Текст книги "Майн Рид: жил отважный капитан"

Автор книги: Андрей Танасейчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Впрочем, вернемся ненадолго к «Охотникам за растениями». Очевидно, что, в отличие от предыдущих произведений, этот роман изначально задумывался и воплощался как «сериальный» – то есть предполагающий продолжение. И в этом тоже его особенность и новаторство: на сей раз писатель лишил повествование обязательной счастливой развязки – спас героев, но оставил их в безвыходной ситуации – свою горную тюрьму они покинуть не могут. Хотя сюжет этого романа (как и любого майн-ридовского повествования) полон разнообразными «роялями в кустах» – внезапными и почти чудесными избавлениями героев от опасности (чаше всего – опасности смертельной), – на этот раз самого большого «рояля» – главного, финального чуда, знаменующего счастливое завершение истории, – нет. Очевидно, Рид предполагал (и приберегал) счастливый финал для своих героев в следующем романе. И здесь тоже есть своя интрига. «Охотники за растениями» писатель сочинял для публикации у Боуга. Вероятно, и вторую часть собирался написать для него. Но Боуг умер. Роман вышел в издательской фирме «средней руки» «Уорд и Локк». А те, видимо, не были заинтересованы в продолжении истории. Так и случилось, что писатель опубликовал продолжение – «Ползуны по скалам» – только в 1864 году. В этом романе чудесное спасение приходит и «охотники за растениями», наконец, возвращаются в лоно цивилизации. Но читателям Рида пришлось ждать этого возвращения долгих шесть лет.

«Не ходите, дети, в Африку гулять!»

Вернемся, однако, в Джеррардз Кросс августа 1857 года. После поездки в Ирландию Рид немедленно приступил к сочинению нового романа – и это был роман о морских приключениях. До той поры писатель никогда не обращался к морской теме. Причина вполне понятна: Рид был «сухопутным» человеком, опыт морской жизни был у него совсем невелик и, похоже, он вообще не слишком любил море и не очень понимал тех своих соотечественников, кто предпочитал морские просторы земной тверди, а соленый морской бриз – ароматам лесов и полей. Чего стоит, например, такая фраза из романа: «Путешествие по морю вообще однообразно, крайне однообразна и жизнь моряка»? Но вот вдруг он решил сочинить морскую историю. Что его подвигло так круто изменить привычный «литературный курс»? Непосредственным толчком стало упомянутое морское путешествие. Но «озарение» это, конечно, опиралось на интуицию писателя: Рид ощущал, что книга о приключениях на море будет с интересом воспринята юным читателем. Можно сказать, он выполнял и определенный «социальный заказ»: ведь британцы – нация мореплавателей, и все, что связано с морской стихией, близко и понятно многим его соотечественникам. Еще совсем недавно – в 1830–1840-е годы – они зачитывались историями капитана Марриета [54]54
  Фредерик Марриет (Marryat,1792–1848) – английский писатель, автор множества «морских» романов. С 1806 по 1830 год – офицер британского военно-морского флота. Участвовал в Наполеоновских войнах, англо-американской войне 1812–1814 годов, командовал несколькими боевыми кораблями. Писать начал в начале 1820-х годов. Богатая морская биография стимулировала его обращение к морской теме. Наиболее известные романы Марриета: «Морской офицер Фрэнк Мидлмей» (1829), «Питер Симпл» (1834), «Мичман Изи» (1836). Был весьма популярен не только у себя на родине, но и в дореволюционной России, где его романы регулярно переиздавались. В 1992 году в издательстве «Терра» вышло собрание сочинений Ф. Марриета в семи томах.


[Закрыть], но с тех пор прошли годы, а после смерти писателя-моряка никто морских романов не писал, хотя лучшие из них (кстати, как и морские романы американца Дж. Ф. Купера) продолжали переиздаваться и их охотно читали.

Роман «Сбежавший в море» был написан в рекордные сроки и к Рождеству уже опубликован. Его полное название: «Сбежавший в море: Автобиография для мальчиков» (Ran Away to Sea: An Autobiography for Boys).Конечно, ничего автобиографического в этой книге нет. Все события в романе вымышлены, но на второй части заглавия настояли издатели, полагавшие (видимо, ориентируясь на опыт Марриета и Купера), что она придаст книге большее правдоподобие. Как всегда, сочиняя роман, Рид немало времени провел в библиотеке за чтением книг, он изучал морскую фауну – морских животных, рыб и птиц, карты течений, записки мореплавателей. Без сомнения, консультировался он и по оснастке судов – едва ли писатель представлял, где расположена та самая бом-брам-стеньга, на которую с риском для жизни взбирался и с которой упал в море его герой. Впрочем, обширных сведений в этих областях не понадобилось, сумел он обойтись и без особенных знаний в морской терминологии (изрядная «оснащенность» ею отличает, например, повествования моряков Марриета, Купера, Конрада и неморяка Стивенсона), но тем не менее написал увлекательный приключенческий роман. Что весьма хорошо получалось у Майн Рида и до «морского» романа – на вполне сухопутном материале.

Но можно ли назвать этот роман «морским»? Поскольку главный герой – подросток, отправившийся юнгой в дальнее морское плавание на корабле, – безусловно. Но собственно «морской истории» принадлежит лишь часть – около одной пятой – всего повествования. Более того, происходящее с юнгой на корабле трудно назвать приключениями – скорее, это злоключения, потому что ничего «увлекательного» – того, что хотелось быпережить молодому человеку, с ним не происходит. Впрочем, судите сами. Шестнадцатилетний юноша по имени Вильям, который с детства (как, видимо, многие английские мальчишки) «бредил морем», убегает из дома и поступает на корабль под названием «Пандора». Судно выходит в море, и на подростка обрушивается приступ жесточайшей морской болезни. Но если к качке Вильям быстро адаптируется (ведь он – английский мальчик!), то открытие, что он находится на борту корабля работорговцев, повергает его в ужас. Не только потому, что занятие это бесчеловечно и незаконно, но и потому, что экипаж судна – отъявленные негодяи. Особенно бесчеловечны капитан, боцман и матрос-американец по имени Бигмэн [55]55
  Интересно, что жестокий американец, издевающийся над юношей, присутствует только в первом – британском (1858) – издании романа. Готовя роман для издания в Америке (1862), Майн Рид проявил «полит-корректность» и заменил американца Бигмэна на француза Ле Гро. Продолжение романа – «Затерянные в океане» (1864) – сочинялось уже с учетом произведенных в 1862 году «замен»: главным негодяем здесь выступает француз Ле Гро.


[Закрыть], жестоко издевающиеся над подростком.

Но есть у него и защитник – матрос Бен Брас [56]56
  В русском переводе фамилия матроса – Брас; на самом деле ее следует произносить Брэйс (англ. – Brace).Но, поскольку такова традиция, мы тоже употребляем «Брас».


[Закрыть], который становится единственным другом Вильяма. Издевательства над юнгой и его страдания во время перехода «Пандоры» из Англии к берегам Гвинеи и составляют коллизию начальной части повествования. Корабль прибывает в Африку, входит в устье реки и становится на якорь возле деревушки, которая является «штаб-квартирой» местного царька Динго-Бинго. Начинается «сухопутная часть» повествования – наиболее насыщенная приключениями. Пока капитан и его приспешники занимаются покупкой рабов, юнга и Бен Брас сходят на берег и отправляются на охоту. Описывая приключения друзей, писатель окунается в привычную атмосферу «охотничьего праздника» с типичными для него эпизодами охоты на разнообразную дичь, центральным из которых является схватка с царем зверей львом. Попутно автор рассказывает и о повадках других африканских животных, о свойствах растений, особое внимание уделяя экзотическому баобабу. Не нужно обладать особой прозорливостью, чтобы понять, что и на этот раз, сочиняя свою историю, Рид хорошенько поработал с доступными ему книжными источниками, сведения из которых, в силу их вторичности, не отличались правдивостью – отсюда и неизбежные (и традиционные для Рида) «ляпы»: например, явно апокрифическая информация о местных погребальных обрядах или описание поведения мстительных бабуинов-мандрилов, сознательно осаждающих (!) охотников. Будем, однако, снисходительны к автору и согласимся, что без этих, пусть и не очень достоверных, сведений едва ли ему удалось бы выстроить захватывающую коллизию.

С возвращением на корабль приключения Вильяма, однако, не заканчиваются – негодяй-капитан за шесть взрослых негров-рабов продает юнгу Динго-Бинго. Интересно заметить, что Рид, при всем сочувствии американским рабам, не испытывает никакой любви к африканским неграм. Как и многие в викторианской Англии, он полагал, что в работорговле (кстати, запрещенной в Британской империи специальным актом парламента в 1833 году) во многом виноваты сами африканцы, торгующие собственными соплеменниками. Поэтому среди отрицательных персонажей романа не только капитан «Пандоры» и его подручные, но и отвратительный Динго-Бинго, его приближенные, негр-кок Снежок да и сами коренные обитатели Африки, совершающие странные ритуалы и продающие друг друга за спиртное, оружие и бижутерию.

Вильям с помощью Бена Браса убегает от своего хозяина и вновь оказывается на «Пандоре», когда та, груженная живым товаром, снимается с якоря. На этом сухопутная часть романа заканчивается, и герои вновь устремляются в море. Но далеко им уплыть не удалось: Снежок, добывая спиртное, случайно поджигает корабль, и тот взрывается. Капитан и несколько наиболее приближенных к нему членов команды, бросая своих товарищей, бегут на шлюпке, экипаж сооружает большой плот и плывет на нем, Бен Брас и Вильям строят свой – маленький (они задержались, освобождая из трюма негров-рабов) и догоняют большой. Однако негодяи работорговцы, испытывая голод, решают съесть юнгу. Бен Брас и Вильям бегут от людоедов на своем плотике. Бегство – счастливое избавление от ужасного соседства – венчает повествование. Вот финальные фразы романа: «Я мог бы рассказать вам еще много об опасностях, пережитых нами до того благословенного часа, когда мы увидели белые паруса прекрасного судна, которое взяло нас к себе на борт и доставило в Англию. Но, – пишет Рид, – я не хочу утомлять вас этими подробностями. Достаточно сказать, что мы спаслись; не случись этого, разве мог бы я рассказать вам всю эту историю? Мы живы до сих пор, Бен Брас и я. Мы остались моряками и плаваем по морям, но не под командой такого чудовища, каким был продавец невольников. Мы оба теперь капитаны. Я служу на судне, принадлежащем Ост-Индской компании, а друг мой на коммерческом судне, таком же красивом, каким была «Пандора», – он один из совладельцев этого судна. Бен Брас ведет честную и законную торговлю на берегах Африки. Груз его состоит не из негров, а из слоновой кости, золотого песка, пальмового масла, страусовых перьев. Как я понял, дела его идут хорошо, и всякий раз, когда он возвращается, то вносит на свой депозит значительную сумму в Банке Англии. Я радуюсь его процветанию, да и ты, читатель, без всякого сомнения, испытываешь те же чувства». Вполне викторианский финал – разбогатеть, но без пятен на репутации.

В отличие от многих своих викторианских современников Рид избегал назидательности, что называется, «напрямую», но совсем избежать ее, понятно, не мог. Так и в этом романе: единственное, от чего прямо предостерегает своих читателей-мальчишек автор, – бегство из отчего дома в поисках приключений на море. И звучит это у него почти по Чуковскому: «Не ходите, дети, в Африку гулять!» Нет там ничего хорошего, а в море нет никакой романтики. Можно предположить, что и «Убежавший в море» был написан как отклик на какое-то (или какие-то) вполне реальное событие, взбудоражившее тогда британское общество (и лично писателя). Но это, замечу, предположение, хотя, возможно, и не беспочвенное.

Хотя роман можно лишь условно назвать «морским», уже сам факт обращения Рида к морской теме означал многое и, прежде всего, то, что его дарование было явно на подъеме. Майн Рид развивался – и развивался довольно энергично. Уже в следующем, 1859 году он опубликует еще один морской роман – знаменитый «Морской волчонок», а потом, в 1864 году, историю о том, что случилось с Беном Брасом и Вильямом после их бегства от людоедов, – «Затерянные в океане». И это будет уже настоящий «морской» роман. Много лет спустя, уже на излете своей писательской карьеры, Рид вновь, после долгого перерыва, вернется к морской теме и создаст еще два романа – историю о путешествии в южных морях – «Сигнал бедствия» и роман о китобоях «Охота на левиафана». Но все это случится позднее, а тогда, в конце 1858 года, после публикации «Убежавшего в море», Рид уверенно шел к апогею своей литературной славы. Трудно определить начало ее расцвета. Но очевидно, что уже следующий, 1859 год стал очень важной вехой в этом восхождении.

На подъеме: романы 1859 года

«Linda Florida! Прекрасная страна цветов! Так приветствовал тебя смелый испанец, искатель приключений, впервые увидевший твои берега с носа своей каравеллы». Этими словами начинается роман Майн Рида «Оцеола», вышедший в трех томах in octavoв январе 1859 года под маркой одного из ведущих издательств викторианской Англии «Хёрст и Блакетт».

Надо сказать, что выход книги в солидном трехтомном исполнении не был первым знакомством британского читателя с романом. Начиная с первого январского номера, еженедельно (в течение двадцати шести недель) «Оцеолу» сериями – по несколько глав – печатал «Журнал Чемберса» – один из ведущих литературных журналов викторианской Англии [57]57
  См.: Reid Т. М.Oceola: a Romance // Chamber’s Journal of Popular Literature Science and Arts. IX (№ 209–234, January – June 1858). P 1–400.


[Закрыть]. Предыстория этой публикации такова. Майн Рид начал писать роман осенью 1857 года и тогда же предложил еще незавершенное произведение «Журналу Чемберса». Несмотря на то, что роман являлся еще незаконченным (можно предположить, что об этом обстоятельстве в редакции было неизвестно), журнал принял его к печати, а Рид, отложив в сторону воплощение иных задумок и проектов, принялся в великой спешке дописывать «Оцеолу». Под знаком этой спешки и прошли первые месяцы 1858 года – журнал требовал продолжения, а Рид, отговариваясь необходимостью внесения правки и дополнений, лихорадочно сочинял главу за главой. Как бы там ни было, в последнем июньском выпуске еженедельника были опубликованы последние главы романа. Тогда же к писателю обратились из «Хёрст и Блакетт» с предложением издать «Оцеолу» отдельной книгой. Условия договора на издание трехтомника были выгодны писателю – Рид, если и не числился в неписаном реестре «перворазрядных» авторов, считался литератором высокооплачиваемым. Правда, подготовка романа к отдельному изданию потребовала от Рида определенной работы – он дописал несколько глав, поправил текст. В январе 1859 года роман вышел из печати.

Уже с первых откликов стало понятно, что это успех, и успех очень значительный – во всяком случае, такого признания не удостаивался ни один из прежних романов, включая «Квартеронку». А ведь Рид, создавая эту книгу, двинулся по пути, прежде ему незнакомому, – на этот раз он сочинил исторический роман. Его действие начинается примерно в 1830 году на крайнем юге США, в «цветущей» Флориде. Майн Рид не отступил от викторианской традиции предварять повествование вступлением – своеобразным введением в действие, призванным погрузить читателя в атмосферу тех мест, где будут развиваться события. Но на этот раз он сделал его кратким. Стремительной была и завязка. Интрига «закручивается», едва читатель успевает познакомиться с главным героем книги – Джорджем Рэндольфом, юношей из плантаторской семьи. Тот становится свидетелем готовящегося преступления: один из рабов по прозвищу «Желтый Джек» собирается убить сестру героя Виргинию и ее служанку, заманив в пруд, где те обычно купаются, аллигатора. Рэндольф бросается на помощь сестре, но спасает ее не он, а сын владелицы соседней плантации Пауэлл. Молодые люди стали друзьями, а Рэндольф влюбился в сестру Пауэлла – черноволосую красавицу Маюми. Подружилась с братом и сестрой и Виргиния. Но против их дружбы – старшие Рэндольфы. Дело в том, что хотя соседи и были плантаторами, но в их жилах текла наполовину индейская кровь – их мать была индианкой. Юного Рэндольфа отправляют учиться в военную академию Уэст-Пойнт, Виргинию – в женский колледж. Минуло пять лет. Виргиния и ее брат, ставший лейтенантом Армии США, возвращаются на родину. Но Пауэллы уже не владеют своей плантацией – ее обманом захватил сосед, негодяй Аренс Ринггольд, а Пауэллы отбыли в неизвестном направлении. Между тем разгорается война с индейцами-семинолами, которых американцы хотят переселить на Запад. Армию индейцев возглавляет молодой энергичный вождь Оцеола. Рэндольф, владеющий языком семинолов, участвует в переговорах; он встречается с Оцеолой и узнает в нем своего друга Эдварда Пауэлла. После того как у его матери обманом отобрали поместье, он решительно встал на сторону семинолов. Так друзья оказываются противниками. Но это не препятствует их дружбе, она проходит через испытания ревностью, недоверием, предубеждением и предательствами – и они (прежде всего Оцеола – Рэндольфа) не раз спасают друг друга. Хотя индейцы под руководством Оцеолы весьма успешно противостоят Армии США, они, конечно, не могут выиграть войну в целом. Оцеола погибает. Но справедливость (не историческая, но личная – героя романа) торжествует: злодеи, чьими интригами и поступками был лишен имущества Пауэлл, развязана война, убиты мать и дядя Рэндольфа, – уничтожены. А главный герой обретает счастье, женившись на сестре Оцеолы – Маюми.

Характеризуя эту книгу Майн Рида, ее обычно называют приключенческой, что не совсем справедливо. Конечно, «Оцеола» – роман приключенческий, но и исторический одновременно. Однако в смысле традиции он, пожалуй, ближе к «историческому» роману А. Дюма-отца и Э. Сю, нежели к Вальтеру Скотту. Помещая в центр вполне реальных событий прошлого (война с семинолами 1835 года) вымышленного героя (Рэндольфа), а на периферии – лиц вполне исторических (Оцеолу, генералов Скотта, Клинча, президента США Э. Джексона), Рид, казалось бы, следует «вальтер-скоттовской» формуле. Но, трансформируя своего Оцеолу из чистокровного индейца в образованного сына плантатора Эдварда Пауэлла (что, конечно, совершенно не соответствовало действительности) и не стремясь к достоверному воссозданию «духа» и «буквы» событий войны (единственным исторически достоверным фактом в книге является разгром семинолами отряда майора Дейда), он, наоборот, отступает от этой формулы, приближаясь к тому типу авантюрно-исторического романа, который развивали Дюма и Сю. Очевидно, что Рид даже ближе к последнему, романы которого (как и романы Дюма) он, безусловно, читал. С Эженом Сю его сближает прежде всего мощный социально-критический пафос: роман Рида насыщен идеями демократизма и антиксенофобии, протестом против торгашеской сущности американской цивилизации. При этом Рид, конечно, далек от какой бы то ни было системной критики. Не забудем, для писателя американская республика – идеал государственного устройства! Поэтому, хотя он приводит подлинные факты обмана американцами индейцев, в его восприятии аморальна не система, а отдельные ее представители – такие как Аренс Ринггольд, генералы Скотт, Клинч, негодяи Спенс и Уильямс. Симптоматично, кстати, что главным злодеем – абсолютно безнравственным и лишенным морали – в романе выступает «Желтый Джек», беглый раб, воюющий на стороне индейцев только для того, чтобы мстить – жестоко и беспощадно. Социально-политическая заостренность книги указывает и на еще один – более близкий источник. Как известно, в викторианской литературе «моду» на социальную проблематику ввел Ч. Диккенс. В Англии после него уже никто не писал романов (даже авантюрных!), лишенных элементов социального критицизма. Поэтому дело было не только в личных общественно-политических убеждениях Рида (хотя и они играли свою роль), но и в определенной литературной традиции, на которую писатель как викторианский беллетрист просто не мог не ориентироваться.

Э. Хемингуэй как-то заметил, что все книги так или иначе повествуют или о войне, или о любви. Майн Рид написал книгу и о любви, и о войне. А еще «Оцеола» – роман, где герои не только любят и воюют, но и переживают всяческие – обычно головокружительные – приключения, где преданность, отвага и чистота помыслов постоянно сталкиваются с низостью, вероломством, предательством и корыстью. Как всегда, Рид постоянно помещает своего главного героя в почти безвыходные ситуации. И, как обычно, избежать неминуемой гибели ему помогает очередной deus ex machina [58]58
  Deus ex machina(лат. – букв.«Бог из машины») – то есть неожиданное разрешение конфликта.


[Закрыть].Но надо отдать должное писателю, появление этого deus ex machina(чаще всего в лице Оцеолы) обычно мотивировано ситуацией и порой даже выглядит достоверно. Другое дело, что сам «Бог из машины», так легко и радикально поменявший свою этничность, не слишком достоверен. Впрочем, он и не должен быть достоверным, ведь «Оцеола» – роман романтический. И герой, имя которого вынесено в заглавие, воплощает черты героя романтического, даже «байронического» типа. Отсюда его гордое одиночество, обреченность, неземное благородство и недоступность суду человеческому. Исторический Оцеола был совсем иным, и мотивы его были совершенно «земными». Но не забудем, Рид не собирался писать, да и не писал документальную книгу о войне с семинолами. Он сочинял приключенческую историю, действие которой развивается на фоне событий этой войны. И герои этой истории – герои романтические, то есть исключительные персонажи, существующие в исключительных условиях. А викторианский читатель к таким героям давно привык. Чтобы убедиться в этом, нет нужды вспоминать романы В. Скотта, но достаточно перелистать книги современников Рида – У. Эйнсворта, Ш. Бронте или У. Коллинза. Да и среди персонажей Ч. Диккенса можно найти таких героев.

Еще одна особенность «Оцеолы» – мистический колорит. Прежние романы писателя были совершенно свободны от «чертовщины» и даже принципиально рационалистичны. В истории Рэндольфа мистической составляющей, напротив, принадлежит важное место. Линия сверхъестественного в романе связана с образом Хадж-Евы, которую автор называет индейской королевой (почему и чья она королева – он не поясняет). Впервые эта женщина таинственным образом появляется в ночном лесу, где лейтенант Рэндольф в одиночестве ожидает посланцев вождей – предателей дела семинолов, – чтобы предупредить его о подосланных убийцах. Затем она несколько раз спасает жизнь лейтенанта при сходных обстоятельствах, а еще заставляет его совершать поступки, смысл и назначение которых ему непонятны. Женщина эта, как утверждает герой, безумна. Речи ее туманны, с прозы она переходит на стихи и поет песни. Неразлучны с ней две ядовитые змеи: одна – гремучая – обвивает стан, другая – изумрудно-зеленая – шею. Но внешность ее не только не отталкивает, а даже совсем наоборот. Впрочем, судите сами. Вот как описывает ее рассказчик: «Я увидел высокую женщину средних лет, которая когда-то была красавицей, а потом подверглась бесчестью и поруганию. Так статуя греческой богини, разбитая руками вандалов, даже в осколках сохраняет свою величайшую ценность. Она еще не совсем утратила свое обаяние. Время пощадило благородные очертания ее груди, ее полных, округлых рук. Я мог судить об этом, ибо весь ее стан, обнаженный до пояса, был залит ярким лунным светом. Только черные волосы, в диком беспорядке рассыпавшиеся по плечам, немного прикрывали ее тело. Время пощадило и их: в роскошных косах, черных, как вороново крыло, не виднелось ни одной серебряной нити. Время не тронуло и ее лица. Все сохранилось – и округлость подбородка, и овал губ, и орлиный нос с тонким, изящным изгибом ноздрей, и высокий гладкий лоб…» Следует извиниться за объемную цитату, но – она того стоит! А безумна Хадж-Ева потому, что некий бледнолицый когда-то обманул девушку, и рассудок ее помутился. Хадж-Ева мстит всем, кто причиняет боль женщине, мстит за всех женщин. И экзотический внешний облик ее, и сравнение с греческой богиней вызывают вполне внятную ассоциацию с богинями мести – эриниями. Для современников Рида такая ассоциация была, видимо, более зрима – они куда лучше нас знали античную мифологию и ее героев. Но есть у Хадж-Евы и вторая функция – она охраняет любовь. Прежде всего, любовь своей соплеменницы Маюми. Потому и выступает ангелом-хранителем Рэндольфа. Но не его бережет она, а его любовь к индианке, и потому нет-нет да и спросит: а продолжает ли он любить, – ведь если любви нет, то и беречь Рэндольфа незачем.

Мистический элемент в романе – еще одно доказательство, что Рид как писатель развивался не в безвоздушном пространстве, но в насыщенной атмосфере викторианской литературной Англии и был открыт ее воздействию. Как раз в это время литературный мистицизм начинал входить в моду – вновь британским читателем оказались востребованы готические романы, на страницах журналов стали появляться и с интересом читались «страшные» истории и «рассказы о привидениях» Ш. Ле Фаню и А. Эдвардс, романы Ш. Ридделл [59]59
  Шеридан Ле Фаню (Le Fanu,1814–1873) – англо-ирландский писатель, один из классиков «страшного» рассказа, его истории были популярны в 1850–1860-е годы; Амелия Эдвардс( Edwards, 1831–1892) – английская писательница и путешественница, ее проза широко публиковалась в британской периодике в 1850–1860-е годы (в частности, в журнале Чемберса и в альманахе Диккенса «Круглый год»); Шарлотта Риддела( Riddell, 1832–1906) – одна из наиболее популярных писательниц викторианской Англии, ее рассказы и повести «с привидениями» пользовались большим успехом у современников Рида.


[Закрыть]и У. Коллинза. Даже такой реалист и «прагматик», как Диккенс, и тот принялся сочинять мистические истории [60]60
  Имеются в виду «рождественские рассказы» писателя, а также его незаконченный роман «Тайна Эдвина Друда».


[Закрыть]. Рид, будучи чутким художником, не мог оставаться в стороне от этих процессов – не только в этом, но и во многих последующих романах он не упускал случая напустить «мистического тумана».

Итог романа предсказуем: погибли те, кто должен был погибнуть; счастье дано тем, кто его заслужил. Джентльмен Рэндольф не «уронил» своего достоинства и обрел награду в лице жены (красавицы Маюми) и богатства (земли, рабов и плантации). Верный соратник Рэндольфа раб «Черный Джек» получил свою возлюбленную Виолу, Виргинии (выдать ее замуж за Оцеолу автор, увы, не мог) был дан капитан Галлахер, приятель брата. Совершенно викторианский финал. У современного читателя подобное завершение может вызвать снисходительную улыбку, но, хочу напомнить, такова была традиция: зло обязательно должно быть посрамлено и вознаграждена добродетель. Иного финала викторианский читатель не понял бы и не принял.

Очевидно, что «Оцеола» – наиболее «литературный» из написанных к тому времени Майн Ридом романов. Дефиниция «литературный» не содержит какой-либо негативной оценки. Напротив, в данном случае «литературность» подразумевает стилистическое единство и несомненные сюжетные достоинства – прежде всего динамично развивающуюся коллизию и мотивированность поведения героев их характерами и ситуациями, в которые они попадают. Все это говорит прежде всего о том, что Рид как беллетрист энергично развивался. Он осваивал новые «художественные пространства», учился у своих современников, активно перенимая и творчески развивая их приемы и методы. Об этом же красноречиво свидетельствует следующий роман писателя – «Морской волчонок», увидевший свет через несколько месяцев после выхода «Оцеолы».

Этот роман хорошо знаком русскому читателю, поэтому нет надобности в пересказе. Но, поскольку книга, во-первых, до сих пор очень популярна в России, а во-вторых, безусловно является новаторской, несколько слов сказать о ней все же необходимо. Прежде всего стоит остановиться на заглавии. Наш читатель знает роман под названием «Морской волчонок». Непонятно, чем руководствовались переводчики, но так озаглавили русский перевод романа еще в XIX веке (у Сытина книгу «обозвали» еще «забористее» – «Морской волк»), и с тех пор он благополучно существует под этим названием. В оригинале он назывался по-другому: «The Boy Tar: or, A Voyage in the Dark». To есть «Запертый (как вариант: мальчик взаперти) мальчик, или Путешествие в темноте». Авторское название, как мы видим, изрядно отличается от переводческой интерпретации. Но поскольку оно «прижилось», мы тоже будем им пользоваться.

Прежде всего, «Морской волчонок» – юношеский роман, книга для мальчиков. Главным и по сути единственным ее героем является английский мальчик-подросток. Рид «эксплуатирует» ту же тему, что и в предыдущем «морском» детском романе – бегство юноши из дома в море в поисках приключений. Но на этот раз автор «строит» его по-другому: роман представляет собой своеобразный «рассказ в рассказе», роман-воспоминание. В роли повествователя выступает старый «морской волк», бывший шкипер торгового флота Филипп Форстер. Он давно в отставке и живет в тихой деревушке на берегу моря. У него нет семьи, но он не одинок – вокруг него постоянно вьются дети, слушая рассказы о его приключениях. Однажды мальчишки обращаются к нему с письмом, в котором просят рассказать какой-нибудь особенно яркий эпизод из его жизни. Капитан не может отказать детям и собирает их, чтобы поведать им «целую главу из своей жизни» – о том, как стал моряком. Повествование он начинает с детства, вспоминает о своей рано проявившейся тяге к морю, о моряке по имени Гарри Блю, который стал наставником в первых морских «подвигах». Один из таких подвигов описывается подробно: герой на ялике Гарри Блю отправляется на прибрежный островок, где его застигает прилив, а лодку уносит течением. Читатель, вероятно, помнит этот драматичный эпизод, когда прибывающая вода сначала заливает островок, а затем и накрывает с головой подростка, который пытается выжить, карабкается на шест, укрепленный в центре ушедшего под воду клочка суши. Но и это опасное приключение не отвратило мальчишку от моря. Он пытается устроиться юнгой на корабль, отплывающий в Перу, но в ответ слышит насмешки над малым ростом, советы повременить лет пять-шесть да подрасти еще немного. Тем не менее он пробирается в трюм и прячется там среди тюков и ящиков. Судно вместе с безбилетным пассажиром, укрывшимся на самом дне корабля, выходит в море. Так начинается основная часть повествования, посвященная приключениям подростка в темных глубинах огромного трюма.

«Путешествие на дне трюма» – таков русский вариант второй части заглавия книги, в оригинале – «The Voyage in the Dark» (то есть «Путешествие в темноте»). И то и другое, по сути, верно – юный Филипп, затаившийся в глубине корабельного чрева, оказался не только «на дне трюма», но и в полной темноте, и, сам того не ведая, угодил в ловушку. Он-то думал, что через один или два дня после выхода судна в открытое море покинет свое убежище и предстанет перед капитаном. Тот, конечно, не станет возвращаться в порт, а будет вынужден принять его юнгой. Так и сбудется мечта. Но «предстать перед капитаном» оказывается почти невозможно – мальчик находится на самом дне грузового отсека корабля; от палубы его отделяют многие метры плотно уложенных командой разнообразных ящиков, тюков с товарами, бочек и бочонков с жидкостями. Он взаперти, у него нет ни воды, ни еды, и к тому же он ничего не видит: его окружает полная, непроницаемая темнота. Таким образом, у Филиппа почти нет шансов, но он начинает борьбу за жизнь, пробиваясь сквозь толщу грузов к верхней палубе, к выходу из трюма.

Напряженные эпизоды освобождения ребенком самого себя из западни, которую он сам же себе устроил, читатели наверняка помнят, отметим, что в этой истории (как, впрочем, в любом сюжете Рида) есть не только «место подвигу», но и чудесам – разнообразным «роялям в кустах» (вроде бочонка с пресной водой или ящиков с галетами и сухарями – это на дне-то трюма?!) и неизбежному для юношеского романа «полезному знанию» (пресловутому «useful knowledge»!), – например, информации о том, как справиться с морской болезнью, как с помощью рычага двигать тяжелые грузы, или подробный рассказ о том, что собой представляет «норвежская» или корабельная крыса. К палубе Филипп пробивался почти полгода – столько, сколько длилось плавание корабля к Перу. То, что все закончится благополучно (в викторианском романе и не могло быть по-другому!), – ясно с самого начала, поскольку герой доживает до спокойной старости и рассказывает о своих приключениях. Но в романе важен не финал, а сама история о борьбе за жизнь. По сути, все романы Рида – в том числе юношеские – повествуют о том же, но никогда прежде схватка со смертью не представала перед читателем так обнаженно и не была такой захватывающей и напряженной, как в этом романе. Источником напряженности являются возраст и одиночество главного персонажа романа. Никогда прежде юные герои Рида не боролись в одиночку. Всегда рядом с ними были или взрослые, или верные друзья. В «Морском волчонке» герой оказывается один на один со смертельной опасностью. Еще одной, почти революционной для викторианского романа новацией является ограниченное художественное пространство произведения. Рид, хотя и был лично знаком с Эдгаром По, едва ли читал его знаменитую работу «Философия творчества». В этой статье американский романтик высказал идею о важности «замкнутого художественного пространства» для достижения «тотального эмоционального эффекта». Читатель, должно быть, помнит – Рид достигает в романе высокого эмоционального напряжения. Но вряд ли благодаря тому, что следует «инструкциям» По. Если Рид и читал его работу, едва ли осознанно мог воспользоваться идеями американца: По писал о рассказе, а Рид сочинял роман. Скорее всего, к этой идее он пришел интуитивно, но эта интуиция показывает, что Рид уже не просто вполне «освоил ремесло», но постоянно находился в поисках новых художественных решений. А это свидетельство, что писатель не только обладал незаурядным литературным даром, но талант его – от романа к роману – несомненно развивался.