Текст книги "Хозяин леса 2 (СИ)"
Автор книги: Андрей Дай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Бывал там, – кивнул я. – Архитектор в детстве в кубики не доиграл. И неоднократно получал по попе от родителей за беспорядок в детской. Там все идеально чисто, и все здания – идеальные кубы.
– У меня фото есть. Я тоже удивился, – заржал Фелиш. – Моя дочь говорит: креативненько!
– Надеюсь, здания застрахованы, – криво усмехнулся я. – Потому что мы там станем хулиганить. Я еще уточню у Хельги, но есть у меня чувство, что она тоже не откажется отплатить там кое-кому. Маленькая группировка, говоришь? Мал клоп, да вонюч.
5
Наконец, привезли заказанные еще до сезона дождей саженцы. В двух контейнерах, их плавно опустили прямо на площадку на моем «приступочке».
Еще бы им не осторожничать! Мало того, что каждый ящик был вкруговую оклеен предупреждающими о хрупкости надписями, так еще и стоимость «товара», мягко говоря, впечатляла. Пятьдесят тысяч прутиков с корнями обошлись мне в двести пятьдесят тысяч талеров. Четверть миллиона за посевной материал, который еще не факт, что приживется.
Неприятности я тоже привык исключать заблаговременно. Поэтому, в тех же контейнерах, приехали еще и емкости с жидкой корневой подкормкой. Какая-то жутко технологичная хрень, в разы ускоряющая прорастание корней в новую почву. И, что самое забавное – это чудо современных биотехнологий стоило куда меньше, чем сами растения. Ирония современного общества! Мы можем произвести все что угодно. Любой прибор или материал. Лекарство, удобрение или кефир. Но создать на заводах живое дерево нам не под силу. Это, так сказать: прерогатива Природы.
Все ростки упакованы еще и отдельно. «Полупрозрачный кокон из биоразлагаемого материала, и гравитационный увлажнитель». Так это значилось в сопроводительных документах. На деле, это выглядело, как кулек из какой-то белесой ткани, пук пористой штуки – вроде ваты, и перевернутая вверх ногами бутылочка с водой. Остроумная конструкция. Никто ведь не станет годами держать саженец в упаковке. А на неделю этого должно было хватить с лихвой.
В моем «рабском» загоне числится по четыре робота строителя и уборщика, два садовника, дрон-разведчик и новенький ремонтный кибер. И с этой «бандой» я должен был за неделю высадить в грунт пятьдесят тысяч живых зародышей деревьев. Непростая задача, вот что я скажу!
Пристроил строителей копать ямки. Самым сложным, оказалось «убедить» туповатых роботов готовить углубления в хаотичном порядке! В моем представлении, лес – это территория, заросшая деревьями, безо всякого, видимого человеческим глазом, порядка. Понятно, что у всего есть свои законы. И даже растения живут не где попало, а в определенных их видом, составом почвы и количеством влаги, местах. Но все равно! Превращать прекрасный лес в парк, в рядочки одинаковых насаждений, не было никакого желания.
Тут Хельга пришла на помощь. Чувствовалось, что у подруги богатый опыт «общения» с кибернетическими устройствами. Она просто взяла лист бумаги, натыкала на нем множество точек пишущим стилом, и велела роботам готовить места посадки в полном соответствии с этим планом. Обалдеть! Все-таки у женщин нечеловеческая логика!
Садовники отлично справлялись с посадками, но их всего двое, и полсотни тысяч прутиков рассаживали бы до второго пришествия. Даже с нашей, с Корсак, помощью. Сначала, я только и делал, что летал от дома к месту работ на ховере, перетаскивая материал. Потом, пришлось и самому, что называется: руки замарать. Кисти, конечно, благоразумно спрятал в перчатки, но дело-то не в этом. Пусть не руки, а колени – испачкаться пришлось.
И вот что я понял: женщины – прирожденные огородники. Не знаю, не спрашивал, есть ли у Хельги опыт по высаживанию живых растений в землю. Но получалось у нее ловко, и гораздо, гораздо быстрее, чем и у меня, и у киберсадовников вместе взятых.
К вечеру спина болела, и отказывалась гнуться. Но я был счастлив. А учитывая, что в это же самое время, пара ребят на экскаваторе нагребали насыпь – будущую дамбу будущего озерца, так и вообще.
По рекомендации экологов, саженцы распределили, в первую очередь, вдоль ручьев. Это сотню – другую можно было заморочиться, и поливать. Хотя бы первое время, пока не приживутся. Но не пятьдесят же тысяч⁈ Доверили это важное дело естественным процессам. Тем более что почва, после сезона дождей, была еще достаточно влажная, а кое-где и вообще предстала перед нами в образе жижи. Хорошо, что у меня в наборе были и такие растения, которым переизбыток влаги не помеха. Сребролистая ива, например. А вот липа, которая почему-то на Авроре не прижилась, воду не любит.
Хвойные виды покупать не стал. В бору полно молодой поросли, чтоб заняться его расширением. Но этим, в рабочем порядке, без аврала, могли и садовники заняться. Метод принуждения в хаотичной высадке я уже знал.
Ростки лиственных тоже присутствовали, но посчитал, что будет слишком долго – искать, выкапывать, перевозить, садить… Потом, в единичном случае, почему бы и нет. А тогда, сразу после сезона дождей, время было дороже денег.
Интересная реакция на наши титанические усилия была у Валькирии.
– Видишь, подруга, – с усилием разгибаясь, пояснил я белке свои действия. – Хочу увеличить лес. Чтоб здесь тоже росли деревья.
– А эти? – Валька понюхала приготовленный к высадке очередной прутик. – Где взял? Украл?
– Чего это сразу – украл? – обиделся я. – Обменял.
Концепцию обмена мы с беличьим племенем уже изучили. Я им орехи, они мне пограничную службу. Границы на замке, хе-хе. А саженцы я действительно обменял. На талеры. И считал, что сделка была обоюдно выгодной.
– На орехи? – прищурилась тварюшка. После катастрофы с утерей всего пищевого запаса племени, самки белок очень нервно реагировали на тему орехов. В их маленьких головах не вмещалась мысль, что запасов арахиса у меня в закромах хватит, чтобы кормить их всех, по меньшей мере, еще месяца четыре.
– Зачем еще лес? – вздохнула Валькирия. – Леса уже много.
– А будет еще больше. Твоим детям будет, где жить.
– Детей будет мало, – снова печально вздохнула белка. – Еды мало, детей мало.
– Еды хватит, – пообещал я. – Если вы мне станете помогать, я вас стану кормить.
Белка с сомнением посмотрела на свои лапки, и выдала:
– Копают барсуки. Они помогут, а орехи возьмем мы?
– А она станут копать? – удивился я. – Ты говорила, барсуки – злые.
– Злые, – легко согласилась Валькирия. – Не станут копать.
– Есть другая задача, – смилостивился я. – Маленькие ямки вы же можете рыть? Я дам семена. Их нужно спрятать на этом поле. Чтоб потом они проросли.
– Потом? Когда проголодаются?
– Вроде того.
В какой-то мере, она была права. Когда семечко захочет покушать солнечного света, оно прорастет. Разве не так?
– Сможете? В таких местах, где дерево точно прорастет. И семена есть нельзя! Их у меня не особенно много. И они вредным для вас составом покрыт. Отравитесь.
– Не есть. Прятать, где вырастет, – отрапортовала белка. – Одно дерево на один орех. Договорились?
– Один орех каждой помогающей белке в день, – отрезал я. – Или ждите, пока посаженные вами семена прорастут.
– Ждать?
– Дерево показывается из земли, тогда вы получаете орех. Или сейчас один – каждому помощнику.
Валькирия села на хвост и задумалась. Числительные пока давались ей со скрипом. Идею, что цифры могут существовать без привязки к каким-то вещам, она вообще принять не смогла. Видимо до этого развитие их цивилизации еще не дошло.
– Стас? – позвала меня Хельга. – Ты снова общаешься со зверями? Они за тебя работу все равно не сделают.
– Почему это? – засмеялся я. – Мы как раз торгуемся об оплате. И почти пришли к соглашению. Хитрая белка хочет за каждое семя получить по арахису. А я предлагаю поденную оплату.
– Ну и фантазии у вас, господин полковник, – засмеялась Корсак. Потом, когда Валька все-таки согласилась на мои условия, и целая толпа зверьков скачками понеслась закапывать во влажную землю семена, Хельга смеяться перестала.
– Мистика какая-то, – покачала она головой. – Ты что? Реально договорился?
– Ну да. Я же тебе говорил.
– Ой, да ладно, – все еще не верила подруга. – Это какой-то фокус.
Я только развел руками. Как ей доказать существование разума в теле небольшого животного, я даже не представлял.
– Ты вообще представляешь, о чем говоришь? – прищурилась полицейская. – Если они тебя понимают, значит, они в какой-то мере разумны! Понимаешь?
– Вполне, – кивнул я.
– А ты знаешь, что за века исследований Космоса, человечеством не обнаружен ни один даже частично разумный вид?
– Что-то такое слышал.
– Слышал он, всплеснула руками Корсак. – Нет, ты правда не понимаешь? Ты открыл разум! Не человеческий. Иной! Ты разом опроверг миллион одних теорий, и доказал миллион других! Да стоит ученому сообществу узнать о твоих белках, здесь будет не протолкнуться от экспедиций.
– Ну, это вряд ли, – сморщился я. – Частная собственность, и все такое.
– О! Полковник! Я тебя умоляю! Когда это Государство останавливалось перед такими мелкими препятствиями? Братья по разуму! Доказательство существования иного разумного вида! Лес сделают заповедником, окружат десятиметровой бетонной стеной, и внутрь станут пускать только избранных исследователей.
– А еще мою фантазию хвалила. А сама⁈ Ты что? Галовизор пересмотрела? Такие страсти выдумала…
– О, сладкий. Это только то, что первым пришло на ум. Реальность может удивить еще сильнее.
– Ну, пока об их псевдоразуме известно только нам двоим, белки же в безопасности? Верно?
– Конечно. Но на твоем месте, я бы уже начала сочинять какую-нибудь правдоподобную историю о том, как у тебя получается договариваться со зверятами.
– Чтобы что? Если ни ты, ни я никому о них не расскажем, то для кого эта история?
– Для тех, кто следит за тобой, конечно, – громким шепотом выдала Хельга. – Пока мы здесь, я уже дважды видела разведывательный дрон. Кого-то, сладкий мой, ты очень интересуешь!
Потом, чуть позже, в этот же день, наблюдателя над кромкой деревьев разглядел и я. Моя новенькая ПВО не могла охватить весь лес. Только территорию, непосредственно прилегающую к усадьбе. Так что над недавно присоединенными землями дроны чувствовали себя, как у себя дома.
– Твари, – прорычал я. – Узнаю, кто это такой любопытный, ноги выдерну!
– Ты такой забавный, когда злишься, – погладила меня по щеке Корсак.
– Когда я найду этого… надзирателя, забавным станет он.
– Но-но! Без членовредительства, гражданин, – погрозила мне пальчиком лейтенант. – Я понимаю. Частная собственность, и все такое. Но у нас в стране свобода информации. Может быть это папарацци.
– Журналисты? – полыхнул я глазами. – Откуда у писак такие дорогие аппараты? Не-е-ет! Это кто-то серьезный. Для которого потеря пары десятков тысяч талеров не проблема.
– Я просто предположила.
В общем-то, мне и правда следовало быть осторожнее. Быть может, Хельга сильно сгущала краски, но то, что после обнародования открытия псевдоразумных белок у меня в лесу будет не протолкнуться от любопытствующих – это непреложная истина. И ладно бы только ученые. Не-е-ет! Притащатся все кому не лень. Журналисты, независимые сетевые обозреватели – считающие себя журналистами, просто любопытствующие зеваки. Потом кто-нибудь ушлый привезет туристов, пообещав им незабываемые впечатления.
Я бы и не возражал против исследований. Валькирия и ее племя заслуживают уважительного отношения. А феномен телепатического общения – вообще нечто! Насколько я знал, наукой пока не зафиксировано ни одного достоверного факта телепатии у людей. А тут – маленький лесной зверек выдает такое. Причем, если я правильно понимаю, разговаривают белки не только со мной, с людьми. Как-то же Валька объяснила волчице, что мы с Лилу не враги.
Лилу! Если кто-то и может разнести весть о разумных зверятах, так это она! Я ее предупреждал, и прежде она вроде не отличалась чрезмерной болтливостью. Но мало ли. С этим что-то нужно было делать. В идеале – вообще убедить специального корреспондента, что это был розыгрыш. Шутка. Только, как это сделать? Я в интригах не силен.
Однако, у меня был на примете прирожденный интриган и манипулятор. Я имею в виду фрау Корсак, конечно. У женщин в крови это вот все. Стоит собраться более двум представительницам слабого пола в одном помещении, и сразу начинаются плетения словесных кружев, малопонятные мужчинам маневры, и скрытые за многими слоями недомолвок, взаимные подколки. И если кто и сможет навести туману на тему разумности белок, то это Хельга.
На этом я и успокоился. Работы было не просто много, а очень много. В день получалось высаживать всего около полутора тысяч ростков. И это было еще очень хорошо. Я боялся, что будет хуже.
Был соблазн или купить еще десяток роботов садовников, или призвать друзей на помощь. Но, после напряженных раздумий, решил не делать, ни того, ни другого. Во-первых, упаковка саженцев позволяла не особо торопиться. Во-вторых, это все-таки мое дело. Я сам себе выбрал такую пенсию, и, хоть спина по вечерам и ныла, испытывал от процесса настоящее удовольствие.
Пока руки работают, голова трудится тоже. Ломается, над проблемой небесных незваных наблюдателей. Пока однажды не пришла простая и ясная, как слеза ребенка, идея: а почему я не использую танк? Не в том смысле – почему не езжу? С этим как раз все в порядке. На чем еще, кроме этого чуда военной мысли с функцией высокой проходимости, кататься по бездорожью? На ховере летать хорошо, но тут или груз или пассажир. А «Вишня» и то и другое тянула с уверенностью горной лавины.
Нет. У меня ведь командирский вариант машины. А это значит что? Это значит, что моя «Вишенка» оборудована дополнительным баллистическим вычислителем для системы ПВО! Логичным будет предположить, что и места установки самих систем тоже должны присутствовать!
Жаль, конечно, что современные средства уничтожения всякой летающей хрени мне не доступны. Все они относятся к тяжелым видам вооружений, и для гражданского использования запрещены. Но ведь эти проклятые дроны тоже не военные, защищенные от большинства угроз, устройства. Дорогие – да. Начиненные электроникой по самые макушки – да. Но, как и все цивильные машины, достаточно хрупкие. Простейшего кинетического пулемета им за глаза хватит…
Дома, улучив момент, зарылся в сеть. «Вишну» устаревшая машина. Может, где-то в колониях их еще и используют в войсках, но армия Федерации давно перешла на гораздо более продвинутую модель. В сети, в свободном доступе, нашлись и чертежи, и описания узлов, и варианты модификаций танка. Кто только как не изгалялся. И в качестве средства спасения, его использовали. И как сверхзащищенный дом на колесах для путешествий по малообжитым районам. У кого, на что фантазии хватит…
Выяснил, что собственно турели при конверсии танка с моей машины сняли. Но поворотная площадка – это часть внешнего, жесткого, корпуса. Ее так просто не демонтировать. И тяги внутри площадки – тоже остались. И сервоприводы. Заказать в мастерских рамку с местами крепления, вытянуть нужные тяги, настроить сопряжение с компьютером… Все было реально сделать! Через минуту я уже созванивался с капитаном Могильони. Тема беседы: организация довооружения легкого танка типа «Вишну» в условиях сельских мехмастерских.
6
Посадочные работы продолжались две недели. Признаться, в самом конце, я уже даже начал сомневаться, что саженцы приживутся. Немилосердное аврорское светило стремительно высушивало почву, и новые, покидающие упаковку, ростки приходилось поливать. Не вручную, конечно. Протянули шланг от озерца, включили насос, и щедро, не жалея, напитывали влагой жадную землю.
Имели наглость заявиться фермеры, чьи поля лежали ниже по течению ранее заключенных в трубы, ручьев. Не все, слава Богу. Только те, кому не повезло. Как уже говорил, до сезона дождей создать новую дамбу для создания озерца – или, правильнее, пруда – я не успел. Занялся этим параллельно с высадкой молоденьких деревьев. И откуда я мог знать, что солнце за считанные дни выжжет из земли все соки⁈ И что без воды, на полях разозленных земледельцев просто ничего не взойдет?
– То есть, если я правильно вас понимаю, вы обвиняете меня в будущем своем неурожае? – угрожающе прорычал я. – То есть, это не вы, своими трубами, разрушили экологию предгорий? Или это не по моей земле текут ручьи, водой из которых вы поливаете свои поля?
– Не знаю ни о какой такой экологии! – взвизгнул пожилой – судя по седине, субтильный мужичек. – Мы всегда так делали. И отцы, и деды. А ты явился, весь такой умный, и все испортил! Ты нашу воду украл!
– М-м-м? – вскинул я брови. – Вашу? Воду? Отлично! Сам напросился. Ручей по моей земле течет?
– Какая разница! Он и раньше…
– Ответь. Я веду запись для предъявления в суд. По чьей земле течет ручей?
– Ну, по твоей. Так он и раньше по чьей-то земле тек. А пользовались мы.
– Значит, раньше вы воровали воду у государства, а теперь пришли красть у меня?
– Эй! Вода ничья. Она природная! И все могут ей пользоваться.
– Ничего не имею против, – дернул я плечом. – Пользуйтесь.
– Так ты ее перекрыл!
– А я что? Не все? Все могут ей пользоваться, а я – нет? Так что ли выходит?
– Мы на полях воду использовали, – пробасил крепкий, плечистый детина. Не удивлюсь, если окажется, что они с сержантом Фелишем родственники. – А ты для баловства.
– М-м-м? – пуще прежнего удивился я. – Я, значит, балуюсь тут?
– Выходит, что так.
– А вы, значит, поля поливаете?
– Именно!
– А урожай куда деваете? Продаете?
– Продаем, конечно. Что за вопрос. Зачем же еще мы этим занимаемся?
– То есть, вы на моей воде деньги зарабатываете? Верно?
– Вода природная. И земля – природная. Мы на природе зарабатываем. Тяжким трудом!
– Вот оно как? А я вот, господа, на лесе этом ни талера прибыли еще не получил. И вряд ли когда получу. Я, господа тяжкие труженики, природе природово возвращаю. Сохранить ее – Природу – стараюсь. Не для себя. Для ваших же детей и внуков. И что взамен? Вы пришли мне тут претензии предъявить⁈ Что я вашу воду украл? Балуюсь? Вы последние соки из почвы выжимаете. Вы всякой дрянью вместо удобрений, земельку пичкаете, а я балуюсь? Пошли ка вы вон с моей земли. Ни видеть, ни слышать вас не хочу. Есть претензии? Подавайте на меня в суд. Пошли вон!
– Как бы тебе потом не пожалеть, военный, – воскликнул старикашка. – Ты ведь тоже по земле ходишь. А теперь ходи, да оглядывайся!
– А⁉ – обрадовался я. – Угрозы? Отлично. Что еще? Убивать меня станешь? Сам справишься, или друзей позовешь?
– Чего это убивать? Так! Поучить слегка.
– Ну, давай. Пробуй. Учитель…
В общем, ходоков я прогнал. Но осадок остался. И еще слегка о сердце скреблась совесть. А может и правда? Может, зря я поторопился с этим прудом? Может, стоило подождать до следующего мокрого периода? Тогда чаша будущего водохранилища наполнилась бы за считанные часы, а не недели, как сейчас. И поля внизу не остались бы без воды.
Но все испортили эти… обнаглевшие. Попросили бы по человечески. Объяснили. Без наездов. Я, может быть, и прервал бы наполнение пруда. Пустил бы воду в старое русло. А вот так, с предъявлением мутных претензий – обломятся. Как они там сказали? Вода природная, и все могут ей пользоваться? Отлично. Я и пользуюсь. А они пусть терпят.
– Ну, ты, вообще! – выдала вердикт Хельга, когда я ей рассказал о грустном инциденте. – Я понимаю: галовизор ты не смотришь…
– Новости смотрю.
– И что ты там видел? Что это за повадка такая странная – во всем себя винить?
– Ладно, – перебил я ее. Женщинам дай волю, они с огромным удовольствием привьют тебе хроническое чувство вины. – Что там в новостях?
– Аномально жаркая погода, вот что там! Пусть эти твои фермеры погоду обвиняют. Чего к тебе-то пришли?
– Я речей дамбой перекрыл.
– И что? А они эти ручьи в трубы запечатали, тем самым лишив окружающую природу влаги. Если хорошенько покопаться в законах, найдешь даже, что это какое-нибудь нарушение.
– Да, понятно, – поморщился я. – Дело-то не в том, кто прав, а кто виноват. Дело в том: что делать?
– Чего ты там планировал? Эти свои… сканеры на новых территориях разместить? Вот и размещай. А жара и нам и фермерам только на руку.
– Это как?
– Жара, сладкий мой! Ледники тают быстрее. Логично?
– Значит, озеро быстрее наберется! – догадался я. Это не Корсак такая умная, это у меня просто был недостаток информации. Но уж сложить два и два, тут семи пядей над бровями не требовалось.
– Именно! Ты давно смотрел уровень? Может еще день, или два, и ручей снова потечет. Пусть радуются, что на совсем им воду не перекрыли. Обнаглевшие…
Ругаться лейтенант экополиции умеет в совершенстве. Я знал этот язык, как военно-командный, а она, как обсцентно-полицейский. Но слова мы использовали одни и те же. Нюансы человеческой культурной традиции. Что еще сказать?
Капитан помог перевезти остатки саженцев к последнему в этом году участку высадки, и забрал «Вишню» на модификацию. А мы, с подругой, и электронными бойцами еще за пару дней полностью завершили посадочные работы. Теперь, если будет куда продолжать, только после следующего сезона дождей. Я имею в виду – массовые работы. Так-то, в единичных экземплярах, роботы-садовники будут все лето хвойные породы пересаживать.
Когда-то, до начала варварского уничтожения лесов на континенте, ленточный бор тянулся вдоль всех западных склонов хребта. Тысяча с хвостиком километров сплошной красоты, одуряющего запаха и величия. Шириной этот бор был куда как подольше моих двадцати километров. Но отбирать поля у земледельцев я пока не был готов. На счастье, почти безжизненные предгорья, кроме меня, никого больше не интересовали. Было бы побольше денег, можно было бы следующие пару участков присовокупить.
– Нужно дать озеру название, – напрягая голос, чтоб перекричать шумящие импеллеры ховера, заявила Хельга. Мы с ней прилетели оценить уровень воды, и готовность каналов, по которым, по замыслу, должна была стекать лишняя влага.
– Ого. Уже больше половины набралось! – обрадовался я.
– Ну же! Придумай ему название! – не отставала подруга.
– Это просто, – улыбнулся я, оборачиваясь. – Пусть будет озеро Хельги.
– А-а-а! – заверещала женщина. Я же видел, как она рада! – Так не честно. Это слишком просто.
– Зато – красиво, – отрезал я. – Решено. Озеро Хельги! Так в реестр и внесу.
Корсак что-то проговорила себе под нос, вздохнула и обняла меня со спины.
– Спасибо, сладкий, – прошептала она прямо мне в ухо. – Это так романтично.
Ага. Так я и поверил! Попробовал бы я предложить что-то другое! Обид было бы вагон и маленькая тележка. У меня, по сути, и вариантов-то иных не оставалось.
Прицелившись, я сумел посадить машину точно на гребень дамбы. Сверху все отлично видно, но посмотреть: сколько еще воды нужно до уровня перелива, можно было только с земли.
И открылся мне удивительный вид. Все окрестности нового озерца, и полосами, вдоль русел ручьев, все было зелено от пробившейся к солнцу травы. Мертвые раньше участки оживали прямо на глазах, и от этого на душе стало так… благостно, что я не удержался, подхватил свою женщину за талию, и одним рывком посадил ее себе на плечо.
– Ура! Ура! – закричал я. – Она оживает! Она живая!
– Спусти меня, сумасшедший! – верещала Корсак. – Кто живая? Кто оживает?
– Земля! Земля живая! Смотри сколько травы по-наросло!
– Ты точно псих, полковник! – смеялась Хельга. – Конечно живая. С чего ты решил, что она мертва? Семена просто спали в почве.
– Так это же прекрасно! – продолжал радоваться я. – Это же просто великолепно!
– Вот ты маньяк, – почти восхищенно покачала головой Корсак, когда я «поддался» на ее требования и поставил ее на землю. – Столько восторгов от такой мелочи.
– О, нет, милая, – покачал я у нее перед носом указательным пальцем. – Это не мелочи. Если смогла прорасти трава, значит, и деревья смогут прижиться.
– Не факт, – заспорила, но как-то без огонька, подруга.
Я только махнул рукой на эту недоверчивую дамочку.
Но было действительно как-то уж слишком жарко. Воздух «плавился» над скалами.
Читал, что температурный максимум в этой части континента – сорок семь градусов по Цельсию. Думается, его сейчас, если не перешагнули, то приблизились вплотную.
Дома только-только успел принять душ, как поступило сообщение на коммуникатор. Меня, с сопровождающим лицом, приглашали на ежегодный летний прием в Лунебурге. Чуть позже написала Лилу. Предложила организовать на этом самом приеме презентацию нашего фонда. Мол, соберутся состоятельные люди, которые, чтоб лишний раз сверкнуть перед камерами галовидения, могут и раскошелиться.
Ответил, что если вести акцию будет она, то я не против. Себя я в качестве лица фонда вообще не представлял. Я не публичный человек. Одно дело командовать подразделением – это привычно. И совсем другое – выступать перед большим стечением публики.
Признаться, была мысль вообще проигнорировать приглашение. Ну что я – клоун что ли? Мне от этих, важных и состоятельных, ничего не нужно. Игры в политику, тоже не для меня. Да и в смокинге я смотрюсь… странно.
А вот Хельга идеей загорелась. И сходу накидала весьма веских аргументов. Начиная с того, что будет прикольно подъехать к месту проведения мероприятия на танке, а не на лимузине. И заканчивая тем, что свою женщину добропорядочные мужчины должны время от времени выгуливать в публичных местах, а не вечно прятать в замке, в лесной глуши.
По большому счету, было все равно. Но мысль, что привычная к куда более населенным местам миссис Корсак может тяготиться уединением в провинции, решила исход дела. Да и делать пока было особо нечего. Ползать на корточках по границе вновь присоединенных территорий, размещая систему датчиков, в этакую-то жару, совершенно не хотелось. Доспехи, конечно уберегут, и тепловой удар мне бы не грозил, но приятного все равно мало.
В общем, решили ехать. Хельга засела за терминалом сети, выискивая и заказывая себе вечернее платье, а я отправился проверить парадный мундир. Решил все-таки идти в нем. Во-первых, имею право. И как штаб-офицер в отставке, и как резервный командующий планетарным гарнизоном. Во-вторых, в нем привычно. За долгие, долгие годы службы, военная форма стала вроде как второй кожей. Без нее, подсознательно, ощущал себя… Ну пусть и не голым, но беззащитным. Вроде как черепаха без панциря. Жалкое, никчемное существо.
Приготовились мы быстро. Оставалось решить, как добраться в Лунебург. Мобиль Хельги мы, конечно, из грязевого плена вызволили, но починить еще не починили. Да и не пробрался бы этот смешной автомобильчик местными дорогами. Вода в реке спала, и, из-за жары, продолжал уменьшаться. Но колея еще не полностью просохла.
Лететь в Камтелион на ховере, тоже так себе идея. Хотя…
В итоге, сложили парадную одежду в герметичные пакеты, которые закрепили на багажник ховера. Что нам мешало снять номер в «Звездах», и переодеться там? Ничего.
Два десятка верст для шустрой машины – двадцать минут лета. Так что полчаса спустя, мы уже приземлялись на площадке внутри ограды механических мастерских.
Еще на подлете увидел, что дело приобретает скверный оборот. Внешняя броня «Вишни» была вскрыта. Некоторые сегменты вообще демонтированы, и стояли прислоненными к высоким колесам. В отсеке двигателя тоже что-то происходило. Во всяком случае, через распахнутые створки, сверху было видно спину ковыряющегося в агрегате механика.
– Предупреждать же нужно, – поморщился капитан, выслушав мои претензии. – Кто же знал, что машина тебе так оперативно понадобится? Мы, за одно, и профилактику затеяли, и смену рабочих жидкостей. Ты вообще в курсе, что это нужно делать хотя бы раз в год?
– Теперь в курсе, – вздохнул я. – Ладно. Занимайтесь. В счет это вот все потом не забудь включить… Дашь какую-нибудь машину? Нам в Лунебург нужно попасть к вечеру.
– Чего это какую-нибудь? Комбайн подойдет? – заржал интеллигентный с виду Могильони. – Самую лучшую могу дать. Здесь на ней особо негде кататься. Но как увидел, не смог себе отказать в удовольствии…
Следом за инвалидом, мы с Корсак прошли к отдельно стоящему боксу, и капитан приказал створкам ворот открыться. А внутри стояло три мобиля. Проверенный временем и дорогами, почти раритетный пикап, произведенный лет этак полста назад. Головастый тягач, с кран-балкой на треугольной станине, и плоское, как крыло атмосферного штурмовика, нечто.
– Родстер. «Чинук-ГэТэ». Ничего красивее и быстрее, чем эта милашка, среди авто люди еще не научились делать.
– Нам не лететь, нам ехать, – пошутил я.
– Не-не-не, – заверещала Хельга. – Мы берем. Чур я за руль!
– Доверяешь? – мотнул головой Могильони в сторону усаживающейся на водительское кресло Корсак.
– Трезвая она отличный пилот, – хмыкнул я. – А пьяную я ее за руль не пущу. Пьяная она нехорошая.
– А сам? Может, сам поведешь?
– Э, нет, друг. Что бы из-за пустяка она на меня обиделась? Кроме того, своих женщин нужно иногда баловать. Если ей так нравится гонять по трассе, зачем мне вставать перед бампером? Разве не так?
– Ну смотри, – покачал головой и улыбнулся капитан. – Главное, верни мне мое крылышко в целости и сохранности.
– Постараюсь, – кивнул я. И полез в машину.
– Ну? Поехали. Нам еще переодеться нужно.
– Йо-х-ху! – вскричала Хельга, и вдавила педаль акселератора.
