Текст книги "Планета сюрпризов (СИ)"

Автор книги: Андрей Чародейкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Да всё ли ты понял? – потребовал я.

– Но почему мне? Вы же ученик великой ведьмы! А я даже не...

– Потому! Сам подумай, кого враги считать будут самым опасным из нас?

– Вас, господин диктатор! – без раздумий выдал парень.

– Ну, так по кому они ударят исподтишка? Если со мной что-то вдруг – ты нас спасёшь всех! Ясно?

– Мы вас с нашим королём собою заслоним! – с блеском в глазах заявил он мне.

– А мне нужно, что бы ты вперёд не лез, но позади держался, а в момент опасности прутиком махнул и всех спас, – настаивал я.

– Теперь понял, осознал! Сделаю всё в лучшем виде, господин! – заверил меня знаменосец. – Не извольте сомневаться!

С тем и поскакали.

Не знаю, каким я рассчитывал видеть Властителя Костяного Престола. Крепким седовласым старцем с высоким лбом и мудрыми глазами, или перевитого мышцами сурового воина с массивной квадратной челюстью. Но увидел плотного человека среднего роста и неопределённого возраста, с мягкими чертами лица, что свойственно его народу. Украшенные затейливой чеканкой стальные элементы доспеха выглядели больше пафосным украшением, чем добротной боевой бронёй, однако, полагаю, в этом вполне можно сражаться. Шикарный парчовый плащ на плечах, расшитые золотыми пряжками сапоги в позолоченных стременах. Хорошая физическая форма, гордая посадка, длинные волосы собраны в затейливую высокую петлю на макушке, лицо, словно маска, не выражало ровным счётом ничего.

– Я Властитель Костяного Престола! – представился Властитель. – Я буду говорить только с тем, кто возглавляет ваше воинство!

Мы с королём переглянулись. Я движением бровей попытался напомнить ему о его обещании подсказать мне, что говорить Властителю. Король, прикрыв на секунду глаза, дал понять, что об обещании помнит, и сейчас всё уладит.

– Перед вами тот, кто возглавляет наш совместный поход войск Роландии, Железных Пределов, и Великих Кочек во объединение земель под единым небом в единую федеративную империю, сэр диктатор Рей Д'Анд! – торжественно объявил Кор, и широким жестом, указал на меня.

Помощничек. Ладно, делать нечего, выехал я вперёд. Властитель Костяного Престола легко соскочил с коня, и вышел передо мной. Не мог же я оставаться в седле! Что ж, я тоже спрыгнул с коня, и сделал пару шагов, встав лицом к лицу с Властителем.

– Наши волхвы и пророки много странного о тебе поют, – доверительным тоном поведал мне тот, медленно доставая саблю из ножен. – Желаю сам убедиться, чего ты такое из себя представляешь. Ты же не откажешь мне в такой малости, диктатор?

– Отчего бы, – согласился я, и тоже вынул меч из ножен. – Это колдовской меч, который режет сталь, будто воздух, – объявил я, демонстрируя меч, и уронил его на землю. Мой чудесный меч вошёл в почву и утонул, не заметив сопротивления, по самую перекладину. Затем я расстягнул ремни, и скинул с себя панцирь и наплечники.

– А эту броню не сможет прорубить даже такой волшебный меч, – продолжал я, ткнув кулаком в магическую застёжку на чёрной чудоброне, что облегала моё тело, словно вторая кожа. Моноволокно разрушилось, осыпаясь с меня словно высохшая грязь.

– А это просто полотняные штаны, в них ничего колдовского нет, – закончил я, стоя голым по пояс.

– Дайте ему меч! – потребовал Властитель у короля.

– Нет нужды, – возразил я, доставая из-за голенища сапога широкий охотничий нож, который использовал, чаще всего, за трапезой. – Мне этого простого ножа вполне довольно будет!

Нет, нет, не беспокойтесь за меня! Я знал, что делал, уверяю вас! Ещё в прошлую свою робинзонаду на этой планете я не раз и не десять выходил с голыми руками против здешних воинов, практиковавших самые различные из существующих на этой планете воинских искусств. Практика показала, что практикуемая космическими разведчиками гимнастика вполне эффективна против здешних фехтовальщиков. Возможно, ещё через пару веков здешние боевые искусства и разовьются в достаточной степени, но пока что моего дзюцу вполне хватит.

И пожалуйста, не спешите обвинять меня в желании выпендриваться. Из того, что Кор Д'Анд рассказывал мне об обычаях Костяного Престола, я уже знал, что там практикуется культ личной силы. Зачастую переговоры начинаются с яростного обмена ударами. Но цель не в том, что бы нанести вред противнику, а в том, что бы выяснить его личный уровень силы воли и мужества, и продемонстрировать свой. Лишь после договаривающиеся стороны приступают к обсуждению деталей предстоящей сделки.

Вот почему я демонстративно отказался от использования магических доспехов и оружия. Личное мужество следует показывать с голыми кулаками, иначе, причём бы было личное мужество? Честно говоря, я ожидал, что противник тоже скинет, хотя бы броню, но Властитель этого не сделал. Едва я поднял нож, он немедленно атаковал меня.

Я позволил ему сделать несколько выпадов, лишь уклоняясь или отступая на полшага, и тщательно сохраняя дистанцию вытянутой руки с саблей. Выяснил для себя две вещи. Во-первых, этот Властитель поддерживает хорошую физическую форму и без сомнений является неплохим фехтовальщиком на саблях. А во-вторых, это не спортивный поединок, не способ продемонстрировать личное мужество и силу. Он серьёзно намерен меня тут убить.

Обозначив шаг назад, под очередным выпадом Властителя, я спровоцировал его на удар с шагом вперёд, в попытке догнать отступающую цель, но сам я неожиданно шагнул ему навстречу, поднырнув под атакующую руку. Раз! Хруст лучезапястного сустава, противник летит к моим ногам, а его сабля – хорошая, кстати говоря, штука – в моей руке, и её кончик уже приставлен к его горлу.

Говорил же: не волнуйтесь за меня, я знаю, что делаю. Пусть я не мастер спорта, но моей гимнастики достаточно для выживания на этой застрявшей в средневековье планете, где попросту нет ещё школ фехтования. Отдельные приёмы – ловкие, либо же просто подлые – передаются от отца к сыну в строгой тайне. Нет тут учителей, которые собирали бы в своём додзё учеников, что бы развивать собственный стиль. Недоросли ещё аборигены до идей прогресса.

Я ещё мысленно подбирал слова, что-то вроде: – 'Всё кончено!', – или ещё что, но так и не успел ничего сказать. Мир скукожился в приступе боли, и исчез. В мгновенно заполнившейся мутью голове успела промелькнуть догадка, что это оружие моей ведьмы Веи. Кто я, где я – меня совершенно перестало волновать. Была только мучительная тошнота и тщетные попытки как-то просуществовать текущую секунду.

А произошло вот что. Как только Властитель полетел на землю, тот наш знаменосец, что получил от меня заколдованное оружие, созданное ведьмой Веей, вдруг приподнялся в стременах, и резко взмахнул уже смоченным заговорённой водой волшебным прутиком. Нас с Властителем накрыло. Полная дезориентация и отказ чувства собственного тела! Вея – молодец и умничка! Горжусь своей наставницей! Потому что её волшебное оружие, несмотря на всю ту жуткую муть в голове, что пришлось пережить, не убило меня и не покалечило. Пока я корчился на земле, я верил, что выживу. Властителю было намного хуже – он верил, что умирает в жутких муках.

Когда я, наконец, смог худо-бедно соображать и говорить (это если глаза держать закрытыми, иначе сразу становится худо, потому что мир вокруг неудержимо вращается), я первым делом поинтересовался, что случилось.

– Магия. Твой заколдованный прут, – хмуро сообщил Кор Д'Анд.

– Я сделал, как вы велели, сэр диктатор, – виновато покаялся тот самый знаменосец.

– Почему? – прохрипел я.

– Тык это. У нас в роду все мужчины заядлые охотники, – сообщил парень, будто это разом всё объясняло.

– И что? – меня всё ещё мутило, так что самостоятельно догадываться я даже не пытался.

– Их лучников птицы выдали, – сообщил заядлый охотник.

Я вспомнил: всадников было восемь, когда я засёк их в первый раз, но на эту встречу выехало только четверо. Стало быть, остальные четверо устроили засаду, достав луки. А я ещё и броню свою непробиваемую с себя снял, благородный сэр-баран.

Что ж, не могу винить Властителя за эту подлую засаду. Он понял, что проиграет эту войну, и предпринял отчаянную попытку что-то изменить.

Пять!

...

– Нет! – твёрдо отрезал я, – Роландийцы туда не пойдут! И это последнее слово роландийского диктатора! – и с этими словами я снял с головы шапку диктатора, и положил её на стол, поверх чертежа земель Костяного Престола.

Кор Д'Анд вздохнул. Ри Г'Ор одобрительно кивнул, пряча довольную улыбку в уголках глаз. Вождь ватагийцев, Алай Йок, выжидающе смотрел на короля Кора.

Я был мрачен и хмур. Настроение не задалось. И не задавалось у меня настроение уже пятый день подряд.

Наконец-то я снял эту шапку! Такое, знаете, впечатление было, будто она мне весь мозг отдавила. Ну, может, за исключением мозжечка. Судите сами: как диктатор Роландии, я тут постоянно над текущими проблемами то брови хмурю, то лоб морщу – того и гляди, лобные доли мозга от такой гимнастики размягчатся и из ушей потекут. Ни минуты ж нет, что бы мимические мышцы расслабить. Хватит, надоело!

После той памятной личной схватки с Властителем Костяного Престола мы уже неделю гоняем по лесам разбежавшиеся остатки его войска. Когда свалившегося в приступе сильнейшего головокружения Властителя схватили оруженосцы короля тойцев, Кор Д'Анд лично накинул на себя плащ Властителя, вскочил в седло его коня, и, подхватив знамя Костяного Престола и поскакал в стан неприятеля. Издалека прокричал приказ – и пехотинцы Костяного Престола, отложив оружие, поспешили в лес – хворост собирать. В тот лес, где их уже ждали. А лучников неприятеля Кор отправил прятаться в овраг. Там они и сидели, пока их наша конница окружала.

Крепка дисциплина у солдат Костяного Престола, слишком уж крепка – кто-то в плаще Властелина что-то прокричал – и все бросились выполнять приказ, не раздумывая. С роландийцами такой номер бы не сработал. А уж с тойцами – и подавно. А эти... как бы их покороче обозвать, 'костяные', или, может, 'престольцы'?

Костяной Престол держит власть над народами горцев, что издревле населяли старые, весьма пологие и богатые флорой и фауной горы. А так же поморцев, расселившихся по бухтам, заливам и ближайшим к берегу островам Великого Моря. А так же народ по имени 'рыбоглазые'. Нет, 'рыбоглазые' – это не анатомическая особенность такая, это что-то другое, не знаю, что-то как-то исторически сложившееся, наверное. Но это неважно сейчас. Так что единого названия для граждан Костяного Престола нет, не сложилось.

Короче говоря, войско Костяного Престола перестало существовать, мы обзавелись огромным количеством пленных, которых совершенно негде было содержать и нечем кормить, а множество мелких групп избежавших пленения солдат неприятеля заполонили окрестные леса. Вот мы их и гоняем уже, почитай, неделю. Так до самой границы и догнали. А здесь, на границе, все воспрянули духом: и беглые, и их преследователи. Беглецы, те воспрянули надеждой добраться теперь уже до дома, а тойцы и ватагийцы предвкушали поход на земли Костяного Престола, где можно, наконец, пограбить, а то поход получился без добычи. Король тойцев настаивал на продолжении похода, дабы принести свои идеи единой федеративной империи горцам, поморам и 'рыбоглазым'.

Роландийские же князья со дружинами в соседние земли идти не рвались. Это тойцам хорошо, а роландийцам ещё века жить в соседстве с горцами, поморами, и 'рыбоглазыми'. Грабёж – дело весёлое, но посеешь сейчас ненависть – твоим детям потом урожай снимать. Железные Пределы далеко, а Роландия – под боком, на ней потомки разобиженных вдругорядь и отыграются. И в этом нежелании сеять семена раздора я с роландийскими князьями солидарен, оттого и отказал королю.

Кор Д'Анд всё равно поведёт своих рыцарей через границу Костяного Престола, ибо ему ещё как-то сына на тот самый Престол надо попробовать посадить. И степняков с собой король в поход позовёт – они станут и кнутом и пряником в королевской руке. Ими можно местное население припугнуть, а потом унять степных лихих наездников, что бы подданные Костяного Престола увидели: дескать, вот, король тойцев своих ватагийцев и выгнать может, коли к нему с пониманием, а иначе может и не выгонять. А уж ватагийцы с королём пойдут многие – это я прекрасно понимал.

Но это уже не моя забота. Моя забота была – вернуть этот мир на его исторические рельсы, а дальше он пусть по своим рельсам сам и катится!

И вот, казалось бы, мне полагается испытать облегчение. Задача, казавшаяся вначале невероятно сложной, вполне успешно выполнена. С помощью в меру вредной, но весьма даже милой лесной ведьмы, а так же моего личного обаяния, и таланта превращать практически любое серьёзное дело в балаган, война четырёх стран за одну Академию магии превратилась в фарс. Вместо массовых кровопролитий – изнуряющие экскурсии по красивейшим местам Роландии, измучившие всех участников (кроме привычных ватагийцев) так, что большинство сейчас мечтает вернуться домой и ближайшее десятилетие носу из дома не показывать. Ан нет, что-то я ничего похожего на благостное удовлетворение не испытываю. Настроение не задалось что-то.

Я медленно вышел из большого королевского шатра, что мы использовали для заседаний штаба, на крутой берег реки Роланд, и полной грудью вдохнул вольный воздух. Широк и могуч Роланд в своих низовьях! Единственная, что интересно, река с мужским именем во всей роландийской низменности. Все его притоки носят имена исключительно женские.

Погода установилась тихая, ветерок тянул умеренно, тянул откуда-то с просторов Великого Моря вглубь континента свежий морской воздух и, заодно, купеческие ладьи. Паруса надувались лениво, и мореходам приходилось подгонять свои ладьи вёслами. Они что-то пели себе под мерные взмахи вёсел, но отсюда мне слов было не разобрать.

– Что скажешь, княже? – спросил меня подошедший Савр – старшина в моём ополчении. Разумеется, все были в курсе, что командование обсуждает вопрос о продолжении похода дальше, вглубь территорий Костяного Престола, и все с волнением ждали оглашения принятых решений.

– Наш поход здесь окончен, – сообщил я, и седой Савр на то мне довольно улыбнулся. – Я больше не диктатор, – добавил я веско, – и, кстати, даже не 'княже'.

– На том тебе, княже, от наших мужиков низкий поклон! – и он, и собравшиеся неподалёку мужики из моей 'гвардии' низко поклонились.

– Нет, мужики, на том вам мой низкий поклон! – ответил я, и поклонился моим мужикам, коснувшись рукой земли. – За вашу подмогу, за ваше терпение, моя вам вечная благодарность. А за то, что от дел вас оторвал, да в такую даль завёл, мои вам извинения.

– Мы будем помнить тебя, княже, – мягко улыбнулся мне Савр, – а ныне пора нам ко дворам своим воротиться.

По-хорошему бы праздник организовать, что б у мужиков пиво пенное по усам текло. Но, как я уже упомянул, затяжной этот маршбросок через всю Роландию порядком всех измотал, обозы опустошил, и, не скажу за ватагийских лихих всадников, а наши мужики мечтают не о пире, а о возвращении домой. Полагаю, пир у них будет, обязательно будет – дома, как вернутся. А мне-то их и наградить нечем.

– Вот, мужики, примите от меня на добрую память, – протянул я каждому по простенькой финтифлюшке.

– Чего это, что-то в толк не возьму? – протянул удивлённо Кваша.

– Фиксаторы кассетные, – ляпнул я, но тут же, спохватившись, поправился: – Это, вроде так, защёлка такая на плащ, али иную одёжку.

Это запчасти из ЗИП моего космического аппарата. Вспомнил о них, когда ломал голову над вопросом, чем моих мужиков мне отблагодарить. Можно было бы Вею попросить, но... она мне кто? Она мне – наставница, между прочим. А не наёмный работник. Из меня и так ученик непутёвый вышел.

– Серебро, не серебро? Не пойму я, – бурчал дальше Кваша.

– Титан, – пояснил я, продолжая раздавать награды своим мужикам, – с никелевым покрытием.

– Чего? Не слыхали мы такое.

– Металл такой. Не берите в голову, мужики. Просто дюже редкий металл.

Наконец, раздача призов закончилась, и я разом всем пояснил:

– Это воинский знак. Пользуясь властью диктатора Роландии, я учредил сей знак воинского достоинства.

– Так это ж... нам-то, нешто, можно ль? – робко возразил кто-то из мужиков.

– Да на что нам...

Вот, интересный вопрос, актуальный.

– Сколько вы подати платите? – спросил я Савра.

– Так известно, десятину, – ответил тот, не задумавшись. – Честная доля. По Правде.

– А воины княжеские сколько подати платят? – продолжил я спрашивать.

– Хе! Да с чего бы воинам-то подати платить?!

– Ну вот, – удовлетворённо кивнул я на этом, – придёт ныне по осени ваш черёд десятину платить, вы сии знаки воинского отличия покажете. С вас, как с воинов, подать брать не положено.

– Кхех! – кто-то за моей спиной подавился воздухом и громко закашлялся. Оборачиваюсь – князь Ри Г'Ор стоит, и лицо такое удивлённое, аж пятнами пошло. Ну да, то ж его деревень мужики. Мужики князя Г'Ора тоже заметили, и уставились вопросительно.

– Так тому и быть! – объявил князь Ри Г'Ор, и хитро добавил: – Но в следующий воинский поход вам надлежит либо с воинами отправиться, тем своё право воина подтверждая. Ну, либо отказаться, и, стало быть, платить десятину, как крестьянам.

Ловок выкручиваться наш князь, что тут скажешь.

– Ну, до следующего-то лета походов не предвидится уже, – успокоил я мужиков.

– На том, прощай нас, княже! – откланялись мои мужики, и ушли, не оборачиваясь.

Война окончена, шапку диктатора я, как и полагается по заветам Роландийской Правды, с себя снял. Вроде, хорошо всё? Отчего же на сердце у меня хмарь?

– Чего смурной такой, дружище? – Ри Г'Ор хлопнул меня ручищей по плечу. – Али не нравится тебе наша победа такая скорая? Али диктаторствовать понравилось слишком? Ха-ха!

– Что-то не спокойно мне, князь Ри Г'Ор, – решил я поделиться с другом своими сомнениями, – что-то душу мне бередит, словно мысль какая-то важная, мною впопыхах забытая, затерялась в глубинах неосознанного, и оттуда, исподволь, тревожит. Вопит отчаянно, а до сознания докричаться не может. Оно, может, и не важное что-то, а может, наоборот, что-то важное. Помоги, друг, разобраться. Давай внимательно, без спешки, ныне нам непотребной, сызнова всё пересчитаем.

– То дело, – сразу став серьёзным, кивнул князь. – Наперво, нет боле у Роландии диктатора. Сия мысль тревожить может?

– Ты мне скажи.

Ри Г'Ор задумался, веточку тонкую с дерева, сорвал, да в рот бездумно сунул, пожёвывает, ничего вокруг не замечает.

– Промеж князей роландийских ныне разладу нет, – начал, наконец, вдумчиво перечислять свои выводы князь. – Что уж говорить о прочих, раз даже я 'левофланговых' князей простил, и поминать да пенять им их сговором с тойским королём уместным не полагаю. Вругорядь, может, и я бы на их месте как-то так же поступил. Это – ежели совсем откровенно, ежели руку на сердце положа.

Д'Оку Грозному нынче не до интриг. Не факт, что он вообще сможет князем остаться. Особенно в виду новых идей тойского короля. Кор Д'Анд уже торговые пошлины снизил. Ныне торговые люди поспешат своё наверстать. А то ж весь нынешний сезон, уж было, совсем в расход списали из-за войны. А тут – единая империя! Эвон, купцы развернутся!

Теперь про планы единой империи. В Роландии верховной власти никогда не было. С одной стороны, это означает, что некому у нас за неё бороться. Но с другой стороны – очевидно же, что роландийцы саму идею верховной над собою власти не приветствуют. Но тут, я так разумею: в худшем случае мы с тойцами разойдёмся, и каждый при своём останется.

Ватагийцы... ну, эти, как поветрие, а ветер – он не может долго в одну сторону дуть – обязательно сменится.

Одним словом, сейчас никто толком будущего не представляет, и станут все ждать, что Кор Д'Анд дальше им предложит. После, как с Костяным Престолом разберётся. А там тож не всё просто. Но нас те разборки вряд ли как-то коснуться смогут.

Коротко говоря: выкинь, друг, из головы ту тревожную мысль, что тебя беспокоит. Главное ты сделал: вредных стариканов из Академии уломал, желание воевать в горячих сердцах усмирил, всех всё устраивает. Можно сказать, буря, грозившая Роландии, нынче благополучно миновала.

– Спасибо, княже, – искренне поблагодарил я. – Стало быть, с этой стороны всё в порядке. Стало быть, с другой стороны причину моего невнятного беспокойства искать надо. Ну, там уж я как-нибудь разберусь.

Я вздохнул и попытался уйти.

– Эй! Или тебе Вея не даёт? – догнал меня насмешливый окрик Ри. – Ой! Не смотри на меня так, чудовище космическое! Дыру прожжёшь! Не даёт согласия, говорю! Согласия на свадьбу же!

– Ты чего-то совсем шутить разучился, – вздохнул я.

– Раньше тебе нравилось, – Ри беззаботно пожал плечами и улыбнулся, зараза, эдак, что злиться на него не стало никакой возможности. – Не, друг, это не я, но ты изменился. Ну, так неужто мне на вашей свадьбе не погулять? Чем же ты ей негож?

– М-магией, – прошипел я, сдерживая неожиданно нахлынувшее желание выругаться.

– Эко вон оно..., – протянул друг растерянно, – Испокон веков маги не как люди живут. Нельзя к ним с обычными нашими человеческими мерками подступаться. Ты, вот чего, – Ри наклонился ко мне близко-близко, и с весьма хитрым видом прошептал: – Ежели задумаешь своровать ведьму, да к звёздам своим увести, так я тебе подсоблю, коли смогу чем! А? А што? Бабы они дуры, особенно те, шо дюже умные! Их 'нет' зараз может значить, что и 'да'. Вот, пусть она с тобой слетает, взглянет на звёзды, и, коли уж не понравится ей, тогда уж и возвернёшь назад, да? Ну, ты не смурней лицом-то так! Люди ж поймут не правильно. Худое что заподозрят, расстроятся. Да? Ну, ты держись, дружище, не раскисай. Я вот сейчас пойду, пожалуй, до возов наших обозных, там у меня бочонок запасён с лекарством против хандры. Мозги прочищает. Ты подходи, как надумаешь.

И князь Ри Г'Ор ушёл, вздыхая и качая головой. И я ушёл, но в другую сторону – вдоль берега речного прогуляться решил, лицо вольному ветру подставил, чай, он хмарь с моих мыслей прогонит.

Небо – необъятная голубая бездна над головой – подёрнулось цветными сполохами – от оранжевого в сочный розовый. Какая-то фигня с ионизированными инертными газами и возмущениями магнитного поля этой планеты – толком никто не изучал. Ну, просто всех так возбудила богатая флора и фауна, а потом ещё и собственная цивилизация разумных на планете обнаружилась – не до метеорологии было. Я собирался заняться, но... закрутилось опять всё. Короче: я не знаю что это, но смотрится весьма впечатляюще.

А на фоне этих красивейших неизученных явлений в инопланетной ионосфере, прямо над моей головой, раздувая свои радужные пузыри, степенно проплавала стая 'пузырикус ливитайтикус'. Не смейтесь. Не нравится – переименуйте, первооткрывателю – мне, то есть – пофиг, как вы этих тварюшек назовёте. Свежий ветерок колыхал ветви 'грибовидок-растопырок'. Нет, это не моя отсебятина, на сей раз это местное название, распространённое среди аборигенов. Пахло той пряной смесью ферментов, ну, которую здешние 'ползу-спотыкайся' выделяют. Отставить, так у нас не пойдёт.

Короче, так: инопланетянская красота вокруг, речка плещет волной о присыпанный разноцветными, светящимися в воде ракушками, бережок. Твари неведомые по воздуху плывут, степенно пошевеливая длинными, блестящими на солнце хвостами. Растительность кругом, словно бы сошедшая с полотен лучших художников из трансгалактического дурдома, кронами шелестит – ну, или как вам это назвать, что у них там такое шелестит. Бабочки разноцветные пархают. Кстати, то, что в 'кронах' шелестит – оно этими самыми бабочками питается.

Красота, одним словом. И среди этой красотищи сидит на бережку красавица инопланетянка, голову повесила так, что водопад рыжих волос лицо надёжно скрыл.

Мне вдруг подумалось, что давненько я уж нашу лихую ведьма летающей не видел. Раздумывал я недолго. Активировал связь с кораблём на орбите, да вызвал сюда себе шаттл. Вот, вы когда-нибудь девушку воровали? А ведьму лесную? Спокойно, сейчас всё расскажу по порядку.

Пока у меня было время до прибытия шаттла, я решил в последний раз пройтись по нашему лагерю. Дел у меня там не осталось, но оставались ещё люди, с которыми я не успел попрощаться.

Прошёлся меж рыцарскими палатками, пожал на прощание руки знакомым рыцарям, кого отыскал. В лагере царила деловая суета, какой-то отряд куда-то неспешно отправлялся, другой в дорогу только собирался, третий только что вернулся из разведки, или с охоты, или одновременно с разведки и охоты. Большей частью воины чистили оружие, правили амуницию, и паковали небогатый свой походный скарб.

Наконец, в левом ухе у меня пикнуло – пора. Без суеты и спешки я выдвинулся на исходную позицию. Намеченная цель похищения сидела всё на том же камушке, и неспешно расчёсывала волосы. И улыбка эдакая мечтательная-мечтательная. И взгляд какой-то отсутствующий.

Подошёл, поздоровался, одобряюще улыбнулся, и, заслышав в небе гул турбин, аккуратно подхватил Вею на руки.

– Ты чего? – спокойно спросила она меня, улыбаясь чуть смущённо. А взгляд по-прежнему нездешний, витающий, знаете ли, в неведомых облаках.

– Да то ничего, право слово, ничего, – успокоил я девушку, целуя в висок.

– Ты чего? – уже нормально переспросила она, глядя то мне в глаза, а то на аккуратно снижающийся шаттл.

– Беспокоиться буквально не о чем, – заверил я её, нагая к шаттлу.

– Да ты ума лишился ли? – поинтересовалась охватившая мою шею своими ручками девушка, вполне спокойным тоном, и даже с лёгкой улыбкой на губах.

– Не имею твёрдых оснований отвергать сию гипотезу, – отозвался я, голодным взглядом рассматривая её сочные губы. – Человек, есть весьма себе комплексная система, а теория систем учит нас, что комплексная система принципиально не имеет возможности быть адекватно оценённой изнутри. Стало быть, и человек сам о себе адекватного мнения составить возможности принципиально не имеет, без помощи наблюдателя со стороны.

Мне, в общем, было всё ровно, что говорить, главное, что бы слова отвлекли похищаемую от собственно похищения ещё чуть-чуть. Мне бы только успеть в кресло второго пилота её аккуратно вложить, да ремнями безопасности зафиксировать. Выпускать её из рук было до жути неохота, но надо. Я неплохой пилот, и смогу управлять шаттлом даже без рук, даже с закрытыми глазами, но с такой девушкой на руках – я, всё же, вряд ли справлюсь с управлением.

– Уж не похитить ли меня задумал? – поинтересовались у меня с улыбкой.

– Не-ет, что ты, наставница, – отозвался я, застёгивая на ней ремни безопасности. – Так ведь наши дела здесь окончены. Шапку диктатора я снял, мужиков, что со мною шли, отпустил, всё хорошо. Пора и нам... пора, – усевшись в кресло первого пилота, и врубая взлёт, я решился уточнить: – разрешить все вопросы, что между нами остались, пора!

– Нельзя мне с тобой, говорила же, – мягко начала было девушка возражать, но когда я взял ручку газа на себя, и её слегка вжала в кресло стартовая перегрузка, загадочная улыбка с губ ведьмочки исчезла, и голос её налился Силой: – Сказала же, нельзя мне! Ирод! Ты чего творишь! Ай! Мамочки!

– Я аккуратненько, – поспешил я успокоить девушку, – верь мне, я умею летать на этой штуке! Всё хорошо! Ты же сама летаешь!

– Летала! Чёрт космический, я летала раньше! А ныне мне нельзя!

– Да я ж только..., – начал было я оправдываться, выравнивая аппарат над рекой, но меня перебили.

– Беременная я!

Необъятное инопланетное небо над головой подёрнулось красивейшими цветными сполохами в ионосфере – от оранжевого в сочный розовый. Над бликующей поверхностью широкой инопланетной реки степенно проплавала стая неведомых инопланетных тварюшек. Свежий ветерок колыхал ветви 'грибовидок-растопырок'. Пахло пряной смесью ферментов, выделяемых инопланетной флорой. Бабочки разноцветные порхают. А прекрасная инопланетянка от меня беременна!

– Это точно? – спросил я, глядя на её плоский живот.

– 'Магия пронизывает всё и всякие пути ей ведомы', – напомнила мне Вея, – ты плохо выучил урок, ученик ведьмы! Поверь, в таких вот вопросах волшебницы не ошибаются.

Автопилот подхватил управление и мягко снизился над водной поверхностью. Я лихорадочно соображал: либо она – такой же потомок homo sapiens, либо я – похищенный людьми инопланетянин. Не может быть общего потомства у представителей разных видов, принадлежащих разнопланетным версиям эволюции. Ну, просто никак не может! Так что я сначала тщательно вспоминал своё детство, а потом пытался припомнить, не случалось ли мне слышать о паре ксенобиологов, потерявших на этой планете дочь. По обоим направлениям ответы у меня выходили отрицательные.

Не знаю, на сколько времени я 'завис', но очнулся я всё ещё в кресле первого пилота, шаттл мой мягко летел в локте над поверхностью вод реки Роланд, а из кресла второго пилота на меня с лёгкой улыбкой и выражением всепонимания в глазах смотрела лесная ведьма Вея.

'Поправочка', – сказал я себе, – 'Есть и третье объяснение этой беременности. Конечно же! Магия!'

– Ты не волнуйся, пожалуйста, – попросил я девушку, – с тобой точно всё будет хорошо!

– Я знаю это, – мягко заверила меня лесная ведьма, и моя наставница в магии.

– Мы сейчас просто немого погуляем. Погуляем на этой летающей лодке. Ты, помнится, говорила что-то про древние руины, один вид которых наполняет сердца недоверчивых трепетом и верой в магию? Вот, туда и слетаем, – решил я. – Пора мне уже окончательно определиться. И я готов. Я откажусь от науки, отрину привычку полагаться на расчёт, я уверую в магию, и всецело отдам себя магии!

Это было трудное решение, скажу я вам, вспоминая свои упражнения 'шаг веры' и сопутствующие купания в холодной воде. Очевидно, где-то глубоко внутри меня засело убеждение, солидарное с теми, кто, критикуя мой доклад, утверждали, что магии нет, потому что её не может быть никак. Однако теперь я решился. Вот, дозрел и решился.

В конце-то концов, у меня к магии возникли слишком серьёзные вопросы касательно моего будущего ребёнка. Очевидно, что получить ответы я смогу только став магом. Значит, так тому и быть!

Однако у Веи оказалась немного иная точка зрения.

– Ты справился. Ты сделал великое дело. Нет, подожди, выслушай, – попросила, когда я был готов уже возразить. – Ты не маг, всё ещё нет. И не можешь слышать наш мир. Но я постараюсь тебе объяснить. Когда-то Ан Д'Рей основал у нас в Роландии Академию ремёсел. Дело кажется хорошим, но появление этой Академии запускает цепочку событий, которые в далёком будущем неизбежно приведут наш мир к великой катастрофе. Вот почему роландийские маги впервые в истории собрались вместе. Они изменили суть Академии, превратив её из Академии ремёсел в Академию магии, и запустили цепочку событий, которая привела бы к войне. Да! Была бы война, пролилось бы много крови, многие бы пострадали. Но эти страдания сегодня искупили бы грандиозную беду в далёком завтра. Так и было бы, если бы ты не прилетел, если бы не выступил против всех, если бы не сумел всех победить. Ты справился, и теперь нет беды в дне сегодняшнем, не будет беды и в будущем. Твой подвиг завершён. Теперь тебе пора вернуться на свои звёзды. Да, да! А моё место здесь.