Текст книги "Мытарь"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 27. Бегство

Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.

«Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Русская народная сказка.

Он вернулся в дом, не замечая углов, падающих столиков и скульптур, шатаясь, поднялся к себе в комнату, пинком, едва не сорвав с петель, распахнув дверь. И замер у открытого окна, жадно вдыхая холодный ночной воздух, словно задыхался после длинного забега.

Так быстро все произошло. Вот ее и нет... И виноват в этом только он сам. Пришел, сносив девять пар бронзовых башмаков, выполнять свою работу, отдавать государству долг. И подставил человека, за какие-то пару дней ставшего другом. Пусть взбалмошного, излишне самоуверенного и дерзкого, но все же друга. Человека, который вообще никак в этом деле с конфискацией замешан не был. Совсем никак.

Андрей всхлипнул, поднял руку к щеке, понимая, что уже не первую минуту плачет.

Во что превратилась служебная поездка за деньгами Воротова? Что именно хотели от него в Управлении, отправив на это задание, и что он сможет привезти с собой в город?

Список потерь? Ураган, закрутившийся вокруг Андрея, сейчас буквально разрывал его на куски. Цель операции потеряла всякое значение. Жизнь обесценилась. Иллюзии рухнули тоннами битого стекла. Мир, лежащий за пределами городских стен, готовился вот-вот сломать Андрею хребет.

За спиной скрипнула дверь. Полицейский обернулся, ожидая увидеть кого угодно, только не его. Воротов стоял не поднимая глаз, держа в руке черную спортивную сумку.

– Знаете, я ничего вам не скажу, Андрей, – он опустил сумку на пол, – вы все поймете и сам. Вы ведь не хуже меня понимаете значение слова «закон»? Тут ее вещи. Знаете, Андрей, я думаю, она была не с вами. Сама по себе. Обычная авантюристка и воровка. Я это чувствую. Как чувствую с каждой минутой и то, что мы с вами очень сильно похожи. Очень...

– Это неправда, Воротов, – сказал Андрей, не скрываясь, смахнув со щеки слезу, – не надо нас ровнять, меня от этого тошнит... – Слова слетали из-за сжатых зубов, как пули. – Родство или похожесть на вас – это самое последнее, о чем я только мог бы подумать. И то будучи невменяемым. Веря в разные вещи, мы совершенно разные. А знаете главную причину?! Просто вы служите своим несуществующим идеалам, а я России... Вы говорите мне о значении законов? Вы просто больной, Воротов, сравнивать государство, которому служу я, и феодальную деревню, в которой правите вы. Никто и никогда не давал вам права распоряжаться чужими жизнями и судьбами! Никто!

– Мне очень жаль, Андрей, поверьте. – После этих слов он развернулся и просто ушел, прикрыв дверь. Андрей яростно щелкнул задвижкой.

Вещи человека, который умер. Человека, который был. Андрей вывалил небогатое содержимое сумки прямо на кровать, как вываливал этим утром новенькую, подаренную хозяином одежду. Когда это было? Сколько веков назад?

Что напомнит тебе о ней? Грязные штаны? Старые свитера, что она так ловко сбрасывала с себя ночами? А может, перочинный нож, зеркальце или вскрытая пачка прокладок? Часы, компас или пустые ножны? Старая фарфоровая балерина с отломанной ножкой, что девушка подобрала в паучьем гнезде? А может, семейная фотография в дырявом бумажнике, где Янка, еще такая молодая, весело хохочет, обнимая сестер, братика и столь надоевших отца с матерью?

Или широкий, натуральной кожи пояс-патронташ, заполненный почти наполовину. Андрей замер, не в силах поверить. Поднял на уровень лица и растянул между руками ремень, разглядывая поблескивающие латунные глазки патронных капсюлей. Одиннадцать штук.

Андрей перехватил ремень, выбивая патроны на кровать. Теперь он вооружен. Закрыл глаза, собираясь с мыслями и восстанавливая дыхание. Сейчас главное не наделать ошибок. И где только носит этого киборга?! Дельный совет нисколько бы не помешал... Торопливо распихал новообретенное богатство по карманам и скидал остальные вещи обратно в сумку. Яна обещала ему помочь – она ему помогает, даже после...

Что дальше? Необходимо связаться с Валерией. Возможно, через слуг. Попробовать добраться до гаража. Андрей потер лицо, проверил, как сидят ботинки, застегнул сумку. Любая мелочь, упущенная им сейчас, может стоить дыбы. Хотя, может быть, именно ее он и заслуживает?

Легкий стук в дверь застал его врасплох. Твою мать, чем раздумывать, нужно было сразу хватать любезно оставленный в коридоре обрез! Скинув сумку с кровати, Андрей ногой задвинул ее поглубже и подошел к двери, стараясь не сбить дыхание. Он волновался, словно впервые в жизни сдавал ответственный зачет. Пальцы дрожали, по виску скользнула капля пота. Если это охрана, действовать придется немедленно. Воротов или кто-то из его людей могли понять, что именно отдали полицейскому вместе с вещами Яны.

Валерия проскользнула в комнату, прикрывая за спиной дверь. Ее лицо было бледным, как скатерть. Прижимаясь спиной к темному дереву, замерла на неоконченном вздохе. И тут же не удержалась, дав волю слезам.

– Андрей. – Он шагнул ближе, обнял, прижимая голову к плечу. – Как же это ужасно! То, что они сделали. Это ужасно! То, что сделал Илья. Яна, она... – Валерия захлебнулась в слезах и закусила губу, пряча лицо на груди Андрея. – Я никогда не думала, что он способен вот так... Нужно немедленно уезжать. Немедленно! Мой муж способен... Андрей, что нам делать? Я больше не могу здесь оставаться...

Он молчал, слушая надрывный шепот девушки, чувствовал тепло ее тела, гладил по волосам, кажется, что-то шептал в ответ. Взгляд полицейского, устремленный в никуда, бесцельно блуждал по комнате. Валерия плакала, обреченно и навзрыд. Руки хватали его за свитер, гладили, царапали, умоляли, требовали, словно в силах полицейского было повернуть ход событий вспять и не дать Яне совершить ошибку.

– Мы уедем. Вместе. Только вместе с тобой, – Андрей отстранился и заглянул прямо в глаза, – только вместе, и больше ни слова про предначертание!

– Уедем, уедем, – словно в полусне повторила она, – только уезжай. Он убьет тебя, как сделал это с твоей подругой. Немедленно... Я больше не могу выносить...

– Успокойся. Слезы. Ветер за окном.

– Я сказал, успокойся, Валерия... Нам нужно успокоиться, иначе обоих ожидает...

Она всхлипнула, но посмотрела спокойнее. Отерла слезы, отодвинулась. Кивнула:

– Да-да, ты прав... конечно. Сейчас. Нужно собраться. Если мы сделаем что-то не так, мы оба погибнем.

Андрей смотрел в ее глаза и видел, как меняется судьба стоящего перед ней человека. Как образ заботливого жениха разлетается на куски, а осознание, что кнут может быть, поднят и на нее, селится там навсегда. Как у Гришки Демина, не так давно в один миг простившегося с детством. У тех, кого предали, всегда очень похожий взгляд.

Андрей уверенно кивнул, наблюдая, как девушка умело и быстро взяласебя в руки. Подошел к двери, послушал. Взял с подоконника сигареты.

– Нам нужно уходить. Как можно скорее. – Закурил. – Смерть Яны поможет нам, они больше не ожидают неприятностей, думают, я сломан. Воротов приходил... принес ее вещи... Он видел меня. Он должен поверить в мою слабость. Валерия, ты проведешь меня к гаражу? Там ведь есть внедорожные машины? Джипы, может, дальнобойные флаеры? Мне нужно, чтобы ты рассказала мне о графиках движения охраны, время смен, может быть, понадобятся коды доступа к служебным помещениям. Уходить нужно как можно тише.

– Конечно. Да, охрана внизу, на этажах у гаражей и на воротах. – Она кивнула, вытирая последние слезы. Задумчиво уставилась на уголек сигареты. – Илья и его гости, они сейчас все насобрании, обсуждают этот с вой новый проект. Это в башне, в западном крыле, через полдома. Ты пройдешь вниз, не по парадной лестнице, а по дальней служебной. Код на лестницу пятнадцать и два, ручку вниз. Спустишься к подъезду, в холле обычно охраны нет, двигайся к гаражам, это сразу налево. Собак водят по аллеям, у подъезда их почти никогда не бывает. Мне нужно время собрать вещи, не больше десяти минут. Жди на улице, я спущусь в гараж, открою ворота изнутри...

– Валерия.

– Что?

– Ты действительно этого хочешь? Подумай, только подумай, как много ты теряешь, помогая мне. Взамен при этом можешь не получить ничего...

Она не ответила, только еще сильнее распахнула глаза. Посмотрела на него долгим-долгим взглядом, задумчивым и глубоким:

– Я уже получила... Может быть, больше, чем за всю свою жизнь.

Она ушла, оглядываясь и невольно пригибаясь, поднимая полы длинной юбки.

Андрей докурил, стараясь не торопиться. Подошел к окну, выбросил сигарету на цветочную клумбу, всмотрелся в прохладную осеннюю ночь. Огромным усилием заставил себя выждать еще ровно две минуты.

После выскользнул в коридор. Казалось, что огромный дом спит. Ни звуков, ни музыки, ни людей на лестницах. Полицейский двинулся мимо увешанных оружием стен, внимательно прислушиваясь. Замер в нужном месте, задержал дыхание, с едва слышным щелчком отстегнул со стены раритетный обрез. Лязг застежки показался ему оглушительным грохотом. Слух обострился, словно у киборга. Теперь он слышал скрип кресла, тиканье огромных часов в холле первого этажа, лай собак во дворе. Сглотнул, торопливо возвращаясь в коридор. Скользнул в комнату. Перевел дыхание. Теперь обратной дороги точно нет.

Из одиннадцати патронов семь оказались дробовыми, а четыре заряженными пулями. Андрей быстро, но старательно проверил стволы, взвел и опустил курки, зарядил обрез. Жаканами, что берут на медведя...

– Собрался на хищника? – Если бы Гонзо не был таким маленьким, Андрей непременно бы выстрелил. Опуская дрожащую руку с намертво сжатым в ней обрезом, полицейский тяжело осел на кровать. – И без меня?

– Где ты все это время был? Мы уходим! Немедленно.

– А если бы я не успел?

– Ушел бы один, ты и сам о себе неплохо позаботишься!

– О как! А если я тебе то же самое скажу, а?! Собрались они уходить! Где Яна? И отчего такая спешка? Насколько я понял твое настроение, еще утром о побеге не могло быть и речи.

– Ты не знаешь? – Голос Андрея все-таки дрогнул.

– Я не всеведущ, как могло показаться!

– Ее убили. Люди Воротова и армейцы.

Гонзо тяжело, но тонко, по-крысиному вздохнул.

– Тогда кто это мы? У тебя появился новый сообщник?

– Я, Валерия и ты, если желаешь...

– Конечно, желаю!

– Где был? – Андрей нервно поглядывал на часы, в очередной раз проверяя, надежно ли застегнуты липы ботинок.

– Внизу, в подвалах. Знаешь, это настоящий Пентагон! Выйти не мог, пока одного из охранников не сменил напарник, представь! Узнал много интересного...

– Об этом позже! Нам пора, выдвигаемся. В случае чего... ну, ты знаешь, что от тебя требуется.

Андрей подхватил пуховик, перчатки, значок и бумажник. Подумал и выдернул из черной сумки бумажник Яны. Постоял немного, повертел в пальцах фарфоровую балерину. Дыхание истории... Сунул фигурку в штаны, вздохнул, отгоняя воспоминания. Спрятал обрез в дутом рукаве куртки и решительно вышел из комнаты, на ходу натягивая шапку.

– В куртке не поедешь, может быть, шумно.

– Да ладно, не сильно-то и хотел. Своим ходом все равно быстрее...

По служебной лестнице спустился вниз, торопливо, только со второй попытки, набрав код. Ни слуг, ни гостей. Вышел в холл и едва не остановился в проходе, неожиданно обнаружив там охранника. Демонстративно не обращая внимания на подозрительные взгляды сидящего на пуфе у входной двери здоровяка, двинулся дальше. Автомата у охранника не было, видать, один из приезжих... А эти полицейского не знают. За садовника примет, и ладно. Гонзо шустро пробирался вдоль стены, став как бы даже серее. Андрей толкнул тяжелую створку входной двери, уже собираясь выйти на улицу, как вдруг властный и до отвращения чеканный голос внезапно остановил его на полпути.

– Собираемся прогуляться? – непринужденно поинтересовался капитан Шелест, выходя из-под парадной лестницы и раскуривая папиросу. Андрей некстати вспомнил, что забыл забрать из комнаты сигареты. Обернулся, отпуская металл дверной ручки. – Развеять, так сказать, грусть по ушедшей безвременно подруге, да? Или повторить ее подвиг?

Таких, как Шелест, во все времена вызывали на дуэли. Или ловили толпой в переулке, ломая ноги палками. Или душили во сне. Но только у Андрея не было ни возможности лицезреть спящего капитана, ни толпы с дубьем, да и дуэлировать он не умел. Кроме того, прекрасно понимал, что во все времена такие, как Шелест, могли запросто выигрывать дуэль за дуэлью или в одиночку раскидать в подворотне толпу. Отдавая себе отчет в собственной мощи, на своем поле Шелест выигрывал автоматически. Андрей скосил на приближающегося офицера глаза. Сидящий в двух шагах охранник не изменился в лице, таких в чужие дела не лезть специально натаскивают.

Шелест подошел поближе, очевидно раздосадованный, что ковер не может придать его сапогам нужного стука подков. Как всегда холеный и надменный, одетый словно на парад, на этот раз лишь без фуражки. Андрей сунул руку в глубь куртки, пряча ее в рукав с обрезом. Поежился, словно от холода, и невзначай приподнял пуховик на плечах, прячась от мнимой прохлады. Шелест наклонился (бахрома эполета красиво качнулась вперед) и пригладил ладонью едва заметный ежик светлых волос, сострадательно хмуря брови и выдыхая в лицо Андрею облако папиросного дыма. Ну как же ему везет на капитанов...

– Чем ты расстроен, полицейский? Что-то случилось? Поделись со мной своим горем! – Лешик пальцем качнул стальной аксельбант. – Мы же становимся давними знакомцами, правда? Почти друзьями...

На лестнице неожиданно и бесшумно появилась Валерия. Девушка переоделась, заменив шерстяную юбку на плотные штаны, и набросила куртку. Шелест не обернулся, стоя к лестнице спиной. Медленно опустив широкую спортивную сумку на ступени, Валерия обреченно рассматривала разговаривающих внизу мужчин. Она не пошла в гараж, услышала разговор и пришла с печалью наблюдать, как рушится выстроенный заговорщиками план. И то, что она видела, выражение лица Андрея, его позу и глаза, ей совершенно не нравилось. Уходим как можно тише, так он сказал, да? Лишь уткнувшийся в журнал охранник и окруженный папиросным дымом капитан ничего до сих пор не замечали. Андрей положил пальцы на спусковые крючки и обернулся к Валерии.

– Мы готовы? – просто спросил он.

– Да, – просто ответила она.

– А ведь это здорово, Шелест, что я тебя сейчас встретил, – Андрей нехорошо улыбнулся, – очень здорово, гнида, а то бы потом всю жизнь мучился – искал!

Офицер нахмурился, озадаченно прищурился, оборачиваясь к наконец замеченной на лестнице Валерии. И открыл было рот в попытке материализовать догадку в слова, но разговаривать больше капитан Алексей Шелест был не в состоянии. Приподняв стволы обреза вместе с рукавом куртки почти на высоту капитанского лица, Андрей щелкнул правым курком и нажал на спуск.

Вспышка разорвала бок пуховика, обжигая ребра и руку, а капитан Шелест, так и не донесший руку к кобуре на поясе, уже валился на ковер, обильно украсив холл особняка красным. Охранник, от неожиданности опешивший, изумленно смотрел на падение внезапно ставшего безголовым капитана, слишком медленно пряча руку за отворотом пиджака. А Андрей выдернул обрез из рваной дыры в куртке, взвел второй курок и, практически не целясь, выстрелил тому в грудь. Обрез хлопнул, холл заволокло дымом, и охранник с хрипом отвалился на ковер, роняя пуф. Полицейский обернулся к Валерии:

– Бежим!

Они рванулись в дверь – сначала она, следом Андрей, на бегу перезаряжающий оружие. Заметивший вначале невесту хозяина, а уже потом чужого мужика с горящими глазами, охранник, появившийся из-за подъезда, вообще понять ничего не успел.

– Внимание, слева! – сказал Гонзо.

Захлопывая стволы, Андрей без остановки, по инерции, вскинул оружие и выстрелил. Вышло в лицо. В упор. А заряд оказался дробовым...

Валерия замерла, изо всех сил пытаясь справиться с шоком, когда упавший на колени у самых ее ног охранник без передней части головы медленно, словно огромный ломоть мяса, повалился вперед, едва не коснувшись пальцами сапога. Андрей подхватил девушку за руку, увлекая к машинам и широким дверям подземного гаража, но Валерия вырвалась, за разорванный рукав неожиданно потащив в совершенно другую сторону.

– Но гаражи?!

– Сюда!

С автомобильной стоянки перед домом зажгли фонарь. Кто-то закричал, щелкнул затвор автомата.

– Бей ниже и левее фонаря, – скорректировал Гонзо, и в ночи снова хлопнул обрез. Яна была бы в восторге – ни одной осечки. Человек заверещал, фонарь ринулся вниз, расчертив темноту причудливым зигзагом, и разбился, на стоянке заработала сигнализация нескольких автомобилей.

В доме начали зажигаться огни, раздались крики, топот ног. В ночи залаяли псы.

Андрей задержался, отбрасывая обрез. Воротов поймет. Он умный. И это срубит его не хуже прямого удара в лицо. Наклонился, снимая с изувеченного картечью охранника «беретту». Рванулся за Валерией, убегающей в самую глубину парка. Куда она его ведет?

– Собака, на десять часов! – Гонзо, как верный поводырь, не отрывался от ноги напарника, не давая дремать. Тот сбросил предохранитель автомата и, поймав в прицел размытую в оконном свете быстро приближающуюся тень, дал короткую очередь. Зверь завопил, споткнулся, переворачиваясь через голову, и упал, судорожно пытаясь вскочить. Андрей побежал дальше, еще одной короткой очередью с ходу добивая собаку.

– Быстрее, сюда! – Валерия уже была в конце северной аллеи.

Из дома выбегали люди, слышались крики, снова ожили прожектора, и вслед беглецам понеслись первые пули. Андрей пригнулся, не оборачиваясь, выстрелил несколько раз назад и прыгнул в кусты.

– Собака, на полдень!

Андрей вскинул оружие, окаменев от ужаса, когда мимо замершей столбом Валерии в его сторону пронесся здоровенный алабай. Хозяйку не тронул... Собака нашла свою смерть на бегу, отнюдь не быструю, мучительную – такие псы умирают долго. Пропахала асфальт аллеи мордой и задергалась в конвульсиях, жалобно и зло рыча. Костин, стараясь не выходить на освещенную прожекторами территорию, по живым изгородям двигался дальше, за удаляющейся в темноте девушкой.

– Это же к вертолету?! – осознал Андрей, выбегая из кустов на открытое место. За спиной стреляли из автоматов, бежали вслед, кто-то заводил мотор машины.

– Ну да! Быстрее, Андрей!

– Я не умею водить такую модель! – Он упал на колено, развернулся и растерял отлично различимые на фоне освещенного особняка два бегущих силуэта. – Что ты задумала?

– Быстрее! Я умею. В этом доме я многому научилась... – Девушка уже была на взлетной площадке и открывала машину. – Прикрой нас!

– Гонзо – в вертолет. – Андрей, пятясь, тоже достиг площадки, переключился на одиночный огонь и продолжил отстреливать силуэты. Еще через пару раненых охрана наконец поняла, что к чему, и залегла за кустами, продолжая поливать взлетную площадку огнем.

Из дома на освещенный подъезд высыпали японцы. Они страшно и бестолково верещали на своем языке, а спешащий за ними следом переводчик надрывался, во всю глотку наседая на игнорирующих его охранников.

– Не попадите в вертолет! Ради Бога, не попадите в вертолет! Кто тут старший?! Кто приказал стрелять?!

Лопасти машины начали медленно раскручиваться над головой Андрея, быстрее, быстрее, прижимая к земле коротко остриженную, устойчивую к сибирским морозам траву. Андрей выстрелил, еще, а потом правое плечо вдруг лопнуло от боли, заставляя выронить автомат на бетон. Он отшатнулся к вертолету, сползая по холодному черному борту.

– Киборг! – в один голос, стараясь перекричать гул просыпающегося двигателя, закричали Гонзо и Валерия. – Отходи!

Задумчиво глядя на темно-красную теплую струю, падающую с плеча на бетон, Андрей медленно, словно во сне, все же подхватил автомат левой. Вторая пуля щелкнула в опору вертолета, пройдя в сантиметрах от головы. В ухе загудело, но Андрей, скорее по инерции, завалился в сторону и продолжил стрелять с одной руки.

Кого-то даже зацепил. Киборг, скорее всего Станислав, выстрелил еще раз, снова не попал. Искры от асфальта брызнули в лицо. Андрей застонал, кое-как поднялся на ноги, приваливаясь к открытой двери кабины, и отбросил разряженное оружие в темноту.

– Быстро внутрь! – скомандовала Валерия и вдруг, уцепившись за раненое плечо, невероятным усилием резко, одной рукой втащила Андрея в машину поперек пилотского кресла. Лопасти уже ходили вовсю, мотор ровно гудел, готовый подбросить тонны металла вверх. Перепрыгнув на соседнее кресло, Валерия уверенно взялась за штурвал.

Машину качнуло, по обшивке застучали несколько пуль, треснул, рассеченный двумя трещинами, кокпит. От громады дома, уже не особо скрываясь, бежали люди, некоторые на ходу продолжали стрелять, у подъезда все еще суетились японцы; обходя аллею, к вертолету приближался армейский джип, сверкающий десятком фар, как новогодняя елка.

Черная, хищно-обтекаемая машина вздрогнула всем телом, качнулась из стороны в сторону, пробуя отрыв. На движении защелкнула распахнутую дверь и поднялась над площадкой, победно наклоняя нос. По вертолету продолжали стрелять, что-то загудело, елевого борта поползла тонкая полоска дыма, но черную стрекозу уже было не остановить. Поднявшись над особняком, она стремительно набрала скорость и через несколько секунд ушла за лес.

Перед подъездом, совершенно не обращая внимания на отчаянные вопли японских ученых, стоял Илья Воротов, невидящим взглядом рассматривая опасно повисший в расслабленной кисти обрез.