Текст книги "Любимчик богов(СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Это твой дружинный знак. Держи, заслужил. – Князь положил перед Горыней золотой медальон. – Конечно, положено чтобы ты, как новик поносил медный, но после вот этого... – Медведев рядом с дружинным знаком положил красиво исполненный орден с изображением сокола. – Серебряный сокол третьей степени это, если ты не знаешь – личное дворянство. Так что ты теперь дворянин Горыня Сосновский. Носи его, и дружинный знак не снимая, как велит указ государев. Ну и самое главное. – Князь выложил на стол запечатанный пакет. – Здесь бумаги для князя Стародубского. Бери пару заводных с конюшни Сотни, и поторопись. Деньги, и подорожную возьмёшь в канцелярии.

'Личное дворянство это неплохо, как и золотой знак' – Размышлял Горыня, двигаясь по тракту в направлении родового имения Стародубских. 'Здесь это статус. Покруче, чем просто дворянство, так как Сокола даже третьей степени за деньги не купить. А вот что в конверте, было бы интересно прочитать. Но рисковать не буду. Черт знает что там за защита от вскрытия' – Двигаясь ходкой рысью, Горыня постоянно менял лошадей и поддерживал средний темп больше ста километров в сутки, проходя в день два стандартных перехода, и к вечеру третьего дня уже подъезжал к имению Стародубских.

Дворец князя выглядел по-настоящему роскошно. Выстроенный в греческом стиле с колоннами, портиками и галереями высоких окон, он имел возвышающуюся над зданием башенку, а вправо и влево уходили крылья здания с длинными балконами, и пилястрами.

До ворот было ещё метров сто, когда из них вылетела кавалькада всадников в цветах княжеской гриди, и галопом унеслась куда-то в сторону. Ещё через минуту, за ними поспешила новая группа, и когда Горыня подъехал, уже чуть более спокойно, на рысях вышел десяток всадников в плащах Перуновой Сотни. Увидев Горыню, отсалютовали ему приподнятыми руками, и ускакали по своим делам.

Стоило подъехать к ступеням дворца, как сразу подскочили двое. Один принял поводья лошадей, а второй вопросительно посмотрел на Горыню.

– Дворянин Сосновский с письмом от князя Медведева.

– Сейчас доложу. – Слуга кивнул, и повысив голос крикнул, – Василь, проводи господина в малую приёмную.

Стародубский ворвался в приёмную словно вихрь. Буквально вырвав из рук Горыни документы, он тут же вскрыл конверт, и бегло просмотрел бумаги.

– Никон! Зови стряпчего, и князя Волконского.

Ничего не говоря, князь немигающим взглядом посмотрел на Горыню и молча сел в высокое кресло.

Прошло совсем немного времени, когда в зале появился невысокий мужчина в форменном кафтане, и с золотым знаком поместного приказа на лацкане. Поклонившись присутствующим, он занял место за столом, и быстро разложил какие-то бумаги, и письменные принадлежности. Затем вошёл высокий широкоплечий мужчина в зелёном кафтане, с серебряным медальоном на груди, и несколькими наградными знаками. Бегло окинув комнату взглядом, коротко поклонился князю, кивнул словно знакомому Горыне и занял ещё одно кресло.

– Начинай Порфирий Егорыч. – Произнёс князь и стряпчий взял в руки документ.

– Сим указом государя нашего Михайло третьего, от двенадцатого июля семь тысяч триста пятьдесят восьмого года , оглашается достоинство дружинника Перуновой Сотни Медведевской, как сына князя Стародубского, с присвоением ему родового знака Кречета, дарованного Ростиславу Мстиславовичу Смоленскому, как основателю рода.

В присутствии головы губернского дворянства и служилого сословия, главы особой канцелярии Костромской губернии, князя Волконского, свидетельствую печать канцелярии государя Михайло третьего и собственноручную подпись, а тако же знак тайный, личного письмоводителя государя.

Волконский едва заметно улыбнувшись, кивнул, и встал.

– Я, князь Волконский, тёмник особой канцелярии, и престолосоветник второго разряда, свидетельствую личность Порфирия Колчина – старшего стряпчего Поместного приказа Костромской губернии, и находящегося здесь Князя Стародубского, тёмника и старшего советника канцелярии Военного приказа.

– Князь, соблаговолите поставить подпись, – стряпчий посмотрел на Стародубского, и тот тяжело ступая размашисто расписался на документе. – Теперь вы, княжич, Стародубский. – Он обернулся в сторону Горыни, и тому не оставалось ничего другого как поставить роспись, которую успел натренировать на уроках грамматики.

После чего чиновник достал из деревянного футляра печать, что-то сделал, и когда она засветилась мягким голубым свечением, плотно прижал к документу.

– На основании документа сего, будет сделала запись в шестую часть родословной книги Костромской, Владимирской и Нижне-Новгородской губернии, и выдан знак княжьего достоинства Горыне Стародубскому. – Он достал из полотняного мешочка серебряную пайцу, провёл по металлу каким-то стерженьком и убедившись что та начала светиться положил её на стол. – Пожалте вашу руку, княжич. – Уколол палец Горыни тем же стерженьком, и мазнув кровью по пластине, удовлетворённо кивнул, и протянул пайцу.

– Ваша честь – честь государя. – Произнёс князь Волконский вставая. – Преумножайте честь рода, поступками своими, и будьте верным сыном державе. – И с коротким поклоном вышел из кабинета.

Горыня заторможено кивнул, и слегка ошалев, наблюдал, как гости покинули комнату, а его практически под руки потащили куда-то наверх, и оставили в роскошно обставленном кабинете. Монументальный стол, длиной в пару метров, и шириной в метр, окружали высокие, до потолка полки с книгами, и пара ковров с обязательным оружием всех времён, начиная от потёртого и изъеденного временем клевца , до вполне современного многозарядного ружья.

– Извини, нет времени на политесы... – Князь Стародубский вошел быстрым шагом в кабинет, и открыл верхний ящик стола. – Вот родовая печать, вот княжеская пайца, всё остальное у управляющего.

– Что это всё значит? – Горыня сдвинулся так, чтобы загородить проход.

– Машеньку украли. – Почти спокойно пояснил князь но руки его стиснувшие родовую пайцу побелели. – Там конечно письмо, что мол уезжает сама, но Кузьма Никандрович, наш волхв, точно сказал что это подделка. Мы разослали летучие отряды по всем дорогам и тропам и нашли их след, ведущий в Бачину топь, где стоял охотничий дом князя Темносинего. Сейчас все отряды подтягиваются к дому. Я пойду вместе со своей дружиной...

– Я с вами. – Горыня кивнул и наткнулся на полный ярости взгляд Стародубского.

– Нет, ты останешься. Останешься потому что кроме тебя прямых Стародубских больше не осталось.

– Нет, я поеду, и вытащу Марию. – Горыня улыбнулся. – У меня с этими тварями разговора не будет.

Уверенность Горыни как-то передалась князю и тот успокаиваясь кивнул. – Ладно. Поехали, а там что-нибудь придумаем.

7

Охотничий домик оказался маленькой, но вполне серьёзной крепостью на болотном островке. Высокие стены, с навесом от стрел и бойницами, башнеобразный дом без окон на первом этаже, и даже десяток пушек чьи жерла сверкали начищенной бронзой в свете вечернего солнца.

Единственной дорогой на остров, был подъёмный мост, а сами стены уходили прямо в чёрную жижу болота.

Дружинники, егеря и воины Особого Приказа рассматривали дом негромко переговариваясь и обсуждая перспективы штурма. Все сходились на том, что крепостицу-то они возьмут, но людей положат просто без счета.

Графиня Светлова стояла возле окна и в надвигающихся сумерках смотрела на шевеление войск вокруг крепости. Темнота не мешала ей прекрасно видеть всё до последней детали, и графиня улыбалась тому, что всё идёт строго по её плану.

Огромная пентаграмма гекатомбы уже была расчерчена и скрыта слоем земли, во избежание повреждения, а главная жертва уже готовилась к своему последнему выходу. Конечно в идеале было бы хорошо взять не одного носителя рюриковой крови а пятерых, но и одна жертва подкреплённая несколькими десятками смертей тоже позволяла закончить ритуал. Для Дикой Охоты она специально призвала лярву, пять упырей, и два десятка навок, и не без основания полагала, что крови прольётся достаточно чтобы вызвать могучего демона, который будет подчиняться ей одной. А имея такой аргумент, она будет в Русском Ковене не просто лучшей а первой из всех.

Да, вызов такого количества существ из-за кромки практически исчерпал её резерв, но награда покроет всё.

– Лионель! – Она чуть повернула голову, и видела как Рошфор сразу же подскочил и замер рядом в ожидании приказа своей госпожи. – К полуночи всё должно быть готово. Вспорешь ей брюхо только по моему сигналу и упаси тебя сделать это раньше!

– Да, госпожа. – Глаза француза горели огнём фанатика, и Светлова не сомневалась, что этот уж точно исполнит всё как нужно.

– У нас есть не меньше часа. – С придыханием сказала графиня и левой рукой распустила узел шнуровки на платье. – Поторопись мой рыцарь.

Горыня не торопясь обошёл островок, осмотрев крепость со всех сторон а потом, заведя лошадей на более-менее спокойную полянку, разложил своё имущество на попоне.

Гранат было всего пять штук, зато с нормальными взрывателями, позволявшими сделать растяжку. Кроме этого была одна мина, даже не мина а вольная импровизация на тему ОЗМ-72 прозванная в сребе советского войскового народа 'Ведьмой', ну и патроны. Десять магазинов по тридцать пять патронов к автомату, и ещё восемь двадцатипатронных к пистолету, плюс револьвер, на совсем крайний случай. Всё оружие с глушителями, пусть и не лучшего качества, но тут уж, что есть, то есть.

– Ты никак собрался куда, княжич? – Сотник личной дружины князя с лёгким подозрением рассматривал вываленное на подстилку хозяйство.

– Да, прогуляюсь перед сном. – Горыня кивнул, и накинув разгрузку стал набивать кармашки жилета магазинами, а остаток патронов взял россыпью, надеясь что будет возможность доснарядить их в процессе боя.

– Часа через три пушки подвезут.

– Сначала их подвезут, потом поставят, потом будут долго ломать стену...

– Ну, уж. Сказал долго. За десяток выстрелов дыру такую пробьют...

– Потом вы под огнём будете переправляться через болото...

– То да. – Сотник поскучнел. – А сам-то как через воду переберёшься? Ведун говорил, что навки там. А в воде навка страсть как сильна.

– Ну, они-то тоже не бессмертные. – Горыня сфокусировал взгляд на брикете взрывчатки, который так и не успел приспособить к делу, но углубление под детонатор на всякий случай сделал.

– Сгинешь там. – Спокойно сказал сотник. – Ты сгинешь, а меня князь со свету сживёт. Там как минимум три упыря по двору бегают. А три упыря, это тебе не баран чихнул. Это ежели без ума попереть, всем нам хватит. А окромя упырей ещё десятка три разбойников, да кромешник в башне.

– Будем преодолевать трудности по мере поступления. – Горыня пошевелился в разгрузке, попрыгал, поправил ремешок правой кобуры, и подхватив с попоны брикет взрывчатки двинулся к болоту.

Замедлитель слегка задымил и оставляя туманную дорожку взрывчатка ухнула в черную воду. На поверхности воды сразу пошли круги и всплески от навок метнувшихся к месту падения бомбы.

– Ложись! – Горыня споро прилёг за дерево, а сотник так и остался стоять, не в силах понять, какую опасность представляет подожженный кирпич.

Взрыв двух килограммов взрывчатой смеси взметнул фонтан воды выше стен крепости и обдал всех находившихся с этой стороны стены водой, а через мгновение глубины болота содрогнулись от слитного воя потревоженных навок.

Но тут воины уже не плошали. Белёсые фигуры в чём-то похожем на саваны брали на острия алебард и расстреливали из ружей и револьверов серебряными пулями. Визг, крики и грохот выстрелов на несколько минут заполнили весь лес, но быстро всё стихло. Две навки выскочивших на Горыню уже подёрнулись дымкой, и начали превращаться в чёрную слизь, а он спокойно доснарядил использованный магазин, вставил в приёмное гнездо, и взведя затвор, поставил оружие на предохранитель.

– Ну, вот. Первая проблема решена.

– Князь. – Как-то выморожено произнёс сотник, глядя за спину Горыне, и обернувшись тот увидел Стародубского в окружении ближников и одетого в полевой камзол князя Волконского. Тот предполагая разнос со стороны Стародубского, быстро вышел вперёд, и довольно хлопнул Горыню по плечу.

– Хороший ход, княжич. Выманить навок из болота, это правильно. Теперь их сильно поубавилось, а возможно, что и совсем нет. Потери при переправе будут намного меньше. Я ведь прав, Григорий Николаевич?

– Прав, прав. – Хмуро подтвердил Стародубский, хмуро глядя в упор на Горыню. – Только было бы неплохо сказать про то воинам что рядом с болотом сидели. Или ещё какие сюрпризы есть?

– Полагаю, пока привезут пушки, да пока мы пробьём стену, эти гниды могут всё что угодно сделать с Марией. Нужно их отвлечь. – Горыня забросил автомат за спину.

От такого предложения князь Стародубский налился кровью, и выпучил глаза словно внутри него взорвалась граната. Он несколько раз открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова, а Волконский с интересом глянув на Горыню, прошёлся взглядом по его снаряжению, и посмотрел прямо в глаза.

– Ты уверен, что не сгинешь там просто так?

– Ну, кто в этом уверен, долго не живёт. – Горыня качнул головой. – Но вот смотрите. Они же знали, что их найдут, и знали, что штурм будет кровавым. Значит, что-то приготовили. Нужно сломать им их расчет. Сделать такое, что поломает их планы. Навок перебили – хорошо, но кто знает, что там у них за стенами. Мы видели трёх упырей. А сколько их ещё? А может и ещё какие люди есть, только хоронятся от взгляда. Надо сделать разведку боем. Тогда и видно будет, что у них в карманах. А кого послать? Дружинники люди подневольные. Присягу князю принесли. Их на смерть посылать нечестно. Воинов Особой Сотни, тоже. Да и не пойдут они пока дыру в стене не пробили. Значит кроме меня – некому. Да и не собираюсь я помирать. – Горыня усмехнулся. Есть у меня для этих гнид сюрпризы.

– Интересно. – Волконский задумчиво качнул головой. – Что-ж, надеюсь твои слова не пустая бравада. Потому что смерти дочери и вновь обретённого сына ваш батюшка не переживёт.

В самом узком месте, там, где находились подъемные ворота крепости, ширина болота была всего около десяти метров, так что наскоро сколоченный щит, относительно спокойно поднесли к краю, и под прикрытием силовых пологов ведунов, после подъема опустили его на стену сделав своеобразный пандус по которому можно было подняться.

Всё дело портили пушки, и два десятка стрелков открывших ураганный огонь по любому кто появлялся вблизи моста как только ведуны ушли.

– Хорошая была идея. – Волконский наблюдавший за событиями через подзорную трубу насмешливо глянул на Горыню, который и предложил настелить штурмовой мост прямо поверх стены.

– Это не всё представление. – Горыня в ответ усмехнулся. – Порох-то у защитников дымный. Через пару минут, там можно будет полк провести. Всё одно никто не заметит.

– Не выдержит настил такое количество людей. Вон как его пушками посекло.

– Так я и не зову с собой никого. – Горыня оглянулся на конструкцию побитую ядрами и пулями, и уже не раздумывая кинулся вперёд, набирая скорость.

Дерево хрустело под ногами, дым застилал глаза, и когда он уже подумал, что удалось проскочить, одна из выживших навок вылетела из воды словно торпеда. Скользнув в дыру в настиле, она взмахнула руками пытаясь поймать того кто уничтожил их гнездо, но автомат коротко рявкнул, и практически обезглавленное тело, опять рухнуло в воду.

Горыне оставалось буквально пара метров, когда тяжёлая пуля ударила в кирасу, чуть не сбросив с настила. Чтобы не упасть пришлось буквально лечь, на острые, едва обломанные сучья. Перебирая конечностями словно таракан, он влез на край, и спрыгнул внутрь крепости как раз в тот момент, когда настил не выдержал и начал рассыпаться, обрушиваясь в воду.

Два десятка мужчин суетившихся у стены только начали разворачивать оружие, когда по ним прошелся свинцовый дождь. Короткими точными очередями он зачистил стены крепости, и видя как по двору мечутся три упыря, достал гранату из кармашка.

Взрывчатка была не самой лучшей но двести грамм, это двести грамм, и упырю, который сунулся к цилиндру просто оторвало голову, а второй нахватал в бок осколков, и взревев словно паровоз, попытался достать в прыжке Горыню, но не допрыгнул и врезался башкой в стену, чуть не сбросив его с верхней площадки.

Почуяв врага совсем рядом, монстр встал на задние лапы и пробив головой относительно тонкий слой настила, оглянулся ища человека.

– Да здесь я, здесь. – Горыня изо всех сил врезал окованным сталью носком сапога по голове упыря, и когда тот широко раскрыл пасть и огласил лес рёвом, вогнал в пасть короткую очередь из автомата.

Тело сразу же обмякло и рухнуло на землю.

А третий упырь в это время забрался по лестнице, и по скрипящим и подламывающимся доскам неторопливо двинулся к такому вкусно пахнущему мясу...

Графиня Светлова, которую накрыл откат окончательной смерти двух десятков навок, вырубилась как раз в тот момент, когда её тело раскачивалось в коленно-локтевой позиции. К счастью вошедший в раж кавалер этого не заметил, продолжая движения.

Очнулась магистр практической магии довольно быстро, но настроение у неё было совсем не радостным. Сухо поблагодарив Рошфора за 'незабываемые наслаждения' она быстро привела себя в порядок и пошла проверить, как обстоят дела в подземелье.

Вернулась Светлова как раз в тот момент, когда сдох первый упырь, и упала, словно подкошенная, прямо перед окном. И напрасно виконт подносил к её лицу нюхательную соль. Стоило её глазам открыться, как раздался дикий рёв упыря, странный шелестящий звук, и графиня снова вырубилась.

Теперь будущее уже не казалось виконту таким блестящим. Без поддержки сильного мага, крепость было не удержать, а уж потом трудно себе представить, что сделают с ним воины князя. За счастье будет просто провисеть пару дней не колу. Ханьские мастера долгой смерти могли растянуть пытки на долгие месяцы, поддерживая тело в сознании и раскрывая новые аспекты слов 'адский ужас' своим подопечным.

А третий упырь неторопливо двигался к Горыне, полностью игнорируя трупы. Его интересовало только свежее, ещё кричащее мясо, потому что именно эманации смерти, выделяемые погибающим организмом, делали упыря сильнее.

Горыня забросил автомат за спину и достал короткое ружье 4 калибра, именно на такой случай заряженное серебряной картечью. Тщательно выцеливая голову, он мягко нажал на крючок, и десяток сферических пуль ударил в рыло, содрав с него кожу, и обнажив мышцы и череп. Упырь завыл широко раскрыв пасть, и Горыня торопливо вбил в пасть новый заряд, снеся чудовищу голову.

Резкая боль от ударившей в плечо пули, чуть не выбила его в беспамятство, и повернувшись он увидел десяток стрелков подошедших к месту боя с другой стороны стены.

Выронив ружьё на настил, он распластался, уходя от новых пуль, и извернувшись взял в руки автомат.

Как и следовало ожидать, автоматический аргумент поставил жирную кровавую точку в этом противостоянии, а воин Перуновой Сотни, уже торопливо менял магазин, и чертыхаясь от боли в правой руке, сунул левую руку в подсумок, достал склянку с зельем, зубами выдернул пробку, а затем, не считая глотки опрокинул содержимое в глотку.

Боль сразу утихла, кровь на ране начала на глазах темнеть схватываясь в плотную корку, а в голове прояснилось. Зато в горле словно зажгли факел, и она нещадно саднила ожогом. В таком нерадостном настроении, Горыня спрыгнул во двор крепости, и дёрнув рычаг, заставил опуститься мост через болото.

Практически сразу в крепость влетели два десятка воинов Перуновой Сотни, за ними полсотни воинов княжеской дружины, и степенно, как и подобало положению и возрасту, вошли два боевых ведуна и князь Стародубский в окружении воинов личной охраны.

Воины быстро встали у двери в крепость, а ведуны переглянувшись, улыбнулись друг другу, и тот что постарше сделал приглашающий жест своему молодому коллеге. Тот поклонился и коротко взмахнул рукой.

Удар был такой силы, что вылетела дверь, а вместе с ней полукруглые куски стены чётко очерчивая границу заклинания. Воины вооруженные щитами и короткими ружьями по двое начали забегать внутрь, и сразу же донеслись звуки отчаянной рубки.

Горыня встряхнулся, и чуть прихрамывая, пошёл в здание. На первом этаже, там где в просторный холл выходили стазу шесть мощных дверей, и откуда поднималась винтовая лестница воины уже рубились с ещё одним упырём и в отличие от боя с крестьянами, доставалось тому весьма серьёзно. Упырю уже посекли шкуру, и целясь именно в рану непрерывно били два стрелка. Наконец пули сделали своё дело и монстр взревев последний раз рухнул набок, и дёрнув лапами, издох.

Последнего живого упыря воины сначала приняли на рунные щиты, а потом, вступил в дело подоспевший ведун, обративший чудовище в неподвижную статую. Просто столкнув его с дороги, пятёрка воинов взбежала по крутой лестнице вверх, и оттуда сразу же донёсся истеричный вопль: 'Не стреляйте!'

Боль в ноге у Горыни всё усиливалась, и с трудом поднявшись по высоким ступенькам, он увидел, смутно знакомого юношу, в простом дорожном сюртуке, и с длинноствольным пистолетом в руке. А перед ним, словно щит стояла Мария Стародубская, в изорванном платье и с растрёпанной причёской.

В свете ярко-желтых магических светильников вся сцена отпечаталась в сознании до мельчайших деталей словно фотография.

Молодой человек что-то говорил, когда то, что Горыня принял за ком тряпок у окна, зашевелился и сначала встав на четвереньки выпрямился, и оказалось что это молодая женщина, в коричневом охотничьем костюме, но с роскошной золотой цепью с тяжёлым медальоном на шее. Лицо у неё было бледным словно снег, и судя подламывающихся ногах, чувствовала она себя не вполне хорошо.

Светлова коротко взмахнула рукой, и Рошфор удерживавший Марию, просто осыпался на пол серой пылью, и кучей одежды, а сразу порозовевшая графиня схватилась левой рукой за медальон и начала поднимать правую, когда в неё начали стрелять.

Тяжёлые пули из крупнокалиберных ружей воинов Перуновой сотни были специально приспособлены для убивания нежити, и кромешников, так что каждая пуля была не только посеребрена снаружи, но и имела внутри пять мелких дробовых шариков из того же серебра.

Несмотря на швальный огонь и удары пуль, Светлова всё же подняла руку, когда в неё ударил плотный луч света из-за спины Горыни. Это вступили в бой подоспевшие ведуны. Светлова окуталась туманной дымкой, и схватилась второй рукой за медальон, когда Горыня вклинился между ней и Марией, оттолкнув девушку к стене. Воины мгновенно сориентировались и прикрыли княжну, встав перед ней с рунными щитами, а Горыня уже всаживал пули в раскрытый рот колдуньи длинной очередью из автомата.

Затвор клацнул, и в секунду сменив магазин, он снова нажал на спусковой крючок. Кустарно сработанное оружие всё же, заклинило, и Горыня выдернул из кобуры пистолет.

Но точку в бою поставили ведуны. Подобравшись ближе, ведун князя Волконского вскинул руки, и словно светящееся облако окутало женщину, а второй хлопнул ладонями и Светлова замкнутая в магический полог, повалилась, словно подкошенная, на пол.

Зачистка старой крепости, бой с лярвой, обнаруженным в подвале, и уничтожение алхимической лаборатории, всё это прошло мимо Горыни, которого взяли в оборот лекари княжеской дружины.

Выяснилось, что он таки поймал ещё одну пулю, которая прошла навылет мягкие ткани правой ноги. Защита отработавшая на весь вложенный заряд, поглотила всё что можно, а остальное пришлось по самому организму, который судя по пульсирующей боли в ноге и в плече был весьма недоволен прошедшим праздником.

Лекарь, заметив боль Горыни, окликнул ведуна и тот, походя коснулся пальцами лба раненого, мгновенно погружая в глубокий сон.

В этот раз, для разнообразия Горыня проснулся от того, что страшно чесалось плечо. Сунув руку чтобы почесать это место, наткнулся сначала пальцами на повязку, и сразу очнулся окончательно, потому что чесать рану, его отучили ещё в детстве. В комнате, с огромными, до потолка окнами, и лепниной окрашенной в бледно-голубой цвет, было относительно пусто. Кровать в центре, камин, несколько кресел вдоль стен и одинокий стул, в метре от изголовья намекал о возможном присутствии сиделки или врача. Чуть прихрамывая, он обошёл всю комнату, и в углу на манекене обнаружил роскошный камзол расшитый жемчугом и серебром и другие детали одежды, включая сапоги и исподнее. Надевать это попугайское чудо, Горыня не хотел категорически, хотя и понимал, что слуги хотели как лучше, и наверняка расстарались ради молодого князя. Но вот шелковые подштанники, он одел с удовольствием, так же как и рубаху, приятно холодившую тело. Так в подштаниках и рубахе вышел в коридор и сразу же наткнулся на стражника, стоявшего у дверей.

Воин в серо-голубом кафтане княжьей сотни только открыл рот, как Горыня приложил указательный палец к губам.

– Одежда моя где?

– Так, эта, ужо...

– Давай принеси, а то там какая-то тряпка вся в блёстках, так я такое носить не буду. Принеси нормальную одежду, ладно?

– Да, княжич. Сполню махом. – Стражник истово кивнул и придерживая шапку рукой унёсся по коридору топая сапожищами.

Гулять по дворцу в одном исподнем категорически не хотелось, и Горыня вернулся в комнату, подумав о том, что неплохо было бы ещё и перекусить. Молодой организм настоятельно требовал белков, жиров и углеводов и желательно побольше.

Но первым в комнату вошёл князь.

Хмыкнул глядя на одетого в бельё Горыню, и присел на тот стул, что стоял возле кровати.

– Кафтан-то чем тебе не угодил?

– Не люблю я яркое. – Горыня вздохнул. – Знаю, что чем выше человек стоит тем ярче должен быть убор, а всё равно не могу. Пусть камзол стоит хоть сто гривен, но выглядеть должен просто и скромно.

– Ты прям как наш Михайло Алексеич, дай Перун ему здравствия многие лета. Тоже не любит яркие одежды. – Григорий Николаевич усмехнулся и огладил длинную бороду. – То не беда. Сейчас принесут сотника моего кафтан, а там и пошьют тебе, что захочешь. Оружие твоё вот только оружейник посмотрел и сказал, что чинить не сможет. Придётся тебе его к мастеру везти, уж больно чудное оно.

– Так я и есть мастер. – Горыня подошёл к окну, и рывком раздвинув тяжелые занавески, выдохнул от картины освещённого солнцем сада. – Думаю, если станки будут, починю быстро. А нет, так сделаю заново. Железо брал какое было, так от этого и все беды.

– Так ты ещё и по железу мастер? – Стародубский усмехнулся и услышав осторожный стук в двери, чуть повысив голос бросил. – Входи давай, кто там...

– Вот князюшко, – Пожилой мужчина внёс в комнату простой кафтан серого сукна, штаны и пару сапог. – Всё как ты велел. Авдотья клянётся, что всё в пору будет.

– Одевайся, да в трапезную иди. – Князь встал и вышел из комнаты, а принесший одежду стал суетиться вокруг Горыни, помогая тому разобраться с одеждой.

Но не успел он одеться и привести себя в порядок окончательно как в дверь постучали и услышав 'войдите' на пороге появился князь Волконский.

– Займу у вас совсем немного времени. – Ответил князь на выражение лёгкого удивления на лице Горыни. – Он сел на тот же стул что и Стародубский, и Горыне пришлось садиться напротив, чтобы лучше видеть лицо гостя.

– Простите меня, что я некоторым образом влез в вашу жизнь, наведя подробные справки, о вас и вашем окружении, но мне как главе особой канцелярии нашей губернии, это простительно. – Князь улыбнулся. – Вы сразу показали себя очень хорошим воином, уничтожив банду, и колдунью на которую у нас был розыскной лист, и сделав это в одиночку. Прекрасный результат, если учесть, что до сих пор, в геройстве замечены не были. Впрочем, вы из воинской деревни, а это многое объясняет. Полагаю, что слухи о вашей недееспособности до определённого возраста есть проявление естественной нелюбви простых людей ко всему необычному, а Сотник Луконя Сосновский о вас весьма высокого мнения, равно как и боярин Савва Михайлов.

Скажу сразу, в переселение душ, и прочую высокую материю не верю, но происшедшее с вами, иначе чем Перуновым промыслом назвать не могу. Потому что манеры ваши, походка, и привычки, это совсем не манеры деревенского жителя, будь это хоть сорок раз воинская деревня. Но, что имеем то имеем, и мне приходится принимать случившееся как данность. И в связи с этим, хочу просветить вас о некоторых тонкостях положения дворянства в империи, его привилегиях и обязанностях. Уверен, вы об этом недостаточно осведомлены.

Итак, начнём с того, что у вас личное дворянство, благодаря Знаку Дружины Серебряного Сокола. Пусть и третьей степени, но это весьма почитаемый воинский знак, которого у меня к примеру нет. Никаких особых прав это конечно не даёт, но общинный суд, судить вас больше не может, а лишь воинский суд, или губернский, или паче чаяния государев. Но это уже крайний случай. Потом, есть некоторые послабления по налогам, и приобретению земли, это вам лучше расскажут в Землеустроительном приказе, вы можете иметь свою дружину, пока не больше десятка, не снимать головной убор в присутствии дворян и поступить в среднюю и высшую школу Военного, Особого и Разбойного приказов. Это что касается прав. Обязанностей побольше. В случае войны, вы обязаны встать под знамёна какой-нибудь воинской части, если не приписаны к конкретному подразделению, или поступить на действительную гражданскую службу, предполагающую освобождение от службы военной. Ну и конечно оказывать помощь работникам Военного, Особого и Разбойного приказов, буде таковая понадобится в силу срочной необходимости.

Но сейчас, в силу вступления в действие государева указа о присвоениии вам княжеского достоинства, это уже не имеет особой важности. Как княжич Стародубский вы обретаете дополнительные возможности, как то, поступление в любую высшую школу империи, и даже в училище Канцелярии Военного Приказа. Это чтобы вам понятнее объяснить, планирование военных кампаний а так же особые дела, для обеспечения военной силы государства. Скажу сразу, за один скорострел, вас примут без экзаменов хоть в инженерную академию. А по результатам штурма лесного замка, да с учётом княжьего достоинства, место в училище Канцелярии Военного Приказа, вам уже можно сказать оставлено.

Но я это всё к чему. Отношение государства Российского к семьям старой крови особое. Даже если вы прямо сейчас повернётесь и уедете из имения Стародубских, даже если бы вы не подписали указ, о присвоении княжьего достоинства, вы, тем же указом фактически единственный прямой наследник рода Стародубских, и носитель Рюриковой Крови. Поясню, что это значит. Вы, уже не принадлежите себе, хоть скройтесь в тайном скиту. Вас отныне будут включать во все расклады политических сил государства, и только от вас зависит, будете ли вы в этих раскладах активной частью, либо пассивной. Вы так же попадаете в Реестр лиц особого внимания, и подлежите особому учёту, как вероятный престолонаследник. Да, перед вами не одна сотня достойнейших дворян, но Право Престола, это тема, на которую никто не шутит.