Текст книги "Диверсант Назад в СССР (СИ)"

Автор книги: Андрей Гросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Дела мои были плохи, я попал в ловушку, как последний дурак. Увернувшись от ударов этого парня, я резко подскочил к нему и ударил его кулаком чуть ниже правой грудной мышцы. Парадоксально, но чем сильнее у мужика развита мускулатура, тем проще попасть кулаком в нужную точку, когда проводишь такой удар. Вот и этот амбал упал на задницу, как подкошенный.

Краем глаза успел увидеть движение сбоку, это на меня кинулся другой парень. Я вернулся от этого удара и встретил его кулаком в солнечное сплетение. Это было опасно, можно было убить, но выбора у меня не было, потому что, как я уже понял, скорее всего, убивать сейчас будут меня. Я успел поставить блок, когда еще один из них пытался меня ударить кулаком в голову, я еле успел поставить блок, его рука соскользнула по моему предплечью, и я схватил его за руку и резко бросил через себя обычным ментовским приёмом, вывернув ему руку. Он перевернулся через голову, так всегда происходит, когда проводишь этот приём правильно. Я поднял голову и теперь увидел, что на меня собралось кинуться все, кто был рядом. Дураку понятно, что мне пришел трындец, как только я пропущу пару ударов, и меня просто запинают, по-другому и быть не может. Жизнь – это не кино, и я всё-таки не Брюс Ли!

– А ну стоять, – услышал я крик. Парни встали как вкопанные и все посмотрели на Петра Сергеевича.

– Толпой на одного не велика честь, – сказал он с ухмылкой. – А ну-ка разойдись, сынки!. Дайте-ка я попробую!, – сказал он сняв спортивную куртку и остался в майке и спортивном трико. Судя по лицу ему было явно за шестьдесят, но вот, его телосложение говорило о том, что до старческой дряхлости ему ещё очень далеко и его мышцам позавидовало бы и молодой профессиональный спортсмен.

– Ну что, Серёжа? Или как там тебя?…. Дмитрий Корсаков, если не ошибаюсь, – сказал хитро прищурившись он. Я даже сразу не понял, о чем он говорит.

– Ты притворяешься, что ничего не понял? – сказал он с сарказмом. – Однако теперь я знаю о тебе всё.

Он посмотрел на своих людей и продолжил:

– Вот берите пример, мальчики! Этот парень служил в десанте, потом работал оперуполномоченным в милиции. Его подставили, и он пять лет провёл в тюрьме, а затем снова вернулся в органы, но уже под прикрытием, внедрился в наш дружный коллектив. Про таких героев книжки пишут! Но ты сильно недооценил нас, парень!

Он резко бросился на меня.

Я уклонялся от его умелых выпадов руками. Я совсем не ожидал, что он окажется таким быстрым и ловким, я просто не успевал за ним. Он провёл подсечку, задев меня за ногу, и я едва удержался на ногах. Когда восстановил равновесие, он нанёс мне удар пальцами между рёбер, а затем кулаком в бедренную кость. Там проходит нервный узел, и мои ноги перестали меня слушаться, они подкосились и я упал на землю.

– Вот так, сынки! – сказал Петр Сергеевич, повернувшись к своим людям пока я корчился от боли на земле. – Вам ещё далеко до старой гвардии! И тебе, Серёжа, тоже далеко! – сказал он повернувшись ко мне.

Я с трудом поднялся на ноги, но они плохо меня слушались. Ждать, пока он нападёт на меня первым, не имело смысла. Собрав последние силы, я решил сделать рывок и атаковать его. Но он опередил меня, ударив костяшками пальцев в болевую точку на шее. Я рухнул на землю, как подкошенный. В моих глазах потемнело, я хватал ртом воздух задыхаясь и корчась от боли

– Все, хватит танцевать, – услышал я как сквозь туман голос Петра Сергеевича,. – Связать его!– Я почувствовал, как несколько сильных парней связали руки мне за спиной, и не церемонюсь, поставили меня на ноги.

– Утащите его в подвал… Я с ним позже пообщаюсь!—

Я находился ещё в полубессознательном состоянии, когда меня притащили в подвал этой дачи и кинули на пол. Через некоторое время я пришел в себя, и огляделся. Окна в этой комнате подвала находились почти в районе потолка и были закрыты решетками, света попадало в подвал немного, но я смог разглядеть, что нахожусь в пустой комнате с бетонными стенами и бетонным холодным полом. Я даже начал замерзать, но это как раз позволило мне немного прийти в чувства. Я сидел на холодном полу, наверное, уже полчаса. Сидел и думал – какой же я идиот!. На что я вообще надеялся, когда припёрся в логово таких матерых преступников? Это только в кино какой-нибудь Стивен Сигал или Брюс Ли может играючи захерачить в одиночку целое ОПГ, а в жизни такое не прокатит. Если бандиты точно знают, что ты их враг, то церемониться с тобой они не буду.

За свою жизнь я давно уже почти не боялся, но я теперь не смогу выполнить задание, вот этого себе я простить никак не мог. Я готов был грызть зубами бетон, но это ничего бы ничего не изменило. Оставалась надежда на то, что я зачем-то нужен живым, этим позднесоветским доморощенным мафиози, раз они меня сразу не прибили, значит у них на меня какие то планы.

Или, может, попробовать чем-то сторговаться с этим Петром Сергеевичем? Вот только чем? Что я ему могу предложить?

Дверь подвала открылась, и вошёл сам Петр Сергеевич с абсолютно невозмутимым лицом. Он принес с собой табурет, поставил его в паре метров от меня и присел на него.

– Ну что, Серёжа, поговорим? – сказал он обыденным, даже добродушным тоном, будто бы для него это обычная ситуация – разговаривать со связанным человеком, который лежит на полу в подвале. – Я читал твоё личное дело… Да-да, не удивляйся! – самодовольно засмеялся он, увидев удивление на моем лице. – Оказывается, ты серьёзный парень, опером был, да ещё и в тюрьме посидел за правое дело, между прочим!. Через многое прошёл в свои юные годы. Как ты думаешь, почему я тебя не убил сразу?

– Думаю, вам просто скучно! – с трудом сказал я, потому что диафрагма моря сильно болела от полученных ударов.

– В чем-то ты прав, конечно, парень, но главное – это то, что ты очень похож на меня в молодости. Ты не поверишь, но в свое время я тоже оказался в такой же ситуации, как ты сейчас. Хочешь, я тебе расскажу то, чего никто не знает? Тогда ты меня поймешь! Мне как раз очень нужны такие парни, как ты, поэтому я с тобой буду предельно откровенен!

– У вас же вроде полно людей. Вон каких вы амбалов себе набрали! – сказал я, с трудом сев на полу на против него.

– Вот именно, Серёга,…я уж буду называть тебя Сергеем, как привык, – сказал он почти ласково. – Ребята, которые меня охраняют, здоровые и спортивные, но, чего греха таить, они все безмозглые. Большинство из них даже не служили в армии, а отмазались через психушку, у них, у молодых, так модно сейчас стало. А я уважаю тех, кто честно служил в армии… Потому что сам служил, с сорок второго по сорок седьмой год…– Перт Сергеевич грустно усмехнулся. – Столько лет прошло, но мне порой кажется, что это было будто бы вчера. Я тогда молодым пацаном в девятнадцать лет на войну пошел, и через несколько месяцев попал в окружение, а потом и в плен. Командиры нас бросили и сбежали. Под Ростовом это было, сам видел, как наши офицеры сожгли свои документы и переоделись в рядовых солдат, а потом просто ушли, оставив всех своих солдат на произвол судьбы.

Немцы взяли меня в плен и предложили работать на них. Я согласился – а что было делать? Я же молодой был, жить хотел, а главное, я видел, как отцы-командиры нас предали. Меня отправили учиться в немецкую разведшколу на несколько месяцев, а потом меня внедрили в партизанский отряд. Когда советские войска наступали, меня опять забрали в пехоту. Я воевал всю войну и получал медали от советской власти и всё это время работал на немцев. Видишь, как бывает! – развел он руками. Я сидел на полу с завязанными за спиной руками и слушал «жалостливую» историю его жизни.

– После войны я долго надеялся, что всё уляжется и забудется, – продолжил он, немного помолчав. – Но в конце шестидесятых годов ко мне пришли люди и предложили работать на них, сказали, если я откажусь, то они раскроют меня как немецкого шпиона. А это позор и высшая мера наказания, то есть расстрел. Мне пришлось работать на них. Я тогда работал тренером по борьбе в спортшколе, прививал детишкам любовь к спорту, а в свободное от работы время я выполнял их поручения. Долгое время я думал, что работаю на американцев, но потом оказалось, что я выполняю задания каких-то людей нашего КГБ. Как я со временем понял, им нужен был тот, кто умеет убирать свидетелей тихо и без лишнего шума, так, чтобы это выглядело как самоубийство или несчастный случай, и при этом сам человек не относится к их конторе.

– К чему эти откровения? Зачем вы мне это рассказываете? – я внимательно смотрел на него и не мог понять, к чему он клонит.

– Потому что я хочу, чтобы ты стал мне помогать в моем нелегком деле, работы у меня в последнее время прибавилось. Соглашайся, Сережа! Ты еще совсем молодой поэтому перспективы у тебя такие, которые тебе и не снились!

– Ну я так понимаю, что я буду далеко не первым, кто вам помогает в вашем нелегком деле… На мясокомбинате, да и вообще в Воронеже в последнее время много подозрительных самоубийств. Значит, у вас уже есть ученики.

– Ай, молодец! – ухмыльнулся Пётр Сергеевич. – Ты настоящий опер, даже в ситуации смертельной опасности пытаешься меня раскрутить на информацию. – Да я их всех убирал! Я один это сделал! Виртуозно, правда! Комар носа не подточит! Хотя, конечно, в милиции есть люди, которые подозревают что-то неладное, например такие, как твой куратор, подполковник Зверев. Поэтому мне и дали приказ его устранить. Его устранить!

– Сомнительно что-то! – сказал я, глядя ему в глаза. – Расстояние от Уфы до Волгограда больше тысячи километров! Как вы успевали устранять людей в Волгограде, если живете постоянно в Уфе?

– А в чем проблема, Сережа? Сел на поезд в Уфе, ночь проспал и вышел утром в Волгограде. Мне, честно говоря, даже нравится такая жизнь. В моем возрасте иначе скучно жить будет. Что мне ещё осталось? Да и терять-то мне давно нечего. В рай я всё равно не попаду.

– Так я не пойму, зачем вам самому-то всё это делать, неужели хотя бы парочки специалистов не можете найти?

– Где таких специалистов найдёшь? Меня к этому в школе вермахта готовили, а эти качки, которых мне пришлось набрать, только доски головой ломать умеют. Такие люди должны быть неприметными, а эти мордовороты сразу в глаза бросаются.

– Так всё-таки почему же вы, Петр Сергеевич, никого из своих бойцов этим секретным приёмщикам не научил-то? Они бы им в любом случае пригодились.

– Да потому что эти идиоты начнут другим показывать, будут перед такими же, как они, болванами выпендриваться и попадут в поле зрения КГБ. А мне нужен человек с головой на плечах. Такой, как ты, и как мне заставить быть преданным мне, я придумаю! Хотя чего тут думать! Насколько я понял, ты же к Олеске не равнодушен, вот считай, что у меня есть чем тебя удержать, парень! Я как чувствовал, что эта девчонка мне пригодится, берег её для такого случая. – Павел Сергеевич резко встал со стула и подошел ко мне. Взяв меня руками за плечи, он легко поднял меня и поставил на ноги.

– Я развяжу веревки, чтобы тебе легче думалось! – сказал он и зашел мне за спину. – Вот клоуны! Кто же так человека связывает! Показывал же много раз! Нет, они действительно необучаемы! А ты говоришь, почему приемам не научил! – Я почувствовал, как веревка упала на пол.

– Ты посиди, подумай спокойно, а я скоро вернусь, – сказал Петр Сергеевич, показывая на стул, который он любезно оставил мне, и вышел из комнаты.

Когда дверь за ним захлопнулась, я разминал затекшие руки, которые меня почти не слушались, и сел на оставленный им посреди комнаты стул. Я слышал через дверь, что Петр Сергеевич кому-то отдает распоряжение следить за дверью. Понятно, значит, надзирателя за мной все-таки оставили. Примерно через час моих мрачных раздумий я услышал звук двигателя. Подойдя к окну, которое было под потолком, я услышал, что открылись ворота и с территории дачи выехало две легковые машины.

………………………………………….

Витек сидел в подвале на табуретке у входа в комнату, в которой заперли этого чертового парнишку-десантника, который в итоге оказался ментом засланным. Шеф забрал почти всех парней с собой и сказал, что поедет на охоту. Ага, как же! Наверное, какую-то делюгу решил провернуть, парням он ничего внятного так и не сказал, куда они с ним поедут. А вот Витька оставили охранять этого непонятного десантника. Нахрен бы он шефу вообще сдался? Прикопали бы его, и дело с концом. Лес тут как раз совсем недалеко от дачи. Отнесли бы ночкой подальше, закопали бы, и дело с концом.

В прошлом Витек был кандидатом в мастера спорта по боксу. Здоровье у него было от природы крепкое, но в школе он учился плохо и еле окончил шесть классов, отца он своего не помнил, а мать была рада, что её сын хотя бы спортом занимается, а не сидит на малолетке, как его батя в свое время. Витя по соревнованиям ездит, а не шляется по дворам и не залазит по ночам в ларьки. Так детство Витка и прошло в спортзале. В армию его не взяли из-за спортивных травм, частые сотрясения мозга у боксеров – это дело привычное. Поэтому лет в двадцать пять со спортом уже завязать пришлось, и Витек пошел работать грузчиком, потом строителем. А потом старые знакомые устроили его на работу к Петру Сергеевичу, и жизнь у него наладилась. По крайней мере, ему так казалось. Работа была несложной, и платили хорошо – больше, чем на стройке или грузчиком на рынке. Главное было делать всё, что говорят, и не болтать лишнего. Сейчас все уехали вместе с шефом, а его одного оставили вместо сторожа этому парнишке, но он вовсе и не возражал, он любил посидеть в тишине или послушать приемник.

Вдруг он услышал шаги на лестнице. Витек резко встал со стула, хотя уже почти задремал. На даче, кроме него, остался только Амбал, который всегда находился возле ворот, в своей сторожке, но это был точно не он, уж его-то шаги ни с кем не спутаешь, Амбал топал как слон, и сейчас это был точно не он. Витек насторожился.

Он увидел, как в подвал спускается Олеся. Черт, он совсем забыл, что эта девка тут, на даче. Он никак не мог понять, кто она Петру Сергеевичу – любовница или родственница какая-то? Все мужики в её сторону посмотреть боялись, если шефу что-то не понравится, считай, что ты труп!

– Что тебе здесь нужно? – осторожно спросил он, вставая со стула и разминая мышцы.

– Открой дверь!, – сказала девушка, показывая на дверь, за которой сидел Серёга.

– С чего бы это? – ухмыльнулся удивлённый Витек.

Олеся достала из-за сумочки пистолет «Макарова».

– Только дёрнись, и я в тебя всю обойму высажу, – сказала она спокойно, но громко… – Ты много раз видел, как я стреляю.

Витек попытался дотянуться до пистолета, который был у него за спиной. Он действительно видел, что эта девушка хорошо стреляет из пистолета. Они, Петр Сергеевич вместе со всеми, выезжал далеко в лес пострелять, и научил Олесю хорошо стрелять. Она почти не промахивалась, стреляя по мишеням и бутылкам с тридцати метров. Но всё-таки Витек решил рискнуть и почти достал пистолет, но тут Олеся выстрелила, и пуля ударилась в деревянную окосячку двери позади него.

– Ты что, с ума сошла? – ошеломленный Витек пригнулся от неожиданности.

– Я тебе сказала, открывай дверь! А то я сама открою, только тебе сначала дырку в башке сделаю, – закричала на него девушка.

Витек скрипнул зубами, но, судя по бешеным глазам этой девки, она, не задумываясь нашпигует его свинцом, поэтому он открыл замок двери и обернулся, посмотрев на Олесю.

– Заходи, – сказала Олеся, показав дулом пистолета по направлению к двери.

Витек, наклонившись, чтобы пройти под низкой дверью, ведущей в дальнюю комнату подвала.

– Повернись ко мне лицом, – приказала девушка, когда он зашел в комнату, где на табуретке сидел Сергей, он встал, удивленно посмотрел на происходящее.

– Вставай на колени, – сказала Олеся.

– Что! Да пошла ты! – Витек возмущенно смотрел на девушку.

…………………………………………………………………………………………………………………..

Я немного растерялся от неожиданности, когда в мою импровизированную камеру зашел мой надзиратель, а потом я увидел за его спиной Олесю, в руках которой был пистолет. Когда Олеся приказала этому бугаю повернуться к ней лицом, я схватил стул, на котором сидел, и обрушил его на голову Витька, пока он был обращен ко мне спиной.

– Я думала, ты сам не сообразишь, – с облегчением сказала Олеся. – Пошли отсюда, они почти все уехали, только один на калитке остался.

– Дай мне свой пистолет, – сказал я протянув руку в сторону девушки.

– У этого бугая возьми! Где-то за спиной у него должен быть пистолет! – Олеся показала на Витька, который лежал без сознания на полу подвала.

Я быстро обшарил карманы этого здоровяка, пока он не очнулся. Вытащил у него из-за пояса пистолет. Обшарил остальные его карманы. Запасной обоймы, к сожалению, не было. Ну да и ладно, спасибо и на этом. Я посмотрел на веревку, которой я был связан, когда они притащили меня сюда, а Петр Сергеевич меня потом развязал, чтобы показать свое якобы хорошее расположение ко мне. Чтобы проще меня завербовать было. Знаем мы эти психологические приемчики. Не только в разведшколе вермахта преподаватели были хорошие. Меня тоже неплохо учили. Руки у Витька я связал за спиной веревкой, которой недавно был связан сам. Парень хоть и получил табуретом по голове, но уже начал приходить в себя, а мне за спиной этот разъярённый здоровяк совсем ни к чему.

Мы покинули эту комнату, которая ненадолго стала моей тюрьмой и, как я поначалу думал, станет и моей могилой. Я запер дверь на тяжелый засов, и мы с Олесей пошли по подвальному коридору в сторону выхода наружу. Перед самой дверью, которая вела из подвала на улицу, я взял девушку за руку и резко развернул её к себе лицом.

– Олеся, ты ничего не хочешь мне рассказать? —

– Что я тебе должна рассказать? – удивилась Олеся, отведя свой пистолет который она держала перед собой, в сторону от моей груди.

– Как что рассказывать? Вообще-то это ты меня сюда сначала заманила, а теперь ты меня освобождаешь, сильно при этом рискуя, – это что за игры такие!

– Какие, нахрен, игры? Никто тебя, дурака, сюда не заманивал! Этот Петр Сергеевич просто сказал мне, что ты опять гонишь ему машину из Волгограда и с тобой надо связаться, чтобы сообщить новый адрес. Я запомнила твой номер, когда ты мне его говорил, вот и позвонила!

Олеся смотрела мне в глаза, и взгляд её был искренним. Да, это звучало довольно правдоподобно. Петру Сергеевичу необязательно было посвящать её в свои планы, чтобы помочь заманить меня сюда.

– Нам нужно уходить, – сказал я, глядя на неё. – Сколько их осталось?

– Там только еще один, который сидит на воротах. Вряд ли он услышал, что была стрельба в подвале, иначе бы уже прибежал! – сказала Олеся, аккуратно выглядывая в приоткрытую дверь подвала.

– Олеся! Ты лучше меня знаешь эту дачу. Как нам лучше отсюда выбраться? Транспорт какой-нибудь здесь есть?

– В гараже посмотреть надо, они на двух машинах уехали, может, там еще машины есть, та, на которой ты приехал, наверное, уже разобрана, они же опять в корпус ей что-то заварили, раз тебя сюда на ней прислали.

– Слушай а ты можешь этого мужика который наворотах сидит поближе сюда подманить? —спросил я Олесю.

– Давай я скажу, что его шеф к телефону зовет! Он придет к дому, а ты на него пистолет наставишь, мы его свяжем и убьем. – Обрадовалась девушка. – Я пошла!

Олеся подошла к сторожке и постучала в окно, из сторожки вышел амбал с недовольным лицом, видимо, он сладко задремал, когда Олеся его разбудила.

– Чего тебе? Помощь нужна?

– Там Павел Сергеевич вас срочно к телефону зовет.

Амбал молча пошел в сторону дома. Когда он подходил к двери, я вышел из-за угла и направил на него пистолет.

– Давай без фокусов, и останешься живой! Ложись на землю на живот, мы тебе руки свяжем и уйдем.

Амбал посмотрел на меня, потом на Олесю и стал медленно опускаться на колени, затем как бы невзначай споткнулся, и я увидел, что его рука скользнула за пазуху. Для своих габаритов он оказался довольно проворным парнем. Я еле успел его опередить. Я выстрелил ему в голову, когда он уже успел достать пистолет. Доля секунды, и если бы я не успел, то он выстрелил бы в меня.

Я посмотрел на Олесю. Её глаза вылезли из орбит.

– Ты убил его, мы же хотели его связать! – сказала она, закрыв лицо руками. – Нас теперь посадят.

– Это же я убил, а не ты. Чего ты боишься? – ответил я. – Он бы пристрелил меня и тебя, вполне возможно. Уходим отсюда.

Честно говоря, мне было плевать, что на меня могут повесить убийство! Главное – успеть выполнить задание. Оставалось меньше суток, и я уже начинаю опаздывать.

Зайдя в гараж, я нашел там старый «Москвич», который был на ходу. Из бочки, которая была в гараже, я долил бензин до полного бака. Ключи от машины и документы находились в гараже. Мы с Олесей выехали с территории дачи, и я повел машину в сторону трассы, где от неё было ответвление проселочной дороги, которая вела на максимально близкое расстояние к месту катастрофы. Я свернул с трассы и доехал до того места, где я недалеко от дороги закопал свои вещи и оружие.

– Здесь мы расстанемся, – сказал я Олесе, вылезая из машины.

– Ты хочешь меня бросить? – удивленно спросила она.

– Ты не понимаешь, это очень важно. Я должен выполнить свое задание. Даю слово, потом я найду тебя. И мы оба исчезнем куда-нибудь подальше отсюда. Деньги на первое время у меня есть.

Девушка растерянно смотрела на меня, как я ухожу в лес. – Подожди здесь! – сказал я, обернувшись. Мне пришлось минут десять поплутать, пока я не нашёл в темноте то место, где я закопал свои вещи. Я достал из рюкзака конверт с деньгами, оставил себе тысячу рублей на всякий случай, положив их в карман, и вышел к Олесе.

– Я уже думала, что ты меня бросил! – сказала девушка, ей явно было жутко в этом лесу.

– Вот, смотри! – я дал ей свёрток с деньгами. – Я найду тебя потом, сначала мне нужно спасти много людей, а тебе нужно уехать прямо сейчас. Езжай до ближайшей станции, садись на любой ближайший поезд в сторону Урала или куда-то дальше, а потом на самолёте лети в Москву. Билет лучше покупай у проводника, а не в кассе.

– Куда ты направляешься?

– Это секретно, я не могу тебе сказать! Но это очень важно! Рядом со мной для тебя будет очень опасно! Это всё, что я могу для тебя сделать… – сказал я, протягивая ей конверт. – Большое спасибо, что ты освободила меня. А теперь садись за руль, разворачивайся и уезжай, пока не стемнело.

Я зашёл в лес, чтобы Олеся поняла, что я ухожу и у неё нет другого выбора, как только побыстрее уехать из этого леса. Я стоял и сквозь деревья видел, как она села в машину, неуклюже развернулась и поехала в сторону трассы. Мне было важно расстаться с Олесей и заставить её уехать. Без меня у девушки есть хоть какой-то шанс выжить, а вот рядом со мной вряд ли она будет в безопасности.

Неизвестно, останусь ли я жив.

Я углубился подальше в лес. Темнота под кронами деревьев была почти непроглядной. Нужно было устраиваться на ночлег, чтобы набраться сил, а утром с первыми лучами выдвигаться на место катастрофы. Я вытащил спальный мешок и расстелил его на земле. Под голову положил свой рюкзак, из которого достал пистолет с глушителем. Маловероятно, что кто-то найдёт меня в лесу, даже если будет искать, ночью найти меня можно будет разве что с собаками, но всё равно всегда нужно быть готовым к самому худшему.

Всю ночь я почти не спал, просто дремал, просыпаясь от каждого шороха, но, с другой стороны, я внутренне был как-то спокоен от того, что я нахожусь недалеко от финала своего задания. Утром солнце взошло где-то часов в шесть утра, как и полагается четвертого июля. Я вылез из спального мешка и сделал небольшую зарядку, чтобы размять затекшие мышцы и восстановить кровообращение. Утром в лесу даже в разгар лета на юге довольно прохладно, а чего уж говорить о местах рядом с Уфой. Собрав одежду, я попил из фляги воды, есть не очень хотелось в такую рань, поэтому я разжевал пару сухарей, запил их водой и двинулся в путь. На сей раз я старался передвигаться по лесу скрытно, на тот случай, если здесь бродят люди, имеющие отношение ко взрыву газопровода.

Из-за предосторожностей я шел довольно медленно, поэтому только через три с лишним часа, когда был уже почти полдень, я добрался до места. Склон лощины, по дну которой проходили железнодорожные пути, начинался слева в ста метрах от меня. Я стоял в двадцати метрах от трубопровода. Лес вдоль него был выпилен и начинался только в ста метрах вдоль трубы по другую сторону от лощины.

Я достал бинокль и осмотрел трубопровод. Нигде в окрестностях этой лощины, где потом должен скопиться газ, людей видно не было, и запаха газа я тоже пока не чувствовал. Нужно было подняться повыше, чтобы можно было контролировать местность на большей площади. Я поднялся на небольшую возвышенность, поросшую кустарником, и долго осматривал лес, который находился недалеко от газопровода, в бинокль, но всё равно никого пока не увидел, значит, те, кто его должны были устроить катастрофу, еще сюда не пришли. День уже близился к вечеру. Когда в будущем меня готовили, то я читал в некоторых отчетах различных комиссий, что эта катастрофа была рукотворной, но иногда попадались предположения, что это была техногенная катастрофа, вызванная стечением множества роковых факторов. Неужели всё-таки как раз эта версия о роковом стечении обстоятельств оказалась правдой? А я сижу тут как дурак и жду несуществующих диверсантов.

Вдруг я заметил, что в сторону газопровода от леса идёт группа людей. Я навёл на них бинокль. До них было далеко, где-то примерно с километр, и разглядеть лица не удавалось, всего я насчитал шесть человек. Редкие деревья частично скрывали их от меня, но в бинокль я разглядел, что как минимум у четверых из них в руках оружие, судя по виду, скорее всего, охотничьи карабины или гладкоствольные ружья.

Эти шестеро вышли из леса и шли вдоль газопровода как раз в направлении предполагаемой будущей утечки газа. Может быть, это они и есть? Насколько я помню, до открытия охотничьего сезона еще очень далеко, поэтому шестерым мужикам с ружьями тут вроде бы делать нечего.

Группа остановилась возле одного пролёта газопровода и начала там что-то делать, но мне было не видно. Чёрт, чёрт, чёрт. От места, где остановились эти люди, до места, где я, по инструкциям, которые я получил в будущем от тех, кто готовил меня к этому заданию, было около пятисот метров в противоположную от меня сторону, а я занял позицию и замаскировался согласно инструкции, полученной в будущем, и сейчас я нахожусь довольно далеко от группы диверсантов, и даже в бинокль с возвышенности мне плохо видно, что они там делают.

Я, кстати, всё время думал, что если кто-то попытается взорвать газопровод, то сделает это скрытно. Но они шли по открытой местности, и я этого даже не ожидал. Хотя они были у меня как на ладони, но всё-таки далеко, и из пистолета достать их я не мог. Если бы у меня была винтовка с оптическим прицелом, я со своей позиции мог бы просто перестрелять их как куропаток, но я взял с собой только пистолет с глушителем, потому как провести винтовку по дорогам – это было безумно рискованной авантюрой. Я надеялся, что в лесу можно будет подойти поближе и, если что, стрелять по диверсантам из бесшумного «Нагана». Убойная дальность у него всего пятьдесят метров.

Я бросил свои вещи и взял только пистолет с патронами и несколько гранат. Я практически бегом побежал в их сторону, стараясь все-таки прятаться за кустами и стволами деревьев, чтобы остаться максимально незамеченным. Мне приходилось бежать, перепрыгивая через ямы, и перелезать через стволы поваленных деревьев, и бежать так мне было еще почти километр. Только бы успеть! Хотя…я остановился и стал наблюдать за ними. Зачем мне успевать их догнать? Если это и есть диверсанты, которых я жду, то сейчас они заминируют трубу и просто уйдут. Потом они отойдут подальше на безопасное расстояние и будут ждать взрыва, чтобы убедиться, что у них всё прошло по плану. Я всё равно незамеченным не смогу подойти к ним близко, на расстояние выстрела из своего пистолета. А у этих парней при себе несколько ружей, и если они меня заметят, то просто расстреляют меня с дальнего расстояния. Я все рассчитывал исходя из данных, полученных в процессе подготовки к предотвращению теракта, когда был в будущем, а сейчас всё пошло не так, как предполагали те, кто меня готовил.

Теперь у меня не было выхода, остается только дождаться, пока они установят заряды и уйдут, а я должен буду их обезвредить. Я перебежал еще метров на десять поближе, до нескольких деревьев, за которыми спрятался, переводя дыхание, руки мои дрожали от нетерпения. Я аккуратно выглянул из-за ствола дерева, за которым прятался. До диверсантов оставалось еще около двухсот метров, теперь незамеченным я к ним точно не подойду, дальше местность открытая, ни деревца, за которым можно спрятаться, ни даже кустов. А и спешить-то вроде как уже некуда, видимо, они уже установили заряды и стали собираться уходить. Я подождал, пока они скроются за склоном деревьев, и побежал к месту, где они поставили мины.

Я был уверен, что смогу в одиночку обезвредить любые мины. Всё-таки я профессионал, который не один год провел на войне.

Оказавшись на месте, я осторожно начал осматривать траву возле трубы на наличие растяжек, но, к счастью, таких сюрпризов после себя диверсанты не оставили.

Я подошёл ближе и увидел, что под пролётом снизу трубы на протяжении двух метров были установлены мины. По моей спине пробежали мурашки! Эти мины не были обычными! Такие мины взрывались, когда их пытались отлепить от трубы, или если сапёр попытается их обезвредить. Кроме того, заряды были соединены между собой специальным шнуром, который сам по себе является мощной взрывчаткой, что позволяло всем зарядам срабатывать одновременно.

Осмотрев всё внимательно, я заметил, что на минах есть маленькие антенны. Мне стало ясно, что это к тому же взрывные устройства, которые могут сработать не только от часового механизма, но и могут активизироваться с пульта дистанционного управления. Я понимал, что снять их не могу, при малейшей попытке что-нибудь сделать с минами немедленно произойдёт взрыв. Единственный шанс для меня обезвредить их – это найти пульт дистанционной активации и деактивировать эти связанные между собой заряды.

Я шепотом себе под нос высказал, наверное, все ругательства, которые знал в будущем и настоящем. Это как же надо было облажаться, чтобы год готовиться к предотвращению теракта, зная наперед всё, что произойдет, но при этом допустить, чтобы в конце всё пошло через задницу! Ни я, ни мои инструкторы в будущем почему-то не предполагали, что заряды, которыми подорвут трубу, будут такими сверхсовременными для конца восьмидесятых годов. Насколько я помнил, мы считали, что в СССР такие мины только разработаны и проходят испытания, а оказывается, их спецслужбы вовсю уже применяют, и притом на своей территории. Теперь, чтобы не допустить взрыва газопровода, мне надо догнать этих чертовых диверсантов и завладеть пультом активации этих мин. Это было опасно, но иного выхода у меня не было, и я решил рискнуть и побежал в ту сторону лощины, до которой было всего стометров от газопровода. Когда я выглянул вниз, то увидел, что обрыв уходит под углом примерно в двадцать градусов, на растояние примерно пары километров, посамому низу лошины проходила железная дорога. Можно было аккуратно идти вниз, хотя на склоне густо росли кустарники и редкие деревья.