Текст книги "Хозяин леса 2 (СИ)"
Автор книги: Андрей Дай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Если просто посмотреть за окно, трудно понять который теперь час. От низкой облачности целый день сумерки. А уж вечером и подавно. Вообще, в сезон дождей темнеет как-то плавно. Медленно. Серая мгла сгущается, и, наконец, вдруг, превращается в ночь.
А если не смотреть за борт, так и вообще. В доме светло и сухо. За делом время летит незаметно. Потом оглядываешься: оба-на, темень на улице, хоть глаз выколи. Еще и шебуршится кто-то в коридоре. Какой-то приблудный призрак, с синим лицом и всклокоченными волосами.
Ан-нет. Кто-то с улицы скребется. А призрак просто топает, как слонопотам. Пыхтит и что-то бормочет невнятное.
Надо же! С той стороны стекла нашлась мокрая, совершенно несчастного вида, белка. Впустил, конечно. Валькирия у меня иногда бывает. Забегает попроведать. Узнать, все ли у прирученного человека в порядке, и не закончились ли в закромах вкусные орехи.
Кстати, интересный факт! На Земле белки арахис не особенно уважают. С голодухи, наверное, и его бы употребили, а так – не едят. В земляном орехе содержится какой-то белок, который хвостатыми тварюшками не усваивается. А от употребления случается расстройство желудка.
А вот местный вариант арахиса идет за милую душу. Гем-арахис Авроры и тверже – а передние зубы у белок растут всю жизнь, и им требуется постоянно что-то грызть – и пагубного влияния на обмен веществ зверьков не оказывают. Повезло мне. Я-то в зоологии не силен. Мог сдуру и накормить новых друзей какой-нибудь ядреной гадостью.
– Что случилось? – спросил я Вальку, которая успела отойти на метр от окна, и сидела на полу. А вокруг быстро собиралась в лужу натекшая с белки вода.
– Дождь украл еду, – печально вздохнуло животное. – Я искала-искала. Бегала-бегала. И ничего не нашла.
– Погорельцев – знаю, – хмыкнул я. – А как называют тех, кто от ливня пострадал? Утопленец? Мокрец? Знаю я, подруга, как помочь горю твоему. Не оставлю в трудную минуту. Выручу.
– Вкусные орехи? – оживилась белка, и как-то вдруг, высохла. – Они еще остались?
– Есть немного, – кивнул я. – Несколько штук.
– Нужно много, – снова поникла зверюшка. – Вода не только у меня еду украла.
– Сколько много?
Весь конец лета мы с соседкой осваивали числительные. Подумал однажды, что если вдруг моя хвостатая разведка обнаружит в лесу чужаков, то как они объяснять мне численность врагов? Много – мало – не вариант. Что для меня мало, для лесного племени может выглядеть целой толпой.
– Пять? – с надеждой воскликнула Валька. И протянула вперед лапку с пятью растопыренными пальчиками.
– Каждому? – подозрительно прищурился я.
Каждый гем-орех тянул примерно грамм на семьдесят. Некоторые покрупнее, но вряд ли больше ста. И в принципе, одного плода должно было хватить белке на день. Однако та же Валька, помнится, за наш поход штуки три умяла, и ничего. Морда поперек не треснула.
– Сколько всего утопцев? Каждому могу выдать по одному ореху, – решил я. – Раз в день. И до тех пор, пока вода в реке не спадет.
– О! – встопорщила вибриссы белка. – Человек хороший.
И уже через миг, вдруг исчезла, образовавшись у меня на плече.
– Там! Там! Другой человек! – прогромыхал у меня в голове ее мысленный вопль.
– Ну ты вообще, – засмеялся я. – Только сейчас заметила? Она уже полдня тут.
– Ты чего, полковник? – простонала фру Корсак, появившись в дверном проеме. – Со зверями разговариваешь? У тебя чего? Эта? Горячечная белка?
Судя по всему, бледно-синее привидение окончательно протрезветь не успело. А вот уложить волосы в нечто упорядоченное – вполне. Интересные у женщин инстинкты, вот что я скажу.
– Хельга, знакомься. Это Валькирия. Валька, это госпожа Хельга, – представил я дам друг другу. Я же воспитанный человек, а не пьянь какая-то подзаборная.
– Запах. Плохой, – смешно сморщила носик белка.
– Это временно, – махнул я рукой.
– И чего? – скривилась Корсак. – Она тебе отвечает?
– Еще как, – улыбнулся я. – Иной раз, болтает без умолку.
– Отдает сумасшествием, – покачала головой женщина. – Мне уже начинать бояться? В глухомани с безумным полковником…
– Звучит, как название плохой книги. Кушать будешь? Я ужин сготовил.
– Буду, – кивнула, и тут же схватилась за голову похмельная лейтенантша. – Господи! Зачем я пила? Знала же, что ты все равно за мной придешь.
3
Вот в чем у всех женщин настоящий талант, так это в том, как быстро и эффективно припахать нас, мужчин! Работа находится мгновенно и в неисчислимом количестве. Еще и с присказкой: «неужели ты не видишь, что…». Ну, конечно! И шторы висят неровно, и на кухне недостаточно опрятно – заметьте! Не чисто, а именно опрятно. Тарелки стоят не по-женски что ли? Или чайные чашки расставлены не по росту?
Впрочем, я не спорил. За окнами снова дождь припустил. Да с ветром еще. Так в стекла барабанило, что музыку включать не нужно. Песня ливня! Симфония плохой погоды! Ария осадков из оперы «Мокрый сезон». А дома, признаться, без, оживившейся после излечения от похмелья, дамы, было скучновато. Не будь гостьи, я бы, наверное, снова танцующих азиаток смотрел. А чего еще делать? Не шторы же по линейке вывешивать⁈
Слава Господу, в арсенал она сама не пошла. Должно же быть у нормального мужчины в доме надежное убежище! Да и не дал бы я ей там свои порядки наводить. Не хватало еще, чтоб она винтовки по росту расставила! Жуть какая!
О белке Хельга и не вспоминала. Хотя уже утром я, на глазах гостьи, раздавал «дневной паек» зверячьему отряду. И видимо Валька не соврала. Дела у хвостатого племени шли не очень. Это если по внешнему виду судить. Смотрелись они жалко.
Но, что самое интересное, покорно становились в очередь. Не толкались, и не спорили. Этакую бы дисциплину, да людям бы как-то привить. А то, бывает, взрослые здоровые мужики такую суету и вакханалию на пустом месте устроят, что стыдно за них становится.
– Так открой страшную тайну, – заговорил я, за обедом. Готовил снова я. Быстро выяснилось, что в качестве повара, миссис Корсак гораздо ниже среднего уровня. Я бы и иначе высказался, но не хотел обидеть женщину. – Как тебе пришло в голову все бросить, и поехать ко мне?
– Меня отстранили, – еле выговорила, с полным-то ртом, Хельга.
– Отстранили? Что это значит? Как так? Ты же от своего ведомства одной из первых на Аврору прилетела.
– Угу.
Она впервые в жизни пила компот, и напиток явно пришелся ей по душе.
– Угу? Это ответ?
– Чего прицепился, – сморщила хорошенький носик женщина.
– Прицепился, значит – надо, – отрезал я. – Рассказывай!
– Чего начинаешь-то? – простонала Хельга. – Нормально сидели…
– И еще посидим, – кивнул я. – Говори.
– Помнишь эти удобрения? – тяжело вздохнула, и начала рассказ Корсак.
– Какие именно?
– Ну те, что вредные. Не экологичные.
– А! Да, да. Припоминаю.
– Я расследовала это дело. Искала поставщиков. А потом и производителя. Кто-то же должен ответить за отравление почвы.
– Целиком и полностью поддерживаю.
– Господи. Там все сложно оказалось. У нас, в Федерации, эту гадость производят совсем в маленьких количествах. И только для планет с неразвитой биосферой. Есть такие, знаешь? Они в «зеленой зоне» находятся, но жизнь на них по каким-то причинам не возникла.
– Что-то слышал.
– В общем, не те объемы, понимаешь? Здесь, на Авроре, удобрения миллионами тонн в почву вносятся. А там все годовое производство до одного миллиона не дотягивает.
– Импорт?
– Ага. Импорт. У наших соседей эта гадость не запрещена. А у нас запрета на ввоз нет. Вот и везут…
– Нашла – кто именно?
– Нашла конечно. Что там искать-то? И в Сети и в центрах снабжения полно рекламы этих подонков. Господи! Они даже не скрывают, что именно продают. Полный химический состав на каждой упаковке. Просто нигде не указано пагубное влияние на растения и мелких животных.
– Принял. Дальше!
– Я приехала в контору. Это один из крупнейших на Авроре поставщиков. Подумала, что если этих больно ударить, более мелкие сами поостерегутся. Понимаешь? Мы же предотвращать преступления должны, а не тупо на каторгу отправлять всех подряд за всякую ерунду.
– Похвальное стремление, – улыбнулся я. Полицию в народе недолюбливали именно по этой причине. За то, что тащат всех подряд в тюрьму. – Дальше?
– Там такие рожи! Самодовольные. Наглые. Улыбочки еще эти… Сидит, в кресле развалясь. Словно бы я просить что-то у него пришла, а не в серьезном преступлении обвинить.
– Дай догадаюсь, – хмыкнул я. – И ты его побила⁈
– Не то чтобы, – пожала плечами женщина. – Мордой об стол пару раз…
Я засмеялся. Именно вот такая, дерзкая и неудержимая Корсак мне и нравилась.
– Ржешь? – щечки лейтенанта вспыхнули румянцем. – А меня от расследования отстранили. Намекнули еще, что у этого… с мерзкой мордой, мол, такие покровители имеются, что с ним нужно быть очень и очень аккуратной. А не лицом стол портить.
– Стол сломался? – удивился я.
– Предпочитаешь, чтоб сломалось лицо⁈
– Я бы не удержался, – кивнул я. – Ну-ну. И что дальше?
– А что дальше? Ничего. Меня отстранили и отправили в отпуск. Выяснили, что я официально на отдыхе уже шесть лет не была.
– Слетала бы на курорт. К морю. Раз такая оказия.
– Ты мне не рад? – полыхнула глазами женщина. Они такие. Во всех словах ищут скрытый смысл. И – главное – находят. Из собственных измышлений делают выводы, и скандалы. Вот так это работает!
– Очень рад, – улыбнулся я. – Ты прямо моя спасительница.
– Да я вижу, как ты тут с ума сходишь. Со зверюшками разговариваешь.
– Если я скажу, что самки белок могут телепатически общаться, ты ведь не поверишь?
– Именно самки?
Я только развел руками. А что поделать, если бельчачьи самцы, как выяснилось, туповаты, и всем в их племени заправляют дамы. Матриархат, обусловленный уровнем умственного развития. Дифференциация по половому признаку. Вот и попробуйте – обвините беличье население в сексизме! А они посмеются.
– Не поверила, – констатировал я.
– Поживи тут, в глухомани, в одного, – хмыкнула полицейская. – Еще и не так чудить начнешь. Беседы с белками – это еще достаточно безобидно. Могло и до агрессивного поведения дойти.
– Ты мне зубы не заговаривай. Рассказывай дальше. Почему на пляжи не поехала?
– Надеялась, – буркнула Хельга и отвернулась. – Думала, я незаменимый сотрудник. Помучаются без меня день – два, и обратно позовут. Да еще сестрица эта…
– Натали? А что она?
– Выгнала. Я к ней поплакаться в жилетку с бутылкой пришла, а она отчитала меня, как девочку, и выгнала.
– Позвонить, поругать ее? – сразу предложил я. Это тоже важно в общении со слабым полом: постоянно быть готовым продемонстрировать полную и безоговорочную поддержку.
– Господи. Нет. Не надо. Она и про тебя говорила.
– Да? И что же? Мы вроде с ней нормально общаемся.
– Сказала, что кои-то веки мне нормальный мужик попался. Герой. Полковник. Добрый и состоятельный. Прямо, как в сказках…
– Только староват для молоденького офицера полиции, – улыбнулся я.
– Ты не старый. И Натали это тоже сказала. Мол, он – матерый воробей. Многое знает и умеет. В пустыне его с палкой выброси, он через год в собственный дворец пригласит.
– Ну вот, мы с тобой в пустыне, во дворце, – засмеялся я. – Что поделать, если все главные признаки принца на белом верблюде появляются у мужчин только с возрастом вместе.
– Почему на верблюде?
– Так – пустыня же.
– Логично… А ты? Сам-то ты как? Я ворвалась такая вся в твою холостяцкую жизнь… Проблемы, и все такое. А тебя-то не спросила.
– А я – рад, – приложив ладонь к сердцу, искренне выговорил я. – Врывайся на здоровье. Можешь даже и не вырываться, чтоб потом снова не врываться.
– Скороговорка, – заметила фрекен Корсак.
– Похоже, – согласился я. – Нет, правда. Я очень рад, что ты решилась приехать. Думаю, это было не просто.
– Да уж… Знаешь, тогда я не хотела…
– Я понял, – жестко перебил я подругу. – Что было, то прошло. Теперь ты поняла, насколько это для меня важно.
– Да. Поняла, – покорно кивнула женщина. – Мне лучше не лезть в эти ваши, мужские игры.
– И игрушки не трогать, – фыркнул я.
– А их много? Игрушек. Покажешь?
Я закатил глаза.
– Сама-то как думаешь? Я в армии почти всю сознательную жизнь провел. Как сказал один знакомый офицер: мы можем уйти из вооруженных сил, но они из нас не уйдут никогда.
– А я маршировать не умею, – обезоруживающе улыбнулась Хельга. – В полицейской академии мы еще что-то такое изображали, а сейчас…
– Я тоже плохо марширую, – заржал я. – Удивила. Шагистика эта… Линейная звездная пехота довольно забавно смотрятся на параде. Доспехи, разномастное оружие. Походочка еще такая…
– Какая?
– Самодовольная. Так ходят матерые хищники, когда вокруг одни травоядные.
– А ты? Ты тоже – хищник?
– О, да! И сейчас я тебя буду есть…
Я зарычал, вскочил из-за стола, и подхватил гостью.
– Потащишь в логово? – каким-то иным, мне незнакомым, голосом проворковала Хельга. – Или прямо тут станешь есть?
– Обязательно потащу, – прохрипел я, и впился в ее, такие близкие и соблазнительные, губы.
Вот так и вышло, что в моем доме появился еще один жилец.
Первые дни Хельга еще всюду носила с собой коммуникатор. Посматривала на него, с выражением лица: а не забыла ли я включить оповещение о входящих. Потом, день на третий, перестала. К концу же сезона дождей, прибор на ее тумбочке у кровати даже пылью стал покрываться.
Сама она не звонила никому. Не трещала ни о чем с подругами, и не заказывала непонятные вещи в сетевых магазинах. Пока на улице лило, как из ведра, обследовала дом. Замок, как она его называла. Заглянула в каждую комнату. Даже в арсенал и гараж. Убедилась, что ее мобиль легко войдет рядом с «Вишну», и еще место для спидера останется, и успокоилась. А в оружейке все экспонаты были тщательно осмотрены, прошли сверку номеров и проверку документов на право владения и ношения, и были признаны годными. В порядок расстановки ей хватило ума не вмешиваться. И я был ей за это благодарен. Не хотелось спорить по пустякам.
Дни полетели мимо, как призраки. Сутки исчезали так, словно их и не было. Вот чего-чего, а скука точно исчезла. Как уже говорил: женщины талантливейшие существа по части отыскания какого-нибудь занятия. Причем, не только мужчинам, оказавшиеся в радиусе поражения, но и себе самим.
Мы притирались друг к другу. Приспосабливались. Учились мириться с закидонами, обязательными для каждого разумного существа во вселенной. Было даже весело.
Когда ливни пошли на убыль, стали выходить в лес на прогулки. Прогулялись до домика у входа в пещеру. В самую глубь не полезли. Я пока не знал, как объяснить женщине наши эквилибрисы. Еще следовало выяснить границу ее законопослушности.
Слава Богу, ящики с артефактами в моем подвале не были подписаны. Обычные военные малые контейнеры, каких на каждой базе сотни тысяч. И ими Хельга совсем не заинтересовалась. Какие-то вещи в одинаковых боксах.
Осмотрели масштаб бедствия беличьего племени. И даже выяснили причину. Это было не трудно: снова во всем виноваты оказались люди. Не удивлюсь, если выяснится, что те же самые личности, что ручьи в трубы засунули. Только теперь их поделка вышла более крупной. Они за конец лета успели соорудить некое подобие дамбы, призванной защитить поля от дождевых потоков.
Ну что сказать? Инженерное сооружение справилось со своей задачей. Правда изменение русел водостоков вызвало затопление части леса, где в корнях и были припрятаны беличьи припасы. Жабры местные мутанты отращивать не научились. А без умения дышать под водой, достать вкусные орешки не получилось бы.
Сооружение расположено не на моей земле, так что и разрушать я ее права не имел. А вот проложить новый путь – цепочкой направленных взрывов, выкопать русло для стока – легко. Полдня с Хельгой провозились. Перемазались и промокли, но работу сделали. Послушная, предпочитающая занимать самую низкую точку, вода, хлынула в новую канаву, и весело шипя, устремилась в речку.
Дома уже поискали в Сети информацию по ирригационным системам. И об их влиянии на плодородность почвы. Было у меня подозрение, что это вот водяное безумие, свалившееся на наши головы в сезон дождей, не просто так. Что у природы все по плану, все предусмотрено. Что это сезонное изобилие влаги компенсировано затяжным сухим периодом. И если раньше, до того, как почти все леса на континенте были вырублены, деревья сохраняли воду у корней, то теперь, без принудительного полива, ведение сельского хозяйства просто невозможно.
Данные открыты для всех желающих. Ищи, бери, изучай, делай выводы. Так нет! Затыкают всякими глупостями дыры, вместо системного подхода. Простейший гражданский искусственный интеллект в распределенной сети Авроры за минуты вычислил, что объем воды в стекающих с гор реках может вырасти до двадцати процентов, если все предгорья окажутся заняты лесами. Пятая часть! Это очень много. И ради этого местным фермерам давно следовало объединиться, и засадить отроги хребта деревьями. Но нет. Лучше спрятать ручьи в трубу, а поперек водотока дождевых вод насыпать препятствие.
Было очень интересно: это от глупости, или целенаправленная диверсия? Не может исчезновение одной из сугубо сельскохозяйственных планет – источников пищи для промышленных центров – не ударить по Федерации…
4
– А что такое важное должно произойти на планете в течение месяца? – попросил я помощи у Хельги, устав ломать голову над тем, с какой стороны может быть нанесен удар.
– Как ты еще тут мхом не порос, – засмеялась женщина. Смех у нее приятный. Не обидный. Такой, знаете ли – выражение радости и счастья, а не издевка. – У тебя же есть галовизор!
– Господин мастер-сержант, можно нам галовизор посмотреть, спросили новобранцы инструктора. Можно, ответил сержант. Только не включайте.
Корсак снова засмеялась.
– Иногда твой военный юмор, очень даже ничего, – констатировала она.
– Итак? Что это будет? – вернул я подругу к теме беседы.
– Выборы, конечно, – хмыкнула она. – Депутатов Законодательного Собрания будем выбирать. По конституции Авроры, никто не может заседать в Собрании более двух сроков подряд.
– А через паузу, можно?
– Да. Так можно, – подтвердила догадку Хельга. – Но снова не больше двух сроков.
– Удобно, – фыркнул я. – Группы господ, профессиональных политиков, могут меняться друг с другом, чтоб не потерять влияние партии.
– Это называется: сговор.
– Он запрещен?
– Нет. Но это… как бы объяснить… Это неприлично. Уличенный в сговоре политик, может распрощаться с перспективами.
– Ой, да ладно, – отмахнулся я. – Большой Брат, конечно, следит за нами. Но и он не вездесущ. Тем более что эти… господа, зачастую, говорят на каком-то своем, будто и не человеческом, языке. И прекрасно друг друга понимают.
– Профессиональный слэнг. И что в этом такого? Мы, вояки, тоже порой говорите… странно.
– Согласен, – вынужден был признать очевидное я. – Но военные и не обязаны быть понятными для всего населения. А политики – да.
– Логично. А ты почему интересуешься? Что-то должно произойти?
Вот это интуиция! Я ведь ни полсловом не заикался о предупреждении друзей о грядущих катаклизмах! Выходит, это она по моему озабоченному лицу вычислила?
– Есть такая вероятность, – кивнул я. – И когда это случится, я бы хотел, чтоб ты была здесь. Понимаешь? Не где-то там. В городе, на работе, у черта на куличках, или на горе вместе с раком. Здесь. Дома. В лесу.
– Почему? И что может произойти?
– Потому что здесь я могу тебя защитить, – пожал я плечами. Последнюю неделю сезона дождей я полностью посвятил развертыванию системы ВПО. Не бог весть что, но от непрошенных глаз должно было уберечь.
– Ладно, – после секундной заминки, кивнула Корсак. – Хорошо. А что будет-то? Ну, выборы. И что? Чем это нам может угрожать?
– Не знаю, – честно признался я. – Но чует мое сердце, что-то будет.
– А, – улыбнулась подруга. – Паранойя. Понимаю.
– У меня есть основания, – хмыкнул я. – Мы ПВО не просто так создали. Тут половину лета в небе чужие дроны висели. Причем не такие, маленькие, как у Лилу. А большие. Их можно за тысячи километров следить отправлять.
– Лилу? – снова женщины вычленила из всей моей речи только то, что ее заинтересовало. Который уже раз, заметил.
– Журналист с Аврорского государственного канала. Специальный корреспондент.
– Ты не перестаешь меня удивлять, сладкий, – томно улыбнулась, и выгнулась, как кошка, Хельга. – На планете без году неделя, а уже связи в СМИ?
– Я талантливый, – засмеялся я. – Да нет. Она сама приехала. Вот, как ты. Только ее мобиль еще меньше. Такой, знаешь? Городской автомобильчик с малюсенькими колесиками. Табуретка с моторчиком.
– Тебя в ней только машина заинтересовала?
– О! Ревность? Зря. Она совсем молоденькая. Девочка еще. А я педофилией не страдаю.
– Ей никто не страдают, – хмыкнула полицейская. – Некоторые, еще и удовольствие получают.
– Жаль у нас запретили смертную казнь для гражданских и не госслужащих, – поджал я губы. – Кое-кого следовало бы на площадях больших городов четвертовать.
– Внеси законопроект, – совсем уж развеселилась Корсак. – Ты, как орденоносец, имеешь право. Что еще в закон включишь?
– О! – поддержал я ее веселье. – Я знаю, как для страны много денег заработать!
– Жги. Заинтриговал. Не скажу, что Федерация испытывает нехватку финансов, но деньги лишними не бывают.
– Вот-вот. Я бы билеты продавал. На стадионы. На которых коррупционеров бы расстреливали. И за совсем уже большие деньги – давать нажать гашетку на бластерном излучателе.
– Диктатор из тебя получился бы отменный, – погладила меня по руке подруга. – Военная хунта, и все такое… Ты уже составил заговор? Мне, как государственному служащему, придется написать на тебя донос.
– Пф, – фыркнул я. – Я всю жизнь воевал за идеалы Федерации. Думаешь, есть желание что-то изменить? Так. Чуточку подправить…
– Так ты не шутишь?
– Шучу, конечно, – улыбнулся я. – Ты бы видела собственную озабоченную мордашку!
– Ах ты змей! – воскликнула женщина. Выставила пальцы на манер когтей, и тут же на меня набросилась. – Загрызть! И высосать мозг!
– Точно не наоборот? – отскакивая, поинтересовался я. Но ответа не дождался. У подруги не было больше настроения беседовать.
Строго по расписанию сезон дождей заканчивается только в городах. Сначала, заметно посветлели тучи. День перестал напоминать вечер. Потом, появились разрывы в облаках. А днем спустя, уже и солнышко пробилось, наполнив влажные леса утренними туманами.
Фантастическое зрелище: когда молочно-белые клубы пара подсвечиваются восходящим светилом. Кажется, будто бы попал в какой-то не наш, иной, совершенно волшебный лес. И вот, вот из-за куста, величаво потрясая шелковой гривой, выйдет единорог.
Однако, для нас еще все не кончилось. Бурный поток в реке и не думал спадать. Вода ревела, билась в ярости об окрестные валуны. А водопад хлестал струями так, что брызги до самого дома долетали. Целый день над потоком висела радуга, но любовались мы ей только первое время. Потом, она стала даже раздражать. Индикатор природной осады! И ничего с этим не поделаешь.
Вечерами, вдвоем придирчиво изучали трехмерную карту окрестностей. Рассматривали вариант с прокладкой альтернативного маршрута для танка. Основное требование не изменилось: никакого сноса живых деревьев! Но, как бы мы не старались, ничего подходящего не находилось. То скалы мешали, то громадные валуны, то настоящие дебри. Дошло до того, что я, нагрузившись взрывчаткой, хотел уже было отправиться заниматься взрывными работами. Да Хельга удержала.
Записал себе в блокнотик, что пора уже обзавестись двумя очень нужными девайсами: разведывательным дроном, и ремонтным роботом. Дрон – понятно. Зачастую, проще и быстрее отправить по назначению шпиона, чем нестись туда самому. А ремонтник понадобился после того, как мы с Корсак на ховере слетали к ее мобилю.
Ну что сказать? Этого следовало ожидать. Разлив дождевых вод не мог не затронуть сугубо гражданский механизм. Затронуть – это крайне цензурная версия того, что я сказал бы, кабы со мной не было женщины. Потому что машина попросту утонула по самый фонарь остекления в почве. Илом занесло, и что там несет с собой бурный поток? Какая-то бурая субстанция. Несомненно, полезная для плодородия, но удручающе лишняя для хрупкой техники.
Выкопать мобиль не проблема. Киберстроители с этим легко справятся. Но ведь ее потом в рабочий вид нужно будет привести. А вот с этим у моих железных солдат большая проблема. Мозгов не хватит. А я сам им не помощник. Устройство знаю на уровне принципа работы. Не более того.
Опечалились от вида почти уничтоженного мобиля, и полетели в Камтелион. Вкусно покушать, выпить по бокалу вина, и узнать последние новости. Благо погода уже позволяла поднимать летающую технику в воздух.
Так-то мы с капитаном и Фелишем регулярно связывались. Разговаривали. Все-таки, как бы ни была обжита и цивилизованна Аврора, сезон дождей – период экстремальный. Мало ли что может произойти. Могло так случиться, что и помощь бы понадобилась кому-то. Слава Богу, все обошлось. Парни – народ опытный. Знают как себя вести в мокрый сезон. А я просто пересидел все это время дома. Отдожнул в приятной компании, так сказать.
Одеты мы были по походному. Но никого в кафе «Кристалл» это не смутило. Это вам не пафосные Лунебургские рестораны, где без галстука могут и внутрь не пустить. Провинция. Здесь важнее – кто ты. Что за человек, чем твой внешний вид. Как говорится: ты можешь умыться и сменить одежду, но подонком все равно останешься.
Но мы-то не такие. Мы из хороших. И дружим с хозяином заведения. У официантов к нам вопросов не имелось.
Хельга убежала посплетничать к фрекен Агман в «Звезды», а мы остались с сержантом обсудить насущные дела.
– Нужно что-то решать с этими двоими, – вполголоса выговорил Фелиш, когда Корсак скрылась за дверью. – Если с Альфредо…
– Альфредо?
– Ученый. Альфредо Диполо.
– Принял. И что он?
– Да ничего. Закопался в своих записях, и что-то строчит в планшете. Обещает перевернуть научное представление о цивилизации создателей «Кристалла».
– Ну-ну, – хмыкнул я. – Нужно будет проверить, чего он там на ваял. Кое о чем общественности пока не стоит знать.
– Угу, – кивнул квадратный сержант в отставке. – Парни заглядывали в записи. Вообще ничего не поняли.
– На каком-то малом языке написано?
– Неа. На стандарте. Просто такие слова… Умные… «Признаки экстраполяции сингулярности», или что-то в этом роде. Ты что-нибудь понял?
– Альфредо очень умный, – кивнул я. – Чего же тут непонятного?
Посмеялись. Всегда уважал людей, умеющих объяснить простыми словами сложные вещи. Мне кажется – это и есть признак несомненного таланта ученого. А колдовать невесть что, наваливая малоиспользуемые в быту понятия в кучу, думается мне, это попытка казаться более умным, чем оно есть на самом деле.
– А второй?
– Таккери Хорнбайер. Отзывается на прозвище «Малыш Тук». Он… беспокойный.
– Это как?
– В начале сезона еще как-то сидел на месте. Потом, когда основные ливни прошли, заскучал. Стал бегать по деревне, всем подряд помощь предлагать.
– Ладно хоть, не задираться, или в баре до зеленых соплей напиваться.
– Так-то да. Но он все же чужой. Всем интересно: кто он, да откуда. Как в Сан-Хосе попал. Он там что-то брякнет, здесь оговорится, и через пару недель уже все селение в курсе, что он бывший бандит из Лунебурга, а мы, люди полковника Ронича, взяли его в плен и держим в особняке Родригесов.
– Обалдеть. В деревне что? Мисс Марпл завелась?
– Да там каждая вторая старушка Марпл на завтрак схомячит. Чем им еще заниматься-то? Свое отработали. Дети – внуки выросли. Помирать еще рановато… Развлекаются.
– Нужно подобрать кого-нибудь из наших на должность начальника разведки, – кивнул я. – И пусть он пристроит этих мисс к делу. И им занятие, и нам польза. Пара активных старых перечниц может больше информации найти, чем рота активных молодых ребят.
– Отлично придумал, – улыбнулся сержант. – Я поговорю с капитаном. Он знает все ВУС всех наших из Союза. Наверняка кто-то есть с нужными навыками и…
– И тягой к прекрасному, – засмеялся я. – Приятно после стольких лет снова оказаться при деле? А?
– Не то слово, командир. Не то слово. Мы с ребятами словно проснулись после многолетней спячки. Операцию завершим, нужно будет еще чего-нибудь придумать…
– А тут ничего и изобретать не придется, – скривился я. – Через месяц или два всех нас ждет интересное время…
– Эпоха перемен?
– Вроде того. Меня друзья из АР предупредили. Что-то на Авроре затевается. Мол, будь готов.
– Так, а мы чего? – развел руками – лопатами Фелиш. – Мы всегда.
– Могильони передай, чтоб налаживал связи с другими ветеранскими организациями. Если полыхнет по всей планете, нам нужно будет держаться вместе.
– Принял. Будет исполнено.
– Ну и поторопи своих людей в столице. Пора заканчивать операцию. По-хорошему, нам до смуты артефакты с планеты лучше вывезти.
– Думаешь, федералы угомонились?
– Думаю, дождик здорово охладил их пыл.
– Ну да. Даже в городе в дождь есть чем заняться, помимо разборок с мелкой бандой.
– Известны какие либо подробности? – вскинул я брови. – О группировке.
– Не много. Численность – около трехсот человек. Из них боевиков, порядка сорока. Ну, понятное дело, минус десятка, которую ты в лесу актировал.
– Взвод, – кивнул я. – Учитывая их выучку, это не много.
– Так они и не воины. Пугала, в основном. Этот, который Малыш Тук, уж на что здоровый детина, а дите дитем. Его даже наш флотский с двух ударов на пол укладывает.
– Сравнил, – хмыкнул я. – Мы – армия. А они, так… Группа обнаглевших гражданских.
– Это да.
– Ладно. Что еще?
– Держат казино в пригороде Лунебурга. По слухам, там же проводят закрытые аукционы всякого разного. Наверное, потому и занялись раскопками. Их профиль, так сказать.
– Логично. Еще что-нибудь?
– Но, как не странно, основную прибыль получают со спекуляций удобрениями. Возят откуда-то из-за границы химию, и нашим болванам продают…
– Постой… – я наморщил лоб, пытаясь припомнить название того вида удобрений, из-за которого Хельга была отстранена от расследования. И нашел. – Это? Этой гадостью барыжат?
– Точно, – кивнул сержант. – Знакомая хрень?
– Отрава для почвы. Практически, оружие для долговременной диверсии.
– Ого. Так эти твари еще и на врага подрабатывают⁈
– Все на это указывает. Но разбираться станут компетентные господа. Ясно? Наша задача не меняется. Известно, где они обитают?
Как оказалось, Аврора имеет форму куба. Вот так вот! Потому что все всегда встречаются за углом! И казино, и контора компании по перепродаже импортного удобрения, находились в том самом офисном городке, где и строительная фирма, в которой работает шурин сержанта с военных складов. Тот самый, улыбчивый, господин, что здорово мне помог с выбором геосканера.
