Текст книги "Сибирских улиц тихий ад"

Автор книги: Андрей Бурцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Да. – Бородатое лицо Вестника озарила невеселая улыбка. – Субстанция, которую вы называете Д-жидкостью, весьма нестабильна, раз реагирует даже на упоминание о Талисмане. Его сияющие внутренним светом глаза стали озабоченными. Очевидно, времени осталось гораздо меньше, чем я думал.

– Что же такое эта проклятая жидкость? – спросил Светозар, отворачиваясь от озера. – Очередное воздействие Зла на наш мир?

– Нет, – покачал головой Вестник. – Она не имеет отношение к Злу, как и к Добру. Она то, что некоторые ваши философы называли первичной материей. Она самая древняя из существующего в нашей Вселенной и не принадлежащая к ней. Она возникла задолго до рождения Добра и Зла, поэтому не подчиняется ни тому, ни другому, а живет по своим законам. Где-то во Вселенной есть изолированный мир, состоящий из первичной материи. Есть мнение, что обитатели этого мира примут участие в грядущем Армагеддоне, но кто знает, на чьей стороне?

– В Армагеддоне? – уцепился за полузнакомое слово Светозар. – Кажется, так называется решающая битва Добра и Зла? И это произойдет у нас, на Земле?

– Это произойдет на всех мирах, – поправил его Вестник. – Вселенная многолика, поэтому в каждом мире Армагеддон примет свою форму и будет иметь свое название. Но суть от этого не изменится.

– Если бы хоть кто-то перестал говорить загадками, вздохнул Светозар. – Если бы хоть кто-то сказал, что делать мне? Что делать нам всем?

– Ждать, – просто сказал Вестник, беря его за руку и увлекая дальше по берегу.

Светозара внезапно охватила злость. Он многого не понимал в творившемся вокруг, а еще больше не принимал. Все его существо требовало ясности, но вместо нее наворачивались все новые загадки, разгадать которые он был не в силах.

– Ждать чего? – резко бросил он. – Конца света? Пришествия бога? А что это такое и как будет выглядеть?

– Вести. – Вестник остановился и повернулся, глядя на него. В его сияющих глазах Светозар внезапно увидел доброту и сочувствие. – Вам лишь надо услышать ее. И постараться понять. И к этому моменту определиться, на чьей вы стороне.

– Легко вам говорить, отец Паисий, – прошептал Светозар. Злость внезапно ушла, на него навалилась усталость последних бессонных ночей. Он на секунду прикрыл глаза. – Я не готовился ко всему этому. Конечно, я люблю фантастику, но всегда умел отделять ее от реальности. Сейчас же все смешалось, и я похож на заблудившегося в лесу без карты и компаса. Как же найти правильную дорогу?

– Компас есть, – покачал головой Вестник. – Это совесть. Поступайте всегда так, как вам подсказывает внутреннее чувство, и вы не ошибетесь. А сейчас нам пора расставаться. Помните одно – ждите Весть...

При последних словах Вестник развернулся и внезапно поплыл прямо над черной жидкостью. Светозар, замерев, глядел, как удаляется светящаяся белая фигура. На середине озера, став уже совсем маленькой, она внезапно полыхнула яркой вспышкой и исчезла. Светозар остался один. Поднявшаяся над горизонтом луна заливала мертвенным светом черный берег и рябь на черной жидкости. Позади высилась несуразная громада "ежа". Все окружающее дышало чуждостью и неестественностью, и внезапно Светозар понял, что должен ощущать человек, оказавшийся на незнакомой планете.

7

Кабинет Михаила был маленьким. Скромный письменный стол, диванчик и журнальный столик перед ним составляли всю его обстановку, не считая почти незаметного стенного шкафа. Верхний свет был выключен. Лампа на письменном столе лишь создавала уютный сумрак.

Светозар с удовольствием сделал еще один глоток горячего кофе и поставил чашку на столик.

– Напился? – Михаил повернулся к нему и в свете лампы блеснули его очки. – Может, еще?

– Спасибо, – отказался Светозар. – Разве что позже... Он несколько раз с силой тряхнул головой. – Все равно спать хочется.

– Думаешь, мне не хочется, – усмехнулся Михаил. – Я уж забыл, когда дома ночевал... Ладно, ладно, – прервал он себя, заметив укоризненный взгляд Светозара. – Не буду тебе нотации читать. Я пригласил тебя не для этого. – Он помолчал, неотрывно глядя на Светозара. За толстыми, выпуклыми стеклами очков не было видно глаз, и Светозару стало не по себе от этого безликого взгляда. – Ты обратил внимание, что больше никого из членов Комиссии я не позвал. Болтуны, что с них взять... – Михаил небрежно махнул рукой.

– Я считаю, – жестко продолжал он, – что только мы с тобой по-настоящему можем отвечать за все. Сейчас мы – реальная власть в городе, хотя бы потому, что пытаемся что-то сделать... – Он снова помолчал. – Мне важно знать, что думаешь ты обо всем этом. Только безо всякой там мистики и поповщины. – Михаил поморщился, словно надкусил лимон. – Я всю жизнь прожил в убеждении, что мистика требуется лишь тем, кто хочет скрыть правду, или кто сам ничего не знает. Понимаешь, легче всего затуманить людям мозги всякой там потусторонней чепухой, которой, между прочим, можно объяснить что угодно... – Он вздохнул и немного помолчал. – Давай, я тебя слушаю.

– А если не обойтись без того, что ты называешь мистикой? – тихо сказал Светозар, не глядя на него. – И что такое мистика вообще? Когда-то считалось мистикой, что Земля летает вокруг Солнца, а не стоит на трех китах.

– Поздно сейчас для высоконаучных споров, – прервал его Михаил. – Скоро ведь утро, а с ним и новый рабочий день. Но вкратце я скажу так. Мир, в принципе, не так уж сложен и подчиняется законам природы, открытым и доказанным нашими гениальными учеными. Все, что не вписывается в рамки этих законов, и есть мистика, то есть нечто несуществующее, являющееся всего лишь неправильной интерпритацией имеющихся фактов, если не прямым подлогом и дезинформацией. Ясно?

– Ясно, – серьезно кивнул Светозар. – Ну, а если все же мир не так уж прост, а немного сложнее, чем мы представляем? Тогда получается, что мистика укладывается в рамки законов, нами еще не открытых. А мы откидываем ее, то есть искажаем картину существующего и сами себе мешаем добраться до истины.

Михаил пристально, по-прежнему скрывая глаза за очками, поглядел на него и побарабанил пальцами по столику.

– Послушай, – наконец, негромко сказал он, – сколько я тебя знаю, я считал тебя настоящим парнем. В Сопротивлении ты единственный действовал, когда остальные занимались трепологией. И я не забуду, что именно ты проник в Храм. Но несмотря на это, в тебе еще много интеллигентской шелухи. Не обижайся, но очень уж ты любишь копаться во всем, пытаясь выискать так называемую истину... Помолчи, – выкрикнул он, когда Светозар попробовал возразить. – Дай мне закончить. Скажу тебе откровенно, мне в высшей степени наплевать, что здесь происходит и чем это вызвано. Пойми, Светозар, мне, да и всем нам важно сейчас одно: понять, что нужно делать. Выработать разумный план действий и следовать ему, чтобы спасти людей, город... страну, наконец. Вот в этом ключе я и хотел бы узнать твое мнение.

Михаил замолчал и глядел на него, пряча глаза за отблескивающими очками. Долгое время Светозар тоже молчал, потом потер глаза и тяжело вздохнул.

– Ладно, – сказал он, – оставим на время теорию, хотя ей все равно придется заняться. Значит, ты хочешь знать, что нужно делать? Ждать. – Он искоса глянул на Михаила и криво усмехнулся.

– Чего ждать? Чего? – сквозь зубы прошептал Михаил. Все рушится, все разваливается. Собственно, все уже развалилось. Каждый город сейчас обособлен и существует сам по себе. Даже местное правление держится лишь номинально на старом авторитете власти. Со дня н день все рухнет и наступит анархия пострашнее послереволюционной. Начнутся погромы, голодные бунты... Ты ведь знаешь, что запасов продовольствия в городе хватит от силы на неделю. А дальше что?

– И все-таки нужно ждать, – твердо повторил Светозар. У меня нет никаких доказательств, но я уверен, что кризис наступит в ближайшие дни. Может быть, даже часы. Трудно сказать, что это будет, но вот тогда от нас и потребуется действовать. Кто-то ведь должен вести и направлять народ.

– Дождемся, – прошипел Михаил, вскочил с дивана и несколько раз прошелся по кабинету, заложив руки за спину и выпрямив спину. – Промедление смерти подобно – так нас учили. Всегда нужно что-то делать. Все остальное – интеллигентская трепотня... – Он остановился перед диваном и уставился на Светозара. – Мне по-прежнему непонятны многие твои поступки, – медленно и раздельно произнес он. – Ну, почему ты так интересуешься озером, ясно. Оно может нести – и скорее всего, несет – угрозу городу. Но что за труп ты держишь в подвале Дома Советов, да еще под охраной? Здесь что тебе морг? А заигрывания с этим писателишкой, пусть он даже трижды твой друг? Ты же ведь сам говорил, что он работает на врагов.

– Я ошибался, – вздохнул Светозар и тоже поднялся с дивана. Теперь они стояли друг против друга, точно готовые ринуться в схватку. – И вот что, Михаил, кончай разговаривать таким тоном. Ни к чему хорошему это не приведет. Брось свои кэгэбистские замашки и попытайся понять, что мы находимся в уникальной ситуации, аналогов которой, пожалуй, не было во всем мире.

– Любая ситуация уникальна, – проворчал Михаил, сбавив тон. Даже очки его, казалось, потускнели. – И я не работал в КГБ.

– Неважно, все равно коммунистические методы управления так и прут из тебя, – отрезал Светозар. – Но в данном случае давление на нижестоящих не поможет...

Внезапный толчок прервал его. Пол под ногами на секунду провалился, потом взмыл вверх и ощутимо ударил в ступни. Светозар пошатнулся, но устоял, схватившись за столик. Михаил оказался в худшем положении – его швырнуло мимо Светозара и он упал на колени перед диваном. Жалобно задребезжала люстра, зазвенели стекла в окне, но тут же были заглушены прокатившимся мощным гулом.

– Что за... – начал Михаил, но тут на его столе зазвонили разом все три телефона и отрывисто запищал селектор.

Светозар первым оказался у стола и схватил ближайшую трубку.

– Светик? – раздался далекий, искаженный помехами, но все же узнаваемый голос Ольги. – Светик, беги! Страж ожил... Там нельзя оставаться...

– Ольга! – прокричал Светозар, но в трубке уже пищали короткие гудки.

Светозар бросил ее на стол и схватил следующую, в то время как Михаил разговаривал по третьему телефону.

– Зарка, слушай меня внимательно и не перебивай. Связь тоже была отвратительна, и Светозар скорее догадался по обращению, что это Ганшин. – Вторжение началось. Раскрыли сразу несколько Врат, что ведет к искажению структуры пространства. Это будет сопровождаться всяческими катаклизмами. Если у вас есть возможность, немедленно эвакуируйте из города людей. Ты слышишь? Немедленно!

– Слышу, – помертвевшими губами произнес Светозар. Лешка, где ты.

– Возле Врат, – чуть насмешливо ответил голос Ганшина. – Мне повезло, они раскрылись у меня в квартире. Начинайте общую эвакуацию. Ну, не знаю, свидимся ли... Пока!

И глухое молчание в трубке. Светозар медленно положил ее на телефон и повернулся к Михаилу, который закончил разговаривать и щелкнул селектором, положив конец нервирующему писку.

– Звонили с оцепления, – отрывисто произнес он. – Озеро вышло из берегов и уничтожает, вернее, преобразует все вокруг. Так что дождались! – с сарказмом добавил он и бросил в селектор: – Ну, что там у вас?

– Михаил Игнатьевич! – закричал из динамика испуганный голос, по которому Светозар узнал начальника охраны Дома степенного, предпенсионного возраста, лысеющего человека, бывшего боевого командира. – Тут в подвале такое творится... Двое охранников погибли. Что делать?

– Немеленно эвакуируйте всех из Дома, – перегнувшись через плечо Михаила, сказал Светозар. – И вообще из города. Пошлите своих людей по ближайшим кварталам – пусть все уходят из города! – Он протянул руку и щелкнул селектором.

Михаил резко обернулся к нему.

– Что это значит?

– Ты хотел действовать, – жестко произнес Светозар. Вот и дело нашлось. В городе оставаться опасно, нужно всех удалить.

– Куда? – растерянно спросил Михаил, сняв очки и нелепо моргая внезапно показавшимися беспомощными глазами.

– В лес, в поля, куда угодно, лишь бы подальше отсюда! – рявкнул ему в лицо Светозар. – Действуй же, черт бы тебя побрал! – Он повернулся и пошел к двери.

Новый толчок, сильнее предыдущего, послужил подтверждением его слов. Светозар упал, больно ударившись коленями. Пол качался, как корабельная палуба во время шторма. В окне засверкали какие-то красные всполохи. От гула заложило уши. Когда все стихло, Светозар с трудом встал на ноги. Колени подгибались.

– А ты куда? – спросил ему в спину Михаил.

Светозар обернулся. Михаил стоял у подоконника боком к окну. Его лицо, освещенное льщимся из окна красным колеблющимся светом, казалось зловещим и одновременно растерянным. Очки он где-то потерял.

– У меня есть еще дело в подвале, – коротко сказал Светозар. – Если вернусь оттуда, постараюсь помочь с эвакуацией.

Он вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.

8

Пока Светозар добрался до лестницы, ведущей в подвалы, толчки дважды сбивали его с ног. Сыпалась штукатурка, звенело разбиваемое стекло. Все здание тряслось и накренялось, как тонущий корабль. За окнами горело странное багровое зарево.

В коридоре второго этажа на него налетел маленький тощий старичок в распахнутом тулупе и без шапки. Глаза у него были вытаращены и безумны.

– Она появилась! – тонким голосом закричал он, хватая Светозара за руку. – Звезда появилась вновь! Я только что наблюдал ее! Вы же власти... Сделайте хоть что-нибудь!..

Светозар дернул руку, но старик вцепился в нее, как клещ, и не хотел отпускать, продолжая несвязно кричать о звезде. Он был совсем сумасшедшим. Пришлось толкнуть его. В этот момент здание вновь содрогнулось, старичок отлетел к стене, ударился и начал медленно сползать по ней на пол. Светозар побежал по коридору, раскачивающемуся взад-вперед, точно гигантские качели. Он бежал, раскинув руки, чтобы сохранить равновесие и не упасть. Время от времени его швыряло к стене, он отталкивался от нее и бежал дальше.

На верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвал, стоял человек с пистолетом в руке, в котором Светозар с трудом узнал начальника охраны. Он был в форме, но без фуражки. Вставшие дыбом редкие волосы венцом окружали явно намечающуюся лысину, на которой давало блики багровое зарево. Когда Светозар подошел, он обернулся, в остекленевших, безумных глазах его сверкал страх.

– А, это вы, – хрипло сказал он. – Что там творится... что творится... – Он ткнул дулом пистолета вниз, в темноту, куда уходила лестница.

Оттуда доносилось поскрипывание и странный шелест, будто там сновали армады насекомых.

– Что там происходит? – спросил Светозар.

Только сейчас он осознал, что электричество отключено по всему зданию и в лестница уходит в темноту.

– Не знаю... Пятеро моих ребят не вернулись... Наверное, погибли... – Начальник охраны судорожно вздохнул и попытался рукой, в которой был стиснут пистолет, вытереть мокрый лоб. Со стороны этот жест выглядел так, словно он хочет застрелиться.

Светозар протиснулся мимо него и спустился на три ступеньки.

– Постойте, постойте, вы куда? – забормотал начальник охраны, хватая его за рукав.

Светозар выдернул руку и обернулся.

– У вас есть фонарик?

– Фонарик? Зачем вам... – начальник охраны суетливо похлопал себя по карманам. – Нет, забыл в кабинете... или потерял где?

– Срочно найдите Михаила Скуратова, – приказным тоном сказал Светозар. – Он занимается сейчас эвакуацией. Будете у него в подчинении.

– А охранять тут? – совсем растерялся начальник. – Вы сказали, эвакуацией? Значит, здание эвакуируют.

– Не здание, – горестно усмехнулся Светозар. – Город. А тут охранять нечего. И некого... Выполняйте!

– Слушаюсь!

Начальник охраны сунул пистолет в кобуру и, семеня, убежал по коридору. Светозар поглядел ему вслед. Надо было взять у него пистолет, мелькнула запоздалая мысль. Впрочем, разве пистолет тут поможет. Вестника бы сюда... Или хотя бы Лешку. Он с тоской вздохнул и начал медленно спускаться по ступенькам.

Сначала его окутала темнота, но когда он спустился на два пролета, темноту немного рассеяло зловещее голубоватое сияние. Сияние шло из левого коридора, оттуда, где находилось помещение с трупом Иванова. Светозар вгляделся, но коридор там сворачивал и, естественно, двери самого помещения не было видно. Светозару лишь показалось, что в полутьме шевелятся и снуют какие-то странные тени.

Сердце билось мелко и часто, но страха не было. Зато возникло присутствие кого-то огромного и живого, но невидимого. Мелькнула мысль, зачем он полез сюда, в самое логово, что он может тут сделать и что надеется найти? Но эта мысль тут же исчезла и Светозар пошел по коридору. Он шел не спеша, осторожно, держась стены и постоянно оглядываясь. Все время казалось, что кто-то подкрадывается за спиной, но, насколько было можно видеть в голубоватом сумраке, никого не было.

У поворота Светозар остановился и осторожно заглянул за угол. Несколько секунд потребовалось, чтобы заморгавшие глаза привыкли к свету. Яркий, режущий зрение голубой свет лился из открытой двери метрах в десяти от угла. В коридоре не было никого, но по полу и стенам почему-то проносились мохнатые, кривящиеся тени.

Стоять тут не было смысла. Светозар глубоко вздохнул, в три прыжка преодолел расстояние до двери и заскочил внутрь. И замер.

Стол с Ивановым все так же стоял в углу подвальной комнаты. И так же лежал на нем Иванов, запрокинув блестящую лысую голову. Но от него на полкомнаты раскинулась сетка сверкающих нитей, страшно напоминающих паутину. Концы нитей уходили в стены, пол и потолок. Как громадный паук, затянутый в черный костюм Иванов лежал в центре этой паутины. А в глубине комнаты, раскинув в стороны руки, стояла, словно приклеенная к нитям, Ольга в неизменном расписном своем кимоно. Круглое лицо ее было бледно, глаза закрыты. Справа же, где нитей не было, а должна была находиться оштукатуренная каменная стена, от пола до потолка высилось зеркало, сотканное из шевелящихся, разноцветных световых волн. Из центра этого зеркала и исходил сильный, хотя и не слепящий, всепроникающий голубой свет.

При виде Ольги Светозар вздрогнул, но когда присмотрелся, у него окончательно перехватило дыхание. Жнщина не стояла, а висела сантиметрах в пятнадцати над полом, распятая на сверкающих нитях. Как муха, уготованная на обед пауку. Светозар содрогнулся и, обливаясь холодным потом, сделал шаг к ней.

Ольга внезапно открыла глаза. Страшные это были глаза, неподвижные, без проблеска мысли, неживые. Шевельнулись бледные, бескровные губы.

– Не ходи. – Бесстрастный глухой голос, совсем не похожий на теплый, ласковый голос Ольги, шел, казалось, откуда-то из пола. – Сам завязнешь... Беги отсюда... Все равно ничем не поможешь...

– Ну уж нет, – стиснув зубы, процедил Светозар и сделал еще шаг к Иванову, почти коснувшись затрепетавших нитей.

– Она права, – раздался позади еще один голос, глубокий, басистый, знакомый.

Светозар обернулся. В дверях стоял отец Паисий... Вестник. Алый крест нестерпимо пылал на его груди. Сверкала белая ряса. Голубой свет, льющийся из зеркала, явственно огибал его мощную фигуру, словно заключая ее в кокон.

– Тебе здесь не место, – продолжал Вестник, глядя на Светозара сияющими глазами. – И ей ты ничем не поможешь. Нужно уводить людей из города. Один Михаил не справится. Власти дезорганизованы и не будут делать ничего. Они сейчас спасают свои шкуры или отсиживаются по домам.

– Но ты... – Светозар откашлялся. – Ты же говорил, что нужно ждать вести. Или это и есть твоя весть? – злобно усмехнулся он.

– Нет, – покачал головой тот, кто был отцом Паисием. Условия изменились. Тьма решила захватить этот плацдарм силой. Сейчас мы не можем противостоять им. Вы – тем более. Нужно спасать людей. Они решились на небывалое – открыли сразу десятки Врат. Все пространство вокруг поколеблено и находится в неустойчивом положении. Все может рухнуть в любую минуту.

– Насколько я понимаю, он – Страж. – Светозар кивнул на неподвижного Иванова. – Я убью его, и дело с концом. Врата захлопнутся.

– Нет, – снова покачал головой Вестник. – Все не так просто. Сейчас он работает в вашу пользу, пытается восстановить равновесие и захлопнуть лишние Врата, чтобы уцелели хотя бы те, кто успел проникнуть через них. Если ему не удастся, городу конец. Это решится в ближайшие часы. Помогай уводить людей из города, Светозар. Это твоя задача.

– Что я могу там сделать? – сокрушенно сказал Светозар. – Это ведь Врата? – Он указал на сияющее зеркало. – Тогда я пойду туда. Там мои друзья, они...

– Там обойдутся без тебя, – повысил голос Вестник. – У троих, что пошли туда у озера, своя задача. Надеюсь, они справятся с ней. Кроме того, туда ушел твой друг Ганшин. Он непредвиденный фактор, не предусмотреный нашими планами. Не хватало еще тебя. И так достаточно неопределенности. Ты теряешь время. Иди в город, делай, что я говорю.

Сияющие глаза Вестника проникли, казалось, в самую душу Светозара, а словам, сказанным таким тоном, было невозможно сопротивляться.

– Ты прирожденный лидер. Твое дело сейчас – организовать эвакуацию. Спасти как можно больше людей. Действуй же, время уходит...

И Светозар не стал противиться. Бросив последний взгляд на Ольгу, которая снова закрыла глаза, он повернулся и неуверенно шагнул к двери. Вестник посторонился. Когда Светозар проходил мимо, в него вдруг хлынул поток энергии, мощный, бодрящий, с каким под силы и горы свернуть. Светозар выпрямился и, не говоря больше ни слова, бросился бегом по коридору к лестнице.

ЭПИЛОГ

Бледный, неувереный, хилый рассвет застал их в поле, когда они по истоптанному снегу уже подходили к опушке леса. Там уже тянулись ряды больших армейских палаток, из некоторых торчали трубы и вился дымок. Между палатками горели костры. Вокруг суетились люди, стучали топоры, лаяли собаки и над всем этим висел невнятный гул голосов.

– Вот и пришли, – сказал Светозар, оборачиваясь к своим ведомым, толпе в неколько тысяч испуганных, наспех одетых мужчин, женщин и детей, держащих в рюкзаках, чемоданах и просто узлах то добро, что второпях успели схватить. – Принимайтесь за работу. Женщины занимайтесь кострами и детьми. Мужчины – помогайте ставить палатки. Позже подвезут продовольствие из соседних деревень – туда уже отправлены грузовики.

– А ты куда? – выкрикнул стоящий рядом парень.

– А я обратно, – сказал Светозар, зябко поежившись в своей кожанке. – Там наверняка остались еще люди, которые не знают, что делать.

– Что будет! Что будет! – запричитала в толпе какая-то женщина. – Мы все здесь помрем...

На нее цыкнули, и она сразу замолкла.

Светозар взглянул над их головами в ту сторону, откуда они пришли по дороге, вьющейся меж полей. Дорога поднималась в гору, на невысокой вершине которой, окутанные морозной утренней дымкой, стояли первые многоэтажки города. Отсюда они казались маленькими, ненатуральными, игрушечными, и свет в некоторых окнах лишь подчеркивал их неестественность. Внезапно они задрожали, расплылись, на миг исчезли, но тут же появились вновь, но уже не стройные, тянущиеся вверх прямоугольники, а странные, искаженные, исковерканные, словно картонные домики, по которым прошелся шаловливый ребенок.

Несколько секунд Светозар оторопело моргал, глядя на эту метаморфозу, и за эти секунды над домами вырос черный гриб, расплылся и растянулся, охватывая их черным куполом, потом замер. Вместо города на холме тянулась теперь непроницаемо черная стена, по контрасту с которой бледное зимнее небо с рассветным туманом казалось еще белее. Земля под ногами явственно содрогнулась, со стороны города донесся слабый, затихающий гул. А над самой черной стеной вспыхнула, пробив туман, большая, кроваво-красная звезда, словно чей-то зловещий глаз, наблюдающий за погибшим городом.

– Вот и все, – непослушными губами выдохнул Светозар. Спасать больше некого.

Многие из толпы тоже оглянулись на город. Кто-то закричал, кто-то зарыдал навзрыд.

– Тихо, – крикнул Светозар. – Если мы сейчас не успокоимся и не начнем работать, то все погибнем. Идемте к кострам. Отогреемся – и за дело. А там и помощь придет.

Он повернулся и по истоптанному снегу пошел к палаткам, откуда навстречу уже бежали люди. Его била дрожь то ли от холода, то ли от нервного напряжения. Пришлось до боли стиснуть кулаки и сунуть их в карманы куртки, чтобы унять эту дрожь. Сейчас всем нужно сохранять спокойствие и обустраиваться, чем есть. Позже придется сказать, что помощи, скорее всего, ждать неоткуда, потому что все остальные города, а может, и страны постигла та же участь.

И одновременно Светозар испытывал странное облегчение, нахлынувшее на него в ту секунду, когда город закрыла черная стена. Даже не облегчение... это небывалое чувство было трудно описать. Словно камень слетел с души, словно он скинул с плеч груз, который тащил на себе всю жизнь. Впервые в жизни исчезло тягостное давление, какое никто из нас не замечает, но все терпят, давление неумолимое, непреодолимое и безжалостное, сопровождавшее каждого человека с рождения до смерти. Теперь Светозар в одно короткое мгновение избавился от него и чувствовал себя так, как чувствовал, наверное, первобытный человек до изобретения государства. Он чувствовал себя с в о б о д н ы м.

КОНЕЦ