Текст книги "Хозяин леса 2 (СИ)"
Автор книги: Андрей Дай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
17
Войну не выиграть, если просто пытаться реагировать на события. Нет. Нужно навязывать свои условия. Свои правила игры. Удивлять. Ошеломлять даже. Балансировать на гребне волны, как делают это лучшие серфингисты.
Один за другим лидеры ветеранских организаций рапортовали об образовании отрядов самообороны. И тут же получали приказы. Мы брали под контроль одно поселение на планете за другим. Где-то удавалось найти общий язык с полицией. Где-то действовали на свой страх и риск. Но всего за сутки, без малого девяносто процентов населенных пунктов удалось обезопасить.
О, да. Находились индивидуумы, которые восприняли вооруженных людей на перекрестках негативно. Иногда даже эти люди сбивались в стаи, и устраивали пикеты протеста против «оккупации». Пока в одном из поселков, где ветеранов не набралось на полноценное подразделение, уличные банды устроили настоящую вакханалию. Полицейский участок осадили. Дома и магазины подверглись разграблению. На улицах горели разбитые мобили.
Апокалиптичную картину показали по всем галоканалам, и в штабы отрядов посыпались призывы о помощи. До аврорцев наконец дошло, что, с «уходом» Федерации, больше некому их защитить.
Несколько дней стерлись из памяти. Я неотлучно находился в центре связи. Спал и что-то ел тоже там. Тысячи инцидентов требовали немедленного реагирования. Проходило боевое слаживание. Налаживание каналов связи и вертикаль власти. А потом мы изменили правила игры.
И первое, что я сделал, когда понял, что ситуация по большей части нами контролируется, это запросил от Управляющего поименный список депутатов, голосовавших за проведение референдума. Ну, да. Голосование было тайным. Но от всеведущего ИИ не спрятаться, не скрыться. По закону главный компьютер планеты не мог обнародовать эти данные. Но и отказать в предоставлении стратегически важной информации действующему командующему гарнизоном, тоже не мог. Меня же никакие ограничения не беспокоили. Я как бы вообще был вне правового поля. Сложившаяся на Авроре ситуация не имела аналогов.
И мы выложили полный список имен на странице Отрядов Самообороны. Да не просто так, а с призывом к избирателям требовать отзыва депутатских мандатов предателей. На планете накопилось достаточное количество бардака и дурдома, что бы до народа дошло: их доверием воспользовались. Их голоса использовали, чтоб затеять какую-то свою, грязную игру.
Подозреваю, что организаторы бедлама и сами не ожидали того, к чему все пришло. Полиции никогда не было достаточно много, чтоб поддерживать порядок в условиях массовых беспорядков. А когда еще и часть законодательной базы «отключилась», стало еще хуже. Резко активизировался криминал. Боевики мафии, уличные банды, мародеры вышли из тени, и их оказалось совсем не мало.
Да, у населения было какое-то количество оружия. Но одно дело таскать пистолет в сумке для собственного успокоения, и совсем другое – быть готовым его применить. Всевозможных злодеев не останавливали моральные принципы и гуманизм. Эти господа восприняли эпоху безвластия, как возможность резко улучшить свое благосостояние.
Добавить сюда еще по настоящему ожесточенные сражения между боевыми группами местных олигархов и бойцами службы безопасности крупных корпораций. Взаимные претензии быстро обратились в огонь на уничтожение. И нужды простых обывателей в таких стычках стояли даже не на третьем месте.
Мы были единственными, кто защитил население. Флаги Федерации на наших машинах, старая военная форма, четкие действия и абсолютная безжалостность к преступникам теперь вызывали только восторги еще днем назад протестующих граждан.
Мы назвали виновников, и обозленные граждане требовали возмездия. Да, депутаты не врывались в квартиры, и не требовали отдать последние сбережения. Но из-за них все это началось.
Политикам стало не до смеха, когда одного из депутатов уличная толпа просто разорвала на части. Самосуд, но камеры видеонаблюдения не смогли вычленить кого-то конкретного. Какого-то одного виновника. В акции участвовало несколько тысяч человек, и все они были виновны. Но все – значит, никто.
Важные господа побежали в студии галовидения, чтоб оправдаться. Кто-то юлил, и жаловался, что его обманули. Подставили. Другие открыто заявляли, что действовали в интересах торгово-промышленной группы, и, как наемники, не несут ответственности за нанимателей. Тоже детский лепет. Эти тоже уже понимали, что их политическая карьера завершена. И чудо будет, если им удастся пережить смуту.
Вторым шагом, мы взяли под контроль дороги. Никто не мог передвигаться по планете без нашего ведома. Базы наемников, и центры подготовки СБ блокировались, а попытки прорыва жестко пресекались.
Учитывая, что у меня под ружьем находилось около полумиллиона бойцов, а боевые группы богачей совокупно не превышали численности двух полков, у нас все получилось.
И этот же ход позволил мне немного расслабиться. Даже появилась возможность хоть ненадолго покидать центр связи. Поесть нормально. Принять душ. Переодеться в свежую одежду. Выспаться.
– Да-а-а, – протянула Лилу, наблюдая, как я жую вкуснейшую во вселенной пищу. – Видок у вас тот еще. Наверное, килограмм десять сбросили. Не меньше. Очень нужно было сидеть там постоянно? У вас же полно других офицеров.
– Знаешь, – улыбнулся я, проглотив. Наступила первая сытость. Руки больше не начинали дрожать от одного вида украшенного овощами рагу, и можно было поговорить. – Армия очень похожа на патриархальную семью. У нас так же подчиняются старшим. Просто старшим. Понимаешь? Не самым умным или богатым. А старшим по званию, как в семьях старшим по возрасту.
– Пф, – фыркнула девчушка. – Ущербная практика. Пролезет какой-нибудь прохиндей на самый верх, и чего? Все должны исполнять глупости, которые он прикажет делать?
– Должны, – кивнул я. – Только это снова, как в семье. Долго просуществует семья, если ее старейшины начнут творить дичь? Не думаю, что долго. Перессорятся, разойдутся. Вольются в более успешные семьи. В армии, хоть мы все и не вольны собой распоряжаться, но все же тоже существует право выбора. Можно подать рапорт и перейти в другое подразделение. Или героически сдохнуть.
– А причем тут ваши отряды самообороны?
– Хороший командир, как патриарх рода. Обязан заботиться о своей «семье». Но самое главное: должен брать на себя ответственность. Понимаешь? Принимать решения, оказывающие влияния на всех и все вокруг. Отправлять людей в бой, в котором они могут быть ранены или даже погибнуть.
– Это понятно.
– Ветераны, собранные в отряды, обычно все друг друга знают. Соседи или даже друзья. Если понадобиться отправить кого-то в потенциально опасное место, что они выберут? Пойти самим, или подставить друга? Возникнут сомнения и недопонимания. Поэтому нужен я. Человек, который не знает их всех лично. Но достаточно авторитетен, чтоб мои приказы воспринимались обязательными к исполнению. И дальше, что бы ни случилось, будет уже на моей совести. Не на их. Не они послали соседа на верную гибель, и не им выставят счет за сопутствующие разрушения чьего-то имущества.
– Ха, – дунула малая на непокорную челку. – А вам потом как выставят счет! Как предложат оплатить все потери! Что тогда станете делать?
– Подам иск к организаторам всего этого бардака. Мне, да и подавляющему большинству жителей планеты и в голову бы не пришло проводить референдум. Федерация меня более чем устраивает. Я за нее полвека воевал. Вот и пусть платят те, кто заварил всю эту кашу.
– Кстати о каше, – оживилась журналистка. – Говорят, в некоторых местах появляется дефицит продуктов питания и товаров первой необходимости. Знаете?
– Знаю, – легко согласился я. – Это все есть на складах. Но не отгружается в магазины, потому что оплата не пройдет. Счета заблокированы.
– И цены выросли.
– И с поставками разберемся. И с ценами. Желающие нажиться на чужой нужде еще об этом пожалеют.
– Будете отбирать?
– Если понадобится. И убивать особенно упертых – тоже будем. Казнь пары спекулянтов отрезвит остальных.
– Разве это законно? Торговцы просто хотят заработать. Это же естественно.
– Не в условиях чрезвычайной ситуации. Управляющий уже подобрал нам несколько законодательных актов, как нельзя лучше подходящих к ситуации. Сокрытие ресурсов, необходимых для выживания гражданских, приравнивается к неоказанию помощи. А это уже уголовное преступление.
– Вы предусмотрительны. А галоканалы? В сети болтают, будто бы вы прямо запрещаете частным СМИ выпускать материалы порочащие армию и отряды самообороны. И пригрозили отключить энергию тем, кто не подал в эфир списки голосовавших за референдум депутатов.
– Все верно, – снова согласился я. – Сейчас только мы стоим стеной между обывателями и полным хаосом. И когда с экранов на наших парней льют потоки грязи, желание защищать сразу проходит. Поэтому, лично я приравнял негативные репортажи к попыткам посеять панику и внести раздор между гражданским населением и вооруженными силами. И то и то прямо запрещено соответствующими федеральными законами.
– Которые сейчас на Авроре не действуют.
– Ты не совсем права, – мягко улыбнулся я. – Есть нюансы.
– О! – округлила ротик девчушка. – Что ты имеешь в виду? Это не секретная информация?
– Нет, конечно. Просто не особо распространенная. Раньше всем было все равно. Теперь же, это может спасти ситуацию.
– Поподробнее, пожалуйста! – простонала Лилу, призывая к себе постоянно болтающиеся где-то рядом дроны с камерами.
– Все аврорцы имеют равные права и обязанности. Однако правовой статус части населения планеты все же отличается от других. Я сам не знал. Управляющий подсказал.
– Итак? – принимая позу внимательного корреспондента, поторопила меня малая.
– Итак, все отслужившие в вооруженных силах, чиновники федерального уровня и часть менеджеров финансовых институтов имеют прямое федеральное гражданство. То есть, если, к примеру, ты – являешься гражданкой Авроры в составе Федерации, то я – федерал, где бы ни решил жить. Понимаешь?
– Конечно. Но ведь у нас есть и граждане других планет. В составе Федерации, конечно.
– Именно так. Например, господин Арчибальд Лукошин. Он гражданин Артемиды, но постоянно проживает на Авроре. И таких достаточно много.
– И что это значит для нас всех?
– Это очевидно. Законы Федерации не могут перестать действовать для тех аврорцев, кто не является гражданами планеты. Планетарный Управляющий уже сейчас разблокировал счета и возможность переводов для федералов. Таким образом, открылась возможность оплаты поставок продовольствия и товаров первой необходимости. Отряды самообороны гарантируют безопасность доставки.
– Это отличная новость, господин полковник. Оказывается, у прямого гражданства есть свои плюсы.
– Конечно. Прежде, до начала этого инцидента, это не было так очевидно. Теперь же, все нюансы раскрылись.
– Была информация, что некто подал заявки на выкуп всех земель предгорий. Я имею в виду те пустоши, куда вы планировали со временем высадить новые леса. Это действительно так?
– Да. Больше скажу: сделка была приостановлена решением планетарного Управляющего. Наш суперкомпьютер лучше некоторых людей понимает важность соблюдения экологического баланса.
– Однако теперь запрет Управляющего перестал действовать, – сурово поджала губы девушка.
– И администрация уже одобрила продажи. Только осуществить их пока не представляется возможным. Эти земли принадлежат планете. И средства с продажи должны поступить на счета Авроры.
– А они все еще заблокированы, – улыбнулась Лилу.
– Именно так, – вернул я ей улыбку. – И будут недоступны до окончания этого… цирка. Не думаю, что вся эта смута затевалась только ради овладения гигантскими земельными наделами. Но то, что эта цель не была достигнута – очевидно.
– Уже известно, для каких именно целей неизвестные инвесторы готовы были пойти на беспрецедентные меры? Что там, в предгорьях? Ценные полезные ископаемые? Артефакты?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Ломаю голову над этим вопросом.
Продолжение беседы пришлось отложить. Из центра связи просигналили о появившейся проблеме, требующей моего решения. Мне оставалось только шумно выдохнуть, извиниться перед Лилу, и вернуться к делам. А жаль. Отвлечься от решения бесконечных задач и поболтать с умненькой малой, было приятно.
– Камтелион на связи, – кивнул дежурный.
– Камтелион? Что-то знакомое, – пробормотал я. И тут же едва не шлепнул себя ладонью по лбу. Совсем заработался.
– Сэр, – отбил приветствие капитан Могильони. В таких ситуациях он становился донельзя официальным. – Донесение из Виннесоты. Это…
– Я знаю, капитан.
Во второй ближайшей к моему лесу деревушке я еще не успел побывать. Но много слышал о населяющих ее людях. Удивительно, но и в Сан-Хосе, и в городке сходились во мнении, что в Виннесоте странные жители.
– Там есть наш отряд? – уточнил я, одновременно разворачивая полученную со спутников активную карту ближайших окрестностей.
– Нет. И просьбы о размещении наших бойцов так же не поступало. Наши предложения отклонены. Отговариваются религиозными традициями.
– Действительно странные, – дернул плечом я. – А тепеь сами вышли на связь?
– Так точно, сэр. Утверждают, что задержали группу диверсантов, и готовы их передать вам.
– Ну так отправьте парней…
– Именно вам, господин полковник. Лично.
– Отлично, – удачно срифмовал я. – Давно я не попадался в ловушки.
18
Пока занимался судьбой планеты, совсем выпустил из внимания Камтелион. Капитан с сержантом Фелишем, и остальными ребятами были моим надежным тылом. Основой. Примером для остальных. Первыми, вперед всех организовавшимися в отряд. Первыми взявшими городок под полный контроль.
Конечно! Им было легче, чем остальным. Во-первых, у нас уже была сплоченная группа авантюристов. Запасы оружия, учитывая мой арсенал, вооружение танка и нычки хозяйственного Могильони, сделали бы честь оружейке линейного штурмового батальона. Во-вторых, у нас в кармане была полная и безоговорочная поддержка местный полицейских. Еще бы ей не быть, если девяносто с лишним процентов личного состава правоохранителей – такие же отставники, как и остальные ополченцы. В третьих, я. Статус командующего, доступ к секретным спутниковым группировкам, прямая связь с Главным Штабом и Управляющим – большое дело. Камтелион стал символом порядка, принесенного на охваченную смутой планету вооружившимися ветеранами ВС.
Уровень доверия к Могильони был таков, что я вовсе перестал интересоваться делами своего первого отряда. Да, признаться, первые десять дней, вообще выходил из комнаты спецсвязи только по естественным надобностям. На улицу же носа не показывал. Некогда было. Приходилось управлять захватом Авроры практически в ручном режиме.
И вот теперь, двигаясь в составе небольшого конвоя в деревеньку Виннесота, вертел головой и удивлялся. Камтелион стал настоящей крепостью. Твердыней, сильно изменившей пейзаж захолустного провинциального поселения.
Система обороны опорного пункта батальона «Цитадель». Армией уже лет десять не используется. Сейчас применяют более продвинутую схему «Лабиринт». С организацией огневых мешков, обильных минных заграждений и развитым ПВО. Но здесь, в Камтелионе, это все не имело бы смысла. «Лабиринт» предназначен для обороны от противника с превосходящей численностью. По задумке изобретателей, полтысячи воинов Федерации могут отбить атаку до десяти тысяч врагов.
«Цитадель» же, в первую очередь, призвана противостоять мобильным группам. Но в наших условиях, это даже чрезмерно. Если конечно наемники не соберутся атаковать городок всей толпой.
Дороги перегорожены бетонными блоками с хитрыми схемами проезда. Боковые выезды из кварталов завалены полностью. Выбраться из дворов на центральные проезды можно только внутри крепости, и никак не снаружи.
Огневые позиции, пулеметные гнезда и снайперские лежки. Развитая сеть ходов сообщений между стрелковыми ячейками. Подвалы с мощными бетонными перекрытиями подготовлены для использования в качестве укрытий при авианалете. Штурмовой авиацией никто кроме армии на Авроре не обладает, и вероятность удара с воздуха исчезающе мала. Но я не стал выговаривать за излишнюю паранойю капитану. Во-первых, раз по уставу положено, значит должно быть сделано. Во-вторых, строительство всех этих сооружений наверняка заняло гигантское количество трудочасов. В течении которых бойцам некогда было думать о глубине пропасти, в которую валилась планета. Не зря же умные головы выдумали термин «трудотерапия»!
При должном старании и эту оборонительную линию можно преодолеть. Плюнуть на судьбы гражданских, использовать бронетехнику, и проломить объездной путь прямо через дома. Закидать защитников бомбами с глайдеров. Смутить умы защитников, продемонстрировать неудержимую мощь, и гарантировать жизнь сдавшимся. Если бы передо мной стояла такая задача, не сомневаюсь – я нашел бы способ выкурить непокорных из опорного пункта. Но это не отменяет качество проделанной работы. Многие хорошо подумают, прежде чем рискнуть испробовать этот «орех» на зуб.
– Отлично, – кивнул я, когда мы все-таки преодолели препятствия и выехали на шоссе. – Прекрасная работа, капитан.
Могильони решил ехать со мной. Фелиш тоже собирался. Насилу уговорили остаться. Кто-то из командиров должен был присматривать за крепостью в наше отсутствие.
– Ничего особенного, – хмыкнул безрукий капитан. – Если бы знал, что силы противника во много раз больше, устроил бы им тут такие сюрпризы, что кровью бы умылись, но в город бы не вошли.
– Думая, и этого достаточно.
– Не совсем. Сначала мы ограничились блокпостами и схемой ОП линейного взвода. Потом пришлось расширить схему до батальонного уровня.
– Почему? – удивился я. – Были огневые контакты?
– Диверсанты, – вздохнул Могильони. – Три группы. В разные дни и от разных хозяев. Первую удалось ликвидировать буквально чудом. Они почти до центра связи дошли. Если бы не фрекен Агман, могли и внутрь полицейского участка пробраться.
– Ого? А причем тут Агман?
– Фрекен заметила незнакомых людей, и подняла тревогу. А там уж парни стали стрелять на поражение, когда неизвестные отказались подчиняться приказам.
– Да уж, – засмеялся я. – У фрекен Агман не забалуешь.
– Это точно. Но нельзя же было полагаться только на ее бдительность. Нам пришлось выстроить систему перекрестного наблюдения. Чтоб даже если диверсам удастся преодолеть оборонительные линии, их можно было бы обнаружить уже внутри.
– Как справились?
– Видеонаблюдение. Добавили инфракрасные датчики и системы ночного зрения. Все связали в одну сеть, за которой любезно согласился приглядывать планетарный Управляющий. У него сейчас не особенно много работы. Сказал – скучает.
Я только руками развел. Пристроить к делу обеспечения безопасности главный компьютер планеты – это уже само по себе достижение.
– Виннесота. Что известно об этой деревне?
– Старейшее в наших краях поселение. Считается, что оно было основано еще до завершения терраформирования. То есть, даже вперед чем Лунебург.
– Местная достопримечательность?
– Не совсем. Вернее, совсем нет. Там живет довольно закрытая религиозная община. Сами к другим не лезут, и к себе никого не пускают.
– Какая-то секта?
– Я не особенно в этом разбираюсь, но вроде – ничего противозаконного. Просто одно из ответвлений христианства. Чудаки. Но трудолюбивые. Приедем, сам увидишь. У них там так все вылизано, что павильон киностудии напоминает, а не обычное поселение.
Девять километров пролетели незаметно. Трассы пусты. Все сообщение между населенными пунктами замерло. Если в селениях наши отряды с разгулом преступности еще как-то справлялись, то держать под постоянным контролем дороги было выше наших сил.
Надеялись на спутники. Изредка и правда удавалось отследить разбойные группы. И мы даже высылали парней к месту инцидента. Но, понятное дело, пока то, пока се, грабители уже успевали сделать свое темное дело и скрыться. Приходилось их потом отслеживать и, если на них было смертоубийства, уничтожать.
Тем не менее, по галовизору постоянно напоминали: шоссе не самое безопасное место на планете. И те граждане, кто решится-таки на путешествие, будут делать это на свой страх и риск. Единственные, кому мы гарантировали безопасность передвижения, были поставщики необходимых товаров. Грузовые мобили сопровождались усиленными отрядами. Нам еще голодных бунтов только не хватало.
К Виннесоте вел сверток от основного северо-западного шоссе. Ничего особенного. Все, как везде в этом фермерском краю. Поля, щиты ветрозащиты, оросительные канавы. Смотреть было не на что. К таким пейзажам я давно привык.
Въезд в деревеньку был перекрыт добротными, сваренными из стальной трубы, воротами. Неожиданно. Прежде я ничего подобного на славящейся гостеприимством Авроре, не встречал.
И это было не единственное отличие поселения от других. Во-первых, деревня утопала в зелени. У каждого дома росло дерево. А то и не одно. Вдоль заборов – кусты. Множество цветов. Аккуратные, выведенные как по линеечке, клумбы. А дома! Видно было, что строениям не одна сотня лет, но каждый из них был заботливо ухожен и украшен.
Вместо стандартного асфальтового покрытия – камень. Брусчатка – так, кажется, ее называют⁈ Идеально подогнанные один к другому булыжники. Вырубленные из скальника бордюры. И церковь на главной площади. Или – храм? Не знаю, как правильно. В Федерации совсем не много религиозных людей. На Артемиде, в столице, есть даже собор – одна из главных достопримечательностей. Но понятия не имею – рабочий это объект или только декоративный. Эта же церковь была явно рабочая. И один из поджидающих нас возле ее ступеней туземцев, господин в забавных, просторных и непрактично-черных одеяниях, был явно служителем культа.
– Полковник Ронич, – кивнул я, выпрыгнув из люка танка. – Мне передали, что вы хотели меня видеть.
– Так есть, – дернул головой тщедушный человечек с плешью на голове. Мне показалось, что я где-то уже его видел. Только никак не мог припомнить – где именно. – Так есть.
– Итак? Я здесь. Готов принять задержанных вами диверсантов.
– Вы, сын мой, ныне олицетворяете собой власть, – надул щеки служитель церкви. – Эти люди покусились на самое ценное, что есть у этих бедных людей. И мы хотели, чтоб вы, своим присутствием придали нашим действиям законность.
– Я не ваш сын, гражданин, – прищурился я. На вид, этому священнику было лет сорок. Не больше. – Я старше вас в два раза. И что вы имеете в виду? Мне необходимы подробности.
– Это нужно показать, – улыбнулся плешивый. – Прошу сюда…
Парни уже заняли самые выгодные для обороны от внезапных нападений точки площади. Могильони остался за пультом баллистического компьютера в танке. Так что я мог чувствовать себя в относительной безопасности. Однако без привычной тяжести доспеха на плечах было как-то неуютно.
Но не признаваться же в своем дискомфорте сектантам⁈ И выказывать страх тоже не имел права. Так что просто кивнул, и пошел следом за туземным старостой.
На счастье далеко идти не пришлось. Пруд прятался сразу за первым рядом домов, и был окружен сплошной стеной огромных, грустно склонивших головы к воде, старых ив.
– Фантастика, – выдохнул я, пораженный до глубины души. Открывшаяся моему взору картина была великолепна. Глубокие, спокойные зеленые воды пруда в окружении старых деревьев. Кувшинки по краям. Кое-где виднелись даже бутоны цветов.
– Сюда, господин, – позвал староста. А священник просто величаво взмахнул рукой в нужном направлении. – Дамба. Еще нашими Отцами Основателями выстроенная. Собирающаяся здесь вода – основа процветания нашего селения. Ручей, который ныне на вашей земле исток берет, тако же в водоем сей долю малую вносит.
И тут я его вспомнил. Именно он приезжал ко мне с претензиями по поводу воды. И был, если я правильно помню, весьма настойчив.
– А что вообще есть такого ценного в предгорьях, за что люди готовы серьезные деньги выкладывать? – поинтересовался я. Секрет повышенной активности неведомых инвесторов, алчущих скупить все земли вдоль горного хребта, не переставал меня мучить.
– Вода, конечно, – не задумываясь и секунды, выдал плешивый. – В чьих руках ручьи и реки будут, тот волю свою всем фермерам равнины может диктовать. Иных-то источников у нас тут нету.
Я едва не взвыл от разочарования собственными умственными способностями. Точно! Вода! Для всех этих людей, для фермеров и членов их семей, нет ничего ценнее, чем вода. Не будь ее, все их поля за несколько дней превратятся в выжженную злым аврорским солнцем пустыню. И лесов, которые могут подолгу сохранять влагу в корнях, у них нет. Вырубили. Уничтожили.
– Ясно, – только и смог выговорить я. – А ваше водохранилище? Оно только из предгорий питается, или и тут родники появились?
– Сие промысел Господень, – непонятно к чему выдал молчаливый священнослужитель. – Не нам проверять степень Его благословения.
– Мы не знаем, господин, – перевел на человеческий язык староста. – Нам довольно и того, что воды в пруду хватает на полив наших полей.
– Понятно. И что дамба?
– Эти демоны, которых мы собираемся судить, и призвали вас для того же, пытались сломать дамбу. И сим обречь все наше селение на голод и лишения.
– Зря вы отказались от защиты, – поморщился я. Мне нужно было время, чтоб через нейролинк связаться с Управляющим. Нужно же было выяснить уровень преступления диверсантов с точки зрения федерального законодательства. – А если следующий раз они явятся большим отрядом?
– Господь указал нам, что убийство ближнего – смертный грех, – включился церковник. – Эти же чада – суть проявление диавольского плана. Их гибель не ляжет на нас неподъемным грузом.
– Ого, – усмехнулся я. – То есть, убивать нельзя. Но если очень нужно, то можно?
– В священных книгах особо указано, что грех – это убийство ближнего. Эти же демоны в людской шкуре нам незнакомы. Ни один из нас не сможет назвать их ближними, или хотя бы знакомыми, – торопливо вмешался переводчик.
– Конечно, – кивнул я. – Они наемники. Даже не аврорцы. Пришлые, нанятые, чтоб творить на планете зло. Устройство техногенной катастрофы. Пособничество в приведении целого селения к нищете. Двадцать лет каторжных работ на астероидах, как минимум.
– Минимум нас не устроит, полковник, – вдруг совершенно человеческим языком выдал священник. – Эти исчадия Ада должны умереть, и попасть еще и на Божий Суд. Только так мы докажем Господу нашу преданность, а измыслившим зло, нашу решимость.
– Не возражаю, – пожал я плечами. – Вы уже их допрашивали? Узнали имя настоящего вашего врага?
– Нас не интересует его имя. Всемилостивый Отец знает его, услышит наши молитвы и накажет.
– Интересная концепция, – вынужден был признать я. – Но я не настолько терпелив, как вы. Мне бы хотелось знать: кто именно стоит за всем этим… бардаком. И если хотите моего участия в суде, позвольте нам побеседовать с пленными.
