Текст книги "Сибирских улиц тихий ад"

Автор книги: Андрей Бурцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Что я могу думать? Я гуманитарий, а не ученый, хмыкнул Ганшин.

– Ладно. – Светозар встал и взял со стола шапку. – Ну, мы поехали, а вы продолжайте трудиться. Бог, как говорится, вам в помощь. Режим пока остается прежним – никаких образцов из зоны. А там поживем – увидим.

Они с Ганшиным вышли из палатки, сопровождаемые обоими учеными. Сыпал мелкий частый снежок. Темное небо нависло над черной гладью... Вернее, сейчас это была уже не гладь, она рябила и мелкими волнами наползала на плоский берег. Точно в замедленной киносъемке, подумал Ганшин.

– А Д-жидкость ваша что-то сегодня неспокойна, – заметил, оборачиваясь, Светозар.

– Точно, волнение! – воскликнул Северцев. – Толька, камеры у нас подключены?

Оба тут же исчезли в палатке.

– И все-таки у тебя может быть какое-то мнение, – сказал Светозар, когда они уже сидели в машине, направляясь обратно к Дому Советов. – Ты же стоял у самых истоков всей этой чертовщины.

– Ну, положим, ничего подобного я не видел, – ответил Ганшин, задумчиво глядя в окно на проплывающую мимо улицу. Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что прав Северцев, говоря о веществе из других миров. С моей точки зрения, тут произошло следующее. Крест твоего священника... как его?..

– Отца Паисия, – тихо подсказал Светозар.

– Да... Он, скорее всего, сыграл роль некоего катализатора или, может быть, рации, подавшей сигнал о помощи. Произошло столкновение двух сил – Добра и Зла, – обе из которых не принадлежат нашему миру. В результате на месте Храма возникло озеро, наполненное этой Д-жидкостью.

– Все это понятно, но зачем, зачем? – с неожиданной силой воскликнул Светозар. – Кому это нужно?

– А кому нужно, чтобы при определенной реакции выпадала в осадок определенная соль? – невесело усмехнулся Ганшин. Сейчас мы имеем дело со следствиями происшедших событий. А сколько их еще впереди?..

Машина мягко затормозила у центрального подъезда Дома Советов.

– Следствия, говоришь? – неожиданно зло сказал Светозар. – Сейчас я тебе покажу еще одно следствие. Послушаем, что ты скажешь по этому поводу.

4

Лампы дневного света отражались в маленькой комнатке от белых кафельных стен так ярко, что болели глаза и хотелось зажмуриться. Но еще больше Ганшину хотелось зажмуриться, чтобы не увидеть то, что сейчас откроется перед ним. Дыхание участилось, в голове громко стучали молоточки, предвещавшие опасность.

В комнатке не было ничего, кроме носилок-каталки посредине и стола-ванны, совсем как в морге, с краном над изголовьем и отверстием для стока воды в ногах. И на этом столе лежал труп, накрытый с головой белой накрахмаленной простыней.

– Не люблю трупы, – пробормотал Ганшин, нехотя вслед за Светозаром огибая каталку.

Они остановились в шаге от ванны. Лампы заливали простыню неживым светом.

– Это не простой труп, – сказал Светозар и коротко кивнул остановившемуся в дверях служителю в синей униформе. Откройте.

Ганшин взглянул на Светозара, удивленный странно изменившимся голосом друга. Лошадиное вытянутое лицо Светозара подобралось и стало непривычно суровым, губы сжались в прямую тонкую линию.

Служитель торопливо подошел к ванне, откинул с головы трупа край простыни и отступил на шаг. Круглое лицо его с толстыми щеками оставалось равнодушным, но в маленьких бегающих глазках тлел ужас.

Сердце Ганшина дало сбой, перехватило дыхание. Он пошатнулся и, обретая равновесие, ухватился за руку Светозара поледеневшими пальцами. Его забила дрожь, но может, оттого, что в комнатке было холодно, как на леднике?

Ганшин ожидал страшного зрелища, но то, что находилось перед ним, не было само по себе ни страшным, ни отвратительным. Просто на столе-ванне в подвале Дома Советов лежал, накрытый светящейся от чистоты простыней, труп референта Иванова Ивана Ивановича, и яркий свет отражался от его лысого, без единого волоска черепа. Из-под откинутой простыни торчал воротник черного костюма. Лицо Иванова было спокойным и сосредоточенным, совсем живым, словно он не умер, а просто на секунду закрыл глаза.

– Он? – тем же чужим, напряженным голосом спросил, стискивая руку Ганшина, Светозар.

– Он самый – референт Иванов, – с трудом ответил Ганшин и поразился, как хрипло и чуждо прозвучал его голос в пустой комнатке с голыми кафельными стенами.

– Пойдем.

Светозар кивнул охраннику и, не отпуская руки Ганшина, словно боясь, что он убежит, пошел к двери.

Окончательно пришел в себя Ганшин уже в кабинете Светозара и удивился, увидев на подносе дымящиеся чашки кофе – он не помнил, когда его принесли.

Светозар сидел, поставив локти на стол и уткнув подбородок в руки. Его напряженный взгляд не отрывался от Ганшина.

– Как вы... убили его? – спросил Ганшин, полностью овладев собой после обжигающего глотка кофе.

Светозар медленно покачал головой.

– Не мы. Его нашли в развалюхе на окраине города. Судя по описанию, в той самой, куда тебя летом привозили для знакомства. Его случайно обнаружил сосед. Он лежал в дальней комнате на диванчике примерно так же, как ты видел сейчас. На теле нет никаких следов насилия. Кроме того... – Светозар шумно вздохнул и тоже потянулся за кофе. – Медики утверждают, что он вовсе не мертв, а находится в каком-то странном состоянии, близком к ступору. Нам, знаешь ли, сообщают о всех странных происшествиях и находках в городе, так он и попал к нам. Ты уж извини, – закончил Светозар почти обычным голосом, – что пришлось привлечь тебя к опознанию, но я не был уверен. Я-то видел твоего референта лишь раз, да и то мельком.

– Это, без всяких сомнений, он, – сказал Ганшин, задумчиво покачивая в руках горячую чашку. – Как я уже рассказал, в последнюю нашу встречу он заявил, что они уходят в подполье. Может, это он и имел в виду.

Светозар вдруг стиснул в кулаке подбородок и резко подался к нему через стол.

– Он там лежит совсем как живой, – неожиданным полушепотом произнес он. – Словно спит. И что нам прикажете делать, если он вдруг проснется? Его ведь наверняка не остановят пули!

– У меня всегда было такое чувство, что он не человек, – пристально глядя на Светозара, сказал Ганшин. – Ну, понимаешь, словно это нечто, притворяющееся человеком. Я не знаю, чего от него ожидать, но пули его, скорее всего, не остановят. Может быть... крест? – неуверенно прибавил он.

Светозар снова вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Да, – задумчиво произнес он. – Может быть, крест... Ну, ладно, – неестественно оживленно проговорил он после затянувшегося молчания. – Я тут собираюсь провернуть одно дельце... Ты не откажешься, Алексей, если мы сделаем тебя членом Следственной Комиссии, ну, хотя бы на правах консультанта?

Пораженный неожиданым поворотом разговора, Ганшин пожал плечами.

– Да в общем-то нет. Только мне непонятно, в качестве кого. Я не ученый, не...

– А мы все тут ученые? – с неожиданной злостью громыхнул Светозар. – В качестве человека, не являющегося твердолобым догматиком марксизма-материализма. Это тебя устраивает? – И, увидя усмешку Ганшина, сбавил тон. – Ну вот и прекрасненько. Как только мы решим этот вопрос, я тебе позвоню. А сейчас...

– А сейчас я свободен, – договорил за него Ганшин, поднимаясь со стула.

Светозар вышел из-за стола проводить его и, перед тем, как открыть дверь кабинета, сказал, снова понизив голос:

– Знаешь, Лешка, когда я впервые посмотрел на этого Иванова, мне показалось...

– Да, мне тоже показалось, – пробормотал Ганшин, торопливо пожал другу руку и, не глядя на него, покинул кабинет.

По широкой мраморной лестнице Ганшин спускался, не видя ничего вокруг, совершенно машинально. Перед глазами у него стояло видение, промелькнувшее в тот миг, когда служитель в подвале откинул простыню. Видение это тут же исчезло, но врезалось в память вплоть до мельчайших деталей. Его можно было принять за случайное наваждение, игру воображения и расшалившихся нервов, но за последние месяцы Ганшин приучил себя не ссылаться на случайности, совпадения и обман чувств. Это было необходимо, иначе он не смог бы работать над рукописью, которая была уже закончена, распечатана и лежала в его столе, ожидая распоряжения, куда и кому ее следует отправить. Распоряжения, мельком подумал Ганшин, которое теперь может и не последовать, поскольку референт Иванов вышел из игры. Но так ли это на самом деле?

В тот краткий миг, когда служитель откинул с головы Иванова простыню, Ганшин словно бы внутренним зрением увидел эту голову, такую же спокойную, с закрытыми глазами, но словно парящую над столом отдельно от тела. Она напоминала бледного злобного паука, затаившегося в центре паутины, и от нее во все стороны расходились тонкие, мертвенно светящиеся нити, пронзали блестящие кафельные стены, пол и потолок комнатушки и исчезали неизвестно где. А голова Иванова, словно паук, притаилась и ожидала своего часа, когда можно выйти из неподвижности и дернуть за эти нити, опутывая попавшую в ловушку муху.

Видение это существовало меньше секунды, потом мгновенно исчезло, но Ганшин до сих пор не мог вспоминать о нем без содрогания. У него не было доказательств, но он чувствовал, знал, что роль мухи в данном случае играет страна, а то и весь мир. И это само по себе было страшно. Но еще страшнее для Ганшина выглядел следующий напрашивающийся вопрос: кто же тогда паук?

5

Наружная дверь была, как всегда, приоткрыта, но когда Светозар осторожно, на цыпочках, вошел, не скрипнув ни единой половицей, в коридоре тут же вспыхнул свет.

Ну хоть бы раз войти незаметно, со вздохом подумал Светозар, когда в конце коридора появилась Ольга в своем неизменном халате, расшитом странными символами.

– И откуда ты знаешь, когда к тебе приходят? – досадливо поморщился он.

– Ткань бытия неизбежна и предопределена, – замогильным голосом возвестила Ольга, вздымая вверх руки. – Вселенная стационарна, и астральные силы повествуют мне о ней... Входи, Светик, – уже нормальным голосом добавила она. – Я как раз чай собралась пить.

Светозар разделся и прошел в комнату, которая ничуть не изменилась и не менялась уже много лет. Все те же обитые черным бархатом стены – и как она борется с пылью? – те же странные безделушки на большом столе в углу.

Соорудить вторую чашку к уже налитой своей было для Ольги минутным делом, и вскоре они уже сидели на диване за низеньким столиком. Светозар с удовольствием хрустел вкусным Ольгиным печеньем.

– Не успел пообедать, извини, – проговорил он с набитым ртом.

– И все-то ты в делах. – Ольга шумно вздохнула, ее полная грудь колыхнулась, натягивая плотную материю халата. Пришел хоть надолго или опять заскочил на минутку?

– Надолго, если не выгонишь, – успокоил ее Светозар, протягивая руку за очередной печенюшкой.

– А надо бы выгнать, – притворно рассердилась Ольга, в то же время ласково глядя на него. – С лета ведь не был, мерзавец!

– С осени, – поправил ее Светозар. – Снег уже шел, помнишь?

– Тот раз не в счет, – вздохнула Ольга. – Тогда это был сугубо деловой визит.

– Сегодня у меня тоже есть несколько вопросов... Можно еще чаю? – Он протянул ей пустую чашку.

– Какой ты стал деловой – не подступись, – проворчала Ольга, наполняя чашку горячим, ароматным напитком. Что-что, а чай она всегда заваривала отменно.

– Работа у нас такая, работа наша простая, – с вымученным весельем пропел Светозар, принимая у нее чашку.

– Ладно уж хорохориться, – сказала Ольга, садясь на диван и поворачиваясь к нему всем корпусом. – Давай свои вопросы, пока чай пьем. А то потом у меня будут другие дела. И у тебя тоже.

– Никак изнасиловать собралась? – рассмеялся Светозар.

– А что делать бедной женщине, когда такие мужики пошли, – в тон ему отозвалась Ольга. – Все-то они заняты, все-то им некогда... Ладно, давай к делу, – посерьезневшим тоном добавила она.

– Ты же у нас ясновидящая, – не преминул подколоть ее Светозар. – Неужели не знаешь, о чем буду спрашивать?

– Знаю, – серьезно кивнула Ольга, – но хочу услышать от тебя.

– Хорошо. – Светозар тоже посерьезнел, отхлебнул еще чаю и поставил чашку на стол. – Помнишь, осенью ты говорила о Страже неких Врат? – Ольга кивнула. – Не разузнала ли с той поры чего нового?

– А что бы ты хотел знать? – тихо спросила Ольга, глядя на него затуманившимися глазами.

– В первую очередь – кто он? – жестко сказал Светозар. – И еще – где находятся Врата, Проход этот самый проклятый? И что он собой представляет?

– Ну и вопросы ты задаешь... – Ольга помолчала. Светозар ждал, пристально глядя на нее. – Допустим, я скажу, что Стражем является некто, выдающий себя за референта Иванова. – Светозар заметно вздрогнул. – И что?

– Много чего, – прищурившись, сказал Светозар. – Допустим, я открою тебе тайну, что этот самый Иванов находится у нас...

Ольга спокойно глядела на него, даже не приняв удивленный вид.

– Не он, – медленно покачала она головой. – Всего лишь его тело. До Иванова вам сейчас не добраться.

– Так ты знала? – пораженно спросил Светозар. – Но мы ведь держали это в секрете. – Он потянулся и схватил женщину за плечи. – Откуда ты узнала про Иванова? – потребовал он.

– Астральные силы... Пусти, мне больно.

– К черту силы! – взревел Светозар, еще сильнее сжимая ее мягкие, податливые плечи. – Кто снабжает тебя нашей секретной информацией?

– В том числе и ты, – усмехнулась Ольга, глядя ему прямо в глаза. – Думаешь, ты один приходишь ко мне консультироваться?.. Остынь, – добавила она, видя, как перекосилось его лицо. – Сплю я только с тобой, и то, как ты знаешь, весьма не часто.

Светозар разжал руки, с шумом выдохнул и откинулся на спинку дивана. Некоторое время они сидели молча. В чашках на столике стыл недопитый чай.

– Прости, – наконец, сказал он. – Нервы стали ни к черту. Работы по горло, ничего не понятно, а тут еще утечка информации...

– Ну что ты, какая утечка, – Ольга ласково погладила его по напрягшемуся плечу. – Ты же знаешь, что тайны клиентов для меня святы. А кроме того, Иванов этот твой не простой человек. Войдя в транс, я могу почувствовать его местонахождение... и состояние. Но я еще не ответила на твои вопросы.

– Вот именно, вопросы, – угрюмо усмехнулся Светозар, не глядя на нее. – И кто знает, будут ли когда-нибудь на них ответы. Слушай, – резко повернувшись к ней, с внезапным жаром заговорил он, – я знаю тебя не первый год. Может, обойдемся сегодня без мистики и поговорим серьезно? Меня очень интересует, как ты объясняешь себе то, что у нас тут произошло.

– И происходит, – тихим, монотонным голосом проговорила Ольга. – Только не обойтись тут без того, что ты называешь мистикой, Светик. Мы слишком мало знаем о мире, и когда он поворачивается к нам неожиданной стороной, мы начинаем кричать о чертовщине. А это просто одна из граней вселенной, нравится она тебе или нет.

– Что ты знаешь о Пророке? – внезапно спросил Светозар.

– Он в городе, – ответила Ольга. – Люди называют его Пророком, но это неправильно. Скорее о нем надо говорить, как о Вестнике. Он к нам прислан и ждет.

– Чего? – спросил Светозар, чувствуя, что почему-то по спине пробежали мурашки.

– Надлежащего времени, чтобы провозгласить Весть, – пожала плечами Ольга. – Большего я не знаю.

– А Врата? Ты можешь сказать, где они?

– Неправильно заданный вопрос. – Ольга сидела на диване прямо, неподвижно уставившись в какую-то точку на противоположной стене. – Где – для них нет такого понятия. Они могут быть везде, где захочет Страж. Весь вопрос в том, когда они будут в какой-либо точке, но этого я не знаю.

– Ты обо всем этом узнала из трансов или домысливаешь сама? – требовательно глядя на нее, спросил Светозар.

– Узнала... – глаза Ольги подернулись дымкой печали и тщательно скрываемой тоски. – А хочешь, скажу, на что похожи эти знания? – Светозар нетерпеливо шевельнулся, но Ольга взмахнула рукой, предупреждая его возражения, и он замер, откинувшись на спинку дивана. – Когда я погружаюсь в транс, – продолжала Ольга тихим, невыразительным голосом, – то оказываюсь в Туманном Месте. Я назвала его так, потому что там нет ничего, кроме тумана. Туман всех цветов и оттенков окружает меня. Я даже не понимаю, стою ли или парю в нем – все тело становится невесомым, а голова приобретает необычную ясность. Так вот, я стою там и жду. Иногда это происходит почти сразу, а иногда приходится долго ждать, но постепенно из тумана до меня доносятся голоса. Голоса разные: женские и мужские, детские и старческие, даже просто нечеловечьи, и все они говорят мне о чем-то. Они говорят на сотнях разных языков, но пока я там, я понимаю их слова, хотя смысл в большинстве случаев ускользает. И вот я стою, процеживаю их сквозь себя и пытаюсь уловить заключенный в них смысл. Иногда это удается, но чаще – нет. А последние полгода то, что я разбираю, касается только недавних событий. – Она шумно вздохнула и медленно повела головой из стороны в сторону, словно отгоняя кошмар. – Такие вот знания, – продолжала она уже обычным, хотя и по-прежнему невеселым голосом. – Думаешь, это легко? С каждым таким сеансом, мне кажется, я старею на целые годы, хотя внешне ничуть не меняюсь.

Светозар молча глядел на нее, скрестив руки на груди. Лицо его было замкнуто и неподвижно, серые глаза холодны, и по ним нельзя было прочесть ничего.

– Чай остыл, – встрепенулась Ольга. – Налить тебе горячего?

Светозар отрицательно покачал головой. С кухни донеслось мелодичное звяканье настенных часов, отмечавших двенадцать часов. Полночь.

– Поздно уже. – Ольга потянулась, полы халата разошлись, обнажив белую ногу выше колена. – Есть ли еще что-нибудь, что ты хочешь узнать от бедной усталой женщины?

– Мне стыдно, – с трудом разжимая губы, проговорил Светозар. – Оля, мне честное слово стыдно, что я использую тебя, как.. как... – Он запнулся, не найдя подходящих слов. Можешь мне поверить, если бы это было нужно мне одному, я больше не задал бы тебе ни одного вопроса. Никогда.

– Но ты же у нас борец за счастье человечества, – полные губы Ольги усмехнулись, но глаза оставались печальными. – Рыцарь без страха и упрека. Все для других, ничего для себя!

– Нет, – помотал головой Светозар и поморщился. – Не так. Да, я стараюсь что-то сделать для блага других, хотя в первую очередь хочу обеспечить этим себе спокойную, понимаешь, н о р м а л ь н у ю жизнь. Так было раньше, но сейчас вмешалось кое-что еще. Я чувствую, что то, что у нас происходит, не должно происходить. Это неправильно, это – как бы тебе сказать? – незаконно... Я, конечно, имею в виду не наши, человеческие, законы, а скорее, законы природы, законы Вселенной... – Он замолчал, окончательно запутавшись, махнул рукой и, схватив со столика чашку, залпом допил холодный чай.

– Давай закругляться с этим, – сказала Ольга. – Я правда устала. Твой последний вопрос.

– Я хочу встретиться с Вестником, – прямо сказал Светозар, ставя пустую чашку обратно на столик. – Ты можешь связаться с ним?

– Связаться? – Ольга обернулась к нему, глаза ее расширились от удивления. – Не думаю, что в вашей встрече есть необходимость. Вестник сам найдет тебя, если посчитает нужным.

– Но ты можешь передать ему мою просьбу о встрече? настоятельно повторил Светозар.

– Не знаю, – задумчиво произнесла Ольга. – Во время вхождения в транс я могу почувствовать его. Но связаться... Не уверена. И не уверена, что это нужно. Мне почему-то кажется...

Ее перебил резкий звонок. Ольга встала и подошла к большому столу, где среди странных вещичек и хлама стоял телефон. Она взяла трубку.

– Да, слушаю... Что?

Она обернулась.

– Это тебя.

– Меня? – поразился Светозар, вскочил и ударился ногой о край столика. Жалобно зазвенела стоящая на нем посуда. Подскочив к Ольге, он нетерпеливо вырвал у нее трубку. Да... Что-что? – проговорил он голосом, в котором прозвенели металлические нотки. – Буду готов через две минуты. Высылайте машину. – Он бросил рубку на аппарат и повернулся.

Ольга стояла, растерянно глядя на него. На секунду Светозару захотелось плюнуть на все и остаться, только чтобы она не глядела такими несчастными глазами. Но секунда прошла, и долг перевесил.

– Прости, но я не смогу остаться сегодня, – сказал Светозар тоном, пресекающим возможные возражения. – Произошло несчастье. Озеро взбунтовалось и... Короче, все исследователи погибли. Мне срочно нужно туда.

Ольга глядела на него. Она не спросила, какое озеро, все было понятно и так. Молчание затянулось.

– Теперь ты даешь телефон, даже когда идешь на свидание к женщине? – только и сказала она. – Хоть бы у меня спросил разрешения.

– Я спешу. Прости за все. – Светозар сделал шаг и крепко обнял ее, почувствовав под пальцами мягкое податливое тело. – Кстати, твоего телефона я не давал. Не знаю, откуда они взяли...

Он оторвался от нее и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Уже сбегая по темной лестнице, он вспомнил, что не сказал Ольге самое главное. Как ему сообщил Михаил, там, у озера, ждал Вестник. И он хотел поговорить именно со Светозаром.

6

Въехав за ограждение, машина остановилась. Светозар выскочил из нее и замер. Палатки не существовало. Свет фар "Волги" упирался в круглого, светло-коричневого "ежа", ощетинившегося во все стороны метровыми конусами-иглами. В диаметре "еж" был метров пять. Потом Светозар увидел группу людей около "ежа" и направился к ним, спотыкаясь о невесть откуда взявшиеся булыжники.

Внутрь "ежа" вело черное овальное отверстие метра полтора в высоту, около которого съежился в шинельке часовой с автоматом наизготовку. Рядом беседовали трое. От них отделился и направился к Светозару Михаил. Блеснули в тусклом свете очки в железной оправе.

– Приехал, наконец, – сказал Михаил, пожимая Светозару руку. – Мы уж тебя заждались.

– Что тут произошло? – отвечая на рукопожатие, спросил Светозар.

– Д-жидкость твоя чертова взбунтовалась, – зло сказал Михаил.

– Она не моя.

– Ну, все равно. – Председатель Следственной Комиссии досадливо поморщился. – Жидкость начала вести себя неспокойно после твоего вчерашего визита. В девять вечера мне позвонил Зарицкий, сообщил, что рябь усиливается, наблюдаются волны. Я приказал им выйти из зоны. Зарицкий ответил, что они только возьмут самые дорогие приборы. Из зоны они не вышли. – Михаил снова вздохнул. – Не успели. Я уже опросил солдат. Они рассказали, что внезапно в озере возникла громадная волна, ринулась на берег и накрыла палатку. Немного не дошла до линии ограждения, слава богу, а то жертв было бы еще больше.

– Кто был вместе с Зарицким? – у Светозара внезапно пересохло в горле и он вынужден был откашляться, прежде чем задать вопрос.

– Все там были, и Северцев, и Корчнев, – жестко сказал Михаил. – Собирались проводить ночные наблюдения в связи с волнением. Короче, доигрались. Пойдем. – Он мотнул головой в сторону "ежа".

Одним из беседовавших с Михаилом оказался командир оцепления майор Заколюжный. Второй, лет за пятьдесят, грузный мужчина с несколько отвисшими щеками, был Светозару не знаком, лишь смутно напоминал кого-то.

– Это Тетерин, – представил ему Светозара Михаил. – Он курировал исследовательские работы на озере.

– Что же вы, товарищ, – брюзгливым голосом проговорил грузный. – Что тут у вас вообще творится?

– Я предлагаю немедленно вывести всех людей из зоны, ровным голосом проговорил Светозар. – Зачем тут, например, часовой? – Он мотнул головой в сторону съежившегося у входа в "еж" парня. – А поговорить можно и в более безопасном месте. Например, в теплушке охраны. К чему излишний риск?

– Вы предполагаете повторение... гм... инцедента? встревоженным голосом спросил грузный.

Вместо ответа Светозар махнул рукой в сторону озера. Вторая "волжанка", на которой приехали грузный с Михаилом, стояла носом к озеру. Свет фар выхватывал маленькие черные волны, идущие к берегу, но не накатывающие на него, а останавливающиеся у какой-то невидимой черты.

– Д-жидкость, как видите, по-прежнему неспокойна, продолжал Светозар. – Кто знает, чего от нее можно ожидать. Туда не пробовали проникнуть? – обратился он к Михаилу, кивнув на "ежа".

– Нет, мы ждали тебя, – мотнул головой тот. – Уведите своих людей из зоны, – приказал он майору. – Пойдемте, Федор Георгиевич, – он взял грузного за локоть.

Тут Светозар узнал, наконец, грузного. Это был глава администрации области Говоркин.

– А ты что, остаешься? – уже на ходу обернулся к Светозару Михаил.

– Да, я скоро к вам присоединюсь, – кивнул Светозар.

Михаил отпустил локоть Говоркина и подошел к нему. Свет фар разворачивающихся машин скользнул по его хмурому, сосредоточенному лицу.

– Ты только без авантюр, – негромко сказал Михаил. Ребят уже не спасешь. Видал, что с палаткой сотворилось? Были бы живы, давно бы вышли.

– Не бойся, на рожон не полезу, – криво усмехнулся Светозар. – По телефону сказали, что меня тут ждет... – Он замялся, не зная, как назвать Вестника.

– Да, тут такая история... Этот монах появился в зоне невесть как. Военные клянутся, что через ограждение он не проникал. Ни с кем из нас разговаривать не захотел, потребовал вызвать тебя. Здоровенный мужик, в белой рясе... – Зачем-то добавил он.

– Где он сейчас?

– Пошел вдоль берега. – Михаил снова вздохнул. – Он что, твой знакомый?

– Может быть, и знакомый, – неопределенно ответил Светозар.

– Ну ладно, ты тут не задерживайся. Говоркин хочет получить полный отчет. Да и вообще не стоит здесь торчать.

– Я скоро приду, – повторил Светозар.

– Удачи. – Михаил на мгновение сжал его руку и поспешил к залезающему в развернувшуюся машину главе области.

Машины, фырча, выехали за ограждение и исчезли. Ворота со скрипом закрылись за ними. Все стихло. Светозар остался один в темноте. Часового за воротами можно было не считать он был в другом мире, привычном старом мире понятных вещей и стабильности, если о стабильности вообще можно было вести речь...

Светозар несколько раз моргнул и подошел к "ежу". Секунд тридцать он стоял, собираясь с духом, пристально вглядываясь в непроницаемую тьму входа, гораздо более черную, чем окружающая ночь, потом глубоко вздохнул, намереваясь шагнуть в этот проем...

– Не стоит этого делать, – раздался глубокий, звучный голос.

На плечо Светозару легла тяжелая рука, не давая сделать этот опрометчивый шаг, продиктованный отчаянием.

Светозар резко обернулся. Позади него стоял... отец Паисий?

Призрачно белела в темноте ряса, ало светился на груди крест, точно так же, как в ту памятную ночь в Храме. Черная кудлатая борода и буйные кудри довершали картину.

– Отец Паисий? – неуверенно сказал Светозар.

– Не совсем так, – вновь прозвучал знакомый голос. Правильнее сказать: я был тем отцом Паисием, какого ты знал. С тех пор я изменился.

– Я рад, что вы живы, – с жаром воскликнул Светозар, стискивая сильную, прохладную руку священника. – В ту ночь я... – он глубоко вздохнул и с трудом продолжал: – я поступил трусливо. Сбежал, бросил вас... Никогда не прощу себе этого...

– Не казнись, – мягко проговорил отец Паисий. – Ты все сделал правильно. Там ты ничего бы не смог изменить, так что твоей задачей оставалось выжить.

– Но как вам удалось выбраться оттуда? – воскликнул Светозар. – Я видел последовавший катаклизм и...

– Если ты говоришь об отце Паисии, то он и не выбрался. Он погиб, но с помощью Святого Талисмана сумел выбросить Сына Владыки Тьмы за пределы нашей Вселенной. Пойдем пойдемся, – добавил он, предупреждая готовые ринутся лавиной вопросы Светозара. – Не надо стоять тут.

– Но там мои друзья, – Светозар кивнул на темную громаду "ежа".

– Они живы, но находятся сейчас не там, – сказал Вестник. – То, что ты видишь – связка пространства, соединяющая разные миры.

– Так это и есть Врата? – удивленно поднял брови Светозар, когда они двинулись от "ежа" к озеру, где по-прежнему рябила и вздымалась мелкими волнами загадочная жидкость.

– И опять-таки нет, – сказал Вестник, бесшумно ступая по берегу. Со стороны создавалось впечатление, будто он плывет над землей в ореоле исходящего от него мягкого белого света. – Врата соединяют два определенных мира. Здесь же образован узел, где сплелось множество миров. Твои друзья живы, но находятся далеко отсюда и до них не добраться пока никому. Может быть, они уцелеют и вернутся, но когда это будет, не может сказать никто. Им предстоит пройти три мира, одолеть трех Владык и найти трех Королей. Только после этого...

– Вы слишком туманно выражаетесь, отец Паисий, – резко сказал Светозар. – Нельзя ли внести немного ясности?

– Я уже говорил, что я не отец Паисий, – сказал священник, не глядя на него и медленно идя-плывя вдоль берега. Конечно, во мне сохранилась его личность, но теперь я представляю собой нечто большее, являясь воплощением Верховного Светлого Судьи.

– Христа? – пораженно воскликнул Светозар. – Вы хотите сказать, что все мифы, предания и легенды отражают действительность, что они правдивы?

– Не все, – покачал головой священник. – Тот, кого вы зовете Иисусом Христом, сам был воплощением Верховного. Он был послан на Землю вскоре после Восстания Ангелов, чтобы защитить ее.

– Простите меня, – сокрушенно вздохнул Светозар, – но я не могу во все это поверить. Возможно, меня всю жизнь учили неправильно, но я привык считать, что ангелы, различные божества и все такое прочее – всего лишь легенды. Я не могу принять это так сразу.

– А это и есть легенды. – Вестник остановился и повернулся к нему. В это время над дальним краем озера взошла луна и осветила его бородатое лицо с ясными глазами, в глубине которых мелькали веселые искорки. Вестник улыбался. – Легенды всегда отражают истинные события, но зачастую предельно искажают их. Я говорю знакомыми вам терминами, иначе бы мы не поняли друг друга. Вселенная состоит из бесчисленного множества миров, которых вы почему-то назывете параллельными. Изначально в ней было Добро – его вы зовете Богом, – и Зло – называемое вами Сатаной. Когда-то Добро и Зло было единым целым, но вследствии вселенской катастрофы разделилось. Вы называете это событие Восстанием Ангелов, этим термином я и воспользовался. С тех пор Силы Зла противодействовали Силам Добра, или Светлым Силам – называйте как хотите, – на бесчисленном множестве миров, в одних успешно, в других – нет. Иисус был воплощением Добра на Земле, чтобы оставить здесь надежную защиту против Сил Зла. Такой защитой явился Святой Крест, который, как вам известно, сыграл решающую роль в борьбе против Зла пятьсот лет назад.

Внезапно. словно откликаясь на его слова, рябь на середине озера всколыхнулась сильнее, вметнулась вверх гигантским пузырем и лопнула. Во все стороны полетели черные брызги. Это зрелище в неверном свете луны казалось призрачным, что еще усиливало абсолютная его беззвучность.

– Вы видели? – воскликнул Светозар, хватая Вестника за руку.