Текст книги "Триллион евро"

Автор книги: Андреас Эшбах

Соавторы: Элия Барсело,Жан-Марк Линьи,Танассис Вембос,Чезар Мальорк,Сара Доук,Пьер Бордаж,Лео Лукас,Ален Дартевель,Эдуардо Вакверизо,Вольфганг Ешке
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Время вам дорого, оно у вас не краденое, равно как и наше, поэтому давайте сразу приступим к делу, – сказал щупальцеглазый после того, как были представлены все присутствующие (никто не разобрал имён пришельцев; оставалось только надеяться на звукозапись, чтобы расшифровать эти имена позднее). – Мы, представители одной межгалактической фирмы, хотим сделать вам предложение, которое, по нашему мнению, должно вас заинтересовать.

– Мы прибыли, кстати, с санкции Галактического Совета, – сказала слизь в тазике, брызнув через край маленькой капелькой, которая плюхнулась на стол. – Вот заверенная копия этой санкции.

Люди с единодушной озадаченностью воззрились на это белёсое выделение на тёмной деревянной поверхности стола.

– Заверенная копия? – эхом повторил спикер Европейского Союза.

Слизь вздохнула так, будто ей давно и страшно надоело всякий раз объяснять одно и то же.

– Генетическое кодирование. Сочетание аденин-тимин принято за единицу, сочетание гуанин-цитозин – за ноль. При желании вы можете его секвенировать. Мы перевели весь текст в ваш код ASCII. Помимо санкции и юридического заверения, имеется и подробная документация, справочник по арбитражным предписаниям и так далее, разумеется, на всех языках, которые употребляются на вашем континенте.

– Понятно. Большое спасибо. – Спикер кивнул учёным, которые на всякий случай тоже присутствовали на переговорах.

Одна из биологов достала два предметных стёклышка и соскребла ими со стола заверенную копию центральногалактической санкции.

Щупальцеглазый издал какой-то звук, который, возможно, был эквивалентом покашливания.

– Итак, суть вот в чём, – сказал он, сцепив свои большие семипалые лапы. – Я хочу без околичностей сразу перейти к делу. Вашему континенту грозит оледенение. Не сегодня и не завтра, но через одиннадцать-двенадцать лет Европа будет представлять собой климатическую пустыню – холодную, безжизненную и бесплодную. Вы знаете это, мы это тоже знаем. Возникает вопрос – что делать?

Уж теперь-то он целиком завладел вниманием всех присутствующих. Во всяком случае, людей.

– Мы предлагаем вам, – подхватило паукообразное существо, – воспроизвести Европу на Луне, со всем, что в ней есть, и переселить туда всех европейцев. Разумеется, ту Европу, в которой будет царить проверенный, зарекомендовавший себя климат.

– Такого рода проекты – наша основная специализация, – добавил щупальцеглазый.

– При желании мы назовём и другие проекты, которые могут служить нам рекомендацией, – заявила слизь.

Президент комиссии поднял руку.

– Извините, я не уверен, правильно ли мы вас поняли. Вы сказали: воспроизвести?

Черенок от метлы постучал пальцем по столу.

– Идентичную копию. Каждую гору, каждую долину, каждую реку – всё как в оригинале. Включая все города, дома, улицы и железные дороги, и, естественно, включая все подземные сооружения, трубопроводы, телефонные кабели и тому подобное. Каждое дерево и каждый куст, и даже каждый камешек на пляже.

– Линии побережья будут идентичны, а омывающие моря будут простираться до границы, которую вы нам укажете, – сказало паукообразное существо. – При этом воду мы, естественно, возьмём не с Земли, а с одного из спутников Юпитера.

– Который, как нарочно, тоже носит имя Европа, – дополнила слизь и весело забулькала.

Представители Европарламента растерянно переглянулись.

– Воспроизвести Европу? – повторил ещё раз президент комиссии. – Да, но разве такое возможно?

– Вполне, – заверил щупальцеглазый. – Как уже было сказано, это наша специализация. Наша фирма имеет в таких делах многотысячелетний опыт.

– Хорошо, прекрасно, пусть так. Но это всё равно не выход. Ведь на Луне… Мы будем отрезаны от остального мира. От остального человечества, я имею в виду. Европа живёт экспортом, ей многое приходится и импортировать, она нуждается в обмене с другими странами…

Глаза на щупальцах проделали пластичное, завораживающее движение.

– Это мы, естественно, продумали. И это не проблема. Бесплатный, неограниченный по времени и по объёму челночный транспорт между Землёй и Луной, любого вида, как пассажирский, так и товарный, мы вам предоставим.

Спикер вскочил.

– Но что значит Луна? – разгорячённо воскликнул он. – Извините меня, но как это может быть? Ведь Луна настолько негостеприимна и безжизненна, что Европа – даже обледеневшая – покажется по сравнению с ней раем!

Паукообразное существо кивнуло гномам, и те вскочили, шелестя ушами, и привели в действие какой-то прибор. Конференц-зал вдруг наполнился трёхмерными красочными изображениями гигантских куполообразных строений, которые вздымались к звёздному небу на фоне ледяных равнин и игольчатых скал. Представители Европарламента увидели гигантские конструкции невероятного масштаба, которые заключали в себе буйную, цветущую, пугающе чужеродную жизнь.

– Наши специалисты, – объяснил щупальцеглазый, – соорудят на Луне купол, заключающий в себе такую территорию, какая понадобится. Спутник Земли имеет поверхность площадью, эм-м… – Одно из его щупалец бросило взгляд на совершенно чёрный кубик, который он положил перед собой в ходе разговора. – …38 миллионов квадратных километров. – Он повернулся к черенкообразному. – Ведь это не проблема, верно?

Тот небрежно отмахнулся своей сложенной втрое рукой.

– Мы только что закончили нечто подобное.

– А более сильное планетарное искривление поверхности будет заметно?

– В обычной жизни – нет. Разве что пилотам придётся привыкать заново.

Глаза на щупальцах повернулись к людям по другую сторону стола.

– Купол будет содержать устройство, обеспечивающее привычный ритм дня и ночи, создающее голубое небо с солнечным светом, плывущие облака и умеренный дождь – одним словом, старый добрый европейский климат.

– Естественно, мы подберем вам на Луне и соответствующую силу тяготения, – добавил черенкообразный.

– Наш опыт показывает, – добавило паукообразное существо, – что большинство индивидуумов переселённого таким образом народа в кратчайший срок вообще перестают осознавать факт перемещения. Поскольку, попросту говоря, практически не замечают разницы.

– Вы сможете как ни в чём не бывало продолжать свою нормальную жизнь, – заверил щупальцеглазый. – Это часть нашей гарантии.

Черенкообразный щёлкнул своими двумя суставами.

– В принципе, вы сможете делать всё, кроме запуска собственных ракет. Но ведь вы их, насколько нам известно, и так не запускаете.

Слизь в тазике забулькала:

– Преднамеренное повреждение купола снимает с нас ответственность, и вы лишаетесь гарантии. Я полагаю, это разумеется само собой.

Картинки погасли. Внеземные, казалось, расслабились и теперь явно ждали реакции людей.

Парламентарии растерянно переглядывались. Иные тёрли себе глаза или массировали уши и, судя по всему, вообще не могли поверить в то, что увидели и услышали.

– Вы предлагаете нам это всерьёз? – ещё раз переспросил спикер. – Воссоздать Европу на Луне?

– Да, – лаконично ответил щупальцеглазый.

– Как я понимаю, при необходимости вы сможете показать нам не только картинки? – Спикер сделал неопределённый жест. – Хоть мы и не можем тягаться с вами по техническому уровню, мы всё же понимаем, как легко манипулировать с картинками, и поэтому знаем, что положиться на них нельзя.

Паукообразное существо слегка покачалось взад-вперёд.

– Мы с удовольствием доставим делегацию ваших доверенных лиц на один из наших готовых объектов. Мы можем также организовать вам встречу с нашими уже удовлетворёнными клиентами.

Слово взял президент комиссии.

– Но почему именно мы? – спросил он и подался вперёд, опершись на скрещённые руки. Люди, близко знакомые с ним, знали, что эта поза выражала наступательный задор. – Почему Европа? Да, не скроем, мы переживаем трудности. Но другие регионы на нашей планете столкнулись с ещё большими проблемами. Почему бы вам не помочь вначале им?

Шушуканье, как среди представителей людей, так и среди внеземных, нарастало.

– Эти другие регионы, о которых вы говорите, – обстоятельно заговорил щупальцеглазый, – действительно испытывают ещё большие трудности, но, к сожалению, не располагают необходимым экономическим потенциалом.

Президент комиссии насторожился.

– Как это понимать?

– Ну, – опережая своего коллегу, сказало паукообразное, – эти другие зоны просто-напросто не могут позволить себе то решение, которое мы предлагаем вам.

Ладонь спикера со шлепком упала на стол.

– Вы хотите сказать, что это чего-то сто́ит?

– Естественно, – ответил черенкообразный с заметным раздражением.

– Мы принимаем оплату в евро, – дополнила слизь в тазике.

– Что же вы собираетесь делать с этими евро? – воскликнул один из делегатов.

– Это уж вы предоставьте нашим заботам, – холодно осадил его щупальцеглазый. Он обвёл своими многочисленными глазами всех присутствующих. – Я отмечаю некоторый испуг с вашей стороны. Разумеется, наши услуги чего-то стоят; в конце концов, в этом и состоит смысл деловых отношений. Но в данном случае вступает в силу принцип нашего бизнеса, в соответствии с которым мы воссоздадим ваш континент исключительно по собственным ценам.

– Это, кстати, одно из условий центральногалактической санкции, и оно контролируется высокими инстанциями, – пробулькала слизь.

– По собственным ценам? – переспросил президент комиссии. – Вы имеете в виду – по себестоимости?

– Нет. Понятие собственных цен подразумевает нечто другое. Имеется в виду, что вы нам за нашу работу заплатите ровно столько, сколько бы она стоила вам самим, если бы вы выполняли её здесь, на Земле. Перенос всего этого на Луну – это ваш бонус.

– Кроме того, место есть только там, – добавил черенковидный.

Озадаченность в рядах европейцев можно было потрогать руками. Президент комиссии наклонился в сторону и прошептал спикеру;

– Что-то мне всё это кажется полным безумием. Тем не менее, я думаю, мы всё равно не должны просто так отказываться. Они могут истолковать это как обиду.

– Кроме того, это может оказаться выходом, несмотря ни на что, – шёпотом ответил спикер и повернулся к щупальцеглазому. – Позвольте мне задать один вопрос, просто чтобы убедиться, правильно ли я понял, – допустим, если строительство определённого дома стоит, скажем, 200 000 евро…

– …то мы назначаем за его идентичную копию на Луне тоже 200 000 евро, – ответил внеземной. Поток его щупальцевых глаз покачивался и волновался, как кораллы в южном море.

– И если сооружение аэропорта стоит, скажем, сорок миллионов…

– Его дубликат на Луне обойдётся вам в ту же сумму. Это действительно очень просто.

– Но есть дома очень старые.

– За них мы насчитаем, соответственно, меньше.

– Разве это не связано с огромными расходами по организации всего этого?

– Не беспокойтесь, у нас есть для этого отточенные временем методы.

Спикер жестом подозвал к себе Бенедикта Мейерхофа.

– Не могли бы вы всё это быстренько прикинуть? Я хотел бы знать, о каких суммах мы здесь вообще ведём речь.

Человек со всеведущим лэптопом, судя по тому, как он сощурился, что-то уже замыслил.

– Прикинуть, сэр?

– Приблизительно, конечно. Просто чтобы оценить порядок величин.

– Вы имеете в виду, я должен подсчитать, сколько стоит вся Европа?

– Но ведь именно об этом и идёт тут речь, разве нет? – резко ответил раздражённый спикер.

Мейерхоф сел, раскрыл свой компьютер и ещё раз приостановился.

– Эм-м… и какую именно Европу я должен принимать во внимание? Еврозону? Евросоюз? Вместе с кандидатами на вступление? А как быть со Швейцарией и Норвегией?

Президент комиссии издал недовольное рычание.

– Считайте те страны, которые затронуты начавшимся оледенением. Если швейцарцы захотят потом остаться здесь, то пусть здесь и остаются.

Бенедикт Мейерхоф набросился на клавиатуру.

– Хорошо. Я начну с оценки зданий. Если я правильно понял, учитывается не стоимость земельных участков, а только стоимость строительства. Я исхожу из того, что для 500 миллионов жителей потребуется приблизительно 300 миллионов домов или эквивалентная часть бо́льших зданий, включающих в себя квартиры, учреждения государственного управления и обслуживания, но не включающих промышленность, торговлю и ремесленную деятельность. Если положить стоимость строительства 100 000 за единицу, то получится… – Он в ужасе поднял глаза. – 30 биллионов евро![1]1
  В Германии биллион = 10¹², соответствует триллиону в США и в России; триллион в Германии соответствует в России числу 10¹⁸. (Прим. перев.).


[Закрыть]

Президент комиссии выпучил глаза. Спикер помахал рукой.

– Хорошо-хорошо. Дальше. Что там с машинами?

Бенедикт Мейерхоф потыкал в кнопки.

– На сей счёт имеется статистика. Во всей Европе свыше 200 миллионов легковых автомобилей. При среднеарифметической стоимости подержанной машины… Какую цену заложить?

– Понятия не имею. Скажем, 5000 евро.

– Стоимость личных автомобилей составит сумму в один триллион евро.

– Итого, тридцать один триллион. Сколько стоят дороги?

– Момент. – Однако продлилось это дольше. – Если считать только шоссейные дороги, их протяжённость в Европе составляет 3,8 миллионов километров. Построить один километр автострады стоит самое меньшее миллион евро, но большинство дорог могут быть и не такими широкими…

– Скажем, 100 000 евро за километр.

– Тогда европейская сеть автодорог обойдётся в полтриллиона евро.

– Хорошо, дальше. Что с железными дорогами?

Лэптоп и тут помог.

– В балансе ЖД Германии на капитальные сооружения приходится 35 миллиардов евро. В пересчёте на всю Европу по грубой оценке это может составить 200 миллиардов евро.

– Ну, это ещё терпимо. Итого, сколько у нас набежало?

– Да прекратите вы, – вмешался президент комиссии. – Вы что, собираетесь подсчитывать каждый метр кабеля, газопровода и канализации? Оценивать фабрики? Аэропорты? Больницы? Школы? А как быть с историческими памятниками, старинными крепостями, монастырями и так далее? Они тоже должны быть воссозданы на Луне?

Спикер осёкся. Его лицо озарилось внезапной догадкой.

– Мы же неправильно посчитали, – победно воскликнул он, с поднятым вверх указательным пальцем, как его любили показывать по телевизору. – Ведь в предложении содержится неограниченная транспортная ёмкость, не так ли? Это значит, мы можем всё, что поддаётся перевозке, бесплатно взять с собой – автомобили, локомотивы, железнодорожные вагоны и всё остальное вплоть до последней коллекции пивных крышек. Железнодорожные рельсы можно демонтировать, электрический кабель вытянуть из-под земли, мачты распилить…

– Прекратите. Всё равно профинансировать это – немыслимо.

– Почему же нет? В конце концов, всё имеет свою конкретную стоимость. Можно было бы попробовать продать здесь хоть какую-то часть…

– Да кто это купит? Как вы себе это представляете? Никакой разумный человек не купит дом в Европе, которая через десять лет покроется льдом и погрузится в вечную мерзлоту.

Инопланетянин с глазами на щупальцах издал звуки, поразительно напоминающие сдержанное покашливание.

– Не то чтобы я хотел быть назойливым или испытывал потребность вас поучать, – прервал он дискуссию, которая выходила уже из-под контроля, – но мне всё-таки кажется, что вы проглядели в вашей калькуляции один довольно существенный фактор стоимости.

– И что же именно, если вы позволите спросить? – нервно задал вопрос спикер.

– Окружающую среду.

– Окружающую среду? – эхом повторили люди.

– От домов, железных дорог и электрокабелей вам будет мало проку на Луне. В первую очередь вам необходима экосистема. – Внеземной растопырил во все стороны свои щупальцевые глаза, будто хотел посмотреть по отдельности на каждого из своих собеседников. – Во что вам обходится производство одного квадратного метра плодородной пахотной земли? Всего вам её потребуется шестьсот миллиардов квадратных метров. А одного гектара леса? А одного литра реки? А одного кубического метра воздуха?

Спикер посмотрел на него, наморщив лоб.

– Эм-м… Ну, ни во что не обходится. Земля, воздух, вода – всё это просто есть, вот и всё.

Щупальцевые глаза поворачивались то туда, то сюда, это выглядело почти как снисходительное покачивание головой.

– Нет, нет. Не на Луне. Она – лишь место, но не почва. Всего лишь каменистая поверхность. А почва – это комплексная система, состоящая из миллионов различных грибков, бактерий и других микроорганизмов всех видов, которые так подготавливают минеральные вещества, что растения могут их усваивать.

Взгляды людей разом устремились на Бенедикта Мейерхофа, но тот лишь поднял руки.

– На сей счёт цифр у меня нет, – сказал он. – Я также не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь занимался этим: производством плодородной почвы.

– Да и зачем, – кивнул президент комиссии. – Ещё несколько лет назад сельскохозяйственных производителей приходилось ограничивать.

– И куда было бы девать эту почву? – вторил ему спикер. – Её и так хватало. – Он повернулся к внеземным посланникам. – Но по стоимости это ведь не так много, а? Разве это важно?

– Хм-м, да, важно, – сказал щупальцеглазый.

– Ещё как важно, – подтвердил черенковидный.

– Даже очень важно, – поддакнуло паукообразное существо.

– Видите ли, – начал объяснять спикер инопланетной делегации. – Вы только что произвели множество интересных подсчётов, касающихся вашего имущества и артефактов, но при этом оставили без внимания, что все вещи, которые вы производите, делаются из чего-то. Ведь вы заставляете их существовать не одной только силой вашей воли, не так ли? Возьмём, к примеру, пропитание, которое без нашей помощи станет для вас в будущем самой большой заботой. Без сомнения, это огромный труд: подготовить поле к севу, правильно внедрить в почву семена и потом убрать урожай. Но то, что происходит в промежутке и что, как вы наверняка со мною согласитесь, является решающим моментом во всём этом, – осуществляется само собой, без всякой вашей помощи. Как из семени возникает кочан капусты, брюква или стебель пшеницы? Для вас всё это происходит само собой. Вы лишь пользуетесь этим, но не вы вызываете это к жизни. Не вы, а плодородная почва – в сложном взаимодействии микроорганизмов, минеральных веществ, воздуха и солнечного света. И поскольку это так, плодородная почва тоже представляет собой средство производства и должна, соответственно, включаться в расчёты. Так же, как и воздух, вода, флора, фауна, всё то, от чего зависит жизнь. То есть экосистема. – Щупальцевые глаза устремились, как казалось, сразу на всех присутствующих. – Достаточно ли ясно я выразился на этот счёт?

– Да, – кивнул президент Еврокомиссии.

– Вполне ясно, – подтвердил спикер.

– Но, – добавил президент комиссии, – это всё же ничего не меняет в том, что мы не можем привести на этот счёт сравнительные расчёты. Мы никогда не делали ничего подобного. Мы просто, эм-м, использовали ту экосистему, какая была в нашем распоряжении.

– До сих пор, по крайней мере, – сказал спикер.

– Да что вы! – удивился щупальцеглазый.

На многих присутствующих парламентариев произвело сильное впечатление это в высшей степени изумлённое «да что вы!»

Члены внеземной делегации посовещались на совершенно непонятном, чирикающем, булькающем, наполненном своеобразными щелчками наречии. Гномы стояли, покачиваясь из стороны в сторону и шевеля при этом ушами. Время от времени один из них бросался прочь, исчезал в пустоте и тут же возвращался с каким-нибудь предметом странного вида – то с мотком паутины, то с колеблющимся треугольником тлеющего света, то с тусклой металлической шайбой, на которой плясали маленькие огни святого Эльма. Он клал эти предметы на стол, где они попадали в поле пристального внимания.

Люди по другую сторону стола напряжённо переглядывались. Когда дело стало затягиваться, президент комиссии шепнул окружающим:

– Нет ли у вас такого же ощущения? Я всё жду, что вот-вот проснусь и всё окажется просто безумным сном.

В конце концов члены делегации снова разошлись по своим местам, а все принесённые предметы велели убрать, кроме одной штучки, похожей на слегка изогнутую вязальную спицу, стоящую на острие. Тогда щупальцеглазый сказал:

– У нас есть предложение.

– Одна работа в этом направлении была проведена, – сказал черенковидный и сложил свою трёхчленную, с фиолетовым отливом руку в интересный узор. – Правда, не в Европе, а в Америке. Но ведь вы принадлежите к тому же виду, если я не ошибаюсь? Хоть каким-то боком, по крайней мере.

– Пожалуйста, будьте снисходительны к возможным ошибкам в наших оценках, – попросило паукообразное существо. – И будьте уверены, мы ничьим чувствам не хотим нанести намеренной обиды.

– Однако из правовых соображений мы должны однозначно прояснить это, – пробулькала слизь. – В противном случае санкция галактического центрального совета будет аннулирована.

Спикер первым очнулся и поспешно заявил:

– Понимаю. Никаких проблем. К тому же виду, да.

– Хорошо, – продолжил черенковидный. – По нашим данным, в Аризоне существует проект, называемый «Биосфера-2». Он представляет собой первую попытку искусственно воссоздать окружающую среду, пригодную для длительной жизни человека. Она функционирует, правда, не так, как им бы хотелось, но я думаю, что на это огорчительное обстоятельство мы можем в такой ситуации закрыть глаза.

– Хотя это не в наших правилах, – булькнула слизь.

– Да, не в наших, – сказало паукообразное существо.

– Мы великодушны, – подтвердил щупальцеглазый. – И всегда были такими.

– На каждый случай у нас есть база для калькуляции, – сказал черенковидный и снова сложил свою многочленную руку в узор, на сей раз в другой.

– Юридически безупречная, – добавила слизь.

Свет в зале потух, и снова пришёл в действие проекционный механизм. На сей раз он воспроизвёл картинку здания, похожего на гибрид церкви и огромного парника, возведённого посреди неживой, выжженной палящим солнцем пустыни.

– «Биосфера-2» находится в штате Аризона, неподалёку от города Оракль, у подножия горы Каталина, – произнёс мягкий ненатуральный женский голос из рекламного ролика. – Это здание площадью 12 гектаров, внутри которого помещаются искусственная пустыня, искусственное болото, искусственная саванна, искусственные джунгли и самый большой из созданных руками человека океанов. «Биосфера-2» была построена в конце восьмидесятых годов одним частным фондом, стоимость строительства составила 150 миллионов долларов. Целью проекта было создание искусственной экосистемы, в которой люди могли бы жить без всякого соприкосновения с окружающей средой. Однако оба продолжительных эксперимента в 1991-м и в 1994-м годах с командой из восьми человек пришлось прервать, потому что экологическое равновесие внутри герметичного, изолированного от внешней среды здания вышло из-под контроля настолько, что это стало опасно для жизни экипажа. Кажется, создание долговечной искусственной жизненной сферы в настоящее время лежит за пределами человеческих возможностей.

– Но это была приемлемая попытка, – послышалось со стороны паукообразного существа.

– И, само собой разумеется, то, чего тогда хотели добиться ваши сородичи по виду, лежит отнюдь не за пределами наших возможностей, – довершил щупальцеглазый.

Среди присутствующих людей распространилось смутное облегчение. Когда свет снова включился, на некоторых лицах были заметны робкие улыбки.

– Значит, вы можете это сделать? – переспросил президент комиссии. – Воссоздать Европу на Луне?

– Абсолютно, – заверил его внеземной собеседник, сопровождая свой ответ мягким волнообразным движением.

– И как долго, эм-м, это продлится?

Черенкообразный начал перебирать пальцами струны серебристого мерцающего инструмента, похожего на флейту, по длине которого были распределены кольца, издающие писк, когда их поворачивали.

– Десять, – сказал он. – Самое большее – одиннадцать.

– Одиннадцать? – ахнул президент комиссии и в ужасе обвёл присутствующих взглядом. – Одиннадцать лет, чтобы воссоздать Европу на Луне?

– Простите, нет, – сказал черенкообразный. – Я имел в виду, конечно, одиннадцать недель.

– Одиннадцать недель?

Послышался писк колец.

– Я думаю, всё же, скорее, десять.

В рядах парламентариев послышался недоверчивый ропот, который спикер пресёк вопросом:

– И сколько это будет теперь стоить?

– Сколько это будет стоить? – повторил щупальцеглазый и завладел флейтообразным инструментом. – Ну, это несложно подсчитать. Решающим, конечно, является перестроенное пространство. «Биосфера-2» имеет площадь 3,15 акра, что в европейском исчислении равняется 12 748,05 квадратным метрам, и в самом высоком месте достигает высоты в 91 фут, в пересчёте – 27,75 метра. Максимальный объём по этим габаритам составляет 353 758 кубических метров, но он используется не весь, так что перестроенное пространство эффективно, скажем, при объёме 200 000 кубических метров…

– Это слишком щедро, – пробулькала слизь. – С этим нам не справиться.

– …хорошо, скажем, 180 000 кубических метров…

– Многовато.

– 175 000?

Слизь выпустила пузырь, который с удовлетворённым звуком лопнул, распространив над столом аромат старых носков.

– Итак, экосфера в 175 000 кубических метров перестроенного пространства, – продолжил щупальцеглазый, – которая обошлась в 150 миллионов долларов, при пересчёте по теперешнему обменному курсу составляет 125 миллионов евро… – Он устремил все щупальца на тазик, наполненный юрисконсультом. – Ведь мы можем в расчётах ограничиться площадью суши, а окружающее море предоставить в качестве бонуса, правильно?

– Совершенно корректно, – булькнул юрисконсульт.

– За расчётную высоту купола мы принимаем…

– Купол должен, по функциональным соображениям и по требованиям устойчивости строения, быть высотой не меньше двадцати километров, – вставил черенковидный и простёр свою трехчленную руку вверх, будто давая понять, что́ он подразумевает под словом высота. – Нам нужно воздушное пространство для естественной погоды, образования облаков, воздушных течений с областями высокого и низкого давлений и так далее.

– Но в основание нашего предложения мы можем положить лишь высоту Брээз, – вставила слизь. – В соответствии с тридцать седьмым дополнением к девятому приложению распоряжения по положению пятнадцать, паушальным предложением и ограничениями бонуса.

– В ваших метрических единицах это будет подлежащая оплате высота купола в 257 562 метра, – отрубил щупальцеглазый. – Перемножив на площадь Европы (5 435 597 квадратных километров), разделив на 175 000 кубических метров, помножив на 125 миллионов евро за единицу, получим… ах! Красиво. Получается ровно один триллион евро. Круглая сумма.

– Причём это будет уже полная сумма, – добавило паукообразное существо. – Все образующиеся впоследствии полезные ископаемые, такие, как уголь, железо и так далее, мы даём вам бесплатно.

– Это уже не так много, чтобы нам пришлось принимать их в расчёт, – пробулькал юрисконсульт. – В соответствии с тридцать восьмым дополнением.

– И полезные ископаемые – это несложно, – пробормотал черенковидный, обвив рукой свою тощую фигуру. – Тем более, что Луна имеет и свои. Это нельзя добавлять в счёт, никак нельзя.

Установилась тишина. Со стороны внеземной делегации она была выжидательной, со стороны же европейских парламентариев это был тот род тишины, которая возникает из полного ужаса и ощущается так, будто время остановилось.

– Эм-м, – откашлялся наконец президент комиссии. – Нельзя ли ещё раз огласить сумму предложения?

Щупальца с глазами покачнулись.

– Один триллион евро. Скидка два процента, если вы платите в течение четырнадцати дней.

Кто-то в задних рядах принялся хохотать как безумный. Его, видимо, вывели из помещения: дверь захлопнулась, и всё снова стихло. Относительно, конечно, если не считать шарканья ног и разноголосого бормотания.

– Я боюсь, вы несколько переоцениваете наши возможности, – сказал президент комиссии. – Один триллион… Сколько же это, вообще, нулей?

– В США двенадцать, в Германии и Англии восемнадцать, – тихо дал справку Бенедикт Мейерхоф.

– Во всяком случае, эта сумма соответствует… я не знаю…

– Примерно двухсотпятидесятикратному обороту мировой торговли, – прошептал человек с всеведущим лэптопом.

Президент комиссии пожал плечами.

– Вы слышите? Это невозможно выплатить.

Бархатный лес щупальцевых глаз неторопливо качнулся.

– Никто не говорит, что вы должны выплатить всю сумму одним взносом. Это всего лишь предложение, которое, насколько я знаю, соответствует и вашим деловым традициям.

– Если вам предпочтительнее вносить плату в виде процентных взносов, мы могли бы без проблем оказать вам посредничество в получении кредита ведущих галактических банков, – дополнило паукообразное существо, всем телом засветившись нежной зеленью. Тремя из своих двенадцати конечностей оно манипулировало чем-то, похожим на клубок перевившихся между собой цветных дождевых червей. – В настоящий момент есть в наличии одно интересное предложение займа, погашаемого в течение тридцати ваших лет, причём ставка в 6 % гарантирована на весь срок кредита. Отсюда следует начальный годовой процент в 6,17 % и ежемесячное дебетование в размере 6000 биллионов евро.

– Ежемесячное? – переспросил спикер.

– Да, – подтвердило паукообразное существо. – Ради простоты я всё пересчитал в ваших мерах времени.

– Я боюсь, – осторожно сказал президент комиссии, – что это всё равно лежит за пределами наших возможностей.

– Понимаю, понимаю, – поспешило заверить паукообразное существо, пощипывая червей в клубке, где они светились то красным, то жёлтым светом. – Вполне осуществим и более продолжительный срок кредита – скажем, 99 лет. Тогда у нас есть предложение с процентной ставкой всего лишь в 5 %, правда, закреплённой только на 20 лет. Но тогда ваше ежемесячное дебетование сократилось бы до каких-то 4200 биллионов евро. И, если вы хотите знать моё мнение, это более чем приличное предложение.

Снова тишина. Полная ожидания с одной стороны и изумления – с другой.

– Я боюсь, – тихо начал президент комиссии, – что и это тоже не… как бы это сказать…

Паукообразное существо опустило клубок червей на стол, и краски разом погасли.

– Хорошо, тогда я поставлю вопрос иначе: что же вы можете себе позволить? Возможно, на этом пути мы придём к какому-то решению. Какая сумма в месяц была бы для вас посильной? Тысяча биллионов? Пятьсот?

Президент комиссии отрицательно покачал головой.

– Боюсь, что нет.

Тело паукообразного существа пошло зловещими багровыми пятнами.

– Нет, всё-таки скажите мне, сколько вы можете выплачивать ежемесячно? Пятьдесят биллионов? Или как минимум двадцать? Я прошу вас, двадцать тысяч миллиардов евро в месяц, ну хотя бы этого ваш континент всё-таки стоит!

– Да, конечно, – воскликнул президент комиссии и в отчаянии запустил пальцы в свои волнистые седые волосы, – но мы же все должники!

Делегация внеземных, казалось, окаменела.

– Должники? – переспросило паукообразное существо.