Текст книги "Глобус (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Так я стал счастливым арендатором двух комнат в жилом блоке у матушки Милы, в самом, как вскоре выяснилось, безопасном секторе третьего уровня Короля.

Прихожая с дверью в объединенный санузел. Тридцать литров в сутки и ни каплей больше! Узкий коридорчик. Налево крохотная, три на три, спальня. Прямо, тоже не особенно большая гостиная. Множество скрытых и явных мест хранения. Встроенная панель галовизора на стене. Системы оповещения и пожаротушения на потолке.

Стандартный жилой бокс, часть опять-таки стандартного двенадцати квартирного кластера. А мне понравилось. Уютно. И... как бы по точнее выразиться?! Очень штатски, что ли. Когда пытался представить себе жизнь на гражданке, о чем-то подобном мне и грезилось.

Вещей у меня было мало. Так что обустройство на новом месте надолго не затянулось. Пристроил на крепления в шкафу парадный мундир, разложил по полкам белье, распаковал и унес к им предназначенным держателям средства гигиены. Ну еще кейс с инфочипами уложил в выдвигающийся из-под спальной платформы ящик. Вот, сказать по правде, и все.

Постоял минуту в мелкопесперсионном водяном облаке. Сменил комбез и белье. И остановился вдруг посреди гостиной. На часах, автоматически подстроившихся под местное время, было восемь вечера. Рабочий день в большинстве компаний на станции был уже закончен, и я просто не знал чем себя занять. Поймал себя на мысли, что даже спросить не у кого.

Благо нашлась в памяти инструкция, рекомендациям которой я обязан был следовать ближайшие полгода. И там было указано, что до полного завершения очистки и реабилитации организма от последствий лучевой болезни, мне нужно хорошо питаться и радовать тело физическими нагрузками. По доброте душевной, Леблан таки изволил уточнить, что речь идет о занятиях спортом, а не перетаскиванием тяжестей на складах тех дельцов, кто не имел средств даже на простейших грузовых роботов. А значит, нужно было выбрать спортзал, где-нибудь неподалеку. Ну и естественно кафе, или недорогой ресторанчик.

Ничего сложного, если имеешь выход в станционную сеть и умеешь пользоваться поиском. Полученная от дяди Миши карта тоже пригодилась. Выяснилось, например, что один из спортивных центров в соседнем секторе, на самом деле штаб-квартира одной из молодежных банд. Но и это еще не все. Были еще и закрашенные алым зоны в радиусе двух секторов от спортклуба, куда в условно ночное время таксистам везти пассажиров не рекомендовалось!

Я так удивился этому открытию, что полез выяснять – что это вообще за неведомая отрыжка Демонов Пустоты. Да так увлекся, что о времени позабыл. И только урчащий от голода живот вернул мое сознание из лабиринта оговорок, намеков и общеизвестных всем туземцам сведений, касающихся совершенно вроде бы невозможного факта: организованной преступности в станции.

Тема была интересной, но мало меня касающейся. Тем не менее, прежде чем отправиться в близлежащее кафе, я все-таки скинул в память нейросети коротенький двухминутный ролик, лет пять назад промелькнувший по новостной ленте ГалТВ. Все дело в том, что корреспондент носил имя, которое вызвало у меня определенные ассоциации. И так мне стало вдруг любопытно, что очень захотелось увидеть лицо человека, очень возможно, хорошо знакомого.

Репортера Moonlight News GV звали Александр Тремейн. Сашка. Шурка Тремейн. Он здорово повзрослел с момента нашей последней встречи. Изменился. Стал каким-то лощеным, вальяжным, и все-таки это, несомненно, был он. Мой одногрупник по приюту. И глядя, как Сашка, узнаваемо вспыхивая искрами в глазах, требует от правительства Содружества предпринять решительные шаги по искоренению подростковой преступности и ввести законодательные ограничения на право владения любым оружием, я радовался за приятеля по детским проказам. Вот, думал я, человек из моего детского дома, ставший знаменитостью. Несущий людям правду и пытающийся изменить жизнь к лучшему!

С необходимостью "решительных шагов" я, более или менее разобравшись в проблеме, был полностью согласен. Законы Содружества не признавали за человеком, не оборудованным нейросетью, права гражданина. Соответственно подростков до пятнадцати, когда большинству отпрысков обитателей станций вживлялся симбионт, полиция не имела права даже арестовывать, какие бы преступления они не совершали.

Теоретически, за все проделки детей должны были отвечать родители, или официальные опекуны. Но на деле даже этого не происходило. Любой, хоть сколько-нибудь грамотный адвокат, тут же делал официальный запрос Арбитру, который и подтверждал, что обвиняемые на месте преступления отсутствовали. Все понимали, что это не более чем техническая ошибка. Но исправить что-либо было невероятно трудно. По сути, это значило внести изменения в Договор, однажды, полвека назад, положивший конец краткой, но невероятно кровавой и ожесточенной межпланетной войны.

И стороны того, стародавнего, конфликта вовсе никуда не делись. Только расползлись по разным точкам Лагранжа. Пустотные станции Новой Англии, Ордена Вознесения и Окситании заняли позиции в пятой, Славянский Союз, Объединенные Эмираты и Колумбия в четвертой. Китайская Вечная Империя и их союзники скрылись за темной стороной Луны, подвесив орбитальные базы в двойке, и занялись активным заселением спутника Глобуса. В первой точке разместили циклопический комплекс, котором расположилась Генеральная Ассамблея Содружества, и самое ценное, что в настоящий момент было у живущего в системе человечества – суперкомпьютер Арбитр. Третью устойчивую позицию в системе Глобуса облюбовали так называемые вольные станции. Не входящие ни в одно территориальное объединение и не обладающие правом давать свое гражданство кому бы то ни было. Законы признающие, но свободно интерпретирующие.

Что-то менять было необходимо, но как это сделать, никто точно не знал. В Ассамблее и по гораздо более простым вопросам годами не могли придти к согласию...

Что же касалось личного стрелкового оружия, то тут мнение моего старого знакомца совершенно не разделялось большинством граждан. Право владеть оружием, любым и в любых количествах, кроме массового поражения во всех его проявлениях, воспринимался как проявление подлинной свободы человека. А для тех людей и корпораций, что теперь разрабатывали Пояс Астероидов, скорострельные турели или импульсные бластеры были и вовсе жизненно необходимы. Слишком много всяких разных... обиженных и оскорбленных укрылись где-то на лунах Юпитера. И слишком мало, должно быть, у них там ресурсов, чтоб они не пробовали откусить их у зазевавшихся шахтеров.

Кстати сказать, уже после ужина, сидя за чашкой кофейного напитка, я обнаружил, что хотя триста пятый, так же как и несколько других секторов, входил в "радиус поражения" преступной группировки, тревожных красных меток в сербском анклаве не было. Потом, несколько позже, недели через две, когда я познакомился со старшим полицейским офицером сектора, тайна этого феномена раскрылась. Но тогда, в первые дни своей новой жизни, я, сказать по правде, решил будто бы нелюдимые сербы сплошь и поголовно вооружены.

Следующие несколько дней я купался в гордыне и тратил деньги. Занятия ни тем, ни другим вообще-то для меня не характерны, но так уж сложились звезды. Да и, сказать по правде, разве мне нечем было гордиться? Разве не был я одним из лучших пустотных пилотов Солнечной? Вот я и рассудил, что за право заполучить такого замечательного специалиста работодатели должны передраться у моего порога, и вознамерился выложить в местную сеть резюме.

Однако тут же выяснил, что сделать это без приложенного к обычному инфопакету из нейросети заключения медицинского эксперта невозможно. Требование несколько удивило, но подвоха я не разглядел. Тем более что нечто подобное потребовалось и для спортивного зала, где я хотел начать заниматься физическими нагрузками. Пришлось выискивать среди нескольких сотен врачебных контор ту, что имела право проводить экспертизу, обладала необходимым для ее проведения оборудованием и просила не слишком дорого.

Впрочем, главной причиной для окончательного выбора была отнюдь не стоимость услуг. Наткнулся в "дополнительных сведениях" об одной из небольших частных клиник на информацию, что главный и единственный дипломированный врач прежде служил в Центральном госпитале ВКС Содружества, и понял, что не иначе как Демоны или Боги Бездны подсовывают мне на дорогу под ноги. Ну и любопытно стало заодно поинтересоваться, кто вообще такой этот пресловутый доктор Фишерман, к которому я должен явиться спустя полгода?!

Сказано – сделано. Собрался и поехал. Путь через четыре сектора на платформе общественного транспорта занял куда больше времени, чем через двенадцать в памятной капсуле такси дяди Миши. Но зато и обошелся мне в десять раз дешевле.

Ехал, разглядывал людей – здесь, чуть ли не на другом конце станции от административного сектора, люди и вели себя иначе, и одеты были куда проще. Я, в своем флотском комбезе если и выделялся из толпы, то не на столько, чтоб прохожие показывали на меня пальцами.

Запись на прием была назначена на одиннадцать ноль-ноль. И, сказать по правде, рассчитывал, что пассажирская платформа станет двигаться несколько быстрее. Так что от остановки до офиса отставного военного доктора, это около полукилометра, мне пришлось бежать. И далось это, на удивление, совсем нелегко. Ввалился в чистенький кабинет потным, хрипло дышащим, с дрожащими от перенапряжения ногами и с плавающими перед глазами черными кругами. Да еще и в отвратительном настроении, потому как, не смотря на насилие над собственным организмом, я таки опоздал на три минуты.

– Виноват за опоздание, сэр, – кое как уняв бьющееся в ушах сердце и облизав высохшие губы, доложил я. – Лейтенант... Гм... Лесток для врачебного осмотра прибыл. Сэр.

– Ух ты, – обрадовался док. – Давно я не слышал... чего-нибудь подобного. Где служил, сынок?

Его волосы были седы. Полностью. Все до одного. Не покрашены, а именно что седые. То есть – потерявшие пигментацию от старости. Что уже само по себе удивительно. В прошлом – может быть, и бродили по коридорам старики и старушки с волосами цвета платины. Но не теперь, когда простейшими средствами можно задать своему волосяному покрову вообще любой цвет и фактуру. Поэтому, после минутных размышлений, я решил что скорее всего этот врач действительно того возраста, на который выглядит. Что автоматически давало ему право называть меня не только сынком, но и внучком, если он того пожелает.

– Третья тактическая штурмовая эскадрилья ВКСС. База Круитни, – четко, как на службе, сообщил я. Вспомнил, что таки служба уже давно, чуть ли не три недели назад, как кончилась, и нужно быть более гражданским. Смутился. И как-то даже жалобно спросил:

– А вы, сэр? В баннере указывалось на Центральный госпиталь.

– Все верно, лейтенант, – улыбнулся он. – Все верно. Он самый. Отделение неотложной помощи. Капитан медицинской службы ВКС в отставке, Артем Валерьевич Высоцкий. Ну-с, ложитесь, голубчик...

Ого! Док оказался даже старше на одно звание моего последнего командира, коммандера де Санктиса. И хотя страх перед флотской медициной еще прятался где-то на задворках души, уважение к седому старшему офицеру все-таки превалировало.

Само обследование дело совершенно скучное. Лежишь голым как манекен на едва ощутимо теплом ложементе, весь обклеенный датчиками и с дурацкой шапочкой на макушке, да и все. Даже шевелиться не рекомендуется. Не то чтоб еще и разговаривать. Потом, сказать по правде, тоже говорил большей частью доктор. Чудно говорил. Вроде на русском, только на каком-то странном, древнем, как... как он сам, наверное.

Ну-с, голубчик, – выводя на большой настенный монитор результаты сканирования, так чтоб мне тоже было видно, протянул капитан. – Посмотрим, что тут у нас... Так-так. Очень интересно!

И вдруг нахмурившись, отвернулся к другому экрану, тому, что на столе. Сердце екнуло. Умом-то понимал, что никакой власти надо мной этот, такой же отставной, как и я, старший офицер больше не имеет. А все равно, подумалось о карантине и отлучении от полетов минимум на месяц.

– Двадцать четыре стандартных года, – покачал, наконец, головой Высоцкий. – И уже этакое-то собрание несуразностей и недоразумений.

– Извините, сэр? – позабыв о замках на комбинезоне, который как раз натягивал, замер я. – Что-то не так?

– Данные о последнем медицинском обследовании заблокированы, – продолжал бормотать себе под нос врач, будто бы разговаривая сам с собой. – Лучевая болезнь средней степени и первое поколение...

– Так могу я получить результаты экспертизы? – разозлился я.

– Что, голубчик? – очнулся тот. И тут же принялся тешить свое любопытство. – Инфекций и дегидратации, слава Богам, не обнаружено. Лихорадочное состояние? Головные боли? Тошнота? Рвота?

– Ничего такого, – резво отказался я. Беседа переходила в знакомое русло, и обычно после таких коварных вопросов следовало что-нибудь совершенно для меня неприятное. Вроде дополнительных часов электростимуляции мышц или целой горсти отвратительных на вкус таблеток.

– Вот как? И причину блокировки части персональных данных, вы, мой лейтенант, тоже пояснить не можете?

Оставалось только пожать плечами. Для меня этот факт был такой же новостью, как и для седого доктора. Сказать по правде, вообще никогда прежде не слышал о том, что часть открытой для сертифицированных специалистов информации в нейросети можно скрыть.

– Неужели перед демобилизацией тебе не проводили обследование? – блеснул глазами Артем Валерьевич. – Ни за что не поверю, что в Адмиралтействе за те семь лет, что я не служу, успели изменить Уставы.

Причин хранить подсаженные мне майором Лебланом наноботы в тайне я не видел, а потому тут же рассказал капитану все. Не забыв поинтересоваться в конце, тем, кто же такой этот доктор Фишерман.

– Фишерман, Фишерман, – зашипел седой врач, нахмурив кустистые брови. – Не мытьем, так катанием! Нашел-таки, каким образом испытать свои, так называемые изобретения на людях... Ну да ладно. В конце концов, клиническая картина куда лучше, чем могла была бы быть, при этакой-то дозе... Сколько, говоришь, успел схватить? Двести? Триста?

– Около двухсот, – признался я.

– Ну чтож, сынок. Будем считать, что тебе повезло и этому пройдохе Фишерману таки удалось создать что-то по-настоящему действенное. Я выпишу тебе некоторые препараты и хочу, чтоб ты непременно пил их, хотя бы в течение месяца. Справятся ли эти их наноботы или нет, а старые добрые препараты тебе точно не помешают. И еще!

Я напрягся в ожидании каких-нибудь дополнительных ограничений. Демоны их, этих врачей, знают. Но любое лечение у них всегда начинается со слова "нельзя"!

– Я сброшу тебе на сеть небольшое приложение. Прочтешь потом инструкцию и, если устроит, запустишь его в работу. Это всего лишь крохотный наблюдатель за медицинскими показателями организма. При любом ухудшении твоя нейросеть должна будет послать сигнал в службу спасения и, если не возражаешь, ко мне.

– Нет, сэр, Не возражаю, сэр.

Раньше, на Круинти, этим же самым занималась кибераптечка, установленная в один из пяти моих нейрошунтов. За девять лет службы я так привык всегда, каждую секунду, быть под присмотром этого чуткого устройства, что и в голову не пришло возражать против установки слабого, но подобия.

– Отлично, – улыбнулся, продемонстрировав полный набор зубных имплантов, док. – Файл уже у тебя. Там же мои рекомендации по препаратам и схемы их приема. Что же касается блокированных данных... Позволь задать нескромный вопрос? Как бы это сформулировать... Не было ли связано твое увольнение из ВКСС с каким-либо преступлением?

– Нет, сэр, – удивился я.

– Вот как? – в свою очередь удивился Высоцкий. – То есть, страховки тебя по решению Трибунала не лишали?

– Нет, сэр, – снова отказался я. И даже поделился своими планами по обращению в какую-нибудь юридическую контору с тем, чтоб стребовать причитающиеся мне деньги с финансового управления флота.

– Шанс велик, – согласился врач. – Этот твой... не имею чести быть с ним знакомым, майор Леблан, абсолютно прав. Флот не имел права отпускать тебя без трехмесячной реабилитации в госпитале.

– А как вообще? – не зная как правильно выразиться, пролепетал я. – Каким будет заключение по моему состоянию?

– Ах, голубчик, – по-стариковски всплеснул руками Артем Валерьевич. – Ну чего же ты от меня хочешь? Двадцать четыре стандартных, а так себя запустил! Я понимаю, ты пустотный пилот, и проблемы у тебя большей частью профессиональные. Мышечный тонус – треть от нормы, сердце ослаблено. Интеллект и нейроактивность высочайшие, близкие максимуму для человека, а вот проводимость нейросигнала дифференцирована. Конечности немеют? Мимо чашки не промахиваешься?

– Никак нет, сэр, – расслабился я. Эти слова я знал. Нечто подобное мне девять лет подряд говорили в медсекции базы.

– Ну и славно, – легонечко хлопнул ладонями одна о другую врач. – Сейчас ты на станции и усиления тревожных симптомов ожидать не приходится. Я рекомендовал бы занятия спортом... чем-нибудь полезным, вроде рукопашного боя или гимнастики, чтоб нагружать мышцы равномерно. В остальном... следует избегать повторных доз проникающей радиации и... прежде чем отправиться в Центральный госпиталь, не сочти за труд, заглянуть показаться мне. Та тот случай, если Фишерман захочет вовлечь тебя в какую-нибудь очередную авантюру, тебе будет полезно знать состояние собственного тела.

– Конечно, сэр. Спасибо.

– Это моя работа, – привычно отмахнулся сухой и невероятно чистой ладошкой, седой доктор. И тут же как-то смущенно спросил:

– Остался последний вопрос, лейтенант. Некоторые участки твоего генного кода... они кажутся мне смутно знакомыми. Словно давным-давно я уже видел что-то очень похожее...

– Я не знаю своих родителей, сэр, – перебил старика я.

– Да это понятно, – поморщился тот. – Иначе не было бы этого неопределенного первого поколения. Я о другом... Совсем о другом! Мне кажется, что указанный твоим идентификатором коэффициент генных модификаций несколько не соответствует действительности.

– Ого! – вскинул я брови. Меня сотни раз осматривали всевозможные врачи. Я проходил две очень серьезных медицинских комиссий, когда весь мой несчастный организм только что не разобрали на запчасти, не изучили в деталях и не собрали обратно. Но ни один доктор, ни единого раза не усомнился в правдивости основополагающих данных из инфопакета сети.

– Нельзя сказать, что я уверен в этом на сто процентов, – покачал головой в ответ на мою вспышку энтузиазма, Высоцкий. – Но намерен, с твоего позволения, это выяснить. Могу ли я использовать взятые у тебя пробы для своих исследований?

– Конечно, сэр, Я даже готов за это заплатить, – с готовностью кивнул я. – Надеюсь, потом вы поделитесь результатами, какими бы они ни были.

– Естественно, – улыбнулся док. – А вот от оплаты я вынужден отказаться. Довольно будет и того, что это исследование удовлетворит мое любопытство. Поверь, сынок. Мне сто двенадцать лет, и в этом возрасте не так-то и просто, встретить нечто достаточно интересное, чтоб это могло захватить.

На этом мы с седым капитаном и распрощались. Я получил пакет с экспертным заключением, и отправился обратно в триста пятый, заказывая по дороге доставку на дом прописанных доктором препаратов. А Артем Валерьевич, с пробами моей крови подмышкой, на такси, поспешил в главную станционную больницу.

День выдался длинным. В медицине я разбирался, как китаец в борщах. И естественно заказал то, что скинул мне на сеть доктор. То есть, с точностью до последнего символа. А оказалось, что это армейские идентификаторы лекарственных препаратов, которые, как известно, заключены в стандартные капсулы с цифробуквенным кодом. Ничего бы страшного и не было бы, продолжай я числиться на службе Содружеству. Но, к огромному сожалению, к флотским я больше не относился, и соответственно, кибердоктора, куда эти капсулы и следовало бы вставить, не имел.

И вот тут я последовательно, в течение всего одной минуты, разозлился, растерялся и обрадовался. Потому как сначала стало жаль бездарно истраченных трех сотен кредитов. Потом пришла в голову мысль вернуть поставщику лекарства, и потребовать их же в какой-нибудь более удобной для использования форме. Но после я решил, что такой опытный и мудрый человек, как капитан в отставке Высоцкий, не мог выписать мне то, что станет бесполезной нагрузкой моему и так не слишком толстому кошельку. И еще, раз капсулы военного образца легко отыскались в свободной продаже, то почему бы не поискать и собственно устройство, которое за девять лет у меня чуть в нейрошунт не вросло, и без которого, я, сказать по правде, до сих пор чувствовал себя несколько неуютно.

После поверхностных поисков в станционной информационной сети, оставался только один вопрос: с кем связаться, чтоб спросить совета. Седому доктору, или дяде Мише? Я был абсолютно уверен, что и тот и другой прекрасно осведомлены о том, где именно на Короле можно по сходной цене приобрести... Гм... скажем так, широко распространенные в ВКСС апгрейды для слабого человеческого тела.

Капитана я беспокоить не рискнул. Пусть Артем Валерьевич и в отставке, но все-таки – старший офицер. Не мне, совершенно ординарному лейтенанту, чета. А вот таксист перед расставанием прямо-таки сам настаивал, обращаться по любому вопросу. И, как мне казалось, найдет способ получить свою маленькую прибыль и с решения этой проблемы.

Так оно и оказалось. Не сказать, чтоб Дядя Миша прямо светился от счастья от моего звонка, но выслушал внимательно, кивнул и обещал перезвонить в течение получаса. А уже через час я снова ехал на платформе в другой сектор, имея при себе адрес, имя человека, которого мне нужно было по тому адресу найти, и фразу, вроде пароля, что необходимо было тому человеку сказать. Ну, чтоб он, этот таинственный продавец запрещенного для штатских военного оборудования, сразу понял, что я – это я. Приятель всесильного и всеведающего таксиста, а не какой-нибудь полицейский.

Подпольный барыга, как его назвал, таинственно прищурив глаза, дядя Миша, оказался, во-первых, девушкой! Кто бы мог подумать, что Ким Сеунг, это не суровый контрабандист, а симпатичная молодая особа с колоризированными в оранжевой палитре волосами. Да и сама лавка оказалось, во-вторых, вовсе не сумеречным подвалом со входом из переулка, а обычным, залитым светом десятков ламп и обширными витринами, магазином.

– Здравствуйте, – удостоверившись, что вижу перед собой действительно Ким Суонг, обратился я на интере к оранжевой "барыге". – Мой хороший друг, Дядя Миша, просил передать пожелания здоровья вашему достопочтенному отцу, господину Хо.

– О! – широко, так что даже десна стало видно, улыбнулась девушка. – Так вы тот самый господин Ури, проценты по сделке с которым, мне нужно перевести господину Корчевскому?

И вот тут я густо покраснел. Потому как до меня дошло, что таксист банальнейшим образом нажился на моем житейском идиотизме. Ну вот что мне стоило поглубже зарыться в сеть, и найти, в конце концов, этот самый магазин? Тем более что, как охотно поделилась со мной "страшной тайной" Сеунг, все продающееся у них оборудование совершенно официально списано с военных складов. Армия и флот в ближайшее время должны были перейти на более современные модели, а интересующих меня и им подобных девайсов в казематах военных баз скопилось неприличное количество. Генеральная Ассамблея Содружества, с непреклонной настойчивостью продолжала сокращать вооруженные силы.

– Что еще я могу у вас приобрести, кроме этого? – осторожно поинтересовался я, рассчитавшись за вожделенную аптечку кибердока, и даже уже заполучив ее в руки. Тщательно упакованную в стандартный флотский контейнер, и, судя по пломбам, ни разу не вскрывавшийся.

– Вас интересует что-то особенное? – снова, в тысячный уже наверно раз, улыбнулась госпожа Ким. И ведь, что удивительно, каждый раз улыбка не казалась, а именно что была совершенно искренней. – О! Не стоит волноваться. Господин Корчевский уже получил ему причитающееся. На все следующие покупки у вас скидка в десять процентов.

Ох и прохиндей же этот "дядя" Миша! Прямо на пустом месте срубил сорок четыре кредита. В итоге, аптечка обошлась мне в четыреста сорок два, и я, сказать по правде, считал цену справедливой.

– Особенное? – вскинул я брови. – Почему вы так решили?

– Вы выбрали кибердок модели "СДС-015", а их используют только в ВКСС, и только пилоты пустотных мало и среднеразмерных платформ, – с выражением непередаваемого счастья на лице девушка рассказала, каким образом вычислила большую часть моей биографии. – Мы можем предложить вам и другие товары, которыми интересуются, в первую очередь, такие как вы профессионалы. Навигационные и баллистические вычислители. Конечно же, с подключением через нейрошунт. Модули расширения памяти и блоки считывателей информкристаллов. Есть даже несколько В-шлемов. Они, конечно, не дешевы, но как мне говорили – стоят того.

– Это – да, – поморщился я, даже не узнав цену. – Они того стоят!

ИскИн, быть может и не самый мощный на свете, только третьего класса, плюс встроенный вирт-распознаватель со стопроцентным охватом всей сферы на сотню километров. А еще кажущиеся прямо-таки бездонными модули памяти и полный набор боевых стимуляторов, подающихся по необходимости прямо в нужные центры мозга. По большому счету, малые – космические истребители, и средние – штурмовики и корветы, корабли ВКСС чуть ли не на половину – это и есть В-шлем. Слишком дорого и не эффективно ставить в такие, коротко живущие, суда мощные компьютеры. Гораздо лучше – в шлем пилота, которого в девяноста случаях из ста, умный ИИ отстрелит от поврежденного корабля вместе с кабиной. Иметь такое устройство – это первая ступень к собственному пустотному кораблю! Мечта любого настоящего пилота!

– Очень бы хотелось, но пока нет, – огорченно выдохнул я, припоминая о своей лучевой болезни, низком мышечном тонусе и не иначе как подсунутых Демонами, проклятых наноботах в моем организме. – А вот "МРП-78-Лагуна" и "БСИ-09-Сократ" я бы посмотрел. И еще...

– Да, господин?

– Какие-нибудь комплексы на кристаллах... Рукопашный бой или гимнастика... Доктор рекомендовал...

– Я понимаю, господин. Оперативное каратэ, кудо, самбо, крав мага, тхеквондо? Есть даже кунг-фу-тип-9 из Китайской империи и боевая техника славянского боя "Корсар-Сто". Если я не ошибаюсь, КС и сейчас популярен космопехоте. Показать?

Я пожал плечами. Что толку смотреть на инфокристал? Обычный серо-стальной кубик.

– А что я получу? Что именно включает в себя пакет?

– Идеология движений, пошаговые инструкции по тренировке приемов обороны и атаки, комплекс общеукрепляющих упражнений, – как по писанному, отбарабанила девушка. – Пакет оптимизирован и не требует вмешательства тренера. Только упорство в достижении цели и тщательное выполнение рекомендаций.

Сказать по правде, инфопакет такого рода попал мне в руки впервые. Вообще, в вооруженных силах Содружества поощрялось обучение сопутствующим специальностям. Кристаллы с базами теоретических знаний и интерактивные вирт-инструкторы по овладению практическими навыками продавались с существенной, до пятидесяти процентов, скидкой. И многие пилоты, включая меня, в свободные от боевых дежурств часы, и, особенно, во время временных отлучений от полетов по медицинским показаниям, занимались самообучением. В конце концов, знания внутреннего устройства кораблей на которых летаешь, не только позволяют как-то пережить кажущиеся бесконечными недели реабилитации, но и просто полезны. Простой перенастройкой маневровых двигателей я, например, добился увеличение их эффективности на двенадцать процентов. Совсем немного, но и этого оказалось достаточно, чтоб мое преимущество в учебных боях стало совершенно безоговорочным.

Ну и кроме того, стажировка на ремонтных палубах доставляла мне истинное наслаждение. Где еще в строго структурированной, разделенной на сектора с параноидальными уровнями доступа, военной базе я мог, что называется – руками потрогать другие, кроме родных "Арбалетов", космолеты?

Это я все к тому, что среди кристаллов, побывавших в считывателях у меня или моих друзей, не было ни единого, который хоть как-нибудь бы касался спортивных дисциплин. В пилотских кубриках спорт считался уделом космопехоты. Или еще каких-нибудь, но уж точно – других родов войск. Тех, чей удел служить руками и ногами, а не головой. Отсюда и происходило мое полное незнание особенностей такого рода дисциплин.

Впрочем, я сделал вывод, что и среди штатских навыки рукопашного боя были не в чести. Потому как, вряд ли Сеунг отдала бы мне серый кубик с "Корсаром" в виде бонуса к покупке оперативных, то есть устанавливающихся в нейрошунты, модуля расширения памяти и блока считывателя информкристаллов.

– Вы сделали покупку на сумму, превышающую тысячу кредитов, – восторженно воскликнула госпожа Ким. – И чтоб оставить о нашем магазине приятные воспоминания, мы дарим вам, в качестве бонуса, комплекс "Корсар-Сто".

– Тысячу сто семьдесят четыре, – поправил я продавца. Терпеть не могу такого вольного отношения к числам. Кому доводилось хоть раз разгонять пустотную платформу до двухсот пятидесяти стандартных космических скоростей, меня поймет. – "СДС" за четыреста сорок два, "Лагуну" за триста тридцать семь и "Сократа" за триста девяносто пять. Итого...

– Да-да, – поторопилась перебить меня Сеунг. – Вы правы. Вы великолепно считаете. И прошу меня простить. Конечно же, КС для бонуса будет немного мало. Могу предложить вам на выбор еще контактный электрошокер "Скат-12" или игломет гражданской модификации "Сарсук-02" производства заводов Ордена Вознесения.

– Не вижу необходимости, – качнул я головой. Что собой представляет штатское нелетальное оружие, я отлично знал. И не имел желания эти поделки даже в руки брать. – Предлагаю, уважаемая Сеунг, поступить иначе. Давайте ваш замечательный магазин, при следующей моей покупке, сделает скидку не десять, а скажем... пятнадцать процентов.

– Двенадцать, – десятитысячная совершенная в своей искренности улыбка до десен. – Мы не можем больше. Двенадцать, как одному из самых уважаемых наших покупателей.

– Хорошо, – согласился я. И улыбнулся в ответ. Было у меня сомнение, что я еще раз явлюсь сюда за каким-нибудь пустяком. А вот в том, что рано или поздно куплю у них В-шлем, я был уверен. А лишние два процента с тридцати тысяч, это не то же самое, что с жалких трехсот кредитов.