Текст книги "Мытарь"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 22. Тюрьма

Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.

«Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Русская народная сказка.

– Дамы и господа, позвольте представить вам непосредственного виновника произошедшего на улице шума, моего запоздало явившегося на вечер приятеля – Костина Андрея!

Воротов отступил в сторону, театрально отводя в сторону руку, и Андрей почувствовал, как разжимаются пальцы держащих его в медвежьей хватке охранников. Он качнулся вперед, едва не упав в залитый ярким светом овальный, полный людей зал, но удержался на ногах и выпрямился, шуря глаза. Один из идущих следом охранников, тот самый, что только что пересчитывал ему ребра, незаметно придержал за плечо, одновременно не давая упасть и подталкивая в зал.

Осторожно подбирая отбитыми легкими наполненный дорогими духами воздух залы, Андрей попробовал улыбнуться, выпрямляясь в полный рост. Находившаяся в зале публика утихла, смолкли разговоры, смех и звон бокалов. Шурша одеждами, гости постепенно разворачивались к распахнутым двустворчатым дверям, в проеме которых стояли сейчас Андрей, Воротов и двое охранников.

Хозяин дома отошел в сторону, давая своим гостям больший обзор, и снова указал на Андрея расслабленной кистью:

– Андрей прибыл без официального приглашения, но, помилуйте, какие могут быть приглашения между старыми знакомыми? Мы с господином Костиным... решаем общие финансовые вопросы, так сказать. Прошу любить и жаловать.

Гости ответили робкими, осторожными улыбками, кто-то кивнул, больше оглядываясь на самого Воротова, кто-то лишь молча и задумчиво созерцал прибывшего. Воротов улыбнулся, весьма довольный представлением.

– Добрый вечер, – сказал Андрей, стараясь не морщиться от боли в пробитой губе, – прошу прощения за мой внешний вид – сломалась машина... – Он скосил глаза, задумчиво разглядывая тяжелые рубиново-красные капли, срывающиеся с его щеки на богатый ковер. Поднял руку, зажимая нос, и отшатнулся на руки охранника, медленно, словно во сне, разглядывая проплывающие перед ним лица.

Воротов что-то сказал, продолжая улыбаться, его слова неясным гулом отозвались в больной голове, а охрана тут же потянула Андрея прочь из комнаты. Цепочка лиц лениво проплывала перед глазами – напуганные, заинтересованные, презрительные и полные отвращения.

Вот широкие, словно намеренно откормленные до необходимой ширины лица бизнесменов, двойные подбородки и вислые, идеально выбритые щеки. Вот суровые лица, весьма бандитские, покрытые едва заметными шрамами и стильной сине-стальной щетиной. Вот японцы, непроницаемые, спокойные, молчаливые, с захлебывающимся в словах переводчиком. Вот военный, похожий на поставленного на задние лапки хряка, обряженного в форму майора Вооруженных сил Российской Федерации. Вот девушки, улыбчивые и стерильно-красивые, готовые на все, разряженные в прозрачное и блестящее.

Улыбки и плотно сжатые губы, белоснежные скалящиеся зубки и тычки пальцев в лицо. Шепотки и обмены мнениями, косые взгляды и полные нескрываемого презрения глаза в упор. Надменные и испуганные прищуры, прячущие за собой пороки, грехи и злобу, скрытые сотнями масок. Как же сильно напомнили они сейчас Андрею резервацию Белохвостова. Люди, мутировавшие сознанием. Проигрывающие Измененным, отброшенным на обочину мира хотя бы в том, что последние не убоялись своего убожества.

– ...проводим господина Костина наверх, где он переоденется, приведет себя в порядок и через некоторое время снова спустится к нам. – Воротов поклонился гостям, коротко кивнул охранникам, и Андрей почувствовал, как его запросто уволакивают в закрывающиеся двери.

И вот тогда он увидел ее.

Золотая ткань скромного вечернего платья горела в свете люстр, словно тысяча солнц, переливаясь и не позволяя глазу ухватить истинную форму, а обнаженные плечи сверкали девственно-белым мрамором. Она стояла в толпе гостей, высокая, но совершенно в ней не выделяющаяся. Чуть левее, почти скрытая от взгляда замершим в позе триумфатора Воротовым, категорически не похожая ни на одну из присутствовавших здесь девушек. Неприметная на фоне остальных, разряженных в вызывающе яркое сосок Воротова, подчеркнуто скромная и словно уставшая. Правая рука с опасно наклонившимся в ней высоким бокалом золотистого шампанского опущена вниз, а сама она готова вот-вот раствориться в шуме зала.

Андрей поднял взгляд на ее лицо, овал картины бесконечно идеальных черт, с двумя бездонными омутами серых глаз; почти не тронутое косметикой, а оттого еще более прекрасное, и почувствовал, как пол улетает из-под ног. Она быстро, словно задумавшись, небрежно провела пальчиком по коралловым, безупречным губам, и Андрей вдруг перехватил ее взгляд, полный какой-то неясной тоски и усталости. Девушка смотрела на оставленные на ковре багровые капли, смотрела неохотно, пытаясь, но будучи не в силах отвести глаз. Машинально провела пальцами по длинной золотой цепочке серьги. Белоснежной рукой, до локтя спрятанной в длинную золотистую же перчатку, дотронулась до собранных на затылке в пучок темно-каштановых волос и подняла лицо. Стоящие вокруг нее люди словно размылись, выпадая из фокуса, четкой осталась лишь она и ее внимательный, усталый взгляд.

Их глаза встретились.

На миг.

Дверь захлопнулась.

Охранник коротко выдохнул и практически без размаха ударил Андрея в бок. Сложившееся пополам тело подхватили на руки и поволокли к лестнице, забывая приподнимать ноги на ступенях. Андрей хрипел, пытался дышать и переставлять ноги, но его еще раз, теперь, кажется, прикладом, ударили в бедро. Он обмяк, более не сопротивляясь, и позволил охранникам затащить себя на третий этаж.

Тут их и догнал Воротов. Парни остановились, пытаясь придать Андрею вертикальное положение, и развернули пленника лицом к боссу. Тот кивнул, оправил безупречный воротник черного пиджака и, медленно обойдя Андрея, остановился у узкого, стянутого коваными решеточками окна. Локтем небрежно оперся на стоящий у подоконника бронзовый бюст, наклонился к стеклу, вглядываясь в ночь. Охранники, убедившись, что Андрей не упадет, отошли к лестнице, настороженно, словно псы, посматривая за хозяином. Воротов тяжело вздохнул, поцокал языком:

– Нехорошо получилось ведь, да, Андрюша?

Андрей промолчал, восстанавливая дыхание, но Воротов ответил за него:

– Нехорошо, и это любому понятно. Мало того, – покачал головой он, – что вы уговор утренний наш нарушили, так еще теперь и перед гостями в неловком свете выставили! Ну скажите, чего вам тут понадобилось искать? – Воротов обернулся к Андрею, отрываясь от окна. – Спрятанные в чемодан металлы? Скрывающегося под диваном господина Мамукашвили? Вы на крышу зачем забрались, Андрей? К линии моей подключиться? Ай-ай, как некультурно. – Воротов улыбнулся, подходя к полицейскому и кладя ему на плечо руку. – Пройдемте, я вам вашу комнату покажу. Вы там отдохнете, выспитесь наконец. А завтра побеседуем, да? Нет, вы не думайте, я вас не в тюрьму веду...

Они медленно двинулись от лестницы по неярко освещенному коридору, преследуемые охранниками, мимо картин, деревянной мебели и красивых резных дверей.

– Ваша напарница, – Воротов доверительно понизил голос, – уже спит. Отдыхает, так сказать. И вам не повредит. Только скажите, куда ноутбук дели?

Андрей остановился и посмотрел в лицо Воротова, скосив заплывающий после удара глаз.

– Какой ноутбук?

Охранник двинулся было, замахиваясь, но Воротов поднял руку, останавливая удар.

– Хорошо, – вздохнул он, – поговорим завтра... А вы, Андрюша, подумайте ночку, да к разговору хорошо подготовьтесь, это как экзамен будет, правда. – Он снова улыбнулся, лениво, надменно. – Я ведь вас предупреждал, что будет, если вы вернуться пожелаете, да? Вот вы и вернулись... Да еще мне делами мешаете заниматься, нехорошо.

Он отпустил плечо Андрея и отошел на пару шагов, останавливаясь у завешенного старинным оружием настенного ковра.

– Кстати. Прознав про ваше прибытие, военные требуют, чтобы я выдал им вас и вашу девушку. Кажется, вы там в них немножко постреляли? Кого-то убили? Не важно. Это ничего, не страшно, это будет держать их в форме... Я ответил, что не выдам вас. Вы же мой гость. – Воротов многозначительно улыбнулся. – Но обещал подумать. Уж больно шумно вы до меня добирались, господин Костин.

Илья Игнатьевич Воротов отвернулся, возбужденно блестящими в неярком свете коридорных ламп глазами рассматривая композицию на ковре. Тут были и шпаги, и мечи, рыцарские топоры и шестоперы, пистолеты семнадцатого века, револьверы века девятнадцатого, алебарды и много чего еще. Андрей повернул голову, неожиданно замечая, что весь этот участок коридора – несколько широких ковров – сплошь увешан старинным оружием. Коллекция впечатляла. Как, впрочем, и все, что было в доме.

Воротов развел руками:

– Нравится? Не отвечайте, по глазам вижу. Одна из слабостей. – Он благоговейно провел пальцами по рукоятке полуторного рыцарского меча. – Ничего не могу с собой поделать... Не стесняйтесь, Андрей, – он поманил его рукой, – так или иначе, но волею случая вы стали моим гостем, так что прошу, чувствуйте себя, как говорится!

Андрей подошел, опасливо косясь на взведенных словно пружины охранников. Внимательно вгляделся в композицию:

– А не подделки?

Воротов в ответ притворно нахмурился:

– Обижаете! Конечно, нет.

Андрей покивал, дотронулся до испанской даги, прикоснулся пальцами к резной рукоятке древней аркебузы.

– Композиция составлена неграмотно, – внезапно сказал он, оборачиваясь к Воротову. Тот побелел, на этот раз уже не притворно, и снова, словно вообще в первый раз, взглянул на собственную стену. – Какой ужасный хаос.

– Что такое?!

– Настоящий паноплий, – Андрей пожал плечами, – составляется по общеизвестным классическим и неизменным принципам. Вам специалист нужен, Илья Игнатьевич. Поверьте.

Воротов хмыкнул, коротко кивнул, оправляя пиджак.

– Как бы то ни было, – он снова восстановил самообладание, – сегодня в мою коллекцию добавится еще один раритетный экспонат.

Он торжественно протянул руку к охраннику, и Андрей помрачнел, ожидая увидеть на его ладони свой старый боевой «Тигр». Воротов улыбнулся, легко читая реакцию полицейского, и взял протянутый охранником обрез Яны.

– Ваш пистолет, господин Костин, мы уже уничтожили, – не без скрытой иронии сказал он, вешая обрез на свободные крючки рядом с пистолетом наполеоновской эпохи, – приношу соболезнования. Речь идет вот об этом. МЦ-111, двенадцатый калибр, штучная работа, конец прошлого столетия. Ну не вещь ли? И прямо из боя, еще порохом пахнет! Блеск!

Ага, блеск.

Воротов обернулся к Андрею:

– Ну, господин полицейский, а теперь мне необходимо вернуться к гостям. Дела, понимаете ли... Ваша комната в конце коридора, ребята проводят. Если что будет необходимо – телефон возле кровати, будьте как дома. И конечно же, – он медленно подмигнул, – не вздумайте бежать. Еще не начиная переговоров, в качестве подарка – смерть Ахлана, моего песика, я вам сразу прощаю, об остальном позже! Доброй ночи.

Воротов кивнул, заканчивая разговор. Развернулся и решительно направился к лестнице, когда снизу, со второго этажа, ему навстречу внезапно поднялась она, уже без бокала, на ходу задумчиво расстегивая серьги. Воротов замер как вкопанный, мгновенно забыв про Андрея, охранников и МЦ-111, и что-то бархатно зашептал девушке, за талию притягивая ее к себе со ступеней лестницы. Она натянуто улыбнулась, позволила быстро поцеловать себя в щеку, что-то негромко ответила. И тут же попыталась выскользнуть, стараясь не допускать прикосновений его руки к глубокому вырезу на спине.

Один из охранников грубо толкнул Андрея в бок. Тот обернулся, следуя за верзилой, но так и продолжал выламывать себе шею, не в силах оторвать взгляда от стоящей на лестнице девушки. Вот она кивнула Воротову, потом снова замотала головой, нахмурилась и неразборчиво ответила.

– ...как всегда! – только и расслышал Андрей. Потом Воротов нервно сжал губы, неохотно выпустил девушку из объятий и отступил в сторону. Она еще что-то сказала, поднялась на этаж и невольно обернулась, замечая в глубине коридора Андрея и охранников. Взглянула на Воротова, о чем-то негромко спросила в спину, гневно хмуря брови, снова посмотрела на Андрея.

– Пшшел, давай. – Охранник рванул Андрея за рукав.

– Спокойной ночи! – не оборачиваясь, громко ответил девушке Воротов, криво улыбнулся и быстро спустился вниз, заложив руки в карманы брюк. Та замерла, сжимая серьгу в руке, затем снова взглянула вслед Андрею, небрежно швырнула украшение на пол и скрылась в противоположном конце коридора.

Один из охранников открыл дверь, второй впихнул в нее Андрея. Тот развернулся к ним, морщась от боли во всем теле и едва не повалившись на кровать, но силы спросить нашел.

– Ребята? – «Ребята» замерли, налитыми кровью глазами разглядывая жертву. – А что это за девушка такая? Там сейчас с Ильей Игнатьевичем была?

– А тебе, срань лошадиная, какое дело? – басом ответил один из «ребят».

– Невеста его, – сжимаясь под уничижительным взглядом напарника, успел обронить второй. Затем дверь захлопнулась, и Андрей остался один.

Глава 23. Казнь

...опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.

«Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Русская народная сказка.

Что ни утро – так головная боль! То похмелье, то бессонная ночь, а то синяки и ушибы. Андрей застонал, откидывая одеяло. Все болело. Вернее, не так – болело все. Каждая мышца, каждая клеточка.

Он сел на кровати, осторожно дотрагиваясь до отбитых боков и плеч. Лицо почти не трогали – господин Воротов не любит синяки, а вот по корпусу и ногам прошлись от души. Радушный прием!

Нет, конечно, потом была обнаруженная в отведенных апартаментах ванна с теплой водой и подсветкой, плотный горячий ужин и целый мешок обезболивающих, заказанных по телефону. На десерт мягкая кровать – мечта идиота, но компенсировать первые пятнадцать минут после спуска с крыши это все равно могло с очень большим трудом.

Оставалось надеяться, что после вмешательства Воротова хоть Яну они не тронули. Где она сейчас? Где этот вечно исчезающий Гонзо?!

Андрей тяжело поднялся, разминая непослушные руки и ноги. Да какой тут побег?!

Висящие над узким письменным столом часы показывали без четверти десять.

Походил по небольшой комнате, отведенной под спальню плюс гостиную, и задумчиво уставился на большой непрозрачный пакет, украшавший его единственный стул. Осмотрелся, словно рассчитывал обнаружить скрытую камеру, и осторожно развернул полиэтилен.

В пакете оказались нужного размера плотные штаны, майка, теплая рубаха в сине-серую клетку, носки и бритвенный станок. Андрей выпотрошил пакет прямо в не заправленную кровать, с довольной рожей перебирая приобретенное богатство. Если при этом учесть, что из его старых вещей в комнате остались лишь вымытые ботинки, шапка, перчатки, платок, бумажник и полицейский значок.

Быстро приложив на себя новую одежду и оставшись весьма доволен, подхватив бритву и майку, Андрей, радостно бурча под нос и напрочь позабыв о грядущих неприятностях, незамедлительно направился в ванную, уже через минуту увлеченно покрывая себя пеной по самые глаза. Интересно, а что принесли Янке? Платье и пакет прокладок? Андрей прыснул, покрывая зеркало бисером белых точек пены.

Крики? Андрей замер, так и не донеся руку с бритвой до щеки. Показалось? Снова крики, мужские, едва слышные. Андрей отложил станок на полочку под зеркалом и вышел в комнату. Точно кричат, за окном во дворе. Отбросив штору, он приник к стеклу.

Его окно выходило на запад, во внутренний двор, притаившийся меж блоками особняка немного левее фонтана и балкона, мимо которого он вчера ночью поднялся на крышу. Внизу, на залитой бетоном небольшой площадке, окруженной низкими полысевшими кустами, сейчас было полно людей. И Андрей вздрогнул, отшатываясь от окна.

Шестеро военных, в уже так хорошо знакомой Андрею пятнистой зеленой форме, выволакивали во дворик троих мужчин, одного в годах и двоих почти юношей – парней лет двадцати, одетых в грязные, давно заношенные ватные куртки. Деревенские кричали, матерились и просили их пощадить. Андрей медленно проглотил комок и облизнул губы, не замечая горького вкуса пены.

Солдаты подтащили упирающихся мужиков к прочным, утопленным в бетон деревянным конструкциям и пристегнули ремнями, практически распяв их на балках спинами к дому. Кроме пристегнутых и солдат, на площадке присутствовали несколько запомненных Андреем на вечере мужчин и трое охранников. Кутаясь от утренней прохлады в длинные пуховики, гости Воротова негромко переговаривались, курили и попивали разливаемый слугой из термоса дымящийся напиток.

Раздались новые голоса, и на площадке появился сам хозяин дома, одетый лишь в свитер, спортивные штаны и вязаную шапочку. За Воротовым пришли двое – Станислав, его персональный охранник (скорее всего именно тот киборг, о котором говорил Гонзо), и... Андрей сжал кулаки, тысячекратно проклиная себя за тугодумие и излишнюю самоуверенность.

Звонко отпечатывая шаг по бетону, за Воротовым шел капитан Шелест, позу и походку которого, как это вдруг понял Андрей, забыть будет очень трудно. Они подошли к группе беседующих мужчин, Воротов осмотрел распятых на конструкциях и небрежно кивнул Шелесту. Тот что-то скомандовал солдатам, и внезапно у троих из них в руках появились сверкающие проплетенной железной нитью гибкие, словно живые, кнуты. Андрей почувствовал, что в комнате стадо очень и очень холодно.

Негнущейся рукой он на ощупь нашарил на спинке кровати полотенце и быстро оттер мешающую дышать пену. Солдаты, вооруженные кнутами, заняли позиции за спинами приговоренных. Шелест медленно качался на каблуках. Воротов подошел к распятым и начал что-то говорить.

Андрей торопливо щелкнул шпингалетом и рванул створку окна, припадая к решетке. В комнату ворвался зябкий осенний ветер, стоны мужиков и слова Воротова.

– Кипелов Станислав, Кипелов Павел и Попов Данил, – негромко начал он, обращаясь к спинам деревенских, – пойманные на месте преступления при попытке похищения частной собственности, а также попытке перепродажи ее посторонним лицам из другой деревни, а именно десяти мешков картофеля. Еще не выкупившие себя из службы вышеупомянутые жители села Карасево приговариваются мною к наказанию через удары кнутом. Кипелов старший, как зачинщик и подстрекатель, получит двадцать, остальные по пятнадцать ударов. Капитан, приступайте. – И Воротов отвернулся, снова подходя к гостям и принимая из рук слуги дымящуюся чашечку.

Андрей закрыл глаза. Он наказывает собственных крепостных. Вершит собственный суд! Деревня Карасево, отлично из этого окна видная, теперь представала перед Андреем совершенно в другом свете. Солдаты вложили в зубы приговоренным деревянные палочки, сдернули с них одежду. Шелест отдал приказ и начал считать.

Ладный свист трех змей и общий стон. Звук лопающейся плоти. Снова. Снова. Андрей изо всех сил вцепился в раму, готовый немедленно захлопнуть ее, как вдруг замер. Слева и наверху, на балкончике четвертого этажа стояла она.

Сейчас она была, конечно, не в золоте. Простая шерстяная юбка и просторный свитер с капюшоном, при распущенных волосах, но в этой одежде она показалась Андрею едва ли не еще прекраснее. Он снова приник к решетке и внимательно вгляделся в девушку. Вцепившись в перила балкона так, что побелели кончики пальцев, она с закрытыми глазами и опущенной головой слушала происходящее внизу, вздрагивая при каждом ударе, как будто били ее саму. Из-под плотно сжатых век текли слезы. Она постояла еще несколько секунд, повернулась к двери, открывая глаза, и снова столкнулась взглядом с Андреем. Всего на миг. Замерла, глядя на полицейского сверху вниз, и тот отшатнулся в комнату, не в силах выдерживать этот жгучий, полный слез взгляд. Андрей захлопнул окно.

– Ах ты, чтоб тебя так пришпилило, – заверещал белый комок, едва успевший провалиться в комнату через схлопываемые створки, – подождать не мог еще секунду!

Гонзо совершил бессмысленный круг по комнате и шустро взгромоздился поверх раскиданной на кровати одежды. Андрей, еще не до конца отошедший от очередной встречи взглядов, медленно обернулся к киборгу:

– Гонзо?

– Нет, президент Аляски!

Андрей бросился к кровати, подхватывая крысу на руки:

– Чертяка, как же я рад тебя видеть!

– Спокойно-спокойно, целоваться не станем, ты весь в чем-то белом. – Гонзо демонстративно отвернул мордочку, вытягивая вперед переднюю лапку с растопыренными пальчиками. – Давай поближе к делу.

Андрей кивнул, опуская киборга на кровать:

– Нас не слушают?

– Все чисто. Итак, после твоего невероятно интеллектуального решения сдаться людям Воротова я спрятался в бездонных безднах этого дома и всю ночь собирал информацию. Готов поделиться, но сначала ты.

– А что я? – Андрей увалился на кровать, сдвигая одежду в сторону. – Спустился, ноутбук пока не нашли, немного помяли тело. Потом представили гостям...

– Это я видел.

– ...потом провели сюда, накормили, переодели, как видишь, дали горячей воды и бритву. Воротов был сама любезность, показывал коллекции оружия и сказал, что общение переносится на завтра... То есть уже на сегодня. Вот и все, собственно.

– Негусто, негусто, – потянул Гонзо, – отсыпаться да брюхо отъедать, пока напарник вкалывает.

Стоны за окном утихли, но Шелест продолжал считать. Зачинщик, скорее всего уже потерявший сознание, получал остатки своего приговора.

– Я многое узнал, Андрей, и скажу честно: наших шансов на прощание с этим домом сие не увеличивает. При первой же возможности рекомендую побег.

–Ага,– Андрей поднял брови, – вооруженный рыцарским топором в одной руке и незаряженной аркебузой в другой?!

– Я не настаиваю, – отмахнулся лапой Гонзо, – а рекомендую. В общем, слушай. Видел во дворе нашего общего знакомого с капитанскими лычками на погонах? Ага, я тоже видел. Шелест появился в особняке еще вчера вечером, но на празднике жизни появиться не смог – банально напился с солдатиками. Прибыл вместе со своим непосредственным начальником, майором Ушаковым, командующим набившей оскомину базой «Снегирь-4», что, по моим расчетам, должна находиться где-то к юго-востоку от Болотного, километров двадцать от силы. Приехали на двух джипах, солдат привезли с собой. А солдаты видел чем вооружены?

Андрей перевернулся на живот и положил подбородок на сжатые кулаки. Видел.

– Автоматическая винтовка «Сапсан-20», оснащена лазерным, оптическим и инфракрасными прицелами, пятьдесят патронов, бездымный порох, сгорающие гильзы, гранатомет на два заряда. Легкая складная штучка, меньше года назад запущена в производство. В данный момент все партии этого чудесного оружия практически полностью уходят на Кавказские фронта, вооружать спецназ и разведку. А тут гарнизонные части... – Гонзо выдержал трагическую паузу. – Ушаков и Воротов крепко повязаны, помогают друг другу, можно сказать, в дружбе состоят...

– Слушай, – Андрей поморщился, – а давай без вот этого «состоят». Что, попроще сказать не можешь?

– Ладно. Воротов продолжает оказывать армейским различного рода услуги, получая взамен контроль местных дорог, бесплатную рабочую силу и небольшую, но неплохо укомплектованную личную армию под командованием майора Ушакова. И не только. Среди прибывших сюда вчера людей странным образом смешались два, казалось бы, противоположных класса – представители новосибирского и барнаульского криминалитета и, как это ни странно, спецы ряда научных, специализирующихся в основном на роботостроении предприятий. Плюс ко всему представители японского концерна «Туморрорайз», железно-биологические разработки, создатели нейроматриц. Контрактов никто не подписывает, но из всех зафиксированных мною вчера переговоров и кулуарных бесед вполне определенно следует, что наши ученые, под финансовым и силовым патронажем теневых, как их любят в газетах именовать, структур собираются развернуть на земле сибирской довольно-таки глобальный проект по созданию нового образца кибернетического ядра. Проще говоря, как ты любишь, новой модели искусственного человека. Проект новый и на сто процентов экспериментальный.. Никто, кроме японцев, пожалуй, рисковать не хочет. Технологии мне неизвестны, да и подробностей, как можно догадаться, я не нашел, но общую линию вычислить сумел.

Снова возникла пауза, словно киборг ожидал оваций и цветов. Андрей хмыкнул, толкнул локтем подушку, нетерпеливо требуя продолжать. Гонзо фыркнул, но закончил:

– Создание новой биокибернетической матрицы происходит с использованием пока еще практически неисследованных свойств редкоземельных металлов, обработанных специальным путем. Скорее всего с применением атомных технологий. Теперь становится понятно, куда ушли деньги Воротова – он центральная фигура, находится в самом сердце проекта. Вот тебе и партия металла. Вот тебе и вся его наличность.

– Мы не то искали в его сетях, – прошептал Андрей, увлеченно рассматривая ноготь на большом пальце. Даже думать о произошедшем не хотелось. – Мы просто не туда смотрели...

– Похоже, что так. Но неизвестно, что было бы, узнай при первой встрече Воротов уровень твоей информированности. Скорее всего кирдык и мое возвращение на базу Управления.

Андрей перевернулся на спину, разглядывая небольшую,

но богатую люстру у потолка.

– Где они собираются это?..

– Ага! – Гонзо аж подпрыгнул. – Ты, наверное, думаешь сейчас, а где же они собираются рожать этих своих новых сверхочеловеченных киборгов?!

– Да я вообще-то спросил уже...

– Так я скажу тебе, – ну просто не киборг, а брат Гримм, – неприметная база «Снегирь-4», отличное место, упрятанное в дебрях загрязненных лесов, защищаемое лучшими солдатами мира – русскими солдатами!

– Майор предоставляет им территорию базы под испытательный полигон, рассчитывая в случае успеха на свой кусочек?

– Точно. И еще, в целях сохранения конспирации проекта капитан Шелест намерен выбить из Центра разрешение на формирование нового эшелона истребительных команд. Если попроще, как мы уже говорили, ты любишь, – закрыть резервации. Так сказать, насовсем.

– Его земля...

– Примерно так.

– Сука. – Андрей потянулся и встал, чувствуя, что очень, просто чертовски хочет курить.

– А знаешь что еще?

– Слушай, Гонзо, я рад тебя видеть, но вот только давай без этого, а?

– Ладно-ладно, ближе к делу, чего-то ты словно не с той ноги встал... Может, не позавтракал еще? Итак, еще один момент. Ни бандиты, ни японцы ни за что бы не пошли на участие в проекте, если бы Воротов не предоставил им экспериментальный образец.

– Новая модель киборга?

– Прямо в точку. По оценкам и восторженным отзывам – функционирующая на все сто десять!

– Этот киборг здесь, в особняке?

– Видимо, да, скорее всего в подвалах, на специально охраняемых этажах они прячут матрицы и разработки.

– Мне нужно закончить утренний туалет. – Андрей подхватил с кровати перепачканное пеной полотенце и скрылся в ванной.

– Так я же тебе и не помешаю. – Крыса юркнула за ним.

– Ты нашел Янку?

–Да, ее комната в противоположном крыле здания, на втором этаже. Скорее всего вам дадут возможность увидеться...

– Ее били?

– Немного, пока не вмешался Воротов. А вообще, он относится к ней с плохо скрываемым интересом...

– Кобель. – Рука Андрея, сжимающая бритву, дрогнула. – Мало ему местных давалок?

– Не заводись! – Гонзо запрыгнул на раковину и с интересом уставился на струю воды. – По твоему расписанию через десять минуту тебя завтрак. С господином Воротовым. И если увидишь девушку, попробуйте обсудить ваши дальнейшие планы, я могу быть связным. Пока все, скоро за тобой придут, я удаляюсь.

– Это еще как? – усмехнулся Андрей.

– А ты думаешь, здесь не водится настоящих крыс?

– Подожди.

Гонзо замер на пороге, повернувшись на собственном хвосте.

– Слушай, – Андрей отложил бритву, – что ты знаешь о девушке, живущей надо мной слева? Вроде бы о невесте Воротова...

–А-а-а, – потянул киборг, пристально всматриваясь, как краснеет напарник, – значит, девушка сверху?

– Слушай, Гонзо, ты, может, и бодр с сегодняшнего утра, а меня вчера отлупили и предстоит тяжелый день, так что давай просто...

– Она невеста Воротова, насколько знаю, свадьбу будут играть под Рождество. Хрупкое и совершенно уникальное создание, которому здесь определенно не место. С будущим мужем они периодически ругаются. Она твердит, что не может его понять, а он постоянно, чуть ли не на ее глазах, трахает кого-нибудь из своих девочек..Так вот и живут... Очень красивая и эффектная девушка. Ну да ты и сам заметил... Небоись, Янке не скажу, чао!

– Гонзо!

– Ну что еще?!

– А как ее зовут?

– Имя? Мог бы вообще-то и сам догадаться... – пожал плечом он. – Ее зовут Валерия.