Текст книги "Край Земли (СИ)"

Автор книги: Андрей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Охота закончилась, но работа по доставке туши на берег заняла у нас еще несколько часов. Привязав к хвосту кита кожаные веревки, инуиты на каяках, и наша шлюпка приступила к буксировке добычи.

Буксировать многометровую и весящую несколько тонн махину через фьорд, в котором дрейфовали льдины – то еще удовольствие. Мы все выбились из сил, хотя периодически менялись на веслах, в отличии от тех же инуитов, заменить которых в каяках было некому, и когда наконец-то наша шлюпка ткнулась носом в галечный берег, у меня уже кровавые круги перед глазами плавали, а руки дрожали как у какого-то запойного алкоголика.

– В гробу я видал такую охоту! – Простонал Арсений, разглядывая кровавые мозоли на ладонях. Вместо привычной ухмылки на лице разведчика была гримаса боли – У меня спина не разгибается!

– Ничего – Я встал на дрожащих коленях, и спрыгнул на берег, едва удержавшись на ногах. Все инуиты, и каякиры, принимавшие непосредственное участие в охоте, а так же вспомогательные группы, и те, кто остался в стойбище, весело и шумно собрались на берегу, вытравливая слабину канатов, привязанных к хвосту кита – Сейчас разомнем твою спину, не переживай. Эту хрень еще надо на берег вытащить!

– Убейте меня кто ни будь! Когда же это уже закончится⁈ – Простонал Арсений, закатывая глаза, и судя по всем признакам, большинство сидящих в лодке полярников разделяло его чувства и вопрос.

– Да чего ты стонешь как баба во время… ну ты понял⁈ – Разозлился я, я тоже чертовски устал – Все устали, но дело надо доделать! Скажи спасибо, что разделывать эту штуку нам самим не придется. Инуиты всё сами сделают. Встали все и за работу! Чем быстрее кита вытащим, тем быстрее отдыхать пойдем! И вообще! Моряки вы или поссать вышли⁈ Почему я за вас думать должен⁈ У нас на «Единороге» ручные лебедки и блоки есть, тащите всё сюда, так и быстрее, и проще будет!

Несколько десятков человек, с помощью системы блоков, лебёдок, привязанных к канату ездовых собак и такой-то матери, за час вытащили кита на мелководье, где его уже возможно было разобрать на запчасти. Дальше нашей помощи не требовалось. Эскимосы мастера в разделке различных зверей, и кит не исключение. В ход пошли большие ножи, и вскоре берег фьорда стал напоминать скотобойню. Кровь плескалась о прибрежную гальку заменив собой воду, всюду лежали куски мяса, жира и кожи. Кит стремительно превращался в груду окровавленных костей.

Эскимосы с довольными лицами, все покрытые китовой кровью, орудуют длинными резаками, похожими на мачете. Они беспрерывно жуют, отрезая от туши кита кусочки кожи с жиром, и прямо так, сырыми отправляют их себе в рот. Свежий мактак самый вкусный, уверяет меня герой сегодняшнего дня Тупун, однако я рисковать и пробовать этот деликатес не собираюсь, а также запретил это делать всем белым членам экспедиции. Наш желудок пока не приспособлен к такой пище, получить проблемы со здоровьем можно запросто. Они ведь даже солью мактак не посыпают! Так вкуснее, наверное…

Хотя пир будет сегодня у всех, а не только у эскимосов. Даже собаки сегодня наедятся до отвала! Наш корабельный кок тоже, готовит стейки из китового мяса, а вот сало мы, пожалуй, засолим, основной же запас мяса пойдет на ледник. Многотонного кита за раз не съесть, как не старайся. Эскимосы не против поделится добычей. Мы обеспечили себя дополнительной провизией как минимум на несколько месяцев, а значит повысили шансы на выживание экспедиции!

Глава 16

Мой план был прост, и когда-то, в том мире из которого я сюда попал, а точнее в будущем, он уже однажды сработал. Когда-то именно так один из полярных исследователей покорил полюс, и я собирался идти его путем. Зачем выдумывать что-то новое, если это уже однажды сработало?

Мы будем активно использовать систему вспомогательных отрядов, которые на первом этапе будут прокладывать путь, создавая продовольственные базы и, выполнив эту роль, возвращаться обратно, а главная небольшая партия будет идти по этому следу, сберегая силы для броска к конечной цели. Главную роль в системе вспомогательных отрядов я отводил инуитам, привычным к суровым условиям Арктики. Именно они, под командой кого ни будь из моих полярников, которые будут указывать маршрут, пользуясь морскими навигационными приборами, пойдут первыми. По сути, морские офицеры только для этого во вспомогательных партиях и нужны, я уверен, что без них эскимосам будет проще и легче, только вот не обучены инуиты навигаци. Таких партий будет как минимум три.

Ряд условий для успешного достижения нашей цели мы уже выполнили. Корабль со снаряжением и провиантом продвинулся на максимальное возможное расстояние как можно дальше на север к базе на суше. Мы провели удачную охоту на тюленей и кита, для обеспечения участников экспедиции свежим мясом и останавливаться на этом не собираемся. Охотничьи партии будут выходить на поиск добычи ежедневно. Собак мы закупили больше необходимой нормы, и, несмотря на незапланированную убыль, у нас их сейчас достаточно, для выполнения всех поставленных целей. У нас достаточно нарт, как для вспомогательных отрядов, так и для основной группы. Все нарты эскимосского производства, достаточно легкие, прочные и надежные. Мы сделали уже много, но до наступления полярной ночи осталось сделать еще больше.

Главной нашей задачей сейчас было предварительно доставить к месту выхода в санный поход достаточное количество снаряжения, чтобы основной отряд смог дойти до полюса и обратно, а вспомогательные – до крайних северных пунктов своего маршрута. То, на что мы потратили в прошлую экспедицию целый год, нам предстояло сделать за остаток лета и начало осени. Учитывая, что местом старта я выбрал самую северную точку Гренландии, мыс Волкова, именно туда и лежал сейчас наш путь.

Даже в нашем фьорде лед еще не встал, и, хотя не так далеко в проливе уже находились паковые, многолетние льды, я помнил, что небольшие заливы и фьорды, расположенные дальше на север, в это время года могут преподнести нам сюрпризы, даже не смотря на минусовую температуру воздуха и холодные течения оставаясь открытыми ото льда или быть покрыты льдом недостаточной прочности. Значит маршрут доставки снаряжения на мыс Волкова нужно было строить исходя из того, что путешествие вдоль береговой линии по льду нам будет осуществить невозможно, или настолько сложно, что это займет много времени и сил. Слава богу, что альтернативный путь к мысу был, и я его уже проходил.

В прошлую экспедицию, возвращаясь на зимовку после открытия самого северного мыса Гренландии, мы с покойным Льюисом шли через ледник, и эту дорогу я помнил очень хорошо, так как на каждой стоянке тщательно вел дневники. Сейчас нам предстояло повторить этот маршрут в обратном направлении, хорошо подготовив его к неоднократному использованию и заложить по дороге на мыс места стационарных стоянок с долговременными укрытиями в виде иглу, а также с продовольственными складами.

Следующую неделю, после добычи кита все участники экспедиции трудились ударными темпами, так как летний сезон заканчивался, и терять драгоценное время было нельзя.

Эскимосы ходили на предварительную разведку маршрута и охотились, проверяя проходимость ледника и ледовую обстановку на нем, а полярники же продолжали строительство зимовки и готовили снаряжение к первым выездам.

Охота приносила свои плоды практически ежедневно. За эту неделю в окрестностях зимовья практически не осталось ни одного белого медведя, а те что остались, не рисковали больше приближаться к жилищу людей. Тюлени и нерпа тоже стали обычной добычей охотников. Так глубоко на север инуиты и белые звероловы почти не забирались, и зверь чувствовал себя в этих диких фьордах безопасно, подпуская к себе охотников очень близко. Запасы мяса и шкур стремительно пополнялись, говоря о том, что голод Русской экспедиции в эту зиму не грозит.

Загруженный делами по самые уши, я почти не спал, чему способствовал и идущий на убыль полярный день, пытаясь объять необъятное, и сделать одновременно сотни нужных дел. В своё иглу я возвращался только поспать пару часов, проводя почти всё свое время то на корабле, уже вмерзающем в лед, то в недостроенной зимовке, то с инуитами, объясняя им их задачи. Моим бессменным помощником, сопровождавшим меня везде и всюду был Ричард Гросс, а его брат пытался наладить исследовательскую работу, одновременно помогая мне справляться с другими делами чем только мог.

Именно с Чарли, мы составили таблицы рационов питания на разные случаи жизни экспедиции, учитывая проживание членов команды на зимовке и нахождение их на маршрутах. Согласно нашим расчетам, провизии нам должно было теперь хватить как минимум на три зимовки.

Для проживания на основной полярной станции, был составлено следующее меню:

Понедельник. Завтрак: каша с салом, черный хлеб, масло, кофе. Обед: жареное мясо кита или тюленя, макароны, хлеб с маслом, чай.

Вторник. Завтрак: омлет из яичного порошка с беконом, хлеб с маслом, кофе. Обед: солонина с консервированными овощами, блины или пирог, чай.

Среда. Завтрак: рыба или колбаса, хлеб с маслом, кофе. Обед: жаркое с томатами, хлеб с маслом, чай.

Четверг. Завтрак: каша с салом или омлет с беконом, хлеб с маслом, кофе. Обед: солонина с консервированными овощами, блины или пирог, чай.

Пятница. Завтрак: каша на выбор, рыба, хлеб с маслом, кофе. Обед: суп гороховый, рыба, пироги с клюквой, хлеб с маслом, чай.

Суббота. Завтрак: каша, тушеное мясо, хлеб с маслом, кофе. Обед: жаркое с томатами, хлеб с маслом, чай.

Воскресенье. Завтрак: каша, блины с мясным фаршем, хлеб с маслом, кофе. Обед: блюдо выбирается членами экспедиции голосование, сушенные или консервированные фрукты, шоколад. Вечером выдается порция алкоголя.

Для собак рацион на главной базе отряда разнообразием не отличался, и состоял из полкилограмма китового, медвежьего или тюленьего мяса один раз в день, или же одной рыбины, если она будет.

Стандартный дневной рацион на одного человека на маршруте во время выходов, мы определили, как полкилограмма пеммикана, полкилограмма сухарей, сто грамм сгущенного молока и чая. Для дневного перекуса на маршруте, так как прием горячей пищи предполагалось делать только утром и перед сном, мы брали по одной плитке шоколада из расчета на двух человек. На каждого члена команды санного похода, должно было уходить так же сто пятьдесят грамм керосина в сутки. Дневной рацион собак состоял из полкилограмма собачьего пеммикана.

По истечении недели, отводившейся на подготовку, я назначил составы и руководителей трех вспомогательных отрядов и одного заместителя, который мог заменить любого из выбывших начальников, в случаи болезни или других непредвиденных обстоятельств.

Корнеев стал руководителем первого отряда, Сизов второго, а третий отряд возглавил Куницкий. Заместителем стал Сергей Галицкий – врач экспедиции. Игорь Паншин, Александр Серёгин, Арсений Фомин и Ричард Гросс, предварительно были определены в основную, полярную группу, куда входили ещё я, и два инуита – Тупун и Алюк. На время нашего отсутствия старшим на полярной станции будет Чарли Гросс, в задачу которого входило провести хоть крохи полярных исследований.

Основная полярная группа этой весной должна была действовать вместе со вспомогательными, работая на доставке снаряжения в стартовый лагерь.

Составы вспомогательных отрядов и основной полярной группы были предварительные, окончательный отбор людей, которые пойдут на покорение полюса, я предполагал сделать в конце зимы, по итогам работы полярников при прокладке маршрута на мыс Волкова и закладки продовольственных складов.

Такое распределение я сделал не случайно. Самые возрастные участники нашей команды, Корнеев и Сизов, должны были заняться и самым простым участком пути, от основного лагеря до фьорда «третий склад», а вот Куницкий и полярная команда, брали на себя самый сложный маршрут, предполагающий прохождение непосредственно до стартового лагеря по очень пересеченной местности. Причем я, Ричард и Тупун, должны были идти передовой разведывательной группой, определяя сам маршрут, места стоянок и закладки складов, и достичь мыса Волкова за один выход, идя практически налегке, и везя с собой только самое необходимое, а точнее ровно столько, сколько нужно на дорогу в один конец. Идти предполагалось быстро. Пополнить запасы мы предполагали при возвращении, используя уже готовые лагеря и склады, на которых уже должно было быть часть провизии и снаряжения.

– А если склады будут пусты? Если что-то пойдет не так? Непогода, или еще чего случится? – Чарли к моему рывку на разведку отнесся скептически – Что тогда? Как вы вернётесь на базу?

– Волков бояться – в лес не ходить! В том году с Льюисом мы шли практически без продовольствия, из-за теплого лета нам не удалось пополнить запасы – Уже в который раз объяснял я своему заместителю по науке – Собак даже почти всех пришлось забить. Ледник был рыхлый, мы не знали дороги и шли медленно, и тем не менее мы почти удачно дошли. Льюис погиб именно из-за того, что мы рискнули добраться до склада. Если бы не это… ладно, не будем о грустном. В любом случае мне идти нужно. Только я знаю дорогу и смогу разобраться в своих записях, а кроме того мне нужно тренироваться. Там, во время выхода к полюсу мы будем практически в тех же условиях, что и сейчас группа разведки. Неизвестно насколько удастся закинуть крайние продовольственные базы по льду к полюсу. В любом случае, нам придется часть пути преодолеть, надеясь только на себя. Сейчас самый лучший способ проверить себя и снаряжение. Мы трое тут самые подготовленные и опытные. Ричард и я отличные лыжники и каюры, а Тупун вообще ледяной монстр и отличный охотник. Всё будет нормально Чарли. Мы проложим маршрут и вернёмся, а весной и ты сможешь пройти в стартовый лагерь, конечно если не забросишь тренировки.

– Волкова боятся – на полюс не ходить… Я бы так сказал. После нашей перестрелки с людьми Соверса, я думаю именно эта пословица будет в ходу очень скоро. Ладно, я знаю, что мне тебя не переубедить Сидор – Чарли тяжело вздохнул – Проклятые ноги! Если бы не они, я бы пошел с вами! Не обращай внимание на моё ворчание, это во мне говорит зависть. Я уверен, что у вас всё получится, ведь за что ты не возьмёшься, у тебя всё получается. Не знаю, как ты это делаешь, но я тебе завидую. Чертов русский! Береги себя.

– Янки гоу хоум! – Привычно ответил я на шуточное проклятие моего американского друга – Будет мне еще какой-то пиндос указывать, чего мне делать! Хочу берегу, а хочу не на берегу!

– Почему пиндос? – Очередной раз спросил меня Чарли, засмеявшись. – Похоже на испанское слово «идиот», но если это так, то ты его произносишь неправильно. Над произношением надо поработать!

– Правильно я всё произношу! – Я тоже рассмеялся. Происхождение этого прозвища жителей Америки я знал, но не буду же я рассказывать Чарли, что так америкосов сербы называли во время Югославской войны, а наши парни миротворцы подхватили, позаимствовав его у братишек, так как очень уж оно хорошо звучит. – Знаю я испанский гринго, а тебе вот знать, что значит «пиндос» не положено, ибо ты и есть пиндос!

– Как всегда твоей логике нет равных Сидор – Сделал мне комплемент Чарли – Впрочем, я уже привык. Где ты, и где логика?

– И то верно!

Все приготовления завершены. Зимовье стоит, собранное по бревнышку, в его окнах солнце отражается от стекол, а над крышей клубится дымок, который вырывается из печной трубы. Закончены и береговые склады, так же, как и у американцев, они собраны из камней, что нашлись на берегу. С «Единорога» на берег перевезено всё основное имущество экспедиции, на корабле остался только самый минимальный запас. Даже вельботы сняты с корабля, и складированы на берегу. Если судно раздавит льдами, и датский китобой не сможет пробиться к нам следующим летом, на этих вельботах мы будем возвращаться назад, к тем местам, где льды не так опасны для мореплавания. Но надеюсь до этого не дойдет. Почему-то я верю в старый звероловный корабль, мне кажется, что он выдержит натиск твердой воды.

Стойбище наших инуитов тоже преобразилось. Все иглу поселения теперь соединены между собой снежными тоннелями, позволяющими переходить из одного ледяного дома, в другой, не опасаясь непогоды. Эскимосы не сидят на месте, каждый день они трудятся, усовершенствуя свои постройки и заполняя мясом свои и наши ледники. Там течет обычная жизнь, они тут не выживают, преодолевая трудности как мы, они тут живут. Мне порою кажется, что эти люди будут жить свободно и счастливо где угодно. В стойбище постоянно слышан смех, как будто оно находится не в снежном аду, на берегу закованного в лед океана, а на тропическом райском острове. Хотя для них, для инуитов, это, наверное, и есть рай. Другой жизни они не знают.

Двое нарт, в каждые из которых впряжены по шесть собак, и три лыжника отправились в путь первыми. Наша группа разведки была полна сил, и шла легко и быстро. Погода, как будто чувствуя наше приподнятое, почти праздничное настроение, сегодня была к нам благосклонна. Ветра, который почти не прекращался в этих местах, сегодня не было, температура воздуха держалась на отметки минус тринадцать градусов, и наст снега поскрипывал под полозьями нарт, собачьими лапами и лыжами. Отдохнувшие и сытые псы рвались вперед, соскучившись по работе, и тем самым невольно задавали нам скорость хода. Собаки замедляются, только когда догоняют меня, и недовольно поскуливают, почти наступая мне на лыжи, ведь я иду впереди. Каждый раз, когда такое происходит, я ускоряюсь, и вскоре уже не иду, а бегу!

Впереди меня бежит Маньяк, повод которого прикреплен к моему поясу. Как и раньше, своенравный пес идет передовым, рискуя своей жизнью ради своей стаи и хозяина. Я так и не стал ставить своего четвероногого друга в упряжку. Там он плох, он не на своем месте, ему не нравится работать в команде. Бывает у собак и так, что теперь поделать? Для ездовой собаки это огромный недостаток, но плюсов у Маньяка явно больше, чем минусов, за что я его очень ценю.Это пес ничего и никого не боится, он готов идти вперед даже на медведя в одиночку, и ведь ходил уже! Многочисленнее шрамы покрывают моего верного пса, напоминая о тех встречах, а на его счету несколько спасенных человеческих жизней, в том числе и моя. Пока жив я, Маньяк ни в чем не будет нуждаться, и его не постигнет участь собаки, забитой в пути на мясо, для прокорма остальных членов стаи!

Я прибывал почти в эйфории, вот оказывается, чего мне не хватало всё время, с тех пор как «Единорог» забрал меня с Гренландского берега две зимы назад! Я соскучился по северу, по свободе, по путешествиям, по этим ледяным просторам! Я знаю, что будет чертовски сложно, я знаю, что вскоре белый цвет ледников и отражающееся от него солнце начнут мне резать глаза, а мороз станет почти невыносим, но это будет потом… А пока, я наслаждался своим тренированным телом, окружающими пейзажами и пьянел от свежего, холодного воздуха Арктики. Сейчас я чувствовал, что у нас получится всё, что мы задумали!

Глава 17

– Всё, хорош на сегодня, тут встанем – Я устало повел плечами, на которых висела ставшая к вечеру почти неподъёмной винтовка.

В пути мы уже больше двух недель, и усталость накапливается. Хотя наши нарты и рюкзаки становятся легче, каждый день избавляясь от нескольких килограмм груза, но мы этого почти не ощущаем. Постоянное движение, холод и полуголодное существование выматывают нас так, что к вечеру мы едва ноги тащим. Прямое расстояние между нашим фьордом и мысом Волкова, наверное, не превышает и пяти сотен километров, однако необходимость обходить многочисленные препятствия на нашем пути, увеличивает его как бы не на половину. Итого, до места, выбранного мною в качестве стартовой базы нам нужно пройти почти больше восьми сотен километров по пересеченной местности.

Сейчас, уже в пути, я думаю, что мыс Волкова не самое удачное место для старта. В который раз разглядывая карту, я все больше приходил к мысли, что по-хорошему, стартовать нужно было с острова Аксель-Хейберг.

Да, он расположен южнее мыса Волкова, но зато нам не пришлось бы петлять по ледникам Гренландии! К южной части этого острова вполне можно было подойти на корабле, и перейдя его, устроить стартовый лагерь. Так дольше по расстоянию, которое нам предстояло бы пройти по льду Северного Ледовитого океана до девяностого градуса северной широты, но по времени мы бы выиграли.

Однако сейчас уже поделать ничего было нельзя, менять расположение базового и стартового лагеря уже поздно. Кроме того, был ряд обстоятельств, по которым этот остров нам не подходил. Во-первых, он был Канадской территорией, а во-вторых нельзя забывать, что одной из основных целей нашей экспедиции, помимо достижения полюса, было закрепление результата прошлого моего похода к самой северной точке Гренландии, и окончательное опровержение утверждения Соверса старшего, о наличии проливов и архипелага островов, на которые могла бы претендовать Америка.

Место для стоянки мы выбрали хорошее, приметное. Скала вылезла из ледника как уродливый прыщ, давая нам укрытие от ветра. Добравшись до неё, мы занялись привычным уже делом, обустройством долговременного лагеря. За эти дни в пути, мы на столько привыкли делать это каждый день, что ни у кого не возникало вопросов, с чего начать и что делать конкретному члену команды.

Тупун и Ричард, сняв лыжи и вооружившись пилой для снега и ножами, приступили к строительству иглу, а я, отцепив от пояса поводок Маньяка, расставлял нарты, распрягал собак, и готовил снаряжение, необходимое для обустройства ночевки в снежном доме. Натянув между двумя вбитыми в ледник ледорубами длинный трос, я перецепляю к нему собак, исключение составляет только Маньяк, который ночует обычно возле нарт, охраняя наши запасы и вход в иглу от хищников.

Потом, когда мои спутники закончат с иглу, Ричард займется ужином, Тупун начнет кормить собак, а я займусь определением географических координат нашей стоянки, и заполнением путевых дневников. Когда ужин будет готов и собаки накормлены, мы сядем в иглу на шкуре оленя, которая потом будет служить нам подстилкой для сна, и будем снова рассказывать друг другу правдивые или выдуманные истории из нашей жизни. Так незаметно подойдет время для сна. С этими двумя людьми я чувствую себя комфортно и уверено. На каждого из них не только можно положится в пути и доверить им свою жизнь, с ними легко переносить трудности полевого быта долгого похода, а это дорогого стоит.

– Да хорош заливать Тупун! – Я слушаю рассказ охотника, и не верю ни одному слову, уж очень он не правдоподобный. – Такого быть не может! – Может начальник! – Горячится инуит, в поисках поддержки переводя взгляд на Ричарда. Ричард же просто улыбается, не вмешиваясь в спор – Так и было! – Ты хочешь сказать, что твой дед…– Прадед! – Поправляет меня инуит.– Хорошо, прадед, – Покорно соглашаюсь я – Так вот, ты хочешь сказать, что твой прадед одним костяным копьем четырех медведей подряд завалил⁈ Тех, что на его иглу напали? – Да! Он был великий охотник! – Тупун от гордости выпячивает грудь, как будто он сам сражался с группировкой неадекватных косолапых, решившим поделить на обед одного человека на четверых.

– Не в жизнь не поверю! – Горячусь я – Я по-твоему, на медведей никогда не охотился? Пока одного, даже из винтовки завалишь, от страха обделаешься, а тут костяное копьё… Да и потом, они что, за каким-то хреном решили в стаю собраться, как какие-то волки позорные⁈ Медведи по одному ходят, это все знают! А потом они, эти четверо, ещё и ждали в очереди, пока их по одному убивать будут⁈

– Да подожди Сидор, не горячись – Останавливает меня Ричард – Кажется я понял. Такое и правда могло быть. Я думаю Тупун не врет.

– Ты чего, спирта из примуса хватанул? – Я не ожидал, что Ричард вдруг поддержит инуита – Или тебя Тупун укусил, и ты от него заразился умственной отсталостью?

– Сам ты умственно отсталый – Хохотнул Ричард – Я думаю, что медведей действительно было четверо, только это была медведица с медвежатами! Я прав Тупун?

– Четверо медведей было, да. А то что трое из них маленькие размером, не важно! Они же всё равно медведи! – Тупун рассмеялся, хитро на меня посмотрев – Прадед никогда не врал!

– Тфу на вас! – Я от досады действительно чуть не плюнул на пол иглу, но вовремя опомнился – Сказочники!

– А твоя история, как ты десть дней на необитаемом острове в Индонезии жил, что, не сказка что ли? – Уже во весь голос ржет Ричард – Как акул ловил, как пресную воду добывал? Чем сказка Тупуна хуже?

– И ещё раз тфу на вас! – Я тоже рассмеялся. Ну да, история моя хоть и правдивая, только было это в другой моей жизни, в этом времени такого действительно быть не могло. Где Сидор Волков, до двадцати лет проживший на севере России, и где та Индонезия? – Сколько там времени? Ого! Всё парни, отбой! Ричард, гаси керосинку.

Мы спим в иглу без спальных мешков, по инуитски. Подстелив под себя всю ту же оленью шкуру, что служит нам и столом для приема пищи, и вообще, всем чем угодно, мы ложимся спать прямо в одежде. В иглу хоть и тепло сейчас, от примуса, но нет конденсата, снежные стены впитывать лишнюю влагу, а промокшая за день одежда высохнет от тепла человеческого тела. На ночь мы меняем только обувь, надевая меховые чулки. Ту обувку, что мы используем во время перехода, все выворачивают на изнанку, предварительно как следует отряхнув от снега, и она тоже успевает высохнуть за время нашего сна. И мы высыпаемся, у утру чувствуя себя отдохнувшими! Мы сейчас полностью ведем инуитский образ жизни, а у этого северного народа всё просчитано до мелочей. Сравнивать это путешествие с тем, что я когда-то проделал с американцами, это всё равно, что сравнивать труп тухлой крысы, с отборной мраморной говядиной!

До северной точки мыса Волкова мы добрались на семнадцатый день пути. Построенная мною и Льюисом каменная пирамида, засыпанная снегом и покрытая льдом, стояла на том же самом месте, где мы её и оставили. За те несколько месяцев, что прошли с момента её строительства, ни один камень не выпал из этого сооружения. Выцветший от солнца и потрепанный ветром Российский флаг, сшитый мною из цветных лоскутов разной ткани, до сих пор стоял на вершине гурия.

– Добрались! – Наши нарты остановились прямо возле гурия, как раз на том самом месте, где раньше стоял наш с Льюисом лагерь. Запечатанное снегом иглу, где мы прожили два дня, до сих пор виднелось из накрывшего её сугроба.

Я отстегнул Маньяка, и подойдя к груде камней, с помощью ножа очистил ото льда тот самый камень, под которым был замурован бидон из-под керосина, в который я спрятал копию своего отчета. Завернутый в вощенную бумагу пакет был на месте. После нас тут никого больше не было.

– А я и не сомневался в твоих словах дружище – Воткнув остол нарт в снег, тем самым зафиксировав их на месте, Ричард подошел ко мне – Я знал, что ты говоришь правду.

– Ты знал, а почти весь мир, благодаря Соверсу думает, что мы мошенники – Я стиснул зубы – И ладно гадости говорят про меня, но они позволяют себе и про Льюиса такое говорить! Он жизнь отдал, чтобы дойти сюда, а Соверс… Ненавижу эту падлу! Иногда я жалею, что спас ему жизнь!

– Разве это жизнь? – Ричард успокаивающе хлопнул меня по плечу – Он навсегда остался инвалидом, и не может тебе этого простить. Погибни он в экспедиции, и его имя осталось бы в истории, как имя руководителя экспедиции, что дошла до самой северной точки Гренландии, а сейчас вся слава досталась тебе. Но ничего дружище! Мы вернёмся, и весь мир уже его будет считать лжецом, а ты снова станешь героем.

– Нам туда еще надо дойти, и вернутся обратно – Я кивнул головой в сторону закованного льдом океана. Белоснежной пустыне, что простиралась перед нами, не было видно конца и края. – Если первым до полюса доберется экспедиция Соверса младшего, про дядю попросту забудут, никому не будет дела до старой истории. Они оба останутся героями. Один как организатор экспедиции, а второй как человек, первым покорившим Северный полюс.

– Возможно… – Ричард тоже смотрел в даль – Но знаешь Сидор, я почему-то уверен, что у нас шансов больше, чем у моих соотечественников. По крайней мере мы с тобой готовы к такому путешествию.

– Тюленя бить пойдем? – Прервал наш пафосный разговор Тупун, который тоже, как мне казалось был заворожен открывшимся видом. Он так же, как и мы с Ричардом пялился на ледяной простор Северного Ледовитого океана.

– Чего? – Мы с Ричардом одновременно повернулись к инуиту.

– Тюлень там – Тупун указал рукой на лед – Вы же на него смотрите!

– Не вижу – Мы с Ричардом осматривали участок льда, на который указал инуит, наверное, несколько минут – Нет там никого!

– Эээ, инуксуак, куда ты смотришь⁈ – Инуит аж возмутился – Пар видишь⁈ Он рядом с берегом!

– Ты кого дураком назвал⁈ – Ричард аж покраснел от злости – Толком объясни, ты чего загадки тут нам загадываешь⁈

– Пар видно! Вон, видно же! – Принялся за объяснение инуит, размахивая руками, очевидно поняв наконец, что мы сами не допрем – Тюлени там! Или новую полынью продышать решили, или трещина там есть, которую они расширить хотят. Раз на месте стоят, то рядом другой полыньи нет, наверное, ветром лед сдвинуло. Сейчас можно туда смело идти и ждать. Хорошее место для засады, не уйдет тюлень!

– Мясо нам надо… – Задумчиво протянул я, продолжая смотреть на лед. Хоть убей, пара я не видел! – Ладно, Ричард, займись стоянкой, мы с Тупуном сходим и проверим.

В полукилометре от берега, куда привел меня эскимос, и я заметил пар! Как инуит разглядел его с такого расстояния, было для меня загадкой похлеще убийства президента Кеннеди! Из-за снега, покрывавшего лед, действительно виднелась едва заметная струйка пара!

– Смело можно идти – Инуит не прячась и не скрываясь направился к тому самому месту, на которое недавно мне показал – Не уйдет тюлень, ему некуда. Даже если уплывет, скоро вернётся! Хорошая добыча! Сейчас просто посмотрим, узнаем, когда будет полынья готова.

Тупун, вооружившись ножам и помогая себе руками, разгреб снег возле предполагаемой полыньи, а затем лег на живот, и принялся дышать на лед. Очень скоро верхний слой льдины подтаял и стал прозрачным.

– Смотри начальника! – Тупун вскочил со льда, и буквально за руку подтащил меня к тому месту, где он только что лежал – Тюлени!

Сквозь прозрачную зелень льдины было видно, как тюлень, уткнувшись носом в небольшую трещину втягивал воздух! Своим дыханием, от которого образовались подо льдом пузыри, он протаивал лед со стороны воды. Через несколько часов в этом месте действительно образуется полынья.