девятый...

Следователь Старков, на ходу засовывая в пистолет обойму, пистолет в кобуру и надевая пиджак, ссыпался вниз, в дежурку.

– В ружье! – заорал он.

– Кому в ружье?

– Группе захвата.

– Она на выезде.

– Тогда всем в ружье!

– Кому?

– Всем, кто может держать в руках оружие! И у кого есть оружие! Всем в ружье!

– Что случилось?

– Иванов! Иванов нашел свидетельницу. И убивает свидетельницу. Сейчас убивает! Ну я прошу вас, мужики. Это же один шанс из тысячи. Если он сейчас уйдет...

– Всем, кто меня слышит! Всем с оружием собраться возле входа, – передал дежурный по громкоговорящей связи беспрецедентную команду.

По лестнице к входу стали спускаться, накапливаясь в вестибюле, растерянные следователи.

– Что? Что такое?

– Почему объявлена мобилизация?

– Революция, что ли?

– А войска? Войска тоже? Или пока только мы?.. Из оружейки прямо на пол вестибюля сваливали кучей бронежилеты, каски и автоматы.

– Разбирай, ребята.

Происходящее напоминало первый день Великой Отечественной войны. Когда все уставы побоку. Когда ломай замки на оружейках, хватай первое подвернувшееся под руку оружие и в бой!

– Да что случилось-то? Объясните наконец!

– Нами установлено местонахождение Иванова. Который на Агрономической, Северной и в поселке Федоровка...

Несколько следователей сразу отошли в сторону. Потому что это была не война. Это было гораздо хуже.

– За каким это надо! Если Иванов! Он стреляет, как... А в Федоровке сразу четырнадцать человек! А ему хоть бы хрен!.. Он всех нас... Прежде чем мы его. Такими должен СОБР заниматься. Им за это надбавки платят. Кому это надо... под пули головы подставлять.

Оставшиеся, глядя на разбредающихся по сторонам следователей, побросали обратно в кучу автоматы и надетые было бронежилеты.

– Прекратить панические настроения! – гаркнул Старков.

– И что дальше? – резонно спросили его.

Дальше надо было хватать паникеров и расстреливать перед строем. Если продолжать следовать логике войны. Но Иванов все-таки не был войной. И Старков не мог хватать и расстреливать. Оставалось... Оставалось уговаривать.

– Ну вы поймите, мужики. Ну ведь уйдет! И свидетельницу прикончит. Ну я прошу вас...

Несколько добровольцев вновь подняли автоматы и бронежилеты. И пошли к выходу.

– Поднимай ОМОН. И СОБР! – крикнул на ходу Старков дежурному. – Всех поднимай!..

...Иванов лежал под маскнакидкой. И смотрел на улицу, из которой должен был выехать автомобиль. Лежал очень недолго. Буквально минуту, потому что время операции было просчитано буквально до секунд.

– Готовность! – сказал в наушнике голос Подберезовика. Автомобиль подъехал к крыльцу, и из него вышли несколько человек. В том числе Анисимов.

– Сыроежке работать, – приказал Подберезовик. Иван Иванович поймал в объектив прицела Анисимова, который встал так, как его учили. Встал грудью под выстрел. Иван Иванович зафиксировал перекрестие на левой стороне груди и стал ждать. Команды.

– Выстрел! – сказал майор Проскурин.

Иванов положил палец на спусковой крючок. Но стрелять не стал. Чтобы не привлекать ничьего внимания. Он просто сказал «бах».

– Бах!

Анисимов резко дернулся головой назад и упал навзничь. Очень сильно упал. Так, что, наверное, сильно расшиб затылок.

– Сыроежке эвакуация!

Иван Иванович еще раз взглянул на свою жертву.

Анисимов недвижимо лежал на асфальте. На лбу у него расплывалась красным небольшая звездочка. А сзади, на асфальте, была разбрызгана кровь и что-то еще. Красно-серого цвета.

«Оказывается, я попал в голову, – удивился Иван Иванович. – А говорили, что в грудь».

Он быстро поднялся, чтобы собрать винтовку. Но не собрал. Потому что увидел, как снизу, через люк, из подъезда, поднялись три человека. С пистолетами на изготовку.

– Без глупостей! – сказал один из них. – Вы окружены! Иван Иванович оглянулся.

С дальней стороны крыши, не торопясь, подходило еще двое. И тоже с пистолетами. Бежать было некуда!

– Тихо! Я все вижу! – сказал в наушник майор Проскурин.

– Что мне делать? – растерянно спросил его Иванов.

– Ничего не делать, – ответил услышавший его человек с пистолетом. – Бросить винтовку и поднять руки.

– Мухомору распределить цели! – приказал майор Проскурин. – Бледной поганке страховать Мухомора.

Мухомор и Бледная поганка, лежащие на крыше соседней девятиэтажки, синхронно повернули дула винтовок и поймали в перекрестия прицелов близкие фигуры.

– Цели взял. Кроме третьей. Которую загораживает Сыроежка. Надо сдвинуть Сыроежку на шаг.

– Понял тебя. Начало по команде.

– Так что же мне делать?! – еще раз повторил Иван Иванович.

– Бросить винтовку! – напомнил человек с пистолетом.

– Шагнуть вправо и еще раз повернуться и посмотреть на тех, кто сзади, – сказал Подберезовик.

Выполняя команду, Иванов Иванович сделал шаг и повернулся назад. Отчего дуло винтовки скользнуло в сторону нападавших.

– Выстрел! – приказал майор Проскурин. И тут же, обращаясь к Ивану Ивановичу: – Иванов! Жми на курок!

Иван Иванович инстинктивно нажал на спуск. Хлопнул негромкий, заглушенный глушителем выстрел.

И почти одновременно с ним первый выстрел произвел Мухомор. Мгновенно передвинул винтовку на несколько сантиметров и выстрелил второй раз. И еще два раза в сторону попытавшегося упасть третьего нападающего. Две цели он поразил наповал. Третьего нападавшего ранил в грудь.

– Мухомор работу закончил. – Мухомору эвакуация!

Двое, приближавшихся с дальнего конца крыши, сообщников обезвреженных нападавших ошалело замерли, силясь понять, что произошло. А когда поняли, упали плашмя на крышу и поползли за вентиляционные трубы. Идти в атаку они не решились. После того, что видели. После того, как видели, как стреляет тот мужик с винтовкой! Почти не глядя, от бедра и точно в цель! В три цели! С промежутком в несколько секунд!

– Подберезовик вызывает Сыроежку. Сыроежка! Иван Иванович!

– А? Что?!

– Падайте.

– Что?

– Падайте!

Иван Иванович упал.

С дальнего края крыши застучали частые выстрелы. Но неприцельные выстрелы. Потому что стрелки боялись высунуться из-за труб.

– Ползите к входу и спускайтесь в подъезд.

– Ладно.

Иван Иванович дополз до люка. Возле него в луже крови лежал один из нападавших. Тот, который был еще жив. Который был только ранен.

Увидев приблизившееся к нему лицо Иванова, он задвигался, задергал лицом и губами.

– Не надо! – умоляюще прошептал он. – Не на-до!

– Чего не надо? – автоматически переспросил Иван Иванович.

– Добивать не надо. Я никому ничего не скажу...

– Сыроежка! Мать твою! Быстро вниз!

Иван Иванович слетел по ступенькам в подъезд. И наткнулся на женщину. Которая испугалась в Лифте и вышла из лифта. Женщина наполовину высунулась из двери, прислушиваясь к тому, что происходит на крыше. Потому что думала, что это милиция ловит преследующего ее убийцу. И если открыть дверь, можно увидеть, как они его сводят вниз.

Она открыла дверь и теперь не могла ее захлопнуть, потому что замерла, как кролик перед открытой пастью удава, глядя на направленное в ее сторону дуло винтовки.

– Не надо! – прошептала она. – Я прошу вас!..

– Что? – не расслышал Иван Иванович.

– Убивать не надо! Я никому ничего... Я не скажу. «Да что они все, сговорились, что ли?»

– Вниз! Вниз! – торопил Подберезовик.

Иван Ивапнович сделал шаг в сторону лестницы и потому в сторону открытой двери. Женщина увидела приблизившееся к ее лицу дуло, закатила глаза и упала.

Иван Иванович добежал до первого этажа. И бросился к двери.

Из соседних улиц выкатились три «уазика» мобилизованных Старковым следователей. И развернулись в сторону подъезда. Где-то еще далеко, но быстро набирая силу, зазвучали сирены машин приближающихся ОМОНа, СОБРа и направленной к месту операции группы захвата.

– Назад! – крикнул майор Проскурин.

– Куда назад? – не понял Иван Иванович. – На девятый этаж?

– На первый этаж. Позвоните во все квартиры первого этажа. Там, где откроют, пройдите внутрь. Выбейте окно и спрыгните на улицу. Там вас будет ждать машина. Поняли меня?

– Да!

– Тогда быстрее, быстрее.

Иван Иванович нажал все подряд звонки.

– Кто там? – спросил за одной дверью женский голос.

– Скажи, что ее муж попал под машину. И как только дверь откроется, вставь в щель носок ботинка.

– Ваш муж попал под машину.

– И лежит во дворе.

– И лежит во дворе.

– Ой!

Дверь распахнулась. Женщина увидела Иванова и увидела винтовку.

– Втолкни ее в квартиру и закрой дверь! Обязательно дверь! Иванов надвинулся на женщину, и она отступила за порог.

– Дверь закрой.

Иван Иванович захлопнул дверь.

В подъезд, прикрывая друг друга, ворвались следователи Старкова. И побежали на девятый этаж.

– Иди к окну.

Иван Иванович Прошел к окну.

– Выбивай прикладом винтовки стекла. Иван Иванович выбил.

– Выбирайся на подоконник. Выбрался.

– Скажи, чтобы жильцы сидели тихо полчаса.

– Сидите тихо полчаса.

– Или ты убьешь их.

– Или я убью вас.

Женщина испуганно закивала и заплакала.

– Все, прыгай вниз.

Иван Иванович спрыгнул. И увидел в десяти шагах от себя машину. С уже открытой дверцей.

– Сюда, – крикнул водитель.

Машина сорвалась с места, свернула во дворы и по ним выехала на соседнюю улицу. Очень вовремя выехала. Потому что вдоль дома, перекрывая подходы и задерживая всех подозрительных, уже рассыпались цепи ОМОНа, СОБРа и группы захвата. Десятки людей в бронежилетах, пригибаясь и прячась за углы домов, стягивались ко второму подъезду. На соседние крыши взбирались снайперы. Напротив дома встали два бронетранспортера.

– Что такое? Зачем они? И еще бронетехника?.. – спрашивали друг друга испуганные жильцы.

– Наверное, банду брать будут.

– Какую банду?

– Наверное, вооруженную.

– Почему вооруженную?

– А чего они столько сил нагнали.

– Внимание жильцам дома! – сказал в мегафон командир ОМОНа. – Прошу до особого распоряжения не выходить из квартир. Повторяю...

Потом повернулся и спросил:

– Как его зовут?

– Иванов. Иван Иванович.

– Гражданин Иванов Иван Иванович. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаю вам сдаться. Гражданин Иванов, вы окружены...

– Там, на девятом этаже, вооруженные люди! – доложил командир первого взвода.

– Вяжи их.

– Всех?

– Всех!

– А может, это милиция?

– Один хрен вяжи! После разберемся.

Снизу, с восьмого этажа, и сверху, с крыши, на веревках, выбивая ногами стекла, на девятый этаж, выбивая оружие, выкручивая руки и пиная всех, кто не успел увернуться, ботинками между ног, ворвались омоновцы.

– Да вы что?! Мы же свои. То есть ваши. Мы же милиция! – орали следователи Старкова.

– Все так говорят! – объясняли свои действий омоновцы, пиная поверженные жертвы куда ни попадя.

Через несколько минут избитые следователи, придерживая руками низ живота, вышли в сопровождении омоновцев во двор.

– Это же наши! – узнали их бойцы группы захвата. – А чего они все так руки держат? А не сзади?..

– Руки? Не знаю. Вы лучше посмотрите, нет ли среди них Иванова? – сказал командир ОМОНа.

– А где он тогда?

– Откуда нам знать! Мы вместе с вами приехали!

– Тогда всем отбой!..

Десятки бойцов, сжимая в руках автоматы и снайперские винтовки, потянулись к машинам. Жильцы разочарованно разошлись по домам. Улицы опустели. О недавнем происшествии напоминали теперь лишь выбитые стекла на верхних этажах второго подъезда и кровавое пятно на асфальте. В том месте, где остановилась машина. В том месте, где был убит заместитель главы городской администрации Анисимов. Выстрелом в голову из снайперской винтовки.