Текст книги "Грифон торжествует. Проклятие Зарстора"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Но путники из других долин восхищались этим садом. Многие годы до вторжения разносчики-торговцы приносили Куниггод корни и семена из разных мест. Дважды в год она ездила в Аббатство в Норсдейле и всегда брала Бриксию с собой, когда та подросла. И там Куниггод разговаривала с Аббатисой и её хозяйкой трав как равная.

У неё, как говорят крестьяне, были «зелёные пальцы», и всё, что она сажала, росло и процветало. А во время посева Куниггод всегда бросала в пашню первую горсть зерна, произнося благословение Гунноры Урожайной, отдавая семена ждущей почве.

Теперь Бриксия догадывалась, что у Куниггод были свои тайны, о которых девочка ничего не знала. И, быть может, вчера дерево отдало ей цветок, потому что она вспомнила кое-что из знаний Куниггод? Бриксия была теперь полностью уверена, что цветок отдан ей добровольно.

Она раскрыла ладонь и посмотрела на него. Цветок больше не лежал плотным коконом. Тёмная верхняя кожица раскрывалась. Сквозь щели пробивался мягкий свет. И доносился аромат – слабый, но вполне отчётливый.

Цветок не увял, не поблёк. Это явно было не обычное растение, которое можно встретить в долинах. Цветок раскрывался быстро, прямо у неё на глазах. Опьяняющий аромат утолял голод и жажду Бриксии.

Она с трудом оторвала взгляд от сияния и посмотрела на пустыню. Шум битвы незаметно утих. И девушка из своего убежища не замечала никакого движения.

Опираясь на копьё, она встала и решительно повернулась в сторону тёмного, так неожиданно открывшегося прохода. Потом Бриксия медленно, опираясь только на силу воли, пошла в глубь холмов; измученное тело с трудом подчинялось. Но девушка хотела уйти подальше, чтобы её невозможно было увидеть из пустыни, туда, куда не смогут добраться ночные чудовища.

И как и раньше, открывшаяся тропа начала извиваться между холмами. Иногда Бриксии казалось, что она движется в общем направлении на север, куда вели следы, в которых ещё заметны были отпечатки лап Уты. Но через некоторое время она начинала думать, что заблудилась и движется не вперёд, а назад.

Но всегда перед ней лежала тропа. А цветок в руке горел всё ярче, спасая её от тьмы. Она страстно хотела вернуться к дереву, хотя опасалась, что это невозможно. Наконец она начала спотыкаться и поняла, что идти дальше не сможет.

Бриксия упала спиной к холму и вытянула усталые ноги. Копьё положила у ног, руки на колени, тут же лежал цветок, теперь полностью раскрывшийся, сверкавший собственным светом, пульсировавший так, словно он дышал в такт работе её лёгких.

Сколько же она уже продержалась – без пищи и воды? Не хотелось думать, что завтра утром нужно будет продолжать путь. И девушка решительно обратилась к своему умению жить только настоящим, не думая о будущих опасностях.

Невозможно было заставить себя сделать ещё что-то сегодня. Невозможно было бороться со сном, от которого закрывались глаза, тело становилось тяжёлым и неподвижным. Бриксия закрыла глаза, чтобы не видеть окружающих холмов.

Цветок теперь лежал у неё на груди. Неужели он действительно подстраивается под такт её дыхания и биения сердца? Бриксия не могла об этом думать. Но постепенно её дыхание успокоилось, чередования света и тени стихли, девушка уснула глубоким сном.

Видела ли она сны? Бриксия не могла бы сказать этого. Какое-то смутное воспоминание у неё сохранилось. Она видела Куниітод в месте Прежних – Куниггод лежала, причём не мертвая, а просто спала, спала, как сейчас её собственное усталое тело, но в каком-то ином и более важном отношении она не спала. И Куниггод – вернее, та её сущность, что важнее тела, – видела Бриксию. Бриксия не могла вспомнить, желала ли ей Куниггод добра, ничего такого не помнит. Но что-то важное произошло между ними, да. В этом она была уверена.

Девушка открыла глаза. Тьма ночи отступила от её тела, мрак удерживал на расстоянии свет цветка. Небо было затянуто тучами, скрывшими звёзды.

Бриксия долго лежала. Потом то, что пробудило её, снова проникло в сознание. Она встала на колени, одной рукой нащупала копьё. Тело, казалось, больше не принадлежало ей, оно должно было незамедлительно выполнить какое-то задание.

Девушка встала и пошла. Цветок освещал землю только на один-два шага. То, что, возможно, ждало её в темноте, оставалось скрытым. Но она должна была идти по тропе, и как можно скорее. Бриксия поискала в себе причину этого. Может, ей нужно догнать остальных? Или просто не следовало задерживаться в опасной местности? То, что однажды завлекло её в ловушку, может сработать и снова.

Во тьме раздавались странные звуки. Сначала она решила, что это птицы, потом подумала о полузмеях, каких она видела в пустыне. Ещё, может быть, жабы… В темноте могло таиться столько опасностей, что не перечислишь и за день.

Но чем больше она вслушивалась, тем больше удивлялась. Как будто кто-то что-то говорит, но это было за гранью понимания разборчивой речи. Много голосов, некоторые высокие, другие низкие и сильные. Бриксия напрягалась, стараясь разобрать хоть слово. И хотя шла она довольно быстро, приблизиться к говорящим не удавалось. Её влекла теперь надежда отыскать дерево.

Бриксию не оставляло впечатление, как будто обыденная жизнь долины обтекала её, оставаясь за пределами прикосновения, в тени. А может, она сама была тенью, оторванной от реального мира.

Ночью можно представить себе всё что угодно. Особенно если кружится голова от голода и жажды. Может, подействовал и запах цветка: ведь сок и плоды растений могут усыпить и даже лишить разума неосторожного.

Бриксия шла и прислушивалась, а голоса оставались недосягаемыми и непонятными. Иногда ей казалось, что холмы прикрывают развалины крепостей, и во тьме шепчут души тех, кто жил здесь когда-то. О таких вещах рассказывают легенды.

Странно, но никакого страха она больше не испытывала. Как будто цель, к которой она стремилась, окружила её непроницаемым покровом. Направо, потом налево – тропа всё время поворачивала. И повсюду вокруг царила темнота.

Провела ли она в пути весь остаток ночи? Этого Бриксия впоследствии не могла сказать. Не знала она, и сколько времени проспала, прежде чем пошла. Под конец она просто механически переставляла ноги. Даже не пыталась разглядеть, что впереди: воля, двигавшая ею, полностью подавила её.

Поэтому поначалу она не заметила, что местность вокруг изменяется. Холмов стало меньше, но те, что оставались, показались ей гораздо выше. Потом древко копья, которым она пользовалась как посохом, упёрлось не в мягкую землю, а во что-то твёрдое, и неожиданный звон пробудил её от полусна.

Бриксия подняла голову. Небо посветлело. Девушка опустилась на колени; принуждение, которому она подчинялась, отступило. Свет цветка упал на поверхность перед нею. Широкие каменные плиты, плотно прижатые друг к другу. Дорога. Прикрытая тонким слоем почвы. И на этой почве отчётливо проступал след кошачьей лапы. Словно был оставлен здесь сознательно.

Глава 7

Бриксия чуть ли не робко коснулась пальцем этого следа. Он на самом деле реален, это не обман зрения в тусклом свете утра. Ута… если этот след оставила Ута, значит, Бриксия хоть на время вырвалась из ловушки. Она заторопилась. Теперь она сможет отыскать остальных, чтобы не оставаться одной в таком месте, где защитой для неё служит только цветок.

Бриксия с трудом поднялась и пошла дальше. Цветок снова закрывался, правда, медленнее, чем открывался. И он пока ещё освещал тропу. Девушка внимательно искала другие следы, оставленные У той на участках мягкой почвы.

Холмы расступились, и наконец-то появилось и кое-что другое – кустарники, которые она могла узнать. Их колючие ветви были сплошь увешаны ягодами. Бриксия тут же набила ими рот, чувствуя, как сок утоляет голод и жажду. И она принялась жадно есть, не обращая внимания на царапины, срывая тёмные ягоды с ветвей. Не очень-то хорошая пища, плоды были маленькие и кислые. Но в тот момент девушке казалось, что ни на одном пиру она не пробовала ничего вкуснее.

Бриксия не только наелась до отвала, но и, сколов шипами несколько листьев, до верху наполнила ягодами получившийся непрочный мешок. Вряд ли в дальнейшем ей так повезёт.

Небо уже окрасилось первыми лучами солнца, когда она кончила собирать припасы. И только восстановив силы, Бриксия начала внимательнее разглядывать окружающую местность.

Могли ли холмы, через которые она прошла, быть останками древних сооружений или нет, она не знала, но теперь она увидела немало доказательств тому, что шла путём Прежних. Тут и там виднелись следы стен, а вперёд к далёкому хребту уходила мощёная дорога. Этот хребет гораздо выше пройденных ею холмов тёмным пятном выделялся в северной части горизонта.

Следы Уты вели туда, значит, и ей нужно было идти туда, тем более что всё, связанное с пустыней, вызывало в ней отвращение. А это место не пробуждало никакого «чувства»: ни мира и доброжелательности, как в некоторых старых развалинах, ни угрозы, предвещающей зло.

Дорога уходила вперёд, её плиты легко было разглядеть, хотя местами их прикрывала почва, трава, а кое-где и кусты.

Итак, в усиливавшемся свете дня Бриксия повернула на север, лицом к хребту, и уверенно пошла, хотя и соблюдая осторожность, к которой привыкла за последние годы.

Путешествие прошло без происшествий. Наконец она приблизилась к хребту. Его предгорья тоже поросли травой, тускло-зелёной и какой-то увядшей. Дальше виднелись большие вершины. Дорога уходила прямо в распадок между двумя холмами.

По обе стороны дороги у входа в ущелье стояли два каменных столба. Они поднимались высоко, почти до вершин холмов. Столбы были прямоугольные, но с выветрившимися, изъеденными краями, на них лежал тот же отпечаток глубокой древности, что и на резьбе вдоль спуска к Пустыне. А на вершинах столбов были установлены изваяния.

Справа возвышалось изображение существа, похожего на жабу. Сходство было вполне различимо, несмотря на работу ветра и воды. Изваяние угрожающее, возможно, предупреждение: жаба присела перед прыжком, будто готовая спрыгнуть со столба на дорогу.

Напротив, глядя не на дорогу, как жаба, а в проход между холмами, но в то же время искоса посматривая на противоположный столб, сидела кошка. Сидела в той же спокойной позе, в которой часто сидела Ута, охватив хвостом кончики лап. И в этом изваянии чувствовалась не угроза, а одно лишь спокойное любопытство.

Взглянув на жабу, Бриксия невольно протянула руку к груди и взялась за закрывшийся цветок дерева. На этот раз она не удивилась, когда в ответ ощутила успокоительное тепло.

За первыми же холмами дорога резко сузилась; разведя руки, девушка могла коснуться откосов по обе стороны тропы.

И вскоре Бриксия заметила кое-что ещё. Хотя она и пыталась идти равномерно, здесь продвижение вперёд замедлилось. И не по её желанию. Ей казалось, что на каждом шагу приходится преодолевать невидимую вязкую преграду, которая стремилась удержать её. И с каждым шагом ей приходилось прикладывать всё больше и больше усилий.

Голод, частично утолённый ягодами, вернулся, начала мучить и жажда. Болели ушибленные ноги, грубые сандалии плохо защищали их. Вода… пища… боль в ногах… тело её всё больше и больше обмякало, требовало отдыха.

В то же время отчасти вернулось ощущение мира, единства со всем окружающим, какое охватывало её утром под деревом. Может, это служило знаком, что она не должна уступать просьбам плоти.

И Бриксия упрямо продолжала идти. Полоска неба над головой была чиста от облаков. Но холмы закрывали утреннее солнце, и с их откосов волнами скатывался холод. Девушка вздрагивала и часто оглядывалась. С каждым вздохом её всё сильнее охватывало ощущение, что её опять преследуют. Может, какое-то существо из пустыни скрывалось позади. Бриксия часто смотрела вверх, опасаясь увидеть чёрные крылья. И всё время прислушивалась, уверенная, что рано или поздно услышит бормотание жаб или те непонятные звуки, что сопровождали её в холмах.

В то же время Бриксия постоянно приглядываясь к почве, где видела множество следов Уты. И они всегда оказывались слева, с той стороны, где стоял столб с кошкой.

Какую роль племя Уты когда-то играло в Пустыне? Бриксия видела работы. Прежних: маленькие фигурки, гротескные, среди них встречалось мало красивых, некоторые были забавны, большинство – отталкивающе уродливы, и в основном породы, неизвестные жителям Долин. Иногда попадались изображения лошадей и собак (хотя со странными особенностями, которых лишены животные Долин), но ни разу не видела она изображения кошки. Бриксия считала, что кошки, как и люди Долин, здесь пришельцы, они заняли землю, покинутую Прежними.

Но было совершенно ясно, что скульптура кошки на столбе не менее древняя, чем скульптура жабы. И потому сама Ута вполне могла прийти не из какой-нибудь разграбленной крепости, как до того думала Бриксия, а из самой Пустыни… А доверять тому, что приходит из Пустыни, глупо.

Девушка шла всё медленнее, потому что невидимое сопротивление на каждом шагу становилось сильнее. Рот снова пересох, и горсть ягод не принесла облегчения. Вода… ручей… речка… Можно ли найти их здесь? Или в Пустыне тайны воды известны лишь коренным обитателям, кто ползает, летает или ходит в ней?

Мысль о воде теперь не оставляла девушку. Она видела небольшие пруды, ключи, бьющие из земли…

Вода…

Бриксия резко подняла голову, повернувшись направо. Она была уверена, что расслышала звук правильно. Вода… где-то текла вода. Она посмотрела на крутой откос. Сразу за холмом, иначе она не услышала бы так отчётливо! Вода… она провела языком по пересохшим губам.

И тут…

Жар… жар, словно раскалённое железо прижали к обнажённой коже. Девушка вскрикнула, схватилась за грудь. Под рубашкой…

Сорвав одежду, она осмотрела тело. Цветок! Хоть он не раскрылся, но излучал теперь не только свет. Сильный жар, какого она не чувствовала даже при встрече с птицей-женщиной.

Бриксия достала цветок. Его жар не уменьшался. С кончика, где лепестки касались друг друга, потоком стекал свет, который снова напомнил девушке огонёк свечи.

Она поднесла цветок к склону, по которому хотела подняться. Свет мигнул, жар усилился настолько, что она выронила бы цветок, если бы не ожидала подобной реакции.

Девушка прикусила губу. Жар – предупреждение? Она мысленно задала себе такой вопрос, и цветок словно ответил, что её ждёт опасность. Но как же вода? Девушка попыталась снова услышать звук, такой ясный и отчётливый…

Его не стало. Неужели то была приманка в новую ловушку? Теперь, когда она видела цветок, её снова охватило ощущение спокойствия и единства с миром. Да, её уверенность в себе росла, как растёт цветок, за которым заботливо ухаживают.

Итак, звук воды – ловушка! Но кто её поставил? Бриксия не думала, что она была нацелена только на неё… наверное, она находилась здесь уже давно… Может, и сам хозяин её исчез, забыл о ней, а она всё действует.

Но жажда не стихала; только когда она держала цветок перед глазами, становилось легче. Она не должна прятать цветок, им нужно пользоваться, как копьём, как остро наточенным ножом, это мощное оружие.

Однако Бриксия понимала, что хоть цветок и помогает ей обнаруживать ловушки, помочь в преодолении невидимого препятствия он не может. Все знают, что магия бывает сильная и слабая. Говорят, некоторые заклинания могут двигать горы и изменять мир, а другие едва поднимут камешек. Так и цветок может быть талисманом против опасности, но не действовать в других случаях.

Свет его не ослабевал. Это подбодрило девушку. Холмы становились выше, тень между ними сгущалась. Теперь, чтобы увидеть небо, приходилось запрокидывать голову.

Холмы перед ней смыкались, образуя высокую стену. Но тропа не кончалась, она уходила в тёмное отверстие пещеры, которое обрамляла каменная арка, какая бывает над дверьми. Но никакой двери не было. Путь открыт, но идти туда совсем не хотелось.

Бриксия остановилась. Её охватил озноб, цветок вспыхнул ярче. Это – место Силы! Девушка не обладала подготовкой Мудрой Женщины, но это она почувствовала и без всякой подготовки, почувствовала эту Силу всем своим телом.

Но бывают силы и силы. Всё в мире уравновешено, свет и тьма, добро и зло. Так и Силы: Тьма в одном месте может быть такой же мощной и всепобеждающей, как Свет в другом. Что же сейчас открывалось перед нею? Она пыталась учуять зло, уловить какое-нибудь внутреннее пред упреждение.

Но надежды её могут основываться только на цветке. Он, как и дерево, с которого он слетел, уже спасали её. Бриксия нисколько не сомневалась, что существа-жабы, которые пытались опутать её своей сетью, принадлежали Тьме. А цветок защитил её в Пустыне и недавно предупредил о ловушке со звуком воды. И здесь он действует. Хотя Бриксии казалось, что она ощущает здесь присутствие зла.

Но выбора у неё не было. Принуждение, которое привело её в Пустыню, становилось всё сильнее. Теперь она могла идти только вперёд.

Шаг за шагом Бриксия приближалась к зияющему отверстию. Хоть бы свет этого бутона не погас! Бутон? На ладони её лежал полностью раскрывшийся цветок. Девушка торопливо разжала руку, освобождая место лепесткам. От них поднимался чистый и очищающий запах, а свет стал ещё сильнее.

Поглощённая этим чудом нового расцвета, она прошла под каменной аркой и углубилась в проход, такой же тёмный, как и тот, что вывел её из крепости.

Стены несли следы обработки, но уже в нескольких шагах от входа они потемнели от влаги. Хотя Бриксии и хотелось пить, она не могла заставить себя лизнуть эти камни. Капли были густые и маслянистые, как будто какая-то отвратительная жидкость просачивалась сквозь трещины в камне.

Аромат цветка боролся с запахом влажной гнили. И Бриксия уже не в первый раз подумала, сколько ещё времени не увянет этот цветок, поражаясь столь долгому цветению.

Проход уходил всё глубже и глубже. При свете цветка на полу были хорошо видны кошачьи следы. Значит, остальные – или, по крайней мере, Ута – проходили здесь.

Что ищет лорд Марбон? Для его свихнувшегося разума старое предание стало истиной. Если это так, он должен идти вперёд, ни на что не обращая внимания, пока не упадёт от усталости. Или мальчик сумеет разорвать эту одержимость и спасёт своего господина?

«Проклятие Зарстора», – Бриксия произнесла эти слова, но не вслух. Что это такое? Существует много преданий об утраченных талисманах, вещах, которые давали тем, кто ими обладал, огромные возможности. Но и приносили им беды. Похоже, Проклятие Зарстора из числа последних. Недаром оно стало Проклятием. Но почему лорд Марбон ищет его? Чтобы отомстить своему врагу?

Война окончена. Даже до таких бродяг, как Бриксия, доходили новости, что захватчики изгнаны, зажаты между ненавидящими их людьми Долин и морем и истреблены. Конечно, по-прежнему по стране шаталось много разбойников и грабителей, в основном они действовали по небольшим долинам, где местный лорд не мог собрать достаточно сил для защиты от них. Земля всё ещё охвачена пламенем, и рука каждого подозрительно поднимает оружие перед любым встречным. Найдётся множество причин, почему человек ищет «проклятие», которое может оказаться оружием.

Интересно, далеко ли ушли от неё остальные. Если мужчина, мальчик и кошка шли быстро, они могли опередить её на целый день. Но они должны были отдыхать…

Послышался какой-то шум. В свете цветка впереди и внизу загорелись две зелёные точки. Бриксия остановилась, поудобнее перехватила копьё, а потом протянула цветок вперёд и вытянула голову, пытаясь рассмотреть, что там внизу покажется.

Поднялась узкая голова. Существо было похоже на ящерицу, которую девушка видела на входе в Пустыню. Но не жаба. Когда цветок осветил его, существо не убежало, как того ожидала девушка. Напротив, оно ещё выше подняло голову и начало покачивать ею на тонкой шее. Раскрылись челюсти, мелькнул язык. Существо зашипело и чуть попятилось. Но попыток убежать не делало.

– Хаа! – девушка крикнула, надеясь, что звук сделает то, чего не смог сделать свет. Хоть существо и небольшое, но оно могло быть ядовитым.

Однако голос не обратил его в бегство. Ящерица приподнялась ещё выше. Теперь стало видно, что у неё шесть лап, не то, что у ящериц привычного мира. Животное стояло на четырёх задних лапах, хвоста у него не было. А две передние лапы странной формы, больше похожие на руки, с когтями-пальцами, свисали под брюхом.

Бриксия стояла неподвижно. Ящерицы могут передвигаться с молниеносной скоростью. Девушка сомневалась, что сможет отразить её нападение копьём. Но ящерица, даже поднявшись, не достигала ей и до колена, так что размер и вес в её пользу. Однако больше всего она надеялась на цветок.

– Я не причиню тебе вреда… – девушка не знала, почему заговорила с животным, слова вырвались сами, как и тогда, когда она обращалась к дереву. – Я хочу только пройти здесь. Не бойся меня, чешуйчатая.

Язык больше не мелькал. Узкая голова чуть наклонилась набок, немигающие глаза разглядывали её, разглядывали оценивающе, как часто смотрела Ута.

– Я не враг тебе и твоему племени. Клянусь этим даром зелёной матери, – она протянула руку и поднесла цветок к ящерице, – смотри, я не причиню тебе вреда.

Язык, такой длинный, что, казалось, не может вмещаться в пасти животного, устремился вперёд, почти коснулся цветка, снова скрылся. Ящерица сдвинулась к краю тропы, освобождая проход. Бриксия решила, что та поняла её.

– Благодарю тебя, чешуйчатая, – негромко сказала она. – Пусть исполнятся твои желания.

Она прошла мимо стоявшей на задних лапах ящерицы, заставляя себя не бояться. Она должна показать, что уходит и никакого вреда не причинит.

Бриксия не позволяла себе идти быстрее. Если это создание принадлежит Тьме, цветок снова оказался её достойным хранителем. Ну, а если ящерица – союзница Света, цветок послужил пропуском.

Тропа продолжалась, и Бриксия задумалась, через какой же огромный холм она проходит. Тропа не опускалась и не поднималась. Хотя тут и не было гравия, который кромсал бы изношенные подошвы, ноги у неё горели, она очень устала. Но отдыхать в этой тьме, нет, она не может заставить себя сделать это.

Наконец она, уже совсем хромая, вышла под открытое небо. И увидела долину в форме огромной чаши, окружённую высокими склонами, полого опускавшимися вниз. С того места, где она стояла, в этих стенах не было видно ни одного прохода.

Но её внимание сразу привлекла середина этой долины, точнее вода в ней. На ближайшем к ней берегу горел костёр, от него поднимался тонкий столб дыма. От воды к костру направлялся мальчик. Лорда Марбона она не увидела; может, он лежал в высокой траве.

Вода её привлекала больше, чем общество. И девушка задержалась только чтобы снова спрятать цветок. Потом побрела вперёд, опираясь на копьё. Мягкая трава принесла облегчение натруженным ногам.

Она уже прошла половину расстояния до озера, когда рядом с ней из травы неслышно появилась Ута. Кошка громко мяукнула, повернулась и повела Бриксию к маленькому лагерю. Но мальчик не разделял гостеприимства животного.

– Зачем ты пришла? – его враждебность с их первой встречи отнюдь не уменьшилась.

Ответ Бриксия дала, не сознавая, что говорит. Как будто эти слова продиктовал ей кто-то другой.

– Должно быть трое… трое должны искать… и одна… одна, чтобы найти и потерять…

Лорд Марбон действительно лежал в траве. Он приподнялся, словно её слова снова пробудили в нём способность связно мыслить.

– Трое должно быть… и четвёртая… Это так. Три пойдут… одна достигнет… Поистине это так.