Текст книги "De Aenigmate / О Тайне"

Автор книги: Андрей Фурсов

Соавторы: Ольга Четверикова,А. Рудаков,Владимир Карпец,Кирилл Фурсов,Е. Пономарева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 49 страниц)

Самое здесь любопытное, что ситуация представляет собой точное «разворачивание назад» так называемого «Константинова дара», как известно, сочиненного Пипинидами вместе с Латеранским дворцом (именно при низложении Меровингов). Однако происходит не «возвращение» власти легитимному суверену из царского рода, а «посыл» её в никуда, в толпу…

«Методы подрыва Франции, примененные супер-Венецией в XVIII столетии, – пишет Н.И. Сенченко, – до боли напоминает способы, какими затем разрушат Советский Союз. Англичане первыми поняли, что яркие идеи служат материальной силой, способной пускать под откос целые царства. <…> Для начала Петти с помощью Бентама развернул мощную пропаганду экономического либерализма во Франции, необузданной свободы торговли и монетаризма. <…> Либеральный монетаризм стал болезнью умов. В 1775 г. министром финансов (во Франции) становится швейцарский банкир-протестант Неккер, весьма тесно связанный с англичанами. Неккер начинает либеральные реформы, которые очень быстро приводят к разрушению финансов страны и к затяжному экономическому кризису. Одновременно в умах французской знати и интеллектуалов вовсю высеваются революционные идеи. <…> Из Англии по особым каналам идут деньги в помощь самому радикальному революционному клубу»[446] 446
  Сенченко Н.И. Указ соч., с. 66–67.


[Закрыть].

За династиями по собственному праву (Меровинги, Рюриковичи) следуют «церковные династии» (если пользоваться выражением Лоренса Гарднера), а за ними – революции. В особом положении оказываются Романовы, о чём речь пойдет ниже. Но и это особое положение не меняет общей закономерности. Процесс строго контролируется и финансируется, прежде всего «южной ветвью».

Однако республиканское устройство и «коллективное руководство» всегда являются лишь прикрытием настоящей власти, всегда имеющей династическо-преемственную природу – пусть не всегда открыто.

«Исторический материал Нового времени, – пишет Николай Козлов, – в результате кровавых войн и революций поставившего на место христианских правителей Европы, наследников духовно-генетической линии дома Давидова родовой отбор <…> позволяет говорить о негативном генотипе избранного рода или династическом антитипе как исполнении "тайны беззакония", генетической базе антихриста. <…> На протяжении последних трёх столетий в замкнутой среде придворных банкиров и поставщиков многочисленных владетельных домов Европы путем сложных матримониальных интриг был селекционирован династический антитип (курсив наш. – В.К.), хранителем которого стало семейство евреев Ротшильдов – этих кощеев владетельных князей и герцогов Ганау-Гессен-Кассель и по восходящей родословной линии – Русских Царей»[447] 447
  Козлов Н. «Смерть Кощея». Указ. соч., с. 164.


[Закрыть].

Согласно словарю И.И. Срезневского, «кощей» – «тот, кто ведёт запасную лошадь для князя». Николай Козлов также указывает: «Древнерусский язык знает понятие „кощей“, употребляемое в значении генетического антитипа. Кощеями называли княжеских слуг, состоявших с князьями в самом далеком родстве, происходивших от одной кости, но выродившихся и захудалых. Они употреблялись для домашних, часто самых интимных потреб от помощи при родах до похорон, к которым не могли быть допущены чужие люди»[448] 448
  Там же, с. 163.


[Закрыть].

К словам Николая Козлова приходится добавить, что Британский королевский дом имеет к этому «династическому антитипу» едва ли не большее отношение, чем указанные им владетельные роды. В известном смысле он «допущен» даже к самому его формированию.

В XIX в. британская корона окончательно сливается с кланом Ротшильдов, которые происходят от хазар, бежавших в Европу после разгрома Каганата Великим князем Святославом. Это движение шло на протяжении X–XII вв. в несколько волн. В Средние века в Германии был широко известен «ашкеназийский» (хазаро-еврейский) клан Бауэров, от которого и пошли собственно Ротшильды, история которых (под этим именем) берёт свое начало в 1743 г., когда рождённый в Германии, во Франкфурте, ростовщик Майер Амшель Бауэр повесил над своей входной дверью красный шестиконечный знак, как утверждает исследовательница истории «хазарской проблемы» в контексте мирового глобализма Т.В. Грачева, – символ щита колена Данова. (Ротшильд (нем., идиш) – Rotschild: rot красный, das Schild – щит, вывеска). Но следует заметить, что фамилия Ротшильд часто встречается в еврейских общинах. «Кстати, иудеи до XVIII в. не считали шестиконечную звезду символом иудаизма, – указывает Т.В. Грачева. – Из хазарских кругов данитян-каббалистов выходили люди, стремившиеся к обновлению иудаизма. Именно они и определили дальнейшую судьбу шестиконечной звезды – щита колена Данова, назвав его Маген Давид. Вначале Маген Давид становится популярным в Западной Европе, а затем – и в Восточной»[449] 449
  См.: http://www.omolenko.com/publicistic/xazary.htm
  Добавим, что шестиконечная звезда до XVIII в. Широко используется в русской церковной росписи и в оформлении книг дониконовской печати, которые до сих пор в ходу у старообрядцев и единоверцев. К «еврейству» это, разумеется, не имеет никакого отношения.


[Закрыть]. Таким образом, клан Ротшильдов происходит из хазар, оказавшихся в Европе и захвативших там ключевые экономические рычаги управления. Есть, впрочем, предположения и об их происхождении из Нарбонна (Южная Франция), где тоже был крупный еврейский центр[450] 450
  См. в том числе: http://stalker-worlds.ru/forum/81-222-l
  Некоторые URL– адреса уже не рабочие. Тем не менее, все ссылки оставлены как в PDF– документе, с которого делался файл. (прим. верст. fb2)


[Закрыть]. Своей цели они добивались на протяжении многих веков, объединяя свои методы в большую стратегию, хронология формирования которой всплывает из хронологии клана («Rothschild’s Control of Central Banks»).

По другой линии предки Ротшильдов происходят из семьи Ханов, образовавших впоследствии одну из ветвей династии. Фамилия однозначно выдает хазарское происхождение. Во Франкфурт они переселились в XVI в. Причём их тоже называли Ротшильдами – от «красной вывески» (какой? – на доме, где жила семья. В 1585 г. у Исаака Эльханана впервые появилось прозвище «у красной вывески», в то время как на могиле его отца написано только Эльханан. Спустя почти 100 лет семья переселилась в другой дом, но имя Ротшильд осталось).

«Как считается в генеалогической науке, – разъясняет Николай Козлов, – все однофамильные имена содержат в себе указание на ту или иную степень общности происхождения, родства, свойства или землячества. В качестве примера могут быть взяты русские благородные фамилии, княжеские и боярские, владевшие однофамильными дворовыми и крепостными людьми, ведущими свое происхождение от общего предка и закрепившимися в качестве кощеевых родов. Ту же генеалогическую информацию несут в себе и некоторые еврейские фамилии»[451] 451
  Козлов Н. Указ. соч., с. 164.


[Закрыть].

Майера Амшеля Ротшильда связывали тесные и доверительные отношения с наследным принцем Вильгельмом, ставшим Вильгельмом IX, ландграфом и гессенским курфюрстом Вильгельмом I. Его состояние оценивалось в 20–60 млн талеров, что равнялось прежним 60-180 млн марок. Это состояние и заложило основу развития дома Ротшильдов. Старший сын его, Амшель Майер, родился 12 июня 1773 г., 16 ноября 1793 г. он женился на некоей Еве Ганау (тот же корень «хан»). В каких отношениях состояла эта особа к владетельному двору Гессенского княжества? Толком этого не разъясняет никто. Однако, как пишет историк семьи Генрих Шнее, именно со службой при дворе наследного принца Вильгельма Гессен-Кассельского, в 1764 г. принявшего титул князя Ганау (графство Ганау было предоставлено ему по страховому акту 1754 г. дедом Вильгельмом VIII, который хотел отстранить его от католически настроенного отца Фридриха), связано начало банкирской карьеры и династического возвышения семьи Ротшильдов. Свою карьеру Майер Амшель Ротшильд начал поставщиком денег и драгоценных металлов. Поставщиком денег и драгоценных металлов Майер Амшель был уже с 1764 г. 21 сентября 1769 г. он стал придворным фактором княжеского дома Гессен-Ганау, 24 сентября 1803 г. его назначили главным придворным агентом в Касселе, а в 1802 г. его сыновья стали казначеями. Чин придворного фактора дал основателю династии Майеру Амшелю право прибить над дверью своего дома герб княжества Ганау и возможность получать государственное жалованье и казённые дрова. Уже в 1817 г. Ротшильды подали прошение правительству Баварии о продолжении оплаты натурой их услуг. Считалось, «что в это время Ротшильды уже владели миллионами, а их прошения свидетельствуют как раз о том небольшом значении, которое они придавали государственному жалованью»[452] 452
  Шнее Г. Ротшильды, 1998, с. 218.


[Закрыть].

И далее: «Тесные взаимоотношения Амшеля с гессенским двором выражались ещё и в том, что он взял на себя заботу о княгине Ганау, морганатической супруге курфюрста Фридриха Вильгельма I, и её детях. Немецкие князья охотно давали своим придворным факторам-евреям подобного рода семейные поручения, так как знали, что они будут молчать и действовать тайно»[453] 453
  Там же, с. 251.


[Закрыть]. В 1802 г. Ротшильд открыл в Касселе филиал, чтобы постоянно оставаться в тесной связи с двором и дворцовыми чиновниками. По резолюции от 16 сентября 1802 г. он был освобождён от уплаты налогов, которыми облагались все еврейские торговцы. В 1805–1806 гг. Ротшильд уже значительно опередил своих конкурентов. Когда князь, спасаясь от Наполеона, вынужден был бежать и долгие годы жил в эмиграции, главный придворный агент Ротшильд сумел добиться монопольного положения в финансировании ландграфа. Ротшильд был вместе с Вильгельмом в его эмиграции. В 1808 г. Ротшильд уже настолько продвинулся, что все излишние и случайные деньги курфюрста регулярно направлялись в банк дома Ротшильда.

Наполеоновские войны, продолжавшиеся почти четверть века, предоставили Ротшильдам возможность проводить различные финансовые операции на высоком уровне и с большой выгодой для себя. В декабре 1812 г. Майер Амшель Ротшильд и его сыновья стали придворными банкирами Великого герцога франкфуртского. В 1815 г. пять братьев Ротшильдов работают над тем, чтобы обеспечить поставки золота армии Веллингтона (через Натана в Англии) и наполеоновской армии (через Якоба во Франции), и начинают свою политику финансирования обеих сторон в войнах. Это повторяется в каждой войне, включая гражданскую войну в США, где они финансировали одновременно армии Юга и Севера, гражданскую войну в России, когда они финансировали и белых и красных, и Вторую мировую войну, когда они финансировали и Гитлера (жену Ротшильда-«первого», Майера Амшеля, звали Гитла, а сам Адольф Шикльгрубер, как полагают некоторые исследователи, был не просто на одну четверть евреем, но именно «ротшильдовским бастардом»), и антигитлеровскую коалицию[454] 454
  Koehler Н. Inside the Gestapo, 1940.


[Закрыть]. Ганс Юрген Кёлер в книге «В недрах гестапо» пишет следующее о бабушке Гитлера Марии Анне Шикльгрубер: «Девушка приехала в Вену работать служанкой и стала прислугой в особняке Ротшильдов, и неизвестного дедушку Гитлера следует, скорее всего, искать в этом шикарном особняке». Эта информация подтверждается Вальтером Лангером[455] 455
  См.: Langer W. The Mind of Adolf Hitler: The Secret War Time Report. 1972.


[Закрыть], который утверждает: «Отец Адольфа, Алоис Гитлер был незаконным сыном Анны Марии Шикльгрубер… Анна Мария Шикльгрубер жила в Вене в то время, когда она забеременела. Тогда она работала служанкой в доме барона Ротшильда. Как только факт её беременности стал известным хозяевам, её отправили обратно домой, где родился Алоис». На это указывает Татьяна Грачева[456] 456
  Cm. http://www.rv.ru/content.php3?id=8050.


[Закрыть].

Решающим обстоятельством «соединения» Британской короны и Ротшильдов стала битва при Ватерлоо. Ротшильды поняли, что если Наполеон победит, деньги, которые одолжены правительствам, будут потеряны из-за полного банкротства всей Европы. Натан Ротшильд отправляется в Бельгию к англо-голландским войскам. Якоб находится во французском лагере. К началу сражения Натан сам (редчайший случай!) приблизился к передовой. Как только делец увидел, что прусские отряды под командованием Блюхера спешат на помощь англичанам, тогда как помощь со стороны Груши, ожидаемая императором (историки до сих пор спорят, был ли маршал подкуплен Ротшильдами), так и не подоспела, он понял, что исход битвы решён не в пользу Бонапарта. Ротшильд, прибыв в Брюссель, тут же спешит в Остенде. На следующее утро он появляется на лондонской бирже с видом человека, только что получившего известие о гигантской катастрофе. По залу катится слух, распространяемый людьми Ротшильдов, о том, что антинаполеоновская коалиция разгромлена. Ротшильд предлагает на продажу «всё, что есть». Уже через несколько часов цена одной акции «свалилась» до 5 центов. Агенты Ротшильда быстро их скупают. Точно такой же спектакль разыгрывал в это время Якоб на парижской бирже. На следующий день стало известно, что Веллингтон одержал победу. Общая прибыль Ротшильдов составила 40 млн фунтов, и они оказались приближены ко двору. Далее – известно.

«Династическая политика Ротшильдов, – пишет Николай Козлов, – была с самого начала направлена на легитимизацию иудейской (она же хазарская, она же венецианская, она же амстердамская. – В.К.) аристократии и селекционарование династического антитипа»[457] 457
  Козлов Н., ук. соч., с. 166.


[Закрыть]. Тогда же среди европейского еврейства получает хождение поговорка о том, что «машиах» должен родиться «от брака Ротшильда с принцессой похуже».

Именно через Ротшильдов происходит «воссоединение» «хазар-венецианцев» с той частью северной европейской аристократии, которая считала себя потомками Thuata de Dannan, Мелюзины и даже Меровингов (о «лже-Меровингах» и «Приорате Сиона» мы писали достаточно много). «Согласно „конституции“ династии, – пишет Генрих Шнее, – сыновья этого династического дома должны были жениться на девицах из отдалённых ветвей тех же Ротшильдов, а девушки этого клана должны были по возможности выходить замуж за аристократов. В Лондоне дочь Натана Ротшильда стала женой лорда Саутгемптона. Одна его племянница, тоже из дома французских Ротшильдов, – супругой графа Розберри. Позднее её муж стал премьер-министром Британской империи. Девушка из рода неаполитанских Ротшильдов вышла замуж за герцога де Грамона, а её сестра – за герцога Ваграмского»[458] 458
  Шнее Г., ук соч., с. 302.


[Закрыть]. Эта практика продолжается по сей день, хотя она тянется, на самом деле, конечно, не из позапрошлого века, а из глубин истории.

Неожиданную расшифровку (конечно, только одну из возможных) в связи с этим получают загадочные строки Артюра Рембо: «Juifs errants de Norvege/ Dites-moi la neige», букв. пер. – «Евреи, бегущие из Норвегии, / Скажите мне «снег»). И всё же – что имел в виду поэт? Современную европейскую аристократию? Самих Thuata de Dannan? Что-то ещё?

О сложившейся к началу XIX столетия «системе Ротшильдов» Татьяна Грачева пишет так: «Так вот, тогда, в 1815 г., братья Ротшильды предварительно создали для себя все возможности, подготовили, так сказать, фундамент для превращения этой политики в дальнейшем в матрицу. Та война была своего рода полигоном, где были задействованы банки, созданные Ротшильдами по всей Европе. Именно тогда они провели испытание степени разрушительности воздействия сети на государственную иерархию и увидели эффективность этого воздействия. Сеть как наднациональная, глобальная технология невидимой Хазарии, как антисистема, противодействующая системе традиционной государственности, была апробирована во всей её совокупности – через включение инфраструктуры сети и через использование сетевых средств. В качестве инфраструктуры выступила сеть ротшильдовских банков, а в качестве средств её ячейки – тайные агенты, использующие секретные маршруты для передвижения и контактов с обеими воюющими сторонами. Это были торговцы, коммерсанты, которым разрешалось пересекать английские и французские блокады. Эти агенты занимались ещё и сбором разведывательной информации, что позволяло Ротшильдам быть в курсе всех дел на войне и использовать собранную разведывательную информацию для выгодной игры на бирже. <…> Таким образом, после поражения Наполеона Ротшильды, скупив огромное количество британских облигаций, ставят под полный контроль британскую экономику и заставляют правительство Англии учредить Банк Англии под контролем всё тех же Ротшильдов. За экономической оккупацией следует оккупация политическая, и Англия становится колонией невидимой Хазарии. Натан Мейер Ротшильд был известен своими злобными проклятьями и угрозами. После того как, вслед за Конгрессом в Вене (сентябрь – июнь 1814 г.), созванном по поводу планов Ротшильдов, сформировать мировое правительство, русский царь Александр I сорвал эти планы, Натан Ротшильд проклял его и поклялся, что он сам или кто-нибудь из его потомков уничтожат весь род царя, вплоть до самого последнего члена царской династии. Прошло 100 лет, и потомки Натана Ротшильда оказались среди спонсоров русской революции и большевиков, убивших всю царскую семью (Lev Gunin. GULAG of Palestine. Canada, 1995)»[459] 459
  Там же, с. 302.


[Закрыть].

Объединение Британской короны и Ротшильдов против России становится реальной силой мировой политики.

Здесь надо иметь в виду, что, как бы ни мыслить о приведении Романовых к Верховной власти, новая династия, пусть не сразу, начала выходить из-под английской опеки. Это было крайне трудно. Теме происхождения Романовых и их связи с истинно Царским Родом мы посвятили отдельное исследование под названием «Благословение и проклятие. О "второй расе" Русских Царей», вошедшее в нашу основную книгу «Русь, которая правила миром»[460] 460
  " Карпец В.И. Русь которая… С. 129–187.


[Закрыть]. Романовы, происходившие не из царского, а из жреческого рода прусских (тех же русских) жрецов Криве-Кривейте (основателем рода был в III веке полубаснословный Вейдевут), в XIV в. стали «кощеями» московской ветви Рюриковичей. Они, безусловно, нуждались в родовом «восполнении». Первый Романов, царь Михаил Феодорович, женился (совершенно очевидно, что его женили) на Марье Владимировне Долгоруковой, из рода Рюриковичей. Однако она тяжело заболевает чуть ли не в день свадьбы, а затем умирает через пять месяцев. Летописи многозначительно называют эту смерть «карой Божией». Тогда же появляется анонимное «пророчество» о том, что всякий Романов, женившийся на Долгоруковой, должен умереть страшной смертью.

Об «Артемии Ивановиче Диеве» мы уже говорили. «Но обратите внимание на то, в какое время его направили "лекарствовать" на Руси, – пишет Арсен Мартиросян[461] 461
  http://www.razumei.ru/files/others/pdf/Martirosyan_zagovor.pdf


[Закрыть], – ведь это был период не только начала правления новой династии Романовых, но и то самое время, когда едва ли не одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь оказалась втянута в печально знаменитую по европейской истории Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но всё ещё достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия, вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в этот многолетний ожесточённо кровавый конфликт на стороне антигабсбургской, т. е. протестантской коалиции. Причём не просто на стороне антикатолической антигабсбургской протестантской коалиции, но именно как «Третий Рим» против Священной Римской империи германской нации (так называлась империя Габсбургов (наследовавшая в этом смысле Империи Гогенштауфенов. – В.К). <…> Кончилось всё это весьма плачевно для России: в тексте завершившего этот тридцатилетний общеевропейский конфликт Вестфальского мира 1648 г. имя московского государя стояло на предпоследнем месте – ниже его был захудалый трансильванский князь. А до этого – в 1634 г. – унизительный Поляновский мир, после – в 1648 г. – до сих пор отравляющий историческую память России и Польши Андрусский мирный договор, далее – в 1661 г. – унизительный Кардисский договор и ещё много такого, что открыто задевало честь и достоинство допетровской Руси. И уж вовсе неудивительно, что всего за два года до рождения Петра I появился первый в истории Европы общеевропейский геополитический план колонизации и закабаления России!».

Тем не менее нельзя сказать, что Романовы бездействовали. А Московская торговая компания всё ещё действовала – окончательно её выгнали из Московии только в 1649 г. при царе Алексее Михайловиче – как демарш против революции. Уже в начале XVIII в., когда Россия Петра I выходила в Балтику и в Каспий, английская секретная служба в лице своего петербургского резидента Джеффериса вышла к королю Георгу I с официальным предложением о проведении в 1719 г. разведывательно-диверсионной операции под чужим флагом по захвату и физической ликвидации участников Аландского мирного конгресса. Операция подгадывалась под приезд Петра I. А в самом начале следующего столетия, в ночь на 12 марта 1801 г., в результате заговора был убит Император Павел I. Это произошло после того, как он достиг соглашения с Наполеоном Бонапартом о «континентальном союзе», направленном против Англии. В связи с этим Павел планировал начать освобождение Индии (где он предполагал установить дружественную России местную монархию) силами казаков-старообрядцев. За кулисами заговора стоял английский посол Уитворт, одновременно выполнявший и функции резидента британской разведки.

Еще один важнейший эпизод в истории Дома Романовых. На 19 января 1730 г. была намечена свадьба императора Петра II и Екатерины Алексеевны Долгоруковой. В начале января 1730 года произошла тайная встреча Петра с Остерманом, одним из «птенцов гнезда Петрова», на которой последний пытался отговорить императора от брака. В праздник Богоявления 6 января 1730 г., несмотря на жесточайший мороз, Петр II вместе с фельдмаршалом Минихом и Остерманом принимал парад, посвящённый водоосвящению на Москве-реке. Когда Петр вернулся домой, у него начался жар, вызванный оспой. В первом часу ночи с 18 на 19 (30) января 1730 г. 14-летний государь пришёл в себя, но через несколько минут скончался, не оставив потомков или назначенного наследника. На нём Дом Романовых пресёкся в мужском колене. «Воссоединение» двух царских родов не состоялось. Более того, в известном смысле можно говорить и о конце собственно Романовых и воцарении Голштин-Готторпской династии. Шансов на возвращение Рюриковичей стало ещё меньше. Этот исторический эпизод ещё ждёт своего исследователя.

Немалую роль как в уничтожении императора Павла, так и вообще в навязывании России губительной для неё проанглийской политики, сыграло масонство. Широко известно, что русские масоны получали «английское посвящение». Как мы знаем, русские масоны, ориентировавшиеся на Англию, всячески старались толкнуть Александра I на войну с Наполеоном. Англия, родина европейского масонства, сначала была заинтересована в поражении Наполеона, превратившего революционную республику, созданную трудами французского масонства, в Империю. Сильная имперская Франция во главе с Наполеоном не устраивала английское масонство. План английского масонства заключался в следующем: сначала столкнуть Наполеона с Россией и добиться поражения или ослабления Наполеона. Когда Наполеон будет свергнут, обратить усилия масонства на уничтожение монархии в России. После «проклятия Натана Ротшильда» цели финансистов, масонства и Британской короны совпали окончательно.

Когда Александр I стал инициатором создания Священного Союза и фактическим главой его, и он сам, и Россия автоматически стали главными врагами масонства, хотя главари масонства, будучи реальными политиками, хорошо информированными о нравах европейской дипломатии, отдавали себе ясный отчёт в хрупкости нравственного фундамента Священного Союза, в основании которого лежали сразу две противоположные концепции – христианская (с определённым пиетистским уклоном), которой придерживался Александр I, которую он имел возможность навязывать на правах победителя Наполеона и которая нашла отражение в декларациях Конгресса о Христе как Верховном Государе всех европейских государей, и вторая, ротшильдовская – о мировом правительстве. Как только Александр I приступил к созданию Священного Союза для борьбы против врагов христианства и монархического строя, западные государства пытались его «нейтрализовать». Уже 3 января 1815 г. между Англией, Австрией и посаженным на французский престол Людовиком XVIII был заключен секретный договор против России. Этот договор нашёл в кабинете бежавшего Людовика XVIII вернувшийся с Эльбы Наполеон и прислал копию его Александру I в Вену. В дальнейшем австрийский император подписал, например, «трактат братского христианского союза» только после того, как канцлер Меттерних успокоил его, что не надо «звучный пустой документ» принимать за серьёзное политическое обязательство, что трактат не может принести Австрии какого-нибудь вреда. Направление же внешней политике Меттерниху указывал проживавший в Вене один из владельцев международного еврейского банкирского дома Ротшильдов. «Гарденберг и Меттерних, – сообщает Г. Чемберлен, – попадают на Венском конгрессе в сети банкирского дома Ротшильдов и являются, вопреки голосам всех остальных союзных представителей, защитниками выгод евреев против интересов Германии; в конце концов они добиваются своего, и оба наиконсервативнейших государства, представителями которых они были, оказались первыми, пожаловавшими потомственное дворянство тем членам чуждого азиатского народа", которые в годы всеобщей нужды и народного бедствия приобрели нечистыми путями несметные богатства…»[462] 462
  Чемберлен Г.С. Евреи, их происхождение и причины влияния в Европе. СПб., 1907, 30 с.


[Закрыть]. Более того, именно с Венского конгресса берёт начало и действует «проклятие Ротшильдов» Российскому императорскому дому. Натан Майер Ротшильд сразу же вслед за Венским конгрессом проклял Александра I и поклялся, что он сам или кто-нибудь из его потомков уничтожат весь род царя, вплоть до самого последнего члена царской династии[463] 463
  Gunin L. GULAG of Palestine, Canada, 1995.


[Закрыть]. Об этом уже было сказано. С этого момента Романовы (которых правильнее было бы теперь называть Павловичами, поскольку преемство их по мужской линии было утрачено, а император Павел Указом о престолонаследии и Императорской фамилии упорядочил наследование Престола в этой ветви) оказываются призваны разделить историческую судьбу последних Меровингов и последних Рюриковичей.

К сожалению, некоторые обстоятельства истории династии оказали здесь трагическое действие. На то были и генеалогические, и политико-исторические причины. По поводу первых можно снова отослать читателя к нашей работе «Благословение и проклятие. О «Второй расе» Русских Царей». Вместо совершенно необходимого «воссоединения» с Рюриковичами (даже Каролинги стремились к «воссоединению» с Меровингами) после Петра I был «заведен» обычай (закреплённый затем Именным указом Александра I о «равнородных браках» от 1821 г.) вступать членам императорской фамилии в брак с представителями европейских владетельных родов (реально это были только германские князья, причём… в основном из Дома Гессен-Ганау), привязавший Дом Романовых исключительно к «европейскому концерту». В качестве политико-исторических причин необходимо назвать церковный раскол XVII в., разорвавший русский народ, по сути, на два народа (на самом деле именно здесь корни знаменитого в свое время «ленинского учения» о «двух культурах внутри каждой национальной культуры»), и последовавшую за ним «европеизацию» высших классов, в которой принято обвинять Петра, но в которой он, только лишь продолжая дело своего отца, был повинен отчасти (Петру принадлежит фраза «Европа нужна нам на десять лет, а потом мы повернёмся к ней задом»). Всё это в конечном счёте вернуло Романовых (или уже Павловичей) в объятия Британии и… проклявших их Ротшильдов. Княжеская фамилия Ганау-Гессен-Кассель роднится одновременно с Британским королевским домом, Домом Романовых и… Ротшильдами (пусть в боковых линиях). На гессенских принцессах были женаты Павел I – первым браком, до воцарения, детей от этого брака не было – и Александр II – тоже первым браком. Первая супруга императора Александра II, не имевшего в себе, как и Александр I и Николай I, гессенской крови, императрица Мария Александровна (1824–1880) была гессен-дармштадтской принцессой Максимиллианой Вильгельминой Августой-Софией-Марией. Она же стала и первой гессенской принцессой, уже имевшей в России детей – легитимных наследников императорского престола. Также принцесса датская Дагмара, по материнской линии княжна Гессен-Кассель, стала в 1866 г. супругой сына Александра II Великого князя Александра Александровича после смерти его старшего брата, наследника российского престола Великого князя Николая Александровича, с которым прежде была помолвлена. Владетельный ландграф Вильгельм Ганау-Гессен-Кассель, тот самый, который по совершенно неведомой для непосвященных причине доверил управление своей казной никому не известному Майеру Амшелю, на самом деле отпрыску семейства Ханов-Ганау, был женат на дочери принца Фредерика Датского (из династии Скьольдунгов) Луизе Шарлотте. От брака дочери Вильгельма и Луизы Шарлотты – Луизы Вильгельмины Гессен-Кассельской с королем Дании Христианом IX родилась принцесса Дагмара, ставшая впоследствии императрицей Марией Феодоровной – супругой российского императора Александра III.

Именно через Гессенский дом начинается прямое проникновение международного банковского капитала в Россию. После битвы при Ватерлоо все основные банки Дома Ротшильдов размещаются в Лондоне, и Ротшильды получают возможность прямо руководить политикой Великобритании, а через Гессенский дом – и Романовых. При этом целью банкиров является поэтапное устранение европейских монархий (кроме английской) и создание предпосылок для утверждения единой мировой власти (в русском православии она традиционно именовалась властью антихриста). То, что не удалось «нахрапом» сделать на Венском конгрессе (по «вине» русского царя), стало более долговременной целью. Император Николай I, женатый не на гессенской, а на вюртенбергской принцессе, был для Ротшильдов малодоступен, более того, он тормозил их стремления создать в России опорную основу их банков. С этим во многом была связана и международная дискредитация государя («жандарм Европы»), и внутрироссийская («Николай Палкин»). Именно тогда начинается широкое финансирование русской революционной оппозиции, начиная с А.И. Герцена, по сути открыто проживавшего на денежный пансион барона Джеймса Ротшильда. Однако это была только одна рука, а второй рукой оставался – через гессенских принцесс – сам Российский императорский дом, в свою очередь, через который не только Ротшильды, но и фактически вся руководимая ими Европа стремились навязать России «европеизацию», а к середине XIX в. под ней уже понималось насаждение капитализма, причём прежде всего капитализма финансового, банковского.

Характерно, что Карл Маркс основной огонь своей критики капитализма направлял на производственный капитал – на промышленников и фабрикантов, а не на банкиров. Немудрено – сам он, как и Герцен, находился на том же британском пенсионе, и именно с этим был связан решительный антимарксизм основателя русского анархизма Михаила Бакунина. Но Николай I за свою «непокладистость» получил не только создание центра всех «властителей дум» русской интеллигенции в Лондоне, но и Крымскую войну, в которой Россия потерпела поражение. Сын его, Александр II, сам не имея гессенской родословной, всё же женился на гессенской принцессе быстро и неожиданно, после своего путешествия в Европу, причём известно, что отец был против этого брака. Первый период его правления был периодом интенсивных капиталистических реформ (хотя освобождение крестьян, по сути, закрепощённых только Указом Петра III о вольности дворянства 1762 г., началось фактически уже Указом Павла I о трёхдневной барщине), разрешения деятельности коммерческих банков и предоставления иностранному капиталу железнодорожных концессий. С этим связано хлёсткое определение «Чубайс на троне», которым до сих пор клеймят этого государя русские коммунисты и которое, конечно, не учитывает всю многомерность обстоятельств и его собственной деятельности.