Текст книги "Боги не играют по правилам (СИ)"

Автор книги: Андрей Акулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Шутки в сторону

Совсем рассвело, когда вдали показались стены Мелавуда. В низинах стоял туман. Первые лучи солнца сверкали в каплях росы. Пели птицы. Но я не обращал внимания на красоту вокруг. Всю дорогу я думал о случившемся в последние дни. Мне чудом удалось добыть два сердца. Я стал быстрее и ловчее, но также узнал весьма скверные вещи. Во-первых, в замке меня ждал предатель, готовый на все, ради своего хозяина. Во-вторых, болтовня в трактире о бароне Горлмиде. Еще из головы не выходил кривой кинжал в руке урода с бельмом. Может это совпадение, но стражник в моей комнате был убит именно таким клинком.

Я приближался, а в душе росла злость. Неужели здесь все настолько прогнили, что уже сливают своих героев другим баронам? Чтобы узнать правду придется разворошить осиное гнездо. И мне плевать, что будет.

Зайдя в ворота, я сразу пошел в кузню. Трубочист, как всегда, спал. Мои доспехи валялись на прежнем месте. Без лишних слов я схватил его за ногу и потащил к кадушке с водой. Окунул, подержал долго, пока тот не начал биться в агонии. Вынул – он стал жадно хватать воздух, словно рыба на берегу – и врезал по морде ладошкой. Смачно так, аж приятно. Родор захлопал глазенками, не понимая где он, что с ним, кто я такой, и что мне от него надо. Сейчас объясню. Я окунул его еще раз, а затем звонко хлестанул по щам и спросил:

– Еще добавить?

Кузнец замотал головой. Проснулся. Но я в третий раз сунул трубочиста в кадушку, чтобы он понял: я не шучу.

– Хватит! Хватит! – завопил бедняга.

Теперь он готов для беседы – искренней, задушевной. И я не буду юлить и замалчивать, тоже буду откровенен и честен.

– Мне все равно, что будет тут с вами, – прорычал я ему в самое ухо, – мне через двадцать пять дней на арену. И я намерен победить. Либо ты со мной, либо ты мне не нужен.

Лучше всего он думал в уединении среди водной стихии в кадушке. Я дал ему минутку на раздумья.

– С... тобой!.. С... тобой!.. – зафыркал Родор, отплевываясь и откашливаясь.

– Я знаю, кто крыса, – проговорил я самым убедительным тоном. – Через десять минут его голова будет валяться у тебя под ногами. А затем наступит твоя очередь, если ты сейчас не скажешь, кто велел тебе переделать камин.

– Ф-фуас...

Я отшвырнул его в сторону и зашагал в замок. Словами нельзя передать ту злость, что загорелась в душе. Я прямо кипел. Разом забыл и кто я, и зачем я тут. Сердца героев и боги – все растворилось. Осталась только лютая ненависть. Я шел, скрипя зубами и царапая когтем руку – так мне было легче.

Этот гаденыш Фуас водил меня за нос. Нафаршировал, приготовил, словно цыпленка и подал на блюдечке своему хозяину, но... цыпленок оказался не по зубам. И барон все знал. Барон продал своего героя!

Я взбежал по лестнице, оттолкнул стражника и ринулся по коридору к комнате хранителя. Он как раз выходил.

– Гур, – радостно воскликнул гаденыш, но улыбка скомкалась, словно лист бумаги.

Я сходу влепил ему такую затрещину, что загорелась ладонь. Ударь кулаком – и свет бы погас в сознании Фуаса. Но он нужен живым. Я схватил его, прижал к стене и приставил коготь к горлу. Он понял, что это не шутка.

– Ты тварь!.. – процедил я сквозь зубы и надавил сильнее – на шее выступила капелька крови.

Когда я шел сюда, то думал, что расспрошу его подробно кто, чем и как его подкупил, зачем он согласился, но сейчас все эти вопросы исчезли – испарились в жаре ненависти. Я давил – он хрипел. В глазах читался страх, но вот его губы искривились в злобной ухмылке.

– Т-ты... – просипел Фуас, – никогда... не победишь... его...

Я ослабил хватку. Он заинтересовал меня. Появились мысли.

– Кто он?!

– Истинный владыка Бангшира. Могущественный воин. Он повсюду. Он – змей!..

К нам подбежал стражник, но когда увидел мой взгляд, остановился в нерешительности.

– Убей его! – крикнул Фуас.

Воин наставил на меня копье, но не двинулся с места. И правильно. У меня было не то настроение, чтобы объяснять ему, кто прав, а кто нет. Это ясно читалось на моем лице. Фуас воспользовался моментом, выхватил загнутый кинжал из потаенного кармана и ударил коротко без замаха. Я ловко поймал руку, выкрутил и всадил клинок ему в живот.

Хранитель засипел от боли, закашлял. Теплая кровь потекла по рукам, и я уловил последние слова умирающего:

– Он... повсюду... найдет... тебя...

Стражник стоял и смотрел, как я отделяю голову от туловища когтем. Ножом было бы быстрее, но мне хотелось сделать это руками. Когда я закончил, воин пропустил меня без лишних слов.

Держа за волосы голову Фуаса, я зашел в банкетный зал. Там собрались почти все обитатели замка Мелавуд. Они тихонько болтали, посмеивались, но когда завидели меня, разом смолкли. Я швырнул голову Барону. Она шмякнулась на стол и покатилась, сбивая стаканы, прыгая по картошке и соленым огурцам. Горлмид поймал ее обеими руками и непонимающе уставился в стеклянные глаза.

– Что это? – зачем-то спросил он.

– Ты знаешь, – прорычал я и обвел взглядом стол.

Кто-то потупил взор, кто-то смотрел на меня с презрением, кто-то хмурился. Барон закрыл лицо ладонями и минуту молчал. Затем заговорил:

– Он, – Горлмид кивнул на голову, – пришел и сказал, что если я хочу жить, то должен просто не мешать.

Лица воинов за столом почерствели. Глаза засверкали от злобы.

Барон продолжил:

– Пойми, карты уже розданы, и нам достались не лучшие. Да и партия уже давно сыграна. Так продолжается уже не первый год. Прости...

– Горлмид! – Зигруд вскочил. – Как ты мог?!

Я подошел к барону и залепил такую пощечину, что он аж подпрыгнул. Я понимаю, что баронов не бьют по лицу в их собственных замках, но это уже не барон. Надо было сделать его снова владельцем замка. А как это сделать, кроме как не хорошей затрещиной?

Воины повскакивали из-за стола. Дело ли бить барона?

– Я – Гур! – взревел я. – Бог! Я выйду на арену и докажу это! Но ты, – я ткнул окровавленным когтем в Горлмида, – должен будешь принять Бангшир! Сделай себя достойным этой власти!

Я знал одно место, где люди перерождаются, становятся чище и мыслят уверенно. Схватив барона за шиворот одной рукой, второй подхватив голову предателя, я потащил Горлмида на улицу. Никто не мешал мне. Барон упирался, но не сильно. Видимо, он понимал, что от сопротивления будет только хуже.

Мы подошли к кузне. Я сходу швырнул голову Родору под ноги, а барона окунул в очистительную кадушку. Вынул и толкнул к кузнецу. Они посмотрели на голову, на меня, затем друг на друга и засмеялись. Вокруг нас уже столпились воины. А Горлмид и Родор смеялись и кивали. Их веселье передалось остальным.

– Мы победим! – громогласно крикнул я, и ко мне присоединились несколько десятков голосов.

Огни большого города

Я наконец-то выспался в своей конуре. Может места тут и не много, но настоящему герою не нужны царские хоромы и мягкие перины. Не за этим я здесь. Цель моя – не почивать на лаврах с кувшином вина в объятиях блудниц, а лбом пробивать себе дорогу к богам. Руками и зубами рвать плоть врагов – так становятся богами. Что ж, продолжим. Я быстро собрался и вышел во двор.

Утренняя беседа не прошла даром. В кузне дымил горн, звонко стучал молот. Я поприветствовал Родора и заметил, что доспехов нет на привычном месте. Кузнец как раз расклепывал их.

– Здарова, Гур! – крикнул он. – Ты вовремя. Надо снять размеры.

Я не возражал, но особо не надеялся на его работу: в этом кузнеце всегда может проснуться трубочист. Надо было навестить мастера Накмиба в Морхенде. Как уверял Кьян, это лучший специалист по броне во всем Бангшире.

Закончив подставлять тело под сантиметровую ленту Родора, я направился к барону с намерением заполучить немного деньжат на мелкие расходы, раз уж мы теперь заодно. Горлмид не возражал. Он дал мне девять золотых монет и перстень с рубином – все, что у него было. Конечно это лучше, чем ничего, но доспехи стоили намного дороже. На мои обещания богатства после выступления на арене, он развел руками. Больше денег нет. И ни один банк не даст ему ссуду.

Хранителем я сделал Зигруда. Он, как мне показалось, будет верно служить общему делу. А еще может и в морду дать. Только я внес небольшие изменения в обязанности хранителя. Теперь он должен не только проводить обряд посвящения и быть мне мамочкой, но и разнюхивать все о героях соседних баронов.

Я прошелся по замку, поболтал с людьми. Узнал, как попасть в Морхенд. А вот что представляет собой город, никто рассказать не мог: люди темные, по столицам не ездееют. Вообще, настроение в замке слегка упало. Если утром все светились от счастья, то сейчас поостыли, и реальность обрушилась новыми страхами. Что будет, когда враг узнает о смерти своего шпиона? Не захочет ли он просто вырезать всех подчистую? Лица хмурились. Глаза отводились.

Новостей от Зигруда пока ждать не стоило. Я решил не расслабляться и действовать, не дожидаясь подачек от богов. Нацепив походный плащ и закинув меч за спину, я двинулся в сторону столицы.

Сандалии весело ступали по мягкой земле. Теплый ветерок играл в волосах. Хорошо. Солнце медленно катилось по небосводу, радуя яркими красками. На лугах паслись овечки. На холмах крутились мельницы. Эх, если здесь так чудесно, то каково там, в реальности богов?

Впереди показался трактир, где я вчера устроил переполох. Было неплохо. Надо будет как-нибудь повторить. Но не сейчас.

Проходя мимо дуба, под которым мне повстречалась Эльбель, я заметил рыбака. Это был Кьян. В сущности, мне от него больше ничего не надо было, и можно просто пройти мимо. Но я свернул с дороги.

– Привет, дружище!

Кузнец подскочил, бросил удочку и дал стрекоча, что заяц. Я в два прыжка догнал его.

– Отпусти меня! – завопил беглец. – Из-за тебя мне чуть голову не отрубили! Что тебе еще нужно?

– Хочу предупредить тебя.

Я поднял Кьяна за шкирки и выложил всю правду про его возлюбленную. Но кузнец смотрел на меня щенячьими глазами, мотал головой и мямлил:

– Это не правда, это не правда...

– Тебя убьют, идиот! – крикнул я.

А в ответ:

– Это не правда, это не правда...

Я швырнул дурня в реку и пошел своей дорогой. Что я могу поделать? Любовь...

Вскоре меня догнала телега гончара. В этом можно было не сомневаться: она была доверху забита горшками. И ехал глиняных дел мастер в столицу. Куда же еще с таким товаром?

– А что, батя, – сказал я, – не подвезешь меня, коль по пути? Вдвоем-то веселей ехать.

– Садись, бесенок, – ответил худощавый седой старик со слезящимися глазами. У него была соломенная шляпа и усы подковой. – Твоя правда. Лясы точить все лучше, чем на кобылий зад пялиться.

Горшки побрякивали на кочках, словно кости старика. Телега скрипела под тяжестью обожженной глины. Кобыла фыркала. Я болтал ногами и трепался с гончаром. Как оказалось, он из Смарона, это на северо-восток от Гринвуда, часто бывает в Морхенде и знает его как свои пять пальцев. Я подробно расспросил, где квартал ремесленников, где рынок, где переночевать, выпить и куда лучше не совать нос доброму человеку. От себя старик добавил еще, и где самые лучшие девочки в городе. Я осторожно попытался выведать, что за герой у них в Смароне. Вопреки моим ожиданиям, гончар смело сказал:

– Панцирный ходок, а то еще Валуном кличут. Здоровый такой, в броне, что камень. Ух, а силен же! Взаправь – герой! А у вас в Мелавуде, как всегда, хиленький воробушек?

– Ничего не хиленький, – возмутился я. – Зверюга у нас о-го-го! Враз бы выпотрошил вашего черепаха.

 – Кто?! Ваш-то? У Валуна на животе костяная пластина, что щит.

– Тогда сзади, – напал я.

– Там толстенный панцирь – не пробьешь ничем, – парировал старик.

– Ну, мечом по шее, и дело с концом.

– Да нету у него шеи, – засмеялся дед.

– Тогда сбоку под пластину, ап.

– Вот тут ты угадал. Сбоку на шве можно подрезать сухожилия, и все, там мягкое брюхо без ребер. Такой уж наш Панцирный ходок.

Я, прям, ушам не поверил. Старый хрен разболтал все, что можно про своего героя, но гончар вздохнул и сказал:

– Только ерунда все это. Убьют черти паршивые и вашего и нашего героя.

– Что это значит?

– Ты как с луны свалился. Ааа, понятно, Мелавуд – дикий край. Ты думаешь, ваши герои от поноса умирали. Правильно. Лучше хлебать щи, не зная из чего они. Я тебе скажу, бесенок. Бароны-то, что помельче рангом, теряют своих героев задолго до Великого праздника. Ни твой, ни наш не смогут выжить. Год Змея! – старик выпучил глаза. – Прошлый-то был годом кальмароголового Кракена – мерзкая тварь со щупальцами и птичьим клювом. Значит, этот – год Змея. Так всегда. Вот помню я, раньше все не так было...

– А ты, дед, – перебил я, – не боишься вот так с первым встречным о героях болтать?

– Посмотри на меня. Я пердну и окочурюсь. Чего мне бояться? Я в том возрасте, когда уже ничего не бояться.

– Интересно бы узнать про других героев, – сказал я. – У нас в Мелавуде люди темные, сам понимаешь, глушь.

– Я и говорю. Раньше на арену выходили все двадцать девять героев, с флагами, музыкой, в начищенных доспехах или панцирях. Цветы, вино, девки. И я тогда был молодым. Помню, один год я пошел на Великий праздник с женой, я как раз тогда женился, и тайком в толпе отстал от нее. И повстречал такую мамзель! Ммм! Тааакую! Я чуть главный бой не пропустил, так мы с ней кувыркались под мостом в кустах. Уже и моста того нет и кустов, а помню, как сейчас...

И сколько я не пытался выспросить про героев, в ответ – только любовные похождения. Блудливый был дед в молодости. Ой, блудливый.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев, мы въехали на холм и увидели столицу. О, это зрелище! Обнесенный стеной город сверкал в лучах заката, словно жемчужина.

– Красота! – мечтательно произнес старик. – А как подъедешь ближе – дыра, что у девки между ног.

Трактир «Цыпочки»

На Морхенд опустилась ночь. Зажглись редкие уличные фонари и огни питейных заведений. Улицы опустели. Я попрощался со стариком у городских ворот и направился в ближайшую таверну по совету бывалого гуляки. Гончар, правда, звал меня переночевать у его знакомых, выпить вина, поболтать, но я был сыт по горло историями о женских прелестях. Чесать языки – удел стариков, а молодых – чесать другие части тела.

Трактир «Цыпочки» славился отменной курятиной и девочками, как уверял мой попутчик. Я глянул на вывеску. Там красовалась эффектная пышногрудая блондинка с явно куриными ляжками. Внутри было шумно. Я подмигнул помятой девке у входа. Жрица любви даже не посмотрела на меня. Она считала медяки солдата, который возился со штанами. У привязи для лошадей спало какое-то волосатое чучело в красных остроносых сапогах и рваной куртке.

Я зашел вовнутрь. В нос ударил запах кислой капусты, портянок и жасмина. Уши резануло задорной скрипкой под топот кованых сапог, звон кружек, женский смех и мужской гогот. Мне сюда! Я растолкал танцующих и прошел к стойке.

– Что там у тебя есть покрепче? – сказал я толстому лысому хозяину с пышной бородой.

Тот плеснул в кружку вина. Я залпом выпил кислятину, скривился и схватил горячую куриную ляжку.

– Комната есть? – спросил я и вцепился зубами в сочное мясо.

– Найдется, – ответил бородач, вытирая кружки.

Я знаком показал, что выпил бы еще, и когда он поднес кувшин, выхватил его у толстяка из рук. Глотнул и сказал, развернувшись к залу:

– А кулаками у вас любят махать?

– Еще как. Сейчас подзаправятся, и пойдет веселье.

Это я хорошо попал. Боги любят мужские забавы. И деньжата звенят всегда рядом с таким делом.

Мы болтали с хозяином о том о сем. Я пил вино и грыз куриные ноги. Порой подлетали ночные бабочки, но я отгонял их, щипая за мягкие места. На девочек будет время потом, а сейчас уж больно сильно чесались кулаки.

Как только музыка стихла, в центр зала вышел моложавый паренек с козлиной бородкой и крикнул:

– Кто хочет померяться силой с нашим бойцом Тустом?

Тут же образовался круг и в центр вышел здоровенный волосатый детина с отвислой челюстью, маленькими глазками и кулачищами до колен. Я допил вино и, грызя куриную кость, вышел вперед. Устроитель поправил прическу, оглядел меня с ног до головы и спросил:

– Как твое имя, смельчак?

– Гур.

– Итак! Туст против Гура! Делайте ставки.

Я улыбался густо накрашенной блондинке и совершенно не слышал команды к началу, то ли из-за вина, то ли был околдован чарами блудницы. Нутром почуяв приближение чего-то большого, я машинально уклонился. Кулак просвистел у самого уха. Второй разрезал воздух перед носом. Я отпрыгнул. Эффектно! Сально подмигнул путане. Она, кажется, готова была уже отдаться бесплатно. Но бесплатно бывает только сыр в мышеловке и синяки на лице. Увесистая плюха прилетела мне под левый глаз. На мгновение я увидел потолок в огнях. Ушел под руку и локтем завинтил дылде в нос. Хрустнуло. Брызнула юшка. Здоровяк сел на толстый зад. В глазах читалась глубокая медитация с уходом от реальности. Я поклонился ревущей от восторга публике и, слегка шатаясь, подошел к устроителю.

– Сколько мы заработали?

Паренек пригладил волосы и стал черкать пером в книге, когда кто-то крикнул:

– Да это же Гур из Мелавуда, герой барона Горлмида.

Стало тихо. Было слышно только, как жужжат мухи, да где-то сверху скрипит кровать.

– Так не пойдет! – крикнул крепко сбитый коротышка в телогрейке. – Верни мои деньги!

Устроитель гневно посмотрел на меня и вышел в центр зала.

– Извините. Произошло досадное недоразумение. Все ставки будут возвращены с небольшой компенсацией за моральный ущерб. – Он сверкнул глазами в мою сторону. – А ты убирайся в свой Мелавуд пока цел.

Я попятился, глупо улыбаясь. Сорвалось. Теперь придется забыть о ночевке. Ноги бы унести. В мою сторону смотрели уже очень не добро. Того и гляди покусают. В столице трудно найти поклонников барона Горлмида. Я уперся в стойку.

– Заплати за все, – прорычал хозяин.

Толпа медленно шла на меня. Я достал золотую монету, бросил на стол и сказал:

– На сдачу налей всем вина.

Бесплатная выпивка! Что может быть лучше от пламени в душах? Лица слегка посветлели.

– Пойду отолью, – сказал я и двинулся к выходу.

Толпа расступилась. Кто-то как бы невзначай пихнул меня плечом, кто-то подставил ногу, но оба пожалели о своих выходках. Первый отскочил от плеча как мячик, второй взвизгнул, когда я ловко наступил ему на пальцы.

– Беги из города, – шепнула мне на ухо тень.

Я обернулся, но поди разбери, кто это сказал. На меня смотрели десятки злобных глаз. Не стоило затягивать с уходом. Я отпихнул верзилу в дверях и вышел на улицу. В спину полетела пустая кружка, огрызок яблока и куриные кости.

Да уж, для кого-то ты герой, а для кого-то враг, чужой.

Я брел во тьме улиц куда глаза глядят. Ну, потерял золотой, ну, остался без теплой постели и девочки – ерунда. Мало ли. А вот то, что меня узнали и чуть не прибили – это уже серьезно. Как теперь быть? Сейчас вмиг разнесут весть о герое из Мелавуду по всему городу. А мне надо к кузнецу.

Впереди послышался лязг металла и топот десятков ног. Из-за угла показались тени. Я молнией исчез в подворотне. Солдаты пробежали мимо. Направлялись они в сторону «Цыпочек». За мной. Да, не дадут мне тут расслабиться и хорошенько покутить.

Я вернулся на улицу и заметил человека позади. Он вел себя странно: остановился и прижался к стене. Я двинулся дальше. Человек – за мной. Он шел не спеша, не приближаясь. Я намеренно замедлил шаг. Он тоже. Тогда я завернул за угол и подождал. Когда послышались шаги таинственного преследователя, я выскочил, словно ветер, схватил его за грудки и прижал к стене.

Это был Сирод – тот самый стрелок, с бельмом на глазу. Я опешил, но тут же пришел в себя и обрадовался, что сейчас-то смогу выпустить ему кишки.

– У меня к тебе есть предложение, – быстро заговорил он. – Но не здесь. За тобой объявлена охота по всему городу. Идем за мной. Я знаю одно место.

Убедил, гад. Я прям проникся его таинственным предложением. В конце концов, убить его я всегда успею. Я ослабил хватку.

– Скорее, – он потянул меня за руку в переулок.

Легенда о городском чудовище

Сирод привел меня в трехэтажный дом, похожий на неприступную крепость-тюрьму. Это была квадратная каменная башня с маленькими окнами и узкой лестницей. Мы взбежали наверх и закрылись в комнате, а точнее в сыром убежище аскета. Внутри были только кровать и ведро. Стены давили, словно тиски. Мне не очень-то захотелось тут задерживаться, и я вопросительно глянул на своего провожатого.

– Мы тут ненадолго, – поспешил успокоить он. – Сейчас ночь, солдаты будут хватать всех подряд. Подождем до утра. В толпе безопаснее.

– Меня солдаты не поймают.

– А вот меня еще как поймают.

– А ты-то чем не угодил страже?

Сирод вздохнул и стал говорить тоном учителя. Когда я его слышал в прошлый раз, это был скрипучий говор матерого разбойника, а сейчас:

– Это территория барона Эбена, а я служу барону Валлугу. Как ты знаешь, теперь у власти стоят люди Эбена. Мы не враждуем открыто, но за кулисами идет кровавая борьба. И мы с тобой часть этой борьбы...

– Говори за себя, – перебил я.

– Ты в любом случае встретишься с героем одного или другого барона на арене, – продолжил Сирод. – Я предлагаю тебе сделать это заранее и в компании нашего героя.

– Помнится, последние десять лет вы делили власть по очереди. Сейчас ведь ваше время.

– Это так, но мы узнали, что Эбен ведет тайную игру. Он хочет уничтожить нас и править единолично.

– То есть, ты предлагаешь мне объединиться с вашим Змеем и убить Кракена – героя Эбена, – сказал я. – Только кто заберет сердце?

– Кто первый успеет. Как на арене, – ответил Сирод. – А затем вы разберетесь вдвоем.

Разумно. Может с Кракеном и лучше биться сообща, но вряд ли затем барон Валлуг даст мне шанс победить. Это если играть по его правилам, а я задумал немного изменить план и сказал:

– Согласен.

– Я знал, что ты умен.

Шпион потер руки. Изъеденное оспинами лицо исказилось улыбкой. Заплывший глаз сверкнул в лунном свете. Может Сирод искренне радовался, но выглядело это зловеще.

С улицы донесся топот и гавкающий голос командира.

– Пойду посмотрю, что там, – сказал Сирод и выскочил из комнаты.

Хлопнула входная дверь, заскрипела лестница, залязгало оружие. Это не к добру. Я закрылся на хиленький засов и замер. Почему-то мне показалось, что шпион не вернется. Солдаты поднимались наверх. Теплее. Еще теплее. Жарко. В дверь настойчиво постучали. Я молчал. Никого нет дома.

Следующий удар – словно молотом в колокол – эхом забился в комнатушке. Пора уносить ноги! Я открыл окно: там решетка. Схватил двумя руками за железные прутья и рванул что есть силы – решетка затряслась, посыпался песок из креплений. Поддается. Еще усилие и верхний край оторвался от стены.

Выгибаю прутья, просовываю голову: высоко. Шлепнешься – костей не соберешь. Единственный выход – зацепиться за край крыши и забраться наверх, а там на соседний дом – и бывайте. Вот только плечи еле пролазят, меч цепляется, плащ сковывает руки, ноги. Позади грохочет дверь, трещат доски. Бьюсь как рыба в западне. Протискиваюсь, хватаюсь руками за край стены. Еще немного, – и ноги сжимают железные тиски. Пинаюсь. Где там – стальные колодки намертво сжали лодыжки. Сильные руки уже тащат обратно. И стаскивают сволочи. Пошла жара.

– Попался...

Затыкаю криворотого бугая лбом в нос. Хрустит. Брызжет кровь. За ним выглядывает вторая рожа с сальными волосами на ушах. Летит кулак – уворачиваясь, и в ответ выбиваю передние зубы. Пальцы немеют. Толкаю обмякшие тела. Звенят доспехи. Кто-то покатился по лестнице. Боги улыбаются.

Сверкает кинжал в руках верзилы с синяком – не моя работа. Сверху летит меч. Поняли гады, что без крови не обойдется. Ловко перехватываю руку первого и парирую кинжалом меч. Выкручиваю запястье и когтем подрезаю сухожилия. Липко, тепло на пальцах.

Снизу подцепили ногу крюком – чуть не падаю, повисаю на беззубом. В узкой комнате, узких дверях и на узкой лестнице биться жутко неудобно. Но сколько бы ни было противников, им еще хуже: задние напирают, передние не могут отступить и попадают ко мне в лапы. А я не щажу. Я знаю, боги сейчас смотрят на меня. И я не могу заставлять их скучать. Бью, рву, режу – под ногами уже месиво из тел, рук, ног, голов. В лицах читаю страх. И пру тараном.

На голову ложится сеть. Запутаться – раз плюнуть. Это только вопрос времени. Какой-то ловкач незаметно одевает кандалы на руки. Теперь совсем беда. Извиваюсь змеей. Бодаюсь – и валю толпу с лестницы. Визжат придавленные, дребезжат доспехи, звякают мечи на камне. Качусь кубарем по телам. Перед глазами – каша. Но в кутерьме замечаю кольцо с ключами – поддеваю когтем и вырываю с корнем.

Вскакиваю, ловлю цепью от кандалов на запястьях меч белобрысого молодца, набрасываю цепь на шею и сворачиваю челюсть о колено. Двигаться совсем тяжело: руки, ноги скованы, да еще сеть на голове все время цепляется.

Прыгаю на следующего – толстяка со свиными глазками – валю его и еще пару ротозеев. Последний отскакивает и рубит наотмашь – принимаю клинок цепью на ногах, обкручиваю и вырываю из рук, а затем пинаю говнюка. Солдат катится вниз. Прыгаю за ним к выходу.

Сирода среди нападавших не было. Спрятался где-то, гаденыш или успел удрать. Но о нем после. Вываливаюсь на свежий воздух, а там уже спешит подмога – человек десять, не меньше. Биться с ними на улице – верная смерть: окружат и зарубят как поросенка. А убежать в кандалах не получится. Боги проверяют меня. Они любят смотреть, как льется кровь. Но на этот раз я не дам им такого зрелища. Для этого придется вспомнить детство: как я червяком с ластами прыгал по камням в карантине.

Я встал на четвереньки и дал галопа, которому позавидует скаковая лошадь. Только пыль полетела из-под ног и рук. Я промчался несколько кварталов и скрылся в подворотне. Потом скажут, что видели ночью небывалое чудище, летящее по улицам города. Будут пугать мной детей и повесят парочку нераскрытых убийств.

Избавившись от кандалов и сетки, я завернулся в плащ и завалился к забору спать. А снилась мне старый гончар, который рассказывал о мягкой постели, вине и девочках.