Текст книги "Хозяин леса 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

9

Искусство ведения переговоров настолько же древнее, как человечество. Оно родилось вместе с первыми осмысленными звуками первого из людей, пытавшегося донести свою мысль до других членов своей стаи. Так что логичным будет предположить, что искусство родилось одновременно с человеком разумным.

За многие тысячелетия искусство обросло массой правил, без которых уже не может существовать. Одним из таких является – место. Пригласи оппонента к себе в кабинет, и он подсознательно будет чувствовать себя в подчиненном положении. Разговоры в жилище одной из сторон дает преимущество владельцу дома. Идеально, когда беседа ведется в каком-то нейтральном, не дающем дополнительных бонусов кому либо, месте.

Тут тоже могут быть нюансы, но не все способны их ощутить. Простой пример: дорогущий, пафосный ресторан и представитель неимущего слоя населения. Будет ли он чувствовать себя уверенно в таком положении? Конечно – нет.

А вот мне было все равно. Мой счет в банке существенно усох после покупок новых участком земли, но все еще позволял побаловать себя изысканными деликатесами. Обстановка же, какой бы напыщенной она не была, давным-давно не производила на старого солдата должного впечатления. Вся эта позолота, мрамор и деревянные панели на стенах вызывали только досаду за бездарно потраченные на ерунду ресурсы.

Арчибальд Лукошин, кстати, тоже не выглядел завсегдатаем таких пафосных мест. Тем не менее, назначил встречу именно в таком.

– Здесь можно говорить безопасно, – пояснил он первым делом. – Владельцы заведения гарантируют конфиденциальность.

– Она нам понадобится? – усмехнулся я. – Конфиденциальность?

– Вам – не знаю, – пожал плечами Лукошин. – А вот мне, в связи с родом моей деятельности, не помешает. Деньги любят тишину, знаете ли.

– Будем говорить о деньгах? – удивился я. – Из меня плохой инвестор выйдет. Сразу предупреждаю.

– Хорошая шутка, – оскалился менеджер. – А как вы относитесь к крупным корпорациям? Насколько я знаю, если бы не армейский контракт, вы стали бы сотрудником одной из них?

– Ага, – не стал запираться я. – Сбежал от такого «счастья» в войска. Поэтому, мой ответ: никак. Никак не отношусь. И не намерен относиться. Второй раз я в эту ловушку не попаду.

– А я, как видите, попал, – оскал сменился тонкой, одни губами, улыбкой. – И даже добился кое-каких успехов.

– Не завидую, – признался я.

– И не нужно, – кивнул Арчибальд. – Хотя, если разобраться, вооруженные силы – тоже, в какой-то мере, корпорация. Причем, обладающая государственной монополией на насилие. Разве нет?

– Тогда это же можно сказать о структурах государственной безопасности и полиции.

– Несомненно. Вы верно ухватили суть. Однако масштабы несопоставимы. Если те или другие – это просто очень крупные… предприятия. То Армия и Флот – это мегакорпорация. Огромная, обладающая собственными ресурсными базами, разрушительным оружием и системами передачи информации, структура.

– Отличие все же есть, – улыбнулся я. – Даже Генеральный Штаб не управляет этой структурой. Стратегическое планирование и оперативное реагирование осуществляет федеральный Управляющий, а не кто-то из людей. И главная цель существования не извлечение прибыли для акционеров, а свобода и безопасность всех граждан страны.

– Согласен. Тем не менее, на более приземленном уровне, у армии тоже есть собственные интересы и предпочтения. Есть даже лобби в Сенате. Вы знали об этом?

Тайной это не было, и не могло быть. Часть уволившихся в запас ветеранов ВС, выбравших стезей для гражданской жизни политику, оказывали посильную поддержку. Мы все птенцы одного гнезда. Мы все навсегда вписаны в скрижали памяти многомиллионного коллектива. Мы – одна семья.

Так что в ответ я только улыбнулся. Никакой проблемы я в этом «лобби» не видел.

– Ну да, – развел руками Лукошин, словно бы прочитав мои мысли. – Вы правы. У нашей системы есть недостатки, но достоинства с лихвой их перевешивают. Кстати, в каких отношениях вы с моей дочерью?

Он задал этот вопрос так, будто бы действительно «кстати». То есть, то о чем мы говорили прежде – это было для директора Аврорского филиала гигантской корпорации важным. А Лилу и я – так, побочное явление.

– Мы друзья, – лаконично ответил я. Этот человек так и оставался для меня загадкой. Обычно человека сразу видно. Кто он, что хочет, о чем мечтает. Этот же – словно серая тучка на горизонте, по которой предсказать будет дождь или нет, совершенно невозможно.

– Это понятно, – улыбнулся Арчибальд. – Для врага она не стала бы трудиться и составлять заявку на благотворительный грант. Очень грамотно оформленный. И аргументы представлены так, что отрицательный ответ нашей комиссии по грантам стал бы репутационной потерей компании.

– Она талантлива, – констатировал я факт.

– Да. Согласен. Однако ленива и легкомысленна. Но для вас она преодолела свои минусы и реализовала плюсы.

– Мы хорошие друзья. А друзья должны помогать друг другу. Если потребуется, я для нее тоже сделаю все возможное.

– Отлично сказано, господин полковник. Однако ваше предвзятое отношение к корпорациям… Поймите: да мы не ангелы. Да у нас все подчинено одной цели, и устремление это низменно – прибыль. Но вместе с этим, корпорации – локомотивы экономики страны. Действительно серьезные проекты возможны лишь с привлечением действительно громадных средств. А у кого, кроме корпораций, они есть? Кто, кроме нас может оплачивать труд сотен и тысяч ученых и инженеров? Государство? Да, но оно не вездесуще, и в сфере интересов страны далеко не все отрасли и направления. Мы же всегда на переднем рубеже. Новые товары, новые технологии, новые возможности…

– Признаться, с такой стороны я существование корпораций не рассматривал.

– А благотворительность? Вы же знали о заявке на грант? А сумму этого пожертвования Лидия вам озвучивала? Нет? Она запросила десять миллионов талеров. И корпорация может их выделить. Для нашего бюджета это не особенно большие деньги.

Десять миллионов! Это решило бы все проблемы. Выкупить еще сотню квадратных километров предгорий, обеспечить приобретение саженцев, оплатить труды по ирригации. С такими деньгами все это становилось возможным сделать.

– Лилу большой молодец, – искренне выговорил я.

– Да, – энергично кивнул Лукошин. – Это действительно так. И зря она постеснялась поставить свое имя в списке авторов проекта. Она вообще указала вас одного. И если вы друзья, это выглядит тем более странно.

– Может, она не хотела…

– Да-да. Я понимаю. Это может быть связано со мной. Дочь не хотела, чтобы подумали, будто бы грант вы получили благодаря родительской протекции.

– Ага, – облегченно выдохнул я. – Это я и хотел сказать.

– Тем не менее, я бы очень хотел, чтоб ее имя вернулось на заглавную страницу документа. Поговорите с ней. Убедите. Уверен она прислушается к вам… Сразу скажу: лица, указанные в числе авторов проекта, несут коллективную ответственность за исполнение принятых по гранту обязательств. Да-да. Будут и такие. Но не переживайте. Ничего незаконного от вас не потребуется. Выступить на галовидении, по присутствовать на каком-нибудь мероприятии, сказать пару добрых слов о корпорации…

– Это приемлемо.

Понятно, что «Бигфуд» выжмет из нас всю выгоду, какую только сможет. Но и просто так брать чужие деньги было бы как-то… стыдно. Понятно, что на благое дело. И все же…

– Жизнь молодой девушки только начинается, – пояснил Лукошин, снизив голос до громкого шепота. – Кто знает, какие именно заслуги зачтутся в будущем. Мне кажется, участие в проекте такого уровня, в ее послужном списке точно не помешает.

– Согласен, – серьезно кивнул я. – Я поговорю с ней. Тем более, как реальный автор документа, она просто обязана быть на главной странице.

– Очень хорошо, что мы поняли друг друга, – вроде бы даже как-то расслабился Арчибальд. – Приятно было общаться с умным человеком.

Серьезный разговор, ради которого собственно эта встреча и состоялась, на этом закончился. Это не значит, что мы с Арчибальдом встали и разошлись по своим делам. Нет. Раз уж попали в ресторан, славящийся своей кухней, грех было не продегустировать изысканные яства. Тем более что они оказались действительно невероятно вкусными.

За мной заехала Хельга. Похоже, ей просто нравилось передвигаться по Лунебургу за рулем дорогущего спорткара. Утробно рычащий мощный двигатель, натуральные материалы отделки салона, стремительные формы – что еще нужно истинному ценителю и фанату скорости?

Госпожа Корсак повезла меня в медцентр. Я-то думал, она шутила. Или подначивала Лилу. Оказалось, это была давняя ее идея. В наше время сложно сохранить в тайне личную информацию. Место рождения, возраст, образование, карьерный рост – данные свободно вращаются в Сети, и любой может их заполучить. Не удивительно, что и Хельга мной поинтересовалась, как и я сам ей. И, похоже, после более близкого знакомства, женщина решила, что часть сведений в открытой части моего личного дела были искажены.

Например, возраст. Ее глаза видели подтянутого, мускулистого мужчину, примерно сорока лет отроду. А Сеть утверждала, что мне в два раза больше. Я должен был быть глубоким стариком, но не был им. И это ломало ее мозг.

– Так часто бывает, – пробовал я убедить подругу. – При серьезных ранениях, военные медики в тысячи раз подстегивают естественную регенерацию. Раны заживают быстрее, но, вместе с ними, и остальные органы обновляются. Такие процедуры расходуют регенеративный ресурс организма, но армия осознанно идет на это, чтоб быстро вернуть в строй бойца.

– Омоложение? – выхватила женщина самое, по ее мнению, главное из моего объяснения. – За такую возможность богатые старухи душу бы продали! А вам бесплатно такую операцию проводят?

– Я же говорю, – тяжело вздохнул я. – Одно лечится, другое калечится. За все нужно платить. Мой АрАр – на грани. Еще пара дырок в шкуре, и меня уже ничто не спасет. Это одна из причин, почему пришлось уйти в отставку…

– И все равно, Стас. Это никого бы не остановило. Вновь побыть молодой, хоть и всего несколько лишних лет – дорогого стоит. Старые перечницы сняли бы бриллиантовые колье с дряблых шей, ради такого.

В общем, она мне не поверила. Может, разумом и приняла мои отговорки. А душой, душой – нет. Современная медицина может творить чудеса. Существенно увеличить продолжительность жизни. Оживлять почти мертвых. Менять органы, выращивать утерянные конечности. Но победить старость – нет. Природная логика безжалостна. Все рожденное должно умереть. И перед смертью, обязателен период увядания. Как некое чистилище. Как время, когда человек должен смириться с неизбежным. И сколько бы денег не хранилось на твоих счетах, каким бы важным и значимым ты ни был, обмануть естественные процессы ты не сможешь.

– Ваш регенерационный ресурс, господин Ронич, – подтвердил мои слова доктор в медцентре. – Едва выше пятидесяти процентов. Сейчас, состояние органов соответствует человеку сорока – сорока пяти лет. Но любая серьезная травма, или болезнь для вас являются существенной опасностью. Берегите здоровье, господин полковник. Других рекомендаций у меня для вас нет.

Я только, молча, развел руками. Все это я знал и раньше.

– А ты вечно лезешь в самое пекло, – выговаривала Хельга по дороге в отель. – С бандитами воюешь. Сенатор этот еще… Мутный тип, и явно что-то замышляет. Пообещай мне беречься. Не заставляй меня переживать за тебя.

– Хорошо, – кивнул я, прекрасно понимая, что это совсем от меня не зависит. Я такой, какой есть. И если совесть потребует взять в руки оружие и ринуться в новый бой, я раздумывать не стану.

Да уж. Насыщенный денек. В холле отеля нас с Корсак уже ждала Лилу, в компании нескольких, представительного вида, людей. Эти господа, мягко говоря, уровень своего благосостояния не прятали. Все в них, от дорогих одежд, до маникюра на руках, прямо-таки кричало о богатстве. И интересы у них были соответствующие внешнему виду.

Эти господа хотели иметь возле своих домов дерево. Но покупать саженец, и потом много лет его выращивать, им было не интересно. Эти люди хотели иметь все сразу, и прямо сейчас.

Каждый из четверых был готов выложить по двести тысяч талеров на почти взрослое растение. Я их решительно не понимал. Примерно за эту же сумму мне удалось обзавестись пятьюдесятью тысячами молодых деревьев! И конечно я был готов обменять их тщеславие на шанс значительно увеличить древесное «население» своего леса. Почему нет? Приказать садовникам найти и подготовить к транспортировке требующихся «подростков» – легче легкого. Сразу уточнил, что доставка до места высадки в сумму не входит.

Расстались весьма довольные друг другом. Благо ничего невозможного эти господа не просили. Дуб, два тополя – «говорят, они быстро растут» – и сосну – «Вы знаете, что она испускает в атмосферу ароматические флюиды?». Боже мой! Такая гора денег за неизвестные науке флюиды?

Так-то – да. Хвойные, особенно в жаркую погоду, делятся с окружающей средой альфа, и бета-пиненами. Кроме фитонцидов, конечно, уничтожающих патогенные грибки и бактерии. А запах – это да. Запах – волшебный.

Признаться, было немного не по себе. Словно бы отдавал в заложники друзей. Одно утешало: жертва не будет напрасной. Взамен мой лес существенно увеличится.

10

Дома хорошо. И воздух чище, и вода слаще. И всяких махинаторов, так и норовящих с меня какую-нибудь выгоду получить, нету.

Хельга осталась в Лунебурге. Ее полицейское начальство, узнав, что Корсак в городе, пригласило на встречу. А женщина и обрадовалась. Все-таки она фанат своей работы. Извинилась. Сказала, что со мной очень хорошо, и она счастлива, что я у нее есть, но душой она там, в своем офисе. Столько еще подонков на свободе разгуливает, а она в лесу отдыхает!

Вздохнул, и не стал отговаривать. Странная ситуация с этим отстранением, рано или поздно, все равно должна была разрешиться. Так лучше рано, чем поздно. Вернется подруга к работе, значит, станем видеться реже. Уволится – вернется жить ко мне. Когда всегда можно отступить на заранее подготовленные позиции, жить как-то легче. Это вам любой кадровый военный подтвердит.

Первые несколько дней скучать было некогда. Готовил деревца к перевозке, облетал владения, размещал новые датчики и сканеры. Конечно же, проверил уровень в Хельговом озере: срез воды уже едва-едва не доставал до перелива. Еще несколько дней, и течение в старом русле ручья должно было восстановиться.

Напомнил о себе старый Родригес. Ему и материал был нужен для работы, и с постояльцами пора было что-то решать. В итоге целый день убил на то, чтоб отыскать и пометить сухостойные стволы поближе к опушке. Потом встречал «лесорубов», помогал спилить и погрузить бревна в транспорт.

Ветки собрал, связал в вязанки и перевез домой. Иногда же хочется у живого огня посидеть, а тут почти готовые дрова. Железные бойцы за несколько часов мне аккуратную дровницу наполнили, и водонепроницаемой пленкой укрыли.

Думал тем же вечером себя побаловать. Мясо на углях приготовить. Начал даже готовиться, но передумал. Поймал себя на мысли, что для себя одного это делать… неуютно. Бессмысленно. Хотелось с кем-нибудь поделиться этим чудом: в наше время простой костер на Авроре – немыслимая роскошь.

Полночи ворочался, уснуть не мог. Мысли всякие дурацкие в голову лезли. Проснулся куда позже обычного, но все равно злым и невыспавшимся. И, главное – никаких планов не было. Ничего такого, что могло бы отвлечь от тяжелых идей.

Хорошо капитан на связь вышел. Пригласил в мастерские, принимать танк. ТО и личинка системы ПВО были готовы. Я, благодаря таким хорошим новостям, прямо восстал из полудохлых.

Военному собраться – только пистолет в кобуру сунуть. По дому все же я с оружием стараюсь не ходить. В разных местах, порой совершенно неожиданных, много чего стреляющего рассовано. Так что неожиданностей я не боюсь. А вот чтоб прямо со стволом на бедре – это уже лишнее.

Запрыгнул в седло ховера, да и полетел. С появлением в моем хозяйстве робота ремонтника, совсем разленился. Прежде в обязательном порядке проверял все системы. Теперь же, просто включаю питание, оцениваю уровень зарядки батарей и топлива, да и стартую. Удобно. Что бы еще автоматизировать? Кроме кухни, конечно. Киберповар – довольно распространенное устройство в городских семьях. Особенно, если оба супруга работают. Но мне такого не нужно. Этим я люблю заниматься сам.

Интересный факт: с тех пор, как вернулся из Лунебурга, ни одного дрона шпиона над усадьбой не появлялось. О чем это говорит? Либо на меня там навешали более продвинутые аппараты, либо… Либо я что-то такое сделал, что кем-то больше не воспринимаюсь, как угроза. И первое, что приходит в голову, это грант от «Бигфуда». Документы еще не подписаны, но я был абсолютно уверен, что деньги получу в ближайшее время.

А! Еще одно интересное открытие! Домашний компьютер у меня настроен на отслеживание интереса потенциальных инвесторов в участки вдоль предгорий хребта. И прежде, до Лунебурга, эти полумертвые земли вообще никого не интересовали. А тут вдруг, как прорвало. Разные компании, частные лица и даже общественные организации – фонды поддержки чего-то там – подали заявки.

Управляющий пока не принял решение. Мне кажется, он вообще давно уже запланировал расширение моего леса на всю эту территорию. Только вот бесплатно передать пустоши в мою собственность не может. Все-таки это государственная собственность, а я частное лицо. Нет никаких оснований для безвозмездной приватизации, так сказать.

Однако, я был уверен, что обладаю, в некотором роде, преимущественным правом на выкуп земель. Раньше не торопился. Какой смысл, если, кроме меня, они все равно никому не интересны. И тут такое. И самое интересное: чем вызван этот ажиотаж? Что-то мне не верилось, что множеству совершенно разных людей вдруг пришла в голову одна и та же идея. Уж очень… организованно. Почти одновременно. А что разные заявители, так нечто в этом роде и я могу организовать. Попросить друзей, основать десяток подставных фирм и фондов. В эпоху цифровой бюрократии, это дело получаса стараний.

И все же, я напрягся. Почувствовал чью-то злую волю. Самый простой вариант: перепродать участки мне же, но по чуть более высокой цене. И ведь мне придется покупать. Условия гранта требуется соблюдать. У меня головняк, а кому-то – быстрая прибыль.

Отыскать этого махинатора не представляется возможным. Сколько человек в администрации «Бигфуда» знает о моем гранте? Десятки? Сотни? Это ведь никакой не секрет, и секретом быть не может. Корпорация намерена получить с благотворительности репутационный выигрыш, а это подразумевает максимальную публичность.

Было чем занять голову, пока летел в Камтелион. И пришел к парадоксальному выводу: нужно форсировать завершение операции с инопланетными артефактами! Будь у меня достаточно денег на счетах, я прямо сейчас скупил бы всю землю в предгорьях. А засаживал бы ее уже после. Вдумчиво.

С таким настроем в городок и прилетел. И был рад увидеть на площадке мехмастерских, кроме самого капитана, еще и сержанта Фелиша. Потому что без этих двоих мой план осуществить было невозможно.

Вишенка сияла. Эти бешеные механики, кажется, танк еще и лаком покрыли.

– Зачем? – простонал я.

– Ты же на нем в город ездишь, – заржал сержант. – Значит, это городской автомобиль! Должен соответствовать.

– И дополнительная защита от коррозии, – улыбаясь, выдвинул свой аргумент капитан. – Не беспокойся. На мимикрирующую способность покрытие не повлияло.

– Так он же теперь блестит, как у кота яйца, – засомневался я.

– Специальный состав. При получении сигнала от системы о включении системы активной маскировки, становится матовым.

– А, – сдался я. – Теперь понятно. Вроде камуфляжа под обычную цивильную технику.

– Ага, – продолжал смеяться Фелиш. – Теперь никто не поверит, что это настоящий боевой танк. Решат, что стилизация.

– Да я как-то и раньше…

– А теперь – не раньше, – сурово отмел возражения Могильони. – Теперь твой «Вишну» вооружен и очень опасен. Мы все оформили, как локальную систему ПВО. Но в реальности, учитывая степень свободы шарниров турели, баллистический компьютер готов уверенно поражать цели в полусфере машины. На дистанции свыше пятидесяти метров слепых зон вообще нет.

– А до пятидесяти?

– Нос, частично корма. Впереди – узкий клин. Сзади – пошире, но много короче. По паспорту, переднюю полусферу должен артавтомат прикрывать. Или ракетная установка. Но их же нет. Вот и появились слепые зоны.

– Врешь поди? Что-то я оружия вообще не вижу, – прищурился я. Шутил, конечно. Лючки, за которыми скрывались две выдвижные турели, я сразу заметил. Раньше на их месте «красовались» уродливые нашлепки технических заглушек. Техник, проводивший конверсию машины, дизайнером был никакущим.

– Эй! – гаркнул капитан, и взмахнул рукой. Подозреваю, шоу было предусмотрено программой. – Запускай!

Из гаража вылетел небольшой, дешевенький дрон, и кое-как направился в нашу сторону. Явно, оператор нужной квалификацией не обладал, но очень старался.

Расстояние было не большим, так что реакция последовала незамедлительно. Оба лючка в задней части танка открылись, и из ниш выдвинулись хищного вида конструкции. На заводские, штатные для военной техники, они походили слабо, но главное, чтоб работали как нужно. Для красоты у меня теперь лаковое покрытие на танке есть.

Управлял турелями компьютер. Он в Вишенке не бог весть, какой мощный, но на то, чтоб короткой очередью из пулемета разнести несчастную мишень в клочки, хватило и этого.

– Ну, ты смотри, – удивился я, наблюдая, как оружие упаковывается обратно в недра машины. – Работает.

– Сомневался? – фыркнул Могильони. – Из моих мастерских древние трактора своим ходом уезжают. А привозят их в виде кучи ржавого хлама. А тут все относительно новое. Чего бы ему не работать?

На самом деле, все просто только на словах. Сервоприводы, мощь отдачи, сопряжение с компьютером, и все это на фоне совершенно не предназначенных для боевой машины деталях и механизмах. Чтоб заставить систему работать как должно, нужно не просто разбираться в механике. Нужно понимать принципы. И иметь допуск к ремонту военной техники. Итог лучше всяких слов говорил о квалификации капитана.

– Отлично, – констатировал я очевидное. – Теперь моя Вишенка снова с зубами. Самое время, парни, завершить начатое. У нас еще бандитское гнездо не зачищено, а мы игрушками балуемся…

Кивнул в сторону обломков невезучего дрона.

– Сами-то пробовали управлять? Как оно?

– У нас еще один есть, – признался сержант. – Хочешь попробовать?

Ну кто из нормальных мальчиков от такого отказывается? Конечно, хотел. Зря говорят, что у больших мальчиков – большие игрушки. Всякие они у нас. И большие и маленькие. И всегда хочется новых. А чего? Имеем право изредка себя побаловать!

Летали по очереди. Забавная штуковина – вот что я скажу. Ни у кого из нас таланта к пилотированию всяких летающих штуковин явно не было, но мы не на соревнованиях по фигурному вождению. Развлеклись, повеселились, сломали последний дрон, и, с чувством выполненного долга, пошли в кафе сержанта это великое дело отметить. Это я об апгрейде танка, конечно. Не о баловстве.

– Как съездил? – поинтересовался капитан. Когда возвращал родстер, переговорить времени не было. Окрестные фермеры активно распахивали и сеяли. И конечно же, в ходе работ вскрывалась жестокая правда: сани нужно готовить зимой, а не когда жареный петух в основание спины укусит. Или чего там эти гордые птицы с филейной частью крестьян обычно делают?

– Продуктивно, – кивнул я, принимая у официанта запотевший бокал холодного пива. Не считаю себя истинным ценителем этого древнего напитка. Но вот так, в хорошей компании, да после нескольких часов на сорокоградусной жаре – это просто нектар Богов. – Собрал пожертвований на саженцы. Выяснил, что, скорее всего, получу грант от «Бигфуд». Ну и так, по мелочи… Сенатора видел.

– Стерлинга?

– Ага. Его. Все такой же мерзкий. И предсказания у него дурацкие.

– Чего сказал?

– Посоветовал Раухбауму озаботиться собственной безопасностью. Мол, жизни полковника грозит не шуточная опасность.

– Это типа кто-то собирается убить командующего? – оживился сержант. – Так что ли?

– Вроде того.

– Ничего себе. Это кто такой отчаянный? Тут же через день шпионов будет больше чем адвокатов.

– Мне тоже это не понятно. Но не похоже было, чтоб Стерлинг шутил.

– А что будет, если полковника убьют, а следователи не смогут на планету спуститься? – поскреб искусственным пальцем лоб капитан.

– Чего это не смогут? – вспыхнул Фелиш. – Что такое произойдет? Местные депутаты гравитацию отменят что ли? Сверху всегда все вниз падает.

– Ну, представим на минуточку, что дознавателям запретят высадку на Аврору. Абсурдная ситуация. Согласен. Но а вдруг? Что произойдет?

– Я, как резервный командир гарнизона, стану временным исполняющим обязанности, – пожал плечами я. – И буду обязан провести расследование, используя местные ресурсы.

– А они станут ныть на всех каналах, что правительство затягивает расследование, и намекать, что это политическое убийство. И что таким образом компьютеры давно привыкли расправляться с недовольными.

– Ничего себе ты загнул, – поразился португалец. – Прям, как настоящий политик.

– Слежу, – лаконично отрапортовал Могильони. – Иногда, занятное зрелище.

– Ладно, парни, – отер я губы от сладковатой пены. – Вернемся к нашим баранам.

– Это ты так мафию ласково поименовал? – заржал Фелиш.

– Ее родимую. Ее. Пора с ними заканчивать, и организовывать вывоз артефактов с планеты. Друзья сообщили, что, если происхождение товара не будет вызывать сомнений, аукцион они организуют быстро. Интерес к инопланетным штуковинам не ослабевает.

– Деньги понадобились? – догадался капитан.

– Ага. Какая-то сволочь собирается скупить все пустоши в предгорьях. Не знаю зачем. Может, чтоб мне же перепродать. Может, придумал как-то использовать. В любом случае, нужно его опередить.

– Можем тебе занять, – пожал плечами Могильони. – У нас с сержантом деньжата кое-какие имеются. Еще пару участков купишь. Потом, после аукциона, отдашь.

Я подумал, и признал предложение толковым. Землю нужно забирать сейчас. А талеры можно будет и потом заработать. Не с артефактов, так организовать продажу сухостойной древесины. Пока для Родригесов стволы искал, много таких видел. Мы с парнями за неделю много бревен бы заготовить смогли. На пару миллионов талеров – точно.

– Хорошо, – кивнул я. – Договорились. Только под договор. Чтоб, если что со мной случится, вы с продажи моего имущества свое получили.

– Что с тобой случится? – удивился Фелиш. – Ты еще нас всех переживешь.

– Ага! Не каркай! – поддержал друга капитан. – Помирать он собрался…

– Собраться и быть готовым – это разные вещи, ребята. Просто, чтоб даже в лучшем мире на мне долгов не висело…