Текст книги "Мытарь"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Он не врал и не лукавил – на приложенных к досье фото-, видео– и голоматериалах Илья Игнатьевич Воротов выглядел много старше, на все свои сорок пять, а то и больше. В жизни же сейчас Андрей разговаривал с крепким, подтянутым мужчиной лет, навскидку, тридцати восьми. Темные, с легкой проседью, аккуратно подстриженные волосы, темные глаза. Воротов улыбнулся, жестом приглашая гостя на один из диванчиков.

Андрей прошел, с удовлетворением слыша, как чавкает под грязными подошвами ковер. Налице бизнесмена не дрогнул ни один мускул.

– Прошу прощения, господин Воротов, но девушки вас не дождутся. – Андрей сочувственно развел руками.

– Что так? – непринужденно спросил тот, присаживаясь рядом.

– Вы арестованы по перечисленным мною обвинениям. Мне нужен беспрепятственный доступ во все помещения дома, и можете собирать вещи. Уверяю вас, что после процедуры конфискации, как показывает практика, к вам станут относиться гораздо более снисходительно.

Воротов несколько секунд молча рассматривал Андрея в лицо, а затем поднял голову вверх и расхохотался, да так, что Андрей позавидовал. Чисто, заразительно, здорово. Хохотал с минуту, затем умолк, потирая глаза, и снова взглянул на Андрея:

– А знаете что? Я был прав! Вы мне все-таки понравились! Понравились сразу, еще во время этой странной телефонной беседы, а теперь еще больше. Знаете, по роду службы частенько рискуя, я просто без ума от рисковых людей. Таких не часто встретишь, поверьте.

– Верю. Но что смешного?

– Господин полицейский, – Воротов с укоризной посмотрел на него, – не перегибайте палку, прошу. Вам не идет. Вы на самом деле смелый и находчивый человек, Костин. Вижу также, проделавший нелегкий путь? Да что там! – Воротов махнул рукой, не давая ответить. – Это бывает, не оправдывайтесь. Знаете, что я вам еще скажу? – Он наклонился вперед, доверительно понижая голос: – Сколько вы хотите за свои беды и расторопность российских солдат?

Андрей вздрогнул, но виду не подал, отстранился и, стараясь говорить в тон, назвал сумму конфискации. На счет Управления. Воротов присвистнул:

– Куда вам так много, Костин?

– Вы, Илья Игнатьевич, меня поняли неверно. Это не мне, это государству.

– И правда не понял. – Воротов сделал удивленный вид, но глаза его смеялись. – Совершенно определенно, что пришли вы сюда именно договориться. Если бы это было не так, господин полицейский, то вы бы вместо переговоров сразу же перешли к действиям и я уже полчаса как лежал бы сейчас мордой в пол под ногами ваших головорезов, поломанным ртом давая показания.

– Не совсем так... Просто, Илья Игнатьевич, я хочу дать вам шанс. Позволить принять, так сказать... верное решение. Вы все же арестованы, а имущество подлежит законной и установленной специальным ордером конфискации, ясно? Прошу не усугублять и без того немалую вину еще и взяточничеством, Илья Игнатьевич. По долгу службы, так сказать, мне ведь все фиксировать приходится...

Воротов поднялся с диванчика, и улыбка слетела с его лица.

– Я же просил, не перегибайте, Костин! На шутки у нас может не остаться времени! Воспользуйтесь моим благодушием и скажите, чего вам нужно!

– Я уже сказал, – Андрей поднялся вслед, – и вы меня слышали. Но это не мне, это для России, что такие, как вы, по кусочкам распродали за бугор, господин Воротов. Немедленно предоставьте мне свободный доступ во все помещения, отключите связь, компьютеры и прикажите посторонним покинуть здание.

– Вы больной? – вдруг спросил Воротов, и лицо его окаменело. – Диктовать мне подобные условия, окруженный вооруженными людьми, которым вообще ничего не стоит убить вас и скормить местным рыбам, в самом сердце моей земли?!

«Его земли», я не ослышался?

– Лезть ко мне здесь, в моем мире, с дурацкими обвинениями о неуплате налогов и торговле оружием, рискуя с минуты на минуту увидеть меня в ярости от собственного упрямства?!

– Я еще не выдвигал вам обвинений в торговле оружием, господин Воротов.

Тот осекся, но отточенным приемом профессионального дельца взял себя в руки.

– Я могу убить вас, полицейский, нарушив ваш тамошний закон, но поступив по закону здешнему! Это ясно? И никто и никогда не сможет даже связать наши с вами судьбы, не говоря уже о том, чтобы чего-то доказать!

– Вы уверены?! – ударил Андрей.

– Не блефуйте, смелым это не к лицу! И спрячьте липовый патриотизм – вы не в зале суда. Вероятно, трудная дорога повредила ваш рассудок. Убирайтесь, господин Костин, и не возвращайтесь, если не будете по-настоящему готовы к тому, чтобы в чем-то меня обвинить. А иначе мне придется на время забыть, что я законопослушный гражданин.

– Вы меня не убьете, какие бы обвинения я вам ни предъявил, Воротов. – Андрей почувствовал, как вспотели ладони, и стиснул в пальцах перчатки. Смело взглянул в наливающиеся кровью глаза хозяина дома.

– Это еще почему? – надвинулся тот. – И я не смогу вызвать охрану лишь потому, что вы честный и преданный слуга России, готовый пожертвовать последней каплей крови ради долга?!

– Нет. Просто я вам понравился.

Воротов осекся, словно ему в лицо выплеснули стакан ледяной воды. Замер, а краска постепенно отхлынула от лица. Он хмыкнул, плечи вздрогнули, снова запрокинул голову и расхохотался. Посмеиваясь, достал из халата платок и вытер навернувшиеся слезы.

– Вы и правда молодец, Костин, правда! Так отчаянно сражаться! Ваши боссы могут вами гордиться. На кого вы работаете, на президента? На народ? Отлично, похвально! Знаете, что такое политика невмешательства? Это когда мы с вашим президентом не трогаем друг друга. Я свою часть договора выполняю, в его дела не лезу – своих невпроворот, так пусть и он в мои не суется! Его работа – это его работа, а моя на мне. Понимаете, о чем я? Мы оба зарабатываем деньги, каждый тем, что умеет лучше всего, вот и все. Не более. Он там, я тут. Он одним, я другим. Мы оба строим и правим, так нам что, не хватит места, мы что, локтями будем толкаться? Отнюдь, и вы это знаете. Вы думаете, что я не плачу налогов? Ошибаетесь! Плачу, но почему я должен делать это вашему президенту? У меня здесь свои верхи, значит, и свои законы, и в этом мире я прилежный и внимательный плательщик, поверьте. А до вашего мне дела нет. Так что давайте не будем друг другу мешать, ладно?

Воротов подошел к лестнице, оперся на резные перила. Обернулся, глядя с прищуром.

– А сейчас уходите, – он спрятал платок, – пришлете мне номер счета и сумму – клянусь, вы ее получите. Как компенсацию и заслуженную, заметьте, лишь мною отмеченную, реальную плату за труд. Возвращайтесь в Новосибирск, я прикажу военным не трогать вас и даже подбросить. Уходите, Костин, я больше не хочу повторяться, у меня много дел. Станислав, проводи гостя. Всего хорошего, господин полицейский.

– До скорой встречи, – сказал Андрей, послушно направляясь за появившимся из-за ближайшей двери охранником.

– Нет. – В голосе Воротова все еще слышался смех, он снова обернулся. – Не так, Костин. Уверяю вас, что если наша следующая встреча все же произойдет, то мне придется прибегнуть к более радикальным мерам, чем выпроваживание вас вон.

И господин Воротов неспешно направился в сауну.

Глава 20. Миссия выполнима?

...увидишь терем не терем, избу не избу, сарай не сарай, заходи туда и становись за печью.

«Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Русская народная сказка.

Пистолет, как это ни удивительно, ему все-таки на выходе отдали, как и все остальное. Хотя даже вот так, сиюминутно, узнав Воротова как человека, можно было ожидать чего-то подобного. А то и автомобиля до города.

Чего там Гонзо, умник хренов, тогда наплел про его психотип? Угрюмый и замкнутый онанист-трудоголик?! Склонный к вспышкам гнева? Вот только про женщин он как-то угадал, Шерлок. Ну да о мертвых или хорошо, или не как.

Буквально через полчаса стало очевидно, что можно и плохо.

Гонзо сидел на задних лапах именно там, где его в последний раз видел Андрей, а именно на верхнем клапане рюкзака, и увлеченно втолковывал что-то открывшей от удивления рот Яне. Она даже не заметила, что со склона, злющий как черт, но довольный первым шагом, спустился Андрей. Продолжала, словно волшебство из сказки, разглядывать говорящую крысу. Гонзо, конечно же заметивший приближение Андрея, вытянулся в столбик и смешно замахал передними лапами.

– Полагаю, – вместо приветствия выдал он, – что ты безумно рад меня видеть?!

Андрей изо всех сил подавил довольную улыбку. Конечно, рад! В первый, но не в последний раз он почувствовал некое живое чувство к не совсем живому, кибернетическому существу. А знать бы, что это не предел... Но полицейский не улыбнулся, вместо ответа едва ли не рявкнув на Яну.

– А если бы вместо меня сюда спустился взвод солдат?! – Она не нашлась что ответить, беспомощно глядя на Гонзо, когда крыса снова спасла положение, примирительно заявив: – Спокойно, босс, не нужно семейных сцен, теперь с вами снова я!

– И вообще, – обрела возмущенный голос Яна, – почему ты не сказал мне, что крыса живая... в смысле – говорящая, ну то есть киборг и вообще?!

– Как ты уцелел? – спросил Андрей, не без удовольствия привычно поднимая мягкий комочек напарника на ладонь. – Я тебя уже похоронил.

– Мелочи, – отмахнулся лапой Гонзо, – отбросило с куском твоего рюкзака и коротнуло об дерево, а вот идти по твоим следам было гораздо интереснее. Как тебе понравится упорная и не разбирающаяся в кибернетике лисица, которую даже два шрама на носу ничему не научили? Так вот и дошел, много видел, много слышал...

– Рассказывай, – Андрей опустился на бревно, – все, что зафиксировал.

Яна недовольно нахмурилась и надула губки. Однако перебивать или вмешиваться не решилась. Села обиженно, отвернувшись в сторону, при этом не забывая внимательно слушать.

– Видел патрули, – начал Гонзо, – вертолеты и прочесывающих лес солдат. Если мои аналитические системы еще не окончательно сбиты, то могу с уверенностью заявить, что вам крупно повезло. Если бы ты видел траектории вашего пути и вектора движений патрулей в отдельные участки времени, тебе бы определенно стало не по себе... Но вы прошли, хотя и не в одиночестве. Я видел мутантов, слышал разговоры. Говорят, вы понравились старейшине Измененных и отдали им карабин? Это правильный и рассчитанный во всех отношениях шаг. Тот киберноид, что двинул сразу за вами по следу после перестрелки, где я получил сотрясение, прошел через резервацию, и я уверенно могу сказать, что больше его никто и никогда не найдет. Несколько мужчин из деревни отследили большую часть тепловых маяков, им оставленных, и побросали их в пруд. Ты молодец, Андрей. Видел мертвых бандитов, брошенный армейский джип. Видел бегущего через лес перепуганного солдатика. Еще я слышал переговоры, очень интересно, – пару раз мне удавалось настроиться на армейскую волну. Большая суета, скажу вам. И не только из-за нас, что примечательно. Готовятся к маневрам или приезду комиссии, не разобрать – все шифровки и закодированные обозначения. Если так, то мы в самом центре чего-то очень шумного и к нашему появлению совершенно неготовому. Тем злее идет охота, к слову сказать. Но будь добр, объясни наконец толково, где ты был в то время, пока я знакомился с твоей очаровательной подругой?

– Да! – подала нетерпеливый голос очаровательная подруга. – Ты достал деньги? Что там было, Полиция?!

– Я был у Воротова. – Андрей тяжело вздохнул, покачивая крысу на ладони. – Выдвинул ему официальное обвинение и попробовал арестовать. Теперь мы в состоянии войны.

– Необдуманный и импульсивный поступок, – заявил Гонзо.

– Что? – возмутился Андрей. – Это единственное, на что я был способен в нашей ситуации. А ты предлагаешь штурм?! Ты дом-то его видел?

– Ты мог дождаться меня и скоординировать планы.

– Чего?! – Андрей едва не прихлопнул воскресшего киборга. – Ну, дружище, ты даешь! Я, твою мать, если она у тебя была, вообще-то полагал, что ты мертв!

– Ты мог верить и дожидаться, – снова ответствовал киборг, – я, между прочим, друзей не подвожу!

– Ах ты, гад! – Вовремя вмешавшаяся Яна остановила справедливую, по большому счету, расправу над нахалом, настойчиво затеребив рукав Андреевой куртки. – И что? Что он тебе сказал?

– А? – Гонзо воспользовался паузой, чтобы улизнуть к палатке. – Сказал? Ах ты, гаденыш! – Это снова крысе. – Я еще с тобой поговорю! Сказал? Сказал, чтобы я убирался, а если вернусь – он меня пристрелит. Но одно наверняка – я его зацепил, скажу точно, нутром чую.

– Это, бесспорно, положительный момент, —донеслось из-под палатки, – теперь он наверняка натравит на тебя своих головорезов и похоронит в сточной канаве.

– Нет, – Андрей покачал головой, – не натравит. Воротов из тех людей, что будут играть, если правила их устраивают. А я постарался неплохо начать партию.

– И что дальше?! – не унималась девушка. – Будем грабить?

– Почти, – вместо Андрея ответил киборг, – но не совсем. Сейчас я отправлюсь к особняку, сниму системы охраны и компьютерный контроль. При всей их крутости у них должно быть слабое место, им мы и воспользуемся, если, конечно, сумеем. Предупрежу сразу – стрелять я не обучен, поэтому придется больше действовать головой и скорее всего ночью. Отдыхайте, голубки, я буду через пару часов. Не провожайте, дорогу найду.

И Гонзо, более не сказав ничего, шустрой белой молнией мелькнул в желтой траве.

– Я хочу немного полежать, – Андрей откинул полог палатки, – этот разговор меня слегка измотал, а наш мистер Всезнайка в чем-то прав – теперь, пока он не выполнит свои узкоспециальные функции, приступать к дальнейшим действиям просто бессмысленно. Бери обрез и залезай ко мне.

– Ты так суров с ним. – Яна принялась расшнуровывать ботинки.

– Это фальшивка, и он это прекрасно знает. Если бы не Гонзо, то, возможно, я уже был бы мертв, болен или сошел с ума. По-настоящему.

– А что за дурацкое имя?

Андрей промолчал. Он шаг за шагом повторял в памяти состоявшийся с Воротовым разговор, все отчетливее начиная осознавать, что скорее всего эту партию придется проиграть. Пешка в чужом тылу. И дамкой ей не стать... хоть тресни.

Гонзо вернулся не через два часа, как обещал, а через три с половиной. Но его не потеряли, потому что и Андрей и Яна самым примитивным образом задремали, забыв про время. Возмущенный до глубины своей маленькой кибернетической души, он прошмыгнул в палатку, громко и отчаянно заверещав, чем вызвал целый шквал матов, проклятий и едва не словил заряд из игломета, к счастью вовремя сознавшись в своей вине.

Затем дождался, пока Андрей хоть самую малость продерет глаза, и затараторил:

– Я проник на территорию особняка и узнал все самое необходимое. Новости не из разряда утешительных, но все же. Системы визуального наблюдения «Бихолдер-2», ночное зрение, реагирование на движение крупных объектов, централизованное управление, передача данных на командный пункт, вероятно круглосуточный. Датчики вибрации «Нарат» по периметру стены и выборочно в грунте под ней внутри. Я даже обнаружил систему навигационного контроля за воздушным пространством. Воротов, видимо не зря, всерьез опасается десантирования.

Далее идут более простые системы сигнализации на самом доме и подсобных помещениях. Камеры и системы ограниченного доступа. В охране как минимум два киборга, но модели не новые, списанные еще лет пять назад, не менее девяти живых человек. Человек шесть прислуги, сам Воротов и девочки, как я и предполагал. Девушек шесть или семь – постоянная свита нашего барина. За время моего присутствия на территории особняка туда дважды наведывались гости. Первый раз двое из охраны привезли на грузовом флаере Воротова троих, деревенских по виду, парней. Гостей сопроводили в нижние помещения, по-русски говоря в тюрьму, предварительно слегка помяв и развязав. Второй визитер был встречен более радушно – легковой, повышенной проходимости автомобиль на подушке, без опознавательных знаков. Прибывший – пожилой человек, лет пятидесяти пяти, русский, одет как бизнесмен или банкир среднего уровня, парфюм дорогой, современные средства коммуникации в машине, личность не установил. С ним охранник, он же водитель. Профессионал, гораздо более качественно подготовленный, чем люди Воротова, естественно, вооружен. Обе машины пришли с северо-запада, из Карасева.

Теперь о системах коммуникации самого особняка. Воротов пользуется хорошей и отнюдь не дешевой системой связи, имея непосредственный доступ к одному из так называемых орбитальных VlP-спутников. Отлично защищенный и на сто пять процентов конфиденциальный мегасервер где-нибудь в Швейцарии или Франции, прямая, недоступная дистанционному перехвату связь. Конечно, он имеет еще и более стандартные, не столь претензециозные каналы – фабричный спутник «Майкрософт», спутниковое телевидение и собственный коммутатор сотовой связи, но все финансовые и приватные операции, конечно, совершает только через защищенный спутник.

Гонзо замолчал, оставив почти ничего не понимающего напарника и совсем ничего не понимающую Яну додумывать то, чего они не поняли. Андрей потер глаза, потянулся и задал вопрос, которому имело смысл научиться любому человеку, имеющему дело с подобным Аналитическим Гением:

– Опиши все возможные варианты дальнейших событий, предполагаемые сценарии развития и процентные вероятности успеха и провалов.

Яна восхищенно наблюдала за брифингом полицейских, открыв рот.

– Мы взламываем персональный компьютер Воротова и совершаем прямой перевод на счета Управления. Вероятность успеха шестнадцать процентов, предполагаемые потери сто процентов...

– Дальше, – зевнул Андрей.

– Цепляемся на выделенную линию его спутниковой VIP-тарелки и повторяем операцию, активировав спутник. Вероятность успеха пятьдесят два процента, предполагаемые потери тридцать восемь процентов.

– Что нужно?

– Мои способности, твой ноутбук и полчаса на территории особняка, в коммуникационном центре или любом отрезке выделенной кабельной линии.

– Мы собираемся проникнуть внутрь? – восторженным шепотом спросила девушка, и полицейские, как один, смерили ее немым оценивающим взглядом.

Андрей снова повернулся к Гонзо:

– Еще варианты есть?

– Сценарии с похищениями Воротова или переодеваниями в инспектора газнадзора интересуют?

– Нет.

– Использование оружия массового поражения?

– У нас все равно нету. Нет.

– Открытый штурм? Запугивание? Шантаж? Использование военных?

Андрей покачал головой, машинально нащупывая в кармане еще утром кончившиеся сигареты. Вспомнил, дотянулся до фляги с водой.

– Тогда все, – бодро пискнул Гонзо, весьма довольный собой, – системы мои, охрана твоя. Когда выступаем?

– Ночью, – сказал Андрей, откидываясь обратно на рюкзак, – возвращайся' к особняку и продолжай наблюдение. Возвращаешься в девять, удачи.

Гонзо, пожалуй впервые не ответивший наглостью на откровенный приказ Андрея, послушно исчез, а Яна осталась сидеть поджав ноги, непонимающе глядя на преспокойно смежившего веки полицейского. Девушка начала медленно осознавать, что каким-то совершенно непостижимым ей образом она в план не попадала.

– Сегодня, возможно, не стоит вообще, – подытожил Гонзо, окончив рассказ, – количество охраны таким образом увеличено почти вдвое, они наверняка усилят и контроль за периметром. Мои рекомендации – это дождаться, пока кодла разъедется по домам, – день-другой, не больше.

Андрей кивнул, внимательно обдумывая принесенную киборгом информацию, и протянул руку к выходу из палатки, нащупывая веточку. Задуматься стоило. Еще четыре машины, прибывшие в последние три часа, еще девять охранников, хорошо одетые гости. Плюс добавивший вопросов вертолет едва ли не правительственного класса, бесшумной черной тенью проскользнувший на территорию особняка четверть часа назад. Большие гости, важные люди.

– Заседание совета директоров. Воротов наметил деловую встречу? – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Андрей. – Вот повезло нам со временем...

Ну просто везение века. Сейчас дворец Воротова буквально кишел людьми, охранники, солидные дядечки, ворочающие миллионами, и разодетые в прозрачное девицы, да еще азиаты эти. Воротов – мировой мужик, подумал вдруг Андрей, другой бы накануне подобного шабаша вообще без разговоров избавился от полицейского, а потом и не вспомнил вовсе! Это возбуждало и легонько щекотало нервы, напоминая о нестабильности и непостоянности человеческого существования, с другой стороны, вселяя некую боевую уверенность в собственных силах – не ошибся ведь в человеке! А значит, дожмет!

– Воротов уверен, что ты возвращаешься в город, – сказал Гонзо, – это я слышал сам из его телефонного разговора с каким-то доверенным лицом по имени Лешик. Он сейчас полностью занят предстоящим собранием, которое, вероятно, уже начинается, и более о тебе не вспомнит. Разве что в качестве светского анекдота... При условии, что все уверены в нашем отсутствии, мы имеем в своем распоряжении пару дней точно.

– А жрать мы чего будем? Механических крыс? Тихонечко сидевшая в углу Яна прыснула в кулачок, но сразу умолкла. Гонзо, словно миниатюрный мохнатый человечек, пожал маленькими плечами.

– Идентифицировать кого-нибудь из прибывших удалось?

– Ну, – замялся, разглядывая собственный хвост, киборг, – был бы у меня доступ к расширенной сети Управления или базе данных нашего отдела, хотя бы...

– Был бы у бабушки член, дедушкой была бы!

– Ладно-ладно, двоих точно. Господин Есипов, член совета директоров Новосибирского приборостроительного завода. Ну, знаешь, наверное, системы наведения, прицелы, оптика плюс электроника, ими отдел контроля за военно-экономическими преступлениями еще занимается. Машина личная, не заводская, но это ни о чем не говорит. С охраной, конечно. А второй – это Фалдин, Сергей Владимирович, директор одного из академгородковских биолого-кибернетических институтов. Их там как грязи, и, насколько я помню, эти тоже занимаются попытками выведения всемогущего биопроцессора, эдакой панацеи для отечественной космонавтики, киборгопроизводства и колонизационных программ. Вообще-то Фалдин в наши черные списки не попадает, он вообще со своими учеными мужами из обросшего лесами Городка сама невинность и чистота, чего бы я уверенно не сказал о Есипове.

– А японцы?

– Прилетевшие вместе с Фалдиным на вертолете японцы – это вообще самый интересный момент всей истории. Я их не знаю. Совсем. Но это еще более странно. Вертолет частный; дорогой и мощный, конечно, но частный, сейчас такие выпускают на авиастроительном. На одной из машин барнаульские номера, на еще одной их просто нет. Кстати, во время экскурсии по дому господина Воротова я снял внутренние планы здания. Что еще?

Андрей снова покивал, раздумывая над услышанным. Какой интересный, а главное, своевременный съезд! Может, ворваться сейчас туда с «Тигром» наголо и арестовать всех?! Обвинения и доказательства ведь наверняка найдутся.

– Эх, сейчас бы сюда взвод наших оперативников из групп быстрой поддержки... – подумал Андрей, но Гонзо хмыкнул в ответ, и Андрей с мимолетным ужасом осознал, что снова думает вслух.

Киборг еще раз усмехнулся:

– И за что ты их собрался брать, мистер Элиот Несс? Может, у них там собрание по уточнению деталей создания глобального детского фонда помощи больным лейкемией? И тут ты со своими спецназовцами!

– Ага, фонд, русско-японский! – Андрей закусил губу. В одном Гонзо прав, если Капоне когда-то и замели под эту лавочку, то уж Воротов-то далеко не Капоне. Хотелось бы надеяться, конечно, что сколько веревочке ни виться...

– Да, возможно, – Андрей вздохнул и зачем-то посмотрел на часы, – сегодня нельзя. Слишком рисково... Скорее всего завтра, дальше мы просто не протянем, и остается лишь надеяться, что они уберутся к вечеру.

– Первое разумное решение, услышанное от тебя за всю поездку! – Казалось, умей Гонзо улыбаться, сейчас бы лыбился во все свои сто мелких зубиков. Но тут вдруг в разговор вступила Яна.

– Вы что, в Управлении вашем все такие придурки? – для начала поинтересовалась она, придвигаясь поближе и двигая локтем в подвешенный лучом в пол фонарь. По палатке, окруженной плотными сумерками, заметалось пятно света. Как лампа в гангстерских фильмах прошлого века. – Что люди, что их звери! Вы о чем говорите? Не сегодня?! А когда же еще, если не сегодня! Я, конечно, не киборг-аналитик, но, поверьте, знаю, что самый лучший способ убежать от волка, это спрятаться в его норе. Ну, – она замялась, – как-то там по-другому про волка было, но вы поняли... Это ж идеальный вариант! И лучшего не будет! Сегодня, и только сегодня, когда там суета, шум и полный народу дом. Чего вы собрались ждать – системы наблюдения завтра хуже, чем они есть сегодня, не станут, а завтра, поверьте, когда весь этот гвалт поуляжется, охране больше и делать-то ничего не надо будет, кроме как пялиться в мониторы. Переизбыток охраны не помогает, а только мешает безопасности любого объекта. А учитывая, что в среде людей, таких, как Воротов, принято не только смотреть наружу, но и поглядывать за друзьями-коллегами, его быки будут загружены на все сто! Да что я вам, как умственно отсталым, все объясняю?! Сами же понимать должны!

В палатке наступила тишина. Луч света все еще качался, выхватывая из полумрака то возбужденное лицо девушки, то задумчивого Андрея, то замершую крысу. Наконец Андрей сказал, вынимая палочку из зубов:

– В словах девушки есть определенный смысл...

– Что?! – Гонзо аж подпрыгнул. – Ты опять за свое? И думать забудь! О чем ты? О чем она?! Какой смысл, ты же принял решение?!

– Я еще не окончательно принял решение...

– Не смей говорить обо мне в третьем лице, словно меня тут вообще нет, крыса!

– Со своими рискованными затеями ты рискуешь всех нас угробить и вообще поставить операцию под угрозу!

– В ее словах есть смысл, ты же знаешь, подумай, Гонзо, над этим можно подумать...

– А ты со своей нерешительностью и сраным анализом операции элементарно упускаешь шанс сделать все сразу и без особых хлопот! А речь, между прочим, идет не о чем-нибудь, а о моих деньгах, так что повторяю, не надо делать вид, что меня здесь нет!

– Твои предположения относительно...

Гонзо вдруг замолчал и в наступившей в палатке тишине повернулся к Андрею:

– Она сказала, ее деньгах?

Андрей отбросил палочку к выходу и решительно сел, понимая, что еще немного и разговор скатится к опасному скользкому краю.

– Не важно, что говорит каждый из вас! – отрезал он, игнорируя последний вопрос Гонзо. – Операция находится под моим непосредственным контролем, а значит, и право принятия решения на мне. Такчто, пожалуйста, не надо меня загружать вашими дрязгами. – Он взглянул на часы. – Сейчас без четверти десять вечера, и ровно в десять часов я дам вам знать об этом решении! А пока помолчите, иначе стянете на свои вопли всю охрану Воротова!

Закончив гневную речь, Андрей пробрался мимо притихших напарников к выходу и вылез на улицу, натягивая пониже шапку. Как же надоели ему уже эти темнота, лес и постоянный холод.