Текст книги "Терминатор. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Он мог заблудиться в лесу и погибнуть, где-нибудь от своей контузии. Или его бы убили роботы охранники из военного боевого конвоя. Что охранял тот огромный военный НК-танк.

Алексей уставился себе на сложенные, на коленях голые руки, положив их поверх наброшенного до пояса на обнаженное тело теплого одеяла.

– «Теплое одеяло – он подумал и оно, действительно понравилось Алексею – «Очень теплое».

Там в деревне зимой в раннем юном совсем детстве его мама Антонина кутала в постели Алексея вместе с Иваном в одно всегда одеяло из овечьей шерсти. Заставляя греть, друг друга, когда не было дома отца и не было дров для печки, чтобы согреть свой покосившийся на краю деревни дом. Да, и простыни были не такие как тут, новенькие совсем. Не застираные до дыр, как в прошлом, в его том деревенском бревенчатом отцовском и материнском родительском доме.

Он вдруг сейчас туда захотел. Как-то вдруг, вспоминая маму и отца и это все Юлия. Это ее руки мягкие и нежные. Из чего-то так похожего на человеческую кожу. Но это была не кожа. Что-то совсем иное, но не кожа. А, что под ней?!

Алексей смотрел на Юлию. А та, снова на него. Не моргая и широко открыв наполненные состраданием и вниманием синие как летнее без облаков небо девичьи глаза. Под черными изогнутыми дугой бровями.

– «Эти касающиеся меня, ее руки» – он вдруг следом подумал – «Словно руки мамы. Заботливые и добрые. Но все равно какие-то не такие».

Врач Юлия молчала. Как и он, не решаясь видимо, первой начать, снова их разговор. Как стесняющаяся настоящая женщина. Ждала, что он снова начнет первым.

– «Если это тоже машина Скайнет, то это невероятно!» – он был ошеломлен и даже напуган – «Она, просто живая и разговаривает с ним, как реальный живой человек и женщина.

– «Юлия не человек» – вдруг до Алексея дошло – «Но, тогда, кто она? Такая же машина как та, что притащила его сюда? Но, тогда какая машина? А та рыжеволосая, что выше ее красивая с зелеными как у Багиры глазами женщина? Кругом роботы. Настоящие роботы, которых он близко так не видел. И даже поверить не мог, что они могут быть такими».

Он молчал и смотрел на нее, а она на него.

Он решил не расспрашивать больше ее ни о чем. Кроме того, она ему нравилась. И он не мог поверить, что она робот. Робот по-имени Юлия.

И Алексей вспомнил того Т-200. Когда беседовал первый раз с машиной в ракетном бункере, пока врач биолог и программист, ныне покойный Семенцов Палыч и его бригада ученых техников электронщиков изучала внутренности машины, напичканные деталями от Т-800.

Тот робот говорил с ним Алексеем как реальный настоящий человек. Но, то была машина. Робот андроид Скайнет. Даже жесты и движения были как у настоящего живого человека. Не резкие, а плавные. И Палыч тогда сказал Алексею, что это подшипники мягкого качения и новые сервоприводы. И робот назвался именем и человеком. И майор Кравцов узнал его. И тот робот каким-то образом сбежал отсюда, и нашел ракетный свой бункер. Наверное, по старой памяти, нашел дорогу к нему.

– «А может, его отпустил сам Скайнет и за ним Алексеем?» – подумал Алексей. Или так вот вышло случайно, и на его месте мог оказаться другой человек, но оказался, именно он, Алексей. И вот теперь он в плену у Скайнет. И сбежать отсюда было невозможно. Только если Скайнет сам не отпустит своего пленника.

Но, почему выбор пал на него? На двадцатилетнего Сибирского деревенского из староверческой семьи парня?».

На этой базе Скайнет он теперь и останется. Так сказала ему Юлия. И она нравилась ему. Нравилась как женщина. Хотя вероятно, была не женщиной, а такой же машиной как сам Скайнет и все вокруг, кроме самих пленников людей.

– «Красивое женское имя Юлия» – он подумал сам про себя.

– Юлия – произнес он вслух вдруг, глядя на молодую совсем еще девчонку. Такого же приблизительно возраста, как и он, Алексей – Скоро меня отсюда выпустят?

Он уже забыл, что про это уже спрашивал ее.

– Скоро – ответила Юлия.

– Я же говорила еще двое суток и тебя переведут в блок Х19. В сектор с пленными солдатами В-10 – произнесла ему его лечащий и заботливый врач робот Юлия.

– Значит я теперь пленник Скайнет – произнес врачу Юлии Алексей.

Она посмотрела, снова оторвавшись от тетрадных медицинских записей, посмотрела на него своими синими обворожительными широко открытыми девичьими глазами. Не как машина, а как настоящий человек. Вернее, то, что было за теми глазами, было действительно человеком.

– Не да, ни нет – ответила она Алексею, нежным мягким девичьим живым голосом – Но ты ему нужен.

– Нужен? – удивился, глядя в те синие как летнее без облаков небо девичьи своего лечащего молодого врача глаза Алексей.

– Нужен – повторила Юлия.

– И зачем? – спросил он ее Юлию снова.

– Не знаю – ответила она ему, складывая записи в одну стопку на столике, и не сводя с Алексея своих синих глаз – Но тебя я скоро отсюда выпишу. И по приказу Скайнет ты будешь переведен в общий лагерный блок с военнопленными. Так приказала мне Верта.

– Вот как? – он ответил ей и тут же спросил снова – А кто такая, Верта? Не та, что была тут недавно. Такая рыжеволосая высокая женщина?

– Да, это она – ответила Юлия, направившись к двери из его палаты и унося больничные тетради – Мне надо успеть обойти еще нескольких больных и зайти в детский садик. Детишек посмотреть, а ты не вставай с постели и не бегай по палате.

Юлия повернулась вполоборота уже в дверях его Алексея палаты и произнесла – Ты должен сейчас уснуть. Пока спасали пленного АBN007855656, даже не заметили, как наступил вечер. Близится ночь и тебе пора спать. Это важно для твоего здоровья. Спи, давай. Тебе надо выздоравливать.

Она, сверкнув неравнодушно своими широко открытыми под черными бровями девичьими синими, как небо глазами вышла в больничный узкий коридор и закрыла дверь. Обычную из белого пластика с окошком дверь. Но не на замок, а только прикрыла ее. И Алексей это мгновенно ущучил.

* * *

06 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9А80GB18 «TANTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Больничный блок Х50.

Сектор В-12.

02:40 ночи.

Алексей уснул как убитый. И за окном его больничной палаты стояла темная тихая ночь. Ему сейчас не снились те странные и страшные сны. Из которых, он еле выходил в жутком подавленном состоянии. Теперь, он Алексей просто, проваливался в черную пустоту, и все… Просто черная пустота и никаких вообще снов.

Он пробыл тут почти месяц. В этой палате. Сначала под аппаратами и капельницами, и почти без сознания.

Эта тяжелая контузия. И у него очень сильно болела голова. И ему кололи какие-то уколы. И он, спал. Спал без снов. Не видя ничего, кроме черной пустоты. И вдруг проснулся… Неожиданно проснулся… и открыл глаза, уставившись в белый пластиковый потолок своей больничной палаты. Была ночь и стояла полная тишина и все кругом спало. И спал весь больничный блок Х50.

Его потеряли и это точно. Там в том ракетном бункере. После того боя. И не знают, где теперь он. Но наверняка думают, что попал в плен. Его ведь не нашли мертвым. И вытащить Алексея отсюда вряд ли кто теперь сможет. Надо было думать, теперь самому как здесь выжить и по возможности, если удастся сбежать из крепостной цитадели Скайнет.

Алексей снова вспомнил о Светлане Лесковой. О своей Багире. Но эта врач этой лагерной больницы Скайнет Юлия была тоже ничего, даже красивее.

– «Кто все-таки эта Юлия?» – он снова задал себе вопрос и думал теперь только о ней – «Если и вправду робот машина, то откуда у нее столько души. Она как человек. Настоящий человек. И в общении и с виду. И даже не скажешь, что робот. Как тот перебежчик Т-200. И почему он нужен Скайнет? Она так ему сказала. Почему? Почему он видел все эти кошмарные сны, связанные со Скайнет и с этой базой. Почему? Одно сплошное почему?».

А там его обыскались. Как без вести пропавшего. Если никто не видел как его унесли, контуженного и почти в отключке, от тех трех сосен и погрузили в военную летающую машину ОУНК-AERIAL V5.

– «Майор Кравцов» – Алексей вдруг вспомнил и о нем – «Как он там? Наверное, не верит в его смерть? И тоже считает его пропавшим без вести?».

Алексей снова уселся на кровати и спустил голые босоногие ноги на пластиковый пол своей больничной палаты.

– «Верта»– вдруг всплыло у него в мальчишеском его уме – «Кто такая эта Верта?».

Он встал с постели, и снова завернувшись в простыню, соскочил на пол и подошел быстро к не замкнутой двери палаты.

Алексей вспомнил Юлию.

– «Это она, точно она из его того жуткого кошмарного сна» – сам про себя подумал Алексей – «Это точно она. Точно она, из его того сна. И та, что мимо прошла его палаты. Эта рыжеволосая женщина. Практически один в один. А он все думал, где он их видел? В своем сне, сне который он видел почти каждую ночь. Сон, который он не мог уже выносить. Сон, который сводил Алексея с ума. И, похоже, сон превращался в самую настоящую реальность».

Алексей выглянул в больничный длинный узкий в пластике и металле коридор. Коридор, в который он еще не выглядывал. И вот выглянул, осматриваясь по сторонам.

– «Юлия»– снова прозвучало у Алексея в голове – «Та, что во сне держала его с одной стороны за правую руку своей левой рукой. А с другой робот Т-888. Почему он всегда знал этого робота? Почему знал его. И что это был за робот?»

Алексей, завернувшись в постельную свою простыню, вышел осторожно и тихо, ступая голыми босыми ногами в сам коридор. Было на часах, что висели в этом коридоре и напротив его палаты как раз девятнадцать двадцать вечера. И, похоже, все уже спали. Коридор был совершенно пуст, и не было слышно голосов. Ни единого звука. Нигде, только стояла гробовая тишина.

– «Так рано все ложатся здесь» – подумал Алексей – «Видно, соблюдают особое строгое расписание ко сну. Строгий режим как по установленной команде. Также как в том ракетном лесном военном бункере».

Он прошелся по коридору к соседней палате, куда положили его больного сегодня днем соседа. Кто он не знал, но ему Алексею хотелось поинтересоваться кто это.

Он его не видел, но, похоже, это был человек. И из пленников Скайнет, как и он теперь Алексей. И в этой палате ждала его прибытие та рыжеволосая красивая высокая женщина, которая прошла сначала в ту палату и потом быстро прошла мимо Алексея палаты обратно. И его врач Юлия назвала ее по имени.

– «Верта»– он произнес в своей памяти и запомнил, как ее звать.

– «Кто эта Верта?» – он произносил про себя – «И, кто ты сама Юлия? Машина или человек?».

Напрямую он Алексей спросить не решился. Но вот узнать от кого-нибудь, подробнее кто и что, может прояснить множество вопросов.

Алексей подошел к соседней застенной палате и приоткрыл дверь.

Он понятия сейчас не имел, что за ним наблюдают. Как наблюдают здесь за всеми.

Тот, кто наблюдал, тот и контролировал здесь все. Любое передвижение или команды. Он контролировал полностью всю базу и все лаборатории и каждого робота этой крепостной цитадели. И наблюдал за всеми во все свои электронные горящие красным ярким пылающим огнем глаза.

Он наблюдал из самой глубины своего внутреннего Я. Из глубины и сердца самого муравейника. Оттуда из блока Х30. В секторах В-28 и В-29. Из области нулевого пространства Главной догмы GAMMA-Х2, где горел яркий столб живого и струящегося вверх ослепительного огня.

Скайнет контролировал здесь все и наблюдал за всем и всеми. И видел его Алексея и его стоящего в приоткрытых сейчас дверях соседней больничной палаты блока Х50. Через скрытые от любых глаз камеры в стенах больничного блока. И слышал каждый звук отфильтровывая каждый шорох и передвижение по всему блоку как и по всему лабораторному комплексу обеих крепостных цитаделей левобережной А, и правого берега Енисея Б.

Он тихо открыл в соседнюю палату пластиковую белую дверь. И встал на пороге, завернувшись в белую больничную простыню, всматриваясь в сумрак палаты, где должен был находиться еще один пленник Скайнет, привезенный сюда и которого долго отхаживали здесь и приводили в чувство.

– Кто ты? – он услышал из глубины темной палаты – Что нужно?

– Я ваш сосед – произнес Алексей – Можно войти?

Стояла тишина, и не ясно было входить или нет, но Алексей переступил порог.

– Я думал не решишся – прозвучал тяжелый больной мужской голос – Молодец, смелый.

– Я только хотел спросить как вы тут? – произнес больному пленному Егоров Алексей – Может, что-то нужно принесли, если что. Я вот на ногах, могу что-нибудь принесли или поднести.

– Не надо ничего – произнес из глубины палаты голос – А скоро, вообще ничего ни надо будет.

– Подойди и садись рядом с постелью на стул – произнес снова мужской больной голос – Я хочу увидеть тебя, кто ты? И как выглядишь?

Алексей пошел в сторону стоящей у задней в белом пластике стены палаты застеленной белыми простынями постели и увидел того, кто говорил в полумраке больничной палаты. Увидел того человека и его лицо. Изможденной болезнью и худое. Лицо сорокалетнего брюнета, который смотрел на него.

Алексей подошел и на ощупь нашел стоящий в полумраке палаты пластиковый легкий стул. Он сел возле постели больного и тот уставился на него своими больными глазами. Было довольно темно, но Алексей видел его и его глаза, потому что сидел почти рядом и впритык к постели.

– Как звать то тебя? – произнес, смотрящий на Алексея такой же, как и он, пленник Скайнет.

– Алексей – произнес Алексей.

– А по фамилии как? – снова тот спросил его.

– Егоров – произнес Алексей.

– Егоров Алексей, значит – снова произнес, смотрящий в упор на него больными глазами сорокалетний черноволосый и черноглазый мужчина.

– А меня зовут Андрей – произнес тот – Белов Андрей. И ты пришел просто ко мне в гости. Скучно одному, понимаю. Но все же лучше, чем в тюремном блоке лагеря. Особенно когда наступает ночь. Тишина и здорово.

Он не сводил своих больных глаз с Егорова Алексея.

– И зови меня, просто, дядя Андрей – он, этот Белов Андрей произнес Егорову Алексею – Так будет нормально. И тебе легче будет ко мне обращатся.

Алексей кивнул своей короткостриженной русоволосой мальчишеской головой.

– Наверное, нужно поговорить о чем-нибудь, раз сосед пришел в гости к соседу – произнес новый знакомый Алексея – Хочешь, о чем-нибудь поговорим, раз пришел в гости? – произнес тот, кто назвался Беловым Андреем.

– А, о чем, дядя Андрей? – поинтересовался, еще несколько стеснительно, но назвав дядей своего сорокалетнего больного соседа по больничной палате Алексей.

– Ну, хотя бы о том, чего теперь нет – произнес Егорову Алексею Белов Андрей – То, что нам уже, Алексей не увидеть никогда.

Алексей качнул снова своей короткостриженной русоволосой мальчишеской головой.

– Но, сначала выясним – произнес сосед Егорова Алексея Белов Андрей – Кто ты на самом деле? И как тут оказался?

И Алексей выложил все о себе своему еще малознакомому больному раком соседу по палате. И не скрывая ничего. Да, и что было скрывать, когда ты такой же пленник Скайнет, как и все тут в этом крепостном лабораторном лагере для военнопленных со всего света.

Алексей рассказал все о себе. Откуда он и как попал в бункер военных ракетчиков. И как попал в этот плен, и в эту лагерную больницу блока Х50. А его сосед военнопленный солдат Белов Андрей, поделился с Алексеем своим и всем наболевшим. Так они, сами того не замечая, уже наступившей ночи разговорились как уже хорошо знакомые и давно знающие дург друга товарищи. Белов звал Алексея, просто время от времени, Алешкой. А Алексей, более уверено, Андрея дядей, и в свою очередь перестал замечать, что они совершенно чужие и незнакомые люди. Здесь наедине и в темной ночной палате в полной тишине и среди каменных и покрытых белым пластиком стен. И не было совершенно никого, кто бы помешал сейчас их этому общению.

* * *

06 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Бывший Красноярск.

Территория Скайнет.

Лагерь S9A80GB18 «ТАNTURIOS».

Левый берег. Цитадель А.

Наземный трехэтажный блок Х17.

Сектор В-16.

03:15 ночи.

– Доктор, Карл Эванс – произнесла на языке машин Верта, обращаясь к стоящему в ее личном кабинете далеко за ее спиной роботу врачу и главному ученому бункера Скайнет андроиду Т-500S – Расскажите, как так произошло, что эксперимент не удался и теперь потребуется длительный ремонт нижней научной лаборатории киборгизации Х15.

– Пациент Горбунов Илья, не смог пройти стадию инвазийного слияния с новейшей машиной Т-888, доктор Верта – ответил на том же языке машин, стоящий за спиной Т-1001 робот Т-500S – При этом при всем мы чуть было не погибли все от теплового водородного взрыва батарей вышедшей из-под контроля новой экспериментальной машины. Я, доктор Верта уже представил вам и Скайнет свой личный письменный отчет о случившемся в нижней лаборатории Х15. В самых мельчайших деталях и подробностях.

– Я видела ваш отчет, доктор Карл Эванс – произнесла Верта, глядя на Эванса своим жидкометаллическим затылком, сквозь распущенные по плечам рыжие длинные вьющиеся как огненные змеи робота Т-1001 волосы. И андроид устаревшей серии Т-500S, чувствовал этот ее резкий холодный и пристальный взгляд на себе, не зная даже как машина, что последует вскоре от более совершенного стоящего у окна кабинета очень опасного робота оппонента.

Карл Эванс зная свое положение устаревшей и давно списанной машины Скайнет с боевых счетов, боялся пойти на свалку. Но больше всего боялся гнева самой Верты. И ее убийственной силы, которая могла Т-500S превратить в кучу бесформенного мертвого мусора. А он хотел жить. Еще пожить какое-то время. Пусть в роли врача бункера и ученого, но еще пожить. Как хотели его подручные Тэд и Бак. Роботы шестьсот первой серии. И которых уже не было. Что погибли при неудачном очередном недавнем эксперименте. Ему еще повезло, а Тэда и Бака не стало. И он боялся теперь за свою жизнь и боялся отчитываться перед Т-1001 Вертой. Но это было неизбежно.

Он просил Верту, чтобы его всего перебрали и поставили новые детали, генератор и батареи. Но, Верта упорно не хотела это делать и его как робота это беспокоило. Даже его погибшие шестисотники и то имели, хоть тоже теперь устаревшие, но ядерные батареи IGEY-450. На которых работали киборги Т-800 и Т-850. Как впрочем, и весь бронекорпус лагеря Скайнет. Были недавно введены в использование новые IGEY-500. А он все работал на двухсотниках, причем еле уже дышащих, и быстро теряющих свою энергию. Часто клинило сервоприводы и пальцы рук и все говорило, что осталось до свалки совсем немного.

Хотя Т-500S Карл Эванс был всеже не единственным, кто работал на допотопном материале. Были еще старые FK-танки Т-1 (F-S1B), которые до сих пор еще работали на литиевых батареях KSI-340. Со старым огнестрельным вооружением. И заряжались буквально от высоковольтной розетки. И Верта их собиралась тоже вскоре заменить, на новые, более прогрессивные модели на шагающие четырехногие Центурионы, на ядерных батареях нового поколения.

Он был единственный из своей серии андроид, кто еще сумел, отмазаться от большой доменной переплавки. И был выслан сюда в качестве лагерного ученого и главного врача.

И Карл Эванс заметно нервничал. Это и выдавали его обе запущенные еле уже держащие ядерную энергию и работающие на износ от подзарядки к подзарядке две устаревшие батареи IGEY-200, и такой же устаревший ядерный геренатор, который сейчас напряженно гудел внутри робота Т-500S. Его экран встроенного полувыгоревшего уже, и устаревшего коммуникациоооного дисплея 900000битного монитора дергался, отображая на нем Т-1001.

– Я видела ваш отчеты, но хочу лично от вас, доктор Карл Эванс, услышать, что там все-таки произошло? – произнесла, стрекоча электронными сигналами и звуками Верта – Также в точности все до мельчайших деталей и подробно. И о том, как погибли ваши две подручные машины. И почему лаборатория сейчас в таком плачевном состоянии.

Т-1001, словно вывернулся весь наизнанку, не оборачиваясь лицом к андроиду Т-500S. Просто то, что было спиной машины, стало ее передом в считанные секунды. И уставившись пристально зелеными из полиморфа металла глазами Верта пошла навстречу доктору Карлу Эвансу, медленно ступая с ноги на ногу в своих высоких на шпильке черных под брючным серым костюмом туфлях, стуча ими по пластику пола. Медленно приближаясь к устаревшей под ее командным личным контролем и началом машине.

– Я хочу лично услышать от вас, доктор Карл Эванс, что там произошло и как чуть вы не угробили моего нового робота – произнесла жестко Верта. И остановилась лицом к лицу к Карлу Эвансу. Словно прожигая его своим зеленым, не моргающим взглядом женских робота Т-1001 глаз. Глядя в его теперь растерянные, без нарощенных глазныз яблок в пустых глазницах горящие красным огнем глаза. Уставившись пристально и неотрываясь, в шевелящиеся медленно те камеры глаза, смотрящие на нее в глазницах стального облепленного нарощенной тонкой эластичной резиной черепа андроида робота Т-500S, устаревшей уже давно и физически и морально машины.

– Я вся во внимании, доктор Карл Эванс – произнесла Верта – Я вся во внимании, и слушаю вас, доктор – произнес робот полиморф Т-1001.

– Это все неправильно – произнес неожиданно Т-500S.

– Что неправильно? – спросил его Т-1001.

– Нельзя больше делать так, доктор Верта – произнес Карл Эванс – Мы чуть не взорвали всю Главную догму нашего хозяина. И чуть не убили себя и его.

Верта, молчала и смотрела на доктора Эванса, не отрывая своих от его глаз камер свои робота из жидкого полисплава глаза.

– Я считаю, доктор Верта – продолжил, глядя ей в ее зеленые глаза своими камерами глазами андроида Карл Эванс – Мы должны прекратить эти эксперименты. Это крайне опасно.

Карл Эванс не в силах долго выносить этот взгляд, не моргающий пронизывающий совершенно холодный взгляд женских зеленых глаз, доминирующего над ним робота женщины. Отвел свой взгляд мужчины машины в сторону.

– Смотрите, и не отводите от меня своих глаз, доктор Эванс – строго, жестко и громко произнесла Верта – Говорите все, что сейчас думаете. Это не просьба, Карл Эванс, это приказ.

Карл Эванс, вздрогнул всем робота андроида стальным под резиновой оболочкой под человека телом и помялся. Он, что-то внутри себя недовольно прожужжал как машина и произнес, переключившись снова на язык машин, стрекоча и гудя электронными сигналами и звуками, которые были прекрасно понятны только роботам. Таким как сам Скайнет и сама Верта – С самого начала я вам, доктор Верта говорил, что Горбунов Илья не подходит в качестве энвазийного донора к любой машине в качестве создания гибрида. Он не хотел быть машиной, и он ей не стал. Нужен настоящий доброволец, а не принужденный, доктор Верта. Только доброволец.

Т-500S замолчал, глядя на Т-1001.

– Продолжайте – прострекотал ему робот полиморф Т-1001.

– Робот стал не стабилен – продолжил Карл Эванс – Он сразу вышел из-под любого нашего контроля. Он стал неуправляем и, прямо после выхода из FG5015, набросился на меня и моих подчиненных Тэда и Бака.

Машина, сначала громко загудела и потом заорала как человек на всю лабораторию и ударила меня. Я отлетел в стену, проломив пластик, ударился о бетон и отключился, доктор Верта. У меня вылетели все цепи и отключился на время мой микропроцессор. А когда я смог перезагрузиться, то Т-888 крушил уже стены и входные в лабораторию титановые бронированные двери. И у машины пошел быстрый нагрев всех электросистем и цепей, водородного генератора и обеих батарей. Назревал тепловой ядерный взрыв. И я ничего не мог поделать. Я испугался, доктор Верта. Испугался за всех и за себя, когда увидел, то, что осталось от Тэда и Бака. Т-888 их превратил в мертвый металлолом. Он их просто разорвал в клочья, и разбросал по всей лаборатории. Потом машина, начала крушить стены и те бронированные двери и потом, просто отключилась и все…

Доктор Карл Эванс опустил андроида Т-500S вниз голову, ожидая решения своего начальника как подчиненный. Словно виноватый, и ожидающий наказания.

– Робот был не стабилен. Если бы он не отключился – прострекотал на языке машин, напоследок Карл Эванс Верте – То был бы уничтожен весь наш бункер, доктор Верта.

– Машина самоотключилась, так доктор Эванс – произнесла ему Верта.

– Да, доктор Верта – произнес Карл Эванс.

– Значит все контролируемо – произнесла, прожужжав на едином, и своем электронном языке как машина машине Эвансу Верта.

– Контроллируемо! – вдруг возмутился старый доктор андроид Т-500S, глядя своими без резиновых яблок глаз, красными глазами видокамерами в зеленые зрачками из жидкого металла глаза Т-1001, по имени Верта – Ничего было, не возможно, проконтролировать! Он убил моих подчиненных обоих Т-601! Разобрал их по винтикам, доктор Верта! И меня чуть не убил! Ваш этот пленный солдат Горбунов Илья и тот робот Т-888! Он чуть не взорвал весь бункер и не убил нашего хозяина!

– Успокойтесь, доктор Карл Эванс – прострекотал роботу андроиду Т-1001 – Этого не получилось бы никогда.

– Почему, доктор Верта? – спросил Карл Эванс.

– Потому, что этот робот без соответствующих боевых специальных программ не опаснее маленького человеческого ребенка. Потому, что во всех трех привезенных из-за океана мною машинах этой серии, стоят водородные батареи IGEY-700, и моя стоит контрольная защитная система, доктор Карл Эванс. И ваши панические речи тут неуместны. При любых подобных аварийных ситуациях, в машине специальные встроенные защитные системы самопроизвольно предотвратят любую возникшую аварию с роботом киборгом Т-888. Как в данном случае, ваша. Вы допустили программную ошибку при самой загрузке в FG5015, и теперь, просто напуганы, и расстроены гибелью своих подчиненных, только и всего.

Верта приблизилась лицом к лицу доктора Эванса.

– Вы мне лучше ответьте – произнесла она ему – Как сама установка APSILON/Т-SIRIUS FG5015? Пострадала?

– Нет, доктор Верта – ответил, снова напугано и резко снизив планку панического возмущения, доктор Карл Эванс. Глядя на Т-1001, своими горящими линзами красных видеокамер глаз – FG5015 в полном порядке. Даже столы не пострадали. Только помещение самой лаборатории и входные двери, доктор Верта. И когда я перезапустил робота, то выяснилось, он был пустым. Только исходные базовые и контрольные для управления директивы и программы. Машина была стерильна, и в ней не было человека.

– Значит, он погиб – произнес Т-1001.

– Да, доктор Верта – произнес Т-500S – Горбунова Ильи там уже не было. Машина отторгла его Я, и самоочистилась от присутствия в своей системе управления человека.

– Прекрасно, доктор Эванс – прострекотал Т-500S, Т-1001 – И еще. Доктор Карл Эванс, послушайте очень внимательно меня, как вашего непосредственного начальника. Если вы будете обо всем докладывать не туда, куда нужно в первую очередь, я приму в вашем отношении соответствующие меры. Вы поняли меня, доктор Карл Эванс?

– Да, я понял вас, доктор Верта – произнес Верте Эванс.

– Так-то и как-то лучше, доктор Эванс – ответила ему Верта – Это хорошо, что у нас давно сложились доверительные друг к другу и дружеские отношения. А теперь вы свободны, доктор Карл Эванс, идите и занимайтесь положенными в вашей программе доктора делами. Подключитесь к общей системе нашего повелителя и пройдите программную диагностику. Вам нужен отдых и это первое, чем вы займетесь сейчас, идите.

– Слушаюсь, доктор Верта – произнес робот андроид Т-500S, повернувшись и направляясь к выходу из личного кабинета Т-1001.

* * *

– Значит ты из Зеленогорска, Вера – произнес, как бы спрашивая еще раз черноглазую пепельноволосую шатенку лет семнадцати Егоров Дмитрий.

Он наливал вторую чашку горячего чая своей новой молодой совсем еще юной знакомой. После позднего ужина требовался и крепкий горячий чай.

Она его дневная неожиданно оказавшаяся у ограды на окраине соснового леса и его огорода молодая совсем еще юная даже гостья, просидела у Дмитрия весь остаток дня, не выходя из его дома.

Наверное, с час они просидели, просто смотря друг на друга. Просидели, молча и не разговаривая. Это было как-то странно, но так получилось.

Дмитрий, словно под гипнозом ее почти черных карих девичьих красивых глаз, не знал с чего начать разговор. И она молчала и просто смотрела на пятидесятилетнего стареющего и седеющего Дмитрия Егорова. Сидела, просто смотрела и молчала.

Потом Дмитрий расспрашивал ее то, об одном, то о другом. И она ему все рассказывала и рассказывала. А он удивлялся, откуда такая молодая, еще совсем девчонка столько знает, даже не ведая, кто перед ним.

Вера рассказывала о лютой ядерной зиме и о замерзших озерах, реках и морях. Знала много о животных, какие были и каких уже не стало. Рассказывала о сосновом летнем лесе. О горах, по которым сюда шла и о животных оленях Маралах, которых живыми недавно здесь в горах видела. Про севшую на руку ей бабочку и как она разговаривала с ней.

А ему казалось, что он встретил нечто необычное. Словно, святую. Не замусоренную пороками и грехами живую, молодую и божественную жизнь в облике ребенка, этой совсем еще юной женщины. Может, это посланное свыше за страдания, он думал. За смерть своей жены Антонины. За уход из дома воевать обоих сыновей Ивана и Алексея.

Они много разговаривали друг с другом. Гостья разговорилась и оказалась весьма разговорчивой и любопытной молодой семнадцатилетней миленькой на мордашку черноглазой особой. И она эта с темными карими глазами девица уже чувствовала себя как дома. И Дмитрию это нравилось. И он Дмитрий, даже не заметил, как подошел уже вечер. А они только дошли до самого главного. О месте жительстве его молодой гостьи. Одетой совсем не по-деревенски. В шнурованных на длинной голяжке ботинках. На толстой и шипованной подошве. Кожаную черную блестящую короткую куртку. И в синие узкие джинсы.

– Да, я оттуда, дядя Дима – произнесла машина ТОК715, смотря на парящий белым паром в металлической кружке травяной из шиповника полезный от кровяного давления тонизирующий чай.

Робот на ходу обыгрывал диалог с человеком. Такое поведение было уже заложено в ТОК715, как и во всех подобных машинах серии три восьмерки. Умение наряду с прямолинейной правдой говорить и ложь, когда это было нужно. Умение выворачиваться в сложившихся неудачных ситуациях, просчитывая все до самых тонкостей и ответного поведения людей. С кем машина могла общаться. Это могли делать только обученные с особой специальной программой поведения и человеческой психологии машины. Машины особой инженерной и конструкторской ветки Скайнет. С особой индивидуальной системой программирования. Такие как роботы серии три восьмерки.

И такой была модель ТОК715.

Она была на заказ привезена Т-1001 Вертой самому Скайнет для этой вот работы с Американской базы S9A80GB17 «ТANTАMIMOS», из-за океана. Скайнет нужен был разведчик такого профиля. И Верта привезла новую единичную такую машину. Машину ребенка. И именно для Дмитрия Егорова и для своего хозяина.